Текст книги "Тысяча поцелуев"

Еще раз оглядев крыльцо и длинные мотки гирлянд, Рори скомандовал:

– Будем работать все вместе. Финли, ты разматываешь гирлянду и подаешь ее Шеннон, которая будет подавать ее мне, а я буду закреплять ее на крыше. Кстати, надеюсь, там есть, на что ее крепить? – с надеждой уточнил он.

– Конечно. Прошлый хозяин дома, святой человек, вбил над крыльцом крючки.

– Замечательно, – кивнул Рори, улыбнувшись Шеннон.

Та вдруг отвела взгляд. Решив, что она просто не заметила его улыбки, Рори залез на стремянку, стряхнул с крыши снег вперемешку с мусором и начал закреплять гирлянду над крыльцом.

Когда все было закончено, он спрыгнул с лестницы и устало сел на крыльцо.

– Закончили? – с надеждой спросил он.

– Почти, – откликнулась Шеннон, снова скрываясь в гараже. – Здесь где-то должны быть сани Санты.

– Неужели? – удивился Рори, подходя к ней и заглядывая через плечо. – Да это же просто пещера сокровищ.

– А то, – рассмеялась Шеннон, откидывая в сторону ковер, скрывающий под собой какой-то массивный предмет.

Когда пыль рассеялась, они увидели красные сани, выполненные в полную величину, с сидящим в них Санта-Клаусом.

– Вау! – в изумлении выдохнула Финли, выглядывая у отца из-за спины. – Он такой большой!

Рори погладил малышку по голове, радуясь, что вещи, которые раньше пугали ее, теперь вызывают лишь удивление и смех.

– Ага, – вздохнула Шеннон. – Но мой отец его обожает.

Рори постучал костяшками пальцев по саням.

– Не волнуйся, они пластиковые, – объяснил он дочке.

– Да, именно поэтому я верю, что мы сможем их поднять, – кивнула Шеннон.

– Конечно, сможем, – улыбнулся ей Рори, но Шеннон, к его безграничному разочарованию, опять отвернулась.

Что же с ней такое? Может, она игнорирует его знаки внимания, потому что торопится украсить дом? Конечно, она не отталкивает его, просто сосредоточена на работе. Не нужно отчаиваться.

Установив сани перед крыльцом и усадив в них Санту, они расставили пластиковых оленей и украсили их гирляндами из разноцветных фонариков.

Когда работа была закончена, Шеннон включила все гирлянды одновременно, и дом вспыхнул тысячей разноцветных огоньков. Финли счастливо взвизгнула и запрыгала от радости, а Рори, решив, что раз работа выполнена, самое время для активного отдыха, незаметно зачерпнул полную горсть снега, скатал из нее шар и бросил в спину Шеннон.

Она подпрыгнула от неожиданности и резко обернулась:

– Эй! Ты хочешь войны? Думаешь, сможешь побить меня?

В ответ он показал ей язык и спрятался за деревом, напоследок кинув еще один снежок. Тут же ему в спину прилетел снежок от Финли, укрывшейся за санями Санты.

Пока он отвлекся на дочь, Шеннон успела скатать два снежка и запустить в него. А потом еще два, причем ни разу не промахнувшись. Наверное, сказывалось детство, проведенное в Пенсильвании. У него, парня, для которого снег почти всю жизнь был в диковинку, не было шансов.

Тем не менее он сопротивлялся до тех пор, пока не заметил, что Финли ежится.

– Шеннон, Финли замерзла! – крикнул он, выглянув из-за дерева, и тут же получил снежком в грудь.

– Ты просто пытаешься избежать позорного поражения, – откликнулась она.

– Эй, я же парень с юга! Для человека, который почти не видел снега, я неплохо держался.

Шеннон звонко рассмеялась в ответ, и сердце Рори забилось быстрее, подгоняемое вспыхнувшей надеждой. Он был прав! Она не обращала внимания на его улыбки просто потому, что была занята.

Когда они шли к дому, он одной рукой привлек к себе Финли, а другую положил на плечо Шеннон.

Но через мгновение она выскользнула из-под его руки и, ускорив шаг, первой взбежала по ступенькам крыльца, сказав, словно в оправдание:

– Пойду сварю какао, чтобы вы поскорее согрелись.

