Текст книги "Пламя страсти"

27

К тому времени, как Хэзард и Венеция вернулись в деревню, закатное солнце окрасило небо в багряный цвет над далекими горами. Уже били барабаны, а аромат жарившегося на кострах мяса бизона, казалось, может заставить даже птиц на деревьях испытать чувство голода.

Они торопливо оделись, так как и без того уже опоздали. Хэзард выбрал светлое кожаное одеяние, украшенное перьями, а Венеция – одно из своих новых платьев с рисунком из морских раковин и бисера.

– А теперь я тебя причешу, – сказал Хэзард и, взяв гребень, начал расчесывать ее рыжие кудри.

– Но ты не обязан этого делать, – запротестовала Венеция. – Я вполне могу причесаться сама или попросить кого-нибудь…

Хэзард поднял на нее глаза, сразу же вспомнил тепло ее кожи, сладость объятий на берегу пруда и спокойно произнес, не открывая даже малой толики того, что он чувствовал на самом деле:

– У нашего народа есть поговорка: «Посмотри на волосы женщины, и ты сразу узнаешь, насколько сильно ее любит муж».

– Это очень милый обычай – и удивительный для народа-воина. Я не могу представить себе белого мужчину, который стал бы причесывать свою жену.

– Жизнь воина не лишает его чувствительности. Мне, например, белые люди всегда представлялись варварами. Видишь, – с неловкой улыбкой добавил он, – у нас тоже есть свои предрассудки. – Хэзард отложил гребень и взял Венецию за руку. – Идем, мы опаздываем. Там уже собралась половина деревни, и я как вождь должен был явиться намного раньше.

– Мне придется танцевать? – это был ее первый светский выход в местном обществе, и Венеция чувствовала себя неуверенно.

– Ничего страшного, – беззаботно отозвался Хэзард. – Танцевать ты умеешь. Я видел тебя в Виргиния-сити.

– Это совсем другое дело!

– Я тебе покажу необходимые па, – он подтолкнул ее к выходу.

И вот под лимонно-желтым светом луны, украсившей собой бездонное ночное небо, Венеция Брэддок, уроженка Бостона, положила руки на крепкие плечи своего возлюбленного. Почувствовав его пальцы на талии, она неуверенно заскользила в медленном ритме «танца совы».

Поверх головы Венеции Хэзард порой ловил взгляды Синего Орла, того самого храбреца, о котором говорила Маленькая Луна. Он не танцевал, а стоял в темноте, в нескольких ярдах от круга танцующих, и не сводил с Венеции глаз. Хэзард знал, что юность напоминает огонь, неукротимый и опасный. Знал он и то, что Синий Орел не прочь сразиться с ним за место вождя клана. Ему стало ясно, что следует приглядывать за ним – и за Венецией тоже, если Синий Орел и в самом деле задумал украсть ее.

Барабаны зазвучали громче, ритм стал быстрее, оповещая о начале нового танца, и по толпе танцующих прокатилась волна возбуждения. Этот танец был недавно завезен к ним из племени хидаца. Речные абсароки пребывали в некотором удивлении, когда увидели его впервые: ведь мужчины и женщины во время этого танца целовали друг друга на виду у всех. Однако для летней охоты танец подходил как нельзя лучше, и молодые женщины восторженно приняли его, потому что вокруг было так много красивых мужчин. Они начали образовывать цепочку, как только барабаны забили быстрее.

– Что происходит? – спросила Венеция, увидев, как женщины выстраиваются в ряд, и почувствовав всеобщее оживление.

– Это новый танец, но ты оставайся рядом со мной: ты не умеешь его танцевать. – Хэзард твердо обнял ее за талию и, повернув голову к стоящему рядом Неутомимому Волку, негромко сказал на языке абсароков: – Пригляди за Синим Орлом. Я не хочу, чтобы он подошел сюда.

К этому времени женщины окружили группу мужчин и, танцуя, двигались вокруг них. В центр вышел глашатай и крикнул:

– Молодые люди, дарите подарки женщинам, которые вам нравятся, и целуйте их! Если в вашем сердце больше чувств и вы хотите жениться на вашей избраннице, подарите ей лошадь.

