Текст книги "Антакарана. Час расплаты"

– Марко! Нет! Бейте стекло! – кричу я вне себя, когда вижу, как его мужественная фигура приближается к горящему зданию. Внезапно Марко останавливается и поворачивается к нам. По его щекам катятся слезы, которые заполняют глубокие морщины, создавая реки скорби, и крик застывает на моих губах.

– В тот день моя супруга, тоже врач, лечила первый молочный зубик нашего сына. Детское отделение находилось на четвертом этаже… – и с этими словами Марко навсегда исчезает за дверью в клинику, из которой теперь клубами валит черный дым. Спустя секунду, стены здания рушатся, погребая под собой нашего доброго друга, такого сдержанного и всегда готового прийти на помощь. Едва происходит обвал, открывается дверь в следующий зал.

– Марко! – крик отчаяния принадлежит Лоле. Мне самой с трудом удается проглотить ком в горле. Это была самая печальная предсмертная фраза, которую мне доводилось слышать. И, видит Бог, мне пришлось слышать немало таких!

– Именно об этом предупреждал Колдун, говоря о том, что нужно иметь терпение и нельзя оборачиваться назад в прошлое. Что бы нас ни ждало в следующем зале, держите себя в руках! Это будет что-то глубоко личное, призванное ранить вас в самое сердце, пробудить чувство вины, стыда и горечи. Держитесь! – Алекс сжимает кулаки. Я знаю, что добровольная смерть Марко задела его больше остальных. Нельзя было не заметить дружеской привязанности Алекса к этому загадочному и сильному человеку.

Что же, Марко, надеюсь, ты смог, наконец, обрести покой рядом со своими любимыми.

***

Я чувствую внутреннюю дрожь от тревожного ожидания. Смысл этого бесчеловечного задания очевиден: нам предстоит столкнуться лицом к лицу со своими страхами из прошлого и побороть их. Корпорации нужен сильный Хранитель, способный перечеркнуть все, что осталось позади и открыть новую страницу жизни, чтобы посвятить ее служению Сердцу – непредвзято, свободно от излишних эмоций, всегда с трезвой головой. Пять лет назад не было необходимости воссоздавать для игроков подобные локации – наши больные головы сделали все сами. Погружаясь с каждым днем все глубже в пучину своего бессилия, запутываясь все больше в лабиринтах подсознания, мы собственными руками кирпичик за кирпичиком разбирали прочную преграду между прошлым и настоящим до тех пор, пока не осталось препятствий. И тогда мы заглянули в глаза своим самым кошмарным переживаниям, которые сломали каждого из нас. Было бы иначе – не состоялось бы нового Раунда.

Сейчас мы здоровы, но борьба с демонами прошлого не становится от этого проще. Пример тому – участь Марко, самого здравомыслящего и уравновешенного человека в Игре, который вошел ТУДА добровольно, отдавая себе отчет в нереальности происходящего. Он осознанно принял решение, предпочел застрять в прошлом, которое изо дня в день, из года в год отравляло его существование. Для Корпорации Марко не справился с испытанием. Не подходит в качестве Хранителя. Расходный материал больше не нужен. Уничтожить.

Мысль о том, что Корпорация играет с нами, словно кукловод со своими марионетками, вновь приводит меня в ярость. Они заплатят за все, обязательно заплатят! Иначе быть не может! В противном случае, Земля перестанет вращаться, небеса разверзнутся и… Впрочем, все останется так, как было последние несколько веков. Если только я не вмешаюсь!

«Все что происходит – нереально. Это всего лишь отголоски прошлого в моей голове и искусно созданные Корпорацией декорации», – внушаю я себе. И это помогает. Я обретаю прежнюю уверенность и первой направляюсь навстречу неизвестности.

***

Едва мы оказываемся в следующем полутемном и затхлом от сырости зале, становится ясно, для кого именно предназначена эта камера пыток. Как только последний игрок оказывается внутри, дверь со скрежетом закрывается, перекрыв выход обратно.

Сначала кажется, что меня мотает от усталости, но потом я понимаю, что мы действительно покачиваемся. Неудивительно, потому что место Локации – трюм большого грузового судна. Влажные ржавые стены и кривые ступени посередине, ведущие наверх, выглядят точно также, как я их представляла себе из рассказа Ноя. Кругом наставлены какие-то тюки и деревянные бочки, перетянутые металлическими жгутами. Здесь царит хаос и плесень. В полумраке едва видны очертания тел мужчин, мерно посапывающих и похрапывающих в такт разбивающимся о борт волнам.

