Текст книги "Записки корректора"

Находчив парень – топор обувает

Дни рождения сотрудников в редакции отмечались с размахом. Говорят, раньше такие торжества проводились еще и совместно с типографией, с плясками под гармошку. Корреспондент Сергей Кузнецов свою вечеринку устроил в стиле «романтИк». У Сергея атлетическая фигура, он высок ростом, симпатичен, играет на гитаре, коренной москвич и вообще закончил МГУ. 27 лет – прекрасный возраст. Правда, он почему-то всегда ходит в одних и тех же джинсах, которые повидали жизнь и, видимо, знавали лучшие – московские еще – времена. Но это лишь штрих к портрету, индивидуальная особенность, как и отращенная потом борода, которая джинсы уравновесила и создала законченный образ одинокого романтика. Как он очутился в маленьком таежном населенном пункте – загадка. Даже некоторая интрига, скажем так. От этого личность Сергея Кузнецова еще более притягательна для потенциальных невест, которые кружат над ним, как мухи над повидлом.

Его версия приезда такова: увидел по телевизору репортаж из молодежного Города в окружении бескрайней тайги о бьющей ключом жизни, взял гитару и сел в самолет с билетом в один конец. А там кто его знает… Знакомых в Городе он не имел, поэтому с гитарой наперевес явился в горком комсомола и попросил любую работу.

– Что ты умеешь делать? – поинтересовались там, с трудом представляя новоприбывшего в робе стропальщика или бетонщика.

– Играть на гитаре, – скромно ответил наш комсомолец.

Не знаю, какие уж там были записи в его трудовой книжке, но, наверное, скромное обаяние аббревиатуры МГУ очаровало незамужних комсомолок из горкома и ему предложили работу в отделе писем редакции. Сергей согласился. Обаял он, естественно, и весь женский коллектив редакции. Нина Федоровна сразу же взяла дело в свои руки, а именно задалась целью женить Серегу. В этих целях сваха №1 нашего Города периодически отправляла с ним в столовую то одну, то другую одинокую корреспондентку. Бесполезно. Видимо, вид голодной жующей коллеги не пробуждал нежных чувств в душе романтика.

…В газету жители Города писали часто и охотно. В отделе писем в уголке стоял мешок, в которой складывали почту. Он никогда не пустовал. Однако тематика этих обращений разнообразием не отличалась: не горит фонарь у подъезда, крыша протекает, в магазине продали просроченный товар… И Серега позволил себе разнообразить рутину. Он стал писать письма сам, якобы от читателей, а потом очень высокохудожественно на них отвечать, используя юмор, иронию и сарказм, будучи уверенным: вымышленные авторы жаловаться не станут. Но однажды прокололся, опубликовав письмо от имени якобы жителя улицы Пионерской по фамилии Вырвиглаз о том, что он на своем дачном участке выращивает выведенное им селекционным путем растение – малину, скрещенную с клубникой. В результате на кустах малины почти в рост человека растут ягоды клубники (много лет спустя клубничное чудо-дерево рекламировали в разных СМИ, и многие велись на такой развод). И надо же такому случиться, но на улице Пионерской действительно проживал человек с фамилией Вырвиглаз, работающий лесорубом в тайге, дачи у него отродясь не имелось, и клубнику от малины он под дулом охотничьего ружья отличить бы не смог.

Сергея после такого казуса от писем убрали куда подальше – в промышленный отдел. Приезжал он к вечеру с заданий уставший и голодный и начинал покабинетный обход в целях разжиться чем-нибудь съестным. Меня сразу предупредили: оставлять на столе еду рискованно – сметал все без спроса, от яблока до пачки рафинада. Голод не тетка, пирожка не поднесет (так пословица звучит полностью), и Сергей Кузнецов быстро сообразил, где этот пирожок можно раздобыть, и задания стал брать на молокозавод, хлебозавод и в колбасный цех. Статьи его про выработку и техническую оснащенность предприятий изобиловали подробностями в описании трудовых коллективов, которые там в основном женские. В каждом репортаже упоминались стройные фигуры тружениц в белых халатах, их ловкие изящные руки и зеленые глаза технолога молокозавода. Глаза – особенно часто. А вот дочка у технолога родилась с глазами голубыми, как у нашего Сергея. Но Сергей к тому времени уже вернулся в Москву.

