Текст книги "Затмение"

Я не сводила с него глаз. И понятия не имела, что написано на моем лице.

Джейкоб покачнулся на пятках и вдруг покрыл расстояние между нами всего за три шага.

Я знала, что он воспользуется ситуацией. Я этого ожидала. И стояла совсем неподвижно: глаза закрыты, руки сжаты в кулаки и вытянуты по швам. Джейкоб обхватил ладонями мое лицо и набросился на меня с таким пылом, который граничил с насилием.

Его губы обнаружили мое скрытое сопротивление, и я почувствовала, как он разозлился. Одной рукой ухватил меня за шею, а другой за плечо; потряс и прижал к себе. Взял за запястье и закинул мою руку себе на шею. Я не стала ее убирать, хотя кулак не разжала – как далеко я готова зайти в отчаянной решимости сохранить Джейкобу жизнь? А все это время его дразняще мягкие и теплые губы пытались добиться взаимности.

Убедившись, что я не уберу руку с его шеи, Джейкоб отпустил мое запястье и провел горячей ладонью вниз по моему телу. Найдя кусочек обнаженной кожи на пояснице, притянул меня к себе, вынуждая изогнуться дугой.

Он на мгновение оторвался от моих губ, хотя я знала, что поцелуй еще далеко не закончен. Джейкоб провел губами по моей щеке, потом по шее и забросил мою вторую руку себе на шею.

Обеими руками сжал мою талию и нашел губами ухо.

– Белла, ты способна на большее, – хрипло прошептал он. – Не надо слишком много думать.

Я вздрогнула, почувствовав, как он прикусил зубами мочку уха.

– Уже лучше, – пробормотал он. – Хотя бы один раз позволь себе почувствовать собственные ощущения.

Я замотала головой. Джейкоб взял меня опять за шею, заставив остановиться.

– А ты действительно хочешь, чтобы я вернулся? – ядовито спросил он. – Или хочешь, чтобы я умер?

Меня охватила ярость: это нечестно!

Я вцепилась обеими руками ему в волосы, не обращая внимания на боль в сломанной руке, и попыталась оторваться от Джейкоба. Однако он меня не понял: слишком силен оказался. Мои попытки вырвать волосы с корнем Джейкоб принял за проявление страсти и подумал, что я наконец ответила на его ласки!

Судорожно вздохнув, он впился в меня поцелуем и плотнее прижал ладонь к моей пояснице.

Вспышка злости вдребезги разбила мое хрупкое самообладание, а неожиданно страстный ответ Джейкоба заставил совсем потерять голову. Если бы он всего лишь торжествовал победу, то я бы еще могла сопротивляться, но полная беззащитность его внезапной радости разрушила мою уверенность. Тело перестало подчиняться мозгу, и я ответила на поцелуй Джейкоба. Вопреки всяким предостережениям здравого смысла, мои губы двигались сами по себе, делая то, чего никогда не делали: ведь мне не надо было осторожничать с Джейкобом, а уж он и подавно не думал об осторожности.

Мои пальцы вцепились в его волосы, но теперь я прижимала его к себе.

Джейкоб был повсюду. Ослепительный солнечный свет сквозь закрытые веки выглядел красным и казался жаром. Жар шел со всех сторон: я не видела, не слышала и не чувствовала ничего, кроме Джейкоба.

Крошечный кусочек мозга, который сохранил благоразумие, вопил во все горло: почему я не сопротивляюсь? Хуже того, почему я не чувствую никакого желания сопротивляться? Разве я не хочу заставить Джейкоба перестать? Почему мои руки вцепились в его широкие плечи, наслаждаясь их силой? Почему крепкие объятия недостаточно крепки и хочется прижаться еще сильнее?

Дурацкие вопросы. Ведь я знала ответ: потому что все это время я себе лгала.

Джейкоб прав – и давно говорил мне об этом: он мне гораздо больше, чем друг. Именно поэтому так трудно было с ним распрощаться: ведь я люблю его. Тоже. Люблю его больше, чем следует, и все-таки далеко не достаточно. Влюблена в него, но не настолько, чтобы это что-то изменило – однако вполне довольно для того, чтобы причинить боль нам обоим. Чтобы нанести ему такую рану, какой еще никогда не наносила.

На все остальное мне было наплевать – на все, кроме его боли. Свою собственную я заслужила сполна. Надеюсь, мне будет очень больно и я как следует помучаюсь.