– Ной! – я торопливо хватаю беднягу за руку. – Помни, о чем мы говорили. Это все фикция!

– Но все выглядит так… реально! – его голос дрожит, также, как и ледяная ладонь.

Прямо над нашими головами слышатся шаги и чьи-то приглушенные голоса.

– Это они! – в панике Ной озирается по сторонам. До меня доносится громкое клацанье зубов – парень настолько напуган, что не в силах контролировать свои физические импульсы.

– Приятель, все в порядке, – строго внушает Алекс Ною, словно маленькому ребенку, который боится своего платяного шкаф. – Сейчас мы найдем укрытие и переждем представление.

– Но они перережут этих ребят… снова, – в отчаянии Ной делает шаг в сторону ближайшей человеческий фигуры. Нам не видно ни лица, ни движений тела. Возможно, это лишь большая кукла спящего человека или вовсе актер. Как бы то ни было, связываться с ним опасно. Организаторы только этого и ждут. Знаком показываю Лоле и Алексу, чтобы держали Ноя как можно крепче.

– Они уже мертвы, Мани. И мы вскоре присоединимся к ним, если не спрячем свои задницы, – обращается Лола к подсознанию трясущегося от страха парня. Как ни странно, но услышав родное имя и ее грубый тон, он действительно приходит в себя.

– Да-да, ты права. Может, крикнуть, попытаться предупредить их?

Услышав в ответ лишь неодобрительное молчание, парень смиренно кивает головой.

– Я влез тогда вон в ту бочку, – он указывает пальцем в правый угол.

– Нас никто не будет искать, ведь это твой кошмар – не совсем уверенно шепчет Алекс. – Мы спрячемся за тюками с чем бы то ни было. Но тебе нужно вновь нырнуть туда. И ни при каких обстоятельствах не высовывать нос наружу. Ты слышишь?! Ни при каких!

Тем временем шаги приближаются, голоса становятся отчетливо слышны. Смешки смешиваются с ругательствами. Убийцы даже не особо стараются скрыть свое присутствие. Едва Ной погружается в сероватую кисло пахнущую жижу, Алекс фиксирует бочку жгутом, чтобы прочно замуровать в ней парня. Быстро оглядевшись, он находит старую тряпку на полу, отрывает от нее небольшой кусок и предусмотрительно затыкает дырку на бочке именно в том месте, где изображал ее в своем рассказе Ной:

– Это чтоб у тебя не возникло соблазна подглядывать!

Приняв основные меры, мы, как можно быстрее, скрываемся за тюками. Я крепко вжимаюсь в стену. Что, если Алекс не прав, и они станут нас искать? Не сомневаюсь в том, что убийцы настоящие. С другой стороны, почему я должна быть им интересна, если вся эта история не имеет для меня никакого значения?

Тем временем головорезы заходят в трюм. Резкий запах пота и алкоголя заполняет собой все пространство. В моих жилах стынет кровь от страха. Как плохо я спряталась! Надо было нырнуть в бочку! Заползти в мышиную нору! Раствориться в воздухе! Вместо этого я сижу здесь и боюсь дышать. Идиотка!

Дальше начинается настоящий ад. Крики предсмертной агонии, звуки борьбы, возгласы во славу Сатане. Воздух настолько пропитан металлическим запахом свежей крови, что кажется, ее мельчайшие частицы попадают в легкие с каждым вдохом. Мне становится дурно, тошнота подкатывает к горлу. Крепко зажимаю рот руками, и держусь из последних сил.

«Это все неправда, лишь показательное выступление!» – твержу я про себя. Дальше следует часть с поиском Ноя. Те же слова, которые однажды мне уже довелось услышать из его чудовищного рассказа.

До моего уха отчетливо доносятся шаги и частое свистящее дыхание. Один из головорезов подошел вплотную к перегородке, с обратной стороны которой я отчаянно пытаюсь слиться со стеной. Затаив дыхание, медленно сползаю по стене вниз и, прижавшись спиной к сырой поверхности, зарываю голову в коленях. Кажется, что звук дыхания вот-вот выдаст мое убежище. Шаги приблизились вплотную. Еще секунда – и их обладатель заглянет за перегородку. Время остановилось, пульс бьется в висках, наполняя звуком весь трюм. Я решаюсь приподнять глаза и вижу свою угрозу в непосредственной близости. Высокий мужчина с излишним весом стоит ко мне спиной и обнюхивает воздух, словно ищейка. Его огромный кулак обхватывает длинный нож, с острого лезвия которого капает вязкая жидкость. Мужчине нужно лишь повернуть голову на 90 градусов, чтобы обнаружить меня. Я замираю, не дышу, не моргаю и мысленно прощаюсь с жизнью.

