Текст книги "Повелитель магии"

Глава 127. Всё на своих местах

Симон каждый день ходил к чудесному роднику, Шельдман, Нармер или Снофру сопровождали юношу. Симону становилось все лучше и лучше, и наступил такой момент, когда Симон ощутил себя абсолютно здоровым.

В канун нового года состоялось открытие «Полимикса». Это, подлинно эпохальное событие, освещалось всеми международными средствами массовой информации.

– Мы стоим на пороге нового тысячелетия, – говорил Роберт Шельдман. – «Полимикс» – это кирпичик в будущее прогресса и справедливости. Я очень благодарен команде единомышленников, которые прошли со мной трудный и опасный путь. Особо хотелось бы отметить неоценимую помощь моего консультанта и совладельца предприятия, Симона Меровинга. Именно благодаря знаниям и мужеству Симона Меровинга, мы добились успеха, – Шельдман чуть отступил, фокусируя внимание на юноше, Симон лучезарно улыбнулся присутствующим, вызвав шквал одобрений. – Еще я выражаю благодарность двум великим ученым, – продолжал Шельдман, – которые шли бок о бок со мной. Это господа Норман Рейн и Сигизмунд Фрай, – миллиардер представил своих спутников, экстрасенсы чопорно поклонились. – Господа, друзья мои, «Полимикс» открыт! Зло не будет торжествовать, да воссияет сила разума! – под гром аплодисментов бизнесмен перерезал ленточку перед входом в здание концерна.

В тот же день в честь открытия «Полимикса» Шельдман устроил банкет. Юноша от души отдавался изобилию стола покровителя. Его наставники, Нармер и Снофру, не отставали от своего ученика. Шельдман щедро наливал себе коньяк. К вечеру все успокоились, гости разъехались. С Шельдманом остались лишь его самые близкие друзья: Симон, Нармер и Снофру. Мужчины чинно пили чай в гостиной.

– Мистер Нармер, – сказал Шельдман, – я все хотел у вас спросить, но со всеми этими делами, не было времени и возможности, как вам удалось спастись?

Нармер с наслаждением отпил ароматный чай и проговорил:

– Моим спасением, нашим спасением, мы все обязаны моему высокоуважаемому другу, сибирскому шаману Актаю.

– Я помню, в каком виде вы вернулись от него, – содрогнулся Шельдман.

– Так было нужно. Актай выбрал меня своим наследником, а Симону подарил свой амулет. Мудрый Актай знал, что очень скоро мне понадобятся силы, а Симону – помощь. Симон и так силен. Сила Актая перешла в меня, поэтому я выжил, когда спрыгнул вниз с бомбой. Бомба взорвалась, но я не погиб, хотя получил очень серьезные травмы. Несмотря на большую кровопотерю, я смог отплыть достаточно далеко и дождаться друга. Снофру сразу же подъехал ко мне. Мой друг оказал мне помощь, и я в тот же день направился в Тибет, к моему учителю. Я очень долго лечился, я, словно исчез для себя, для мира, и поэтому не знал, что происходит с моими друзьями. Снофру, по моей настоятельной просьбе, скрыл мою тайну. Даже мой наставник не был уверен в благоприятном исходе лечения. Я не хотел, чтобы за меня волновались, не хотел этого бесконечно горя, слез. Я знал, что оставляю ученика на настоящего профессионала магии, моего уважаемого собрата, мистера Снофру.

При этих словах, заместитель главного иерофанта почтительно поклонился.

– Еще раз спасибо за оказанное мне высокое доверие, монсеньор, – сказал Снофру. – Я очень старался не подвести вас. Но, увы, не все получилось.

– Это не твоя вина, мой уважаемый собрат, а нашего подопечного, Симона Меровинга. Наш юный друг упрям не в меру.

Симон покраснел.

– Однако, именно эта черта характера и привела Симона к победе, – проговорил Нармер. – Упрямство оказалось настойчивостью и целеустремленностью, целеустремленность породила веру. А вера, как известно, способна горы сдвигать.

