Текст книги "Катаклизм внутри, Катаклизм снаружи"

Сделал два шага в черноту, касаясь холодной стены и стараясь ступать как можно тише, дабы не привлечь внимания ещё кого-нибудь из здешних обитателей. Хлюпающая под подошвами вода тут же выдала меня с потрохами. Водопровод где-то прорвало, что ли? Если так, то почему вода издаёт уже знакомый мне концентрированный пряный запах?

Сделал ещё несколько шагов, обратив всё внимание в слух. Пусто, только методичный стук капель обо что-то твёрдое. Чем больше я вслушивался в этот раздражающе спокойный звук, тем отчётливей проступал в нём некий загадочный ритм…

Кап, кап, кап, кап–

Не туда зашёл солдат…

Кап, бульк, бульк, кап–

Будет сам он виноват!

Бульк, кап, бульк, кап–

Удирай скорей назад!

Слышишь, тихо как, солдат?

Слышишь, капельки стучат?

Бульк, кап, бульк, кап!

Знай, нелёгок свой расклад–

Только мёртвые молчат!..

Зачем я сюда только полез? Надо было бежать в квартиру выше, а не ломиться к этой драной кошке…

Кап, кап, бульк, кап…

Город встретить тебя рад!

Бульк, бульк, бульк, кап…

Город «под» и Город «над»…

Кап, кап, кап, кап!!!

Смерть получше тех наград,

Впереди что ждут, солдат,

Поворачивай назад, убегай быстрей назад,

Уноси свой нежный зад!..

К горлу подступил ком, но я неимоверным усилием подавил приступ тошноты. Не для того я корячился с костром, чтобы сейчас выблевать всё… Пытаясь хоть как-то укрыться от пробирающегося во все поры мерзкого запаха корицы, вытащил две сигареты и засунул их в ноздри… Немного помогло…

Шаг за шагом, капля за каплей, я двигался по коридору, которому не было ни конца, ни края. Ни дверей, ни окон, только прямая, как стрела, стена, да насмехающееся надо мною шлёпанье воды под ногами:

Шлёп, шлёп, шлёп, шлёп…

Не ходи, солдат, вперёд!

Кап, кап, шлёп, шлёп…

Там тебя засада ждёт!

Шлёп, кап, кап, шлёп!

Солнце больше не взойдёт,

Сгинул синий небосвод!

Чернота, людей исход,

Голод, снег и тонкий лёд…

Кап, кап, кап, шлёп…

Жаль, тебя никто не ждёт,

Жаль, что пёс твой пропадёт,

Друг тебя переживёт,

А сестра в земле сгниёт!..

Шлёп, шлёп, шлёп, шлёп,

Подошёл и твой черёд…

Позади раздалось быстрое шлёпанье босых ног, несущихся в моём направлении, но я не поддался панике и не попытался спастись бегством. Вместо этого выхватил из-за пояса нож, развернулся и выставил его перед собой. Шлёпанье было уже близко, ещё немного, и на меня набросится невидимое в темноте существо, которое вполне может быть человеком, как и я, сгинувшим в этой невезучей многоэтажке.

Шлёп, шлёп, шлёп… Я рефлекторно сощурил глаза и сделал широкий взмах ножом, который не встретил ничего, кроме воздуха. Шаги пронеслись мимо и быстро затихли вдали…

Коридор многоэтажки не может быть таким длинным, это попросту невозможно!

Шлёпанье растворилось, но на его смену тут же пришли новые шаги. На этот раз незнакомцев было куда больше, и они никуда не торопились…

Шлёп, шлёп, шлёп, шлёп…

Солдат смерти, видно, ждёт.

Кто блуждает средь пустот

Эту ночь не проживёт.

Убегай скорее, скот!

Шлёп, шлёп, шлёп, шлёп…

А то вскроем твой живот…

Я ускорил шаг, но невидимые существа быстро сократили дистанцию, взяли в кольцо, подстраиваясь под мой темп ходьбы. Я резко остановился, сделал несколько взмахов клинком, но никого не достал, словно скрывающиеся в темноте существа являлись бестелесными призраками.

«Это не более чем игра воображения, паранойя, рождённая шумом воды. Не верь тому, что слышишь! Не верь!» – твердил я самому себе, но успокоиться никак не получается.

