Текст книги "Чарующая бесполезность"

– Есть кто дома? Лёня, Лёша!

Рафик уже нутром почувствовал неладное и осторожно ступая осматривал квартиру. Парня он нашёл в спальне. Он лежал ничком на аккуратно застеленной пёстрым, шёлковым покрывалом кровати, и на его белой майке расползлось красное пятно. Полицейский, стараясь ничего не задеть, нагнулся над Кравцовым, двумя пальцами прикоснулся к шее и ему показалось, что жизнь ещё не совсем утекла из молодого тела. Он достал телефон, вызвал скорую, а следом следственно-оперативную группу.

Глава 5.

Шапошников чётко уяснил наставления доктора о том, что пациент ни в коем случае не должен волноваться, что любое переживание может спровоцировать очередной приступ, после которого можно больного и потерять вовсе. Он послушно кивал, а сам думал, что после случившегося избежать треволнений невозможно, и ему, полицейскому, придётся задать те вопросы, которые он себе запланировал, «а иначе, нам удачи не видать»,– пропел про себя Серёга. К его удивлению Гульбанкин не выглядел как человек обративший свой взор в вечность, мало того, тот сидел на кровати и разговаривал с красивой, статной медсестрой, которая при появлении полицейского беззвучно удалилась. Шапошников представился и, не дожидаясь приглашения, придвинул стул и уселся напротив.

– Эдуард Аркадьевич я понимаю, что вам тяжело вспоминать всё, что произошло в вашем доме, но я вынужден выяснить каждую мелочь как можно быстрее.

– Да, конечно, я к вашим услугам. Только вы позволите, я прилягу.

– Расскажите, пожалуйста, всё с самого начала.

Повествование молочного короля не заняло много времени, и ничего не прояснило. Из протоколов Сергей уже знал кто, где сидел, кто когда пришёл и кто что пил. Ему было интересно узнать историю с картой, но он решил не торопить события, а расслабить Эдуарда.

– Откуда взялась эта бутылка с вином?

– Кажется из моего погреба.– Гульбанкин пожал плечами. Со всей очевидностью ему стало понятно, что отравитель находился в доме, но делиться этой мыслью с полицейским Эдуард пока не хотел.

– Кто знал, что вы предпочитаете один и тот же сорт вина?

– Да все присутствующие. Я вообще почти не употребляю алкоголь, лишь немного красного. Врачи говорят полезно для здоровья.– он посмотрел на полицейского и оба поняли абсурдность утверждения– благодаря полезному, красному напитку появился один труп, а другого обвешали капельницами, чтобы спасти жизнь.

– А кто вам позвонил, когда произошла трагедия?

– Я разговаривал с управляющим фермой. Там возникли перебои с кормами, пришлось надавить на поставщиков. Вот управляющий поставил меня в известность, что вопрос решён. Я отсутствовал не более двух минут. А когда вошёл…

Гульбанкин отвечал монотонно, пустыми глазами смотрел куда-то в угол белого потолка и вдруг закусил губы. Шапошников решил не давать ему возможность расслабиться и позволить душе надорваться.

– Вы за всем процессом в производстве следите самолично? У вас есть ещё два партнёра, насколько я знаю.

– Я стараюсь контролировать каждый этап и не потому что не доверяю, а потому что мне так спокойнее. А у совладельцев своих дел по горло.– Эдуарду Аркадьевичу удалось взять себя в руки.

– Какие у вас были отношения с бывшей женой?

– Мы давно в разводе, но остались друзьями. Она оказывала большую поддержку особенно в тот момент, когда я только начинал обосновываться в городе и строить свой бизнес.

– Она помогала финансами? Насколько я знаю вы начинали с нуля, не имели ни жилья, ни нужных знакомств.

