Текст книги "Вверх тормашками"

– Еще одно подтверждение, что женщины по природе своей несправедливы, – сказала Вероника. – Да, в самом деле, мы просто обожаем заставлять мужчин расплачиваться за мизерные прегрешения. Такие, например, как заигрывание и авансы под надуманными предлогами. – Ее неодобрительный смех резал ухо. – Отдать все на откуп мужчине, чтобы потом это было поставлено мне же в вину! Действительно, это моя ошибка. – Напоследок она бросила на Супа разгневанный взгляд и, повернувшись, заспешила прочь.

Первым его желанием было броситься за ней и заставить ее выслушать его доводы. Вместо этого Куп сердито заворчал и с расстройства шлепнулся на софу. Неизвестно откуда взявшийся Бу тут же вскочил к нему на колени. Острые иголки вонзились ему в бедро, когда после неудачного приземления котенок чуть не соскользнул на пол. Куп поморщился и, отцепив маленькие коготки, устроил Бу на колене. Он провел рукой по черной плюшевой шерстке от головы до хвоста. Кошачье урчание, напоминавшее хруст гравия, превратилось в скрежет шестерен.

– Ну что, уловил какой-нибудь смысл? – усмехнулся Суп, почесывая котенку подбородок. Бу разогнул шею и, зажмурясь, смотрел вдаль сквозь щелочки глаз. Его мурлыканье приближалось к шуму мотора нагруженной бетономешалки. – Похоже, я оказался в опале.

Покосившись на Купа, котенок закрыл глаза, и мотор его заработал еще громче.

– Да, я тоже не понимаю женщин. Черт побери, они такие эмоциональные не в пример нам, мужчинам, сдержанным и логичным. – Куп задумчиво посмотрел в пустоту двери, куда, как он только что видел, ураганом вылетела Ронни. – Постой, может быть… только не надо кивать на меня как на авторитет… но не исключено, что она как раз права. Я не хотел заниматься этим вместе с ней прежде всего из-за наших кровных уз – между мнойи братом, между ней и ее сестрой. Но знаешь что, парнишка? Так или иначе мы с ней оказались повязаны. И я хочу сказать тебе прямо сейчас, Бу. Если за девять твоих жизней ты не научишься чему-то, тогда привыкай к консервным кормам для кошек. – Куп наградил в высшей степени безразличного котенка жгучим взглядом. – Как бы ни решился вопрос с нашими родственниками, моим братом и ее сестрой, я не готов ее потерять.

Они с котом по-прежнему сидели на том же месте, когда появилась вернувшаяся из школы Лиззи. При звуке открывшейся двери Бу спрыгнул на пол и побежал на кухню встречать свою хозяйку. Куп помедлил с минуту. Он слышал, как хлопнула кухонная дверь, открылся и закрылся холодильник, звякнула банка с печеньем. Даже не верилось, что можно так волноваться. В Ираке он ходил в разведку и освобождал заложников, которых удерживали автоматчики, но не трепыхался так, как сейчас, перед встречей со своей шестилетней племянницей.

Между тем часы продолжали тикать, и сидеть здесь, подобно курице на насесте, было совершенно бесполезно. С тех пор как слетело покрывало тайны, он хотел получить ряд ответов, на которые не мог рассчитывать раньше. Куп поднялся и провел руками по джинсам на бедрах.

Лиззи, болтая ногами, сидела за кухонным столом и макала печенье в стакан с молоком. Бу вышагивал по полу, время от времени вспрыгивал на ее покачивающуюся ногу, с надеждой поглядывая на девочку, когда она подносила руку с печеньем ко рту.

– Привет, Лиззи, – сказал Куп.

Она подняла глаза и великодушно наградила его своей кроткой улыбкой.

– Привет, Куп! У меня «обед Лэсси».

– А что это?

– Тетя Ронни так называет молоко с печеньем. Один мальчик по имени Тимми, после того как его спасла собака Лэсси, всегда ел эту пищу. – Лиззи пожала плечами. – Об этом была телевизионная передача, которую тетя Ронни смотрела, когда она сама была еще маленькая. Куп сел за стол напротив девочки.

– Как прошел день в школе?

– По-моему, хорошо. – Лиззи опустила свои узенькие плечики. – Сегодня был гимнастический день, с упражнениями на бревне. Поэтому сначала мистер Пелби заставлял нас делать приседания с упором.

– От приседаний ты будешь сильная.