Свет, нужен свет! Иначе я никогда не выберусь отсюда, сойду с ума и стану безумным обитателем этого проклятого места, разговаривающим с капаньем воды и дожидающимся следующих посетителей… Чёрт, где же зажигалка, неужели я её выронил в квартире?! Нет, вот она!..

Щёлк, щёлк, щёлк, щёлк!

Что же ты, солдатик, смолк?

Щёлк, шлёп, шлёп, щёлк!

Видно, ты забыл свой долг?..

Так, успокоиться. Вдох, выдох, вдох, выдох…

Я остановился и оторвал руку от стены, прикрывая зажигалку от возможного сквозняка. Палец раз за разом вращал колёсико, но искра никак не желала появляться. Натёртая кожа начала саднить, но я не прекращал попыток…

– Не смотри… – донёсся из темноты до боли знакомый голос, но я был слишком напуган, чтобы опознать его.

Шлёпанье ног ни на секунду не умолкало. Существа переминались с ноги на ногу, ходили туда-сюда, с интересом следили за паникующим человеком…

– Не-е-е смотри-и-и… – протяжно повторил голос, но опоздал со вторым предупреждением…

Все звуки стихли, разогнанные вспыхнувшим в руках огоньком света. Я поднял глаза… И увидел окруживших меня людей… Мёртвых людей… Провалы глазниц больше походили на разрытые могилы. Волосы свалявшимися патлами спадали на раздробленные плечи, а зубы, навсегда застывшие в мертвецком оскале, словно пытались сказать что-то очень важное.

Десятки мертвецов окружили меня плотным кольцом, выглядывали из-за друг друга, робко поднимали костлявые руки, но тут же опускали их. Почти все они несли на себе увечья в виде оторванных конечностей, перемолотых рёбер и проломленных черепов. Некогда бывшие одеждой, испачканные в земле прожжённые лохмотья не скрывали, а лишь подчёркивали несовместимые с жизнью повреждения. На большинстве военный камуфляж с массивными свинцовыми нагрудниками, несколько фигур в лётных шлемах и парашютных сбруях, все прочие – в разномастной гражданке с висящими на груди фотоаппаратами…

– НЕТ! – закричал я во всю мощь своих лёгких. – ЭТО НЕВОЗМОЖНО!

Зажигалка выпала из рук и со стуком исчезла в темноте, но скелеты, раскрывающие в немом крике рты и тянущие ко мне переломанные кисти, всё ещё стояли перед глазами.

– УБИРАЙТЕСЬ! ОСТАВЬТЕ МЕНЯ! Я НИ В ЧЕМ НЕ ВИНОВАТ!

Рука шарила в поисках стены, но ничего не находила. В панике я размахивал конечностями, но лишь зачерпывал ладонями воздух: не было ни мертвецов, ни коридора… Упал на колени, пытаясь нащупать зажигалку, но и она куда-то запропастилась. Судя по шелесту одежды, мертвецы расступились, давая дорогу кому-то ещё. Кому-то, кто держался позади плотных рядов. Шлёпанье приблизилось вплотную, я ощутил испускаемое незнакомцем тепло. Мягкое и яростное одновременно. Словно загипнотизированный, вытаращился во тьму, ожидая скорой смерти, но ничего не происходило. Вместо этого раздался стук, к моим ногам что-то упало… зажигалка… Я поднял её, но больше не предпринимал попыток зажечь… Лучше не смотреть…

– Не смотри-и-и, – согласилось с моими мыслями существо. – Всё будет… хорошо…

Последовала неловкая пауза, я раскрыл рот, чтобы сказать что-то глупое и ничего не значащее, но из тьмы прилетела сухая ладонь и отвесила мне звонку пощёчину…

Кап, кап, кап, кап,

Возвращайся к нам, солдат…

Открыв глаза, я обнаружил себя сидящим у стены. Вокруг было всё так же темно, как и прежде, где-то капала вода, но теперь ни в черноте, ни в этом повторяющемся звуке не слышалось никакой угрозы. Голова раскалывалась от боли, щека, оцарапанная об шершавую стену, саднила… Было ли это реально? Не знаю. Главное, что завывание метели снаружи стихло, нужно поскорее убираться отсюда.

