Текст книги "Простые радости"

Глава 24

Два девичьих лица улыбались на фотографии всему миру и были уверены, что смогут покорить этот мир. Феникс тогда была еще худеньким, но очаровательным подростком. Волосы ее были такими же, как и сейчас. Даже тогда она шла по жизни, овеваемая рыжим ореолом волос.

Лицо и фигура Эйприл Кларк уже тогда были прекрасны. Роман посмотрел на фотографию и понял, что красота сыграла не последнюю роль в ее трагической судьбе. Блестящие светлые волосы. Глаза, напоминающие глубину океанской воды над синими тропическими кораллами. Полные улыбающиеся губы заканчивались прелестными ямочками. И даже в шестнадцать лет Эйприл не выглядела худощавым подростком.

Роман перевернул фотографию и прочитал:

– «Я и Эйприл. Кони-Айленд».

Дверь в дальнюю комнату «За поворотом» отворилась, и оттуда вышла Феникс. Снимок, который она дала ему, Роман опустил во внутренний карман пиджака.

Прошло двадцать четыре часа с того момента, как он обрушил на Феникс ужасную для нее новость о смерти Эйприл. Сначала она рыдала – пока не кончились слезы. Затем она заснула. Те несколько часов ее сна, когда она спала в его объятиях в принадлежащей ему спартанской спальне, были самыми сладкими в его жизни. Самыми сладкими и самыми горькими. Однако он избежал ее вопросов, как именно умерла Эйприл, и к тому же он еще не признался, что Джуниор – ребенок Эйприл. Для этого он должен набраться душевных сил. Душевных сил, которые позволят ему смягчить удар.

Следы перенесенного горя стали исчезать с ее лица, но не из глаз. Она села рядом с ним у бара на вертящийся стул.

– Как ты? – прошептал он, положив руку на ее колено.

– Я начинаю сходить с ума. Может быть, это и к лучшему.

– Сходить с ума из-за чего?

Она вздохнула:

– Ты знаешь, из-за чего. Эти люди явно имели отношение к смерти Эйприл, не так ли? Именно поэтому мы здесь и поэтому они хотят избавиться от меня. Они боятся, что я побеспокою их и испорчу очень прибыльное дело.

– Полагаю, нам уже есть что обдумать. – В голосе Романа послышались требовательные нотки. – Обещай, что ты ничего не предпримешь, пока мы вместе все не обдумаем.

Она взяла чашку принесенного Зельдой кофе и выпила его.

– Расскажи мне, что с ней произошло.

– Она не… Она была не одна, когда умирала.

– Ты был с ней?

– Я уже сказал, что был.

– Почему ты не хочешь рассказать остальное?

Он поцеловал ее в щеку:

– Она не думала о себе. Она была особенная.

– Я знаю. Ты не хочешь говорить, да?

– Дай мне время, Феникс. – Но все равно он прекрасно понимал, что отсрочка ни в коей мере не приукрасит правды.

– Я должна это рассказать Розе.

– Не сейчас! – Он понизил голос. – Ни при каких обстоятельствах никому ничего не говори. Хорошо?

– Хорошо. – Ее чашка стукнула о стойку бара. – У них будет достаточно причин желать моей смерти.

Роман поежился:

– Обещай мне, Феникс. Ни шага без меня.

– Я не собираюсь совершать никаких глупостей.

– Обещай мне.

– Обещаю.

Он вздохнул с облегчением:

– Спасибо. Кажется, твои друзья в хорошем настроении.

Лен, который не мог отвести глаз от Феникс, уже был в «Повороте», когда они приехали. Держась за стойку бара, он заказал выпивку для всех и настоял на том, чтобы Феникс и Роман тоже выпили.

—Привет, Морт, – сказала Феникс, обращаясь к нему.– Из-за чего вся эта суета?

– Лен, – произнес Морт,пожимая плечами, но улыбаясь. – Он не сказал нам, но он почти что потерял место.

– Ему принадлежит стоянка вверх по ручью,– пояснила Роману Феникс.

– Да. Я знаю. Стоянка грузовиков за городом.

– Кажется, дело действительно стоящее, – объяснил Морт. – Они собираются снимать там кино. Киношники заплатили Лену так много денег, что он может одновременно избавиться от своего дела и вложить деньги во что-нибудь еще. Что вы думаете об этом?

– Думаю, это просто здорово, – сказала Феникс. Она подняла свой бокал и воскликнула: – Мои поздравления, Лен.

