Текст книги "Стихия страсти"

Глава 28

Когда Флинн добрался до поля боя, он отметил, что ряды имперского отряда значительно поредели, а их расположение на дне оврага было далеко не самым удачным. Тот, кто осмеливался высунуть голову из-за наскоро сооруженных баррикад, сразу же получал пулю в лоб. Каждый стрелок в отрядах Флинна и Хэзарда отличался меткостью, их оружие считалось самым лучшим. Поэтому им не составило никакого труда перестрелять одного солдата за другим.

Большинству ковбоев из имперского отряда удалось скрыться с поля боя, или же просто-напросто люди из ранчо Сан-Ривер дали им такую возможность.

С каждой минутой солдат становилось все меньше и меньше. Выстрелы постепенно начали утихать. Воспользовавшись ситуацией, Флинн пробрался к Хэзарду и доложил, что Джо находится в безопасности.

Подойдя вплотную к наскоро возведенным редутам Хэзарда, Флинн перескочил через поваленное дерево и, пригнувшись, сказал:

– Джо сейчас направляется в мое ранчо в сопровождении шестерых солдат. Ей нужен отдых.

– Она сильно пострадала? – Хэзард старался держать себя в руках; его голос не дрогнул.

Он знал, что представляет собой Хью Мортимер.

– Не очень.

Флинн долго раздумывал над ответом, поэтому Хэзард взглянул ему прямо в глаза.

– Что ты имеешь в виду?

– Она была связана, как они и говорили. – Его лицо вмиг сделалось суровым. – Мне неизвестны подробности, но она вела себя достаточно спокойно. Насколько было возможно в подобных обстоятельствах.

– Посмотрим, будут ли они так же спокойны, когда мы доберемся до них, – произнес дрожащим голосом Хэзард. – Ты хочешь встретиться с Мортимером, как я полагаю?

Флинн кивнул.

– А остальные?

Флинн пожал плечами:

– Решайте сами. Я спрашивал ее. – Он с шумом выдохнул воздух. – Она мне немного рассказала о происшедшем, – продолжал он, не затрагивая главного. – Я и сам видел. – Его лицо исказилось от боли. – Вам лучше не знать. Но один, по имени Найджел, не принимал участия.

– В таком случае один тебе, один мне, – заявил Хэзард.

Он не желал больше знать подробности.

– Сегодня вечером я дотла сожгу «империю», поэтому, что бы этот Найджел ни задумал, он должен решаться быстрее.

– Я прослежу за тем, чтобы он покинул Монтану.

Взгляд Хэзарда был безжалостным.

– Отлично.

Флинн посмотрел на место сражения.

– Я иду туда. Увидимся, когда все закончится.

Хэзард быстро проверил наличие патронов в своем «кольте» и объявил:

– Я пойду с тобой.

Когда Флинн и Хэзард вплотную подобрались к линии огня, они заметили, что весь отряд следовал за ними. Их люди встали по периметру, готовые в любой момент вступить в бой.

– Убивать всех, кроме англичан. – Приказ Флинна шепотом разнесся по всему отряду, пока не дошел до ушей самого последнего солдата. Тогда Флинн взмахнул рукой и побежал по полю. Достигнув оврага, он прыгнул вниз и покатился по канаве, образовавшейся после сильного ливня.

Его «кольты» сверкали на солнце зловещим блеском. Солдаты ни на шаг не отставали от него.

Пытавшимся бежать наемникам путь к отступлению был отрезан. А тех, кто решил спрятаться в ими самими выкопанных ямах, отыскивали и тут же убивали. Выстрелы, свист пуль, запах пороха, вопли раненых, отдаваемые приказы, резня и удары затихли так же внезапно, как и начались. Всех до единого наемников уничтожили.

– Мы нашли их, босс! – прокричал Макфи.

Англичане стояли, прижавшись друг к другу, под дулами наставленных на них ружей. Их стащили с лошадей, когда они пытались бежать.