– Может быть. – Девочка снова пожала плечами. – Но я считаю их глупыми.

Ладно, довольно болтовни. Куп наклонился вперед.

– Послушай, малышка… я хочу тебе кое-что сообщить.

Лиззи подобрала остатки молока и аккуратно поставила стакан на стол. Она оглядела Купа и приготовилась слушать его со всем вниманием, отражавшимся на ее серьезном личике с молочными усами.

– Хорошо.

– Я не умею вилять в подобных делах, поэтому скажу тебе прямо. Я твой дядя.

– А вот и нет! – Девочка бросила на него негодующий взгляд, внезапно перестав болтать ногами. – Моего дядю зовут Джеймс.

– Правильно, малышка, – сказал Куп. – Мое полное имя – Джеймс Купер Блэксток. Но меня все знали как Купера. Только твой папа и его мама, она же и моя мама, называли меня Джеймсом.

Лиззи посмотрела на него с недоумением, потом выскочила из-за стола и убежала.

Куп остался сидеть на своем месте.

– Черт побери, прекрасное начало! – пробормотал он вдогонку коту, бросившемуся подбирать упавшие на пол крошки в результате внезапного бегства Лиззи. Она не стала ругать своего дядю и называть его лживым подонком. Но и разговаривать с ним, по всей вероятности, больше никогда не будет. Эта перспектива беспокоила Купа как ничто другое. Он не мог ни о чем думать, кроме того, как исправить положение. Но в первую минуту ему ничего не приходило в голову.

Неожиданно он услышал звонкие шаги, застучавшие по лестнице. Он выпрямился в своем кресле. Ближе к последним ступенькам шаги делались все неувереннее и под конец запнулись. Из-за стены выглянула голова Лиззи. Девочка опустила подбородок и посмотрела на Купа из-под своей челки, потом легко скользнула в комнату, прижимая к груди объемистый альбом с фотографиями.

Пока она шла через комнату, Куп сидел очень тихо, боясь нечаянно сделать какое-нибудь движение, которое могло ее испугать. Лиззи отодвинула в сторону пустой стакан из-под молока, положила альбом на стол и взобралась на кресло напротив. Перевернув несколько страниц, она повернула альбом, чтобы Куп мог видеть.

– Это вы. – Ее маленький пальчик остановился прямо на фотографии, где Куп стоял в полный рост, в своей синей форме и фуражке с надвинутым на лоб козырьком.

Он хорошо помнил тот день, когда Зак Тейлор сделал этот снимок.

– Да, – сказал Куп. – Тогда я был чуть моложе. – «Лет на десять», – добавил он про себя.

– Вы прислали мне куклу из Венеции. Это в Италии.

У него сдавило горло, и он закивал.

– Из Венеции, – мягко поправил Куп. – Эту смешную куклу я купил на карнавале. Она тебе нравится?

– Угу, – серьезно кивнула Лиззи. – После «юбилейной» Барби это моя любимая кукла. Но сейчас ее у меня нет, она осталась в доме у папы. – Девочка слезла с кресла, обошла вокруг стола и встала перед Купом. В течение нескольких секунд она внимательно изучала его. Потом закивала, будто прикидывая что-то в уме, и забралась к нему на колени. – Вот так. Вы собираетесь возвращать домой моего папу?

Глава 17

– Итак, дядя Куп, он же, как известно, дядя Джеймс, отныне у Лиззи лучший друг, – мрачно сказала Вероника сквозь грохот посуды, когда в понедельник они с Мариссой сидели в кафе «Динозавр». – А я – Фома неверующий, который, разумеется, приходится троюродным братом антихристу.

Марисса подвинулась вместе со стулом, чтобы официантка с тяжелым подносом могла протиснуться между столами в переполненном душном зале.

– Тебе не кажется, – усмехнулась она, глядя через стол на Веронику, – что ты становишься несколько мелодраматичной?

– Нет. Просто это моя будущая заявка на родство в качестве двоюродного брата. – Вероника втянула голову в плечи, так как через открывшуюся дверь в кафе ворвался холодный воздух. – Видела бы ты ее лицо, – продолжала она, обхватывая теплую пиалу со своим супом, – когда на днях она вошла во время моего телефонного разговора. С моей возможной заказчицей. Ты, наверное, подумала бы, что я подняла ребенка с постели глубокой ночью и собираюсь вытащить его из родного дома!

– Ты заключила контракт на новую работу?

