Текст книги "Записки корректора"

Ревнивый муж шипит, как уж

Люся переполнена впечатлениями: ночью побывала в самом настоящей бандитской переделке! Накануне допоздна засиделась в редакции – расшифровывала огромную статью Анны Резкой с заседания городского Совета народных депутатов. Закончила поздно, пришлось просить подругу Машку за ней приехать. У Машки муж был бандит. Он так часто задерживался на своей бандитской работе, что Машке пришлось завести любовника. И вот эта сладкая парочка забрала Люсю и повезла домой, они с Машкой жили в одном доме, а по пути их ждала засада. Муж-бандит, оказывается, давно вычислил любовника и нанял киллеров (ну, может, коллег попросил). Они-то и стреляли по машине, в ней даже дырки остались. Во время погони по ночным улицам Машка уверенным движением ныряла под сиденье, увлекая за собой подружку.

Люсю это происшествие почему-то нисколько не напугало, она, похоже, представляла себя актрисой, снимающейся в боевике. Взахлеб рассказывала нам подробности, даже количество пулевых отверстий в кузове машины незадачливого Машкиного любовника пересчитала. Сфоткалась бы на фоне, но прогресс до селфи тогда еще не дошел.

А через пару дней застаю ее крайне взволнованной и дымящей сигаретой, как паровоз.

– Представляешь, – жалуется, – меня опять прикончить собираются.

– Кому же ты дорогу перешла? – интересуюсь, отметив про себя: угроза расправы с техническими работниками редакции становится уже традицией.

– Машкиной сестре. Та почему-то решила, будто бы я любовница ее мужа. Игорем его звать. А я ни слухом ни духом, – недоумевает предполагаемая жертва.

Вероятно, расстроил ее не сам факт предстоящей расправы, а возведенная напраслина. Понимаю, сама не люблю несправедливость. Включили дедукцию: пришел на ум один Игорь, постоянный рекламодатель. Молодой мужчина, высокий блондин с усами и голубыми глазами. Объявления о ремонте бытовой техники подавал у Нины Федоровны. Видимо, заказов у него было маловато, а свободного времени много, поэтому частенько на выходе заглядывал в машбюро – покурить на дорожку. Больше никаких знакомых Игорей Люся вспомнить не смогла. Мои инсинуации об ее амурных делах с этим бытовым мастером категорически отвергла, да я вообще-то шутила – не представляю, как можно о чем-то договориться с этим Игорем: он хорош, пока молчал, но когда открывал рот… Лучше бы не открывал: словарный запас у него был меньше, чем у Эллочки-людоедки, причем состоял в основном из междометий.

– Погоди, – говорю, – спроси-ка у Машкиной сестры его фамилию.

– Так она мне ее сообщила! – вспомнила Люська.

Черт возьми, так это же он и есть! Однако давненько что-то он свою рекламу не приносил… И секретарши Нины Федоровны, которая объявления принимает, на работе не было, сегодня только из отпуска вышла, в санаторий ездила… Вдруг Люсю осеняет:

– Так, стоп, мое имя-то не звучало. Его жена так сказала: «Машинистка из редакции». А Машка-то не знает, что нас двое!

И тут заходит этот самый Игорь… Мы дар речи потеряли, но ненадолго.

– Сто лет ты к нам не заглядывал, подумали уж – Нина Федоровна тебя с собой в санаторий увезла… – брякнула я.

От краски, которой залился Игорек, Люсе можно бы сигарету прикуривать… Похоже, с Ниной Федоровной они договорились жестами.

В общем, убийство не состоялось… И заходить к нам Игорь перестал…

P.S. Машку любовник сразу бросил. Очевидно, собственная жизнь показалась ему дороже.

