Электронная библиотека » Светлана Волкова » » онлайн чтение - страница 15


  • Текст добавлен: 21 августа 2018, 14:40


Автор книги: Светлана Волкова


Жанр: Любовное фэнтези, Фэнтези


Возрастные ограничения: +18

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 15 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Шрифт:
- 100% +
Глава 16. Свадьбы

Вечером из дворца на берег реки выдвинулось факельное шествие нескольких тысяч человек. Впереди шли три пары новобрачных: Люс с Сереной, королева Келитана с княжной Риган и Эвард Артан с Беделин Кирумо. Зима была в разгаре, но поверхность реки была свободна ото льда. Каждый из супругов зачерпнул горстью воду – холодную, но не ледяную – и окропил второго. Затем вся толпа запела хвалебный гимн богине Ираис, сочиненный одним из менестрелей. Богиня восстала над водой, и темное небо озарилось голубым сиянием. Лицо Ираис было светлым и ласковым, в отличие от алчного и кровожадного лика Иртел. Она благословила шестерых молодоженов и возвестила долгую счастливую жизнь для каждой пары.

Осененные божественной благодатью, люди вернулись во дворец. Больше всего внимания досталось королеве Келитане и Лаэтане, которую пока было непонятно как называть. Их проводили до опочивальни с торжественными гимнами, как полагалось на королевской свадьбе. Когда дверь захлопнулась, девушки в обнимку рухнули на кровать, смеясь и щекоча друг друга.

– Снимайте одеяние, Ваше Величество!

– После вас, Ваше Величество!

– Ох, Лаэ, Лаэ, до сих пор не могу поверить! Ты и я – вместе, и при этом не надо убегать, не надо таиться, не надо бояться! Свободно, открыто любить тебя, называть женой! Как же я счастлива…

– И я, любимая. Мы вместе, и не где-то в дальних краях, среди дикарей и закоптившихся котлов, а дома! И ты – королева!

– Ты тоже королева, – прошептала Келитана. – Моего сердца и моей души. Ты – самое главное для меня. Я бы отдала и корону, и трон, лишь бы быть с тобой. Люблю тебя больше жизни, родная…

– Родная моя… сладкая… – прошептала в ответ Лаэтана. Она знала – то были не пустые красивые слова, что опьяненные страстью любовники произносят в ночи и забывают наутро. Келитана действительно была готова отдать жизнь, чтобы быть с любимой. Она так и сделала, когда выбрала остаться в степном племени, а не ехать к родственнику-королю на Весталею. Выбрала дикую жизнь, полную опасности и тяжкого труда – но рядом с любимой. Лаэтана не забудет этого никогда. Пусть любимая стала королевой. Пусть их любовь ждали новые испытания – неизбежные в их положении. Они всегда будут помнить, что для них самое важное в жизни. На что они пошли, чтобы сохранить любовь.


Чуть меньше внимания перепало Серене и Люсу. Но и совсем незамеченными ускользнуть не удалось. Дочери Эйдаса Кедара вызвали особенный интерес. Люди по-разному вспоминали отца – кто-то чтил его героическое самопожертвование, кто-то считал виновником Сожжения наравне с сыном. Но драматичная судьба его дочерей не оставляла людей равнодушными.

Двойственно относились и к молодоженам. Кто-то по-прежнему считал Серену выскочкой, которой не место при дворе. И все помнили, что Люс был любовником Гретаны. Многие посмеивались над парочкой. Но самим влюбленным было все равно.

В отличие от двух других пар, их брачная ночь была действительно первой. Ни в племени Кивано, ни по дороге в Мореху они не оставались наедине. В долгом странствии по степи им пришлось довольствоваться несмелыми поцелуями. Да и оба робели друг перед другом. Останься они наедине в то время, вряд ли смогли бы предаться любви. В глубине души Серена видела Люса прекрасным, доблестным и недоступным мужчиной, а себя – жалкой серой мышкой.

Она понятия не имела, что Люс чувствовал то же самое. Серена была для него созданием, светлым, непорочным и недоступным, словно ангел Создателя. И он страдал от вины перед ней за то, что ушел и вынудил ее отправиться в долгий опасный путь. Их обретение друг друга, окрепшая любовь девушки к нему окрыляли его и возвращали надежду после жестокого кситланского плена и жизни в Кедари – сначала в роли приживальщика, а затем – снова пленника.

