Текст книги "Простые радости"

Глава 10

– Пьер Борж к твоим услугам, Феникс.

Швейцарец резко наклонил голову в поклоне, затем с улыбкой взглянул на нее. Зрелище не очень умиротворяющее, Феникс не могла понять, откуда этот ледяной холод в его до странности серебристых глазах.

Он слегка обнял ее за талию, и они вместе спустились вниз по ступенькам, ярусом обрамлявшим бассейн на нижнем этаже клуба.

– Мы чудесно проведем время, – сказал он графине фон Лейден, когда та привела к нему Феникс. – Я потом с тобой поговорю, Ванесса.

– Да, Пьер, потом.

Графиня бесшумно выскользнула, но это принесло Феникс лишь минутное облегчение. Легкое прикосновение Боржа не обмануло ее. Хорошо сложенный, среднего роста, с темными, седеющими на висках волосами, он излучал такую силу, которая и в более мягких людях всегда вызывает беспокойство.

– Что тебе уже успели о нас рассказать? – осведомился он на безукоризненном английском языке, с выговором, несомненно способным большинство женщин превратить в огнедышащую лаву желания. – Как я понимаю, Ванесса имела с тобой довольна подробную беседу?

– Да, вчера.

– А Роман?

– Он показал мне клуб. Но здесь мы еще не были.

– Ты, очевидно, произвела на обоих огромное впечатление, если они решили принять тебя на работу. – Он засмеялся высоким скрипучим смехом. – А это впечатляет и меня, милочка. Мы подбираем людей с большой осторожностью и после долгих обсуждений. Ты, должно быть, совершенно особенная.

– Я – хорошая массажистка. – Лучше сказать, усталая и напуганная массажистка. Точнее, вообще не массажистка и от этого еще больше напуганная. – Я получаю удовольствие от своей работы.

– Да, Роман мне это сообщил.

Что еще сообщил ему Роман? Феникс искоса взглянула на своего сопровождающего, встретилась с ним взглядом и отвернулась.

Тут она краем глаза уловила движение. Над покрытыми синей плиткой ступеньками бассейна выстроился длинный ряд тренажеров. В настоящий момент ими никто не пользовался, кроме единственной женщины, поднимавшей Штангу. На ней был розовый гимнастический купальник, аккуратно уложенные в венец светлые волосы украшала Подходящего цвета ленточка в форме косички. Лодыжки ее желтоватых ног были обтянуты розовыми носками, а на мясистых бедрах красовались такого же цвета ленточки.

Даже на расстоянии Феникс видела, как искусен ее макияж – и ее улыбка, и то, как она, хихикая, держала кончик языка между зубами. Хихиканье было адресовано высокому загорелому тренеру, который, поправляя ее позу, слишком уж интимно касался ее живота.

– Эта дама готовится к визиту в Шотландию, – заметил Пьер. – Благодаря Майлсу Вилбертону, одному из моих партнеров, она приглашена в гости к лорду, живущему в старинном замке – таком старинном, что он скоро развалится.

– Не очень приятная перспектива.

– Если этому шотландскому лорду необходимо целое состояние, чтобы спасти замок, а очень богатая американская дама хочет сделаться настоящей леди, – он снова рассмеялся, – что же, это один из тех браков, которые заключаются на небесах, как ты думаешь?

– Думаю, да, – вежливо ответила она.

Рядом с парой, занимавшейся поднятием штанги, появилась еще одна фигура. Темноволосый мужчина, со знакомой гибкой, звериной грацией прохаживался вдоль тренажеров.

И наблюдал за Феникс.

Она повернулась спиной к Роману Уайлду и уверенно двинулась к краю бассейна, выложенного изнутри такой же ярко-синей плиткой, как и снаружи.

– А там у вас ванна «джакузи»?

– По ту сторону стекла. – Пьер мотнул головой в сторону перегородки из матового стекла, отделявшей бассейн от пространства за ним, которого Феникс видеть не могла. – Такая большая, что в ней можно плавать. И вообще заниматься чем угодно. – Он загоготал.

Феникс поморщилась. Так гоготали мальчишки в школе – и девчонки. С тех пор она ничего подобного не слышала.

Одетый в свитер с высоким воротом и джинсы, Роман спустился по ступенькам, Он скинул обувь, снял через голову свитер и стянул с себя джинсы.