Подходя к ним, Флинн раздумывал над тем, сможет ли он хладнокровно убить человека. Англичане были одеты слишком нарядно для такого случая и оттого выглядели нелепо и смешно. Их шелковые рубашки совершенно не вписывались в суровый пейзаж.

– Кто из вас Найджел? – Могучий обнаженный торс Флинна блестел от пота, его длинные волосы беспорядочно падали на плечи, «кольты» и шпага сверкали на солнце, пока он ожидал ответ, не будучи до конца уверенным в том, имеет ли значение, кто есть кто, после того, что они сделали с Джо.

– Я… я Найджел.

Его голос дрожал, так же как и он сам. Флинн чуть не зарычал от ярости, которая диктовала ему немедленно покончить с ничтожными существами, ибо Найджел не сделал Джо ничего плохого, возможно, только из-за своей трусости.

– Иди, – приказал он. – Ты свободен. Найджел покрутил головой, словно ища подтверждения слов Флинна на лицах окружающих его людей.

– Дайте ему лошадь, – быстро проговорил Флинн.

С каждой минутой ему становилось все противнее. Мужчина стоял как вкопанный.

– Послушай, ты лично не принимал участия в издевательстве над мисс Аттенборо – единственная причина, по которой я тебя отпускаю. А теперь убирайся. Я могу и передумать.

Похоже, Найджел наконец-то понял смысл происходящего или просто вышел из ступора. Во всяком случае, он стрелой бросился к лошади, забрался в седло и, окруженный людьми Хэзарда, поскакал прочь.

– А теперь… – в мрачном раздумье пробормотал Флинн. – Что же мы будем делать с вами?

– У вас нет никакого права нас трогать! – с вызовом возразил Хью. – Я требую, чтобы вы немедленно нас отпустили!

– Насколько я понимаю, вы собирались меня повесить.

Пухлое лицо Хью сделалось красным от возмущения. Разросшееся до гигантских размеров тщеславие двадцати поколений Мортимеров забурлило в нем в яростном негодовании.

– Подлец! Изменник! Ты заслуживаешь виселицы!

«Его чрезмерная самоуверенность не имеет никакого значения, если принять во внимание его положение», – подумал Флинн.

– Разве мисс Аттенборо заслужила того, чтобы вы распоряжались ее судьбой? – с ледяным спокойствием спросил он.

– Я не слышал, чтобы она жаловалась, – злобно улыбаясь, ответил Хью.

– У меня другое мнение по этому поводу.

– Я сгною тебя в тюрьме за то, что ты натворил здесь сегодня! – Хью произносил угрозы с пафосной надменностью. – Мой отец повесит тебя!

– Хью, ради Бога, – прошептал Лэнгли, вмиг протрезвевший от страха. – Следи за своим языком.

Переведя взгляд на Лэнгли, Флинн учтиво спросил:

– А вы, мистер Фелпс, тоже думали, что мисс Аттенборо получает удовольствие от вашей компании?

Лэнгли спасовал перед пронзительным взором Флинна.

– Не знаю. Я был чертовски пьян, поэтому ничего не могу сказать.

– Насколько мне известно, вы были небезразличны к переживаниям мисс Аттенборо?

– Я… я не помню.

– Она мне рассказала все как было.

– Какого черта ты поджал хвост, Лэнгли? – грубо заорал на него Хью. – Разве ты не видишь, что он просто ничтожество?

– В то время как ваш фамильный титул делает вас сильнее… богаче… умнее? – продолжал Флинн.

– Он делает меня джентльменом – но тебе этого не понять, – усмехнулся Хью.

– Все джентльмены издеваются над дамами. Верно?

– Она не дама.

Флинн мгновенно ударил его с такой силой, что тот упал.

– А что обычно говорят милорды в таких случаях? – делая паузу, проговорил Флинн, наблюдая за попытками Хью подняться. – Я требую сатисфакции?

Ноздри Хью раздулись от гнева. Красный след от удара ярко выделялся на белой коже.