– Я не хотел ничьей больше гибели, – сказал Симон.

– Но твоё упрямство чуть не довело тебя до непоправимой беды. Почему ты один пошел к Амсету? Почему не рассказал о своем плане Снофру? Почему ты нарушил клятву, слушаться и во всем советоваться с наставником? Меня не было, но твоим учителем и старшим стал мистер Снофру. Ты должен был сообщить о своих намерениях мистеру Снофру.

– Да, это так, но мистер Шельдман умирал, и это я виноват, что на мистера Шельдмана навели порчу. Я должен был распознать коварный план Амсета, а я прошляпил злодеяние. Я не хотел больше жертв и несчастий. Но, в конце концов, я же убил Амсета, – с некоторой гордостью проговорил Симон.

– Но какой ценой? Вот поэтому ты и должен был все рассказать своему учителю. И хоть ты победил в этом чудовищном бою, мы едва не потеряли тебя. Чем больше дар, тем больше у его обладателя ответственность перед миром! Кому было бы хорошо, если бы ты погиб? Хранитель Вселенной – почетная и важная миссия, и здесь нет места мальчишеской браваде. Это уже твоя судьба, Симон. Именно об этом и написала пророчица Дафна.

– Дафна и этот амулет спасли меня! – воскликнул Симон.

– Жрица Дафна стала образом и проводником магических сил. Настоящие экстрасенсы до конца не умирают, но становятся активными эфирами Вселенной. Их называют «ангелы», «гении-хранители» или, если талантливый жрец, увы, служил злу, то такие маги превращаются в демонов.

– Значит, Амсет теперь стал демоном? – ужаснулся Симон.

– Нет, он не был выдающимся экстрасенсом. Сильным, но не уникальным. А вот Дафна, она была настоящей пророчицей, от Бога. Она теперь в сонме подлинных гениев.

– Дафнушка, я не могу ее забыть, – прошептал Симон.

– Не забывай, но отпусти, – строго проговорил Нармер. – Она теперь нужна другим. У Дафны иная миссия.

– Я понимаю, – вздохнул Симон.

– Хорошо, раз ты все осознал, – Нармер продолжал быть суровым. – Поэтому не рискуй, без необходимости. И тщательно продумывай каждый шаг, со всех сторон. Чтобы не потерпеть поражение, не погрузить в скорбь своих друзей и не отвлекать на себя божественные силы.

– Мистер Нармер, мистер Снофру, – воскликнул Симон, – в следующий раз я обязательно посоветуюсь с вами! Обещаю!

– Не верю, – покачал головой верховный жрец, его глаза вновь подобрели, – ты самоотверженный и упрямый. Ты еще не раз заставишь нас поволноваться.

Симон лишь виновато опустил голову.

– Мой уважаемый собрат, – с некоторым укором проговорил Снофру, – не будем уж очень строги к нашему юному другу. Мы ведь тоже не знали, что ждет Симона, что ждет нас. Мы все видели лишь знаки и символы, были ощущения, но никакого окончательного пророчества у нас не было. Мы все равно не могли предупредить Симона, но, конечно, Симон не должен был отправляться один на это смертельно опасное мероприятие. Но Симон справился, чем доказал Вселенной, что абсолютно заслуженно носит почетное звание «иерофант».

– Согласен. – кивнул Нармер. – Симон, хоть мы с собратом и не приветствуем твои методы, но не можем не признать, что ты выбрал правильную стратегию, приведшую тебя к триумфу.

Загрустивший совсем Симон, повеселел, но тут же вновь стал печальным.

– Жаль, что мистера Ирвинга больше нет с нами, – вздохнул юноша. – Он бы тоже порадовался, что Амсет уничтожен.

– Светлая память Ирвингу, нашему отчаянному ирландцу, – сказал Нармер. – Что ж, это была война, и в ней, увы, есть свои погибшие герои. Вечный покой им в пространстве Вселенной!