И теперь они остались наедине друг с другом и своим благоговейным трепетом, не зная, как подступиться к блаженству, что влекло, манило… и пугало. Храбрый маршал, скакавший во главе отряда солдат на врага, трепетал перед хрупкой девушкой, что сегодня стала его законной женой.

Медленно и осторожно, стараясь не совершать резких движений, Люс снял теплый зимний камзол. Аккуратно присел на угол кровати и начал стягивать сапоги. Серена метнулась помочь. Люс вздрогнул.

– Не надо, любимая, прошу тебя! Ты никогда больше не будешь никому прислуживать. Даже собственному мужу!

Серена понуро отступила. Ей показалось, что он оттолкнул ее. Она искренне хотела помочь – из любви, не из рефлекса служанки. Когда Люс, оставшись в тонкой рубахе и штанах, подошел к ней, протянул руку, коснулся ее шеи, ее тело напряглось, словно она боялась. Не Люса – оплошности. Его или своей.

Люс уронил руку. Сердце разбилось на части. Любимая не хочет его. За долгие месяцы, что они провели в разлуке, Серена его разлюбила. Его глупость и упрямство разрушили их любовь. Зачем он позволил ей связать судьбу с ним, потерявшим все, безземельным лордом с пустым титулом? Она заслуживает мужчину, который преподнесет ей все, чего она заслуживает. А он? Что он может ей дать? Каким мужем станет ей?

Серена кое-как осмелилась поднять глаза на любимого. Тень на его лице больно ранила девушку. Как же он прекрасен… Юный бог, которого она огорчила своей неловкостью. Как она могла надеяться, что он сможет любить ее, глупую замарашку. Зачем она позволила королю Конару обручить их?! Люс достоин лучшего. Он мог жениться на принцессе. А теперь он связан с неуклюжей девчонкой, которая в душе всегда останется служанкой. Сейчас, без ликующей толпы позади, она видела это ясно и отчетливо.

– Прости меня… – прошептали оба в один голос. И удивленно воззрились друг на друга.

– За что я должен прощать тебя, любимая? – спросил Люс и опустился перед Сереной на колени. – Ты простила меня, когда я совершил глупость и расстался с тобой. Ты пошла за мной. Ты вручила себя мне, а я… я недостоин. Мне нечего дать тебе. У меня нет земель, нет слуг, нет казны. Лишь имя. Я не должен был жениться на тебе. Ты достойна лучшего мужчины.

Серена закрыла лицо руками.

– Зачем мне слуги и земли… У меня никогда их не было, и я не хочу их. Как могут земли сравниться с тобой… Ты – самое прекрасное, что было и есть. Ты лучший. А я… служанка. Навеки. Это я тебя недостойна… любимый…

– Серена? Что ты сказала, повтори?!

– Ты лучший. Я недостойна.

– Ты сказала, любимый? Ты любишь меня?!

– Я всегда любила и буду любить только тебя. Ты один в моей жизни.

Забыв робость, сомнения, вину, он вскочил с колен и обнял Серену так крепко, что у нее перехватило дыхание, и страстно поцеловал. Его глаза блестели, дыхание стало частым и тяжелым, а сердце билось так, что она не слышала ничего, кроме его ударов. Ее собственная страсть всколыхнулась в ней, смывая преграду тревоги и неуверенности. Руки сами легли на пояс любимого, расстегнули ремень, высвободили подол рубахи, скользнули под мягкую ткань. Тонкие пальцы нежно водили по спине Люса, пока он стягивал лиф ее платья. В немом восхищении он любовался ее обнаженной грудью – маленькой и упругой. Два изящных холмика показались ему самым дивным, самым восхитительным зрелищем на свете. Он осторожно припал к ее правой груди, провел языком по соску, затвердевшему в то же мгновение.