Зажигалку я больше не использовал, решив экономить газ на крайние случаи. Прошло несколько минут ползанья в потёмках, в течение которых я то и дело натыкался на двери квартир. Не питая особой надежды на успех, дёргал каждую из них за ручку, параллельно прислушиваясь, не обитает ли внутри очередное порождение Города. Чаще всего из-за дверей не доносилось ни единого звука, но за одной я услышал отчётливый скрежет, словно кто-то втыкал нож в дерево и с силой чертил им линии. Самое обидное, что квартира, откуда доносился подозрительный шум, оказалась единственной не запертой на этаже.

Осторожно приоткрыв дверь, заглянул внутрь, но тут же отпрянул. Во тьме кухни шевелилось нечто огромное и многолапое, невероятно похожее на паука. Существо вонзало конечности в пол, силясь подтянуть неуклюжее тело поближе к двери, но у него ничего не получалось. Жирное брюшко чудовища, намного превышающее размер двери, застряло в проёме кухни, обрекая монстра на голодное заточение.

Смотрю, в весёленькое место меня занесло. Что ни встреча – то приятные сюрпризы… Эх, был бы я сейчас в составе отделения, с оружием и в защите! Половина из встреченных опасностей предстала бы в совсем ином, не выгодном для местных жителей, свете. Жаль, что мой «калаш», наверняка, таскает на плече другой срочник, да и самого отделения уже давно не было.

Наконец, я вышел к окну. Пусть снаружи всё ещё темно, но, благодаря снегу, устилающему окрестности толстым слоем, появилось хоть какое-то освещение. Неподалёку от окна располагался лифт, ожидаемо неработающий. Прямо напротив на стене виднелась цифра этажа… «11»…

Одиннадцатый этаж? С чего вдруг одиннадцатый этаж?

Если это действительно он, то можно смело ложиться на пол и взывать к чуду, потому что шансы выбраться упадут практически до нуля. Обливаясь холодным потом, я подбежал к окну и посмотрел вниз… Нет, всё в порядке, как и следовало ожидать – второй. Снега навалило так много, что достаточно перескочить карниз, и я уже на свободе… Тогда с чего вдруг эта цифра на стене?

Вернувшись назад, принялся ощупывать фигурные номерки на дверях квартир. Двузначные. Не веря тактильным ощущениям, зажёг ненадолго зажигалку: 45, 78, 14 – в этом не было ни логики, ни смысла! Номера шли хаотично, словно дом был слеплен из кусков разных зданий!

Всё, достаточно с меня изучать окрестности. Надо уходить, пока есть возможность. Надеюсь, сугробник уже забыл обо мне и уплыл в более хлебные районы, иначе я рисковал оказаться сожранным в первые же минуты побега… Плевать! Пусть даже и так, главное – я буду разжёванным и переваренным, а не превращусь в очередного жителя Города!

Со звоном разлетелось стекло, разбитое рукояткой ножа. В лицо тут же пахнуло крепким морозцем, заставившим накинуть на лицо маску. Как я входил, так и выхожу, подобно вору-неудачнику, забравшемуся в квартиру к наёмному убийце: едва живой, с пустыми карманами, но радостный, словно обнёс городскую казну.

Местность совершенно не поддавалась определению: ни единого ориентира, лишь безликие улочки, штампованные многоэтажки и выглядывающие из-под снега деревья. Приладив на ноги самодельные снегоступы, которые я умудрился не прое… кхм… умудрился не потерять, блуждая в темноте, спрыгнул вниз, тут же провалившись по колено в снег.

Картина окружающего городского ландшафта пугала и завораживала одновременно. Вместе с непогодой ушли и тучи. Взгляду открывалось чёрно-зелёное небо, усеянное яркими звёздами. Сколько прошло с момента моего пробуждения? Часов шесть? Восемь? Понятия не имею, давно уже утратил ощущение времени. Жаль, я не знаком с астрологией, иначе легко ответил бы на мучащие меня вопросы и сориентировался по звёздам.

Единственных знакомых мне Малой и Большой медведиц нигде не видно, как не было заметно и яркой Полярной звезды. Вполне может стать, что это зеленоватое небо не принадлежит нашему миру и навеяно воздействием Катаклизма. Может быть, оно никогда не видело человека и поэтому попыталось похоронить городок под сугробами, испуганное уродливыми постройками жителей Земли.