Один из молодых воинов первым выбрал красивую девушку. Он подарил ей вышитое бисером одеяло и поцелуй. Вскоре в танце участвовали все. Некоторые мужчины дарили раскрашенные палочки, символизирующие лошадей, и если девушка принимала такую палочку, то они становились мужем и женой. Некоторые женщины отказывались от подарков, ожидая, пока к ним подойдет тот мужчина, который им нравится. Очень скоро все молодые люди приятной наружности танцевали, целовались и веселились от души.

Вскоре Венеция начала замечать удивленные взгляды, которые многие бросали на Хэзарда. Очевидно, вождь клана тоже должен был принять участие в танце. Наконец к нему подошли старые индеанки и начали что-то настойчиво ему говорить. Хэзард покачал головой, и Венеция решила, что не должна мешать ему.

– Иди, – негромко сказала она. – Ведь это, наверное, твой долг.

Венеция не слишком хорошо понимала, что происходит вокруг, вся еще во власти великолепного дня, проведенного вместе с Хэзардом. Забава выглядела совершенно безобидной, и она приветливо улыбнулась двум старухам.

– Ты в самом деле не возражаешь? – Хэзард посмотрел на нее серьезными черными глазами – знакомый с ее неукротимым темпераментом, он решил проявить осторожность.

– Нет, я правда ничего не имею против. Иди. Этого все от тебя ждут.

К двум старухам присоединилась третья, и все они отчаянно жестикулировали и что-то выговаривали Хэзарду высокими тонкими голосами.

– Ты уверена? – повторил Хэзард, не желая ссориться с Венецией.

– Иди.

Неутомимый Волк тоже что-то быстро сказал, Хэзард ответил ему целым потоком слов на родном языке и только после этого позволил себя увести.

– Почему Хэзард никак не хотел уйти? – удивленно спросила Венеция у Неутомимого Волка.

– Видите ли, это не совсем обычный танец. Во время него принято целоваться. – Неутомимый Волк смущенно передернул плечами. – Хэзард не хотел оскорбить вас, но, понимаете, он всегда пользовался большим успехом…

– Я, честное слово, не оскорблена. Мне не нужны больше никакие объяснения. – Венеция окинула танцующих взглядом дамы-патронессы. – Все хотят понравиться ему, верно?

– Черный Кугуар лучше всех, – спокойно ответил Неутомимый Волк. – И всегда был таким.

Венеция увидела, как Хэзард снял с шеи изумительное ожерелье из медвежьих зубов и украсил им шею удивительно красивой юной девушки. Эта маленькое гибкое создание посмотрело на Хэзарда с таким обожанием, что терпимость Венеции дала первую трещину. Она почувствовала, что начинает злиться. Когда же темная голова Хэзарда опустилась и он привычным жестом обнял девушку за талию, от ее христианского терпения и снисходительности к играм язычников не осталось и следа. Это был долгий поцелуй – по мнению Венеции, непозволительно долгий.

– Кто эта девушка? – требовательно спросила она и увидела, что Неутомимый Волк почему-то занервничал.

– У нас не принято говорить о мертвых, – прозвучал странный ответ.

– Сделай ради меня исключение! – бросила Венеция не терпящим возражений тоном.

Неутомимый Волк вздохнул.

– Это младшая сестра Черной Голубки.

– И кто такая Черная Голубка? Одна из его бывших подружек?

– Это первая жена Хэзарда.

Горячие слезы внезапно выступили на глазах Венеции – слезы обиды, гнева и унижения. Она почувствовала, как у нее сдавило горло от рыданий, которые она пыталась удержать. Чтобы не уронить своего достоинства перед теми, кто пристально следил за ней, она развернулась и метнулась в темноту, окружающую импровизированную площадку для танцев.

Неутомимый Волк помчался за ней, но она проскользнула между двумя женщинами и скрылась из глаз. Он не мог громко окликнуть ее, позвать: ему не хотелось устраивать сцену. Слова Хэзарда эхом отдавались у него в ушах: «Следи за Синим Орлом». Перед тем как броситься догонять Венецию, Неутомимый Волк посмотрел на то место, где весь вечер стоял Синий Орел. Там никого не было.