Улыбка его исчезла, но он все-таки ответил:

– Спасибо, дорогая. Ты должна позволить мне угостить тебя обедом. И твоего брата, если он захочет прийти. – Взгляд, которым он одарил Романа, можно было назвать каким угодно, только не дружелюбным.

Знакомый голос привлек внимание Романа к телевизору, возвышавшемуся над стойкой.

– Честер Дюпре, – он показал его Феникс. – Этот тип – чистая мокрица.

– Но ведь и мокрицы бывают нужны, – заметила Феникс.

– Папа заинтересовался тем, о чем я собирался с ним говорить, – заявил Честер. – Мы вместе провели более часа, о мои братья и сестры. Этот беспокойный мир одновременно несет в себе и новое, и старое. Старое уже совершенно изношено и доставляет много неприятностей. Старое обращается к новому за советом и вдохновением. Я принадлежу новому. Достопочтенный Честер Дюпре и Церковь всех спасенных – мы принадлежим к новой, свежей волне, и мы приглашаем всех вас в путешествие по этим божественным волнам. Мы приглашаем вас в путешествие к вратам рая.

– Чушь, – пробормотал Роман.

– Бриджит Бардо. Вы помните эту маленькую леди? Она заботится о животных, ослабых и беспомощных животных, которые не могут сами о себе позаботиться. Она борется за их права, и я снимаю перед ней шляпу. Я же борюсь за права слабых среди вас, мои братья и сестры. – Дюпре смотрел прямо в камеру. – Вы, и вы, и вы. Я хочу, чтобы ваши души пришли к Господу.

– Змея, – сказала Феникс, – лживая, продажная и кощунствующая змея.

– Я снова собираюсь прийти к вам. Прошлый год доказал, что жители этой прекрасной страны еще не окончательно отошли от Господа. Это простые, честные люди, которые хотят объединиться ради царства добра в этом мире.

Лен, приобняв Нелли, воскликнул:

– Еще по одной за меня.

– Я сильно верю в то, что наш Леопард заглянет сюда, – произнесла Зельда на своем хоть и с ошибками, но очаровательном английском. – Без сомнения, ночной гость будет здесь.

– Для тебя это было бы хорошо, – заметила Феникс. Его преподобие продолжал свою атаку:

– Я возвращаю. Я возвращаю вас к истокам этой великой страны. Сердце этой страны там, где люди идут за мной. И я знаю, что вы все поможете мне продолжить мою работу. Дороги открыты, мои собратья. Это зов из Айовы. Это зов из Небраски. Это зов из Канзаса. Помогите мне вернуться к вам, мои братья и сестры. Помогите… мне, и я спасу вас. Помогите…

Телевизор переключили на другой канал, где транслировался футбольный матч.

– Слава Богу, – сказала Феникс. – Какой это страшный человек.

– Да, – согласился Морт, поднимаясь, чтобы разглядеть что-то позади Романа. – Посмотрите, кто здесь. Уже второй раз за сегодняшний вечер. Не верю своим глазам. Он никогда раньше здесь не бывал.

Роман и Феникс одновременно обернулись. Между столиками к бару пробирался Веб.

– Роза сказала, что вы обещали сюда прийти, – сказал он, подойдя к ним поближе. Он кивнул Роману, но его ярко-голубые глаза обратились к Феникс. – В «Белла Розе» полиция. Мы подумали, что вам будет интересно узнать, что они нашли.

Роман, слегка наклонившись, произнес:

– Спасибо, что пришел. Что они сказали?

– Они интересовались тем, что во флаконе. Ну вы знаете, тот флакон, который принесла Евангелина вместе с фотографиями Феникс.

– Да, мы знаем, о чем ты говоришь.

– Я-то думаю, что это ничего не значит, – сказал Веб, поглаживая свои рыжие волосы. – Твердые контактные линзы. Вот что там было.

Роман взглянул на Феникс. Она нахмурилась и медленно нагнула голову:

– Контактные линзы? Но это мне ни о чем не говорит.

– И очки с толстыми стеклами, – сказал Роман, больше обращаясь к самому себе. – Если они принадлежат одной фирме, это чертовски странно.

– Странно, да? – сказал Веб. – Мы с Евангелиной тоже думаем, что это странно. Я своими руками придушил бы того, кто так с ней разделался. Она все еще в шоке.