Яркий свет звёзд отражался в белоснежном зимнем покрывале, беспардонно укрывшем город. Не знаю, видели ли здешние места метель сильнее: насколько хватало видимости, всё равномерно укрыл белый наст. В центре двора из-под снега торчала верхушка какого-то детского аттракциона, видимо, недавно там находилась игровая площадка. Рядом пристроились какие-то турники, дальше по улице – несколько крыш небольших магазинчиков с заваленными вывесками. А вот это уже какая-никакая, но зацепка. Здесь не огромный мегаполис, лавок на душу населения мало, так что практически все из них легко узнаваемы. Надо подобраться поближе и постараться откопать вывеску.

На том и порешив, я побрёл вперёд. Местность открытая, и, опасаясь быть замеченным кем-нибудь, я свернул к тянущемуся справа зданию. Осторожно пробираясь в его тени, преодолел три подъезда, а затем перебежал проезжую часть. Замер у дерева. До цели рукой подать, но спешка в Городе неуместна.

Расфокусировав взгляд, принялся наблюдать за окрестностями, готовый среагировать даже на самое незаметное движение. В воздухе висела гробовая тишина, лишь изредка нарушаемая опадающими с крыш пластами снега. Ни души…

Здесь ни души, лишь мы,

У которых нет душ…

На секунду я впал в ступор от вспыхнувшей в памяти строчки. Задумался, а что если…

Ну уж нет! У меня есть душа, я живой! Прочь такие мысли, прочь! В топку рефлексию, самокопания и бессмысленные попытки упорядочить происходящие вокруг события. Зачерпываешь лопатой и швыряешь в огонь злости, так, чтобы дверца печи раскалилась докрасна, чтобы волосы на голове плавились от жара, а потом – в бой! На вышку или отлавливать мародёров! Через автоматный ствол, через приклад выплёскивать на тварей накопленное пламя! На кого угодно, на что угодно, лишь бы самому не сгореть от него…

Кто-то должен был выстрелить первым,

Так лучше уж я…

Если бы не этот жар, выжить на периметре вряд ли удалось… И всё было бы великолепно, не споткнись я о странного незнакомца в ту ночь…

В любой из возможных реальностей,

В этой жизни и следующих,

Каждую ночь проклятую

Ты будешь слышать мой вой…³⁸

Какого чёрта мне пришло на ум это стихотворение? Оно ведь вообще на любовную тематику.

Подбежав к торчащей из сугробов крыше магазина, я начал разгребать снег и довольно быстро достиг желаемого. Взору предстала издевательски яркая картинка с простенько нарисованным пляжем и торчащими из песка пальмами. На голубом небе ярко светил яичный желток солнца, а поверх всего этого «райского наслаждения» шла надпись «Лагуна». Ошарашено подняв голову, я вновь огляделся… Не может того быть… Продуктовый магазинчик «Лагуна» находится вблизи моего дома, но я нигде не видел ни детского сада, ни хорошо знакомой многоэтажки, в которой провёл детство! Либо Город играел со мной, либо я свихнулся и страдаю от очередных глюков…

Доктор в своё время научил меня паре трюков, помогающих отличить реальность от вымысла. Одно из самых простых –тактильные ощущения. Но, если верить словам эскулапа, самый верный и безопасный – слегка надавить на глазное яблоко. Реальные объекты при этом раздвоятся, а иллюзии – нет. Следуя этому совету, я стянул трёхпалую рукавицу и аккуратно нажал на веко. Пальмы, морские волны и солнце тут же раздвоились… Так, всё в порядке, магазин настоящий. К как на счёт других строений?

Поочерёдно я взглянул на каждое из окрестных зданий и с удивлением обнаружил, что недавно покинутая многоэтажка… нереальна… Встряхнув головой и поморгав, я повторил эксперимент, но нет, не ошибся, дом действительно не раздваивался.

Я же ходил внутри него, разжигал костёр в одной из квартир и даже повстречал несколько жутких существ. Выходит, всё это было лишь иллюзией?