Хэзарду наконец удалось вырваться из объятий Голубого Цветка. Он собирался поцеловать ее дружеским поцелуем, чтобы только угодить старухам, но, к несчастью, Голубой Цветок думала совсем о другом. Она явно была готова отдаться ему. Хэзард выдавил из себя вежливую улыбку и слился с толпой. Вздохнув с облегчением, он тут же стал искать глазами Венецию, но увидел только Неутомимого Волка, который расталкивал плотное кольцо танцующих. Хэзард сразу понял, что что-то случилось.

– Я ее потерял. – В голосе Неутомимого Волка слышалась тревога.

– Как?!

– Сам не понимаю. Мы смотрели на танцующих, разговаривали, а она вдруг повернулась и убежала – так быстро, что я не успел остановить ее.

– А где Синий Орел? – нахмурился Хэзард.

– Ушел.

– Проклятье, я так и знал.

– Он давно пытается бросить тебе вызов. Последние несколько лет ты так подолгу отсутствовал.

Хэзард слушал друга вполуха. Он отлично знал, что Синий Орел метит на его место, но это его никогда не волновало. Хэзард был слишком уверен в себе и не думал, что Синий Орел решился на открытый бунт. Однако такая женщина, как Венеция, могла заставить любого мужчину совершить безумный шаг…

– Как ты думаешь, она сможет найти дорогу в твой вигвам? – спросил Неутомимый Волк.

– Только не ночью. Они все слишком похожи. Я думаю, что нам надо сначала проверить вигвам Синего Орла.

– Ты так уверен?

– Ведь он ушел, верно?

– Может быть, он присоединился к танцующим, – с надеждой предположил Неутомимый Волк.

– Ставлю моего чалого против твоего гнедого, что нет, – хриплый голос Хээарда звучал уверенно. – Ладно, некогда болтать. Пошли!

Венеция почти сразу же поняла, что заблудилась. Она ведь не думала о том, куда бежит, просто бросилась в темноту, только бы не видеть Хэзарда и эту женщину. Миновав несколько вигвамов, она остановилась и огляделась по сторонам. Ее окружали незнакомые пустые жилища, обитатели которых веселились и танцевали у реки.

Как же ей найти дорогу обратно в вигвам Хэзарда? «Впрочем, куда мне торопиться? – с обидой подумала Венеция. – Он наверняка будет занят еще несколько часов с этой красоткой, которую чуть не съел на глазах у заинтересованных зрителей. Если я не вернусь ночью, это послужит Хэзарду хорошим уроком!»

Какое-то время Венеция еще побродила, прислушиваясь. Она надеялась выйти к реке; мох под плакучими ивами мог бы стать отличным местом для ночлега. Но равнина была почти плоской, поэтому ей трудно было определить, в каком направлении следует двигаться. Вздохнув, Венеция пошла обратно в сторону костров, надеясь миновать танцующих и найти те самые ивы.

Хэзард всегда был рядом с ней, и, когда они шли вместе, Венеция могла не обращать внимания на направление. Вспомнив об этом, она снова разозлилась. Будь проклят этот распутник! Все истории, что она услышала в Виргиния-сити, были правдой: он не пропустил ни одной женщины за свою жизнь. И она, судя по всему, проявила не больше благоразумия, чем остальные, и не смогла устоять перед его мягким очарованием…

Злость на себя, на Хэзарда, на девчонку, которая целовала его, желание немедленно отомстить – все смешалось в один опасный клубок. Венеция сделала глубокий вдох, и прохладный ночной воздух несколько остудил ее пыл. Прежде всего надо найти себе ночлег, а ночь в одиночестве поможет ей разобраться, как же поступить с Джоном Хэзардом Блэком и его кошмарным желанием обладать всеми женщинами подряд.

Венеция не прошла и пяти шагов по направлению к кострам, как к ней подошел молодой воин в богатом одеянии; его длинные черные волосы блестели в лунном свете. Он улыбнулся и протянул руку, жестом показывая, что предлагает ей дружбу. Венеция поняла его жест и улыбнулась в ответ, а Синий Орел подумал, что Черный Кугуар просто дурак, раз выпускает из виду такую женщину.