– Дворяне не вызывают на дуэль простолюдинов, – сплюнул он. – Они порют их хлыстом!

Флинн с едва сдерживаемой яростью посмотрел на него.

– Вы очень глупый человек, – опустив голову, тихо сказал он.

– А тебе следует знать своих хозяев, – с презрением парировал Хью.

Хью Мортимер никогда не умел держать себя в руках, что послужило причиной смены огромного количества школ, из которых его сразу же выгоняли, а также причиной инцидента в борделе. На сей раз его подвели все те же раздражительность и поспешность. Он мгновенно выхватил пистолет, спрятанный в рукаве рубашки, направил его в лицо Флинна и нажал на курок. Осечка. Флинн резко нагнулся, достал свой клинок и метнул его со всей силы.

Хью пошатнулся, и в то же мгновение из его рта с клокотаньем полилась кровь. Десятидюймовое острие насквозь проткнуло ему горло.

Флинн выпрямился, сжимая в каждой руке по «кольту».

Лэнгли медленно повалился на землю в обмороке.

– Наемникам явно недостает благородства, – тихо проговорил Хэзард, засовывая свой револьвер в кобуру. – Радует хотя бы то, что их стало на одного меньше. Ну и что мы будем делать с последним? Он слишком жалок для того, чтобы его пристрелить.

– Рано или поздно он сопьется и сведет себя этим в могилу, – предположил Трей.

– Отправьте его назад. Мне наплевать, что с ним будет дальше. – Наклонившись, Флинн извлек свой нож из горла Хью, вытер его о штанину и засунул за пояс. – Мне нужно сжечь ранчо.

Несколько часов спустя, когда все постройки, принадлежавшие «империи», превратились в кучу догорающих углей, Флинн выразил свою благодарность всем, кто согласился оказать ему помощь. Приехавшие помочь Флинну разъезжались по домам, считая свое дело завершенным. Все надеялись, что крах «империи» обеспечит им мирное будущее.

На небе уже появились звезды, и с гор подул холодный ночной ветер. На месте остались только люди Флин-на и Хэзард.

– Я привезу Джо в Хелену, как только она поправится, – сказал Флинн. – Если же она пожелает остаться со мной, то мы начнем готовиться к свадьбе.

Ему оказалось трудно привести в порядок свои чувства. То, что он увидел в бильярдной, выбило его из колеи и подорвало силу духа. Но честь и достоинство требовали от него подобных слов, и он готов был выполнить то, о чем говорил.

– Джо не стоит сейчас беспокоить, я понимаю. Может, ты хочешь, чтобы мы поехали с тобой? – предложил Хэзард.

– Нет. То есть я хотел сказать – не нужно, – добавил Флинн более мягким голосом. Ему было тяжело находиться в чьей-либо компании в настоящий момент, тем более он не знал, как долго сможет сдерживать свои эмоции. Ему не хотелось кого-либо обидеть.

– Тогда ладно. Я отправлю с тобой несколько человек, чтобы ты смог быстро передать мне с ними информацию в случае необходимости.

– Не вижу никаких оснований для беспокойства.

Хэзард кивнул:

– Согласен. А теперь, если ты не против, мы по едем домой.

Все вели себя наилучшим образом. Даже Трей был на удивление сдержан. Он принял весть о взятии в плен Джо с холодным спокойствием.

Все попрощались без единого слова.

Сев на коней, они разъехались в разные стороны около брода Сан-Ривер.

Глава 29

Как только Джо очутилась в доме Флинна, ей предложили ужин и чай, а после трапезы специально для нее приготовили горячую ванну.

Она съела все, что ей принесла кухарка миссис Бекворт. Весть о ее злоключениях разлетелась по дому с быстротой молнии. Слуги проявляли заботу и внимание, каждый исполнял ее поручения с небывалой точностью и участием. Окончательно придя в себя после ужина, она отправилась в ванну и не выходила из нее очень долго, будто старалась смыть с себя всю грязь после прикосновений мерзких англичан. Ванна помогла ей на какое-то время забыть о пережитом ею ужасе. Она пыталась вытеснить его из головы, тела и души. В какой-то степени ей это удалось. Безопасность дома Флинна помогла ей расслабиться. Находясь в полном одиночестве, она привела в спокойствие свой смятенный разум, что дало ей возможность трезво оценить ситуацию и поразмыслить о ней.