Нет, глупости. Щека до сих пор болела, за поясом нож, на ногах – самодельные снегоступы… Живот полон риса. Кажется, совет доктора не работал, иного разумного объяснения у меня не было.

В любом случае, меня ждал долгий переход до местного «периметра». Катаклизм каким-то образом изменил город, но где-то он должен начинаться и заканчиваться, так что необходимо обзавестись едой, водой, а в идеале ещё и рюкзаком, в который всё это можно сложить. Движимый этими мыслями, я вгрызся в сухой, похожий на песок, снег, намереваясь любой ценой попасть в «Лагуну». Копая снятым с ноги снегоступом, не забывал об осторожности и периодический выглядывал наружу. Вскоре я добрался до цели и какое-то время потратил на попытки открыть дверь.

Внутри ожидаемо царил мрак, но это ни капли не стесняло меня, слишком уж часто я захаживал сюда: в детстве за хлебом и сладостями, а повзрослев – за пивом и солёными закусками. Память услужливо подсказывала, где находятся необходимые предметы. Перемахнув через прилавок, присел у кассового аппарата. Чёрт, было наивно ожидать увидеть здесь фонарик или какую-нибудь сумку, а разгуливать с пакетом в руке – такое себе удовольствие. Придётся ограничиться малым.

В первую очередь я отыскал зажигалки, схватил горсть и распихал по карманам. Затем перешёл к консервам и воде. Отправил вслед за зажигалками несколько банок тушёнки и небольшую бутылку минералки. Поприседал, попрыгал, прислушиваясь к себе. Вроде бы ничего не мешает и не издаёт лишнего шума. На первое время хватит, а появится рюкзак – загляну ещё куда-нибудь.

Всё, пора валить, больше ничего полезного здесь не найти.

Протиснувшись в не до конца откопанную дверь, выглянул из ямы.

– Чёрт… – бессильно выругался я, вжимаясь в снег. – Откуда вы взялись…

Со стороны покинутой многоэтажки цепочкой двигались недавние знакомцы: четверо солдат из числа покрошивших милиционеров и чуть не убивших меня. Естественно, это были совершенно другие люди, но как пить дать относящиеся к тому же воинскому формированию. Те же маскировочные халаты, белые балаклавы с широкими защитными очками, незнакомые автоматы, отдалённо напоминающие родной Калашников, но имеющие ряд конструктивных отличий в виде трубчатого приклада, странной формы пластикового цевья и изменённых прицельных приспособлений. Уж я-то знаю, как выглядит стандартный армейский 74М, и это точно не он, значит, и солдаты не наши.

Нырнув обратно в магазин, заметался в поисках выхода из сложившейся ситуации. Убегать бессмысленно – заметят и откроют огонь. Прятаться – тоже. Совсем скоро эти гады увидят следы на снегу и захотят закинуть в яму гранату-другую.

Дверь в подсобном помещении, так же исполняющем функции склада, не поддавалась, а если бы нерадивый персонал и позабыл её закрыть, толку-то, снаружи снега метра на три. Ни единой спасительной зацепки…

«Пейн, я выхода не чувствую!

Ванёк, у тебя его нет!»

Не смешно. Варианта два: спрятаться в надежде, что меня никто не найдёт, или принять бой и попытаться завладеть автоматом, а там уже наши шансы уровняются.

– Onko täällä ketään? Tulkaa ulos!³⁹ – донёсся с улицы тихий голос, но я не понял ни слова. – Me emme halua vahingoittaa sinua.⁴⁰

– Olavi, he ovat kaikki hulluja.⁴¹ – одёрнул своего товарища другой солдат, судя по интонациям, командир группы. – Vain heitä kranaatti!⁴²

– Matti, he ovat samanlaisia ihmisiä kuin me. Jotkut heistä voivat pelastua.⁴³

Знать бы, о чём говорят эти сволочи. Что это вообще за язык? Эстонский? Похоже на то, но что эстонцам делать так далеко на севере, да ещё и в такое неспокойное время?.. Хотя нет, приходилось мне слышать эстонский язык на периметре, и это точно не он. Что-то прибалтийское – к гадалке не ходи.

– Minä laskeudun alas ja tarkistan!⁴⁴ – голос первого солдата звучал взволновано, однако, судя по всему, прочие члены группы его чувств не разделяли.

