Текст книги "Внучка бабы Яги"

Мейера ослабила захват.

– Почему вождю никто не поможет? – спросила я.

– Потому что закон не велит, – ответила мудрейшая. – Сам должен управиться.

– Ну так охолонь, руку мою отпусти, – осторожно начала я. – Что-то мне подсказывает, что сегодня свадьбы не будет.

– Ворота готовы, сквозь них должны пройти, – зашипела старуха, опять схватив меня за шею. – Тебе что тут, шутки шутить будут? Ты знаешь, сколько колдовских сил потрачено на этот обряд? Боги ждут, чтоб благословить входящую. И Небо ждет, и Солнце, и Ветер…

Я резко повернула голову и вцепилась зубами в предплечье старухи, прокусив ткань рубахи. Солоноватый вкус крови заполнил рот. «Авось в упыриху не перекинусь», – думала я, изо всех сил пытаясь не глотнуть.

Мейера вскрикнула, дернувшись всем телом. Я разжала челюсти, сгруппировалась и сильно боднула ее головой в живот. Колдунья спиной влетела в арку и распласталась на той стороне.

– Твои боги благословляют тебя, мудрейшая, – сказала я, сплевывая под ноги красноватую слюну. – Совет да любовь! И детишек побольше.

– Все воюешь, птица-синица? – Влад, вцепившись в иссиня-черные волосы вождя, вытаскивал того на берег. Глаза Сикиса были закрыты, он был без сознания.

Я обежала ворота по большому кругу:

– Приходится, если защитники не торопятся.

На валашского господаря было страшно смотреть. Вся левая сторона лица превратилась в один сплошной синяк, рассеченная бровь кровила… Местный озерный дух не желал излечивать пришельца.

Сикис застонал. Кадык дернулся под захлестнутой удавкой. Серебро?

– Вот пропажа и пригодилась, – с гордостью проговорил Влад, указывая на свой нагрудный знак, который теперь тянул к земле противника. – Вовремя мы с тобой встретились.

– У тебя, как я погляжу, все ко времени, – начала я обвинительную речь.

Договорить не удалось. Из-под ног полетели комья земли. Я отпрыгнула назад. Мазила! С поляны, набычившись и чуть пригнув передние ноги, готовился повторить выстрел рослый незнакомый индрик.

– Нас же сейчас в капусту посечет! – заорала я. – Ёжкин кот!

Казалось, именно мой истошный крик послужил сигналом к началу сражения. Из леса стаей вездесущей саранчи вылетели дружинники в черных доспехах. Завизжали бабы, схватили оружие мужики. Да куда там? Захватчики были неплохо подготовлены. Не обращая особого внимания на мельтешащих женщин, они вплотную занялись воинами. Мечей я не заметила, как и луков или какого-нибудь другого оружия. Глянцево поблескивающие сети в мгновение ока были накинуты на тех индриков, которые уже успели перекинуться.

– Сзади не подходи! – командовал своему отряду раскрасневшийся Михай. – Копыт опасайся.

Руки малорослика по локоть были будто покрыты инеем. Да уж, в такой рукопашной серебряные рукавицы – самое то. От малейшего тычка Михая противники разлетались в стороны, крича от боли. На обнаженных торсах вспухали ожоговые пузыри.

Через несколько мгновений все было кончено.

Всполошенная стайка баб, согнанная дружинниками к столбу, осыпала захватчиков страшными проклятиями. Ножи и заточенные колья, которыми пытались оказать сопротивление мужчины, валялись прямо на земле вперемешку с осколками посуды, остатками еды и другим мусором. Мейеры нигде не было видно. Сикис, уже пришедший в себя, бешено вращал глазами, но подниматься не торопился.

– Ну вот и все, – просто сказал Влад. – Явление Дракона. Ты давай, птица-синица, к Михаю пробирайся. У меня еще тут дела…

Я набрала в грудь побольше воздуха для гневной тирады, мельком глянула на господаря, на его очи пламенные, на плотно сжатые губы да на серебристые бусинки воды, стекающие по обнаженной груди, и… послушно кивнула:

– Как прикажешь, князь.

А тот отвел от меня взгляд и, казалось, сразу же забыл о моем существовании.