Что, черт побери, происходит в голове этой женщины? Она определенно что-то чувствовала к нему, это было очевидно. Но, может быть, главное слово здесь «было»? Может, все уже в прошлом и чувства, которые появились между ними за те заснеженные выходные, так и не переросли во что-то более глубокое?

Глава 8

Следующее утро началось для Рори с твердой уверенности в том, что, если Шеннон и испытывала к нему какие-то чувства, она или не хотела обращать на них внимание, или удушила их в зародыше. Что ж, он должен быть мужчиной и принять это.

Стараясь скрыть разочарование, он натянул на лицо широкую улыбку и, держа за руку Финли, вошел в кабинет Шеннон.

Увидев их, она широко улыбнулась.

– Привет! Финли, у меня масса планов на сегодняшний день.

Теоретически Рори должен был радоваться тому, что Шеннон готова развлекать его дочь, пока он будет занят, но вместо этого почувствовал укол ревности. Финли явно нравилась Шеннон куда больше, чем он. Рори чувствовал себя сумочкой из прошлогодней коллекции: еще недавно его обожали, а теперь он вышел из моды и пылится в шкафу.

– Мы куда-то пойдем? – радостно спросила Финли, подбегая к Шеннон.

– Обязательно. Сейчас мне нужно пару часов поработать, зато потом до обеда у нас будет время, чтобы погулять в парке. – Она перевела взгляд на Рори: – Если ты не против.

– Конечно, – кивнул он, садясь на корточки перед дочерью. – Веди себя хорошо и не расстраивай Шеннон.

– Обязательно! – улыбнулась она.

Рори поднял взгляд на Шеннон. Ее каштановые волосы рассыпались по плечам, а голубые глаза сияли в предвкушении веселой прогулки. Она определенно была самой красивой женщиной из всех, кого он когда-либо видел, а еще умной, доброй, веселой…

Вот только он умудрился потерять ее еще до того, как определился, нужна она ему или нет.

Что ж, возможно, это к лучшему.

Рори еще раз напомнил Финли о необходимости вести себя хорошо и отправился в бухгалтерию. После разговора с главным бухгалтером и проверки отчетов он признал, что Торговый центр Райли – это удачное вложение капитала его компании. Он приносил неплохой доход, даже когда им управлял отец Шеннон, а уж когда она сама взялась за дело, прибыли подскочили в несколько раз.

В полдень Рори вернулся в кабинет Шеннон только для того, чтобы узнать, что ни ее, ни Финли там нет. Он вздохнул и подошел к окну. Город был похож на иллюстрацию к зимней сказке: на солнце блестел снег и гирлянды, украшавшие здания, светились огоньками елочки, установленные у входов в магазины и лавочки.

Небольшой уютный городок, в котором хорошо растить детей. А ведь если он купит Торговый центр Райли, первые три-четыре года большую часть времени ему придется проводить в Гринхиле. С этой точки зрения идея переехать сюда хотя бы на время уже не казалась такой безумной.

– Я давно не видела ее такой счастливой.

Рори вздрогнул и, обернувшись, увидел Венди.

– Прошу прощения?

– Шеннон, – с мягкой улыбкой пояснила она. – Она вернулась из Южной Каролины совершенно разбитой. Что бы ее муж ей ни сделал, это было ужасно. Она не любит говорить о своем разводе, но этого и не нужно, все ясно без слов.

Рори невольно сжал кулаки – он бы с радостью выбил дух из ублюдка, который так поступил с Шеннон.

– А потом появились вы, провели с ней выходные, и она изменилась. Вы сделали ее счастливой. Так что продолжайте, пожалуйста, в том же духе.

– Не уверен, что Шеннон хочет этого, – покачал головой Рори.

– Ее бывший муж очень сильно обидел ее. Теперь она боится доверять мужчинам, и вряд ли ее можно за это винить. Я видела, как вы смотрели на нее, так что просто не сдавайтесь, хорошо?

О, он определенно не собирался сдаваться. Особенно после того, как понял, почему Шеннон отталкивает его. Господи, все это время он не обращал внимания на очевидную причину ее поведения. И ведь именно он, тоже переживший болезненный развод, первым должен был догадаться об этом.