В этот миг мы словно слились в единое целое: его боль всегда была и всегда будет моей болью, а теперь его радость стала моей радостью. Я тоже была счастлива, но каким-то мучительным счастьем, похожим на медленную пытку: почти осязаемое, оно горело на коже как серная кислота.

На одно бесконечное мгновение перед моими заплаканными глазами открылось совершенно другое будущее. Я словно заглянула в мысли Джейкоба и увидела, от чего именно я отказываюсь, что мне не удастся сохранить: Чарли и Рене почему-то вместе с Билли и Сэмом в Ла-Пуш; проходящие годы и как они изменяют меня; громадный волк, которого я люблю и который всегда готов меня защитить. На какую-то долю секунды я увидела черноволосые головки двух детей, убегающих в знакомый лес – когда они исчезли, то и видение растаяло вместе с ними.

И тогда я отчетливо почувствовала, как трещина в моем сердце разошлась до конца и маленький кусочек отделился от целого.

Губы Джейкоба перестали двигаться раньше моих. Я открыла глаза: он смотрел на меня с восхищением и радостью.

– Я должен идти, – прошептал он.

– Нет!

Джейкоб улыбнулся, довольный моим ответом.

– Я не надолго, – пообещал он. – Но сначала…

Он наклонился и снова поцеловал меня. Я не сопротивлялась: теперь-то какой смысл сопротивляться?

На этот раз поцелуй был другим: Джейкоб мягко обхватил мое лицо ладонями, и его теплые губы оказались нежными и неожиданно неуверенными. Мимолетный, но очень сладкий поцелуй.

Джейкоб стиснул меня в объятиях, прижал покрепче и прошептал:

– Вот таким должен был бы стать наш первый поцелуй… Лучше поздно, чем никогда.

Спрятав лицо у него на груди, чтобы он не мог этого увидеть, я дала волю слезам.

Глава двадцать четвертая
Спонтанное решение

Я лежала, уткнувшись лицом в спальник, и ждала возмездия. Может быть, пройдет лавина и засыпет меня здесь. И мне больше не придется смотреть на себя в зеркале.

Ни единый звук не предупредил о его приближении: Эдвард вдруг возник из ниоткуда и погладил меня по растрепанным волосам. Я виновато вздрогнула от его прикосновения.

– С тобой все в порядке? – обеспокоенно пробормотал он.

– Нет. Я хочу умереть.

– Этого не будет никогда – я не позволю.

Я застонала.

– Возможно, ты передумаешь, – прошептала я.

– Где Джейкоб?

– Ушел на поляну, – пробормотала я, не поднимая головы.

Джейкоб умчался со всех ног, жизнерадостно бросив напоследок: «Я скоро вернусь!». Он уже дрожал на бегу, готовясь превратиться в волка. А теперь вся стая знала о случившемся. Сет Клируотер, меряющий шагами полянку, знал каждую подробность моего падения.

Эдвард на минуту замолчал.

– Вот как! – наконец сказал он таким тоном, что лучше бы меня побыстрее накрыло лавиной!

Я глянула на него краем глаза: ну конечно же, он смотрел в пространство, прислушиваясь к чему-то – дорого бы я дала, чтобы он этого не слышал! Я снова уткнулась лицом вниз.

Эдвард вдруг насмешливо хмыкнул.

– А я-то думал, что это я играю нечестно! – признал он с невольным восхищением. – Да по сравнению с Джейкобом я просто безгрешный ангел! – Эдвард погладил меня по щеке. – Я вовсе не сержусь на тебя, моя хорошая. Джейкоб оказался хитрее, чем я думал. Правда, жаль, что ты его сама попросила.

– Эдвард, – прошептала я, не смея посмотреть на него. – Я… я…

– Шшш! – Его пальцы успокаивающе погладили меня по щеке. – Я вовсе не это имел в виду. Он все равно поцеловал бы тебя – даже если бы ты не поддалась на провокацию, но теперь у меня нет предлога, чтобы выбить ему зубы. А я был бы не прочь!

– Поддалась на провокацию? – в недоумении прошептала я.

– Белла, неужели ты подумала, что он и правда весь такой из себя благородный? Что он действительно готов умереть в бою, чтобы не мешать мне?