– Пока еще нет. Но вчера я получила сообщение от одной женщины по имени Джорджия Левенстайн. Помнишь, я реставрировала в Мэриленде фермерский дом постройки восемнадцатого века?

– Конечно. Это была твоя первая самостоятельная работа. Ты еще посылала мне фотографии.

– Очевидно, миссис Левенстайн увидела на них мою работу и теперь хочет, чтобы я приехала. У нее в Бостоне дом в стиле эпохи Возрождения. Маловероятно, что я соглашусь, – продолжала Вероника, словно заранее защищаясь от возможных нападок. Она откусила большой кусок от бутерброда с индейкой и принялась сердито жевать. Проглотив, посмотрела в лицо подруге чуть возмущенно. – Я так и сказала миссис Левенстайн, что в данный момент занята другим проектом и раньше чем через несколько месяцев не могу даже рассматривать новое предложение. Но она ответила, что согласна ждать, и я сказала ей, чтобы к тому времени она выслала мне фото. Тогда я с радостью проведу предварительное исследование. Я всегда так делаю, чтобы лучше уяснить задачу. В заключение я даю приблизительную оценку, сколько на это потребуется денег и времени. Таким образом мы страхуемся на будущее, чтобы потом, если обе стороны сохранят интерес, не возникало разночтений. И когда я все это ей объясняла, вошла Лиззи…

– Итак, Лиззи застала тебя врасплох и…

– …истолковала все шиворот-навыворот и побежала к старине Купу искать утешения в его больших, надежных руках. – Вероника невесело засмеялась. – Это ли не ирония судьбы? Он беспокоился, что Лиззи его возненавидит. Она же, наоборот, просто без ума от него. Купер верит, что ее папа невиновен, а я выгляжу злодейкой в этой маленькой мелодраме, потому что… Ну, словом, я уже не знаю, чему верить. – Вероника пожала плечами, оглядываясь вокруг и рассматривая обстановку. – Но хватит обо мне. Верю я или не верю – я не просила тебя превращать это в ленч для нытья. Здесь очень мило. И с динозаврами тоже хитроумно придумано, учитывая название города.[19]19
  Фоссил в переводе с английского – реликт, ископаемое.


[Закрыть] Кто владельцы? Я кого-то знаю?

– Нет. Эта супружеская чета переехала в наши края несколько лет назад.

– Прекрасное место. И еда отличная. В самом деле, я заметила, что целая часть города, кажется, с наслаждением переживает ренессанс.

Марисса неожиданно рассмеялась.

– Это мне напомнило кое-что. Догадайся, как отцы города теперь начинают это называть?

– Преимущество на твоей стороне – дай мне подсказку.

– Хорошо. Как бы ты назвала старейшую часть города?

Вероника обдумывала вопрос подруги, принимая во внимание акцент, который она сделала на слове «старейшую».

– Я не знаю. Может быть, «исторический Фоссил»? Здесь сохранилось несколько симпатичных зданий, хотя они и не представляют реальной исторической ценности. Сама знаешь, у города не такая богатая история. Мы живем в районном центре аграрного региона. Город постепенно прирастал по мере развития сельского хозяйства. – Вероника положила свою ложку рядом с пиалой. – Я сдаюсь. Ну и как они называют эту часть города?

– Древний Фоссил.

– Извини, как?

– Древний Фоссил.

– Ну да? – рассмеялась Вероника. – Что за излишество! Неужто одного Фоссила им показалось мало?

– Клянусь Богом. – Марисса перекрестила грудь и подняла руку, изображая присягу девочек-скаутов. – В редакцию «Трибюн» хлынул настоящий поток писем по поводу такого определения. Название города уже подразумевает античность или другую геологическую эру. Но они по-прежнему настаивали, что это придаст городу определенную щеголеватость.

Вероника снова засмеялась.

– Кто у них там в комитете? Твои подруги, Уэитуорт и Тайлер-Джонс из «Молодежной лиги»?

– Нет. – Марисса заулыбалась. – Но спасибо за солидарность. Согласно той поговорке: «Враг моего друга – мой враг». Ты действительно моя лучшая подруга.

– О Боже, ты мне напомнила! Что тебе ответил Коди? Как лучшая подруга я должна была сразу тебя спросить. Ты разговаривала с ним о детях? Он все еще избегает встречаться с ними?