– Еще бы, – сказала Феникс. – Не хочешь ли чего-нибудь выпить?

Казалось, Веб удивился. Его брови слегка поднялись.

– Ну, я, наверное, выпил бы лимонаду. Ладно?

Роман подозвал Морта:

– Пожалуйста, лимонад.

– Полиция говорит, что кто-то был на мельнице, – понизив голос, произнес Веб. – Должно быть, он оттуда взял фотографии Феникс.

– Да, вполне возможно, – согласился Роман.

– Кто-нибудь знает, кто перевернулся на дороге сегодня вечером? – спросил Веб. Он так еще и не присел. – По-моему, серьезная авария.

Морт поставил бокал на стойку:

– Перевернулся на дороге, где? Веб махнул рукой:

– Вон там, недалеко от города. Этот резкий поворот, о котором все знают, напротив клуба. Говорят, потребовалось около часа, чтобы достать водителя из машины.

– Думаете ли вы, что это кто-нибудь из местных? – спросил Лен. Он подсел ближе к Феникс. – От кого это ты все узнал, Веб?

– От одного парня из полиции. От того, кто приехал в «Белла Розу».

Морт взял телефон и набрал номер:

– Если это кто-то из местных, надо узнать кто. Возможно, потребуется помощь.

Зельда поставила на стойку два пива и присоединилась к Морту. Она начала листать телефонный справочник, лежавший на телевизоре. Постепенно шум в зале стал стихать.

– Стив? – сказал Морт. – Это Морт. Ты знаешь о сегодняшней дорожной аварии?

Нелли и еще несколько человек подтянулись к стойке.

Помощница Нелли, Трейси, подошла вместе с ними, таща за собой долговязого парня с бритой головой и многочисленными кольцами в ушах.

Морт молчал и время от времени говорил:

– Да, да.

– С кем он разговаривает? – спросила Трейси.

– Со Стивом Окером, – ответил Лен. – Добровольно помогает пожарным. Знает все, что происходит вокруг.

Когда Морт положил трубку, выражение лица у него было довольно мрачным.

– Не местный, – произнес он, обращаясь ко всем в баре. – Машина сошла с дороги и перевернулась. Пролетела сотню футов и загорелась.

– Боже, – пробормотала Нелли, обхватив голову руками. – Сколько человек?

– Один.

Роман сказал:

– Даже один слишком много. – Он-то знал, что может сделать с человеком огонь.

– Предполагают, что кто-то резко выскочил перед этой машиной, – продолжал Морт. – Следы шин или что-то в этом роде.

– Но они никого не обнаружили? – спросила Феникс.

– Стив говорит, скорей всего это не просто авария. Наступила полная тишина.

Феникс схватила Романа за руку, и их пальцы переплелись. Ее лицо стало мертвенно-бледным.

– И никто не знает потерпевшего? – спросил Роман как можно непринужденнее.

– Какая-то женщина, работавшая в Пиковом Клубе. Экстрасенс или что-то вроде этого. Илона?

Роман почувствовал, как рука. Феникс, вцепившаяся в него, стала слабеть. Он обнял ее за талию и встал рядом.

– Все в порядке, – мягко сказал он. – Держи себя в руках. Держи себя в руках, пожалуйста.

– Илона! – Зельда почти зарыдала. – Какой ужас! Бедная женщина. Такая прекрасная и грациозная. Она приходила сюда сегодня. Я забыла сказать тебе об этом, Феникс.

– Когда она здесь была? – спросил Роман.

– О, не так давно. – Зельда проглотила комок в горле. – Возможно, немногим более часа. Да, около того.

Феникс схватилась обеими руками за стойку бара:

– Она хотела выпить или поесть?

– Ни то, ни другое. Она пришла узнать, нет ли здесь тебя. Такие встревоженные глаза – и такие странные. Она попросила передать, чтобы ты не позволяла им посылать себя в какую-нибудь поездку. Это все, что она сказала. Затем она ушла.

Дасти впустил их и провел прямо в гостиную, где на стуле с прямой спинкой сидел Насти и в одной руке держал сэндвич.

– Получили мою записку? – спросил он. – Мы должны немного поразмыслить, правда, Даст?

– Правда, – согласился Дасти. Он взглянул на Феникс: – Сядь, иначе ты упадешь, детка.

Она позволила Роману довести себя до дивана. Насти оставил в ее квартире записку Роману с просьбой привезти Феникс к нему. Внезапно она почувствовала себя совершенно разбитой.