Я медленно подняла голову. Эдвард терпеливо смотрел на меня: в его глазах было понимание, а не отвращение, которого я заслуживала.

– Да, поверила, – пробормотала я и отвернулась.

Однако я не злилась на Джейкоба за этот обман: меня переполняла ненависть к самой себе и для других чувств места не оставалось.

Эдвард снова тихонько рассмеялся.

– Ты сама совсем не умеешь врать и веришь любому, у кого это получается чуть лучше.

– Почему ты на меня не рассердился? – прошептала я. – Не возненавидел? Или ты еще не всю историю услышал?

– По-моему, я получил достаточно полное представление, – безмятежно ответил Эдвард. – Джейкоб создает в голове очень яркие образы – для стаи это почти так же неприятно, как и для меня. Бедного Сета чуть не стошнило. Но теперь Сэм заставил Джейкоба сосредоточиться.

Какой ужас! Я закрыла глаза и помотала головой. Жесткий нейлон царапал кожу.

– Ты всего лишь человек, – прошептал Эдвард и опять погладил меня по голове.

– Это самое неубедительное оправдание, которое я когда-либо слышала!

– Белла, но ведь ты в самом деле человек. И как бы мне ни хотелось верить в обратное, он тоже человек. И я понимаю, что могу удовлетворить не все твои потребности.

– Неправда! Именно поэтому моему поступку нет оправдания. Нет никаких таких потребностей.

– Белла, ты его любишь, – мягко сказал Эдвард.

Каждая клеточка моего тела запротестовала.

– Тебя я люблю сильнее, – ответила я.

На большее меня не хватило.

– И это я тоже знаю. Но… когда я ушел, то оставил тебя истекать кровью. И именно Джейкоб зашил твои раны. От такого непременно остаются следы – на вас обоих. Не уверен, что подобные швы рассасываются сами по себе. И не могу винить ни одного из вас в том, что произошло по моей вине. Возможно, я заслужу прощение, но это не поможет избежать последствий.

– Я должна была догадаться, что ты сумеешь повернуть все так, чтобы самому оказаться виноватым. Перестань, пожалуйста. Я не могу это слышать.

– А что ты хочешь, чтобы я сказал?

– Я хочу, чтобы ты назвал меня всеми нехорошими словами, какие только знаешь на всех известных тебе языках. Хочу, чтобы ты сказал мне, что я отвратительна и ты уйдешь – и заставишь меня ползти за тобой на коленях, умоляя остаться.

– Извини, – вздохнул он. – Этого я не могу.

– Тогда хотя бы перестань меня утешать. Позволь мне помучиться. Я это заслужила.

– Нет, – пробормотал он.

Я медленно кивнула.

– Ты прав. Оставайся таким же великодушным. Пожалуй, это еще хуже.

Эдвард замолчал, и я почувствовала какое-то новое напряжение в воздухе.

– Уже близко, – заметила я.

– Да, остается несколько минут. Как раз хватит, чтобы сказать еще одну вещь…

Я молча ждала продолжения.

– Я и в самом деле могу проявить благородство, – наконец прошептал Эдвард. – Я не собираюсь заставлять тебя выбирать между нами. Просто будь счастлива – и ты можешь получить всего меня целиком или любой кусочек или совсем ничего, если так для тебя будет лучше. И не надо думать, что ты мне чем-то обязана и поэтому должна сделать определенный выбор.

Я резко приподнялась, встав на колени.

– Что за чушь ты несешь! – закричала я.

Глаза у Эдварда стали круглыми от удивления.

– Да нет, ты не поняла! Белла, я вовсе не пытаюсь тебя утешить, я действительно так думаю!

– Это я и сама знаю, – простонала я. – А как же решение бороться? Что это еще за внезапное самопожертвование? Сражайся!

– Как? – спросил Эдвард, и в его глазах отразилась древняя как мир тоска.

Я взобралась к нему на колени и обхватила его руками.

– Мне наплевать, что здесь холодно. Наплевать, что сейчас я воняю псиной. Заставь меня забыть, какое я чудовище. Заставь забыть его. Заставь забыть, как меня зовут! Не сдавайся!

Я не стала дожидаться его решения – и не дала возможности сказать, что ему не нужно такое жестокое и ветреное чудовище, как я. Прильнула к нему и прижалась губами к ледяным губам.

– Осторожнее, радость моя, – пробормотал он под моими страстными поцелуями.

