Текст книги "Босоног"

9
Сон про Динозавров

Ночью мне приснился странный сон. Как будто я была в одной далёкой стране и наткнулась на останки редчайшего динозавра. Но как только я начала расчищать скелет, в окрестных горах послышался страшный рёв и со всех склонов прямо ко мне побежали живые разъярённые динозавры. Я окаменела от страха, а они взяли меня в кольцо и сказали, что если я не оставлю их собрата в покое, то от меня не останется даже костей.

Я очень быстро собрала свои инструменты и пообещала больше не возвращаться.

На следующий день Распутывальщик, Бумазея и Кирзовый Сапог снова были у меня. Они с порога рассказали мне про собрание Сапожищ и что всё сделалось как нельзя лучше.

Потом Кирзовый уютно устроился в углу прихожей рядом с двумя моими сапогами, а Бумазея сама взметнулась на вешалку и повисла на ней, как пёстрая лиана. Она не была похожа ни на одну из знакомых мне пород змей: плоская, как будто сплющенная, с неведомым пёстрым узором. Прозрачно-зелёные глаза смотрели на меня мирно и задумчиво, а язык высунулся так, как будто она долго лежала на солнцепёке и совсем упарилась.

– Вот теперь можно и чаю, – сказал Распутывальщик.

– Не скучно им тут будет, в прихожей? – спросила я.

– Нет, – улыбнулся он. – У них тут компания.

По такому торжественному случаю я поставила на стол две старые расписные пиалы, привезённые из Средней Азии моей бабушкой.

– Зачем вам змеи? – спросила я.

– Как сказать… Кажется, с ними я становлюсь мудрее. А они от меня успокаиваются.

– И много их у вас?

– Раньше было много. Теперь у всех своя жизнь.

Одна Бумазея осталась.

Тут я вспомнила, что у мудрецов принято спрашивать о счастье, и быстро спросила:

– А вы знаете, что такое счастье?

– Счастье это когда человек понимает, что счастлив, а наоборот – когда не понимает, – не задумываясь, ответил он.

– М… получается, что все люди счастливы, только некоторые не понимают…

– Ну, приблизительно так… – Он снова посмотрел как будто в глубину меня, как будто спросил, понимаю ли я.

– ВЫ – понимаете? – спросил он – теперь уже не глазами, а словами.

– Иногда, – произнесла я. – Но потом забываю…

– Надо помнить, – будто случайно проронил он, и вишнёво-карие глаза несколько раз сверкнули своими удивительными искрами.

– А Босоног? – спросила я.

– Босоног – счастливый! – так же не задумываясь ответил он.

Я вспомнила, как Босоног «кашлял от счастья», и кивнула.

А потом вдруг оказалось, что я приглашена Босоногом на Секретную Поляну – присутствовать при просыпании Динозавров. Распутывальщик, Бумазея и Кирзовый приглашены тоже.

Тогда мне вспомнился вчерашний странный сон про динозавров.

Я рассказала его Распутывальщику змей, вещей и снов и спросила, не значит ли это, что мне нельзя больше бывать на Поляне. Распутывальщик выслушал, улыбнулся в несуществующие усы и сказал:

– Ну отлично! Это как раз тот самый сон, который следует понимать наоборот!

– Динозавры ждут! – Глаза его снова заискрили.

И, когда за окном зажглись первые звёзды, мы вышли из дома и вслед за скользящей впереди Бумазеей отправились на Секретную Поляну каким-то новым незапоминающимся путём.

10
Всё начинает расти

На Секретной Поляне было тихо. Кругом зияли большущие ямы, которых раньше не было и в помине.

– Сапожищи. – Их следы, – проскрипел Кирзовый и как-то весь скривился на один бок.

Гигантской травы мы не увидели, только простую траву, но она росла прямо у нас на глазах. Пробивалась всюду, даже на дне уродливых ям, оставленных Сапожищами.

Гигантские папоротники тоже только начинались. Пока они выглядели как странные буро-красные завитушки. Зато вся эта растительность была такой ярко-прозрачной и весёлой, как будто только что родилась на свет.