– Где Джуниор?

– Спит.

Ребенок. Для Феникс эта девочка, мирно спящая наверху, была единственным нормальным существом в этом безумном мире.

– Илона умерла из-за меня, не так ли? – Она все время об этом думала с того момента, как они покинули «Поворот». – Мы ошиблись. Она не была на их стороне. Они избавились от нее, так как боялись, что она может мне что-нибудь сказать об Эйприл.

– Мы в этом не уверены, – сказал ей Роман.

Феникс прислонилась к спинке дивана и закрыла глаза:

– Нет, мы уверены. И мы должны остановить их.

Кошачий крик заставил Феникс быстро открыть глаза.

Мел прыгнул на диван и вцепился в колено Феникс. Держа кота, она посмотрела на Насти, который сказал:

– Я принес его, чтобы Джуниор с ним поиграла. Она любит животных.

Феникс погладила кота.

– Ты любишь животных. Ты любишь и детей, и животных, и беспомощных женщин. Ты не такой уж и суровый, как тебе бы хотелось казаться.

– Я – добрый, – сказал Насти, совершенно без всякого выражения, – спроси Романа.

– Несомненно, – подтвердил Роман. – Добрый. Я собираюсь оставить Феникс у тебя, пока не смогу забрать ее с собой.

Она подняла голову:

– Я никуда не пойду.

– Да, ты…

Насти не дал Роману закончить:

– Нет, пойдешь. Это место губительно для твоего здоровья. И есть признаки того, что его скоро прикроют.

– Утром я собираюсь вернуться в клуб.

– Нет, детка, – сказал ей Дасти. – Ты играешь в недетские игры. Роман знает, что лучше.

– Роман же не мой сторож.

– Он старше тебя, – небрежно заметил Насти.

Она по очереди посмотрела на них:

– Вы все знаете, что Эйприл Кларк была моей лучшей подругой. И вы также знаете, что она мертва из-за этих людей. Неужели вы думаете, что я смогу уехать, не удостоверившись в том, что справедливость восторжествовала?

– Оставь героизм тем, кто умеет обращаться с этими клоунами, – сказал Дасти.

– Я не думаю, что наша леди вас послушает, – спокойно заметил Роман. – Для тебя здесь небезопасно, Феникс.

– Тут всем небезопасно, – ответила она. – Я собираюсь вернуться. Я хочу сделать вид, будто не имею ни малейшего представления о том, что что-то не так. Если я не займусь ими, они найдут способ сделать так, словно ничего и не произошло.

– Феникс…

Она набросилась на Насти:

– Я не изменю своего решения. Отстаньте от меня, вы все. Теперь у меня еще долг и перед Илоной. Я знаю, что это не несчастный случай. Я в этом уверена.

– Поступай как хочешь. – Насти откусил большой кусок от своего сэндвича. – Кто-то звонил тебе из Оклахома-Сити, – пробормотал он. – Хочет, чтобы ты ему перезвонила. В любое время. У Дасти записан номер.

Дасти, со сползшими на нос очками, уже нажимал кнопки телефона. Он передал трубку Феникс.

– Кто… – начала она, затем услышала знакомый голос: – Силиус, что ты хочешь? – Она не могла не улыбнуться: – Силиус! Это Феникс. Ты мне звонил?

– Да. Живешь с приятелем, да? Что-то новенькое, мой холодный, фригидный цветочек.

Феникс взглянула на Насти:

– Просто… друг. Что случилось?

– Я хотел предупредить тебя, что кто-то обзванивает номера из твоей записной книжки.

У Феникс остановилось дыхание.

– Какая-то женщина. Она позвонила мне и сказала, что ты назвала ей мое имя. Я сказал ей, что ты просто сказочная массажистка. Сказал, что ты работаешь лучше, чем все женщины, которые у меня были.

– Силиус!

– Шучу. К сожалению, она не остановилась на мне.

– Что ты имеешь в виду?

– Она, должно быть, высчитала меня тоже и выяснила, где я работаю.

Феникс поднялась и еще крепче прижала телефонную трубку.

– Что-то не так?

– Может быть, да. Эта женщина позвонила в фирму. Интересовалась, знают ли там тебя. К сожалению, Берни сказал, что да, но ты здесь больше не работаешь. Затем он объяснил почему. Другими словами, твой новый босс теперь знает, что массаж не твоя профессия. Она выяснила, что ты адвокат.