– Нет! – прорычала я.

Эдвард нежно оттолкнул меня на несколько дюймов.

– Ты вовсе не обязана мне что-то доказывать.

– А я и не доказываю. Сам сказал, что я могу получить любую часть тебя. Так вот я хочу именно эту! А также все остальные.

Я обхватила его руками за шею и потянулась к губам. Он наклонился, чтобы поцеловать меня, однако мое все возрастающее нетерпение вызывало у него тревогу. Тело недвусмысленно выдавало мои намерения. И в конце концов Эдвард обхватил меня руками, удерживая от глупостей.

– Сейчас для этого не самый подходящий момент, – сказал Эдвард.

И как он может оставаться таким невозмутимым?

– Почему? – проворчала я.

Если Эдвард собрался вести себя благоразумно, то упорствовать смысла не имело – я опустила руки.

– Во-первых, потому что действительно холодно. – Эдвард поднял спальник и завернул меня в него, как в одеяло.

– Неправда! Во-первых, потому что для вампира ты бессовестно совестлив.

– Ну ладно, пусть так, – хмыкнул Эдвард. – Холод – это во-вторых. А в-третьих… от тебя, радость моя, и в самом деле попахивает. – Он сморщил нос.

Я вздохнула.

– В-четвертых, – прошептал он прямо мне в ухо, – мы обязательно попробуем. Я сдержу свое слово. Но мне бы не хотелось, чтобы это произошло из-за Джейкоба Блэка.

Я скривилась и спрятала лицо у него на плече.

– А в-пятых…

– У тебя ужасно длинный список! – пробормотала я.

Эдвард засмеялся.

– Да, но ты хочешь послушать, что там происходит на поляне или нет?

И тут снаружи завыл Сет.

Я напряглась – и даже не заметила, что моя левая рука сжалась в кулак и ногти воткнулись в забинтованную ладонь, пока Эдвард не раскрыл мои пальцы.

– Белла, все будет хорошо, – пообещал он. – На нашей стороне навыки, подготовка и фактор неожиданности. Все очень скоро закончится. Если бы я в это не верил, то был бы сейчас внизу – и ты тоже была бы там: прикованная к дереву или что-то в этом роде.

– Элис такая маленькая! – простонала я.

– Да, это может быть недостатком, – хмыкнул он. – Если кому-то удастся ее поймать.

Сет взвизгнул.

– Что случилось? – настороженно спросила я.

– Он злится, что застрял здесь с нами. Знает, что стая не пустила его в бой для его же блага. И ему ужасно хочется к ним присоединиться.

Я хмуро посмотрела в ту сторону, где скорее всего был Сет.

– Новорожденные дошли до конца тропы – все сработало лучше некуда, Джаспер молодец! Они почуяли запах тех, кто на поляне, и теперь разбиваются на две группы, как и говорила Элис, – бормотал Эдвард, глядя куда-то вдаль невидящими глазами. – Сэм ведет нас в обход, готовя засаду. – Эдвард так увлекся, что использовал «мы».

Он вдруг перевел взгляд на меня:

– Белла, дышать не забудь!

Я с трудом попыталась последовать его совету. Прямо за стенкой палатки слышалось мерное, тяжелое дыхание Сета, и я постаралась дышать в такт, чтобы не потерять сознание от недостатка кислорода.

– Первая группа уже на поляне. Мы слышим звуки сражения.

Я стиснула зубы.

– Мы слышим Эмметта, – рассмеялся Эдвард. – Он веселится вовсю!

Я заставила себя вдохнуть вместе с Сетом.

– Вторая группа готовится к нападению: нас они пока не заметили.

Эдвард зарычал.

– Что такое? – ахнула я.

– Они говорят о тебе. – Эдвард лязгнул зубами. – Им велено убедиться, что ты не ускользнешь… Молодчина, Ли! Быстро она его, – одобрительно хмыкнул Эдвард. – Один из новорожденных почуял наш запах, и Ли завалила его прежде, чем он успел повернуться. Сэм помогает прикончить его. Пол и Джейкоб взяли еще одного, но остальные теперь готовы защищаться. Они понятия не имеют, кто мы такие. Теперь мы пытаемся обмануть их, а они – нас… Нет, пускай Сэм ведет. Не мешайся под ногами, – бормотал он. – Разделяйте их, не давайте встать спиной к спине.