Возможно, англичане уже мертвы. Если так, то они никогда никому не смогут причинить вреда.

Внезапно почувствовав холод, Джо с помощью горничной оделась и пошла прогуляться в сад, где солнце подействовало на нее благотворно.

Однако ей все время было беспокойно. Остаток дня Джо провела, находя себе разные занятия: то суетливые, то спокойные, то живые и веселые, частая смена которых объяснялась смятением ее чувств.

Попросив письменные принадлежности, она написала несколько строк своей матери, Блейз и Дейзи о своем отличном самочувствии и попросила отправить письма сейчас же. Ее просьба сразу же была исполнена.

Ей показали библиотеку Флинна, приглашая поближе ознакомиться с его богатой коллекцией. Она даже пролистала некоторые из интересующих ее книг. Временами ужасные воспоминания овладевали ею, и она подолгу не могла справиться со страхом и мысленным самобичеванием. Прилагая большие усилия и призывая на помощь здравую логику, она возвращалась в настоящее и заставляла себя смотреть на стулья и занавеси, убеждая себя в своей безопасности и собственной невиновности.

Весь вечер она находилась в пограничном состоянии между сильным волнением и спокойствием. Но когда сгустились сумерки, а Флинна все еще не было, она впала в панику. Ей стало невероятно страшно за него, за его безопасность.

– Выпейте горячего чая, мисс, – уговаривала ее повариха, которая капнула немного опия в сладкий чай. – Всего лишь один маленький глоток, и вы успокоитесь.

Когда Джо все-таки согласилась и выпила немного чая, она действительно почувствовала себя гораздо лучше, сильнее, увереннее.

– С мистером Ито ничего не случится. Уж я знаю точно. У него на плече сидит ангел-хранитель. Он у него там с самого детства.

Джо просияла, представив Флинна маленьким мальчиком.

– Вы знали его еще совсем маленьким?

– Я работаю в этом доме уже двадцать с лишним лет, мисс. Я знала его еще совсем крошкой. Хотя, – добавила повариха с улыбкой, – его никогда нельзя было назвать маленьким, даже в детстве. Он меня перерос, когда ему исполнилось десять.

Следующие полчаса, пока Джо медленно попивала чай, миссис Бекворт отвечала на все ее вопросы и даже рассказала несколько смешных случаев из юности Флинна: как он учился ездить верхом и находить след зверя; как отец начал обучать его мастерству владения шпагой в совсем еще юном возрасте; как его мать настояла на каждодневном посещении школы, несмотря на стенания и мольбы мальчика; про то, что он владел пятью языками в восьмилетнем возрасте: японским – языком своего отца, гэльским – языком матери, конечно же, английским, абсароки и языком нез-персэ, так как рабочие его отца были родом из этих племен.

На середине истории о том, как Флинн напал на след своего первого медведя гризли, Джо заснула. Довольно улыбаясь, кухарка встала со стула, накрыла спящую в большом удобном кресле Флинна Джо и на цыпочках вышла из комнаты.

Когда приехал Флинн, миссис Бекворт, увидев его, приложила палец к губам и молча указала рукой на закрытую дверь библиотеки.

– Она совсем измучилась, бедняжка. Не будите ее сейчас. Ей нужно отдохнуть.

– Я приму сперва ванну, – ответил он, сделав вид, что прислушался к ее совету.

На самом деле он вздохнул с облегчением, оттого что ему не пришлось прямо сейчас оказаться с Джо лицом к лицу. После того как он принял ванну и оделся, он решил поужинать, прежде чем зайти к ней. Поужинав и выпив больше, чем следовало, он прошел в свой кабинет, минуя библиотеку, и тяжело опустился на стул, стоящий около окна. Полный тревожных мыслей, он смотрел на звездное небо невидящим взглядом и потягивал из бокала виски.