…День рождения удался. Стол ломился от обилия мясных деликатесов из колбасного цеха, порезанных ломтями щедрой мужской рукой, булочек с хлебозавода и сыров с завода молочного. Ну и Чемоданов разнообразил меню своими мухоморами в банке. Я же очень кстати прихватила из дома хреновую приправу, то есть из хрена, приготовленную по особому рецепту моей свекрови. За неимением подходящий посуды выложила в блюдечко и поставила в центр стола. Всех предупредила, мол, ядреный корень, но детдомовец Чемоданов, как выяснилось, о такой штуке не слыхал. И в разгаре застолья попробовал новый, как ему показалось, салатик, причем, особо не церемонясь, хватанул прямо из общей посуды. Я попыталась предотвратить гастрономический шок, но куда там! А так ему и надо, не будет лазить в блюда своей вилкой! «Салат» потерпевшему, после того, как его отпоили «кобыльими писями», как ни странно, понравился, даже технологией приготовления интересовался. Но в отсутствие основного ингредиента рецепт там оказался бесполезным. Хрен в районе, приравненном к Крайнему Северу, ни хрена не рос. Вопреки утверждению Михаила Евдокимова, что уничтожить данный корнеплод в огороде можно только фугасом, на вечной мерзлоте ему казалось некомфортно. Свекровь привозила корневища с Запада, готовила приправу и на долю Чемоданова. Это сейчас в продаже, пожалуйста, – и «Дядя Ваня», и «Хрен моржовый», а тогда такого деликатеса на полках магазинов не наблюдалось.

…Сергей пел под гитару романсы, рассказывал анекдоты и подливал венгерского токая… Вечер удался чище лошади, как не раз вспоминал потом Чемоданов…

Рецепт свекрови:

Взять хороший взрослый хрен длиной сантиметров 25, почистить, натереть на терке. Залить в стеклянной банке рассолом из-под консервированных помидоров, можно добавить немножко сахара. Вместо крышки накрыть горбушкой черного хлеба – свекровь утверждала, что вытягивает горечь (ни хрена она из хрена не вытягивает!), убрать в укромное место. Через пару дней, если не забудете, можно употреблять. Понемногу!

•••

Тише едешь – дальше будешь

Уволился Коля Покатило, редакционный водитель. Катил он много лет по неровным сибирским дорогам без аварий, опозданий, и зеленая «Нива» никогда не ломалась, и Коля всегда был под рукой, спокойный, улыбчивый, безотказный. Казалось, так и должно быть, а вот ушел – и всем с удивлением пришлось признать: он трудился не только водителем, но и сантехником, и плотником, и курьером, и грузчиком, и, как сейчас бы назвали, офис-менеджером. Без него – как без рук.

Приняли нового водителя. Он уселся в уголке на стульчике, руки на груди сложил, и на все просьбы отвечал сухо и лаконично: «А я не умею!». Подозрения имели место быть: не все же он не умеет. Придуривается, однако. (Очень удобная позиция, кстати, читатель, можешь взять на вооружение. Не благодари.) Но когда у него укатилась под уклон не поставленная на ручник машина, чуть не придавив проходящую мимо гражданку, пришлось поверить: не врет. Правда ничего не умеет. Он и машину-то долго искал бы, если бы эта женщина поленилась зайти в редакцию и покричать в пустой коридор: «У вас машина уехала!». Как уехала – вот он, водитель, сидит на стульчике. Но вообще-то нашел бы – по следу. Машина катилась-катилась по скверу, удивительным образом не задела ни одного дерева и остановилась в кусте акации. Уволили.