Сет взвизгнул.

– Так-то лучше, отгоняйте их к краю поляны, – одобрил Эдвард.

Он ерзал, наблюдая за схваткой и непроизвольно готовясь принять в ней участие.

Мы все еще держались за руки, и я переплела наши пальцы. По крайней мере, Эдвард здесь, а не там внизу, на поляне!

Внезапное отсутствие всяких звуков стало единственным предупреждением.

Дыхание Сета вдруг затихло – и я это заметила, потому что старалась дышать с ним в такт. И тоже перестала дышать: настолько испугалась, почувствовав, как Эдвард превратился в неподвижную глыбу льда.

Ой! Нет! Только не это!

Кого потеряли? Нашего и волка? Мои, они все мои. Так кого же я потеряла?

Так быстро, что я ничего не успела понять, меня вдруг поставили на ноги, а палатку разорвали в клочья. Неужели это Эдвард разорвал палатку, чтобы мы выбрались наружу? Но зачем?

Я моргнула, ослепленная ярким светом, не в состоянии разглядеть ничего, кроме Сета, который почти уткнулся носом в лицо Эдварда. Одну бесконечно долгую секунду они сосредоточенно вглядывались друг в друга. Солнце разбивалось на радуги, отражаясь от кожи Эдварда, и сверкало на шерсти Сета.

– Давай, Сет! – настойчиво прошептал Эдвард.

Огромный волк развернулся и исчез в темном лесу.

Время тянулось бесконечно долго. Меня почти тошнило от мысли, что на поляне произошло нечто ужасное. Я уже открыла рот, чтобы потребовать от Эдварда отнести меня туда прямо сейчас: он им нужен, и я тоже нужна. Если мне придется истечь кровью ради их спасения, то я это сделаю! И умру ради них, как умерла третья жена. Серебряного кинжала у меня нет, но я что-нибудь придумаю…

Не успела я произнести и звука, как почувствовала, что лечу по воздуху. Эдвард не выпустил мою руку: он нес меня так быстро, что казалось, будто я падаю набок.

Эдвард прижал меня спиной к скале и встал передо мной в хорошо знакомой защитной стойке.

У меня камень с плеч упал – и сердце ушло в пятки.

Значит, я все напутала!

Как хорошо, что на поляне ничего страшного не случилось.

Ой, мамочки! Опасность-то прямо здесь!

Сомнений не оставалось – Эдвард стоял пригнувшись и слегка вытянув руки вперед. Меня замутило. Скала за спиной могла бы быть древней кирпичной стеной в итальянском переулочке, где Эдвард прикрывал меня от одетых в черные плащи стражников Вольтури.

На нас кто-то собирался напасть.

– Кто? – прошептала я.

Эдвард ответил с громким рычанием сквозь зубы – слишком громким. Значит, прятаться поздно. Нас загнали в угол, и неважно, услышат ли они слова Эдварда.

– Виктория, – выплюнул он, словно чертыхнулся. – И не одна. Она почуяла мой запах, когда шла за новорожденными, чтобы посмотреть – драться вместе с ними она не собиралась. И вдруг ей стукнуло в голову пойти за мной: подумала, что ты будешь где-то рядом. Она оказалась права. Ты была права. За всем этим с самого начала стояла Виктория.

И Виктория была так близко, что Эдвард слышал ее мысли.

Я снова вздохнула с облегчением: если бы пришли Вольтури, то нам обоим крышка. А Виктории не нужны мы оба. Эдвард мог выбраться из этой переделки. Он хороший боец, не хуже Джаспера. И если с ней не очень много новорожденных, то Эдвард сумеет пробиться к своим. Ведь он быстрее всех, у него получится.

И как хорошо, что Эдвард отослал Сета! Конечно, за помощью бежать некуда: Виктория очень удачно выбрала момент. Но по крайней мере, Сет в безопасности. Думая о нем, я не могла представить себе огромного светло-желтого волка – перед глазами стоял долговязый пятнадцатилетний подросток.

Эдвард чуть сдвинулся – почти незаметно, однако теперь я знала, куда смотреть, и уставилась на черные тени леса.

И тут словно стали явью мои кошмарные сны: два вампира, сверкающие как бриллианты, неспеша вышли на полянку и внимательно огляделись.