– Я пока не знаю. Мы до сих пор не виделись. Если у меня находилось свободное время, он был занят. И наоборот, когда он хотел встретиться, у меня были какие-то дела. – Марисса с напускным безразличием пожала плечами, но ее выдавала подобравшаяся кожа вокруг глаз. – Однако мы наметили встретиться в среду вечером. Скажи, дети могут переночевать у тебя, чтобы мне не оставлять их в школе на продленке? Думаю, для них это будет менее беспокойно.

– Конечно. Они могут приехать сразу после школы, если хочешь.

– Нет. Я завезу их после обеда. Мы не хотим быть для тебя лишним бременем без надобности.

– Великое бремя! Если они слишком расшумятся, я позвоню миссис Мартелуччи, а сама прогуляюсь по кварталу. Черт возьми, в крайнем случае можно пригласить ее посмотреть со мной телевизор. Я думаю, она скучает без детей, с тех пор как я перестала тратить столько времени на «Тонк». – Из открывшейся двери снова потянуло холодным воздухом, и Вероника слегка подвинулась на сиденье. – В следующий раз нужно будет сесть за другой стол, подальше от двери, – сказала она. – Или прийти в более теплый день.

– Последнее время действительно стоят зверские холода, – согласилась Марисса.

– Что, вероятно, совсем неплохо для Зимнего фестиваля, – сказала Вероника. – Я припоминаю даже еще большие и шумные толпы, когда нас заваливало снегом. Или наступали кратковременные холода. Кстати, как продвигаются дела с декорациями?

– Отлично. Я получила бригаду для работ на всей ярмарочной площади, как мы и говорили. По твоему совету мы заказали деревья из папье-маше, и получилось так хорошо, что кое-кто из комитета решил купить еще одну партию для катка. Я собираюсь забежать посмотреть, после того как мы уйдем отсюда.

В поле зрения Вероники неожиданно попала какая-то пара, занявшая стол в нескольких ярдах от них с Мариссой. Они обратили внимание на длинное теплое пальто женщины. Даже издали было видно, что это очень дорогая вещь. Мужчина помог своей спутнице снять пальто и поспешил усадить ее за стол. Оба они были светловолосые. Шевелюра мужчины отливала золотом, как старинный дублон, тогда как волосы женщины напоминали светлый мед. Ее спутанные завитки были уложены кое-как, что выглядело как случайная небрежность, но достичь ее, вероятно, стоило кучи денег. Мужчина был высокий, а она совсем крошечная. Но оба прекрасно смотрелись в шерстяных свитерах и джинсах, на заднем кармане которых наверняка – Вероника была готова поспорить – красовался известный дизайнерский брэнд.

Из всех знакомых ей мужчин только один был так ладен, как он. Поэтому, когда посетитель обошел вокруг стола и сел в кресло лицом к ней, для нее не явилось неожиданностью, что им оказался Трои Джейкобсон.

– Из чего следует, что она, должно быть, его жена, – пробормотала Вероника.

– Ты что, разговариваешь сама с собой? – спросила Марисса. – Кто должен быть чьей женой?

– Королева помпонов.[20]20
  Имеются в виду яркие пушистые шары на шестах, которыми болельщики размахивают на трибунах.


[Закрыть] Жена Джейкобсона, многообещающего юноши.

Марисса оглянулась через плечо.

– А, ты о Нэнси. Я и не знала, что она в городе. – Она посмотрела через стол на Веронику. – В самом деле, она довольно мила.

– Ну, если ты так считаешь… – Вероника пожала плечами. – Наверное, это не ее вина, что он был таким дерьмом в старших классах. У меня просто срабатывает старый рефлекс. Это пройдет. Дай мне секунду.

Словно почувствовав, что он является предметом их обсуждения, Трои внезапно поднял глаза от меню, которое он внимательно изучал, и посмотрел прямо на Веронику. Ему потребовалось не более секунды на узнавание – и он тотчас переключил внимание обратно на свое меню.

Вероника открыла рот, собираясь сказать Мариссе по этому поводу что-нибудь язвительное, но потом решила ос тавить комментарии при себе.

Она вспомнила упоминание Дарлин Старки об интрижках Троя и его далеко не радостную реплику, что до его жены дошли те же слухи. Они-то и были причиной ее отсутствия в городе.

Но видимо, супруги урегулировали свои разногласия, судя по их появлению в обществе. Вероника была вынуждена признать, что на месте Троя она тоже, вероятно, не стала бы привечать сестру бывшей любовницы.