На следующий день Шельдман вызвал к себе мадемуазель Жаклин. Гувернантка, трепеща, вошла в кабинет босса. Миллиардер сидел в кожаном кресле, но, увидев мадемуазель Жаклин, он встал.

– Мисс Жаклин, – сказал бизнесмен, – мы очень благодарны вам за работу. Вы отлично исполняли свои обязанности, но мисс Элла выросла, и ей пора приниматься за учебу. Вы блестяще подготовили девочку к образовательному процессу, в дальнейшем мисс Элла станет сотрудницей концерна «Полимикс», поэтому, кроме полагающегося вам жалования, вам вручается премия от моей корпорации, – Шельдман протянул мадемуазель Жаклин чек. – А также вы получите самые лучшие рекомендации от меня. Желаю вам успехов в карьере.

Бизнесмен пожал руку гувернантке.

– Мистер Шельдман, – прошептала девушка, – благодарю, и простите за все.

– Прощайте, мисс Жаклин, – сухо сказал Шельдман.

Давая понять, что разговор завершен, миллиардер взял телефон. Девушка поспешно покинула кабинет.

Эпилог

Мир готовился вступить в новое тысячелетие. С шумом и дребезгом уходили в прошлое старые устои. Не все осознавали, что происходит и какой дальше будет их жизнь, но каждый понимал, что прежний уклад и взгляды уже не вернуть. «Полимикс», словно флагманский корабль, уверенно прокладывал путь в будущее. Непререкаемый авторитет Роберта Шельдмана побудил принять неумолимость прогресса многие ведущие компании. «Роботизация», «Компьютеризация», «Коллайдер» – пугающие и манящие явления выходили из тени, яркими лучами приветствуя наступающий век. Заговорили о подлинных возможностях человеческого тела и разума. Экстрасенсорика уверенно занимала свое место среди официальных наук.

Не все готовы были принять изменения. Алоизий Макинский оказался в числе тех, кто предпочел оставить себе свой мир. Он удалился в скромный домик близ Кракова, его родного города. Общение с цветами и деревьями он предпочитал общению с людьми. Технические достижения были в его жилище, но телевизор он включал редко, лишь для того, чтобы посмотреть какой-нибудь немудрящий фильм, компьютером же и телефоном пользовался только в случае самой крайней необходимости. Все события, связанные с «Полимиксом», он старался глубоко спрятать в недрах памяти. Однако, когда ночи были особенно черны и глубоки, тени недавнего прошлого жестоко вставали в его снах. И тогда Макинский просыпался и до рассветного часа бродил по дому, борясь с неумолимыми видениями: измученный, но не сломленный мальчик на пыточном ложе, его голос до боли звучал в голове бывшего финансового воротилы.

Тереза Морган процветала. «Две огнегривые», как именовали бизнесвумен и ее аналитика, Агнессу Холландер, наводили панику в сити. Все знали, что противостоять великой банкирше невозможно. Абсолютный триумф теперь неизменно сопутствовал деловой леди. И все же Тереза не была счастлива. На шее она носила золотой медальон, внутри которого, находился миниатюрный портрет Роберта Шельдмана. Никто никогда не видел слез финансовой королевы, но она плакала. Оставшись одна, Тереза Морган снимала медальон, раскрывала его и смотрела затуманенными влажными глазами на изображение человека, навечно тронувшего ее гранитное сердце.

По мере того, как уходили синяки и гематомы с тела Симона, исчезала и татуировка. В итоге от великолепного узора не осталось и следа. Юноша жалел об утраченном рисунке.

– Он тебе не нужен, – сказал Нармер. – Ты жрец от рождения, а не по профессии. Таким тебя сотворила природа.

Симон стоял на самой вершине горы, прозрачный бесконечный небесный купол раскинулся над мальчиком. Симон поднял руки в древнем ритуале приветствия Солнцу. Солнечный диск ответил на призыв Симона Меровинга, лучи небесного светила и руки повелителя магии, хранителя Вселенной, слились в единый световой поток.