Несколько часов спустя дверь открылась. Он оторвал взгляд от неба.

– Почему ты не разбудил меня?

Сонная, не до конца проснувшаяся Джо стояла на пороге и смотрела на него из-под опущенных век. Она очень нуждалась в его утешении.

– Я хотел выпить. – Он попытался улыбнуться. – Ступай в кровать. Я приду попозже.

Она почувствовала некую напряженность в его голосе, как будто он возвел стену между ними.

– Когда попозже?

Он пытался сдерживать свой голос, но все же в нем легко угадывалась резкость.

– Не знаю. Сегодня был длинный день.

– Для всех.

Он посмотрел в ее глаза. В тихо произнесенных словах Джо проскальзывали сердитые нотки.

– Да… для всех.

– Ты на что-то злишься?

Одетый во все черное, он словно отдавал дань уважения своему дурному настроению, между тем как она не заслуживала его гнева.

– Нет, – вздохнул он. – Я просто пью.

– По тебе заметно, что ты злишься.

– Нет. Я просто устал.

Ее брови поднялись в недоумении.

– От меня?

– Нет! – снова коротко отрезал он.

– Меня не утешают твои ответы. Я так надеялась, что ты обнимешь меня.

Ее бросило в дрожь, когда она произнесла эту фразу. Ей стало неловко за свой умоляющий тон.

– Не знаю, смогу ли я сейчас.

В ее зрачках вспыхнули искры гнева. Дурное предчувствие, которое преследовало ее целый день, оправдывалось.

– Почему, позволь тебя спросить?

Он не ответил. Тишина давила на уши.

– Я не знаю.

Она прищурила глаза.

– Я не заслуживаю такого отношения.

Он сердито взглянул на нее.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Ты винишь меня за то, что я осталась жива?

– Нет.

– Но почему-то не хочешь обнять меня.

Он опустил стакан.

– Не сейчас.

– Ты чертов ублюдок, – прошептала она.

Он хотел что-то сказать, но промолчал.

– Правильно, лучше промолчать.

– Не дави на меня, – тихо проговорил он. – Я не настроен на беседу.

– А на что ты тогда настроен? На игры, в которые любят играть англичане? – Она начала повышать голос. – Тебе хочется узнать, нравилось ли мне все, что они делали со мной, не так ли? Или получила ли я удовольствие? Может, ты хотел бы увидеть, как все было?

Она начала расстегивать пуговицы на платье, которое ей дала горничная.

– Если тебе мало моих синяков и царапин, – она показала ему следы от веревки на запястьях, – то можешь сосчитать их, чтобы решить, достаточно ли активно я сопротивлялась и достаточно ли чиста моя репутация, для того чтобы я смела находиться рядом с таким эгоистом, как ты!

Ему удавалось сдерживать себя, но он мог взорваться в любую секунду.

– Прекрати! – зарычал он.

– Нет, прекрати ты, двуличный ублюдок! – Теперь она кричала во весь голос, выплескивая все накопившиеся эмоции, которые переполняли ее. – Ты не знаешь, что теперь делать со мной, ведь так? – Она схватила с полки книжку и кинула в него. – Ты не знаешь, сможешь ли ты снова дотрагиваться до меня! Ты не уверен в том, чиста ли я, грубый нахал! Может, я не хочу, чтобы ты до меня дотрагивался! – пронзительно завизжала она, похожая в своем гневе на фурию. – Может, мне отныне противно каждое твое прикосновение!

Она подлетела к нему и начала неистово колотить кулаками. Она хотела причинить ему боль, так же как и он ей. Молча снося ее побои, он лишь отворачивал лицо. Остальные же удары, казалось, мало его тревожили, он их просто не замечал.