У Феникс перехватило дыхание.

Тело Романа играло сотнями доведенных до совершенства мышц и сухожилий.

Он поднялся на тумбочку и нырнул, аккуратно, без брызг войдя в воду. В воде его обнаженные ягодицы казались лишь чуть светлее остальных частей тела.

Услышав одобрительные аплодисменты и свист дамы в розовом, Пьер, как того можно было ожидать, снова загоготал. Феникс подавила в себе реакцию, которую не хотела ощущать, не хотела иметь, не желала осознавать.

Ревность.

Роман кролем проплыл по бассейну, с той непринужденной мощью, которая обычно чувствуется в движениях олимпийских пловцов на разминке. У противоположного бортика он кувырком перевернулся и половину обратного пути проплыл под водой.

Следующий звук, изданный Боржем, более походил на ржание, чем на гогот.

– То, чем занимается мистер Уайлд, не слишком утонченно, но людям нравится, – сказал он. – Все разговоры о грубой силе привлекают людей определенного сорта. Как правило, мягких людей. Они хотят быть на него похожими. Я подобных амбиций не понимаю и не разделяю.

Ей захотелось спросить, все ли здесь плавают голыми, но не хотелось услышать ответ.

– Я не вижу здесь массажных столов.

– Они в отдельных комнатах. – Его прикосновение к ее талии перешло в легкое поглаживание. – Так гораздо интимнее.

Роман еще раз быстро проплыл туда и обратно по дорожке. Откинув со лба мокрые волосы, он с достоинством прошелся по ступенькам и поднял голубое полотенце.

Он вытер лицо, волосы, затем обернул полотенце вокруг плеч. Расставив ноги и положив руки на пояс, он развернул торс и напряг бицепсы.

Мисс Поросенок снова наградила его аплодисментами.

Феникс стиснула зубы.

Роман поглядел на нее и улыбнулся и помахал рукой. С непринужденностью, за которую она готова была продать свою душу, он неторопливо приблизился к ним.

– Показываешь ей все ходы и выходы, Пьер?

– Насколько я понимаю, ты уже показал ей более потайные закоулки, дружок? – В голосе Пьера сквозила досада.

Если Роман и заметил это, то не подал виду.

– Феникс потрясающая массажистка. Советую тебе воспользоваться ею, когда тебе понадобится расслабиться.

Феникс покраснела, услышав этот намек, и спустилась к самому краю бассейна. Ей захотелось приказать ему одеться, чтобы каждый, кто проходил мимо, не смел любоваться телом, которое она… Которое она ни с кем не хотела делить? Да у нее, должно быть, помутился рассудок.

– Давай я займусь ею, Пьер. Я познакомлю ее с Илоной, или они уже познакомились?

– Нет, – с недовольством ответил Пьер. – Но с этим можно подождать.

– Не думаю. – Тон Романа был вежливым, но настойчивым.

– Илона пришла сюда только ради одного из клиентов Джеффри и Ванессы. Я только что говорил с ней. Через час она уходит и в ближайшее время будет очень занята. Но сейчас у нее будет перерыв, так что мы сможем ее поймать.

Пьер передернул крепкими плечами под рубашкой в сине-белую полоску:

– Мне, кажется, пора расслабиться. Может, мы встретимся сегодня вечером, Феникс?

Она взглянула на Романа.

– Я позабочусь о том, чтобы вы встретились, Пьер.

Она шла за ним, не в состоянии оторвать глаз от его роскошного тела, и готова была рвать и метать. Самонадеянный самец. Он позаботится о том, чтобы этот скользкий тип заполучил ее? Как бы не так!

Он подошел к тому месту, где лежала его одежда, растерся полотенцем и, продолжая стоять к ней лицом, начал медленно одеваться.

Феникс не могла расслабить ни Напряженные мышцы живота, ни унять пронзавший ее поток сладкой боли между ногами. И она не могла, не желала отвести взгляд.

– Ты плаваешь?

– Не так, как ты. – Какая искусная получилась двусмысленность!

– Придется мне давать тебе уроки.

– Но только, пожалуйста, не на надувной лодке в заливе Эллиот.

Он запрокинул голову и рассмеялся, обнажая ровные, крепкие белые зубы с крошечной щербинкой спереди.