Шапошников внимательно смотрел на реакцию бизнесмена, но тот отреагировал спокойно:

– Вы хорошо осведомлены, хотя я никогда и не скрывал, что Светлана, к моменту нашего брака, имела связи, была хорошо обеспечена, уже имела сына и старше меня на десять лет.– Гульбанкин тяжело поднялся, сбросил ноги с кровати и оказался напротив полицейского.– Она ввела меня в круг своих знакомых, и тогда, во время приватизации мне с ещё несколькими пайщиками удалось приобрести небольшой, почти разрушенный молокозавод. Это потом, постепенно, я скупил большую часть акций. Сначала это было ЧП– частное предприятие, потом прибавилась ферма, и ещё несколько сопутствующих производств и торговых точек. Так появился концерн «Сливочное царство». Я работал как конь, спал стоя, поэтому наш брак постепенно рассыпался. И если в начале своего пути я брал у Светочки некоторые суммы, то позднее я вернул ей всё с лихвой.

– Что за мужчина прибыл с ней на вечеринку?

– Моя бывшая жена была натурой очень увлекающейся, немного наивной и легкомысленной. Некоторые молодые мужчины хотели жить за её счёт, и им это иногда удавалось, но она в конце концов избавлялась от таких кавалеров. А вот этот, последний, задержался возле неё достаточно долго, по моему уже больше года. Я его толком не знаю, хотя Светочка уже появлялась в моём доме вместе с ним. Об этом человеке вы лучше узнаете у Пети, это её сын.

– В каких отношениях вы находитесь со своими партнёрами?

– Странный вопрос. Деловые, какие ещё могут быть. Мы часто не сходились во мнениях по некоторым вопросам, но как-то удавалось обходить острые углы. И скажу вам честно, последнее слово всегда было за мной, потому что я основной держатель акций концерна и генеральный директор.

– Трения возникали по каким позициям?

– В основном по социальным. Я считал и считаю, что сотрудников, в том числе и тех, кто просто чистит навоз, нужно уважать и создавать для них достойные условия труда. Я закладывал в смету крупные суммы на модернизацию, на медицинскую страховку и на многое другое. Не все согласны с моим мнением, но были вынуждены подчинится.– Гульбанкин налил в стакан воду из пластиковой бутылки и жадно выпил.– Мы не дружим в полном понимании слова, но ходим друг другу в гости и поздравляем с днём рождения.

– Картина вырисовывается такая– отравить хотели вас, но по чистой случайности вино выпила Светлана. Кому нужна была ваша смерть?– Шапошников ждал, а Эдуард Аркадьевич опустив глаза молчал. – Я понимаю, что вы не хотите никого обвинять, но кто-то же это сделал? В случае вашей смерти, кто унаследует имущество?

Гульбанкин тяжело вздохнул:

– Завещание я составил ещё тогда, когда мне поставили страшный диагноз. В то время я был близок к смерти и обратился к нотариусу. У меня нет прямых наследников, и что-то я отписал Петру– своему пасынку, что-то своим партнёрам– хотелось сохранить «Сливочное царство» в процветании, некоторые средства на благотворительность, дом и весьма приличную сумму Марине Веденеевой.

– Это ваша любовница?

– Ну если вам угодно это так называть.

– Кто-то знал о завещании?

– Особенно я об этом не распространялся,– бизнесмен замешкался,– но после изнурительной болезни я был несколько сентиментален, хотелось облагодетельствовать близких людей и я намекал, что благодарность будет.

– Светлана тоже есть в завещании?

– Она бы промотала всё в короткий срок на шмотки и на любовников. Петя никогда не оставил бы мать без финансовой поддержки, я в этом уверен.

– Вы можете сказать фамилию вашего нотариуса?

– Конечно. Это Петрушевский Филипп Филиппович, его офис в центре.– Гульбанкин снова забрался ногами на кровать.– Извините, но я так устал, мы можем продолжить в другой раз?

– Конечно. Только последние два вопроса.– Шапошников достал из папки фотографию Константина Троепольского, убитого во Франции и распечатанный на принтере листок с раздутым лицом неизвестного мужчины, выловленного в реке, и протянул Гульбанкину.– Вы знаете этих людей?

Бизнесмен смотрел несколько секунд, потом кивнул:

– Вот это Троепольский, а про второго я ответить затрудняюсь. Очень знакомое лицо, но мне надо подумать.