Больше сдерживаться не могли оба. Люс сорвал с себя рубаху, расстегнул крючки ее платья – резко и нетерпеливо, через один срывая их. А Серена больше не испытывала стеснения. Стянула штаны с его бедер и, легонько толкнув его на кровать, раздела до конца. Люс тяжело и возбужденно дышал. Оставшись нагишом, притянул девушку к себе и стащил с нее свадебное платье. Они долго смотрели друг на друга, не в силах налюбоваться, а затем пустились в волнующее и страстное путешествие, исследуя друг друга – губами, кончиками пальцев, языком…

Уверенно, но при этом мягко Люс раскрыл ее бедра и склонился к девственному лону. Кончик языка коснулся горячей влажной плоти. Нащупал самую чувствительную женскую точку и стал водить языком вокруг нее. Девушка сладко застонала и погрузила пальцы в кудри любимого мужчины.

– Люс… Как же хорошо…

Ее страстный шепот возбудил мужчину так, что дольше сдерживаться он не мог. Он накрыл Серену своим телом, прильнул щекой к ее щеке, а своим членом – к ее лону, источавшему сок. Направил рукой член внутрь, поглаживая головкой вход во влагалище, но не торопился входить, давая любимой привыкнуть к себе. Он не сомневался, что до него Серена не знала мужчин.

Она посмотрела ему в глаза, предвкушая долгожданное соитие. От этого взгляда он окончательно потерял рассудок.

Серена вскрикнула, когда он вошел в нее. Терпкая боль первого проникновения, первого принятия любимого мужчины… Люс провел языком по ее губам.

– Любимая… девочка моя… только моя…

Он начал двигаться так мягко, как позволяло ему ненасытное желание. Серена ответила на его нетерпеливый поцелуй. Аромат и вкус любимого, его плоть внутри ее лона, сладкая, томная боль… Она почувствовала, что ее сознание уплывает в запредельные дали, где нет ни мира, ни ее самой. Лишь единое целое с мужчиной – самым желанным на свете. Застонала – хрипло и глубоко. Мышцы лона сжались, стиснув мужской орган, тело Серены выгнулось и содрогнулось в сладострастном спазме. Люс двигался в такт вибрациям ее тела. Его возбуждение достигло пика. Он хрипло выдохнул и изверг семя. Серена ощутила горячую влагу его любви к ней. Она стала женщиной, а Люс – ее мужем. Сейчас и до конца их дней.


Третья пара молодоженов провела эту ночь в нежности, любви и доверии. По сути, они давно считали себя мужем и женой – столько испытаний довелось перенести вдвоем. Они твердо знали, что друг в друге обрели надежную и крепкую опору. Сегодня они просто узаконили отношения перед обществом. Но и для них настал новый этап. Сбылась заветная мечта Артана: король Конар признал Магическую Академию, а ему вручил ответственность за нее. А Беделин – теперь уже леди Артан – предстояло поддерживать и разделять ответственность с мужем.

Люс и Серена наконец обрели друг друга; Келитана и Лаэ – признание общества, право любить друг друга открыто, безопасность и защищенность своих отношений, которые веками осуждались на Ремидее. Для Артана и Беделин сегодняшняя церемония стала подтверждением их выбора, наградой за верность и преданность друг другу.

Глава 17. Вечер тяжелого дня

Была во дворце семейная пара – не молодожены, зрелые супруги, – которой приходилось нелегко. Шемас и Калема переживали кризис. Днем они долго спорили. Калема не могла простить мужу, что он не сказал ей о таланте дочери. Она плакала и уговаривала его бежать. Мысль о том, что ее дочь станет ведьмой, пугала Калему сильнее, чем перспектива жить в изгнании, подобно преступникам.

– Кема, ласточка, куда бежать?! Я – государственный преступник. Мне вынесен смертный приговор. Ты хочешь прятаться и скитаться? Я не хочу такой участи для своей жены и дочери. Но если ты хочешь попросить развод, я отпущу тебя. Я хочу, чтобы ты была счастлива. Чтобы пятно моего имени не легло на тебя. Ты заслуживаешь быть свободной.

Услышав это, Калема разрыдалась. Она бросилась на шею мужу.

– Прости меня, Шаса! Какая же я дура! Я могла потерять тебя. Я боялась, что тебя казнят. Но ты жив, ты со мной… И только это важно. Прости, что говорю глупости. Я не хочу развода. Не хочу быть счастливой без тебя. Я поеду с тобой на Меркану. Что бы ни ждало нас, мы будем вдвоем. А если эта ведьма не сдержит обещание и попробует разлучить нас с Дарой, я выцарапаю ей глаза!