Однако сидящий в ней маленький бесенок подзуживал ее подойти к их столу и представиться. Но она совладала с импульсивным желанием и сосредоточилась на их с Мариссой визите. Вскоре они заплатили по счету и поднялись из-за стола, чтобы разойтись в разные стороны. И проходя сквозь строй людей, приветствующих стол Джейкобсонов, Вероника ухитрилась не сказать ни слова.

Внизу послышался какой-то шум. Куп сохранил файл с главой, над которой он в данный момент работал, и закрыл ноутбук. Для Лиззи было слишком рано, у нее еще не закончились занятия в школе. Это означало, что пришла Ронни. Последние несколько дней Вероника умудрялась избегать встреч с ним, а если у нее это не получалось, она грубо пресекала все разговоры. Поэтому сейчас Купу представлялась блестящая возможность, и он не хотел ее упустить. Он оттолкнулся от маленького столика, служившего ему письменным столом, и направился к лестнице.

Он застал Веронику, когда она вешала в шкаф пальто. Куп остановился в дверях и уперся плечом в косяк. Несколько секунд он наблюдал, как Вероника нацепляет крючок на перекладину. Он следил за ее аккуратными, грациозными движениями, не веря себе, что ему так недоставало ее за прошедшие несколько дней. И дело было не только в сексе. Это по-настоящему беспокоило Купа. Ему было интересно разговаривать с ней, слышать ее мнение по разным вопросам. Он скучал по ее нежному смеху. Куп не предполагал, что он вошел настолько тихо, что Вероника не заметила его присутствия. Она повернулась и, увидев его, вздрогнула.

– Привет, – сказал он, отталкиваясь от косяка. – Я не хотел тебя испугать.

– Тогда перестань подкрадываться ко мне, как блудливый кот! – резко парировала Вероника.

Он вздохнул про себя и подошел к ней.

– Ронни, ты что, собираешься вечно сердиться? – Куп взглянул на ее чистую кожу, пылающую от гнева, и суровые очертания ее мягких губ. Он засунул руки в карманы, чтобы не прикоснуться к ней. – Извини, что я не сказал тебе, кто я. Ладно? Я не собирался скрывать свое родство с Эдди. Но эта мысль родилась внезапно, когда Марисса решила, что я пришел по ее объявлению. Я подумал, что мне будет легче вернуть Эдди доброе имя, если здесь никто не будет знать, кто я.

Вероника скривила губы, и Куп ожидал, что она снова станет его распекать. У него не раз была возможность открыть ей правду, с тех пор как между ними установилась физическая близость. Однако слова Вероники явились для него неожиданностью.

– Я понимаю, – сказала она, – что заставляет Лиззи верить в невиновность Эдди. Она ребенок, и он ее отец. Но ты? Откуда у тебя такая непоколебимая уверенность, если все факты против него? Почему ты думаешь, что он не совершал преступления, тогда как вся судебная система уверена в обратном?

– Я не считаю, что в этом уверена вся судебная система. Например, адвокат Эдди не может понять, почему он убежал. Он утверждает, что возбужденное против него дело юридически не имеет полной силы. Но я не нуждаюсь, чтобы адвокат мне рассказывал, что Эдди невиновен. Я знаю своего брата. Ты тоже общалась с ним достаточно долго и видела его с Лиззи, чтобы понять, что он за человек. Ты можешь мне честно сказать, что у тебя нет ни тени сомнения, что он виновен?

– Не знаю, – призналась наконец Вероника. – Мне хочется сказать утвердительно, потому что на это, похоже, указывают все свидетельства. Зачем ему нужно было убегать, если он не виновен? Но…

– Что «но»?

– Но… первой моей реакцией, когда я услышала о смерти Кристл, было полное неприятие. Не только потому, что ее убили, но из-за того, что в этом обвинен Эдди.

– Он этого не делал, Ронни, – сказал Куп. Вероника молча изучала его какое-то время.

– Я понимаю, – проговорила она наконец. – Ты искренне в это веришь.

– Более чем верю – я это чутьем знаю.

– А твое чутье никогда не ошибается? – спросила Вероника.

– Редко, – сказал Куп.

Она снова внимательно посмотрела на него и медленно произнесла:

– Тот молодой человек, Дэвид, говорил, что ты служил в морской пехоте.

– Да. Тринадцать лет. Мы с Заком, моим другом, были головными дозорными в разведывательном подразделении.