Что-то дрогнуло в лице Гульбанкина и полицейский понял, что тот знает обоих.

– Эти двое, так же как и вы, перед смертью получили игральную карту пикового вальта.

– Мне надо подумать. Поговорим потом, завтра. Я очень устал.

Гульбанкин отвернулся к стене, и полицейский понял, что больше от него ничего не добьётся, во всяком случае сегодня. Он также уяснил, что на правильном пути, все эти смерти связаны между собой. Но внутренний голос промямлил вяло– пресса мелькала и пестрила страшилками о том, что объявился маньяк, который убивает богатых бизнесменов и оставляет знаковую карту. Не исключено, что тот, кто подкинул эту улику хотел направить следствие по ложному следу.

Шапошников вышел на свежий воздух и вздохнул полной грудью. Он наконец-то начал понимать всю прелесть отказа от дурной привычки. Разноцветные ароматы остро проникали в сознание. Запах скошенной травы и тут же звук газонокосилки в сквере напротив, сирень к середине июня уже отцветала, но кусты ещё отдавали последнее амбре, неподалёку летал дивный аромат кофе. Сергей обернулся и увидел кафе-автомат, он потряс мелочью в кармане и набрал на «Эспрессо». Он уселся на скамейку одной рукой держа пластиковый стаканчик, а другой набрал номер Земскова.

– Володя привет. Ты обещал оказать мне помощь. Нас только двое, и мы зашиваемся.– полицейский помолчал несколько минут потом продолжил.– Да не шуми ты, я всё понимаю, но мне нужна вся информация по поводу того где играют, какие ставки, в каких домах и хотя бы примерный контингент. Нет, мелочь дворовая не нужна, ставки очень высоки, если игрок лишается жизни.

Они ещё разговаривали несколько минут, потом Шапошников спохватился, он совсем перестал следить за временем– в Управлении уже должны появиться свидетели.

Наступил вечер и Рафик, шагая по коридору к своему кабинету досадливо думал, что если он каждый день будет проводить на работе по четырнадцать часов, то его любимая Наташа затоскует от одиночества. Она ещё толком не знает город, не обзавелась друзьями, приятелями, и сидеть одной в пустой, съёмной квартире радость не великая. Он достал из кармана телефон и набрал номер.

– Привет любимая. Ты в порядке? Я ещё задержусь буквально на час.– Рафик слушал ответ и расплывался в улыбке.– Какое счастье, что ты у меня есть!

Он отключился и толкнул дверь кабинета. В дверях он нос к носу столкнулся с Шапошниковым, который уже собирался уходить.

– Я думал ты уже вареники трескаешь возле телевизора.– устало пробурчал Сергей. Лучше бы он вообще ничего не говорил про еду. При мысли о варениках с капустой, политых жёлтым маслом его мозг, сообщившись с желудком подняли голодный вой. У него не появилось даже маленького перерыва, чтобы перекусить. В животе плескался только крепкий кофе. Раньше, когда он курил, сигаретами можно было заглушить чувство голода, но сейчас что бы он не пихал в рот– леденцы, семечки или жвачку от этого только больше хотелось есть.– Давай где-нибудь перекусим. Жена с сыном на даче, в холодильнике шаром покати.

– Нет Серёга, извини, меня Наташа дома ждёт.– Рафик достал из папки бумаги.– Короче– на официанта было совершено покушение.

– Ничего себе!– Шапошников быстро забыл о голоде.– Почему мне не позвонил?

– Как там закончили, сразу прибежал отчитаться. Я быстро, сам понимаешь, с некоторых пор меня дома ждут.– Рафик начал рассказ с того момента, как попал в ресторан «Северная Пальмира» и перепрыгивая через некоторые события приблизился к повествованию о том, как очутился в квартире у Кравцова.– После того, как я разговаривал с ним по телефону и договорился о встрече, прошло не более двадцати минут. Убийца или уже находился в квартире, или вошёл вот в эти двадцать минут.

– Может ты разговаривал по телефону с убийцей, а Кравцов в это время истекал кровью? Ты же не знаешь его голоса.