Неожиданно в комнату вбежала Финли и тут же бросилась к нему обниматься. Рори подхватил ее на руки и поцеловал в пухлую щечку:

– Привет. Вижу, тебе было весело.

– Да! Мы гуляли! А еще здесь есть шоколадная лавка! И отдел игрушек! – радостно затараторила малышка.

– Ты специально поводила ее по магазину, чтобы перетянуть мою дочь на свою сторону? – рассмеялся Рори.

– Конечно. Но это действительно очень интересные магазины. Там можно найти уникальные рождественские подарки для родных и друзей. Ради них покупатели приезжают сюда за много миль. А заодно покупают пижамы с оленями, кофейные сервизы и прочие традиционные подарки, чтобы два раза не бегать по магазинам, – с улыбкой объяснила Шеннон.

– Понятно, – кивнул он.

Финли потянула его за рукав, привлекая внимание.

– Шеннон сказала, что, если ты разрешишь, мы сегодня пойдем за покупками. Можно, папа?

– Не думал, что владельцы торговых центров ходят за покупками, – рассмеялся Рори.

Он смотрел на Шеннон и начинал понимать, какие именно чувства заставляли ее отталкивать его. Боль от предательства любимого человека, который давал клятву любить тебя до последнего вздоха. Ощущение, что ты недостаточно хорош. Чувство, что земля ушла из-под ног, а весь твой мир стал зыбким и непрочным. Страх и недоверие к окружающим людям, которые могут поступить так же, как тот, кто разбил тебе сердце.

– Конечно, я не против. Но только при условии, что вы возьмете меня с собой. А что мы будем искать?

– Самую красивую на свете елку! – радостно сообщила Финли.

– Замечательно. Ни за что не пропущу такое грандиозное событие.

Разве он мог упустить шанс увидеть счастливую улыбку на лице Финли, когда она будет впервые идти среди пушистых елей и выбирать самую красивую. Ту, которая потом украсит дом Шеннон и будет сотнями огоньков светиться в окне ее гостиной. Он сам испытал прилив рождественского настроения, которое покинуло его два года назад вместе с женой.

Он с нежностью посмотрел на Шеннон. Она изменила не только Финли, но и его самого, и он хотел отблагодарить ее за это.

Шеннон настояла на том, чтобы они поехали на елочную ферму, находившуюся на холме в нескольких милях от города, на ее джипе. За городом не было фонарей, шоссе освещали лишь фары проезжавших машин, так что мир вокруг был темным и таинственным, замершим в ожидании очередной снежной бури, которую уже два дня предвещали синоптики.

– Мы уже почти приехали, – сказала Шеннон, кивнув в сторону мелькнувшего в свете фар указателя «Елочная ферма Венделла».

Она свернула на развилке, проехала еще сотню ярдов и затормозила у заполненной машинами парковки. Только сейчас, увидев толпу желающих приобрести елку, Шеннон поняла, что не стоило тянуть до последнего дня.

Рори помог Финли выбраться из машины, и она тут же завертела головой, с восторгом оглядываясь по сторонам.

– Ух ты!

– Нам придется довольно далеко идти, так что скажи мне, когда устанешь, и я понесу тебя, – сказал Рори, поправляя шапочку дочери, и повернулся к Шеннон: – Итак, что мы должны делать?

– Нужно взять ленточку в кассе, чтобы отметить понравившуюся нам елку. Потом один из нас сходит за лесником, который срубит ее для нас. Правда, так как покупателей очень много, возможно, нам придется немного подождать.

– Мне все равно, – радостно улыбнулась Финли.

– Конечно, тебе все равно, – рассмеялся Рори. – Ведь если ты устанешь или замерзнешь, кто-то тут же возьмет тебя на руки.

Финли довольно захихикала в ответ.

Получив ленточку, они начали спускаться вниз по склону холма. Шеннон улыбалась, полной грудью вдыхая морозный воздух, пропитанный запахом хвои.

– Это удивительно, – сказал Рори, восхищенно глядя на ровные ряды присыпанных снегом пушистых елочек.

Шеннон попыталась вспомнить, что она чувствовала, когда сама впервые пришла сюда, цепляясь за широкую папину ладонь. Ели казались ей тогда высокими, как башни, а запах хвои навсегда стал ассоциироваться с Рождеством и праздником.