– Черт побери!

Роман схватил ее руку и нахмурился.

Она покачала головой:

– Спасибо, что предупредил меня, Силиус. Ты очень хороший.

– Я знаю. Еще одно. Помнишь Руперта Сакстона? Свободной рукой она погладила руку Романа.

– Как я могу забыть его? Кто-нибудь его прикончил в тюрьме?

– К сожалению, нет. Он на свободе.

– На свободе? – Феникс подняла лицо: – Человек гипнотизирует пациентов, затем их насилует и так быстро выходит из тюрьмы?

– Прошло-таки какое-то время. Его там нет уже несколько месяцев. Я бы и не говорил тебе об этом, если бы он не произносил угроз в твой адрес.

Она колебалась.

– Мне позвонила его жена. Сказала, она помнит, что мы с тобой друзья. Он говорил ей, что собирается заставить тебя страдать так же, как страдал он.

– Он обвинял во всем меня, да? Но теперь-то его выпустили.

– Дело в том, что он сбежал из тюрьмы.

Феникс охватил озноб.

– Как давно?

– Несколько недель или, может быть, месяцев. Я думал, ты скорей всего хотела бы об этом узнать.

Она совсем не хотела знать об этом.

– Я должна знать. Спасибо, Силиус.

Их прощание было кратким. Феникс отдала трубку Дасти и снова села.

– Руперт Сакстон, психиатр, чью защиту я провалила. Он сбежал из тюрьмы и теперь мне угрожает.

Роман пододвинул к ней поближе свой стул:

– Чем он тебе угрожает?

– Да! – Как она могла забыть? – Да! Слава Богу. Я теперь начала кое-что понимать.

– Рад слышать, – заметил Роман.

Феникс пересела к нему на колени:

– Я забыла. Или я не забыла, а просто об этом не думала. Сразу после того как Сакстона осудили, он попытался сбежать. Он разбил свои контактные линзы и проглотил их, затем сказал охраннику о том, что сделал. Он настоял, чтобы его доставили в больницу, и смылся из приемного покоя. Им удалось его поймать.

– Контактные линзы, – все, что произнес Роман.

– Именно. Контактные линзы. Затем ему пришлось носить толстые пластиковые линзы, потому что они побоялись дать ему стеклянные. Он очень заботится о своей внешности и ненавидит очки.

– А почему ты считаешь все это хорошей новостью? – спросил Роман.

– Ну, конечно же хорошая. Это Сакстон. Это он преследовал меня. Это он напал на меня и похитил Евангелину. Нам теперь не нужно выяснять, кто все это сделал. Мы сообщим в полицию, и они его поймают.

– Поймают?

– Да. Или же напугают. Так мы избавимся от нашего второго потенциального убийцы.

– Возможно.

– Ну а ты – другой убийца. – Она рассмеялась, но смех этот был похож на истерику. – Со мной ведь все в порядке, да?

Насти поднял Мела с дивана и посадил его на глею.

– Но ты же не думаешь, что Сакстон помог машине Илоны перевернуться?

– Сакстону незачем было это делать, – ответила феникс.

– Да, незачем. Поэтому какое-то время ты больше не будешь ездить одна.

Глава 25

Ванесса ударила Джеффри по лицу.

– Проклятие, – проворчал он, дотрагиваясь до губы и разглядывая кровь на пальцах. – Какого черта ты это сделала?

– Ты – дурак. Идиот. Тупой, неспособный…

– Ты уже забыла, кто оплатил последние счета?

Ее презрение к нему все возрастало.

– Ты ничего не умеешь делать, кроме ошибок, которые могут нам дорого обойтись. Ты только и делаешь, что пьешь. Ты ничего не в состоянии без меня сделать. Ты меня слышишь? Ничего. Мы с тобой повязаны. Мы живем и умрем вместе. Мы либо победим, либо потерпим поражение, но только вместе. Если я не смогу обуздать твою глупость, наше дело потерпит крах, и это еще может оказаться наименьшим злом для нас.

Он насмешливо улыбнулся:

– Ты все преувеличиваешь. Ты все напрасно драматизируешь. Переключись с меня на Паркера.

Она умышленно встала между ним и комнатой, где сейчас находился Паркер.

– Я займусь Паркером только тогда, когда ты мне дашь слово, что больше не повторишь подобной глупости.