– Как, ты не хочешь взрывать обветшавшие зерновые баржи? Где же твоя жажда приключений?

У Феникс не было настроения шутить.

– Моя жажда приключений направлена на другие вещи. – Она сама не поверила, что могла сказать такое.

Роман оставил верхнюю пуговицу на джинсах расстегнутой, а черный свитер перекинул через плечо. Могучие очертания его тела подчеркивали влажные черные волосы, на которых после купания все еще сохранялись бусинки воды.

– Ну-ка расскажи о своей жажде приключений. На что же она направлена?

– Где эта Илона?

– Ты отклонилась от темы.

– Разговаривать с тобой – все равно что идти в темноте по минному полю.

– Это не так уж сложно.

Она взглянула на него и поняла, что он не шутит.

– Для тебя, может быть. Для меня – вряд ли.

– Ну, хорошо. Приходи ко мне на минное поле и не забудь надеть сапоги. Большие сапоги.

– Ты не собираешься надеть свитер?

– А разве надо?

Она не хотела вступать в спор с этим мужчиной.

– Мне все равно. Но мы ведь, кажется, куда-то идем.

– Илона видела меня без свитера.

– Так же как и большинство женщин, держу пари. Он крепко прижал к ее губам длинный палец: – Это некрасиво. И неправда. Почему бы тебе не снять свитер? Тогда бы мы смотрелись как близнецы.

Она снова вспыхнула – на этот раз от ярости:

– Замечательная мысль. Тогда нас будет просто не отличить друг от друга. Как жаль, что мне холодно, иначе бы я тут же это сделала.

– Все равно, сними его. Я тебя разогрею.

Она нервно одернула свой зеленый шерстяной свитер.

– Твои соски мне верят, – прошептал он, неторопливо поглаживая свой живот, так низко, что залез рукой в джинсы. – Они разговаривают со мной, Феникс.

Оттого, что она скрестила руки, свитер стал облегать ее грудь еще плотнее.

– Я тебя не понимаю, – сказала она, выйдя из себя. – Каждое твое слово – о сексе.

– А я думал, ты женщина, видавшая виды. Какие же слова тебе не понятны?

– Что делает Илона?

Он медленным движением натянул свой собственный свитер.

– Илона – очень милая женщина. Она ясновидящая, у нас есть несколько клиентов, которые по утрам с постели не встают, пока им не позвонит Илона. – Он пропустил Феникс вперед и, когда она проходила мимо него, нагнулся к ее плечу и прошептал: – Я не виноват, что ты на меня так действуешь.

То, как она сверкнула глазами, вызвало у него лишь улыбку.

– Ты знаешь, Ви Джи, прошлой ночью я обнаружил нечто очень интересное.

Он не дождется от нее того, чего хочет. Феникс продолжала подниматься по ступенькам.

– Ты разве не хочешь узнать, что я обнаружил?

Она покачала головой.

Когда она проходила мимо симпатичного тренера, тот жестом приветствовал ее:

– Это ты – Феникс? – После ее кивка он поднял вверх большие пальцы и произнес: – Добро пожаловать в клуб.

– Неплохо для разнообразия, – сказала Феникс, когда они отошли на достаточное расстояние. – Симпатичный мужчина, который не смотрит на тебя, как кот на мясо.

– Джеймс хотел бы стать моим близким другом, – заметил Роман. – Очень близким.

Рот у нее мгновенно захлопнулся.

– Прошлой ночью я обнаружил, что память у меня гораздо лучше, чем я предполагал, – сказал Роман.

– Я за тебя рада.

Они дошли до ряда дверей. Роман толчком открыл одну из них и вошел внутрь вслед за Феникс. Вместо массажного стола, который она ожидала и боялась увидеть, перед ней оказались подушки из овечьей кожи, выложенные квадратом, огораживавшим место для беседы, в центре которого стоял стол из розового дерева.

– Располагайся. – Немного повозившись, он зажег лампу, находившуюся в окаймленной складками розового алебастра нише под потолком. – Я запомнил каждый дюйм твоего тела. Лежа вчера в своей постели, я вспоминал, какая ты на взгляд, на ощупь и на вкус, Ви Джи.