Подойдя поближе к стаду спящих Динозавров, мы увидели Босонога. Он озабоченно бродил между ними, гладил то одного, то другого и что-то тихо говорил каждому на ухо. Потом увидел нас.

– О! Все вместе! – обрадовался он.

Я окинула взглядом всю нашу компанию и чуть не расхохоталась: сгорбленный человечек с огромными сверкающими глазами, старомодный сапог и странного вида змея.

– Да, – сказала я. – Все вместе. Не могли пропустить Просыпание Динозавров.

– Хорошо, что не опоздали, – произнёс Босоног. – Всё уже начало расти, и река пробивается из-под завалов, и время ускоряется! Смотрите!

Услышав про реку, Кирзовый побежал к ручью мыться. У него теперь появилась такая привычка – мыться при каждой возможности.

А мы с Босоногом стали разглядывать Динозавров! Было волшебное чувство восторга и страха: вдруг сейчас проснутся?

Вот он мой огромный Диплодок – «серенький»!

– А он во сне не может бить хвостом? – осторожно спросила я.

– Нет, сейчас они почти как дохлые, – заверил Босоног. – Смотри не наступи на Карманозавра!

Аккуратно перешагнув Карманозавра, я обошла весь гигантский хвост Диплодока и потом снова вернулась к голове. Странно – такой знакомый, почти родной – и такой страшный!

Бумазея, ползая между этими чудовищами, подозрительно шипела.

– Хорошие звери динозавры, – сказал Распутывальщик, – (хотя змеи всё-таки лучше). Вот только слишком много места занимают. Наверно, потому и вымерли – чтобы для новых существ место освободить.

– А по-моему, они – самые хорошие! – как будто обиделся Босоног.

Потом мы сидели на поляне и ели овсяное печенье.

Босоног вынул из кармана листок бумаги и протянул его мне. Это была ПЕСНЯ ВСЕГО, ЧТО РАСТЁТ И ТЕЧЁТ:

 
Всё, что растёт, – начинай расти!
Всё, что течёт, – теки!
Растите, папоротники, кусты, трава!
Деревья гигантские, растите!
Теките ручьи, водопады, река!
И время – теки —
Разгоняйся! Быстрей!
Динозавры ждут
Травы и воды!
Пусть будет радость у них!
 

– Вначале я испугался, что не подействует, – сказал Босоног. – Спел песню – всё как было, так и есть. Спел ещё два раза… Но нужно было немного времени – чтобы соки пошли. Потом всё так тихо зашуршалось – и началось!

Я прислушалась – слышно было, как дышат во сне Динозавры, шуршит растущая трава, разворачиваются кудри папоротников, почки лопаются на гигантских деревьях (щёлк, щёлк!), плещется в ручье Кирзовый и течёт Время.

– У Времени может быть звук? – спросила я у Распутывальщика.

– У Времени должен быть звук, – ответил он.

Пока мы смотрели на всё это чудо, Распутывальщик рассказал Босоногу про Сапожищи: как Кирзовый не побоялся прийти на их собрание, как Главный чуть не отдал концы и как клятву дали – теперь, надо думать, сюда больше не сунутся и Кирзового преследовать не будут.

– Посмотрим, – произнёс Босоног. – Клятву дали? Посмотрим…

11
Бумазея меняет кожу

А время, кажется, разогналось не на шутку. Всё, что росло, выросло до своих прежних размеров. Но было ослепительно новым и восхитительно пахнущим.

Наступили сумерки. Распутывальщик развёл маленький костёр.

Кирзовый уже отмылся до зеркального блеска и пришёл на огонёк – сушиться.

– А у тебя есть песня для Динозавров? – спросила я у Босонога.

– Да, готова! Надо будет только повторить немножко. На рассвете начнём.

– Ну и дела! – воскликнул вдруг Распутывальщик. – Бумазея собралась менять кожу! Вроде бы совсем недавно…

Все внимательно посмотрели на Бумазею, дремавшую на некотором расстоянии от костра. Как лежала, так и лежит.