– Она отправилась в «Поворот», – обиженно сказал Джеффри. – Я последовал за ней.

– Да, я знаю.

Он достал носовой платок и приложил его ко рту:

– Ты меня поранила.

– Надо было посильнее. То, что ты сделал, непростительно. Ты избавился от машины?

– Сейчас она в Сиэтле, в мастерской. Она выглядит теперь как новенькая.

– Не пригоняй ее обратно. Купи новую.

– Ты перестраховываешься.

– Ты уже привлек к нам внимание. У нас и так достаточно проблем. Илона работала у нас много лет.

Джеффри пожал плечами:

– Но ты ведь сама согласилась с тем, что она себя как-то не так ведет. Очевидно, она связалась с Феникс. Камера была сломана умышленно.

– Мы точно не знаем, как она сломалась.

– Зато я знаю наверняка. И ты тогда же видела ее вместе с Феникс в коридоре.

– Я не знаю, о чем они говорили. Я слышала только, как они пожелали друг другу доброго утра. Почему она не должна была идти в тот бар?

– А почему должна? Только по одной причине: разыскать Феникс и сказать ей то, что мы не хотим, чтобы она знала. Илона могла бы передать ей информацию.

– Но ведь ты не знаешь, передала ли она ей что-нибудь. Ну все. Теперь ты понимаешь, что я не могу больше страдать от твоей вызывающей глупости. Мы должны заняться Паркером. Он начинает меня раздражать.

Теперь ее раздражало все. Джеффри особенно. Она насильно улыбнулась и вошла в «золотую» комнату.

– Наконец-то! – Паркер, как и предполагала Ванесса, не терял зря времени. Достаточно одаренная, не совсем еще забытая актриса сидела на нем верхом. Она поднималась и опускалась, и он поднимался и опускался вместе с ней. Вдруг, пронзительно вскрикнув, он кончил. Актриса тоже издала определенные звуки, говорящие о том, что она вполне соответствует своей профессии.

– Как трогательно, – пробормотал Джеффри.

– Мы с Элен хотим поговорить с вами, – еле слышно произнес Паркер. В руках у него были трусики Элен. – О том, чего бы нам хотелось, не так ли, детка?

«Детка» отбросила назад черные волосы и через плечо взглянула на Ванессу и Джеффри. Глаза ее никак не могли смотреть прямо.

– Вижу, кто-то уверен в том, что вы оба счастливы, – начиная злиться, произнесла Ванесса: Паркер ей слишком дорого обходился. – Все хорошо?

– Сносно, – пробормотал Паркер. – Хотя виски паршивое. Спасибо старику Роману: он принес его. Паршивое, нетак ли, детка?

Элен захихикала:

– Ну а то виски было просто прекрасно. Такое же прекрасное, как и Роман. Скажи им, Паркер, чего мы хотим.

– Грандиозную вечеринку, – сказал Паркер. – Гран-дио-о-озную вечеринку. Приглашение для нас и наших друзей к Тони Эвардсу.

– Прекрати, – потребовала Ванесса.

– Скажи ей, – произнесла Элен, снова начиная извиваться.

Паркер перенес теперь все свое внимание на ее грудь.

– Элен хочет перемен. Ей нужен Бродвей. И она собирается получить его. Я могу дать ей на это денег. Все, что вы должны сделать, – это организовать. Именно за это я плачу, не так ли?

Джеффри сделал несколько шагов и встал рядом с Паркером.

– Именно за это вы нам платите, – сказал он, глядя на Ванессу и присоединяясь к Паркеру в его обследовании прелестей Элен.

– Объясни толком, что ты хочешь, чтобы мы сделали. Ванесса решила, что должна изыскать способ обуздать Джеффри. Если она этого не сделает, он разделается с ними.

– Тони Эвардс, – произнес Паркер. – Для меня, Элен и наших друзей. Грандиозная вечеринка. Мы собираемся провести вечеринку, где были бы все. Анжела Лансбери, Томми Тьюн, Джереми Айронс – все они. Необходимо, чтобы все они начали серьезно воспринимать Элен. Все театральные подмостки. Никого, кроме звезд. Понятно?

– Да, – мягко сказала Ванесса, пристально глядя на Джеффри. – Что-нибудь еще?

– Да, – продолжал Паркер, и было очевидно, что ему довольно трудно выполнять все желания Элен. Он устал и говорил с большим трудом. – Я сказал Роману, что желаю взять отсюда все, что мне хочется. Я сказал, мне плевать на тех, кто мне этого не позволит.