– Да, – со счастливой улыбкой вздохнула она. – Мы с папой приезжали сюда за елкой каждый год, причем папа всегда точно знал, какую елку он хочет найти. Иногда это было маленькое, но безумно пушистое дерево, а иногда мы едва могли втащить его в гостиную.

– Похоже, это было очень весело, – улыбнулся Рори, и Шеннон почувствовала укол вины.

Рори был так добр к ней, а она в последнее время только отталкивала его. Он, наверное, решил, что она его ненавидит. Но тем не менее он здесь и собирается помочь ей дотащить до дома елку.

– А как насчет тебя? – набравшись храбрости, спросила она. – В твоей семье есть рождественские традиции?

– Не совсем, – смущенно пожал плечами Рори. – Но в сочельник мама всегда накрывала большой стол: были отбивные с картофельным салатом, домашнее печенье и торты. Это было здорово. Иногда на заднем дворе родители устраивали фейерверк, иногда к нам приходили гости с подарками, иногда папа играл на пианино, а мы все пели рождественские песни. Я никогда не знал, чего ожидать.

Он рассказывал с теплой, немного грустной улыбкой, и Шеннон поняла, что не только Финли два года назад лишилась Рождества.

– Наверное, вам было очень весело. Расскажи мне еще.

– Мама всегда старалась приготовить для нас что-нибудь особенное, хотя это у нее не всегда получалось. Помню, однажды она попыталась сделать пироги с яблоками и корицей.

– Звучит аппетитно.

– Только если ты любишь уголь, – усмехнулся Рори. – Она почему-то решила, что будет вкуснее, если она приготовит их не в духовке, а на сковороде, так что почти все они подгорели. – Он тихо рассмеялся. – Она не слишком хорошо готовила, так что нам повезло, что папа умело орудовал огнетушителем.

Внезапно он замер, глядя куда-то за спину Шеннон.

– Как насчет вот этого дерева?

Она критически оглядела предложенную ель:

– Тебе не кажется, что она слишком высокая?

– Лучше высокая, чем низкая. Если что, просто обрежем снизу на пару футов.

Ель действительно была высоковатой, зато очень пушистой, с крепкими разлапистыми ветвями и мягкими длинными иголками.

– Мне нравится, – улыбнулась Шеннон.

– Тогда давай повяжем на нее ленточку и позовем лесоруба, – сказал Рори, неожиданно положив Шеннон руку на плечо, отчего та в испуге отпрыгнула.

О господи! Он так хорош, красив, мил, а она шарахается от него. Страшно представить, что он подумал.

– Прости, – вспыхнув, прошептала она.

– Ты сегодня очень нервная, – сказал Рори, отстраняясь.

Какое замечательное объяснение! И в нем есть доля правды – в присутствии Рори она становилась очень нервной. Но ему совершенно не обязательно знать, что именно он является причиной ее нервозности.

– Просто был тяжелый день, и родители скоро приедут, а у меня еще не все готово, так что я немного взвинчена.

Рори покосился на Финли, но она не обращала на их разговор никакого внимания, потому что была слишком занята, сравнивая след своей маленькой ноги с отпечатком чьего-то ботинка.

– Шеннон, а ты уверена, что нервничаешь не потому, что я тебе нравлюсь? – бархатистым голосом спросил Рори.

Этот вопрос застал Шеннон врасплох. Она невольно сделала шаг назад, испуганно глядя на него.

– Я… я не знаю, – до боли прикусив нижнюю губу, прошептала она.

– Я тебе нравлюсь, – повторил Рори, пристально глядя Шеннон в глаза.

Она чувствовала себя третьеклассницей, влюбившейся в самого красивого мальчика в школе и не способной признаться в этом даже себе.

Но, похоже, сейчас Рори не нуждался в ее признаниях.

– Ты хочешь пойти со мной за лесником или будешь ждать здесь вместе с Шеннон? – спросил он, повернувшись к Финли.

– Я останусь с Шеннон, – решительно заявила малышка.

– Договорились, – улыбнулся Рори и пошел вверх по склону.

– Мне нравится это дерево, – сказала Финли, провожая отца взглядом.