На белобрысого мальчишку я едва взглянула – рослый и мускулистый, всего лишь мальчишка примерно моего возраста. Глаза у него были такие ярко-красные, каких я никогда еще не видела. Мне в глаза он не смотрел, да и я на нем взгляд не задержала, хотя он стоял ближе к Эдварду и опасность исходила в первую очередь от него.

Чуть в стороне и позади мальчишки стояла Виктория и не сводила с меня глаз.

Ее оранжевые волосы были ярче, чем я помнила, – настоящее пламя. Ветра не было, но казалось, что языки огня вокруг ее лица слегка колеблются, словно живые.

Глаза Виктории почернели от жажды. В отличие от Виктории из моих кошмаров настоящая не улыбалась: губы сжаты в тонкую линию. Она удивительно походила на кошку – напряженная, как львица, готовая прыгнуть при первой возможности. Виктория постоянно переводила безумный взгляд с меня на Эдварда, но не могла отвести глаза от моего лица дольше, чем на долю секунды. Впрочем, я тоже.

Напряжение буквально стекало с нее почти ощутимыми в воздухе волнами: всепоглощающая страсть целиком завладела ею. Я как будто слышала ее мысли и знала, о чем она думает.

Вот она, ее цель, к которой пришлось идти больше года, – теперь так близко.

Моя смерть.

Намерения Виктории вполне очевидны – и разумны. Белобрысый парень нападет на Эдварда. А когда Эдвард на нем сосредоточится, Виктория покончит со мной. Причем быстро: нет времени играть в глупые игры. Быстро и наверняка. Сделает что-нибудь, с чем не справится даже яд вампира.

Сердце бешено забилось – вот она я! Теперь меня невозможно не заметить.

Где-то очень далеко, за сумрачным лесом, в неподвижном воздухе раздался волчий вой. Однако Сет ушел, и оставалось только гадать, что бы это значило.

Белобрысый краем глаза глянул на Викторию, ожидая команды.

Да он не только совсем еще мальчишка – он и вампиром-то стал недавно, судя по ярко-красному цвету радужки. Силен, но неопытен. Эдвард сумеет отбиться.

Виктория молча дернула подбородком, указывая мальчишке на Эдварда.

– Райли! – умоляюще сказал Эдвард тихим голосом.

Белобрысый застыл на месте, широко открыв глаза.

– Райли, ведь она тебе врет, – продолжал Эдвард. – Послушай меня. Она врет тебе так же, как врала всем остальным, которых сейчас убивают. Ты ведь знаешь, что им она говорила неправду, и тебя тоже заставляла говорить им неправду: вы же вовсе не собираетесь им помогать. Неужели так трудно поверить, что она и тебя тоже дурачит?

Райли опешил.

Эдвард сдвинулся на несколько дюймов в сторону, и белобрысый непроизвольно повторил его маневр.

– Райли, на самом деле она тебя не любит. – Бархатный голос Эдварда звучал убедительно, почти гипнотически. – И никогда не любила. Ее возлюбленного звали Джеймс, а ты для нее всего лишь орудие.

Услышав имя Джеймса, Виктория оскалилась, не сводя с меня глаз.

Райли бросил на нее обезумевший взгляд.

– Райли? – позвал Эдвард.

Белобрысый автоматически вновь посмотрел на Эдварда.

– Она ведь знает, что я убью тебя, Райли. Она хочет, чтобы ты умер: тогда ей больше не придется притворяться. Ты же и сам это видел. Замечал неохоту во взгляде, подозревал фальшивые ноты в обещаниях. Ты был абсолютно прав. Ты ей не нужен: каждый поцелуй, каждое прикосновение – все это ложь.

Эдвард снова передвинулся: на несколько дюймов ближе к мальчишке, на несколько дюймов дальше от меня.

Виктория уставилась на промежуток между нами. Ей понадобится не больше секунды, чтобы убить меня – и она воспользуется малейшей возможностью сделать это.

Райли тоже передвинулся, на этот раз медленнее.

– Тебе вовсе незачем умирать, – пообещал Эдвард, глядя мальчишке в глаза. – Необязательно жить так, как она показала. Райли, в жизни есть не только вранье и кровь. Ты можешь уйти прямо сейчас. Зачем тебе умирать за ее басни?

Эдвард незаметно скользнул вперед и в сторону. Теперь между нами был целый фут. В этот раз, повторяя маневр Эдварда, Райли отошел слишком далеко. Виктория слегка наклонилась вперед.