– Народ Семи Радуг! – Голос Влада завораживал, заставлял застыть на месте и внимать его словам, широко раскрыв рот. – Я одержал победу в честном бою – один на один, как велит обычай. Я не желаю вам зла, я пришел с миром…

– А чего тогда войско на нас натравил? – Визгливый бабий голос вибрировал от негодования. – Мужиков переби-и-или!

Ерика каталась по земле, разрывая на себе одежду. Она что, ополоумела, на сносях такое вытворять? Я ринулась к девке, прижала к земле, заглянула в пустые безумные глаза:

– Не помер никто, я смотрела. Слышишь? Живы твои мужья расписные.

Я легонько хлопнула страдалицу по щеке, ухватила за подбородок, поворачивая голову. Оба ее мужика, спеленатые на манер младенчиков, находились буквально в двух шагах. Она увидала, легко вскочила, бросилась к ним, залопотала что-то, заквохтала, дрожащими пальцами стала распутывать веревки. Ее никто не останавливал. Молоденький валашский дружинник даже попятился, чтоб не мешать воссоединению семьи.

– Это была вынужденная мера, – продолжал между тем Дракон. – Мои дружинники пришли сюда, чтоб никто не пострадал, чтоб проследить за соблюдением обычая…

Влад махнул рукой, и его люди стали снимать путы со всех поверженных противников. Я вообще перестала понимать, что вокруг происходит. Освобожденные спешили перекинуться в единорогов. Видно, в человечьей ипостаси они чувствовали себя слишком беззащитными.

– Пошли, – потянул меня в сторону Михай, уже успевший снять свои рукавицы. – Наше дело сделано. Они сейчас будут дарами обмениваться и взаимные обязательства уточнять.

– Чего? – выпучила я глаза. – Какие такие обязательства?

– Вассальные, – скривился малорослик. – Мне людей надо увести, пока Влад портал держит.

– Вот ведь человечище! – скрестила я руки на груди. – И портал держит, и зубы лошадям заговаривает… Может, попросим его еще сплясать для полного комплекта?

– Ай, – махнул рукой валах. – Егоза, стой здесь, я парней переправлю, за тобой приду.

Я только широко ухмыльнулась, отворачиваясь к озеру.

– У меня самые добрые намерения, – вещал злыдень как заведенный. – Сейчас мои люди покинут вашу территорию. Ни одного моего воина не останется в Заповедной пуще, на землях племени…

Я кожей чувствовала, как меняется настроение индриков. Душные волны ненависти сменялись спокойствием, даже какой-то симпатией. Дракон филигранно управлял толпой. Продемонстрировал свою силу, унизил, поставил на колени и… отпустил, поднял, приласкал. Сейчас он сам был центром Заповедной пущи, ее стержнем.

Михай вернулся очень быстро – соскучиться я не успела.

– Твой господин обещал, что все уйдете, – шепнула я ему.

– Значит, соврал, – быстро нашелся вовкудлак. – Я сперва перекинуться хотел – для маскировки, но что-то не получается.

– Пуща ведьминскую силу блокирует, – задумчиво проговорила я. – Значит, твоя вторая ипостась вовсе и не магическая?

– А какая разница?

– Ну не знаю… – Вопрос неожиданно меня заинтересовал. – Маги обращаются к стихиям, нити силы используют, а ведьмы – природу, судьбу…

Стоп! Я неожиданно припомнила Макошь – прародительницу мира, которой поклонялась моя бабушка. Получается, ведьмину силу боги раздают?

– В кого веруешь? – задала я прямой вопрос. – Кто из древних покровительствует твоему народу?

Михай смешался:

– Я не могу об этом говорить. Не здесь, не сейчас…

Я тихонько усмехнулась правильной догадке:

– Ну скажи хоть, бог или богиня?

– Она, – выдохнул валах с почтением. – Она – неназываемая…

Меж тем на берегу что-то происходило. С десяток индриков образовали полукруг за спиной своего вождя. Сикис, единственный из них, оставшийся в людском обличье, уже стоял ровно и о чем-то беседовал с Владом. Князь, видимо избавившись от необходимости держать портал, был расслаблен. А ведь ловкий злыдень, дракон его побери! Получается, сюда он зеркальными тропками пробрался – кажется, он сам называл это колдовство «лабиринтом отражений» (и можно только догадываться, кто ему путеводную ниточку с этой стороны держал), напал на вождя и одновременно умудрился открыть портал для своих дружинников. Чудеса, да и только! А чего стоят тонкоплетные серебряные сети, которыми он ратников снарядил, или блестящие рукавицы его братчика… Я невольно проникалась уважением к темному разуму Дракона.