– Откуда вы знаете? – спросила я.

– Послание на спине, – спокойно ответил он. – Всякий раз, как она собирается менять кожу, у неё на спине появляется послание.

– И сейчас? – не поверила я.

– Да, смотрю, что-то вдруг неподвижной стала. Подошёл – и вот пожалуйста! Только пока не понял, что оно значит.

Мы осторожно приблизились к Бумазее. Узор у неё на спине словно сжался и теперь располагался точно посередине.

Босоног нагнулся и стал вглядываться в завитки букв.

– НЕ С ТОЙ НОГИ! – прочёл он.

– Да, НЕ С ТОЙ НОГИ, – подтвердил Распутывальщик. – О чём это она? Обычно я сразу понимаю, а тут… как-то туманно.

– Я знаю, – сказал Босоног. – Динозавры проснутся не с той ноги.

Бумазея предупреждает, чтобы мы были готовы. Спасибо, Бумазея! – Он снова наклонился к змее.

Бумазея что-то тихо свистнула ему в ответ.

– Один раз с ними уже было такое. Сон плохой приснился. Проснулись – и сразу в драку. Но быстро успокоились. Зато потом очень добрые были!

– Но ведь раз на раз не приходится… – неуверенно произнесла я. – Не бойся! Тут подземный ход есть – Крот прорыл. Если тебе будет неприятно, мы пойдём ко мне. Я покажу тебе Воздушный Лес.

Пока мы ходили смотреть подземный ход, Бумазея успела сменить кожу. Теперь она была не пёстрая, а синяя с красными пятнышками!

– Хм, такого цвета у неё никогда не было, – удивился Распутывальщик.

– Похоже на Дюгоня, – пробормотал Босоног.

– Разве дюгонь такой? – спросила я. – По-моему, дюгонь – это морская корова.

– Нет, не корова! Мой Дюгонь только наполовину морской. А на другую – воздушный. Скоро сама увидишь.

Ночь промелькнула перед нами, как чёрный экран с огромными звёздами. Небо над Поляной становилось зелёно-розовым – цвета распускающихся бутонов. Костёр прогорел и погас. А Динозавры даже ни разу не пошевелились во сне.

– Всё, пора начинать! – сказал Босоног. – Не волнуйся! – Он повернулся ко мне. – Всё будет хорошо!

12
Пробуждение Динозавров

Босоног велел нам оставаться на месте, а сам подошёл почти вплотную к спящим Динозаврам.

«А вдруг они уже совсем дохлые? – подумала я. – И ничего не получится?»

Но не успела я подумать что-нибудь ещё, как Босоног ЗАПЕЛ.

Его обычно тихий голос как будто тоже вырос и теперь взволнованно звенел на всю Поляну:

 
Динозавры! Слушайте, Динозавры!
Всё, что растёт, уже выросло!
И Чистая река потекла опять!
У вас есть еда и вода!
И земля, и небо!
Динозавры, вставайте!
Вы – прекрасные!
Вы никому не сделали зла —
Ели траву и листья,
Гуляли, бегали под гигантскими деревьями
И клали яйца!
Из них выходили маленькие динозавры,
Потом становились большие.
Таких как вы больше нет! Нигде!
Вы – прекрасные!
Динозавры, вставайте!
 

ПЕСНЯ ДЛЯ ДИНОЗАВРОВ закончилась, и стало очень тихо.

Босоног стоял не шелохнувшись и не отрываясь смотрел на спящее стадо.

Вдруг поляна огласилась страшным рёвом и скрежетом зубов. Динозавры – просыпались!

Мы невольно зажали уши. Бумазея громко зашипела. Кирзовый подскочил на месте и хотел было броситься к Босоногу, но в это время Босоног сам отошёл назад и встал рядом с нами.