Вероника подошла к дивану и села. Куп приободрился, хотя она сидела на краешке, словно на шестке, готовая в любой момент подняться и уйти. Он присел на противоположном конце дивана.

– Значит, когда ты сообщил мне, что в течение тринадцати лет мотался туда-сюда, это было…

– По милости дяди Сэма.

– Я не это имела в виду. Я собиралась сказать, что это было ложью. Но тогда мы, в сущности, не знали друг друга, поэтому, я полагаю, меня это никоим образом не касалось. Так что такое разведывательное подразделение?

– Специальный отряд, который обследует местность для получения информации. Обычно о потенциальном противнике.

– А головные дозорные?

– Они первыми оценивают обстановку, идя впереди остального отряда, – пояснил Куп.

Вероника пристально посмотрела на него и, поморгав, заметила:

– Это, должно быть, опасно.

Куп пожал плечами.

– Лиззи, похоже, верит, что Эдди вернется за ней, – сказала Вероника. – Ты тоже так думаешь?

– Зная, как он относится к ней, – да.

Она сразу приняла чопорную позу.

– Купер, я не позволю ему забрать ее, пока не выяснится, что он чист перед законом и может вернуться. А до тех пор я буду бороться. С тобой, с ним – и даже с самой Лиззи. Я не хочу, чтобы Эдди разрушил ей жизнь своими скитаниями. – Вероника подалась вперед, напряженно всматриваясь в его лицо. – Впрочем, я полагаю, ты должен разбираться в людях. Предположим, я откажусь от предвзятого мнения по поводу Эдди. Ты можешь обещать, что не допустишь его к Лиззи, если он вдруг объявится?

От одной этой веры в его способности Куп почувствовал, как прилив тепла окутывает его наподобие одеяла. Он подавил в себе приступ гордости.

– Эдди должен иметь возможность ее видеть, – сказал он спокойно и, прежде чем Вероника успела запротестовать, уточнил: – Скажем так. Я мог бы это устроить, когда она будет спать. Я согласен, что ему не следует разговаривать с ней. Но он должен своими глазами увидеть, что с ней все в порядке.

– Хорошо. Спасибо тебе.

– Не стоит благодарить меня, Ронни. Как мне ни хочется вернуть твое расположение, я должен признаться, что делаю это не ради тебя. Конечно, я понимаю твое беспокойство. По поводу качества жизни Лиззи в случае постоянных переездов. Но вместе с тем я не уверен, будет ли ее жизнь богаче и полнее без ее отца. Я готов следить за тем, чтобы они с Эдди оставались вдали друг от друга ради его безопасности. Я сомневаюсь, что Лиззи сможет умолчать и не поделиться с кем-то, если она его увидит. Поэтому, пока мы все еще увязаем в этой грязи, я принимаю твои условия.

– Довольно честно. – Вероника встала и посмотрела ему в глаза.

Куп тоже поднялся и, пристально глядя на нее, подумал, что сейчас она выглядит искренней и серьезной. Впервые за эти дни она, казалось, не сердилась на него. Это было так приятно, что он инстинктивно потянулся к ней.

Она плавно сделала шаг в сторону.

– Ронни…

– Помнишь, несколько дней назад ты сказал, что у меня что-то промелькнуло во взгляде? Хочешь знать, что это было?

Куп охотнее бы поцеловал ее. Нет, это не годилось. Он расправил плечи. Конечно же, он хотел знать, памятуя о своей конечной цели реабилитировать Эдди. Отступив назад, чтобы не сделать какой-нибудь глупости, он коротко кивнул.

– Я вспомнила один разговор с Кристл, – начала Вероника. – Но прежде чем обсуждать его с тобой, я должна была подумать. На следующий вечер я уже собралась рассказать тебе, но… – Голос ее прервался.

– Но ты узнала, что Эдди – мой брат.

– Да. – Она замялась, потом бросила на него взгляд, удивительно правдивый. – Возможно, это не совсем честно по отношению к Кристл. Но я считаю, ты имеешь право это знать. У нее была интрижка с каким-то мужчиной.

Куп мобилизовал все свое внимание.

– Кто он?

– Я не знаю. Но я прихожу к заключению, что он человек женатый, потому что Кристл не хотела говорить об этом. Если она когда-либо избегала сообщать мне больше, чем я хотела знать, то только в одном случае – когда она была совершенно уверена, что я не стану скрывать своего неодобрения. Она терпеть не могла, чтобы ей читали нотации.