– Пошли уже, – опять принялся за свое Михай. – Дальше ничего интересного не будет.

– Может, тебе и не любопытно, – уперлась я. – А в нашей деревне я чего-то прежде вассальных клятв не наблюдала.

Малорослик продолжал что-то бурчать себе под нос, но уже без особой настойчивости.

– Приступаем! – громогласно скомандовал Влад.

Я замерла, пытаясь ничего не пропустить из разворачивающегося перед моими глазами действа. Индрики попятились от берега, смешались с толпой, будто освобождая сцену только для двух ключевых актеров.

Сикис опустился на одно колено и протянул вперед сомкнутые ладони. По голой груди, там, где кожа соприкасалась с серебром, струилась кровь. Ни один мускул не дрогнул на лице вождя. Потухшие черные глаза смотрели прямо перед собой. Ровная спина, твердо сжатые губы.

Влад, чуть склонившись, принял его руки в свои. Над озером сгущалась незнакомая мне тяжелая сила. Шумело в ушах, иссушенный волшбой воздух с шипением врывался в легкие, не принося облегчения. Все молчали, подавленные величием момента. Я покачнулась, Михай придержал меня за плечи и уже не отпускал. Напряжение становилось почти невыносимым. И тут индрик заговорил:

– Я, Сикис, старший воин народа Семи Радуг, вождь детям своим, муж женам своим, признаю валашского господаря Влада по прозванию Дракон своим полновластным господином. Вверяю себя и народ свой под его покровительство. Клянусь служить ему верой и правдой, ни прямо, ни косвенно, ни добровольно, ни под принуждением не нарушать данного слова. Клянусь по первому зову являться пред очи его и исполнять повеления его в точности. Клянусь не злоумышлять против него, не покушаться на жизнь его, честь его, женщин его. Да не будет у меня и народа моего другого господина отныне и довеку, пока господин не освободит меня. И если я осмелюсь нарушить клятву, смертью буду покаран я и народ мой. Я сказал.

Последние слова зарока эхом отдавались в моих ушах, когда заговорил Влад:

– Я, господарь Валахии, Влад по прозвищу Дракон, принимаю верность Сикиса, вождя племени Семи Радуг. Возлагаю на себя обязанности господина его и народа его. Клянусь в меру своих сил помогать ему и народу его, не причинять вреда ни ему, ни его делу, не покушаться на жизнь, честь и имущество его и народа его.

Индрик поднялся с колена, и Влад склонил голову к его лицу. Я раньше никогда не видела, чтоб двое мужиков целовались, поэтому фыркнула от неожиданности.

– Это обрядовое лобзание, – прошептал мне на ухо малорослик, сжав плечо.

– Ты с ним тоже? Того… Лобызался? – тихонько хихикнула я.

– Иначе никак, – серьезно ответил Михай. – Ритуал.

Я бы, может, и продолжала веселиться, выясняя у перевертыша, как ему понравилось свои сахарны уста братчику подставлять, да наткнулась на взгляд Влада. Он, оказывается, закончив скрепление клятвы, смотрел прямо на меня. И такое нечеловеческое удовлетворение прочла я в синих глазах валашского господаря, что слова застряли у меня в глотке и мириады быстроногих мурашек побежали по спине. Дракон был счастлив. Нет, не так – Дракон был сыт.

Народ, запрудивший полянку, отмер, послышались негромкие разговоры, даже смех. Я же почувствовала себя так, будто все мои внутренности выскребли досуха серебряной ложкой. Бессильной я себя ощутила, опустошенной. Без возражений позволила Михаю увести меня с поляны, даже особо не замечая, куда мы идем. А он тарахтел без умолку, раскрывая передо мной тонкости вовсе мне не интересных романских интриг.

– Расскажи мне, с чего все началось, – жалобно попросила я, сбиваясь с быстрого шага. – Зачем и для чего весь этот балаган твоему хозяину понадобился?

Михай ответил мне грустным взглядом.

Иветта Лузитанская была прекрасна. Каскад золотистых волос обрамлял кукольное личико с влажно поблескивающими голубыми глазами, чуть вздернутым носиком и полуоткрытыми, будто в ожидании поцелуя, губами. А эта кремовая гладкая кожа, эта голубоватая жилка, четко различимая на длинной шее… Ах! Княгиня смотрела на свой юношеский портрет почти с ненавистью. Куда, куда все подевалось? И ведь всего два десятка лет прошло с того дня, как придворный художник Трикассо сдернул кисейное покрывало с оконченной картины и восторженный вздох разнесся над толпой придворных.