Он негромко заговорил с ней на языке абсароков, восхищаясь ее красотой. Венеция покачала головой, показывая, что не понимает его слов, однако когда Синий Орел снова протянул ей руку, в голову Венеции закралась безумная мысль. Почему бы ей не потанцевать с этим молодым красивым воином? Если Хэзард может целовать молоденьких девочек, почему она не может поцеловать красивого юношу? В конце концов, именно для этого и предназначен танец, который сейчас все танцуют у реки! Зачем позволять гневу и обыкновенной зависти портить такой прелестный вечер? Она просто последует примеру Хэзарда и станет веселиться вместе со всеми.

Венеция положила свою руку на ладонь индейца и улыбнулась.

– Я хочу танцевать! – она попыталась изобразить танец, и Синий Орел, тут же почувствовав возбуждение, притянул ее к себе.

– Нет! – Венеция отстранилась. – Танцевать… там у реки.

Она указала на огни на берегу.

Синий Орел произнес что-то на своем непонятном языке, но Венеция узнала слово «идем». Он покрепче взял ее за руку, потянул за собой, и Венеция пошла за ним.

Пока они шли по деревне, Венеция искоса поглядывала на своего спутника. Он был моложе Хэзарда, но вел себя уверенно, как опытный воин, а когда он повернулся к ней и улыбнулся, то Венеция решила, что абсароки заслужили свою репутацию физически совершенных людей. Молодой человек был просто удивительно красив.

Они шли по пустынным улицам, и только один раз где-то залаяла собака, почуяв их присутствие. Синий Орел часто оборачивался к Венеции, улыбался ей, и она по-дружески улыбалась ему в ответ. Она наслаждалась предоставившейся возможностью отомстить Хэзарду, тем более что молодой человек оказался вежливым и дружелюбным.

Они прошли достаточно много, когда Венеция сообразила, что они уходят от костров у реки, освещавших ночное небо. Она резко остановилась, и Синий Орел крепче сжал ее руку.

– Но все танцуют там! – Венеция обернулась и указала на огни свободной рукой.

Казалось, индеец ее не понимает.

– Ху каве, биа, – спокойно ответил он и пошел дальше, таща Венецию за собой.

Венеция почувствовала, как у нее по спине пробежал неприятный холодок. Эту фразу она смогла перевести целиком: «Идем, дорогая». Почему он так ее называет? Это всего лишь вежливая форма обращения или что-то большее? Венеция вдруг почувствовала себя совсем одинокой в опустевшей деревне. И неуверенной в себе. Неужели все эти дружелюбные улыбки куда менее безобидны, чем ей показалось?

«Проклятье! – выругалась про себя Венеция. – Я не позволю просто так увести себя неизвестно куда!»

– Стой! – бесцеремонно потребовала она и резко остановилась. Но с равным успехом она могла бы попробовать остановить ураган. Синий Орел даже не сбился с шага и продолжал идти, без всякого усилия увлекая ее за собой.

– Погоди минуту, черт тебя побери! – крикнула Венеция и стукнула его по руке кулаком.

Мужчина на мгновение обернулся, посмотрел на нее с высоты своего роста и произнес всего две фразы на языке абсароков, которых Венеция не поняла:

– Я тебя не обижу. Я тебе понравлюсь.

Синий Орел был так уверен в себе, да и многие женщины, которых он любил, подтвердили бы его слова. Он протянул другую руку и провел пальцем по длинной гибкой шее Венеции. Она изо всех сил толкнула его, но индеец только рассмеялся и пробормотал что-то глухим, низким голосом. Впрочем, Венеции не нужны были слова: она все поняла по выражению его глаз.

Синий Орел снова пошел вперед, однако Венеция больше не собиралась ему помогать и изо всех сил уперлась пятками в землю. Но Синий Орел без усилий тащил ее за собой, пострадали лишь новенькие мокасины, оставившие темный след на траве. Следующие пятьдесят футов они проделали таким же образом; Венеция угрожала ему, оскорбляла, индеец не обращал на ее слова никакого внимания.

Наконец Синий Орел остановился около какого-то вигвама и чуть наклонился вперед, чтобы поднять полог. Воспользовавшись этим обстоятельством, Венеция вырвала руку и бросилась бежать со всех ног. Она летела стрелой, но очень скоро услышала за собой шум его шагов, а потом и спокойное дыхание. И в ту же секунду сильные руки подхватили ее.