– Навряд ли. Эксперты сказали, что нож ему воткнули буквально за несколько минут до моего прихода, и если бы я появился минут на пять позже, то парень был бы уже мёртв. И потом я прекрасно слышал, что Кравцова разбудил мой звонок, голос был сонным и совершенно спокойным. Можно предположить, что он встал, застелил аккуратно кровать, одел джинсы, майку, включил чайник и телевизор, умылся и вот тут в дверь позвонили. Парень открыл без опасений, потому что думал что это я. А визитёра он знал и безбоязненно пропустил в квартиру.

– А зачем он в спальню пошёл?

– Точно не знаю, но наверное забрать свой телефон. Аппарат, кстати, так и остался лежать на тумбочке возле кровати.

– Получается преступник вошёл следом и, улучив момент, воткнул нож?– Шапошников уже примерно представлял картину, которая произошла в квартире.– Убийца и жертва знали друг друга, и у Кравцова не имелось причин бояться за свою жизнь, он доверял своему гостю, спокойно повернулся к нему спиной.– Серёге было жаль парня, даже если он совершил какое-то преступление. Жаль просто потому, что молодой человек должен жить, хоть как-то да жить. Может быть нести наказание в колонии, но не валяться холодным трупом в морге. Ему часто приходилось сталкиваться вот с такими безрассудными, бестолковыми, отчаянными пацанами, которые зачастую не понимают, что переступают черту. Они бравируют, лихачат, а на самом деле ломают свою жизнь и делают жизнь своих близких горькой от невозможности хоть что-то изменить. И среди таких есть полные отморозки, но по рассказу товарища, Кравцов на такого не походил.– Что говорят доктора? Он будет жить?

– Врачи не боги, они делают всё возможное.– Рафик подошёл к окну и достал сигареты.– Я уже два раза звонил. Ему сделали операцию и пока парень без сознания и в тяжёлом состоянии.

– Орудие убийства обнаружили?

– Нет. Осмотрели всё– квартиру, двор, близлежащие помойки. Скорее всего преступник унёс с собой.

– Свидетелей допрашивали? Убийцу должен был кто-то видеть. Два часа дня. Это же не ночь глухая.

– Конечно опрашивали всех. Там бабуси на лавочке сидят такое впечатление, что без перерыва на обед и сон, но никто ничего не видел! Дело в том, что в доме два выхода-парадный и чёрный. Чёрный ход выходит на пустырь заросший травой и кустарниками и на замок не запирается. Он заставлен колясками, велосипедами и разными коробками и не сразу разберёшься, что там есть выход и это не тупик. Тот, кто приходил, отлично знал о существовании этого прохода и воспользовался им.

– Так, делаем выводы– убийство в доме Гульбанкина и вот это покушение связаны между собой. Значит это Кравцов подсыпал яд в вино, а потом обварив руку маслом смылся с места преступления.

– Я думаю, что всё было по-другому. Вот представь, молодой парень двадцать пять лет, живёт с больной матерью, ухаживает за ней, беззаветно любит её, честно трудится, в одночасье решается на криминал? Его все– и соседи, и на работе коллеги, и друзья характеризуют только положительно. В их семье одна проблема– нехватка денег, поэтому парень работает не покладая рук. Он прекрасно знает, что если с ним что-то случиться, то мать останется совсем без поддержки.

– И к чему ты это всё? Вот как раз и нехватка денег и могла толкнуть его к преступлению!

– Может быть.– Рафаэль вспомнил болтливую старушку, которая забавно болтала ножками и еле заметно улыбнулся.– Соседи рассказывают, что у них появились какие-то дополнительные средства, потому что мать Кравцова сейчас находится в довольно дорогом пансионате на берегу Финского залива, вроде реабилитационного центра для сердечников.

– Можно предположить, откуда появились средства.– Шапошников не верил, что возможны такие совпадения.– У Кравцова появляется возможность оплатить дорогое лечение для больной матери, следом умирает от отравления женщина в том доме, где он прислуживал, а на другой день ты находишь на грани кончины и его. Кому-то мешал такой свидетель.