– Райли, даю тебе последний шанс, – прошептал Эдвард.

Белобрысый в отчаянии посмотрел на Викторию.

– Райли, он все врет, – сказала Виктория, и при звуках ее голоса я вздрогнула. – Я же предупреждала, что они умеют морочить голову. Ты ведь знаешь, что я люблю только тебя.

Вместо мощного рычания дикой кошки, которого я ожидала от Виктории, судя по ее виду, она говорила высоким детским голоском. Такой голосок наводит на мысли о завитых блондинках и розовой жвачке. И совсем не вяжется с оскаленными зубами.

Райли сжал челюсти и расправил плечи. Взгляд стал пустым: ни растерянности, ни подозрения – и вообще никаких мыслей. Белобрысый приготовился к атаке.

Виктория напряженно дрожала всем телом. Пальцы уже превратились в когти – как только Эдвард отодвинется от меня еще на дюйм…

Рычание послышалось совсем с другой стороны.

Громадная светло-желтая тень мелькнула в воздухе над серединой полянки и обрушилась на Райли, прижав его к земле.

– Нет! – завопила ошеломленная Виктория своим детским голоском.

В двух шагах от меня огромный волк рвал на части белобрысого вампира. Что-то белое и твердое ударилось о камни возле моих ног. Я отшатнулась.

Виктория даже не посмотрела на мальчишку, которому только что признавалась в любви: она не сводила глаз с меня. Ее взгляд был полон такого безумного разочарования, словно она потеряла рассудок.

– Нет, – снова сказала Виктория сквозь зубы, когда Эдвард двинулся к ней, преграждая дорогу ко мне.

Райли вскочил на ноги – потрепанный и истерзанный, он все же умудрился пнуть Сета в плечо. Хрустнули кости. Сет отступил и, хромая, стал обходить Райли. Белобрысый выставил руки вперед, готовясь к нападению, хотя одна рука, кажется, пострадала…

В нескольких шагах от них танцевали Эдвард и Виктория.

Не совсем по кругу: Эдвард не давал ей приблизиться ко мне. Она отступила, двигаясь из стороны в сторону в поисках слабого места в его обороне. Эдвард легко повторял ее движения. Он начал двигаться на долю секунды раньше, читая мысленные намерения Виктории.

Сет набросился на Райли сбоку – и вырвал кусок тела. Послышался ужасный скрежет и еще один белый ошметок упал где-то в лесу, глухо стукнувшись о землю. Райли завопил от ярости и замахнулся изуродованной рукой. Сет отскочил – удивительно прытко для такого огромного зверя.

Виктория уже мелькала между деревьями на дальнем краю полянки. Ноги пытались унести ее в безопасное место, а глаза следили за мной, словно я притягивала их, как магнит. Жгучее желание убить боролось с инстинктом самосохранения.

Эдвард тоже это заметил.

– Не уходи, Виктория, – пробормотал он тем же гипнотическим голосом. – Такого шанса ты больше не получишь.

Она оскалилась и зашипела на него.

– Ты всегда успеешь убежать, – мурлыкал Эдвард. – Времени хватит. Ведь ты это хорошо умеешь, верно? Именно поэтому Джеймс держал тебя при себе. Очень полезное приобретение для того, кто играет в смертельные игры – напарница, безошибочно знающая, когда пора сделать ноги. Не стоило ему от тебя уходить: твои навыки пригодились бы, когда мы поймали его в Финиксе.

Из горла Виктории вырвалось рычание.

– Только за это он тебя и держал. Глупо тратить столько сил, чтобы отомстить за того, кто любил тебя меньше, чем охотник любит свою лошадь. Ты для него всегда была всего лишь удобным инструментом – уж я-то знаю. – Эдвард криво усмехнулся и постучал себя по виску.

Со сдавленным криком Виктория метнулась из леса обратно на полянку, делая ложный выпад в сторону. Эдвард двинулся к ней, и они снова затанцевали.

И тут Райли попал кулаком Сету в бок. Сет негромко тявкнул и отступил, подергивая плечом, словно стряхивая боль.

«Ради бога! – хотела я крикнуть Райли, но не могла ни рот открыть, ни втянуть воздух. – Пожалуйста, не надо, ведь он всего лишь ребенок!»