У семи нянек – дитя без глазу

…В нашем Городе два Дворца культуры. Они между собой соревнуются за звание лучшего – дело хорошее, в результате на выходе образуется большое количество культурно-массовых мероприятий. Жители довольны. А еще при обоих учреждениях организованы всякие кружки и ансамбли. Хоровые, танцевальные… Таня Котик часто про них пишет, так что слово «ансамбль» можно найти почти в каждом номере нашей газеты. Нина Федоровна, правда, когда печатает такого рода статью на машинке, обязательно переделает это слово в «ансабль», никак выучить не может. Слово это очень коварное. Вот попробуйте разбить его на переносы: ан-сам-бля. Улавливаете подвох? Это сейчас с помощью компьютера можно застраховаться от неблагозвучного слога, стремящегося перенестись на следующую строчку. А в то время у него получалось. Глаз да глаз. Переносы-то расставляла линотипистка по своему разумению, все, правда, были проинструктированы по поводу этого слова, да еще «корабля», но корабли у нас упоминались редко, а эти ансамблей развелось, как мух. Линотипистки были ответственные, кроме одной, Наташи Птичкиной. Нет, она не пела за работой, как та героиня упомянутого уже мною фильма 1974 года «Какая у вас улыбка?», она ругалась со свекровью. И это был диалог: что-то дерзко и прямолинейно высказывала родственнице, потом за нее отвечала и продолжала в том же духе рубить правду-матку. Нет, она не репетировала предстоящую ссору – позволить себе не могла, просто таким образом выпускала пар. Сколько ошибок было ею пропущено! В том числе и перенос в этом злополучном «ансамбле», мне за него здорово влетело. Конечно, я должна была его отследить, не зря зарплату получаю, но… Поймите и простите, как говорится. Я же не учительница Галина Федоровна, которая до хрипоты доказывала вину типографии, что прошла ошибка: «качанчик» – в оригинале-то был «кочанчик»! Это сейчас, сидя за компьютером, я могу найти с помощью функции «Найти» по всему тексту повторяющиеся слова, куски текста, да много чего могу. А в нашей «Таежке» бывали случаи, когда одна и та же статья выходила дважды, опять корректор виноват – а у корректора все статьи на одно лицо, особенно если работаешь без напарника. Хотя такое случилось, кажется, один раз, обычно срабатывал план «Перехват». А однажды обнаружили плагиат.

Стихи в нашей газете не печатали, а вот прозу иногда размещали. Этой самой набранной линотипистами публицистикой у Антониды были завалены все столы, тумбочки, подоконники. Гранки из свинцовых строчек ждали своей очереди годами, называлось это «загон». Чаще так и не дожидались, отправлялись на переплавку. Но иногда случалась «дырка» – в конце дня в статье, уже стоящей в полосе, обнаруживались недостоверные факты или она резко становилась неактуальной, да мало ли что? – ее гранки тоже шли в котел. А для «забивания дырки» из «загона» вытаскивали какой-нибудь набранный текстик, ориентируясь исключительно на размер «дырки», и он отправлялся в печать. Однажды поставили детский рассказ одного достаточно известного в Городе автора, смешной такой, про мальчика, который не хотел есть манную кашу. Ну читала я его раньше! И Феечка помнит! Доложили главному редактору. Она нас слушать не стала: «Такое вряд ли вероятно, и вообще полосы пора отправлять в печать!».

Дома я нашла книжку с этим рассказом на полке – детям читала. «Денискины рассказы» Виктора Драгунского. Разве не может один и тот же текст прийти в голову двум разным людям, как сказал знакомый гениальный поэт… А сколько поступило звонков от бдительных подписчиков на следующий день! Внимательных читателей вообще предостаточно, особенно допекал Ёфикатор, как мы его окрестили. Похоже, он решил жизнь положить в борьбе за реабилитацию буквы «ё». Ну некогда нам было ее исправлять, это лишняя работа для линотипистов, притом эти две точки на макушке у буквы «е» все равно частенько отваливались у Антониды под прессом. Мы только в фамилиях отслеживали, и то при печати они могли сгинуть. Особенно ёрничал ёфикатор по поводу фамилии Королёва: «Опять у вас статья про королеву вышла!». Трудилась такая начальником склада горюче-смазочных материалов главного предприятия Города, а так как в 90-х возник дефицит бензина и других ГСМ, эта фамилия в печати иногда упоминалась. Сама ее носительница ничего не имела против отсутствия «ёшки», ей и прозвище дали: Королева бензоколонки.

Каждый день по уши пачкаясь о гранки с чужой прозой в цеху верстки, я все подумывала: а почему бы не опробовать и свое перо. И стали выходить раз в месяц на последней полосе газеты мои «Заметки фенолога» – о погоде, природных сезонных изменениях, о соответствующем настроении… Главному редактору они нравились, иначе бы не печатали. Даже как-то похвалила: «Я у тебя ни одной ошибки не нашла». Комплимент, конечно, показался мне весьма сомнительным…

***

Она употребляла наркотики, хотя наркоманкой не была.