Соблаговолил поработать на редакционной «Ниве» Толик – метр с кепкой. Водитель хороший и слов «не умею» в лексиконе не имел. Но с самомнением. Этакий наполеоновский комплекс. А еще он любил мечтать вслух: садился в стороночке и начинал подробно рассказывать о том, как он женится на красавице, построит дом, и какой именно, сколько у него будет детей. Он нам не мешал, бубнил потихоньку, как радио… Потом его переманили в новую газету, которую к тому времени открыла Ксения Майская. Там машина оказалась круче и с рацией, и зарплата выше, как раз по запросам Его Величества. Помещение новой редакции находилась в здании Дома культуры. А в ДК организовалась театральная студия, и Толика пригласили играть в спектакле. Угадайте, какую ему дали роль? Наполеона!!!

А у нас появился Иваныч – румяный голубоглазый богатырь, улыбчивый и рукастый. Все умел делать: и телефон починить, и стул, и машина чистая и не ломается. Одно лишь напрягало: ему без конца звонила мама, причем на разные телефоны, в разные отделы. То и дело по коридору раздавался зов: «Иваныч, мама!». Иванович мчался галопом по коридору, вызывая небольшие землетрясения в деревянном здании. Она и на наш номер тоже звонила, строгим голосом. И прибегал Иваныч, и кричал, запыхавшись, в трубку: «Да, мама!». Не сразу мы сообразили: «мама» – это жена, крайне бдительная. А если Иваныч уезжал на задание с корреспондентом надолго, «мама» устраивала телефонный тарарам, чтоб собрать нужную информацию. Но не уследила… В одной из коллективных командировок Иваныч потерял невинность.

***

…Вот и мой муж начал вызывать подозрения. Он теперь стал бизнесменом, соответственно, появилось свободное время и деньги. И деловой партнер по фамилии Кривда. С которым возникла необходимость решать многочисленные сложные предпринимательские вопросы почему-то по ночам.

Вообще-то нас обо всех событиях предупреждают заранее, просто мы на сигналы внимания не обращаем. Только задним число понимаем – было, черт возьми! Ведь от одного слова «кривда» в моей голове сразу должно бы тикнуть, но затикало только тогда, когда ко мне на работу приехала супружница Кривда и предъявила рубашку своего мужа, выпачканную губной помадой. Оказывается, он тоже по ночам «решал вопросы» с моим мужем… Как за ними уследишь. Мобильники еще тогда не изобрели…

Анекдот в тему:

Жена залезла к мужу в мобильник, нашла три необычных контакта: Нежное Прикосновение, Милая Слезинка и Госпожа Моих Снов. Позвонила по первому номеру, оказалось, – это его мама, которая так растрогалась, что написала сыну дарственную на квартиру. На втором номере – его сестра, она тоже умилилась и подарила брату машину. А позвонив по третьему, жена услышала звонок в своей сумочке. От радости тут же перевела любимому все деньги со своего счета. А он все забрал и ушел к любовнице, которая в его телефонной книжке была записана как «электрик Ваня».

***

В моей работе мне нравятся общения с людьми. Часть из них удается решить на месте.

***

Язык у него заплетался еще сильнее, чем ноги.

***

Он выпивал по железу.

***

И тут, как вводится, начинается самое интересное…

***

На этом последствия ссоры не ограничились.

***

В день столетия трагических событий столетней давности.

Чисто в доме – и домовой доволен

Даже и не знаю, как сказать… Вы будете смеяться! Ну ладно: в здании редакции обитал член коллектива, о существовании которого мало кто знал: только я, Надежда и Люся. Это домовой, то есть не домовой, они в домах живут, нашего, наверное, надо было называть редакционным. К догадке о таком соседстве мы с Надеждой пришли не на пустом месте. Вещи пропадали. Съедобным предметам со стола, понятное дело, моментально находил применение вечно голодный Сергей Кузнецов, но куда, скажите на милость, бесследно исчезали авторучки? Кто приделывал ноги чайным чашкам, которые потом находились в самых неожиданных местах? Опять же кто регулировал громкость матюгальника? Антонида божилась – не она. А сколько раз в нужный момент терялась полоса с какой-нибудь важной правкой! На сто рядов перероем с Надеждой отработку, как мы ее называли, а потом находим бумаженцию спокойно лежащей на самом видном месте. Не иначе как потусторонние силы руку приложили, ну не руку, а как там у них это называется. Правда, на огромном столе к концу рабочего дня образуется такая куча-мала из гранок, полос, отпечатанных на машинке оригиналов, объявлений, что там ногу сломит кто угодно… А сколько раз в кабинете самопроизвольно открывалась настежь дверь и из шкафов разлетались веером сложенные аккуратными стопками полосы и оригиналы от прошлых номеров! Да много еще чего неожиданного происходило каждый день…