– Все будет хорошо, Кема… Мы вместе. Только это важно, – повторил Шемас вслед за любимой.

В соседней спальне Дарина крепко спала и видела странные сны. Мир, одновременно похожий и непохожий на тот, где она жила. Мир, где люди без магии добирались с одного материка на другой на огромных железных машинах, отправляли другие машины на дно океана или за пределы неба, разговаривали друг с другом из разных концов света. Убивали друг друга чудовищным оружием, которое падало с неба грибом огня и поражало все живое медленным мучительным разложением. Это был страшный и жестокий мир. Еще более жестокий чем тот, что Дарина знала. Но во сне девочке было жутко интересно наблюдать за ним, исследовать его, погружаться в него. Во сне она была не пятилетним ребенком, а опытной, зрелой душой, которая многое видела и понимала.


Керф Брогар упорно сопротивлялся Вязи. Нити, оплетавшие его и Верейн, день ото дня росли, уплотнялись, раскалялись. Бывший разбойник уже не мог игнорировать непреодолимую потребность в девушке. Но и поддаться чувству не желал. Керф вел себя, как строптивый жеребец, сопротивляющийся жестокому всаднику. С той разницей, что всадник существовал лишь в его голове.

Когда он и Верейн вернулись с церемонии, он вальяжно развалился в кресле.

– Твои подружки утверждают, ты – глина в моих руках. Станешь всем, чем я пожелаю. Я желаю раскованную женщину. Чтобы она умела и любила ублажать мужчину. Ты слишком нежная. Слишком робкая и невинная. Я хочу смелую любовницу, Вери. Активную. Давай, стань ею для меня.

Фея стояла посреди комнаты, опустив руки, не в силах сделать и шагу к своему Избраннику. Словно на нее нашел ступор.

– Они все выдумали? Ты навсегда останешься такой бестолковой и застенчивой девицей? Я все должен делать сам?

По щекам Верейн покатились слезы. Керф скрипнул зубами. Вот чего не хватало Эйтане, чтобы разозлить его по-настоящему. Она хотела, чтобы он был жесток с ней, причинял ей боль. Но ни разу не заплакала. Она набрасывалась на боль с жадностью хищницы. А эта девочка, такая беспомощная, такая зависимая от него, вгоняла его в бешенство одним выражением лица.

Керф вскочил с кресла, ухватил фею за талию, опрокинул на постель. Отомстить, отыграться за несвободу, за непрошеные чувства, за то что сковала, привязала к себе, не спросив его самого… В это мгновение перед ним словно разверзлась незримая воронка и завертела его в круговороте чувств и ощущений Верейн. Неслыханная нежность, открытость, желание доставить удовольствие, сделать приятно… Непонимание, как. Страх перед своей неопытностью и неумелостью. Уязвимость. Готовность принять все, что исходит от мужчины. Разделить все его переживания. Впустить его в себя целиком, какой он есть. Без условий, без претензий. Просто быть рядом и принимать. Ни капли желания властвовать, манипулировать исподтишка, заставлять делать то, что выгодно лишь ей. Искренняя, чистая, бескорыстная страсть. Ни следа обладания.

Керфа затрясло от мощи переживаний, что внезапно открылись ему. Никогда он не видел в женщинах таких чувств к нему. Всем всегда что-то было нужно. Разве что в далеком детстве, в глубоком младенчестве, так его любила мама. Но он не помнил этого. Лишь щемящее переживание абсолютной, безусловной любви сохранилось. И встряхнуло Керфа до глубины сердца.

В нем всколыхнулась его собственная нежность, желание согреть девушку, защитить. Но единственный, от кого Вери надо было защищать – он сам. Фея была неуязвима для целого мира, и лишь он, ее Избранный, мог ранить ее. Раскаяние охватило Керфа. Как он мог так вести себя с ней, такой хрупкой, такой… любящей. Она его любила. Не просто считала сильным и привлекательным самцом, желанным призом. Любила. Принимала, как единственного мужчину в своей жизни. Только он, никто кроме него. Навсегда.