***

Это уже тяжкий состав преступления.

***

Музыка на песню.

***

Длительная и кропотливая работа по доработке.

***

Было совершенно неожиданно для меня, вопреки всем моим ожиданиям.

***

Дороги развивались семимильными темпами.

***

…но спустя лето каникул я сильно выросла.

***

В ресторанах булочки выпекают, но в домашних условиях их можно просто купить в магазине.

Встречают по одежке – провожают по уму

Когда по редакционному коридору впервые пронесся ураган по имени Арина, мы поздоровалась, хоть и не были представлены друг другу. Но наши хозяйственно-бытовые пути, видать, так часто пересекались, что мы с ней примелькались друг другу. Она всегда куда-то спешила, я вообще-то тоже, но зимой, среди белизны, как же не обратить внимание на такой яркий имидж: красный лыжный костюм с оторванным лоскутом выше колена, из которого торчал синтепон (Арина жила выше таких мелочей), и этакий «ирокез» на голове – шапка-обманка из чернобурки. Обманка – это вроде как ушанка, но уши не болтаются, а просто сымитированы, как бы пришиты сверху. Шапку Арина носила почему-то поперек, и ее еврейский нос логично продолжался меховой полоской с торчащими вверх и кзади длинными лисьими шерстинками. Ни дать ни взять индейский головной убор из перьев! Издалека ее было не только хорошо видно, но и слышно. Вернее, вопили дочки-погодки, которых она таскала в санках по сибирским снегам, как бульдозер, прокладывая дорогу огромными валенками и то и дело сдвигая на макушку сползающий «ирокез». Летом детки шлепали по улице исключительно босиком, а в магазинах – падали на пол, валялись и опять же вопили. Арина совершенно не обращала на них внимания, просто перешагивала и даже делилась своим методом воспитания: дети должны расти как трава, ближе к природе…

В редакцию Арина заглянула не просто так, а с коммерческим предложением. По радио (интернета, повторяю, еще не имелось) услышала рекламу о лечении зубов в домашних условиях. Какой-то изобретатель придумал состав, с помощью которого можно своими руками, без похода к стоматологу и лишнего стресса легко и безболезненно запломбировать больной зуб. Он даже патент получил. Арина очень заинтересовалась, не поленилась слетать в Москву, по адресу разыскала волшебника и закупила у него партию чудо-средства. Оно состояло из трех компонентов: серого порошка, белого порошка и бесцветной жидкости. Способ лечения прост, как два пальца: смешать серый порошок и раствор в пасту, скатать шарик, при помощи подручного приспособления или того же пальца затолкать в дырку в зубе, подождать два дня, потом чем-нибудь острым, но не иголкой – так предупреждала инструкция, – выковырнуть цемент вместе с испорченной тканью зуба и, естественно, с убитым нервом. Потом замесить новую пасту, теперь из белого порошка все с тем же раствором, затолкать шарик в образовавшуюся очищенную полость, примять – и готово дело!

Метод варварский, конечно, я сначала не верила, что найдутся сумасшедшие покупатели, а когда увидела пузыречки с расфасованными Ариной субстанциями, то пришла в ужас. Тара кое-как вымыта, в мутноватой жидкости плавают какие-то ниточки. Но Арина могла мертвого убедить, что он живой, и главного редактора в том числе. Был издан приказ: торговать! Всему коллективу! Раздали пломбировочный материал, опубликовали рекламу, и всяк желающий мог отовариться в любом кабинете. Доходы делились пополам с Ариной. Так произошло мое первое знакомство с рыночной экономикой.

Вы думаете, эта сумасбродная затея потерпела фиаско? Ошибаетесь. Народ повалил валом, в основном мужики. Надо ведь знать мужскую психологию: сильный пол боится лечить зубы больше, чем импотенции! У моего мужа был друг, профессиональный спортсмен-хоккеист, который терял сознание в кресле дантиста еще до лечения. Да и стоматология в Городе не радовала: талоны, очереди… Короче, чудо-средство инновационных технологий в области зуболечения разлетелось, как горячие пирожки в базарный день. Пришлось Арине еще раз лететь в Москву. Минул год… Угадайте, что случилось с вылеченными таким способом зубами? Правильно – раскрошились в пыль. К нам повалили покупатели с претензиями, но в суд никто не подавал – стыдно, наверное, выставлять себя дураками.