– Она никак не намекнула тебе, кто это мог быть? Может быть, имя упомянула?

– Нет. Она называла его «дорогой». И только так. Кстати, я абсолютно уверена, что он состоятельный человек. В начале прошлой осени я забирала к себе Лиззи на длинный уик-энд, когда Кристл уезжала с тем мужчиной на Гавайи. Вернулась очень довольная и все восхищалась роскошным отелем.

– Каким? Отель может быть отправной точкой.

– «Королевские Гавайи». Это великолепный отель, построенный в двадцатых годах. Кристл была совершенно потрясена его комфортом и удобствами. Она показывала мне фотографию Розовой башни. Они остановились в дорогих апартаментах, с видом на океан, что, вероятно, ценится превыше всего. И еще ей нравилось, что там подавали розовое шампанское.

– У тебя есть какие-то соображения, как выяснить личность этого человека?

– Нет, – сказала Вероника. Но что-то мелькнуло в глубине ее зеленых, как мох, глаз.

– Дарлин Старки вскользь упомянула, что у Троя Джейкобсона была любовная связь, – заметил Куп, стараясь быть беспристрастным. Хотя мужчина вызывал у него неприязнь с первой минуты встречи. Поэтому сейчас Куп вынужден был буквально ломать себя через колено, чтобы не дать чувствам исказить суждения.

– Дарлин имеет дело со слухами, – возразила Вероника.

Черт! Купу не нравилось не меньше, чем в тот вечер в баре, что она защищает Джейкобсона.

– У твоей сестры однажды уже была с ним связь.

– Но у нас нет реальных оснований думать, что она опять с ним сошлась. – Куп старался не выглядеть вконец раздраженным, когда она медленно добавила: – Между прочим, на днях я видела его с женой в кафе. Я полагаю, это и навело меня на мысль о том злосчастном дружке Кристл. Трои, конечно, достаточно богат, чтобы это оспаривать. И потом… не он ли в тот вечер в «Тонке» сказал, что его жена находится в их доме в Мауи? Непохоже, чтобы он в это время копошился в грязи на собственном приусадебном участке.

– «Королевские Гавайи» – это на Мауи? – спросил Куп. Из проснувшегося в нем охотничьего инстинкта немного вышел пар.

– Нет, – сказала Вероника. – Это на Вайкики-Бич на острове Оаху. Но…

– Тогда действительно речь идет не о его приусадебном участке, – перебил ее Куп. – Вот что я хочу тебя спросить. Ты помнишь дату, когда Кристл отправилась в поездку со своим богатым любовником?

– Нет, не держу в голове. Но у меня записано в моем еженедельнике, наверху.

– Хорошо. Ты уточнишь число, а я позвоню своему старому товарищу. Мы с ним вместе служили на флоте. Потом он стал частным сыщиком. Мне думается, первое, что нужно выяснить, – это выезжал ли Джейкобсон из города в тот период.

Вероника пошла наверх и вскоре вернулась назад.

– Вот. – Она прочитала дату и протянула Купу фотографию. – Я не уверена, что это чем-то поможет. Но я подумала, что тебе будет интересно взглянуть. Кристл прислала мне это фото, когда вернулась из той поездки.

– Это и есть «Королевские Гавайи»?

– Да. Шикарный отель, не правда ли?

Камера запечатлела своеобразное архитектурное сооружение в испано-мавританском стиле, со множеством арок и башней, увенчанной куполом. Фото вполне могло сойти за почтовую открытку, если бы… не маленькая каштановая, с белыми пятнами собачка, поднявшая лапу возле одной из пальм в небольшой рощице на переднем плане.

Куп ухмыльнулся, но не только несообразности картины. Он не знал, чем конкретно мог помочь этот снимок, но ликовал от сознания, что имеет возможность сделать что-то конструктивное. Первый раз за все это время, казавшееся целой вечностью. Он снова потянулся к Веронике. На этот раз она была не так быстра, чтобы уклониться от его руки, но успела пришлепнуть ее к его груди.

– Не надо, – сказала Вероника и отдернула голову от его наклоненного рта. – Не путай мою готовность к совместным поискам убийцы Кристл с чем-то еще. Я сержусь на тебя, Купер.

Поэтому он отпустил ее. Но про себя поклялся подумать, что бы ему такое сделать в ближайшее время.