Это ощущение, которое раньше обдавало Керфа ледяным ужасом, сейчас будто выпустило из его тела крепкие корни и потянулось ими к центру земли, впитывая пламя ее недр. Ни разу Керф не чувствовал себя таким сильным. Его затопила благодарность к фее за эту мощь. Он посмотрел ей в глаза. Он все еще боялся увидеть там упрек за свою грубость. Ни упрека, ни обвинений не было и в помине. Сплошное тепло и готовность принимать, каким бы он ни был, ее мужчина.

– Прости меня, – прошептал он. – Я был последним мудаком. Ты не заслужила этого. А я не заслужил тебя.

Слезы продолжали катиться из глаз Верейн, но теперь Керф испытывал не ярость, а тихий благоговейный восторг перед феей, перед силой ее принятия.

– Я люблю тебя, – только и шепнула она в ответ.

– И я тебя люблю, Вери… Я последний мудак, и я тебя люблю. Моя чистая, невинная девочка…

В эту ночь Керф узнал, что Верейн может быть отнюдь не робкой и застенчивой в постели. Когда он перестал давить на нее, требовать активности и раскованности, она дала ему все, в чем он нуждался. Страстная, пылкая, раскрепощенная, она дарила наслаждение без стыда и стеснения. А он был нежным, сильным и твердым, как мечтала Верейн. Они смогли дать друг другу все, в чем нуждались.


А вот для другой феи и ее избранника вечер и ночь оказались куда более тревожными. Риниэль рассказала Ревину, что случилось в покоях Ветарии.

– Аделии больше нет? – обескураженно переспросил маркиз.

– Они сказали, нет… Ведьма и ужасный некромант.

– Как ты себя чувствуешь?! Что-то изменилось? Ты не повреждена?

Риниэль пожала плечами.

– Раньше я чувствовала нечто чужое в глубине сознания. Больше этого нет. Изменилось ли что-то еще… Не понимаю. Я не доверяю ведьме, Ревин. Она не могла вот так просто взять и отпустить Аделию. Ей что-то было нужно.

– Я должен был попрощаться, – пробормотал Долан. – Мне стоило быть рядом, когда она уходила. Это несправедливо.

Риниэль обняла его.

– Мы попробуем что-нибудь сделать. Проверить, не наложила ли она опасного заклятья на меня. Как-нибудь разведать, что произошло.

Они легли в постель в смятении и беспокойстве. Но, как ни странно, Долан уснул почти сразу же. И во сне увидел себя в странном, полупрозрачном месте, сотканном из туманной субстанции. Мужчина чувствовал себя в нем неуютно, боялся порвать, повредить тонкую ткань своим плотным телом.

– Не бойся, Ревин, – прозвучал сзади голос Аделии. Долан обернулся и увидел ее. Юную и прекрасную, как сорок лет назад, когда они впервые встретились.

– Дел… Где мы?

– В мире, переходном между вселенной живых и Путем. Здесь мы можем побыть вместе. Недолго. Я задержалась, чтобы попрощаться с тобой.

– Ты… Ты в безопасности?

Аделия улыбнулась – широко, лучезарно. Как же он любил эту улыбку. За нее он был готов положить к ногам любимой весь мир. Все сокровища вселенной не сравнятся с этой улыбкой.

– Как я могу быть в опасности! Я – единое целое с этим миром. Я – весь мир. Я – причина всего, что в нем случается. Опасность – это тоже я.

Он смотрел на прозрачное тело любимой. Оно испускало слепящий свет. Он всегда знал, что его Дел – богиня.

– Мы встретимся снова, – прошептал он. – Когда-нибудь я найду тебя. Однажды мы обретем друг друга, чтобы не расставаться.

Она коснулась его легкой облачной рукой.

– Мы уже встретились, Ревин. Мы вместе и не расстаемся. Все едино. И мы тоже.

Во сне голова Ревина приникла к плечу Риниэль. Длинные пушистые ресницы феи защекотали лоб мужчины. Он вздохнул, но не открыл глаза, а провалился из дивного видения в глубокий сон.

Слушая ровное, размеренное сердцебиение любимого, Риниэль тоже уснула. И видела во сне Кайсала, своего друга, погибшего от укуса змеи.