Вполне вероятно, что наиболее разговорчивый собирался выкурить меня отсюда, а командир всячески отговаривал его, но могло быть и наоборот… Чёртовы догадки, скажите хотя бы одно знакомое слово, хоть что-то!..

– Meidän on mentävä edelleen! Meidän täytyy löytää generaattori! Kaikki muu myöhemmin!⁴⁵

– Hän on oikeassa,⁴⁶ – подключился к разговору третий, ранее молчавший солдат.

– Hölmö!⁴⁷ – в сердцах воскликнул командир.

Один за другим щёлкнули автоматные предохранители. До слуха донеслось едва различимое шуршание одежды и осторожное поскрипывание снега. Судя по всему, военные решили-таки заглянуть ко мне на огонёк. Ну что же, более лёгкой добычи им не найти во всей округе.

Прильнув к стене возле входного проёма, я приготовился дать достойный отпор приближающемуся неприятелю. Нож есть, это уже что-то, если удастся нанести точный удар… Граната! У меня же есть граната! Самое время воспользоваться ей!

Руки суматошно зашарили по карманам, но, как назло, натыкались лишь на банки тушёнки. Консервы со стуком падали на пол и укатывались куда-то во тьму магазина, но граната решительно не желала быть найденной…

– Onko siellä ketään? Tule ulos!..⁴⁸

Ну, где же она, где… Сигареты, зажигалки, вода… Чёрт…

Наконец, рука наткнулась на бугорок в нагрудном кармане. Отпущенное время вот-вот грозило кончиться, так что, нащупав шершавый бок снаряда, я без размышлений потянул его на себя. Послышался ни с чем несравнимый звон отлетевшего в сторону рычага…

– Вот чёрт… – на осознание произошедшего понадобилось всего мгновение, но его хватило, чтобы натренированное тело успело отреагировать.

Швырнув гранату в дверную щель, я перемахнул через витрину и распластался на полу, зажав ладонями уши и пошире открыв рот. С улицы послышался предостерегающий выкрик, но было уже поздно… Раздался оглушительный взрыв. Маленькое закупоренное со всех сторон помещение магазина сработало, подобно качественному усилителю звука. Ни открытый рот, ни прижатые ладони ничерта не помогли, так что я в мгновение ока оглох и потерял ориентацию в пространстве. Мир поглотил тихий писк, перед глазами всё поплыло, но я каким-то невероятным усилием воли умудрился остаться в сознании.

В этот момент где-то в параллельной вселенной, неизмеримо далёкой от меня, зазвенело стекло входной двери. Часть осколков угодила в полки с продуктами, сметая их содержимое на пол и разнося на мелкие куски, но основной удар пришёлся на солдата, пробирающегося по выкопанному мной проходу. Отреагировать на опасность бедолага не успел, погибнув на месте, а вот его товарищам повезло меньше. Происходи дело у двери какого-нибудь подвала или квартиры, и они отделались бы лёгкой контузией, но сейчас между поражающими элементами и бойцами не было ничего, кроме снега, который, в отличие от бетона, легко прошивался навылет. В ночной тишине раздались крики боли и ругань, но я ничего этого не слышал.

Минута шла за минутой. Безучастно поглядывая на дверь, я ожидал ответного хода, но ничего не происходило. Наконец, писк сбавил обороты, а сквозь глухую тишину начали прорываться автоматные очереди.

Осторожно приподнявшись, я попытался встать, но ушедший из-под ног пол, явно несогласный с моим решением, опрокинул тело назад. Голова едва не треснула от удара, но времени на потирание шишек и ссадин не было. Встав на четвереньки, я пополз к двери. Рука сжимала рукоять ножа, в колени впивались осколки стекла, реальность двоилась, раскачивала тело из стороны в сторону, но повлиять на это я никак не мог.