– Черт тебя возьми, скажи что-нибудь! Расскажи мне о твоей новой и очень удобной двойной позиции. Скажи мне, почему ты не злишься на их вопиющую дерзость, ведь надо мной совершили насилие. Ты все еще молчишь, подонок? – задыхаясь от переполнявших ее переживаний, спросила она. – Может быть, оружие развяжет тебе язык!

Она схватила шпагу, лежавшую на соседнем столе, повертела ею над головой и с размаху опустила вниз.

Шпага рассекла воздух в нескольких миллиметрах от его лица, но он перехватил ее, в ярости вскочив на ноги.

– Не смей! – прорычал он. – Это шпага моего отца.

Они стояли друг против друга тяжело дыша, с взбешенными от ярости лицами, их обоих трясло от напряжения.

– Хоть что-то заставило тебя подняться со стула! – резко бросила она.

– Раз уж я встал, то намерен пожелать тебе спокойной ночи, – сквозь зубы процедил он, с трудом сдерживая порыв что-нибудь разбить или сломать.

– В таком случае я говорю тебе «прощай», – со злобой ответила она.

– Сейчас середина ночи.

– Ты заботишься о моей безопасности? – В каждом произнесенном слове слышалась горькая обида.

Он подумал, что уже достаточное количество раз спасал ей жизнь.

– Больше уже нет, – уставясь в пол, произнес он.

– Если когда-нибудь окажешься во Флоренции, загляни ко мне. Возможно, я сумею подыскать тебе там целомудренную женщину на ночь. – Ее улыбка напоминала дьявольский оскал. – Ты же этого теперь хочешь, правда?

Резко повернувшись, она вышла из комнаты, оставив после себя чудесный запах благовоний.

Он ничего не сказал в ответ и даже не пошевелился, после того как за ней закрылась дверь. Полный ревности, желчи и осуждения, он оказался во власти неопределенности, которая вмещала обоюдные оскорбления, влекущие более серьезные последствия, чем простая любовная соpa. Его переполняла обида на самого себя из-за сильно развитого в нем чувства собственничества, причины которого он сам не понимал. А если бы и понял, то все равно такое чувство было недостойно одобрения.

Джо ошибалась, думая, что он обвинял ее. Он обвинял самого себя за то, что не знал, как поступить в подобной ситуации, как пережить, по его мнению, безвозвратную утрату.

Он чертовски устал и, возможно, выпил лишнего. Но причиной усталости была жестокость, которая сопровождала его всю жизнь, и он не знал, имеет ли еще право называться человеком.

Сегодняшний день стал для него своеобразным Армагеддоном. Джо была спасена, военная кампания прошла успешно, англичане мертвы. Куда же подевались его ликование и ощущение победы? Где чувство удовлетворения? Наоборот, он зол как никогда прежде.

Скрип открывающейся двери оторвал его от неприятных раздумий. Он поднял глаза и увидел миссис Бекворт в ночной рубашке и тапочках, которая смотрела на него осуждающим взглядом.

– Она уезжает, – с укором произнесла она. – Сейчас самая темень.

– Я знаю. – Он наконец-то встал и направился к двери. – Нужно найти ей сопровождающих.

Это все, что он мог для нее сделать.

Флинн не мог разговаривать с ней, просто потому, что ему нечего ей сказать. Но, разбудив людей Хэзарда, он не пошел спать, а наблюдал за приготовлениями к отъезду Джо из темного угла своего кабинета словно призрак.

Когда они уехали и через некоторое время превратились в размытую черную точку, едва заметную при лунном свете, он подошел к барной стойке и налил еще один бокал виски.

Утопая в мягком кожаном кресле, он долго разглядывал маслянистую жидкость, стекающую со стенок бокала, будто ирландское виски содержало в себе ответ на важные вопросы.

Никаких ответов, конечно же, не последовало, вместо них в голове проносились хаотичные, противоречивые вопросы, которые беспощадно напоминали обо всех недостатках и промахах и о том, как он только что ужасно поступил с Джо Аттенборо, потому что ничего другого ему теперь не оставалось.