Ванесса задержала дыхание:

– Что именно ты сказал Роману?

– Что если это чертово заведение будет принадлежать мне, я закрою его. Я расскажу всему миру, что происходит в вашем маленьком клубе.

– И сам себя погубишь? – мягко спросила Ванесса. Паркер был опасен. Он поставлял клубу большое количество кока-колы и начал экспериментировать с героином. Для него люди ничего не значили. Все, что он хотел, – это постоянно демонстрировать свое превосходство над окружающими. – Так Тони Эвардс? Да?

– Нет, – он широко раскрыл глаза, – мне нужна Шэрон Стоун. Час наедине с Шэрон Стоун…

Роман наблюдал, как Феникс перемещалась по своей квартире. Ему с большим трудом удалось уговорить ее держаться подальше от клуба. После того как они рассказали историю Руперта Сакстона в полиции, где их заверили, что сделают все возможное для его поимки, Феникс решилась пойти на прямую конфронтацию с Ванессой и Джеффри.

Чем дольше Феникс думала о смерти Эйприл, тем больше она убеждалась, что это дело рук кого-то из Пикового Клуба, и тем больше ей хотелось рискнуть узнать, кто же это.

Она переставила белые маргаритки в вазе «всех надежд». Она уже несколько раз дотрагивалась до этих цветов, сорванных в саду Розы утром этого дня.

– Уже поздно, – сказал Роман. Он откинулся на спинку дивана. – Ты, должно быть, очень устала. Подойди, присядь со мной.

– Я должна расставить цветы.

– Ты их уже расставила. После того как их срезала. И с того времени, как я приехал, ты проделала это раз сто. Они и так прекрасны.

Она не могла оторваться от вазы.

– Мечты, – пробормотала она. – У нее их столько было! Ни одна из них не сбылась. Если бы я знала, где она похоронена, я бы отнесла туда эти цветы. А ты знаешь, где ее могила?

Именно так она пыталась выудить из него оставшуюся известную ему правду об Эйприл. Но подобные вопросы не помогали ей.

– Я не знаю, – ответил он. Он вообще не хотел думать об этом.

– Почему ты не хочешь сказать мне, что произошло?

– Думал, мы договорились, что я расскажу тебе, когда придет время.

– А когда это будет? Мне приходят в голову самые невероятные истории. Я уже больше просто не могу. Это была авария? Была ли она… – Эти слова она произнесла почти что шепотом – Они ее убили?

Скажи он ей правду, где гарантия, что она не совершит что-либо безрассудное и… опасное.

– Я был с ней. Она умерла с миром в душе.

– Черт возьми, меня это не устраивает.

– Уже очень поздно, Феникс.

Она протерла вазу.

– Когда придет Насти?

Другими словами, она хотела, чтобы Роман ушел и она смогла бы выбраться из своей квартиры незамеченной.

– Я не знаю. Он с Розой.

Она посмотрела на часы:

– В это время? Роза обычно ложится рано.

– Скорей всего Роза не устает, когда с ней беседует Насти.

– Надеюсь, ей не станет плохо. Он скоро уйдет, да? Роман взглянул на Феникс:

– Насти тоже нравится Роза. Он должен убедиться, что с ней все в порядке. Он собирается отыскать почтовые открытки. Мы не думаем, что их забрали.

– Тебе кажется, Роза солгала?

– А тебе?

– Возможно. Я теперь не уверена ни в чем.

Роман осознавал, кем для него теперь стала Феникс. Он хотел ее и хотел, чтобы она была в безопасности, вдали от Паст-Пик.

– Ты еще не передумала?

Феникс обернулась к нему. Она уже задернула на ночь шторы, но через тонкую ткань проникал лунный свет и освещал ее волосы:

– Передумала?

Ему ужасно захотелось прижать ее, уложить в постель и разбить это отчуждение.

– О нас. Мы ведь договорились, ты помнишь?

Через секунду она сказала:

– Да, я помню. Но я не передумала. Я хочу быть счастливой. Хочу, чтобы весь мир знал, как я счастлива. Больше всего на свете я хочу быть твоей женой и мамой Джуниор.

Роман улыбнулся и протянул ей руку, но ему все еще было как-то не по себе.

– Давай немного поговорим о нашем браке.