Будь я домовым, тоже бы выбрала именно корректорскую, ведь комнатка самая уютная и теплая во всем здании. Подопечному сначала хотели дать имя Кузя, вроде как самое подходящее, но Люся опередила – по дороге на работу подобрала щенка и принесла уже Кузей. Редакционного назвали Васей. Он не возражал. А Кузя полдня проспал в давно забытой каким-то посетителем меховой шапке, а потом начал играть в догонялки. С кем? Угадайте с трех раз! И ничего не выдумываю: Кузя на кого-то нападал, отскакивал, убегал, оглядываясь, падал на пол и демонстрировал кому-то свой животик. Явно они с Васей подружились!

Мы с Васей тоже дружили: утром здоровались, уходя домой – прощались, оставляли на выходные ему печеньки за шкафом. Шкаф стоял к стене неплотно, и за ним Чемоданов хранил свои валенки, в которых в мороз ездил на задания. Ну ведь сам Бог велел завестись там домовому! На нашего друга мы не обижались, хотя он в основном шалил, но и радовал, чем мог: после выходных частенько на подоконнике обнаруживался распустившийся в горшке цветочек на растеньице, на котором в пятницу вечером не было ни одного бутончика. А каким-то утром открываю дверь – а под потолком корректорской порхает небесной красоты бабочка! Форточка закрыта, откуда она могла взяться?

– Вася, спасибо! – не забыла я поблагодарить. Ответ не расслышала…

***

В России климат суровее, чем в Сирии, и много других отличий.

***

Сооружение периодически претерпевало мелкий ремонт.

***

Избегайте контакта с заболевшими ОРВИ и сами не

выходите в люди.

***

Она облокотилась головой на каменную стену.

***

Организовал отходную по случаю своего увольнения.

***

Русскоязычный язык.

***

Там жили живые лоси и олени.

***

Во дворе ходят дети, это опасно.

Не дорог подарок – дорого внимание

…8 Марта. Международный женский день. Мужской коллектив редакции будет нас сегодня поздравлять. Что же они приготовили? А вот и первый подарок – на рабочем столе в корректорской вижу потерянный неделю назад справочник Розенталя. Я решила, что сама его куда-то засунула или Надежда, искали-искали, все перевернули – как в воду канул. А он – пожалуйста! – лежит себе на самом видном месте! Уж как мы рады, ведь без него как без рук. От кого презент? Конечно, Вася постарался! Спасибо тебе, дорогой редакционный! Надежда, она же Одежда Ивановна, в честь праздника в обновке – в новом кардигане. Он любовно облегает ее роскошную фигуру и весь такой веселенький: по темно-синему полю разбросаны яркие красные, желтые, зеленые – не угадаете! – буквы и знаки препинания. Вещь просто создана для корректора!

А вот и наши мужчины во главе с главным редактором. Юрий Васильевич импозантен в новом, отлично сидящем костюме, в очках с золотой оправой и благоухает потрясающим парфюмом. Впрочем, он всегда импозантен. Свита же малочисленна и непрезентабельна, ну вы уже со всеми знакомы. Главное, поздравляют искренне и очень задушевно. Подарок каждой даме – веточка цветущей кустовой хризантемы и… пакет тепличных огурцов! Нет, вам не понять ценности такого подарка: цветы зимой! Живые! В нашем северном Городе! А свежие огурцы! Это вообще из сказочной области в то время. Значит, сняли первый урожай в тепличном хозяйстве, поэтому вчера вышла о нем статья Чемоданова на целую полосу. Спасибо вам, дорогие!