– Но парня могли использовать в тёмную. Никто не знает, в какой момент яд попал в бутылку. Может это Кравцов и принёс вместе с заказом, но не знал что в вине яд?

– Надо по минутам воспроизвести события этого вечера.– Шапошников глянул на часы.– Сегодня уже поздно, завтра я займусь с домработницей Сидоренко, она должна многое прояснить А ты поезжай в районный центр возле посёлка Свияга, посмотри всё на месте.

Рафик кивнул задумчиво, засунул назад в пачку сигарету, которую так и не закурил и направился к выходу. Уже открыв дверь, он вспомнил то важное, о чём забыл сообщить коллеге:

– Самое главное я не сказал! У Кравцова нет на руках ожога! Я просмотрел внимательно, нет даже покраснения! Он симулировал травму. Тот, кто его нанял, хотел, чтобы официант ушёл до появления полиции под любым предлогом. Я уверен, парень понятия не имел, что произошло убийство, и он к этому может быть причастен.

После визита в полицию Марина решила ещё раз навестить в больнице Гульбанкина, но когда вышла из Управления, то поняла, что куда-то ехать, наполняться оптимизмом да и просто разговаривать у неё не осталось сил. Марина тупо сидела в машине и курила. Ехать к матери и слушать ещё один вечер нудные нотации она не собиралась, находиться в пустой квартире тоже не дело, самое лучшее отправиться в какой-нибудь бар, заказать вина и сидеть, вытянув ноги у огромного окна и наблюдать как зажигаются фонари. В сумочке запел затейливо телефон, Марина даже не глянув на номер ответила. К её удивлению это оказался Николай Петрович Юдинцев– один из партнёров Гульбанкина. Она не сразу узнала его голос, потому что до этого они никогда не разговаривали по телефону, как-то не случалось, да и причин не находилось. Они встречались несколько раз, в общих компаниях, но она ему даже номер свой не давала, это она точно помнила.

– Марина я хотел бы пригласить вас где-нибудь поужинать. Вы составите мне компанию?

– Вы знаете, сегодня такой тяжёлый день.– женщина пожала плечами.– Хотя именно этим и хотела сейчас заняться.

– Вот и прекрасно! Где я вас смогу забрать?

– Куда вы меня приглашаете? Я приеду сама.

– Прекрасно!– повторился Николай Петрович.– Знаете за городом «Сиреневый куст»?

– Н-н-н-да.– Марина мысленно прикинула маршрут.– Не ближний свет, но я приеду примерно через час.

Она ещё несколько минут сидела без движения и размышляла какие общие темы могут быть с Юдинцевым, о чём вообще с ним говорить, и уже засомневалась, правильно ли сделала, что согласилась на встречу. Выпила бы где-нибудь вина, съела салат с помидорами черри, позже бухнулась на диван, повернувшись к стенке и повторяя пальцем узор на обоях, мирно уснула.

– Вы хотели со мной о чём-то поговорить?– Марина расправляла салфетку на коленях.

Николай Петрович открыто улыбнулся:

– Вы сразу берёте быка за рога, как профессиональный журналист определяете круг вопросов и твёрдо придерживаетесь намеченное линии?– Юдинцев открыл толстую папку меню.– А давайте просто кутить, угощаться, танцевать. В последний раз, когда мы хотели этим заняться, наш вечер оказался трагически испорченным, вот сейчас, я предлагаю наверстать упущенное.

Марина молча и с удивлением смотрела на мужчину. Особенно она никогда не приглядывалась к нему и вот сейчас, как будто разула глаза– перед ней сидел полноватый, лысоватый, но очень обаятельный и симпатичный человек с красивой улыбкой и ярко-голубыми глазами.

– Если формат нашего вечера не деловой, а развлекательный, – женщина кокетливо поправила волосы,– может перейдём на ты?

– С удовольствием. Давно об этом мечтал!– Юдинцев приподнялся и протянул через стол широкую ладонь.– Николай, Коля, Николя, Колин, как вам будет угодно! О, пардон, тебе будет угодно.– он уселся на место и снова взял книгу с меню.– Я бываю иногда в этом ресторане. Здесь отлично готовят.