– Мне тоже, – кивнула Шеннон.

– Мой папочка выбрал самую красивую елку в этом лесу, – гордо улыбнулась Финли. – Он самый замечательный!

– Да, – прошептала Шеннон, чувствуя комок в горле.

Рори не дал ей возможности спорить с ним или оправдываться. Он просто повесил эту фразу в воздухе между ними и ушел, дав ей время все обдумать.

Шеннон сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться. Ей нечего бояться. Через пару дней он закончит осматривать магазин, примет решение и уедет. Если им и придется встретиться еще пару раз, то только в кабинете адвоката, где не будет места романтическим чувствам. За то время, которое у них есть, ее влечение не успеет перерасти в нечто большее. Даже если Рори испытывает к ней ответные чувства.

А ведь он четко дал понять, что она тоже нравится ему.

О господи! Вот почему Рори ушел – он дал ей время подготовиться к его признанию. Что же ей делать?

Услышав скрип снега под ногами, она обернулась и увидела Рори, возвращающегося в компании лесника.

Они с Финли отошли в сторону, чтобы не мешать.

– Скоро все будет готово, – с улыбкой сказал Рори. – Ты пока можешь пойти заплатить за нашу елочку.

Шеннон кивнула, радуясь, что можно отсрочить роковой разговор, и, взяв Финли за руку, поспешила к кассе.

Расплатившись за елку, они с Финли вернулись к машине, где Рори и лесник уже закончили закреплять дерево на крыше джипа.

На обратном пути машину вел Рори. Дорога домой прошла бы в напряженном молчании, если бы не Финли, которая болтала без умолку.

– А как мы затащим елку в дом? – спросила она, восторженно поглядывая на крышу, к которой была привязана их добыча.

– Думаю, я припаркуюсь как можно ближе к крыльцу, потом закину ее себе на плечо и буду надеяться, что она меня не раздавит, – откликнулся Рори.

Финли и Шеннон рассмеялись, представив Рори, погребенного под этой громадной елкой.

– А что ты будешь делать потом? – не унималась Финли.

– М-м-м… Надеюсь, у Шеннон есть подставка под елку.

– А зачем она нужна?

– Она удерживает дерево в вертикальном положении, – объяснила Шеннон. – У нашей елочки больше нет корней, поэтому сама она стоять не может.

– Понятно, – кивнула Финли.

– А после того, как мы закончим ставить елку, ты сделаешь какао?

– Сколько пожелаешь, милая, – улыбнулась Шеннон, погладив ее по голове.

– Только не слишком много, а то она уснет прямо у тебя на диване, а нам еще предстоит возвращаться в отель.

Шеннон тяжело вздохнула и отвела взгляд. Она была бы счастлива, если бы они остались на ночь: вместе украсили елку, пили бы какао с зефиром и слушали истории Рори о том, как его семья готовилась к Рождеству.

Ей нравилось, что его мать, которая, как и она сама, почти не умела готовить, все равно старалась порадовать свою семью, а его отец не ругал ее за маленькие пожары, которые она устраивала на кухне. И особенно ей нравилось, что Рори не стеснялся рассказывать о своем детстве…

Господи, кого она пытается обмануть? В первую очередь ей нравится, что он добрый, умный, сильный, красивый мужчина, которому она небезразлична.

Она ему нравится! От одной мысли об этом ее душа начинала петь, а в животе порхали бабочки.

Но это не отменяло того факта, что они не могут быть вместе.

Припарковав джип у крыльца, Рори вышел из машины, еще раз оглядел елку и повернулся к Шеннон:

– Думаю, будет проще всего снять это дерево с крыши, если мы встанем с обеих сторон джипа. Сначала ты развяжешь веревки, потом я, а затем мы осторожно перетянем дерево на мою сторону.

– Это похоже на план, – кивнула Шеннон. Она обошла машину и крикнула Рори: – Я могу развязывать веревки?!

– Давай, – откликнулся он.

Придерживая дерево, Шеннон быстро справилась с веревками:

– Готово!

– Молодец! Теперь я отвяжу со своей стороны.

Шеннон смотрела, как еловые лапы покачиваются в такт его движениям, а потом они вдруг задрожали сильнее, и прежде, чем Шеннон смогла что-то предпринять или хотя бы осознать, что происходит, дерево скатилось на нее.