Почему Сет не убежал? И почему сейчас не убегает?

Райли наступал, оттесняя Сета к скале рядом со мной. Виктория внезапно заинтересовалась своим напарником. Я заметила, как она краем глаза прикидывала расстояние между мной и Райли. Сет клацнул зубами, вынуждая Райли отступить, и Виктория зашипела.

Сет больше не хромал. Обходя Райли сбоку, он подошел совсем близко к Эдварду, задев хвостом его спину. Виктория выпучила глаза.

– Нет, на меня он не бросится, – сказал Эдвард, отвечая на мысленный вопрос Виктории. Пользуясь моментом, он скользнул ближе к ней. – Ты сделала нас союзниками: мы объединились против тебя.

Виктория стиснула зубы, пытаясь сконцентрироваться только на Эдварде.

– Посмотри-ка получше, Виктория, – пробормотал он, мешая ей собраться с мыслями. – Разве он действительно похож на то чудовище, за которым гонялся Джеймс в Сибири?

Она вытаращила глаза, лихорадочно переводя взгляд с Эдварда на Сета, потом на меня и обратно на Эдварда.

– Разве это другой? – рыкнула она тоненьким голоском. – Не может быть!

– Все может быть, – бархатно мурлыкнул Эдвард, приближаясь к ней еще на дюйм. – Кроме того, чего ты хочешь. Ее ты и пальцем не тронешь.

Виктория резко потрясла головой, чтобы сосредоточиться, и попробовала обойти Эдварда, однако он перекрыл ей дорогу, как только уловил ее планы. Раздраженная Виктория снова стала похожа на львицу: пригнулась и целеустремленно пошла вперед.

В отличие от неопытного, действующего инстинктивно новорожденного, Виктория была смертельно опасна. Даже я видела разницу между ней и Райли. Против этого вампира Сет бы не устоял.

Эдвард тоже сдвинулся с места – лев против львицы.

Танец ускорился: как Элис и Джаспер тогда на лугу, Эдвард и Виктория превратились в размытые силуэты – только на этот раз движения не были так идеально отрепетированы. Время от времени кто-то сбивался, и тогда резкий хруст и треск эхом отдавались от скалы. Вот только противники двигались слишком быстро, чтобы я могла рассмотреть, кто из них ошибается…

Райли отвлекло зрелище жестокого балета: он беспокойно следил за напарницей. Сет бросился вперед и отхватил еще кусок. Белобрысый заревел и изо всех сил двинул Сету прямо в грудь. Огромный волк взлетел в воздух и врезался в скалу у меня над головой с такой силой, что гора содрогнулась. Послышался шумный выдох, и я метнулась в сторону: отлетев от скалы, Сет упал на землю в нескольких шагах от меня и тихо взвизгнул сквозь зубы.

На меня посыпались острые осколки камня, царапая обнаженную кожу. По правой руке скатился зазубренный обломок, и я непроизвольно поймала его. Когда пальцы сжали заостренный камень, сработали инстинкты: шансов убежать не оставалось, поэтому мое тело приготовилось к драке – какой бы безнадежной она ни была.

По венам побежал адреналин. Шина врезалась в ладонь, но боли я не чувствовала.

Все, что я видела за спиной Райли – это пляшущее пламя волос Виктории и размытые белые силуэты. Все чаще раздавались звонкие щелчки, что-то рвалось, кто-то охал и шипел сквозь зубы – для кого-то этот танец становился смертельным.

Но для кого именно?

Райли бросился ко мне с горящими от ярости глазами. Мрачно посмотрел на обмякшее тело волка между нами и его изломанные, покусанные руки превратились в когти. Блеснув зубами, белобрысый открыл рот, собираясь вцепиться Сету в горло.

Повторный выброс адреналина пронзил меня, словно током, и внезапно все стало ясно.

Обе схватки шли почти на равных. Сет, можно сказать, проиграл свою, и я понятия не имела, побеждает Эдвард или проигрывает. Им нужна помощь. Нужно дать им преимущество и как-то отвлечь их противников.

Я так крепко стиснула в руке обломок, что шина лопнула.

Хватит ли у меня сил? И смелости? Смогу ли я воткнуть осколок камня в собственное тело? Даст ли это необходимую передышку волку? Сможет ли Сет прийти в себя достаточно быстро, чтобы моя жертва пошла ему на пользу?