– Зверь, посмотри-ка сюда, кажется, этот отступник прихватил с собой драгоценности, – раздается спасительный голос. Головорез кидается к месту дележки, а я выдыхаю с немыслимым облегчением. От пережитого напряжения трясутся конечности. Но, кажется, опасность миновала!

Наконец, все смолкает, и наступает тишина. Громко распахивается дверь. Нас перестает пошатывать. Осторожно выползаю из своего укрытия. Тела исчезли, мы прошли тест. За тончайшей стеклянной дверцей, которую невозможно было заметить в полутьме, все сплошь залито красной жижей. Наверное, это не кровь. Что именно – сейчас не имеет значения. Глаза Лолы расширены от ужаса, но она лишь пренебрежительно кивает головой в сторону бочки:

– Давайте достанем бедолагу оттуда. Не хватало только, чтобы он утонул.

***

Ной представляет собой жалкое зрелище. Его все еще трясет, лицо мокрое то ли от слез, то ли от густой жидкости в бочке.

– Я в порядке, – отклоняет он руку Алекса. – Сидя в бочке, я вдруг понял, что во всем случившемся действительно нет моей вины! И верите вы или нет – впервые за эти годы мне стало легче. Не было ничего, что бы я мог сделать для этих ребят. Мелани сдала нас, и все же я не виню ее, учитывая, в каких обстоятельствах оказалась эта девочка.

– В каких? Могла бы просто сбежать и все, – усмехается в ответ Лола.

– Она была в положении, потерянная и напуганная. Непросто жить 19 лет бок о бок с сумасшедшей мамашей. Скорее всего, в последний момент мужество покинуло бедняжку, и она сдалась в надежде на милость со стороны предводителя.

– Ты сам ее оправдал, – Лола никоим образом не разделяет лояльности Ноя, – а вот этим одиннадцати трупам повезло меньше. Вряд ли бы они с тобой согласились.

– Лола! – строго перебивает ее Алекс. – Сейчас не время разбирать полеты.

– Иди к черту, – огрызается она. Затем на ее лице вырисовывается дьявольская улыбка:

– Жду не дождусь, что же подготовили для меня выдумщики-организаторы.

– Не так-то просто напугать тебя, крошка, – смеется Алекс неестественным нервным смехом.

***

В следующем зале светло, как днем. За тонкой стеклянной дверкой раскинулся газон с густой травой салатового цвета. Но эта зелень отнюдь не радует глаз. Напротив, слишком насыщенный, неестественный цвет травы под землей и яркое освещение подавляют, в стократ увеличивают предчувствие беды, вызывают бешеное чувство тревоги. Я нервно сжимаю и разжимаю влажные ладони. Гробовое молчание. Мы ждем, затаив дыхание. Господи, как же мне страшно!

В этой части зала по-настоящему душно, поэтому я максимально расстегнула термокостюм. Вчетвером мы стоим перед стеклянной стеной и ожидаем предстоящее представление. Некоторое время ничего не происходит, затем до нас доносится шум. Не передать словами моего изумления, радости и ужаса одновременно, когда с другого конца зала появляются, держась за руки, Би Би и Холео.

***

В глазах Лолы и Алекса отражается мое собственное недоумение. В полной растерянности мы обмениваемся взглядами, не в силах вымолвить ни слова.

«Этого не может быть! – твержу я себе. – Ты видела, как волны обмывали бездыханное окровавленное тело Би Би и слышала нечеловеческие крики Холео в предсмертной агонии».

Но их персонажи выглядят и ведут себя настолько достоверно, что по коже бегают мурашки, а в горле образуется ком.

– Какие высокотехнологичные проекции! – в язвительном тоне Алекса замаскировано столько тоски! Мне даже в голову не приходило, что эти люди и для него могли что-то значить.

Би Би беззаботно чирикает о чем-то Холео, а он лишь снисходительно улыбается в ответ и с восхищением поглядывает на свою спутницу. Какие они счастливые и беззаботные в этом стеклянном ящике! Как светятся их влюбленные глаза! В них нет и следа от того горя, которое им пришлось пережить.