А воодушевленная финансовым вливанием в редакционный карман главный редактор Алевтина Филипповна взяла Арину менеджером. У той в процессе реализации пломб, оказывается, созрел новый план: принимать объявления не только в редакции, но и на пунктах – в магазинах. Когда еще рекламодатель найдет здание редакции в кустах сквера, а тут – зашел в магазин, заполнил бланк…

Объявления повалили, ну, естественно, и деньги. Но для нас, для отдела корректуры, это явилось головной болью! Раньше объявлений было – раз-два – и обчелся, и никто их за работу не считал: Антонида поставила в полосу – мы вычитали. А теперь отдел корректуры, который должен отвечать за ошибки, стал отвечать еще и за рекламу: сроки, оформление и т. д. Причем, как выяснилось, в одном номере нельзя использовать под рекламу больше 40% площади, иначе газета считалась бы рекламной, и там уже другие налоги. Площадь-то нам ограничили, а увеличение объемов рекламы поощрялось – живые деньги! А как все вместить в полосу – думай, корректор!

С Ариной приходилось общаться очень плотно: каждое утро она приносила объявления, которые сама печатала с невероятными ошибками, бросала на стол в углу свой «ирокез», причем он иногда скатывался на пол (но она на такие мелочи не обращала внимания), вешала свой тулуп с разноцветными пуговицами (красная была пришита синей ниткой, синяя – желтой и т.д.) на Феечкину шубку (щепетильную Феечку от такого панибратства чуть кондратий не хватал) и, распространяя кошачьи ароматы, рассказывала новую историю из мира животных. Вася чихал.

Дело в том, что Арина оказалась страстной кошатницей. Среднесписочный состав поголовья у нее дома обычно насчитывал 25 особей. Плюс – минус. Ради кошек даже переехала с семьей из квартиры в частный дом, так сложились обстоятельства: соседи по площадке, измученные соседством, боролись с Ариной и ее питомцами всеми возможными способами, в том числе с привлечением милиции. Арина искренне не понимала эту неприязнь. В одной квартире, говорит, беспробудно пьют, в другой – кого-то ножом порезали, в третьей – сын наркоман. Это нормально. А милое пушистое создание – ненормально… Только и в частном доме покоя Арине от соседей не было: у кого-то ее кошки съели огурцы в огороде, кому-то спать мешали мартовскими песнями… Но привечать своих любимцев Арина не перестала: подбирала на улице больных, полузамерзших, лишайных кошаков, лечила их, поила витаминами, «контрасексом», чтоб особо не размножались, кормила, даже себя в чем-то ограничивая. Деликатесы в меню у усатиков не значились, но тарелка овсянки, сваренной на косточках, и теплая лежанка полагалась каждому. Короче, работала Арина, похоже, на своих питомцев. И забавляла нас такими удивительными рассказами из их жизни, надо бы ей про них книжку написать. Кошки, как известно, – они сами по себе, неповторимы как личности, а когда живут в стае, характер каждой проявляется особенно.

…Глубокой зимней ночью Арину разбудил истошный кошачий ор. Стоял сорокаградусный мороз, но она не поленилась – оделась, вышла на улицу, подобрала и принесла домой полузамерзшего кота, его мяв уже переходил в хрип, а уши и хвост стали деревянными. Ничего, отошли. Потом приносила его в редакцию – жила почти рядом. Рыжий пушистый красавец восседал на плече, обвив ее шею невероятной красоты хвостом, как горжеткой. И просто светился всей своей довольной рожей!

Арина вообще бурлила всякими идеями, ей потом стало тесно в газетном бизнесе, ушла в большой. А мы, привыкнув к ее своеобразному имиджу и кошачьему запаху, рассмотрели в ней умного, доброго и разностороннего человека, ходили к ней в гости и дружили много лет.

***

Ответила она в ответ.

***

Звук подъезжающей к дому машины высветил о скором появлении людей.

Хочешь жить – умей вертеться

В гости Арина звала много раз – всё отнекивались. Но наконец-таки собрались в обеденный перерыв, отказываться уже стало неудобно. Феечка мазнула под носиком французскими духами, и пошли. Идти-то – за угол завернуть. Рядом с баней, которую по пятницам посещала Нина Федоровна, и находился кошкин дом, в котором проживала также и Арина с семьей. Калитка приоткрыта, но, вопреки ожиданиям, встречали не мурлыки, а огромный ньюфаундленд. Ну как встречал – спал, развалившись во весь маленький дворик. Мы замерли, но Арина помахала нам из окна, мол, проходите, только, говорит, на сторожа не наступите. А он и не проснулся.