Она вскрикнула, и через секунду в ужасе закричала Финли, которая видела, как она упала, придавленная деревом.

Через секунду Рори скинул с нее дерево и почти инстинктивно прижал к себе:

– О господи, Шеннон, я так испугался. Как ты? Ты не ранена?

Даже сквозь толстый слой синтепона в куртке Рори она слышала, как колотится его сердце.

– Все в порядке.

Она надеялась, что ее голос будет звучать беззаботно, но он предательски дрожал, и вовсе не от боли или страха. Просто уже очень давно рядом с ней не было мужчины, который заботился бы о ней и инстинктивно прижимал к груди, чтобы защитить. Так давно она не чувствовала себя любимой…

Она подняла глаза на Рори. Вот оно. То, чего она так боялась. Он влюблялся в нее так же быстро, как и она в него. Она бесконечно долго отрицала это, избегала его, надеясь, что непрошенное чувство пройдет само, но она обманывала себя.

Она влюбилась в него.

Глава 9

Рори, как и обещал Финли, взвалил елку на плечо и понес к дому. Шеннон завороженно смотрела на него. Сколько бы Рори ни работал в офисе, он оставался сильным, красивым, сексуальным мужчиной.

О господи, с ней все потеряно, и он об этом знает.

Оставалось радоваться, что между ними есть нейтральная полоса по имени Финли, которая не дает Рори перейти границы.

Сейчас малышка командовала отцом, которому почти ничего не было видно из-за пушистых еловых веток.

– Нет, папа, левее, так ты не пройдешь в дверь! – кричала она, периодически заливаясь звонким смехом, когда Рори на что-нибудь натыкался.

Наконец Рори добрался до гостиной, сбросил елку на пол и со вздохом облегчения опустился на диван.

– Вот так, – с улыбкой сказал он Шеннон. – А вы, женщины, боитесь грязной работы.

– Что? – возмутилась она. – Вся грязная работа еще впереди. Мне потребуется месяц, чтобы вымести иголки, которые ты рассыпал по всему полу.

– Прости, – рассмеялся Рори. – Итак, куда поставить елку?

– К окну, – сказала она, подавая ему подставку.

Через пять минут ель была закреплена на подставке, и Финли придирчиво рассматривала ее, отдавая команды:

– Папа, она же клонится влево, поправь. Нет, ты переборщил, теперь она может упасть вправо. Ну вот, опять криво.

Одного взгляда на эту милую и по-семейному уютную картину было достаточно, чтобы сердце Шеннон наполнилось любовью. Настоящей любовью. Несмотря на все свои сомнения и страхи, она знала, что любит их обоих. Она хотела бы провести свою жизнь вместе с Рори и растить Финли. Сейчас именно таким ей представлялось счастье.

Надеясь, что если она побудет одна, то сможет взять себя в руки, Шеннон сбежала на кухню и занялась приготовлением какао для Финли. Одновременно она пыталась успокоить себя:

– Ну и что, что ты влюбляешься в него. Большое дело. Кто бы устоял, если он так хорош? И ты ему тоже нравишься. Неудивительно, что тебя тянет к нему.

Дверь скрипнула, заставив Шеннон подпрыгнуть от неожиданности, и на кухню вошел Рори.

– Ты разговариваешь сама с собой? – удивленно спросил он.

Черт! Кровь застыла в ее венах. Проклятая привычка говорить с собой вслух появилась, когда она начала жить одна. Оставалось надеяться, что он не слышал, что именно она сказала.

– Старая привычка, – пожала она плечами, пытаясь унять дрожь.

Шеннон подняла взгляд и увидела в его темных глазах страсть.

Она бы отдала все что угодно за возможность принять его чувства. Сделать шаг навстречу и оказаться в его объятиях.

Словно прочитав ее мысли, Рори взял ее за руки и привлек к себе.

– Спасибо тебе за сегодняшний вечер, – сказал он. – Финли отлично провела время. И я тоже.