– Вот и хорошо, сделай заказ на свой вкус. У меня нет каких-то предпочтений, я ем всё– свежий лук, уважаю чеснок, рыбу, мясо. Однажды путешествовала по Тайланду и даже пробовала жареных в кипящем масле кузнечиков, личинки и шашлык из мяса крокодила!

– Ну здесь до такого разнообразия не додумались, а вот форель на гриле с овощами просто великолепная!– Николай махнул рукой, подзывая официанта.– Что ты будешь пить? Что-нибудь покрепче или вино?– он посмотрел на Марину и оба замолчали смутившись. Обоим показалось, что ситуация каким-то мистическим образом повторяется– снова рыба и снова вино. Появился проворный официант, и Юдинцев с невозмутимым видом сделал заказ.– Два говяжьих стейка в грибном соусе и коньяк. А пока по бокалу аперитива. Десерт мы закажем позже.

И вечер покатился сначала со скрипом, а после хорошей еды и выпивки дело дошло и до танцпола. Когда официант принёс очередной графинчик с коньяком и в языке появилась характерная эластичность Марина спросила:

– Я не поняла, Николай, зачем вы, то есть ты пригласил меня, ведь не просто для танцев?

– Ты мне нравишься.– просто ответил Юдинцев, вытирая пот со лба.– Как только увидел в первый раз. Долго не решался, ждал развития вашего романа с шефом.

– Что же изменилось сейчас?– Мрина искренне удивилась. Уж чего-чего, а такого поворота она не ожидала.

– Я вижу, что ваши отношения зашли в тупик. Гульбанкин не женится на тебе. Если бы захотел, то сделал бы это давно, как только закончил курс химиотерапии. Я же видел как ты поддерживала его, и как он нуждался в тебе в тот момент. А он решил просто раздать всем сёстрам по серьгам– написал завещание, что бы в случае его кончины все были счастливы. Он решил сыграть в благородство!

– Нет, подожди, как ты можешь оценивать наши отношения? Ты же ничего не знаешь! И о каком завещании ты говоришь?

– О, Марина, не делай вид, что это для тебя новость! Когда болезнь миновала, Эдуард в сентиментальном порыве готов был облагородить всех близких, включая домработницу и не скрывал это, во всяком случае от тех, кому предназначались жирные куски.– Николай разлил коньяк и они не чокаясь выпили.– Эдик, конечно, не сообщал напрямую– кому, сколько, но, считаю, никого бы не обидел.

– Почему ты думаешь, что убить хотели именно Гульбанкина? Вино мог выпить кто угодно!

– Вот и нет! Тот, кто это запланировал, очень близок к нам, знает привычки каждого. Ты сама всё прекрасно видела, бедная Светочка совсем не собиралась пить красное. Ещё до приезда полиции, я попробовал белое вино и понял, что пить его невозможно, голимый уксус. Похоже, что домработница когда делала покупки к столу сэкономила и приобрела некачественный товар.

– А ты говорил об этом в полиции? Ты понимаешь, что все присутствующие на ужине оказываются под подозрением. Каждый из нас, чтобы получить свою часть наследства мог желать ему смерти!

– Меня об этом не спрашивали, а сам я никогда бы не завёл этот разговор. – мужчина взял Марину за руку.– Ты понимаешь, что это лишь мои подозрения, которыми я хочу поделиться с близким человеком.

– Я уже стала близкой для тебя?– она попыталась освободить руку из его горячих ладоней, но безуспешно.– И как давно?

– Давно. Только ты об этом не догадывалась, ты даже не смотрела в мою сторону.

– Но почему сейчас?

– Потому что промедление смерти подобно. Я не хочу чтобы в твоей жизни появился какой-нибудь молодой, и прыткий пока я терзаюсь сомнениями.

– Постой,– Марина тряхнула шевелюрой,– это не совсем правильно. Гульбанкин в больнице…да и вообще.