Кошки в доме располагались привольно и везде: на стульях, на полках в шкафу, на подоконниках, на полу… Две сидели на кухонном столе, рядом с плитой, где Арина варила, похоже, для них обед. Они выжидали момент, когда хозяйка поднимет крышку, чтоб помешать в кастрюле, и старались изловчиться и выловить торчащие из варева мослы, хотя там кипело и булькало. Арина их не прогоняла. Еще трое занимались гимнастикой. Дверь на веранду, обитая дерматином, была предназначена у них под скалодром: два кота, черный и белый, растопырив лапы, методично взбирались до верха двери, потом задом наперед спускались вниз и снова забирались… Один полосатик висел на шторе, а трехцветная грациозная кошечка вспрыгивала и спрыгивала с гладильной доски.

Но сначала нас поприветствовал песик по фамилии ягдтерьер. Он носил звание первого представителя данной породы в нашем Городе – Арина откуда-то его привезла. Ему даже жену долго не могли подыскать, сосватали иногороднюю. Этот песик был полной противоположностью сторожу – более подвижной собаки в жизни не видела. И дружелюбной. Он клал голову нам на колени, пристраивал ее на плечо, заглядывал в глаза. Расставались мы лучшими друзьями. А вот кошки гостей проигнорировали напрочь. Вообще эти четвероногие очень деловые. Обратите внимание на любого проходящего мимо кота – он всегда идет не просто так, у него на морде такая целеустремленность, даже не возникает желание его отвлекать.

Познакомила Арина и со своим мужем Мишей, о котором всегда упоминала так: «Мой первый мальчик», – мне и раньше было любопытно, что означают эти слова, но никак не получалось вклиниться в эмоциональную речь Арины. В голову приходило типа «первый парень на деревне». А на самом деле у Михаила действительно такой официальный титул – первый мальчик, родившийся сразу после присвоения бывшему рабочему поселку статуса города. У него даже докУмент есть!

Арина в то время увлекалась ведической кухней, она вообще человек быстро загорающийся и открытый всяким ноу-хау. На обед подала блюдо из этой самой кухни.

«КОФТА»

Берется горсть творога, обляпывается картофельным пюре, потом все заворачивается в вареный капустный лист, обмакивается в болтушку из гороховой муки, как следует обваливается в гороховой же муке и обжаривается в большом количестве сливочного масла. Ах да, еще там много индийских специй (на свой выбор). Порция получается размером с десертную тарелку.

Стараясь не думать о том, участвовали ли кошки в готовке, и сосредоточившись на аромате специй, мы с Феечкой так объелись, что ознакомиться со вторым блюдом ведической кухни уже не смогли. И – да – вкусно! А с десертом нас опередили кошки.

Вся веранда дома Арины и Миши была заставлена деревянными бочками, размером примерно как банные, в которые ныряют после парной. Оказалось – это будущий бизнес Арины, идею которого привезла из таежной деревни, где жила бабушка-целительница, к которой отовсюду ездил народ лечиться от разных болезней. Лечение представляло собой замачивание болящего в целебном отваре трав с добавлением масел и всяких секретных ингредиентов, для каждой болезни особенных. Рецепт в семье бабушки сохранялся в тайне и передавался из поколения в поколение, но Арина сумела выведать его и вознамерилась оздоровить весь Город. Бочки расставили в пунктах приема объявлений, которые редакция наоткрывала в больших магазинах, и Арина там же арендовала по два квадратных метра площади. Были размещены объявления, сначала пространные, с историей, рассказом про бабушку, примерами исцеления. Потом более короткие. Потом – одно слово: «Бочки». И телефон. Народ понимал.

Скажете – авантюра? А недужные повалили валом. Говорили, эффект есть. На вырученную прибыль Арина купила участок на море…

***

Нам предстоит реализовать план, который перед нами поставил горсовет.

***

Аутентичный рыбацкий городок, гостеприимный, но нетронутый туристами.

***

Грозовые облака перьев собираются в небе над Птичьим островом.

***

Замминистра из Москвы колесит по нашей области.

***

Геркулесов узел.

***

Ездили в Грецию, первым делом оправились на Корфу.

***

В стиле попа-арта.

***

Конь отбился от стаи.