– Ты отвратителен. – Едва не споткнувшись, она переступила внутрь квадрата и примостилась на краешке пухлой кожаной подушки. – Но мне, конечно, нельзя так говорить, да?

– Не-е-е. Не забывай, что я здесь – один из партнеров. А ты – почти принятая на работу служащая низшего ранга, вступившая в сделку, по которой придется жить.

В первое мгновение она не сообразила, что он имеет в виду.

– Только не говори, что ты забыла про наше соглашение.

– Конечно нет, – сказала она. – Ты – мне, я – тебе. Подкрутив лампу так, как ему хотелось, он опустился на выложенные в ряд подушки.

– Я был бы не прочь кое-что тебе сделать и получить взамен то же самое.

Феникс вдруг озарило. Как это ей раньше не пришло в голову?

– Мне еще ни слова не сказали о зарплате. – Она произнесла это почти заносчиво. Пусть не думает, что так обворожил ее, что она согласна работать бесплатно – только за его милости.

– Сколько тебе нужно? – По его лицу ничего нельзя было прочесть.

Ах, чтоб тебя.

– В «Повороте» я получала семь. – Надо было сначала подумать, а потом говорить. Она, конечно, пришла сюда с определенной целью, но она, кроме того, была почти на мели. – Но они обещали мне прибавку.

Он легким движением вытащил ящик из-под сиденья. Внутри сверкнули драгоценные камни.

– Пускай Илона покажет тебе эти камешки. Если тебе нравятся подобного рода вещи, они бесподобны. В неделю?

– Что?

– Тебе платят семь сотен в неделю?

Она сглотнула:

– М-м…

– Неважно. Мы выплатим тебе аванс. Ты будешь работать по вызову. Каждый раз, когда ты будешь приходить сюда, ты будешь получать премию помимо основного заработка. Тебе не составит труда зарабатывать пару сотен штук в год.

Феникс никогда не была в ладах с арифметикой.

– Спасибо. Две сотни тысяч? В год?

– Этого мало?

Двести тысяч в год.

– Ничего, как-нибудь проживу на это. Но если у меня появятся проблемы, я уверена, вы не будете возражать против пересмотра зарплаты. – Работая младшим судебным адвокатом, она зарабатывала пятьдесят тысяч и при этом чувствовала себя богатой наследницей. Но вряд ли это имело значение – она не собиралась получить в Пиковом Клубе ни цента. Если ей хоть немного повезет, она раздобудет нужные сведения об Эйприл и исчезнет отсюда до того, как будет подписан первый чек.

– Ты прекрасна.

Она закрыла лицо.

– Не делай этого. Мне нравится на тебя смотреть.

– У меня от твоих слов голова кружится.

– И зря. Не могу же я быть первым мужчиной, который говорит тебе подобные вещи.

– Роман, ни один мужчина со мной себя так не вел.

– Может быть, дело в том, что все гораздо глубже, – без всякой интонации произнес он. – Например, может, мы созданы друг для друга.

Ей стало неприятно.

– Ты когда-нибудь бываешь серьезным?

– Ты меня завораживаешь. Я мог бы смотреть на тебя целый день. Я серьезно. Мне продолжать?

Он превратил ее разум в подобие разобранного кубика Рубика. У нее никогда не получалось собрать кубик Рубика. Когда она снова смогла заговорить, то произнесла:

– Прошлой ночью ты очень быстро смылся.

– Милая моя, я сделал тебе одолжение. Еще секунд десять, и я бы нарушил свое слово. Ты же помнишь, я дал слово уйти, как только ты мне прикажешь.

– Я тебе не приказывала.

Он потрогал краешек ногтя на большом пальце.

– Кое-что в словах не нуждается. Сначала ты вся горела и влекла меня к себе, а через мгновение превратилась в лед. Ты стала холодной и твердой и приказала мне проваливать – об этом говорил каждый дюйм твоей прохладной, нежной, атласной кожи.

– Я не занимаюсь сексом с кем попало.

– Я тоже.

Взглянув на выступ под его джинсами, она глубоко вдохнула.

Роман слегка изменил позу.

– Ты мне не веришь?

– Мне это довольно трудно проглотить, скажем так.

– Может быть, не так уж и трудно, но, если мне не изменяет моя великолепная память, вчера ты даже не сделала попытки взять это в рот.