– Что вообще? Как из старой песни: «Некрасиво отбивать девчонок у друзей своих.» Я Гульбанкину в крепкой дружбе не клялся, мы просто коллеги. Случилось так, что я полюбил женщину, которая ему не нужна, и которую он держит рядом по эгоистической привычке. У меня нет времени и желания ждать когда моя замечательная, будущая жизнь проплывёт в пустых фантазиях.

От таких откровений Марина просто ошалела, она всё-таки высвободила руку и, не зная куда её девать, скомкала салфетку.

– А ты значит рыцарь на белом коне, готов сделать мне предложение?

– Совершенно верно. Надеюсь уже скоро показать мою квартиру, а потом пригласить на ужин не только тебя, но и твою маму.

Марина растерялась вовсе.

– Удивительные дела твои, Господи! А что я скажу Эдуарду? Что ты скажешь?

– Марина, не усложняй. Пока он на больничной койке ничего говорить не надо. Всё устаканится со временем.

– Но я не люблю тебя!

– Конечно не любишь! У тебя просто не было времени для этого. Ты не видела меня, не замечала, не рассматривала как объект для брака. С этого дня всё будет по-другому.

– По-другому это как?

– Будет день, будет пища. Завтра с утра начинается наша новая жизнь!

Глава 6.

Рафик так не хотел отрываться от тёплого плеча Наташи, но ещё с вечера он приказал себе встать рано, чтобы выбраться из города до наступления бурного движения. До посёлка Свияга при крейсерской скорости можно добраться часа за два, но если попасть в волну интенсивного движения и останавливаться возле каждого светофора, впору пилить до самого обеда. Самое главное проскочить центр, а там по трассе дело плёвое. Осторожно, чтобы не разбудить жену, он выскользнул из-под одеяла и, не обувая тапочек, потрусил в ванную. После он сел у окна на кухне с кружкой горячего кофе и закурил самую вкусную, первую сигарету.

– Ты уходишь всё раньше и возвращаешься всё позже.

Рафик повернулся– в дверях остановилась заспанная и лохматая Наташа. Она подошла к мужу и села к нему на коленки и носом уткнулась в шею.

– Ты же знаешь, мы с Шапошниковым вдвоём совсем зашиваемся. Через неделю выйдет из отпуска Петрищев, буду приходить вовремя.

– Может я сделаю завтрак, очень быстро.

Женщина легко подскочила, но Рафик удержал её за руку.

– Не надо, уже нет времени. Я перекушу по где-нибудь дороге.

– А ты далёко?

– Не очень. В посёлок по делам. А хочешь, поехали со мной, всё веселее.

Наташа обрадовалась и побежала переодеваться, но через минуту вернулась.

– Я совсем забыла– у меня собеседование в одиннадцать. Если всё пройдёт хорошо, примут в «Эрмитаж» гидом-переводчиком.

– Ничего себе! Здорово, буду держать скрещенными пальцы.

– Ну ты знаешь, что после Тамбовского университета пробиться в первый музей мира не так-то просто. Я буду несказанно рада, если меня примут хотя бы стажёром.

– У тебя всё получится.– он поцеловал жену и направился к двери.– Позвони мне, как только будут новости.

До посёлка он добрался до того, как высохла утренняя роса на траве. Рафик похвалил себя за проворность и дальновидность, потому что застал дома свидетелей обнаруживших труп на реке. Хозяин собирался на работу, а сыновья бока в постелях не мяли, а помогали матери по хозяйству– один до жары поливал из длинного шланга грядки возле дома, второй затаскивал в дом фляги со свежим молоком. Рафика встретили без восторгов, каждый был занят своим делом, но рассказывали оживлённо. Потом он упросил их проводить до того места, где ребята обнаружили неизвестного. Кое-что полицейский знал из документов присланных из районной прокуратуры, кое-что оказалось новостью. Причём самая неожиданная информация выходила за рамки этого преступления. Когда шли по центральной улице к реке, Рафик обратил внимание, что в посёлке нет облупленных домов, покосившихся заборов и разбитых дорог. Наоборот чистенькие улочки, аккуратные домики и палисадники с цветами.

– Если бы я не знал, что это Ленинградская область, то подумал, что это где-то в Прибалтике или в Европе.– Рафик удивлённо покачал головой.– Наверное председатель поселкового совета толковый.