Неловко прислонился к косяку и выглянул наружу. В расширившемся проходе лежал свеженький покойник. Словно опрокинутая на пол чернильница, тело щедро пропитало снег под собой свежей кровью, сочащейся из многочисленных ран. Сквозь разорванный маскхалат угадывались очертания бронежилета, не сумевшего уберечь хозяина от близкого взрыва наступательной гранаты. Белая каска практически не пострадала, в отличие от очков, которые покрылись паутинкой трещин с неаккуратным отверстием посередине. Вся левая половина стекла была заляпана кровью, в правой же виднелся неестественно выпученный глаз, недоумённо уставившийся прямо на меня. Рядом валялся уродливый автомат. Визуально взрыв практически не повредил его, разве что, лёгкое пластиковое цевьё треснуло. Подобрав оружие, я попытался передёрнуть затвор, но ничего не вышло. Вынул магазин и заглянул внутрь. В потёмках ничерта не видно, наверное, ствольную коробку прогнуло внутрь, заблокировав затвор, или что-нибудь в таком духе… Кусок мусора⁴⁹… Никакого другого оружия у солдата не оказалось, а если оно и было, то быстрый осмотр его не выявил.

Тем временем, наверху продолжался бой. Один автомат грохотал практически у самой дыры, другой ухал где-то на отдалении. Тихонько… без лишних дёрганий и спешки… Там, где стрельба, там и трупы, а где трупы – там трофеи. Наверху обязана быть хотя бы одна исправная винтовка!

Снег усеяли многочисленные подтаявшие могилки с покоящимися в них стреляными гильзами, раскалёнными горстями летящими от последнего оставшегося в живых «иностранца». Один из его товарищей, находящийся ближе всех к яме, сжимал рану на горле, из которой уже успела вытечь вся кровь. Второй, более удачливый, лежал подальше. Судя по позе, он успел залечь во время неожиданного нападения с тыла и даже дал несколько очередей в направлении врага, но вскоре был убит метким выстрелом. Уронив голову на руку, он больше напоминал уставшего путника, вздумавшего перевести дух, разве что картину портили несколько пулевых попаданий, пробивших каску.

Совсем рядом просвистело несколько выстрелов, заставивших меня рефлекторно пригнуться. Выживший «иностранец» сноровисто перезарядил автомат и, сделав кувырок в сторону, укрылся за трупом своего товарища. В окнах второго этажа здания, находящегося метрах в ста пятидесяти, засверкали дульные вспышки, по улицам пронеслось эхо коротких очередей.

Иностранец прильнул к прицелу, готовый ответить невидимому с такого расстояния стрелку.

Сейчас или никогда!..

Выскочив из укрытия, я одним прыжком подлетел к распластавшемуся на снегу врагу, занося над головой кухонный нож, но неприятель оказался быстрее. Не знаю, где тренируют таких сукиных детей, но оставшийся в живых боец явно оказался мне не по зубам. Молниеносный разворот с одновременным перекатом в сторону, искажённое яростью широкое лицо, желтоватые зубы оскалены в звериной улыбке…

– Äpärä!⁵⁰ – выкрикнул человек, и я сразу же узнал по голосу командира отряда.

Рукопашный бой никогда не был моей сильной стороной. В голове только пронеслась мысль о том, в какую сторону неплохо было бы уклониться, и как сподручней нанести контратакующий выпад, а в лоб уже врезался автоматный приклад, лишая меня как способности к эффективному ведению боевых действий, так и сознания…

ГЛАВА ПЯТАЯ. ЗИМНЯЯ ВОЙНА

Ненавижу армию! Будь она проклята! Все, абсолютно все несчастья, что случались со мной в последнее время, так или иначе были связаны с ней. В особенности, с проклятыми звёздочками на погонах. Служил бы себе дальше прапорщиком, но нет, мать его, услышал про ускоренные офицерские курсы, подумал, вот он, мой билет в лучшую жизнь! Ага, билет… в лучшую жизнь… Билет на периметр, где с головой хватало рядового состава, но был острый дефицит офицеров.

Оксана отговаривала меня, пересказывала какие-то глупые байки о Катаклизме, слышанные от соседок и коллег по работе. В тот момент её слова я воспринимал со смехом, считая истории о невероятных событиях, происходящих в городе, не более чем паническими настроениями. Как жаль, что я не послушал её…

В конце концов, когда злополучные курсы подошли к концу, а я начал собирать вещи, Оксана заявила, что не поедет. Мол, будь нас только двое, то почему не рискнуть, пощекотать нервы, посмотреть воочию, правду ли говорят, но ехать туда с детьми слишком опасно. Я уговаривал её, пытался втолковать, что никто не погонит нас на фронт, будем потихоньку обустраиваться в военном городке на безопасном отдалении, и единственные поджидающие нас трудности, это выбор обоев для кухни и засорившийся мусоропровод…

Как же я ошибался, Оксана. Хорошо, что ты не послушала меня и осталась дома. Как в воду глядела – ничего хорошего из этого не вышло.