Дверь открылась как раз вовремя, чтобы спасти его от колкости, готовой сорваться у Феникс с языка. Он улыбкой херувима приветствовал элегантную женщину с рыжевато-каштановыми волосами, одетую в длинный черный восточный халат, прошитый сверкающими золотыми нитками.

– Роман! – Ее радость при виде его была неподдельна. – Кого ты ко мне привел? – Солнечная улыбка одарила Феникс таким же теплом.

– Это Ви Джи Феникс. Она собирается у нас работать.

Улыбка исчезла с лица Илоны. Она сплела длинные белые пальцы. Через короткое время она вновь обрела равновесие, но за эти несколько секунд Феникс успела спросить себя, почему эта женщина не хочет, чтобы она здесь оставалась.

Роман поднялся на ноги:

– Мне нужно принять клиента. Могу я оставить Феникс с тобой на некоторое время?

– Разумеется. – Илона кивнула ему вслед. – Ты теперь подчиняешься зову сердца, Роман?

Он негромко рассмеялся и покачал головой.

– Ты все не сдаешься?

– Ты меня занимаешь. Ты подходишь так близко, и все-таки у тебя не хватает смелости раскрыться до конца. Я буду горевать, когда мы расстанемся.

Величественная Илона плавно опустилась на сиденье напротив Феникс.

– Он – хороший человек, – произнесла она, как будто он уже ушел. – Умный. Научившийся прятаться, чтобы достичь того, что, по его мнению, должно быть сделано.

– Илона! – В голосе Романа была смешанная с изумлением досада. – Не знаю, к чему вся эта чушь, но, по-моему, сейчас не время и не место, – как ты считаешь?

– Я считаю, – спокойно произнесла она, поворачиваясь так, чтобы посмотреть ему в лицо, – что сейчас как раз и время, и место. Здесь что-то происходит. Что-то меняется. Послушай меня, дружок, чтобы не принять неправильного или неразумного решения, – у тебя есть нечто очень ценное. Я это чувствую. Нечто, за что ты готов отдать свою жизнь. Но этому грозит какая-то опасность, а ты ведешь себя неосторожно. Тут присутствует какая-то неясная мне сила, но скоро я ее разгляжу. В твою жизнь вторгается еще какая-то структура. Возможно, она тебя смутит и даже принизит, а потом, может быть, вознесет. Будь открытым, Роман. Всегда будь открытым.

Он слушал раскрыв рот. Когда она закончила, он поднял бровь, послал ей воздушный поцелуй и ушел, не взглянув больше в сторону Феникс.

– Итак, – начала Илона, когда за Романом закрылась дверь, – ты стала новоявленным членом нашей счастливой семьи.

– Да. – Феникс заметила полное отсутствие воодушевления в голосе ясновидящей.

– Я тебя ждала.

Сначала Феникс подумала, что ослышалась, Затем по ее телу пробежал холодок, и руки и ноги покрылись гусиной кожей. Она нервно засмеялась.

Илона открыла ящик, в котором лежали камни, и, выбрав бледно-зеленый кристалл, положила его на ладонь и прикрыла другой рукой.

– Оливин, – сказала она. – Цвет твоих глаз. Бледный, почти прозрачный зеленый цвет. Также известен как перидот. Добывается в Египте, Бирме и Бразилии. Этот камешек из Египта. Я о нем забыла, пока не узнала о твоем появлении.

Феникс замерла.

– Это графиня вам сказала.

– Графиня мне ничего не говорит. – Вокруг нежного рта женщины появилась глубокая складка. – Ты ведь сама пришла в клуб?

– Да.

– Но ты пришла не потому, что хочешь чего-то для себя. Худшая разновидность колдовства.

– Конечно же, для себя. Я хочу получить работу. В последнее время я много…

– Путешествовала, – закончила Илона. В ее голосе появилась опустошенность. – К несчастью, твои путешествия привели тебя сюда слишком поздно.

– Я не поняла. – Она боялась понять.

– Конечно нет. И с моей стороны было бы глупостью на этом настаивать. В конце концов, если я буду продолжать рассказывать тебе, что я чувствую, держа в руках эти камни, ты обретешь власть, способную уничтожить меня.