– Ну куда уж там.– махнул рукой мужик.– Если бы не градообразующее предприятие, так сказать, до сих пор бы по колено в навозе ходили и водку пили до одурения.

– Это что за предприятие?

– Вон за горой молочная ферма. С неё все и кормимся, ну и с лесопилки немного. Больше то где работать? Лет десять тому назад в этом посёлке оставалось несколько дворов. Работы не было, молодёжь уезжала в город, дороги разбиты и автобус раз в два дня. Что делать? Пить горькую и старости дожидаться. Вот тогда взялись толковые люди за заброшенную ферму. Здесь же луга на выпас отличные. В советские времена крепко стоял колхоз-миллионер «Заря коммунизма». Сначала поправили старое здание, потом и три новых корпуса для коров поставили. Дороги старые не латали, новые закатывали. Со временем и посёлок выправился. Председатель поссовета конкурс объявил на лучший двор, лучший цветник, а за это премия в приличную сумму. Народ смикитил, в питье постепенно себя ограничил, за работу стал держаться. Теперь почти у каждого второго своя машина, потому что на ферме, если работаешь без косяков, то кредит получить можно хоть на что-строй новый дом, авто импортное покупай, а хочешь, за границу лети на море и пески.

– Прямо сказка какая-то. Инопланетяне что ли у вас поселились?– Рафик не особенно верил в такие чудеса, но глазам свидетелей не надо– сам всё видел.

– Этот фермерский комплекс входит в питерский концерн «Сливочное царство». Молочко то они от нас везут!

– А за главного там кто?

– Управляющий, мужик толковый, из города каждый день приезжает.

«Ничего себе совпадение!– подумал Рафик.– А может и не совпадение вовсе?»

Он прошёлся по берегу, где лежал труп, пошарил в кустах и траве, ещё раз дотошно расспросил мальчишек, но ничего нового не узнал. Районный центр находился буквально в паре километрах от посёлка. Издалека полицейский увидел сияющие купола церкви, а вскоре обнаружил и районную прокуратуру. Несмотря на утро следователь, который занимался неопознанным утопленником, выглядел прилично измочаленным. Рафик представился и, не дожидаясь приглашения, взял стул и уселся напротив. И только сейчас, находясь на одной линии понял, что коллега жутко страдает от похмельного синдрома.

– Вадим Потёмкин.

Следователь вытер носовым платком пот со лба и протянул руку. Рафик приподнялся, представился и пожал влажную ладонь.

– Вы установили личность мужчины, которого нашли в реке?

– Установили.– стараясь не дышать на собеседника перегаром, выдавил Потёмкин.

– Ну, а что молчите? Я вам запрос ещё когда отправил? Какая причина смерти?

Вадим начал лихорадочно перебирать бумаги на столе, потом бросил всё с раздражением и уставился водянистыми глазами на городского товарища.

– Давай так,– он незаметно для себя перешёл на ты,– сейчас прогуляемся по городу, я выпью пивка, приду в себя, потом вернёмся и я выдам всю информацию. Голова, как чугунок, не варит совсем.– они вышли на улицу, а Потёмкин продолжал рассказ о своей нелёгкой судьбе.– У меня жена двойню родила и оба пацана! Представляешь, я чёрный, жена чёрная, а пацаны рыжие! Но это мои, сомнений нет. Так вот вчера вся родня, друзья, да что там, вся улица гуляла.Ты не волнуйся, я тебе всё по полочкам разложу.

Рафик улыбнулся. Он вспомнил, как праздновал рождение своих сыновей и хорошо понимал чувства свежеиспечённого отца. А посещение какого-нибудь заведения оказалось кстати, уже хотелось хоть что-нибудь перекусить. Кафе, где они приземлились, оказалось очень уютным и с хорошей кухней. После кружки пива и порции горячих пельменей Потёмкин пришёл в себя и уже на обратном пути поведал историю с утопленником сначала до конца. Ещё много неясного было в этом повествовании, но Рафик понял одно, что в этом небольшом районном центре работают профессионалы.