Венеция начала отбиваться, молотя кулачками в сильную мускулистую грудь, дрыгала ногами, но он только фыркнул, сжал ее покрепче и прошептал ей на ухо те слова, которые она уже слышала от Хэзарда, когда они занимались любовью. Синий Орел произнес их мягко, успокаивающе, словно разговаривая с упрямым ребенком, и Венеции стало по-настоящему страшно. Она поняла, что абсолютно беспомощна перед этим человеком.

Внезапно боковым зрением Венеция заметила Хээарда, выбегающего из-за угла. Страх мгновенно исчез, она вспомнила, что Хэзард заслужил наказание, и, мстительно улыбнувшись, подставила Синему Орлу губы для поцелуя.

Месть показалась ей особенно сладостной, когда спасение было совсем рядом.

Хэзард не видел, как Венеция сопротивлялась, не слышал, как она оскорбляла своего похитителя. Он увидел только рыжеволосую женщину в объятиях Синего Орла, отвечающую на его поцелуй. Ревность и гнев огнем полыхнули в его мозгу.

– Веселишься? – прорычал он по-английски и, заметив, что Синий Орел повернулся к нему, добавил на певучем языке абсароков, который прозвучал сейчас неожиданно резко:

– Отпусти ее!

– А может быть, она хочет остаться, – невозмутимо произнес Синий Орел.

– Ты хочешь остаться? – холодно спросил Хэзард по-английски.

Даже находясь во власти ревности, Венеция не решилась ответить утвердительно на это вопрос. От взгляда Хэзарда у нее волосы зашевелились на затылке. Она только покачала головой.

– Так, – бесстрастно констатировал Хэзард. – Теперь отпусти ее.

Синий Орел разжал руки, и Венеция соскользнула на землю.

– Отведи ее в мой вигвам, – приказал Хэзард Неутомимому Волку, подошедшему к ним.

– Минутку! – запротестовала Венеция, приходя в себя. – Я не хочу, чтобы меня отсылали прочь, как… как…

Хэзард презрительно посмотрел на нее.

– Как не угодившую гостю проститутку? – с неприятной улыбкой закончил он.

– Не смей говорить со мной в таком тоне, – Венеция угрожающе сделала шаг к нему. – Разве ты уже устал от танцев с поцелуями?

Хэзард поморщился.

– Об этом мы поговорим позже, – он не собирался пререкаться с Венецией на глазах Неутомимого Волка и Синего Орла.

– Ах, вот как? Позже? А если мне все равно, что о моем поведении думает всеобщий идеальный любовник? – ядовито парировала Венеция. – Любовник молоденькой девушки на танцах, любовник Маленький Луны, любовник Люси Аттенборо, Элизабет Мотли, Фанни…

– Заткни ей рот и уведи ее отсюда! – рявкнул Хэзард.

И в следующую же секунду мощные руки подняли Венецию с земли.

– Прошу прощения, – извинился Неутомимый Волк и закрыл ей рот ладонью. Так он и донес ее до вигвама Хэзарда.

Синий Орел ухмыльнулся.

– Я думаю, ты будешь только рад, если я заберу ее у тебя.

– Я думаю, ты ошибаешься.

– Неужели великий вождь Черный Кугуар позволяет руководить собой бледнолицей женщине? – молодой индеец явно пытался оскорбить Хэзарда, но тот не обратил внимания на оскорбление.

– Я предупреждаю тебя, Синий Орел: не смей прикасаться к ней, не говори с ней, даже не приближайся к ней.

– Мы могли бы побороться за нее, – Синий Орел наконец бросил открытый вызов, обрадованный возможностью одержать верх над Хэзардом.

– Разве ты не знаешь, что я не дерусь из-за женщин? – невозмутимо усмехнулся Хэзард.

– Струсил?

Это было непозволительной грубостью, но Хэзард вспомнил горячность молодости и ограничился словами:

– Ты умрешь раньше, чем выяснишь это.

– Значит, ты у нее под каблуком!

Хэзард пожал плечами, ясно давая понять Синему Орлу глупость такого предположения.

– Просто держись подальше от моей женщины. Я предупреждаю один раз. Второго раза не будет.