– Увы… – Княгиня откинулась на изогнутой кушетке. – Как несправедлива судьба!

Закинула руку за голову, привычно повернулась, чтоб поймать в зеркале отражение своей томной распластанной фигурки… Но взгляд ее уткнулся в безликую драпировку. Третьего дня княгиня велела слугам убрать все зеркала, украшавшие до того времени стены ее будуара.

Да-да! Будуара! Модное франкское нововведение пришлось как нельзя кстати к нервному настроению княгини. Будуар – комната, где можно сердиться. Разукрашенное дамское гнездышко, где хозяйка может принять поклонника, посплетничать с наперсницами и куда нет хода постылому, властному супругу.

В дверь поскреблись, и через мгновение в комнату серой тенью проскользнула женщина.

– Что, Йохана? – подалась княгиня навстречу приживалке. – Он придет?

– Молодой господин очень занят, – почти шепотом ответила та, пряча злую усмешку. – Он просил матушку немного подождать.

– Хам, мерзавец, мальчишка. – Иветта вскочила и начала носиться по комнате. – Да как он смеет?!

Матушка! Да она всего на семь лет старше. Раньше, помнится, его это не останавливало. Какие баллады он слагал в ее честь, какие трогательные послания она находила по утрам на своем туалетном столике. И как забавно было разбирать полудетские каракули в кругу друзей и поклонников, вызывая у слушателей приступы смеха. Сколько ему было, когда Иветта появилась при романском дворе? Лет восемь-девять – не больше. Угрюмый бледный мальчик с неистово горящими глазами. А теперь? Равнодушный кавалер, не удостаивающий ее ни одним благосклонным взглядом. Бастард ее венценосного супруга слишком много о себе возомнил! И чем таким неотложным он занят? Очередной девкой? Княгиня так ясно представила себе два обнаженных тела на шелковых простынях, что у нее перехватило дыхание. Ну конечно, он сейчас тискает свою наложницу, наслаждаясь ее юными прелестями. Какую-нибудь провинциальную клушу, с восторгом отдающуюся в руки молодому господарю. В то время как она… Она…

Напольная ваза тончайшего фарфора только жалобно звякнула, расколовшись, когда Иветта наподдала по ее гладкому боку острым носом домашней туфельки. Вода хлынула на ковер.

– Какая досадная случайность, – донеслось от двери насмешливое замечание.

Дракон одарил свою мачеху кривой улыбкой и слегка опустил голову, имитируя положенный по церемониалу поклон.

– Я прикажу убрать, – схватила Иветта серебряный колокольчик.

– Пустое… – Молодой красавец щелкнул пальцами.

Безобразная лужа в мгновение ока испарилась. На ковре остались лишь осколки фарфора и высушенные, будто для гербария, розовые стебли.

Йохана молча выскользнула из комнаты, оставив Иветту наедине с пасынком.

– Ты нашел способ? – сразу приступила к делу княгиня.

– Да. – Влад развернул на ажурном столике пергамент.

– Это заклинание?

– Нет, мадам, это договор.

Иветта, наморщив лобик от усилий, пробежала глазами документ.

– Ты хочешь Авилу? Мою Авилу?

– То, что она ваша, никак не влияет на мое желание ее заполучить, мадам. Мне нужен выход к морю. Вы, вследствие невероятной щедрости своего покойного батюшки, владеете провинцией, которая мне этот выход может обеспечить. Все просто.

– Я не могу подписать договор, – пролепетала княгиня. – Ты вассал моего супруга…

– Еще как можете. – Влад был непреклонен. – Главный принцип иерархии: вассал моего вассала – не мой вассал. Конечно, если б вы в свое время передали права владения вместе с брачными обетами, наш разговор не мог бы состояться.

– Мне нужно посоветоваться с твоим отцом.

– Что ж, матушка, я уважаю ваш выбор. – Голос пасынка сочился ядом. – И не забудьте указать своему венценосному супругу, что отдаете провинцию взамен на верный способ вернуть вам молодость.