Тогда я пообещал тебе вернуться, но теперь постоянно задаюсь вопросом, а ждёшь ли ты? Ждут ли меня дети, помнят ли? Прошло совсем немного времени, может быть, они и не заметили моего отсутствия?

Оказавшись на месте, одинокий, ощущающий себя преданным, я попал в настоящий водоворот. Меня назначили командиром взвода инженерной роты, обеспечивающей целостность заграждения в нескольких секторах. Да, у них были основания поставить меня именно на эту должность, образование-то у меня, как раз-таки, связанное с автоматизированными системами специального назначения… Образование-то есть, вот только знаний ничерта нет, окончил я его лишь благодаря связям и исключительно для того, чтобы когда-нибудь получить офицерское звание… Чёрт… Знать бы всё наперёд… Выбрал бы какое-нибудь другое, мирное направление, или действительно изучал материал, а не носил деньги в конвертиках.

Теперь же ничего не поделать. Назвался инженером – полезай чинить ТСО на периметре. Ремонт-то, сам по себе, дело такое, со временем разобрался во всём, жизнь заставила, а в чём не разобрался – там солдаты сами справлялись, вот только смертность у нашего брата оказалась слишком высокой, ведь на периметре обычных неполадок раз-два, куда чаще наружу рвутся всякие твари. Одни погибают ещё на подходах, другие, каким-то невероятным образом, прорываются через все преграды, наплевав на мины и высокое напряжение, но есть ещё третьи, самые умные… Они подбираются вплотную к забору на каком-нибудь тихом участке, без вышек и постоянных патрулей, разрывают в паре мест сетку, вызывают срабатывание датчиков и начинают ждать. Через несколько минут приезжает караул, осматривается, естественно, ничего не находит, после чего начинает ремонт, и вот тогда-то эти сволочи нападают…

Много чего было, да судьба сберегла. А может и не судьба, а трусость… На сержантах выехал, на рядовых… Много их полегло, но теперь уж не разобрать, кто по моей вине, а кто – нет.

Когда Город замолчал, все мы, как один, облегчённо выдохнули. Никто так до конца и не поверил, что Катаклизм схлынул, в том числе и я. Срабатываний охранного периметра стало так мало, что даже самые пессимистичные бойцы в нашем подразделении решили, что война окончилась. Ослабла информационная блокада, разрешили писать письма домой, а наш командир полка пару раз даже давал интервью каким-то иностранным журналистам.

Меня наградили ещё одной звёздочкой. Собственно, награждали всех, кто выжил в мясорубке. За полгода тишины все не то чтобы расслабились, но перестали дёргаться от индикации неполадок. Пронёсся слух, что в Город собирают экспедицию с прессой. Уж не знаю, чем руководствовался штаб, но на должность сопровождающего офицера неожиданно выбрали меня. Что я только ни делал, как только ни пытался откосить – всё тщетно… Единственное, что я смог выторговать, это перевод на прежнее место службы по окончании операции.

Все мои несчастья связаны с проклятыми звёздочками, но сегодня черная полоса закончится. Одно задание, и я вернусь к Оксане и детям. Вернусь в тихую воинскую часть, где не случается ничего страшнее беспорядка в тумбочках и вовремя не нарисованных боевых листков…

Раздался писк, вырвавший меня из задумчивости. Отодвинув от лица диктофон одного из журналистов, я снял с пояса рацию и на секунду замер, рассматривая индикатор вызова. Под сердце вонзилась иголка беспокойства, но я пересилил себя и нажал кнопку приёма.

– Турист-1, это Эхо-1, это Эхо-1, с северо-востока к вам приближается песчаная буря, скорость около тридцати километров в час, постепенно увеличивается. Рекомендуем ускорить продвижение по маршруту… – голос майора Цветкова, командующего сопровождающими нас вертолётами, звучал обеспокоенно.