Ее сердце готово было выпрыгнуть из груди. Было так приятно ощущать тепло и силу его тела, обнимать его. Ее разум требовал сказать «Пожалуйста» и отстраниться, но ноги словно приросли к полу. Целый год она мечтала о том, что найдется мужчина, который полюбит ее. И вот он перед ней, стоит лишь протянуть руку.

– Тебе не кажется, что нам надо поговорить о том, что произошло на елочной ферме? – промурлыкал Рори.

Ее мозг требовал притвориться, что она не понимает, о чем речь, и отстраниться, но Шеннон не пошевелилась. Влечение, которое она испытывала, превратилось в страсть.

Рори будет принадлежать ей, если она скажет всего пару слов. Или кивнет. Или хотя бы улыбнется.

– Я знаю, что тебя влечет ко мне, – улыбнулся Рори, глядя в ее испуганные глаза. – Я не так давно вышел из игры, чтобы не замечать этого. – Он притянул ее еще ближе. – И ты мне тоже очень нравишься.

Он наклонил голову, прошло несколько мгновений, а может, целая вечность, и их губы наконец встретились. Очарованная его бездонными глазами и нежными словами, Шеннон замерла, не в силах пошевелиться. Прикосновение его губ развеяло ее сомнения, и она позволила себе отдаться запретному наслаждению. Ее губы приоткрылись, принимая его язык. Желание волнами прокатывалось по ее телу, оставляя за собой томительную дрожь.

Она жаждала его прикосновений, поцелуев, ласк… Но не только этого. Ей нужна была его любовь, обещание верности. Ей нужна была семья.

Но Рори не сможет создать с ней семью. И ей не следовало давать ему ложную надежду.

Поэтому она отстранилась от него и сделала шаг назад, несмотря на то что это отозвалось непереносимой болью в ее бедном сердце.

– Почему ты борешься со своими чувствами? – мягко спросил он.

Шеннон прислонилась к стене, изо всех сил стараясь сдержать слезы. Возбуждение, до сих пор бурлившее в ее теле, только усугубляло охватившее ее отчаяние.

– Если ты беспокоишься из-за того, что мы живем в разных городах, или из-за того, что тебе придется переехать, когда я куплю торговый центр, успокойся. Ты можешь остаться здесь и работать на меня. Конечно, я должен оставаться в Вирджинии, ведь там главный офис моей компании, но это всего в четырех часах езды отсюда. На одной неделе ты можешь приезжать ко мне, а на другой – я к тебе.

Слезы заструились из ее глаз ручьем. О господи! Она не просто нравится ему, он уже планирует их совместное будущее! Настоящее будущее с детьми, пушистой собакой и домом за белым забором, с любовью, пока смерть не разлучит их.

Шеннон продолжала молчать, поэтому он подошел к ней и положил руки ей на плечи. Слезы катились по ее щекам, губы так дрожали, что она не могла вымолвить ни слова.

– Милая, почему ты плачешь? – Он осторожно стер слезу с ее щеки. – Я понимаю, что ты боишься нового разочарования, но я не похож на твоего бывшего мужа. Я никогда бы не сделал тебе больно, ведь ты мне очень нравишься. Больше, чем я мог себе представить…

Шеннон смотрела на Рори и старалась запомнить каждую черточку его лица: большие темные глаза, точеные скулы, чувственный рот, созданный для поцелуев. Она знала, что больше никогда не найдет в себе храбрость так сблизиться с мужчиной, поэтому хотела запомнить взгляд человека, который искренне хочет быть с ней.

Но он нравился ей слишком сильно, чтобы и дальше скрывать от него правду.

Шеннон сделала шаг в сторону, освобождаясь от его объятий, и, сделав глубокий вдох, произнесла:

– Я не могу иметь детей.

– Что?

Она посмотрела ему в глаза: раз уже предстоит столкновение с реальностью, лучше смотреть ей в лицо.

– Мой бывший муж бросил меня в день, когда мне должны были сделать гистерэктомию. У меня была злокачественная опухоль шейки матки, так что другого выбора не было.

– Мне очень жаль, – прошептал Рори.

– А ты любишь детей, – продолжала она, чувствуя, как слезы снова начинают катиться по ее щекам. – В тот день, когда мы пошли кататься на лыжах, ты рассказывал о том, как счастлив, что у тебя есть Финли, и о том… – Ее голос прервался, но она нашла в себе силы продолжить: – Ты сказал, что если когда-нибудь влюбишься, то захочешь завести еще детей.