У Иветты перехватило дыхание. Она представила, какими глазами посмотрит на нее романский князь и какими гадкими, обидными словами наградит ее сразу вслед за этим. Княгиня всхлипнула и обессиленно рухнула на кушетку.

Влад опустился на колени, снизу вверх глядя на страдания своей мачехи.

– Иветта, – проговорил он с такой нежностью, что сердце бедной лузитанки забилось с удвоенной силой. – Пусть это останется нашей тайной. Я помогу вам сохранить вашу ослепительную красоту. А вы…

– Каким образом? – оживилась княгиня.

– Вода Серебряного озера, – широко улыбнулся Влад. – Я добуду вам ее.

Через некоторое время Дракон закрыл за собой двери княжеского будуара и, быстрым шагом пройдя через анфиладу парадных залов, спустился по винтовой лестнице в подвалы цитадели. Михай ждал его у тайного хода, сидя на корточках прямо на полу.

– Ну что? – встревоженно спросил братчик. – Вздорная баба подписала бумаги?

– А то! – помахал Влад пергаментом с еще влажными чернилами. – Женщины превыше всего ценят собственную внешность.

– Что теперь?

– А теперь, мой друг, нам необходимо найти ведьму, чтоб исполнить свою часть договора. Ты что-то говорил о франкской гадалке?

– Да, ее опекун ждет нас на постоялом дворе.

– Так поспешим. Надеюсь, дева будет достаточно мила, чтоб я смог навести на нее портал.

– И достаточно невинна, чтоб открыть путь к единорогам, – хохотнул Михай. – Тебе-то чего туда соваться? Хочешь, я сам водицы наберу?

– Ну сам рассуди, что выгоднее – покупать молоко у крестьянина или сразу украсть корову?

Михай наградил своего господаря понимающим взглядом:

– Значит, предстоит путешествие в Рутению. Десятка два ратников нам хватит?

– Думаю, да, – кивнул Влад. – Мы же с дружеским визитом к сопредельному владыке едем, а не на чужое добро лапу накладывать.

Михай расхохотался. И братчики один за другим юркнули в потайной ход.

Я потерла виски:

– Получается, вы с Драконом меня втемную использовали? Без надобности вам был рог индры-зверя?

– Ну да, – виновато ответил малорослик. – Нам нужен был главный единорог, причем в человеческом обличье, чтоб серебро подействовало.

– А с чего вы решили, что из-за меня он перекинется?

– Ну ты же ведьма, причем молоденькая да пригоженькая. – Михай внимательно рассматривал носки своих сапог, чтоб только не встретиться со мной взглядом. – Шансы, что вождь тебя захочет, были очень велики. Для бракосочетания он должен был принять людскую ипостась, и именно на рассвете. Как только солнце встало под нужным углом, Влад открыл портал.

– Так он, злыдень, значит, на постоялом дворе тренировался меня на манер маячка использовать? – Я почти кричала. – Руку набивал? Что он у меня теперь стащил? Какую вещь?

– Волосы, – буркнул Михай. – Он велел Инессе у тебя несколько прядок состричь. Говорил, так надежнее будет.

Я припомнила, с какой аккуратностью мастерица сметала со стола невесомые завитки, и заскрежетала зубами:

– А ведь я теперь поняла, почему князь не опасался разоблачения. Не успел бы Ив меня арканами озадачить. Я должна была раньше исчезнуть. Твой господарь заранее спланировал похищение, вырядил меня, как пугало огородное, да на люди выпустил. Ему и оставалось только – обиженную гадалку с цепи спустить и ждать, когда она сама меня к индрикам выведет.

– Влад умеет на много ходов вперед планировать, – с гордостью проговорил перевертыш. – Тактик!

– Ответь мне только на один вопрос. – Я ощутила усталость. – Откуда твой разумный повелитель про все это узнал? Про вождя индриков, про обычаи племени Семи Радуг и, драконья матерь, про то, что на рассвете Серебряное озеро превращается в зеркало? Откуда?

– Однако вопрос-то не один получается, птица-синица, – раздался вкрадчивый голос. – Навскидку – три, не меньше.

Валашский князь, скрестив на груди руки, поджидал нас на тропинке.

– Ну так расскажи, – резко сказала я. – Или тяжко языком после эдаких баталий ворочать?