– Что за чертовщина?! – Лола сползает на пол и прижимается лицом к стеклу. С другой стороны комнаты, на встречу паре влюбленных появляется молодой и до невозможности красивый парень.

Его цветущий образ, нарисованный для нас Корпорацией, никак не вяжется с тем неврастеничным и пугливым молодым человеком, которого я знала короткое время. Энджел приветливо машет рукой Би Би и Холео и выглядит именно так, как рассказывала Блонда – дружелюбным, жизнерадостным, полным собственного достоинства.

– Братик мой! – Лола утирает глаза рукавом, но слезы вновь предательски скатываются из уголков ее неотразимых голубых глаз.

– Это не он, – Алекс присел рядом, поглаживая девушку по волосам. – Трагедия происходила на твоих глазах.

– А что, если у них получилось? Ведь смогли же они вправить всем нам мозги и вернуть с того света? – в голосе Лолы звучит надежда. В этот момент я осознаю всю жестокость задания: дать нам зацепку там, где не за что цепляться! Заставить поверить в то, во что нельзя верить ни при каких обстоятельствах!

– Мне нужно к нему! – решительно заявляет Лола и встает на ноги.

– Нет! Стой! – я грубо хватаю ее за руку. – Мы все стали свидетелями того, как разнесло голову Энджелу. Если бы организаторы и смогли «починить» его, то уж точно никогда бы не восстановили былой красоты!

– Энджел! – Лола принимается колотить кулаком по стеклу, но парень никак не реагирует. Вместо этого он что-то оживленно обсуждает с Би Би и Холео. Периодически они смеются, но ни разу никто из собеседников даже не взглянул в нашу сторону.

Внезапно раздается громкий щелчок. Где-то я его уже слышала. Мое сердце останавливается, когда я вспоминаю, где именно. О Боже! Потолок начинает снижаться!

– Энджел, малыш, выходи оттуда! – яростно кусая ногти, Лола мечется из стороны в сторону. Несколько раз она подходит к тонкой дверце, чтобы зайти внутрь, но Алекс уверенно останавливает девушку. Счастливая троица по-прежнему не замечает происходящего. Между тем, потолок уже приблизился к их головам на расстояние метра и продолжает опускаться.

– Я иду туда! – решительно заявляет Лола и добавляет с угрозой в голосе. – С дороги! Плевать на то, что произойдет со мной. Я не могу еще раз потерять его, слышишь?

– Лола, знаю, тебе тяжело… нам всем тяжело. Вспомни Марко! Он погиб, приняв решение вернуться назад. Но у человека есть всегда лишь один путь – вперед. Прошлое существует лишь в мыслях и сердцах. Очнись же, детка! – Алекс хватает ее за руки, энергично трясет за плечи, пытается обнять, но она лишь упрямо мотает головой и вырывается из его объятий.

– Алекс прав! Возьми же себя в руки! Если ты хочешь сдохнуть, организаторы еще предоставят тебе такой шанс. Но не стоит делать этого ради нарисованной ими картинки. Пусть даже так хорошо оформленной! – я решаю сменить тактику и прибегнуть к грубости.

По правде говоря, каждая клеточка во мне жаждет того же самого – открыть эту чертову дверцу и броситься на выручку друзьям, крепко прижать каждого к груди, сказать Холео, как я раскаиваюсь в содеянном, прошептать Би Би, какой стала ее дочь… Но разум по-прежнему возобладает над чувствами. Мне отлично известно, что стоит лишь прикоснуться к этим живым проекциям, они растворятся в воздухе, а меня придавит несколько тонн бетона, как это случилось с бедной Ю.

Мои слова не имеют над Лолой никакой силы, кажется, девушка совсем забыла себя. Мы втроем держим ее, пока она царапается и пытается укусить все, что попадет в зубы, словно разъярённая львица, пойманная в плен.

– Да что вы за люди! – рыдает она. – Бессердечные твари! О, Энджел…

Я бросаю взгляд за стекло, мысленно молясь о том, чтобы все побыстрее закончилось… и застываю на месте, не в силах пошевелиться. На зеленую лужайку вприпрыжку выбегает маленькая рыжеволосая девочка с курносым, обсыпанным бледными веснушками, носиком и яркими синими глазами.

– Лилу! – шепчу я, а затем кричу, – Юлия!!!