Дети мои от огурчиков зимой пришли в восторг: свеженькие такие, пупырчатые, с желтыми цветочками на кончиках, запах потрясающий! А веточка хризантемы, которую оставили в бутылке с водой из-под лимонада, через какое-то время дала корешки, и я посадила ее в пустующий горшок с землей. Прижилась! Пустила новые побеги, разрослась пышным кустом и цвела почти всегда, украшая собой скромный кабинет. Только цветочки помельче, чем у первоисточника, и веточки потоньше.

Вы не поверите, но я потом выращивала огурцы и помидоры зимой, но уже в новой квартире, где подоконники оказались шириной с Черное море. В угэпэдэшках они отсутствовали. Огурцы сорта «Зозуля», а помидорчики – черри, они у Юрия Васильевича тоже росли на подоконнике. Попросила у него горошинку, собрала семена и посадила дома в три горшка. Росли! Плодоносили! Спустя много лет пробовала такой опыт повторить в Москве – ничего не вышло. Огурцы цвели, но не завязывались – солнца недоставало. На Севере хоть и холодно, но света зимой предостаточно, особенно с началом февраля, «весны света», по М. Пришвину, когда пусть день и мал, но количество люменов, приходящихся на душу населения, мне кажется, ничуть не меньше, чем например, на Кипре, поэтому все носили темные очки, так как от сверкания белейшего снега можно ослепнуть.

…Но я отвлеклась. Ближе к вечеру немногочисленные представители сильного пола накрыли для нас стол. Коронным блюдом оказались рябчики с ананасом. Птичек Арбузников еще осенью настрелял в тайге, заморозил на балконе и готовил их на редакционной кухне. По коридору плыл смрад – он их сначала жарил, потом варил в большой кастрюле. А где взяли ананас – не помню! В городских теплицах экзотический фрукт точно не произрастал. Что скрывать – удивили! Чемоданов декламировал Маяковского: «Ешь ананасы, рябчиков жуй!». Честно говоря, жевать там особо нечего…

Сколько было потом праздников, и Женских дней в том числе, подарков и пышных застолий, а запомнился ярче всего этот: с огурцами, костлявыми рябчиками, облитый «кобыльими писями» Чемоданов, которому почему-то доверили открывать шампанское, и такое веселье, что просто чище лошади…

Для кого – находка, а для кого – потеря

А ты знаешь, читатель, что такое талоны на товары первой необходимости? Не знаешь? Значит, ты еще молод и не застал эпоху повального дефицита. На излете Советского Союза в разряд дефицита попадало всё. Вот вообще всё. И в 80-х годах прошлого столетия какая-то умная голова придумала талонный способ распределения дефицитных товаров. Может быть, во ВНИИКСе – существовал такой Всесоюзный научно-исследовательский институт изучения конъюнктуры и спроса населения. Ведь изучали же спрос, когда он был на всё! Хотя, мне кажется, зачем изучать: спрос – он или есть или его нет. Да вообще-то и талоны – хорошо забытое старое… В общем, это кусочки бумаги с названием продукта, года и месяца, с треугольной печатью ЖЭКа, где их и выдавали. В каждом месяце устанавливалась разная норма отпуска продуктов: мяса, колбасы, сливочного масла, сахара и т. д. Приходишь в магазин, отдаешь талон, и тебе взвешивают причитающееся на семью. Сахарные талоны я отоваривала почему-то в наволочку – подходящей тары, что ли, в хозяйстве не имелось… Все с наволочками, ну и я тоже. Наверное, традиция такая была. Но не подумайте, якобы продукты выдавали бесплатно – за денежки! Еще и в очередях приходилось постоять. Иногда на промышленных предприятиях рабочим продукты продавали дополнительно, тушенку и сгущенку в основном. Однажды завезли баранину. Мужики выгружались из автобусов каждый с бараном на плече, бараны были худощавые и вытянутые в струнку. И муж с таким пришел. Как Ленин с бревном.

Позже появились талоны и на моющие средства – потом долго спотыкалась на балконе о ящик с хозяйственным мылом. А, еще водку продавали по талонам – это ж своеобразная валюта: выменять нужную вещь, расплатиться, подарить и т. д. Так что жидкая валюта всегда стояла дома на полке. На всякий случай.