– Ть! позоришь звание мужчины, когда оказываешь столько почестей женщине. Ты становишься похожим на бледнолицых. Тебе должно быть стыдно за свою слабость!

Хэзард подумал, что юнец говорит достаточно откровенно, только сам он давно перерос юношеский максимализм. Он спокойно объяснил:

– Я понимаю, что ты бросаешь мне вызов, Синий Орел. Что ж, это дорога воина – искать славы и лидерства, – в голосе Хэзарда слышалось безграничное терпение. – Но меня воспитывали так же, как тебя, поэтому тебе не следует говорить мне о стыде и бесчестии. Тебе не нужно напоминать мне о том, что мужчины и женщины живут по разным законам. Но в отношении ее я буду поступать так, как сочту нужным. И не вздумай переходить мне дорогу, иначе… – Хэзард на мгновение закрыл глаза, сам не зная, насколько далеко он может зайти ради Венеции. Когда он снова открыл их, его взгляд был суровым и мрачным. – Просто не делай этого.

– Так, значит, это правда? – протянул Синий Орел. – Я слышал, что ты носишь для нее воду и готовишь, как женщина. – На его юном лице явственно читалось презрение.

– Я делаю то, что мне нравится, – спокойно ответил Хэзард, и в каждом его слове звучала непоколебимая уверенность в себе. – Ты еще молод, у тебя многое впереди. Я думаю, скоро ты найдешь другую женщину. Но если ложное чувство чести или гордость смутят тебя и ты попытаешься увести ее, тебе придется иметь дело со мной.

– Тот, кто так страстно желает женщину, перестает быть воином!

– Ты можешь прийти и проверить это в любое время, – вежливо предложил Хэзард и зашагал прочь.

Неутомимый Волк дождался Хэзарда у входа в вигвам. Он прекрасно понимал, что чувствует его друг, и все-таки решился напомнить:

– Не она одна во всем виновата. Не будь с ней слишком строг. Наша жизнь для нее в новинку, она просто не понимает… – Неутомимый Волк еще ни разу не слышал, чтобы женщины так говорили с Хэзардом, и теперь не сомневался, что рыжеволосая красотка получит пару синяков за поцелуй с Синим Орлом.

Хэзард, почтительно выслушав совет друга, спокойно ответил:

– Не стоит тебе так волноваться. Я никогда в жизни не бил женщин.

– В таком случае приятных сновидений! – Неутомимый Волк просиял мальчишеской улыбкой, напомнившей Хэзарду об их детских приключениях.

Когда Хэзард вошел в вигвам, Венеция ждала его стоя, суровая и неприступная. Он сразу вспомнил о том, как она целовала Синего Орла, и у него от ревности потемнело в глазах. Несмотря на то, что он сказал Неутомимому Волку, Хэзард почувствовал, что не может полностью поручиться за себя. Ему хотелось схватить Венецию за плечи и трясти до тех пор, пока она не пообещает никогда не целовать другого мужчину!

– Признайся, ты думал о Черной Голубке, когда целовал ее младшую сестру? – злобно спросила Венеция, решив, что нападение – лучшая защита.

Эти слова взорвались в тишине вигвама и ударили Хэзарда как смертельное оружие. Он остановился у порога, словно получил пощечину. Это имя, почти никогда не упоминавшееся после смерти той, что его носила, жило собственной жизнью. Хэзард посмотрел на Венецию, открыл было рот, но предпочел промолчать. Не говоря ни слова, он прошел мимо нее в дальний конец вигвама, стащил через голову рубаху с бахромой. Мускулы на его спине упруго перекатывались.

– Чего ты хочешь, черт тебя побери?! – крикнула Венеция, оскорбленная его молчанием. – Зачем я тебе, Хэзард? Ведь любая женщина с радостью поменяется со мной местами. Я помню, что тебе нужна заложница, но к чему все остальное? Зачем беспокоиться обо мне, к чему все эти слова любви и ласки? Они ведь для тебя ничего не значат! Эта молоденькая девочка сегодня вечером… Она могла сию минуту занять мое место. Если тебе нужна служанка, чтобы стирать и готовить, так ты знаешь, что я этого не умею. А если тебе нужна бесплатная любовница, так я уверена, что стоит тебе только сказать об этом, к твоему вигваму выстроится очередь!