Он барахтался в тягучей серой субстанции. Уходил вглубь по самую макушку, захлебывался, снова выныривал и открывал рот в беззвучном крике о помощи. Со всех сторон в его руки ниспадали белые воздушные нити, но он не видел их. Риниэль взялась за одну из нитей, ступила на вязкую серую массу, держась за нить. Она подошла вплотную к Кайсалу, наклонилась к нему… Друг не замечал ее.

Риниэль поняла, что она станет видимой для Кая только при одном условии. Ей не хотелось делать этого. Ее сущность феи противилась одной лишь мысли об этом. Но Кайсал… Он такой же, как она. Он был Там. Если она не сделает этого ради него, он застрянет Там надолго. Его надо вытащить. Кто, если не она?

Риниэль набрала воздуху в легкие и начала погружаться в вязкую субстанцию. Серая пелена обволокла ее легкое бесплотное тело. У Кайсала округлились глаза. Перед ним начала формироваться знакомая фигура.

– Рини?.. Ты… Ты умерла?

– Не умерла, Кай. Я пришла за тобой. Дай руку. Я уведу тебя отсюда домой.

Кайсал попытался поднять руку, но вязкая масса вокруг него сгустилась так, что он не мог пошевелиться. Риниэль коснулась его плеча.

– Я здесь, Кай. Я с тобой. Не поддавайся. Вспомни, кто ты. Ты – не это.

Вокруг самой феи субстанция тоже начала уплотняться, пытаясь захватить ее, зацементировать, зафиксировать в ловушке. Но Риниэль была осознана. Она помнила, кто она и зачем здесь. Она коснулась Кайсала, всполох белого света на кончиках ее пальцев озарил мальчика. Он весь засветился изнутри, и от этого сияния тягучая серость отпрянула. Рини и Кай смотрели, как серое облако уползает прочь от них. Они остались в прозрачной невесомости, оба бесплотные. Теперь Кайсал увидел белые нити, пронизавшие пространство.

– Вы не бросали меня… Вы хотели вытащить меня отсюда… Почему я не видел? Я плакал. Ненавидел вас. Жаловался. А вы всегда были рядом.

– Мы рядом, Кай. Мы ждем, когда ты нас увидишь. Когда увидишь себя – таким, какой ты есть. Идем, Кай. Пора домой.

Мальчик подал ей руку. Его тело стремительно уменьшилось до крошечной искорки, которая легла на ладонь Рини. Фея сжала ладошку в кулачок… и проснулась.

Она не помнила, что ей снилось. Просто чувствовала, что должно произойти. Рини провела рукой по телу Ревина, ее губы коснулись его груди, скользнули вниз. Мужчина протяжно вздохнул, выходя из сна в такую сладостную явь. Его тело мгновенно откликнулось на ласки любимой. Риниэль знала, что эта ночь любви будет не такой, как раньше. В этот раз они приведут в мир новую душу. Душу, что ждала возвращения домой.


В одной из спален дворца обитали два человека, кого бракосочетание на берегу, благословление богини и общая радость повергли в отчаяние. Они не были парой влюбленных, их не ждала страстная ночь любви. Они были подругами, разлученными каждая со своим мужчиной. Одна из них – по собственной воле.

Эдера знала, где заключен Кэрдан. Жа'нол, которая заправляла всем во дворце, сразу сообщила ей, что Кэрдан находится в тюремных казематах. Она предупредила, что страже дано распоряжение беспрепятственно пропускать ее с детьми к мужу, если у нее будет на то желание. «Мы не собираемся препятствовать воссоединению феи с Избранным», – сказала Жа'нол с двусмысленной улыбкой, и Эдера с трудом удержалась, чтобы не размазать эту улыбку кулаком по холеной физиономии.

Она ни разу не спустилась в тюремные казематы. Нить Вязи, ставшая совсем короткой, саднила в уголке сердца. Эдера не поддавалась. Сейчас, когда Кэрдан находился совсем рядом, Пустота была не такой непреодолимой и давящей, а вполне терпимой. Иногда получалось и совсем забыть о ней в общении с другими феями и даже с Ветарией. Любопытство, жажда знаний и общество таких же, как она, целительно действовали на фею воздуха.