Говорят, кто рано встает, тому Бог дает. Мне вот в один прекрасный день дал талоны на колбасу. Зайдя перед работой в печатный цех типографии за свежими газетами, я обнаружила на полу неразрезанный лист талонов. И хотя велся строгий учет ценной печатной продукции, но ушлые ребятки-печатники, видать, находясь у водицы, не смогли не напиться. Трудились они по ночам, никто их не контролировал. И листочек потеряли. Думаете, я пошла куда-то его сдавать? Да конечно, разбежалась! Обратилась за советом к подружке Нонне, которая работала в больнице.

– Алексеевна, – говорю, – что будем делать с этим подарком небес?

– Как что, – удивилась большая любительница колбасных изделий, – отоварим и съедим!

– Так ведь их много! И печатей на этих бумажках нет!

– Доверься мне, – успокоила подруга. Прям как Шварценнеггер в «Терминаторе». И забрала этот листок на работу.

На следующий день приносит ценную бумагу, испещренную треугольными печатями, изрядно размазанными, на которых исключительно под микроскопом удалось бы рассмотреть: «Детское отделение ЦРБ. Для больничных листов». Расчленили мы с ней заветный листок и обеспечили друзей возможностью приобретения дополнительной колбасы. У всех прокатило!

А еще выдавались талоны на одежду. Наш сибирский Город торговал древесиной с Японией, и оттуда по бартеру приходили настоящие японские вещи, отличного качества, но одинаковыми партиями. Если в продаже появились, например, детские курточки, то по вечерам весь детский сад разбредается как будто в униформе. То же самое и с одеждой для взрослых: платья, спортивные костюмы, обувь, пуховики. Пуховики поставляли отличные – настоящий пух, прочная верхняя ткань, сносу не было. Так случилось – я и Нонна приобрели одинаковые нежно-салатовые пальто. А поскольку мы с ней одного роста, брюнетки с длинными косами, то нас часто путали: или мой ревнивый муж, выпучив глаза, примчится в редакцию – видел «меня» садящейся в такси, или в садике мамочки пытаются со мной договориться насчет справки в бассейн…

Талоны на вещи получали организации, а уж трудящимся их потом распределяли профсоюзы. Где-то жребий тянули, но в нашем коллективе к этому подходили очень скрупулезно. Велась особая тетрадь, куда заносились сведения: кто, когда и что получил, в скобочках – стоимость вещи, не сравнишь ведь тот же самый пуховик с детскими тапочками. Во внимание принимался вклад сотрудника, для журналистов показателем служил размер гонорара. Чемоданов обижался – ведь самую большую «гонорею» получал он, а распределение-то ему без надобности, так как одежду и обувь покупал в «Детском мире». Мужу однажды повезло – получил талон на мебель. Но поставить ее было некуда, потому как жили во временном жилье, пришлось хранить до поры до времени нераспакованной в гараже. Периодически ездили проверять – не погрызли ли крысы. Не погрызли.

А у секретарши Нины Федоровны завязалось выгодное знакомство в общепите и появилась возможность купить большой брикет сливочного масла. Собрали деньги, вручили их ей, но масла не дождались, по причине нападения на Нину Федоровну по пути с работы каких-то неопознанных лиц: стукнули по голове и отобрали деньги. Посочувствовали, деньги собрали еще раз. Что вы думаете? Нину Федоровну опять стукнули по голове и отобрали деньги! Рисковать Ниной Федоровной и деньгами больше не стали… Зато Арбузников изловчился и раздобыл для коллектива несколько упаковок рыжикового масла. Не знаю, из каких рыжиков его выдавливали (бутылка и правда рыжая-рыжая!), но всем понравилось. Блины на нем такими красивыми выходили! Даже Чемоданов напек, хвалился: получились чище лошади…

Р.S. Кстати, про тапочки. Одно время очень они были модными, детские и для взрослых: матерчатые, легкие, украшенные всякими бирюльками. Изнашивались только быстро. А потом кто-то перевел с японского надпись на упаковке: «Для усопших»…