Хэзард обернулся и, не веря своим глазам, смотрел на нее. Всего два дня назад он сказал Венеции, что она – его жена, а это для него значило очень много. И вот теперь он находит ее в объятиях другого мужчины.

– Любовницы, по крайней мере, знают… – раздраженно начал он, но Венеция не слушала его, меря шагами маленькое пространство между дверью и очагом. Ей хотелось излить всю ярость, накопившуюся за последний час, потому что она только сейчас осознала, насколько зависит от Хэзарда.

– А может быть, мне следует заплатить тебе? Ведь это ты прославился своими любовными подвигами! – Она вдруг остановилась, и глаза ее яростно сверкали. – Так сколько я тебе должна? Ты берешь оплату по часам или по неделям?

Хэзарду очень хотелось ударить Венецию, но он предпочел отойти от нее подальше. Он улегся на сложенные в углу шкуры и принялся считать про себя, чтобы хоть немного успокоиться. Эпизод с Синим Орлом все еще стоял у него перед глазами. Он помнил, как его захлестнуло неумолимое желание убить и с каким трудом ему удалось справиться с ним. Но ситуация не разрешилась – и не разрешится, пока Венеция рядом. Эта проблема не поддавалась решению… Черт побери, почему эти бледнолицые всегда так кричат? Прекратит она когда-нибудь вопить или нет? Хэзард протянул руку, развязал мокасины, скинул их с ног и снова улегся на постель.

В ту же секунду Венеция оказалась рядом с ним.

– Что ты делаешь, черт побери?

– Собираюсь спать, – честно ответил Хэзард: в эту минуту он не мог доверять себе ни в чем другом.

– Ты не собираешься ответить на мой вопрос? – разъяренно поинтересовалась Венеция.

На мгновение в вигваме установилась полная тишина.

– Нет, – ответил Хэзард, видимым усилием подавляя собственный гнев.

Но Венеция в этот момент была не способна воспринимать такие тонкости.

– Я хочу получить ответ! – выкрикнула она, никогда ни в чем не знавшая отказа, всегда идущая своим путем, – великолепная, разгоряченная, преисполненная собственного достоинства.

И все-таки она была не так опасна, как Хэзард. Стоило ей занести руку, чтобы ударить его, он мгновенно перехватил тонкое запястье и рванул Венецию на себя. Она оказалась на постели, и его охватило острое вожделение, замешенное на ярости, раздражении, ревности, примитивном желании обладать. Хэзард мговенно лег сверху. Его руки держали Венецию за плечи, не давая вырваться, глаза потемнели, а голос звучал чересчур мягко:

– Ты хочешь получить ответ? Так ты его сейчас получишь! – Он коленями раздвинул ей бедра. – Нет, мне не нужна служанка или любовница. Хотя Синего Орла это явно заинтересовало. И я не хочу, чтобы ты мне платила. У тебя просто не хватит денег. – Он привычно устроился между коленей Венеции. – Ты, как испорченный ребенок, понимаешь только два слова: «Я хочу». – Он рванул пояс ее искусно расшитого платья. – Но настало время тебе узнать, детка, что мир крутится не только вокруг твоих желаний. Сейчас для меня гораздо важнее мои собственные желания, а я не желаю делить тебя с другим мужчиной.

Он задрал ей платье выше талии; Венеция пыталась оттолкнуть его, вырывалась из его рук, но безрезультатно.

– Не прикасайся ко мне, чертов лицемер! – прошипела она, задыхаясь под тяжестью его тела. – И не смей читать мне лекций по поводу… верности!

– Это не лекция. Это приказ. Мне очень жаль, но в будущем тебе придется забыть о любовных играх на стороне. Наш контракт этого не допускает.

– Ах, вот как? – неприятно рассмеялась Венеция. – Подружки разрешены только тебе?

– Я целовал эту женщину не потому, что мне этого хотелось, – черные брови Хэзарда сошлись на переносице. – Я поцеловал ее, потому что этого от меня ждали.

А вот сейчас, биа, – его рука отнюдь не ласково скользнула по внутренней поверхности ее бедра, – я жду от тебя, что ты будешь послушной женой.