А еще были дети и забота о них. Хотя иногда Эдере казалось, что малыши, особенно Кариэль, укоризненно смотрят на нее, будто спрашивают: «Мама, где папа?!» Полная чушь, конечно. Фантазия, наваждение Вязи. Рози и, как ни странно, Франек, помогали Эдере заботиться о близнецах. Даже сама Ветария иногда играла с ними. Забавно было смотреть на нее в такие минуты. Великий Магистр превращалась в шаловливую хулиганистую обезьянку. Малыши смеялись и радовались так, как матери ни разу не удалось их развеселить. Сложно развеселить кого-то, даже младенца, когда на душе лежит тяжесть.

Сейчас Эдера тоже кормила и укачивала детей в унылом расположении духа. Розали была еще мрачнее. У нее имелась на то причина. После возвращения во дворец она ни разу не встретилась с Че наедине. Зато постоянно видела его рядом с какой-нибудь придворной дамой, искрящейся азартом и возбуждением. Козел попал в огород. Получив широкий выбор, сероглазый убийца потерял интерес к ученице Жа'нол. Розали отчаянно не доставало его жестоких ласк.

– Эдди, а чем мы с тобой хуже Лаэ с Келитаной? Давай попробуем как они, а? Я умею с девушками! Что мы тут сидим и куксимся, когда все во дворце любятся!

– А в глаз? – угрюмо предложила Эдера, не оценив шутку. – Еще одной Вязи мне не хватало, да еще с тобой!

– Зануда, – расхохоталась Розали.

Эдера вдруг подняла руку и цыкнула.

– Что это? Слышишь?

Розали прислушалась. За стеной играла музыка, но какая-то странная. Никогда на Ремидее не слышали таких инструментов, да и языка, на котором пели неведомые исполнители. Розали и Эдера были готовы поклясться, что в покои не входил никто, кроме Веты и Франека, занимавших соседнюю спальню. Но голоса точно принадлежали не им. Заинтригованные девушки выглянули из-за двери. Эдера, влекомая любопытством, подкралась к соседней спальне и заглянула в замочную скважину. Дверь тут же распахнулась, и фея едва не упала на Великого Магистра – растрепанную, с румянцем на щеках и возбужденным блеском в глазах.

– Подглядывать нехорошо, Адеир. Тебя в монастыре не учили?

Она погрозила ей пальцем и захлопнула дверь. В то же мгновение все звуки в спальне пропали. Исчез свет, лившийся из замочной скважины. Похоже, магистр магически заблокировала спальню от посторонних глаз и ушей.

– Не больно-то надо, – фыркнула Эдера и вернулась к себе. Розали хихикнула.

– Трахаются они там, и так ясно. Эдди, ну давай попробуем! Мы с тобой сегодня, наверно, единственные, кто не трахается!

– Сейчас в ухо тебе трахну так, что звездочки полетят. Иди к своему магистру, она тебе обрадуется.

Розали скептически фыркнула. За все эти дни она ни разу не видела, чтобы кто-то посторонний входил в спальню Веты и ее Франека. Кажется, магистр и ее ученица Жа'нол предпочитали в постели разные развлечения.

Что же происходило в соседней спальне, что скрылось от глаз и ушей любопытных девочек? Если бы им каким-то чудом удалось проникнуть сквозь магический заслон Ветарии, им предстало бы престранное зрелище. На изящном секретере стоял прямоугольный ящик, а на нем вращалась идеально круглая пластина диаметром двенадцать дюймов. От ящика вверх поднималась изогнутая воронка, и из нее лился звук, который заинтриговал девочек. Два мужских голоса пели на языке, сильно напоминавшим древнеремидейский магический, в сопровождении громких и резких инструментов.

Под эту музыку Ветария задорно выплясывала в середине комнаты, а Франек развалился на кровати и смотрел на своего магистра – благостно и умиротворенно. Пританцовывая, Ветария подпевала:

Вечер тяжелого дня.

Я упахался, как собака.

Вечер тяжелого дня.

Мне бы дрыхнуть бревном.

Но я пришел в наше гнездышко —

Там ты шебуршишься по дому.

И мне хорошо!

Когда я дома,

Жизнь налаживается.

А если ты обнимешь меня, крепко-крепко…

Конец третьей части

Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации