Текст книги "Только для посвященных"

Лиза хихикнула и вновь притихла. Макс воодушевился ее реакцией:

– Знаешь, что меня всегда выводило из себя? Даже в моменты физической близости ты держалась на расстоянии. Стонешь под мною, извиваешься, а сама не здесь, не со мной. А я как будто и не я вовсе, а резиновый член из магазина. Неодушевленный. Я всю жизнь использовал женщин, а с тобой выходило наоборот. Как же меня бесила эта твоя способность оставаться независимой в любой ситуации. Бесила и восхищала. Сколько раз ты меня посылала, а? Я ведь запросто мог сломать тебе шею, как цыпленку. Мог скрутить тебя и изнасиловать. И попробовала бы ты пикнуть. Но как видишь, держал себя в руках. И по сей день держу. Ты особенная, Лизка. Ради тебя я готов наступать себе на горло. Лишь бы тебе было комфортно. Мне нравится, когда ты стебешься. Когда в твоих глазах пляшут черти, а на губах играет насмешливая ухмылка. Хочется кинуть к твоим ногам весь этот хренов мир. Только улыбайся.

Макс почуял неладное и мягко отстранил от себя Лизу. Она плакала.

– Принцесса, ты чего? Я тебя расстроил?

Лиза отрицательно покачала головой и снова уткнулась ему в грудь. Макс прижал ее так крепко, что хрустнул позвоночник.

– Что с тобой происходит? Тебя кто-то обидел? Только намекни кто, я мигом его прибью. Лизка, любимая, не плачь! Я ж порву за тебя. Слышишь? Ты необыкновенная.

Они долго стояли, обнявшись, пока Лиза не успокоилась. Наскоро попрощалась, нырнула в машину и уехала.

Прежде чем подняться к себе в квартиру, Макс намотал несколько кругов вокруг дома. Свежий воздух его отрезвил, но волнение не унял. Жена уже спала. Макс тихо разделся, залез под одеяло, притянул к себе теплое покорное тело и закрыл глаза. Всю ночь ему снилась Лиза.

* * *

Скажи Кирилл своим друзьям, что собирается на прием к психологу, – засмеяли бы его тотчас. Еще неделю назад он и сам бы покрутил пальцем у виска, подкинь ему кто-то подобную идейку. Он парень простой, и всю эту психологическую муть всегда обходил стороной, не веря, что посторонний человек способен помочь в борьбе с жизненными неурядицами. А неурядиц в его жизни накопилось немало. То, что подруга свинтила – еще ладно. Не очень-то он держался за эту шалаву. А вот проблемы с баблом беспокоили всерьез. Сначала поперли с одной работы, потом с другой. Полгода назад устроился водителем в фирму по грузоперевозкам, почти успокоился. И платят нормально, и халтурить можно. И вот, пожалуйста, грянуло сокращение штата. Со своей удачей Кирилл мог не сомневаться – уволят именно его.

За соломинку, предложенную директором, все равно схватился. Идиотизм полнейший, но раз начальству важно тестирование, то почему бы нет. На консультацию со специалистом шел, посмеиваясь. Бредовей поступка он еще не совершал. Но чего не сделаешь ради хороших денег. Каково же было его удивление, когда выяснилось, что общение с психологом может быть неожиданно приятным. Доктор оказался нормальным мужиком, даже шутил. Когда Кирилл зашел в кабинет, тот разговаривал по телефону – показал ему жестом сесть и подождать пару минут. Похоже, беседа утомляла его, и только природная деликатность не позволяла повесить трубку.

– Извините, что заставил вас ждать. Постоянный клиент, звонит по десять раз на дню. Приходится выслушивать, – улыбнулся психолог.

Кирилл постарался скрыть смущение напускной бравадой:

– И какой у него диагноз?

– Психически здоров, просто дурак.

– Ха-ха. Вы обо всех пациентах так отзываетесь? И обо мне то же самое скажете?

– Не могу утверждать заранее, но дураком вы мне не кажетесь.

Кирилл улыбнулся. Доктор начинал ему нравиться. На первом сеансе ничего знаменательного не произошло. Просто поговорили о том о сем. Прощаясь, парень почувствовал, что хочет непременно еще раз прийти. Он по-прежнему не верил в скорую психологическую помощь, но доктор реально дал несколько дельных советов. В довершение ко всему он словно прочитал его мысли и пригласил повторить визит через пару дней.

– Так что вы скажете моему начальнику? Я не опасен для коллектива? – полюбопытствовал Кирилл.

– Думаю, что вы сохраните свою должность, – пообещал доктор.

Он определенно здоровый на голову мужик. Как умудрился выбрать такую глупую профессию? Вечером того же дня, сидя дома перед телевизором с бутылкой пива, Кирилл решил, что на второй сеанс не пойдет. Эти идиотские игры для чувствительных барышень. Утром он уже и думать забыл о недавнем намерении посетить клинику. Однако через два дня снова сидел в кабинете и душевно трепался с доктором. Он не знал, что заставило его прийти сюда. Разум не находил объяснений, а ноги сами принесли его сюда. Кирилл не сильно беспокоился по этому поводу. В конце концов, это прикольный опыт. Как-нибудь расскажет о нем очередной подружке, чтобы показать свою разностороннюю натуру, ха-ха.

Сегодня был третий сеанс. Кирилл постучался и приоткрыл дверь.

– Можно?

– Да, проходите. Я вас ждал.

Психотерапевт Иван Кравцов знал, что подопытный придет. Он сам внушил ему необходимые установки. И все-таки расстроился, когда водитель Макса зашел в кабинет и уселся на стул в ожидании позитивной беседы. Джек понимал, что дальше тянуть не стоит и пора приступать к эксперименту. Парень хорошо реагировал на нейролингвистическое программирование и эриксоновский гипноз. Нужно переходить к более серьезным практикам. Кандидатура подходящая. Сомнений нет. И все-таки по неизвестным причинам Джек оттягивал момент. Он посмотрел на телефон, будто надеясь, что кто-то позвонит и даст ему подсказку. Но телефон молчал.

Пациент вопросительно взирал на доктора. Джек переключил мобильный на бесшумный режим.

– На прошлом сеансе мы решили, что сегодня попробуем гипноз, чтобы внушить вам некоторые позитивные установки. Вы согласны?

Кирилл уверенно кивнул. Послушный мальчик. Джек обошел стол и встал перед пациентом.

– Примите удобную позу. Закройте глаза. Успокойтесь. Мышцы рук, ног, туловища расслаблены… В них нет ни малейшего напряжения… Все тело приятно отяжелело… Вам не хочется ни двигаться, ни шевелиться… Постепенно тяжелеют ваши веки. Веки тяжелеют все больше и больше… Они плотно слиплись. Начинают расслабляться мышцы вашего тела. Расслабляется лоб. Полностью расслабились мышцы лица. Расслабление переходит на мышцы шеи, груди, живота. Расслабляются мышцы спины. Расслабились мышцы всего туловища…

Эти фразы Джек говорил сотни раз. Впервые, произнося их, он преследовал свои личные корыстные цели. Сегодняшний гипноз откроет дверь в подсознание, в котором любопытный исследователь сможет вволю покопаться и попробует осуществить давнее желание. Но почему-то Джек не испытывал волнительного удовольствия. Этот глуповатый парень, ничего не добившийся в жизни, был ему неинтересен. Но ведь другого варианта может не представиться… Джек продолжил монотонную речь, отчаянно скучая.

– Начинают расслабляться внутренние органы. Вы ощущаете расслабление внутри головы, внутри груди, внутри живота. Расслабляется каждая нервная клетка. Все расслабилось в вашей голове. Нет никакого напряжения… Дыхание стало ровным, ритмичным… С каждым вдохом ваше сердце бьется все спокойнее. Приятная теплота разливается по всему вашему телу… Окружающие звуки, шумы, шорохи, отдаляются от вас… Вы не воспринимаете посторонние раздражители… Они перестают доходить до вашего сознания… Вы постепенно успокаиваетесь… Переходите в состояние отдыха и покоя… Все тревоги, заботы, волнения рассеиваются… Течение мыслей пассивно следует моим внушениям. Ни на чем постороннем не фиксируется… Вас покинули все огорчения, заботы… Все, что раньше волновало и угнетало вас, ушло и сейчас не имеет никакого значения… Вам хорошо.

Краем глаза Джек увидел мигающий дисплей мобильного. Кто-то настойчиво требовал внимания. Не прерывая речи, он повернул голову, чтобы разглядеть имя контакта. Ничего необычного. Глеб звонил ему бесчисленное количество раз. Но именно сейчас Джек внезапно ощутил немыслимую важность его звонка. Абсолютная нелогичность. Чистая интуиция, проявлявшаяся крайне редко. Дисплей погас. Джек перевел взгляд на пациента.

– Вы совершенно спокойны… Все, что прежде беспокоило вас, ушло, рассеялось, забылось… Вы испытываете сейчас чувство внутреннего покоя и полного умиротворения. Ничто не волнует вас. Вам не хочется ни двигаться, ни шевелиться. Ваше спокойствие сочетается с ощущением сонливости, дремоты. Это состояние вам приятно… Постепенно вы погружаетесь в дремоту… Она овладевает всем вашим телом… Никакие посторонние звуки не доходят до вашего сознания. Сонливость усиливается с каждым моим словом… Вы слышите только мой голос. Сонное состояние все больше выражено. Ваше дыхание стало глубоким… Окружающие звуки, шумы отошли далеко… Вы уже не воспринимаете их… Ничего не слышите, кроме моего голоса… Он действует на вас успокаивающе… На вас действует только мой голос и мои внушения. Вы отключились от окружающего и воспринимаете только мой голос…

Джек решил, что проведет безобидный профилактический сеанс, коль уж начал. Но ничего серьезного пробовать не будет. Не сегодня. Сперва нужно узнать, чего хотел Глеб.

Товарищ перезвонил вновь, едва за умиротворенным пациентом захлопнулась дверь. Не без внутреннего волнения Кравцов поднял трубку.

– Приветствую.

– Скажи, – голос Глеба был хриплым, как при затяжной ангине или после долгого молчания. – Ты уже осуществил свои планы?

Джек насторожился:

– Работаю над этим. А в чем дело?

– Значит, не осуществил. В таком случае нам нужно встретиться.

– Хорошо. Где и когда?

– Ты сейчас свободен? Я подъеду к тебе в клинику.

Глеб торопился сообщить нечто настолько важное, что не мог дотерпеть до вечера. В расписании значилось еще два клиента, но Джек в срочном порядке отменил встречи. Мерил кабинет нервными шагами, гадая, с чем пожалует товарищ. Они не виделись уже месяца три, если не больше. В последний раз все вместе собирались в июле, а сейчас – начало октября. После размолвки в ресторане Глеб надолго исчез с горизонта. Друзья не спешили вытаскивать отшельника на свет божий, уважая его временное нежелание общаться. Джек понимал, что рано или поздно приятель выйдет на контакт, но почему-то разволновался, когда это наконец произошло.

В самом деле, что такого загадочного и неожиданного мог поведать Глеб? За свою психотерапевтическую практику Иван наслушался столько невероятного, что уже вряд ли чему-то удивится. Собственно, вариантов развития ситуации было два: или Глеб заявит о своем участии в деле, или примется отговаривать друзей совершать очередной богомерзкий поступок. Как выяснилось позже, имелся еще третий вариант, но Джек, как человек здравомыслящий, не мог его даже вообразить.

– Иван Сергеевич, к вам посетитель. Говорит, по личному вопросу, – доложила секретарша по внутренней линии.

– Приглашайте.

Через несколько секунд Глеб вошел в кабинет и, не здороваясь, заявил:

– У меня деловое предложение.

Джек выдвинул ящик стола, достал непочатую бутылку коньяка, разлил в рюмки и протянул одну гостю.

– Я тебя внимательно слушаю.

Сейчас

– Мама, как же мне здесь нравится! Тут Рождество, дома нарядные, по вечерам все блестит и сверкает, как в сказке! В России такого нет. Жаль, что ты не видишь, как здесь красиво! Лондон мой самый любимый город!

Велецкая устало вздохнула: дочь щебетала уже полчаса и никакие силы не могли остановить ее восторги. Мать делала вид, что с интересом слушает, а сама размышляла совсем о другом. Вчера она сильно переволновалась. Несколько раз наведывалась к Кириллу, но его не было дома. Бог знает, чего она только не передумала за время его отсутствия. Больше всего Ольга боялась, что сосед не вернется. Исчезнет так же внезапно, как появился. Это было бы самым страшным из того, что могло произойти… Нет, нет, нет. Она не должна потерять его…

– Ладно, мам, мне пора на уроки, я тебя целую! Витька тебе машет рукой.

– Удачи вам, дорогие. Витю поцелуй за меня, – Ольга с облегчением повесила трубку. Разговоры с детьми давались ей нелегко. Это была обязанность, которую она несла по доброй воле, но без удовольствия, свойственного большинству родителей. Она понимала, что это ненормально. Как будто давным-давно в ней что-то сломалось. И хотя внешне она производила впечатление функционирующего механизма, внутренние схемы были безнадежно нарушены…

Велецкая прекрасно осознавала свой изъян. Долгое время собиралась с ним покончить. Но для этого требовалась воля, которую ей неоткуда взять. Она уже почти отчаялась, запутавшись в сомнениях, когда в ее жизнь ворвался Кирилл. Сначала Ольга не поверила в такую удачу. Прислушивалась к давно молчавшему внутреннему голосу, пока не поняла: этот человек является ее спасением. Лекарством, которого она так долго желала.

Неожиданное, пусть и временное исчезновение Кирилла хорошенько встряхнуло Ольгу. Она и так затянула со своим решением. Следует ускориться. Дальше ждать нельзя. Все и так ясно. Опасения бессмысленны и глупы. Нужно сделать решительный шаг.

С каждым днем Кирилл становится сильнее. Затуманенное самосознание постепенно проясняется, характер прорывается наружу. Еще несколько дней, и она вряд ли справится с ним. Совсем недавно покорный, как теленок, вчера Кирилл показал взрывной темперамент, строго отчитав ее. На минуту она утратила дар речи: слишком разительна была перемена. Сама судьба подавала ей знаки, заставляя поторопиться. Так тому и быть.

Перво-наперво Велецкая позвонила горничной Саше, попросила ее завтра не приходить, а перенести уборку на четверг. Саша согласилась. Оставалось позаботиться о еще кое-каких нюансах предстоящего дела…

К вечеру она освободилась и собиралась навестить соседа. Но без предупреждения приехал муж. Ольга почувствовала раздражение и удивилась: уже не вспомнить, когда в последний раз она испытывала столь сильные эмоции. Злость переполняла ее. Меньше всего ей хотелось сейчас находиться в обществе этого старого, скучного мужика, с которым она прожила четырнадцать лет.

– Ты как-то необычно выглядишь, – муж с интересом уставился на нее. – Румянец на щеках, глаза блестят. Ты чем-то взволнована? Я тебя такой даже на нашей свадьбе не видел.

Ольга подошла к зеркалу, взяла гребень и начала расчесывать волосы. Она не знала, что ответить. Правду он все равно не поймет. А ложь сразу почувствует. В природном чутье Сергею не откажешь.

– Так что с тобой, признавайся, – муж обнял ее сзади и поцеловал в шею. – Ты светишься вся. Поделись со мной.

Ольга повернулась к нему лицом и, ничего не ответив, приникла губами к его губам. Поцелуй – лучший способ уйти от ненужного разговора. Заниматься любовью не было настроения, но отвертеться не удалось. Спустя час, приняв душ и вернувшись в кровать к Ольге, Сергей провел рукой по ее светлым длинным волосам, разметавшимся по подушке.

– Хочешь, я завтра не поеду на работу? Проведем вместе весь день.

– Не стоит, Сережа. Я не люблю жертвы.

– Отдохнуть с красивой женщиной – это не жертва.

Она улыбнулась:

– Завтра я планировала посетить салон красоты, чтобы поддержать свое реноме. Поэтому лучше побездельничаем вдвоем в другой день.

– Как знаешь. – Муж ласково ущипнул ее за щечку и взял с тумбочки пульт от телевизора.

Ольга выбралась из постели и поднялась к себе в комнату. Остановилась у окна, смотревшего аккурат на соседний коттедж. На первом этаже горел свет, Кирилл находился дома и, наверное, ждал ее в гости. Только бы не вздумал куда-нибудь убежать. Намеченное на завтра мероприятие не должно быть сорвано. Ольга слишком долго к нему стремилась…

Голые стены агрессивно белели под светом электрической лампы. Кирилл огляделся: за несколько дней пустой дом не стал роднее. Несмотря на доказательство его собственности, он не воспринимал этот добротный коттедж как свой. Не известно, что им двигало раньше – сейчас он бы выбрал жилище попроще. Небольшую квартиру в спальном районе мегаполиса, этаже эдак на пятнадцатом. И непременно с видом на дорогу и парк. Чтобы стоять вечерами на балконе, курить и задумчиво взирать вниз, на спешащих домой прохожих. И кстати, насчет курить. Надо где-то раздобыть сигареты. Вроде бы на выезде из поселка есть небольшой магазинчик. Кирилл накинул куртку и вышел на улицу.

Проходя мимо дома Велецкой, он невольно улыбнулся. Черт, а ведь эта женщина ему нравится. Она не без странностей, но ему ли об этом говорить? Очевидно, что Ольга тоже испытывала к нему симпатию. Иначе как объяснить ее постоянную заботу и ежедневные встречи? Соблазнить ее нетрудно, но стоит ли? Она замужем, и даже если брак трещит по швам, посторонний не вправе ускорять этот процесс. Пусть сами разбираются. Кирилл не будет вмешиваться. С сексом можно подождать. Прелюбодеяние с женой соседа – не самое удачное начало новой жизни. Неизвестно, обладал ли он ранее высокоморальными качествами, но здесь и сейчас решил не идти на сделку с совестью. Начать жизнь с нуля легко. Сложнее выйти из минуса.

Магазин оказался закрыт. Кирилл растерянно огляделся, размышляя, что же предпринять. Курить хотелось со страшной силой. Мимо автобусной остановки шел прохожий. Кирилл догнал его.

– Простите, вы не знаете, где-нибудь здесь поблизости есть работающий магазин?

Незнакомец дружелюбно кивнул и указал рукой направление:

– Километрах в четырех по трассе.

– Спасибо.

– Если хотите, я вас подброшу, мне по пути.

– Не стоит. Не хочу вас затруднять.

Мужчина улыбнулся:

– Никаких затруднений. Пойдемте, – он направился к припаркованной у обочины иномарке. Кирилл на мгновение задумался и двинулся следом. Расположился на заднем сиденье. Впереди сидела рыжеволосая молодая женщина. Должно быть, жена или любовница. Бросила любопытный взгляд на неожиданного пассажира и отвернулась.

Водитель завел мотор и посмотрел в зеркало заднего вида.

– Недавно переехали?

– Неделю назад. Еще не успел изучить окрестности, – пояснил Кирилл.

– И как первые впечатления?

– Трудно сказать. На мой взгляд, здесь слишком тихо.

Собеседник удивился:

– Зачем же тогда вы перебрались сюда?

– Вы не поверите, но я уже задавал себе этот вопрос.

Дама вновь обернулась на незнакомца, вперив в него пристальный взгляд. Она была недурна собой, но хищное выражение глаз сводило на нет всю привлекательность. С такой бы Кирилл точно не закрутил. Женщина должна излучать мягкость и теплоту, а не агрессию и враждебность.

Пару минут они ехали молча, пока машина не остановилась.

– Вот и магазин, – сообщил водитель. – Удачных покупок.

– Спасибо, – Кирилл выбрался из салона и поднял руку в знак признательности.

На обратном пути он всерьез задумался: а что, если память к нему никогда не вернется? Не хотелось бездарно тратить драгоценное время на ожидание чуда, которое может никогда не произойти. Почему он должен отказывать себе в праве жить сейчас, выбирать уже сейчас, без оглядки на туманное прошлое? К черту прошлое! Кем бы он ни был прежде, какие бы планы ни строил, чего бы ни желал, – теперь все иначе. Глупо сетовать на жестокую судьбу, уничтожившую в пожаре прекрасные эскизы. Пока он дышит, способен нарисовать новые картины. И кто знает: вдруг они окажутся талантливее предыдущих?

Снег под ногами звонко хрустел, соглашаясь с выводами человека. Воздух был чист и пронзительно холоден, и даже облачко сигаретного дыма не растворялось, а замерзало и разлеталось на миллиарды ледяных осколков. Снова нахлынуло острое ощущение счастья. Кирилл остановился, едва не задохнувшись от восторга. Если подумать – жизнь удивительная штука. Но еще удивительнее то, что можно строить ее по своему вкусу. Сворачивать на любую дорогу, выбирать любое окружение, постигать любые знания… Возможно, в чем-то Кирилл и не был уверен, но в одном не сомневался: он хотел как можно чаще испытывать радость, не омраченную тягостными раздумьями. И, пожалуй, это было в его силах.

Придя домой и отогревшись под горячим душем, он улегся в импровизированную постель. В ту ночь он засыпал с улыбкой. Ибо твердо решил, что с завтрашнего дня забросит попытки вспомнить былое и начнет жить заново, как и предлагал инкогнито, написавший записку. И первое, чем он займется – продаст этот огромный пустой коттедж в унылом поселке и переедет в город.

Тогда

Глеб поднялся в гостиничный номер, бросил сумку с вещами на пол и рухнул на жесткую кровать. Несколько минут лежал неподвижно, затем достал из кармана телефон и набрал Дашу. Она ждала его звонка, ответила после первого же гудка.

– Даша, утром я перевел тебе деньги, как и говорил.

– Спасибо, – безрадостно ответила она.

– У меня к тебе просьба.

– Конечно. Какая?

Глеб сглотнул:

– Такую же сумму я перевел Гале на ее банковский счет. На мои звонки она не отвечает, а с тобой поговорить не откажется. Ты ей просто сообщи, чтобы она была в курсе, ладно?

– Хорошо. Ты твердо решил уехать? – собеседница громко вздохнула.

– Да. Меня здесь больше ничто не держит.

– Звони иногда.

Глеб горько усмехнулся:

– Не буду обещать.

– Тогда удачи тебе.

– Тебе тоже, Даша, – он нажал на «отбой» и посмотрел в окно. Сегодня выпал первый снег. Синоптики предвещают суровую зиму. Говорят, будут аномальные холода.

Юрка умер два месяца назад. А кажется, прошло два десятилетия. Глеб чувствовал себя безнадежно старым. Словно ему не тридцать три, а все девяносто. На кладбище, глядя, как опускают в могилу гроб, он твердо знал, что вскоре тоже умрет. Но время шло, день сменялся вечером, вечер – ночью, а проклятое сердце продолжало стучать. Странно, как дряхлый старик мог так долго существовать. Надежды давно иссякли, силы растратились, но организм по-прежнему функционировал. Удивительно устойчивы бывают физические оболочки.

Несколько дней после похорон Глеб пребывал в пустоте. Она заполнила все окружающее пространство и просочилась внутрь, лишив его эмоций, мыслей и желаний. Он ничего не чувствовал. Если бы кожи коснулись каленым железом, едва бы обратил внимание. Болевые рецепторы отключились, сознание покинуло голову.

…А потом раздался звонок. Обычный звонок на мобильный. Глеб машинально поднял трубку и мгновенно очнулся. За долю секунды пустота взорвалась, оставив после себя глубокую черную воронку. Воронка разрасталась с бешеной скоростью, пробуждая нервные окончания. Чудовищная боль вспыхнула в центре солнечного сплетения, дрогнула и поползла сразу во всех направлениях.

– Я только сегодня узнала, – тихо сказала Галя. – Прими мои соболезнования. Жаль, что я не смогла присутствовать на похоронах. Мне очень, очень жаль. Юра был хорошим человеком. Царствие ему небесное…

Тогда Глеб не смог выдавить ни слова. А спустя несколько дней Галя уже не подходила к телефону. Тысячи мыслей крутились в его голове, стучали разрывающей болью в висках. Невозможно было сконцентрироваться на какой-то одной, они сменяли друг друга, как вспышки молний, мгновенные и неуловимые. Они сливались в роящийся клубок, вибрирующий так громко, что лопались барабанные перепонки. На какой-то момент Глеб переставал слышать, зависая в беззвучном вакууме. А потом слух возвращался, и вместе с ним – невыразимая мука.

Он сам разрушил свою жизнь. Уничтожил все, что было ему дорого. Предал любимую женщину. Убил родного брата. Совершил преступления, расплачиваясь за донорскую почку, и в итоге почка отказала. А он, вместо того чтобы в нужный миг оказаться рядом и спасти родного человека, лакал спиртное. Ха-ха-ха. Забавно получилось. Глеб добровольно проходил все круги ада, надеясь построить рай. А построил одиночную камеру, в которой сойдет с ума, вспоминая о прошлом.

Глеб понимал, что не сможет жить дальше. Вероятно, он чертовски слаб. На долю некоторых выпадает гораздо больше испытаний, и герои с достоинством справляются с ними, приходят к финишу победителями. Он не из их числа и не осилит дистанцию. Сойдет на половине пути. Пусть болельщики освистают неудавшегося чемпиона. Он закроет глаза, и ему станет уже все равно.

Однажды вечером Глеб вышел на балкон с твердым намерением шагнуть вниз. Выкурил пару сигарет, меланхолично взирая на темнеющую панораму города. Когда-то ему нравился этот вид. Когда-то у него была семья. Когда-то он боролся во имя любви. Господи, как же он устал. Он всегда был малодушным и трусливым. Что ж. Больше не будет. Глеб взялся за перила, чтобы перелезть через них и прыгнуть, но внезапно остановился. Идея, посетившая его, показалась такой странной и невероятной, что на миг он забыл о страданиях. Вернулся в комнату, сел в кресло и думал всю ночь и все утро. К обеду следующего дня идея окончательно оформилась, и решение созрело. Он поспешно набрал номер Джека.

– Скажи, – произнес Глеб осипшим от волнения голосом. – Ты уже осуществил свои планы?

Они встретились в тот же день. Иван долго не верил в серьезность озвученного другом намерения. Но тот настойчиво твердил свое, повторял снова и снова, как заученное заклинание, что существовать дальше не намерен. Самоубийство неизбежно. Но если Джек согласится на его предложение, то физическая смерть отодвинется на неопределенный срок.

– Глеб, я понимаю, у тебя горе. Сначала жена, потом брат… Но современная медицина давно придумала средства облегчить душевную боль. Пара таблеток в день помогут тебе пережить этот страшный период, – волнуясь, говорил Джек.

– Я не хочу переживать этот период. Не хочу. Эта игра мне больше неинтересна. Это ясно?

– Понимаю. Тебе тяжело и кажется, что смысл жизни утрачен. Но это временное явление. Я выпишу рецепт, и ты сегодня же примешь таблетки. Каждая последующая неделя будет легче предыдущей, – не сдавался товарищ.

Глеб устало вздохнул:

– Мне нечем гордиться. Я бездарно растратил свою жизнь. Дай мне шанс сделать хоть что-то хорошее, спасти хотя бы одного человека. Какая тебе разница, на ком проводить эксперимент? Вот он я, доброволец. Бери меня со всеми потрохами.

– Ты мой друг!

– Вот и поступи по-дружески! Сотри мне чертову память, я не желаю помнить ни об одной секунде своего прошлого!

Глеб знал, что Джек согласится. И вовсе не из-за того, что ему не оставили выбора. (К чему лукавить – выбор есть всегда.) А из-за того, что психотерапевт Иван Кравцов сам этого хотел. Только слепой не заметил бы, как загорелись его глаза, едва друг раскрыл рот. Разум заставлял его придумывать все новые и новые логические доводы против реализации страшной затеи. Но глубоко в сердце Джек согласился сразу и безоговорочно. Странно, раньше Глеб не видел в приятеле этого нездорового внутреннего противоречия. Не могло же оно появиться только теперь. Должно быть, когда балансируешь на грани безумия, становишься проницательнее и улавливаешь то, что обычно скрыто.

Они разговаривали несколько часов. Беседа не тяготила Глеба, – он понимал, что дискуссия закончится в его пользу. А если для успокоения совести Джеку нужно выдержать определенное время, – пожалуйста. Часом раньше, часом позже…

В дверь постучали. Пожилая женщина в униформе заглянула в комнату и приветливо улыбнулась:

– Уборка номера.

– Спасибо, позже. Постельное белье можете оставить.

Горничная кивнула, положила аккуратную стопку на тумбочку и вышла.

Глеб переехал в гостиницу пару дней назад. Квартиру и машину продал, половину денег перевел Юркиной жене, половину Гале. Себе оставил немного. Чтобы было с чем начать новую жизнь.

Джек сказал, что при наибольшей успешности эксперимента внушенная амнезия продержится не больше пары месяцев. С учетом того, что гипнолог будет периодически поддерживать внушение. Это было не совсем то, чего желал Глеб. Он допытывался, есть ли дополнительные способы продлить амнезию. Товарищ сперва отнекивался, но затем признался, что знаком с рядом агрессивных психохимических практик. О них предпочитают умалчивать, но факт их существования отрицать глупо. Эффективность подобных воздействий очень высока. Благодаря сочетанию гипноза, психотропных препаратов и словесного кодирования можно добиться многолетней амнезии.

– Мне это подходит, – согласился Глеб.

Несколько минут Джек нервно ходил по кабинету из угла в угол. Остановился и пристально посмотрел на друга.

– Я не могу сделать этого с тобой.

– Можешь.

– Ты, наверное, не до конца понимаешь, о каких способах я говорю.

– Понимаю, не идиот. Но если тебе так будет спокойнее, расскажи примерную схему. Я под ней подпишусь, – Глеб сложил руки на груди и вопросительно уставился на Джека. Тот сжал-разжал кулаки, справляясь с напряжением, и без интонаций произнес:

– Используя гипноз и сильнейшие снотворные, объект погружают в длительный сон, в процессе которого мозг подвергают электрошоковому воздействию. В течение нескольких суток идет активная работа с подсознанием, беспрерывно крутится запись необходимого внушения. Применяются наркотические и нейролептические средства…

– А пытки? – усмехнулся Глеб.

– Что пытки?

– Не применяются? Иголки под ногти и прочее? Недавно я кино видел. Классный боевик, между прочим. Забыл название.

Джек уловил издевательские нотки в голосе друга и ответил той же монетой:

– В пытках необходимости нет. Но если для тебя это важно, могу устроить.

Повисла тишина. Стояла глубокая ночь, клиника давно опустела. Лишь охранник на входе флегматично поглядывал в сторону единственного кабинета, где горел свет. О чем психотерапевт мог так долго разговаривать с пациентом? Неужели столь запущенный случай?

После того разговора в клинике Глеб еще несколько раз встречался с товарищем, обсуждал детали предстоящего события. Предполагалось, что после процедуры его перевезут в заранее арендованную квартиру, где он и придет в сознание. Отслеживать его состояние Джек будет по скрытым камерам, которые установят во всех комнатах, а через пару дней он якобы случайно познакомится с лишенным памяти другом. Это позволит доктору находиться с подопытным в непосредственном контакте, наблюдать и корректировать его поведение. План Джека выглядел убедительно. Глеб согласился, решив про себя, что все будет несколько иначе. Приятелю знать об этом не обязательно. Пусть выполнит свою задачу с твердой уверенностью, что сюрпризов не произойдет.

Неизвестно, на сколько лет задержится беспамятство, – Глеб намеревался провести эти годы как можно дальше от компании так называемых друзей. В новой жизни не должно присутствовать ни намека на прежние ошибки. Пусть ненадолго, но он окажется свободным от прошлого. Получит шанс начать с нуля со спокойным сердцем. Возможно, родившись во второй раз, он проживет лучшую жизнь. И если однажды память вернется, Глеб утешится сознанием того, что смог изменить собственную судьбу.

Звонок мобильного прервал его мысли.

– Я поспрашивал про твой заказ. Будет готов в течение пары недель, максимум трех. Обойдется в пятнашку гринов.