– Это были просто слова…

Он протянул к ней руки, но Шеннон уклонилась:

– Это была правда. – Она не хотела, чтобы сего дня он сказал то, о чем завтра пожалеет. – Ты любишь детей. Ты мог даже не говорить мне этого, достаточно посмотреть, как ты заботишься о Финли. Ты четко дал мне понять, что хочешь еще детей… А значит, мы должны прекратить то, что происходит между нами. Если мы остановимся прямо сейчас, нам не будет больно, ведь мы едва знаем друг друга.

Рори осторожно стер слезу с ее щеки:

– Шеннон… – Ее имя прозвучало как вопрос, на который у нее не было ответа.

– Не нужно, правда. Все в порядке. Я справлюсь.

– Тогда почему ты плачешь?

О, на это у нее был миллион причин. Она бы хотела рассказать ему о них, она хотела кричать о том, как несправедливо обошлась с ней судьба, которая украла у нее возможность иметь детей. О том, как муж бросил ее в момент, когда она сильнее всего в нем нуждалась, и ей пришлось в одиночку пережить самое страшное событие, которое может произойти в жизни женщины.

Она плакала, потому что устала. Потому что была бесконечно одинока и боялась надеяться на то, что это когда-нибудь изменится. А один взгляд на Рори вселял в ее сердце ложную надежду.

Рори с трудом вздохнул. Боль Шеннон сейчас казалась осязаемым облаком, окутавшим их, сделав воздух вязким, горьким, непригодным для дыхания.

Он хотел сказать Шеннон, что не собирается никуда уходить. Что ему все равно, может ли она иметь детей. Она слишком нравилась ему, чтобы отказываться от нее из-за этого.

Но в этот момент на кухню вбежала Финли.

– Куда вы все делись? – обиженно спросила она.

Шеннон резко отвернулась к плите, чтобы малышка не заметила ее слез. Рори смотрел на нее с болью в сердце. Он хотел бы обнять ее, прижать к себе, пообещать, что все будет хорошо, но Финли бы не поняла этого и стала задавать вопросы.

Рори подхватил дочь на руки и направился к двери:

– Давай-ка поедем домой, малышка. Нам уже пора.

– Но Шеннон еще не дала мне какао.

– Обещаю, что мы остановимся у какого-нибудь кафе и купим тебе какао.

– И булочку.

– Договорились.

Когда Рори нес дочь к двери, его охватили странные чувства. Он вспомнил то время, когда впервые взял Финли на руки, как укачивал ее в два часа ночи и кормил из бутылочки, как учил ходить… Каждое драгоценное воспоминание будило в нем безграничную, глубокую любовь к своей малышке.

Шеннон никогда не сможет испытать ничего подобного.

Но если он останется с ней, он тем самым откажется от надежды, что это чудо когда-нибудь произойдет в его жизни еще раз.

У него никогда не будет сына. Его родного сына, маленькой копии его самого, улучшенной генами красавицы матери. Он никогда не будет учить его играть в бейсбол и не сможет с гордостью представить друзьям по гольф-клубу.

Когда Рори представлял, что он лишится всего этого, ему казалось, что в его груди дыра, не дающая ему вздохнуть.

На прошлой неделе он был уверен, что никогда больше не сможет иметь серьезных отношений с женщинами, чтобы завести еще детей. А теперь у него было ощущение, что его рвут на части: он встретил прекрасную женщину, с которой хотел бы провести всю свою жизнь, но она не может иметь детей. А значит, он должен сделать выбор. Выбор, который разбивал ему сердце.

Рори помог Финли надеть сапожки, застегнул ей курточку и начал одеваться сам, когда Шеннон вышла из кухни, чтобы проводить их. На ее лице не было и следа слез, но в глубине голубых глаз поселилась тоска.

– Подними воротник, малышка, – сказала Шеннон, опускаясь на корточки перед Финли. – Там холодно.

– Хорошо, – послушно кивнула Финли.

Шеннон крепко обняла ее, и у Рори сжалось сердце. Только сейчас он понял, почему Шеннон с такой радостью проводила время с Финли. Она действительно очень любила детей.