Девочка очень похожа на Лилу, но я знаю, что передо мной – проекция Юлии, моей покойной старшей сестры. Мама так тщательно старалась расстаться с этой трагической страницей своей жизни, что избавилась от всех ее фотографий и прочих вещей, которые могли бы напоминать о смерти любимой дочери. Мое сознание сохранило образ Юлии, преобразило его, слив воедино с любимой героиней сестры из фильма «Пятый элемент», и создало родственную душу – меланхоличную и мудрую девочку с ярко-рыжими волосами, которая была способна успокоить любые душевные терзания и найти здравые аргументы там, где их, казалось, быть не могло. Мое собственное второе «я» помогло пережить события той страшной недели… Но организаторы не могли нарисовать Лилу, потому что не знают, как она выглядит – в конце концов, ее образ существовал лишь в моем воображении. В тоже время, не сомневаюсь, что найти фотографии моей настоящей сестры не было для них особой проблемой.

Все это мелькает в моей голове, но слабый голос разума моментально подавляется нахлынувшими чувствами. Мне нужно туда! Я не смогу жить дальше, если потеряю ее в третий раз. Оттолкнув Лолу, резким движением руки отворяю стеклянную дверцу. Оттуда веет холодом. Слышно странное жужжание в воздухе. Пахнет каким-то стерильным средством. Я пытаюсь сделать шаг, но чья-то сильная рука оттаскивает меня назад.

– С ума сошла?! – вне себя от ярости, кричит Алекс.

– Убери от меня свои руки! Однажды я уже потеряла ее из-за тебя, – с не меньшей злостью кричу я ему в лицо. И вдруг понимаю, что то, что я сначала ошибочно приняла в Алексе за ярость, оказывается ничем иным, как страхом. За меня? За Лолу? За свою собственную шкуру?

– Я не пущу тебя туда, – он захлопывает дверцу, удерживая меня на вытянутой руке.

Сердце рвется на части, пульс так сильно и часто стучит в висках, что начинает ныть голова. Со слезами на глазах и в полнейшем бессилии наблюдаю за тем, как Лилу, то есть Юлия, подбегает к троице, и только сейчас замечаю шахматную доску у нее подмышкой. Юлия, то есть Лилу, протягивает ее наклонившемуся Энджелу, и тот одобрительно кивает. Кто-то берет меня за руку. Поворачиваю голову и вижу Лолу. Ее холодные пальцы вцепились в мои мертвой хваткой, а глаза направлены на Энджела с той же неописуемой тоской, что и мои – на Лилу. Потолок почти касается их голов.

– Достаточно! – Алекс подходит к нам, обнимает обеих за плечи и отворачивает от разыгрывающейся на наших глазах сцены. – Можете поругаться между собой, поколотить меня, но не смейте смотреть туда! Это разобьет вам сердце. Вместе мы сможем выстоять!

И в этот момент раздаются душераздирающие крики. Холео, Би Би, Энджел, Лилу, или их качественно воспроизведенные копии, замечают нависшую над головой опасность, и начинают жалобно молить о помощи. Среди взрослых голосов прорезается тонкий голосок ребенка. Он не похож на тон Лилу, и, все же, каждый крик отзывается в моем сердце тупой болью.

– Лавина! Помоги мне!!!

Я вновь предпринимаю попытку вырваться из объятий Алекса, разъярённая, как несколько минут назад Лола. Он обхватывает меня обеими руками, в то время, как Ной держит Лолу. Одной рукой Алекс прижимает к своей груди мою голову, а второй крепко обхватил мои ладони.

– Все будет хорошо! Все будет хорошо! Я не отпущу тебя! На этот раз я тебя не отпущу ни за что на свете! – шепчет он без перерыва. Наконец, мое тело обмякает, и я утыкаюсь в его плечо, всхлипывая, словно беспомощный ребенок, в то время, как тоненький голосок вновь и вновь умоляет о помощи. Хлопок – и все замолкает. А я продолжаю стоять в объятиях заклятого врага, не в силах сделать ни шага самостоятельно.

Наконец, Алекс осторожно выпускает меня из рук. За стеклянной стеной не осталось ничего, кроме груды бетона. Лола смотрит вперед пустыми глазами, бледная, как лист бумаги. Подчиняясь внутреннему импульсу, я обнимаю ее и шепчу:

– Мы справились.

– Ребята, – доносится до нас робкий голос Ноя, – понятию не имею, что за чертовщина здесь сейчас творилась. И знать не хочу. Но то, через что пришлось пройти мне, кажется теперь детским лепетом по сравнению с вашими историями.