Он не сказал ей всего. Его слова могут опустошить ее, но, несомненно, она будет счастлива узнать, что часть Эйприл останется с ней.

Феникс достала из вазы зеленый камень и подошла к Роману. Вместо того чтобы взять его руку, она села на пол у его ног и положила голову к нему на колени.

– Его мне дала Илона, – сказала она. – Перидот.

– Под цвет твоих глаз.

Она взглянула на него:

– Мне кажется, что ты грубый и жесткий. А не нежный и романтичный.

– Я грубый и жесткий, – он оскалил зубы. – Я просто зверь.

Феникс не улыбнулась.

– Ты сложный. Вокруг нас все сложно, ведь правда?

– Да.

– Мне грустно, но я пытаюсь взять себя в руки. – Не отводя от него взгляда, она начала массировать его ноги. – Мы как бы бросаем всем вызов. Такое количество сохраненной сексуальной энергии.

Он весь напрягся:

– Меня это делает счастливым.

– Мне не следует думать о сексе, да?

– Ты ждешь, что я отвечу «нет».

Она отложила камень в сторону и обвила руками его колени:

– Ты уверен, что ничего сегодня не обнаружил в клубе?

– Ничего. – Сконцентрироваться сейчас было нелегко. – Паркер Нэш – один из избранных клиентов – проболтался, что ничего не имеет со своих денег и подумывает, что предпринять, если так будет продолжаться.

– Я его не знаю.

– Я не хочу, чтобы ты его знала. – Он хотел, чтобы она разделась. Хотел, чтобы они оба были обнажены.

Приподнявшись на коленях, она обняла его и прильнула к его губам.

– Знаешь ли, я много читала.

Роман удивленно поднял брови:

– Что ты имеешь в виду?

Она еще теснее прижалась к нему и начала водить кончиком языка по его верхней губе.

Роман закрыл глаза и погрузился в этот ее поцелуй, медленный, манящий, многообещающий. Он сознательно не предпринимал никаких действий.

– Я много прочла о том, что нравится мужчинам, – пробормотала она.

– Разным мужчинам разное и нравится, – заметил он.

– Тебе нравится… – Она спрятала лицо у него на груди. Ему хотелось что-то сделать с давлением плоти, которое все нарастало и нарастало.

– Мне нравится что? – Его живот, казалось, разрывается на части.

– Я не могу это произнести вслух.

Ему было приятно его теперешнее ощущение.

– Уверен, что можешь. Я хочу, чтобы ты сказала.

– Я неестественна?

Он умирал – и очень быстро.

– Неестественна, это как?

– Ну тем, что зациклилась на сексе. Он сглотнул:

– Если ты зациклилась, то и я тоже, детка. Давай продолжим.

– Тебе так нравится? – Ей казалось, будто она вся горит.

– Когда как.

– А от чего это зависит?

Он пожал плечами и снова закрыл глаза.

Ее пальцы теперь были у него между ног. У него перехватило дыхание. Немного колеблясь, она расстегнула его джинсы, все это она проделала очень медленно, и каждая секунда была для Романа смертельным блаженством.

Внезапно она отстранилась от него, и у него снова перехватило дыхание.

– Тебе так не нравится, да? – От волнения голос ее был еле слышен.

– Почему ты так подумала?

– Из-за твоего лица. Тебе больно?

Он прикрыл глаза и усмехнулся:

– Мне сладко больно. Но мне будет больно по-настоящему, если ты сейчас остановишься.

Теперь она перенесла все свое внимание на его пах. С нежной заботой она выпустила его плоть на свободу.

Он увидел, как ее волосы упали ему на живот, почувствовал ее дыхание.

– Боже! – Он не мог сдержаться и схватил ее за плечи. – Как хорошо!

Если она это и услышала, то не подала и виду. Роман теперь уже был уверен в том, что она прочла самые лучшие книги по сексу.

– Феникс!

Она старалась, и у нее прекрасно получалось.

Роман нагнулся, стянул с нее футболку, и руки его скользнули к ее груди.

– Ты прекрасна. Я хочу тебя, – выдохнул он и, упав на диван, увлек ее за собой.

Когда он ее отпустил, Феникс спрятала лицо у него на груди и крепко прижалась к нему. Грудь ее поднималась и опекалась вместе с его дыханием.

– Тебе это понравилось, – сказала она. – Роман Уайлд, мне нравится доставлять тебе удовольствие.