– Я много читал, – послушно ответил Влад. – Собирал по крупицам рассказы очевидцев, смутные намеки в древних летописях, призывал…

Тут князь запнулся, но он мог дальше и не продолжать. Ежу понятно, демонов тонкого мира расспрашивал. И видно, у него сущности посильнее моей знакомицы Иравари на посылках бегают. Или, может, он вопросы задает получше, чем малолетние ведьмы-недоучки. Эх, отшлепала бы себя, да, боюсь, собеседники не так поймут.

– Кстати, нам надо поторопиться. – Господарь снял с плеча лямку холщовой сумы. – Забирай свое имущество. Мальчик-одуванчик велел отдать.

– Благодарствую, – приняла я передачу, на ощупь проверяя сохранность двух оставшихся рогов. – А по какому случаю убегаем? Лошадок опасаешься?

– Чего их теперь бояться? – улыбнулся Влад. – Просто здесь и у нас время по-разному течет. Загостимся – мирские возможности упустим.

Вот на все у злыдня наперед задумка имеется.

– Мейера на десять лет проход закрыла, – мстительно вспомнила я. – На это у тебя что заготовлено?

То, что было на такой случай у меня, костянисто постукивало в сумке. На вечерней зорьке воткну витой рог в сыру землю и перенесусь куда-нибудь подальше отсюда. Еще и прихвачу кого-нибудь из спутников. Того, кто вести себя хорошо будет.

– А на это, – широко улыбнулся князь, – мне с высокой башни… плевать. Я теперь над племенем Семи Радуг главенствую. И уходить-приходить могу, ни приглашения, ни разрешения не дожидаясь.

Михай хмыкнул, поведя глазами в мою сторону:

– Ну я же тебе говорил…

Тонкую радужную пленку перехода я заметила издали. С десяток шагов прошли мы от границы перелеска на знакомой поляне, а будто тише стали петь птицы, и выцвели яркие краски вечного заповедного лета.

– Я помогу, – взял меня за руку господарь.

– Погоди, – отстранилась я. – Слово напоследок молвить надобно.

Я повернулась лицом к Заповедной пуще, набрала в грудь побольше воздуха и четко произнесла:

– Лутоня! Меня зовут Лутоня.

Лопнула в вышине струна, ледяной ветер взъерошил далекие верхушки елей, и едва слышный голос прошептал: «Спасибо, ведьма…»

– Зачем? – удивленно изогнулись господаревы брови.

– Индрики верили, что если новичка произнесет свое мирское имя, все ниточки, которые связывают Заповедную пущу с миром, оборвутся.

– Это не так?

– Так, но… Теперь индрики вернулись в мир. Понимаешь? Эти нити не к миру их привязывали, а наоборот – тянули куда-то в другой.

– И откуда ты это знаешь?

– Дух места сказал, – пояснила я. – Ему было так одиноко болтаться в этой пустоте.

– А теперь?

– Теперь он в мире, как и хотел, опять чувствует своих собратьев. Их же много у нас – сущностей… Мудрейшая ошибалась в главном: это не конец, а начало.

– А чего ты у столба тогда не проорала свое имя? Ждала, пока Сикис придет свое брать? – нервно спросил Влад.

– Так при нем бы не подействовало, – горячо объясняла я. – Он и Мейера эти нити держат, то есть держали – вождь и жрица. При них я до хрипоты могла вопить. Дух сказал – от границы кликнуть, я и пообещала.

Влад думал всего пару мгновений, потом ухватил меня за руку и, низко склонившись, поцеловал в ладонь:

– Ты даже не представляешь, какая ты умница!

И продолжил, еще до того, как я успела удовлетворенно разулыбаться:

– На месте Славислава я бы тебя на главной площади сжег.

– Почему? – отдернула я руку.

– Представь себе, сколько территории у вашей Рутении съест новая, появившаяся из ниоткуда держава?

Я представила и тихонько застонала. Да будь я на месте нашего князя, сжигать на площади было бы уже нечего, так – веничком лоскутки смести, и всех дел.

– А знаешь, что самое забавное? – пришло мне в голову. – Нам с тобой на пару от Славислава бегать придется. Ну как только до него дойдут слухи, кто великий сеньор его новых соседей.

Влад кивнул задумчиво, перекинувшись взглядами с Михаем.

И тут грань исчезла, будто задернулся разноцветный полог. Кто-то не хотел отпускать нас из Заповедной пущи. И я даже догадывалась кто. Топот, заливистое ржание обрушились, казалось, со всех сторон, и из леса на поляну вырвался табун разъяренных индриков.