– Но я не желаю быть тебе послушной женой! После того, как ты на виду у всех целовался с этой девушкой…

Венеция не договорила и попыталась оттолкнуть его руки, но ей это не удалось. Тогда она попробовала вывернуться из-под него, но Хэзард был слишком тяжел. Его пальцы крепко сжали хрупкое запястье.

– Сейчас твои желания ничего не значат, – в голосе Хэзарда звенели льдинки. – Ты слишком далеко от дома, бостонская принцесса. Того, что тебе неизвестно о нашей культуре, хватило бы на тысячу томов. Наверное, я плохо объяснил тебе твои обязанности. И главная из них – ты не должна уходить с другими мужчинами.

– Он вынудил меня, – пробормотала Венеция. На ее длинной шее отчаянно билась жилка, она изо всех сил старалась вырваться из железных объятий Хэзарда.

– Черта с два, он тебя вынудил! – Пальцы Хэзарда еще сильнее впились в ее запястье. – С того места, где я стоял, мне так не показалось.

– Я думала, мы идем танцевать… – Венеция задыхалась, но стояла на своем.

– О да, вы отлично потанцевали! – прорычал Хэзард. – Вы исполнили самый древний танец в мире. Помни, красотка, я отлично знаю, каким горячим может быть твое тело. Но здесь ты принадлежишь только мне, здесь ты моя жена. Во всяком случае, пока я хочу тебя, – грубо добавил он, снова вспомнив, как Венеция целовала Синего Орла.

– Но ты же сам говорил, что здесь у всех равные права. Я могу первой уйти от тебя, – не осталась в долгу Венеция.

– Тебе будет не так-то легко меня бросить. К несчастью, теория и практика не всегда совпадают в реальной жизни. Ты принадлежишь мне, принцесса. Будь к этому готова.

– А если я не хочу? – Венеция с яростью посмотрела на него. – Неужели ты посмеешь меня принудить?

Хэзард неожиданно рассмеялся, но это был не веселый смех.

– Не хочешь? Ни за что не поверю. Ты всегда… Как бы это сказать поделикатнее?.. Ты всегда не прочь доставить себе удовольствие, – прошептал он.

– А ты всегда действуешь, как бык на случке! – парировала Венеция, по-прежнему пытаясь вырваться.

– Наверное, поэтому нам так хорошо вместе, – заметил Хэзард. – Кому-то нравятся укрощенные женщины, принцесса, кто-то предпочитает диких. А некоторые только говорят, что предпочитают укрощенных, зато потом съедают их живьем. Так что не пытайся меня обмануть: ты получаешь именно то, что просишь. Но в будущем мы проследим, чтобы твои запросы удовлетворял только я!

Венеция вдруг перестала вырываться, и Хэзард удивленно посмотрел на нее.

– Ваши настроения очень переменчивы, миледи, и это приводит меня в отчаяние. Вы вообще опасны для моего душевного равновесия. – Он глубоко вздохнул. – И что мне с тобой делать?

– Для начала отпусти мою руку, – спокойно сказала Венеция. – Душевное равновесие не следует ценить слишком высоко.

Хэзард насмешливо фыркнул, разжал пальцы и уткнулся лицом ей в шею.

– Если уж мы заговорили о душевном равновесии, – продолжала Венеция, – тем более что ты сам поднял этот вопрос… Скажи мне одну вещь. Только честно!

– Разумеется. – Хэзард приподнялся на локтях и заглянул ей в лицо.

– Что для тебя значит эта девушка?

– Девушка, с которой я танцевал?

Венеция кивнула как-то виновато и растерянно. Она была настолько не похожа на себя, что Хэзард испугался, не сделал ли он ей больно во время их борьбы.

– Ничего, – очень мягко ответил он. – Это был только ритуал, церемония, назови как хочешь.

– Она не пробудила в тебе никаких воспоминаний и сожалений? – спросила Венеция, не сводя с него глаз.

– С чего ты взяла? Я почти не знаю ее. Ей было восемь лет, когда я впервые уехал в Гарвард.

– Так, значит, мне не следовало пытаться заставить тебя ревновать? – Венеция говорила уже совсем другим тоном, знакомым ему, с нотками живой радости.