– Нет! – Феникс вскочила на ноги. – Я… Пожалуйста, не надо меня во все это впутывать. Не то чтобы я находила все это непривлекательным, но я…

Она чуть было не призналась, что она – адвокат, оперирующий магическими категориями. По телу опять побежали мурашки.

Илона кивнула, и ее янтарные глаза засветились теплым сиянием.

– Ты логичная женщина, да? Женщина, карьера которой сильно отличалась от той, что ты избрала сейчас.

Это ловкий трюк, способ, которым эти люди хотят выяснить, является ли она тем, за кого и за что себя выдает.

– Я массажистка, но иногда подрабатываю официанткой. Вы знаете бар «За Поворотом» в Паст-Пик? Напротив старого депо?

Янтарные глаза затуманились.

– Я тебя напугала. Встревожила. Мне надо идти. Не бери все это в голову, но приходи, если тебе понадобится помощь друга.

– Спасибо. – Ей нужна была помощь друга. – Может, мы могли бы снова встретиться. Я хотела бы получше узнать о том, чем вы занимаетесь. Правда, хотела бы.

Илона загадочно улыбнулась:

– Думаю, ты придешь, чтобы узнать больше. До тебя сюда приходила еще одна хотевшая узнать больше.

Феникс затаила дыхание.

– Не теперь. – Илона взмахнула рукой и встала. – Возьми, пожалуйста. Это будет напоминать тебе о том, что я тебе сказала. Я хочу, чтобы ты его взяла.

Кристалл оливина бросал бледно-зеленые лучи во всех направлениях.

– Я не могу, – ответила Феникс.

– Ерунда. – Илона подняла руку Феникс и разжала ладонь.

Несколько мгновений она просто глядела на ладонь, затем произнесла:

– Не принимай поспешных решений.

– Что вы имели в виду, когда говорили о женщине, которая хотела узнать… Кое-что узнать?

– Еще не время. Слишком опасно – для всех нас.

– Вам слишком опасно мне это говорить?

– Да.

– Опасно для вас и для меня?

– И еще для одного человека, который рискует больше всех. Мне нужно идти. – Она вложила оливин в руку Феникс. – Ты никому не скажешь, о чем мы говорили.

– Нет, я…

– Это была не просьба, а утверждение. Я знаю, что ты все сохранишь в тайне. Но есть другие вещи, для меня не ясные.

Феникс собралась было последовать за Илоной.

– Оставайся здесь, – сказала Илона. – Тебя здесь найдет один человек. Я не знаю, кто это, но, возможно, это не важно.

Чушь собачья. Она всегда считала, что ясновидящие ловят на удочку только суеверных дурачков.

– Надеюсь, когда-нибудь я буду в состоянии сделать то, что должно быть сделано, – сказала Илона. – Ты позволишь мне быть твоим другом?

– Я бы этого хотела. – Феникс и в голову не пришло отказываться. – Все эти штучки насчет… Ну вы понимаете. Я в это не верю. Но я хотела бы познакомиться с вами поближе.

– Потому что ты думаешь, что я могу тебе помочь. Феникс отвела глаза.

– Ничего. Сначала я помогу тебе, а потом мы подружимся навсегда. Феникс, ты должна мне пообещать – пообещай ради нашей будущей дружбы.

Она почти без колебаний произнесла:

– Пообещаю, если это в моих силах.

– В твоих. Ты в большой опасности. В большей опасности, чем ты, возможно, предполагаешь.

Камень вонзился в руку Феникс. На ладони выступила капелька крови.

– Вы меня пугаете.

– Хорошо. Может быть, страх спасет тебе жизнь.

Феникс вскрикнула и чуть не уронила оливин.

– Не уходи, – с мольбой произнесла она. – Нам нужно поговорить.

– Это было бы ошибкой. – Илона взялась за ручку двери. – Ты не можешь повторить того, чего ты не знаешь. Пока не наступил подходящий момент, чтобы строить планы, тебе лучше знать совсем немного.

– О чем знать? – Она в отчаянии бросилась вслед за Ил оной.

– О том, что случилось, – ответила та. – И о том, что может случиться и с тобой. Никому не говори об этом разговоре. И не обманывайся, если решение твоей проблемы покажется тебе очевидным. Даром ничего не дается. Будь очень, очень осторожна, Феникс. Тебе еще рано умирать.