Как ни странно, Динозавры проснулись довольно мирно. Но видно было, что они очень голодные. Едва увидев перед собой свеженькие папоротники и траву, они накинулись на них так, как будто не ели сто тысяч лет. До нас донеслось жуткое чавканье, от которого у меня по коже побежали мурашки.

– Динозаврики! – нежно произнёс Босоног.

Он стоял счастливый и не сводил с них глаз.

Динозавры обернулись, на мгновение перестали жевать и все разом кивнули – поклонились Босоногу.

Вдруг со стороны реки послышались душераздирающие звуки.

Мы быстро повернулись в ту сторону и увидели группу дерущихся Уранозавров. Они то пятились назад, для разбега, то сшибались со всей силы боками. Потрясенный Тайнозух отполз в сторону и косился на них с опаской.

Но Босонога это не смутило.

– Кто-то из них проснулся не с той ноги и затеял драку. Тоже мне ДРАКоны! – Он сделал несколько шагов к реке и по-деловому, как тренер в спортзале, свистнул в два пальца.

«Драконы» вдруг заметили, что под ногами у них течёт поменявшая русло река Чистая, и, наклонив головы, принялись жадно, с громким хлюпаньем пить её прохладную свежую воду.

Босоног вернулся к нам.

– Ты какая-то бледная! – сказал он мне. – Ничего, сейчас пойдём ко мне и будем пить чай!

13
Воздушный Лес

Подземный ход начинался под корнями гигантской пальмы, росшей на краю Поляны.

– Путь короткий, – обернулся ко мне Босоног. – Ты даже устать не успеешь. – На лице его светилось счастье.

Он шёл впереди, Кирзовый рядом, потом я, Распутывальщик с Бумазеей – замыкающие. Я шла согнувшись в три погибели. Наверно, и Распутывальщик тоже. Было очень темно, тесно и неуютно. Но впереди скрипел Кирзовый и хохотал Босоног – это они в потёмках друг на друга наступали, – и меня тоже разбирал смех.

Снаружи в глаза нам ударил белый свет. Я зажмурилась, потом снова открыла глаза…

Далеко в моём детстве, у бабушки, в посёлке Луч, была такая ослепительно белая берёзовая роща, с вьющимися тропинками, пучками высокой травы, бархатно-мшистыми пнями и кочками… С небом, качающимся в высоких, тончайшего плетения гамаках.

– Воздушный Лес, – сказал Босоног.

Тут на него вихрем налетел Крот – собака прекрасной и смешной породы. Может быть, потом опишу его, но не теперь, когда он скачет, вопит от радости, бросается на Босонога – лижет ему нос, щёки и уши.

Распутывальщика он встретил хорошо; на Кирзового порычал, а когда Босоног отвернулся, взял и цапнул, хоть и не больно; Бумазеи сторонится; меня оглядел, ткнулся носом в ноги, милостиво махнул хвостом.

– Это мой дом. – Босоног показывает на высокий шалаш возле старой двойной берёзы.

И сердце у меня опять удивлённо подскакивает: ведь это же моя – наша – двойная берёза! Вот толстый сук, до которого так трудно было добраться, вот первая, широкая, развилка, в которой можно передохнуть, и вон третья, на левом стволе, – моя персональная – как весело и страшно там было раскачиваться, когда налетал ветер! А шалаш! Это же наш с сестрой Дашей недостроенный шалаш! Когда-то мы с ней собрались переселиться в него насовсем, и бабушка вообще запретила нам туда ходить.

– Нравится? – спрашивает Босоног.

– Прекрасный, – говорю я. – Только недостроенный.

– Не понимаешь? – Он смотрит на меня укоризненно. – С одной стороны дома всегда бывает веранда. А она прозрачная, и с неё, куда ни посмотри, виден лес. Это она и есть – моя прозрачная веранда. И достраивать ничего не надо!

– Правда! Я и не подумала…

Рядом с шалашом на поляне была «кухня». Там стоял большой широкий пень, вокруг него – низенькие чурбачки-стулья.

Босоног сбегал к ручью и принёс воды в старом цилиндрическом ведре и ещё в глиняном кувшине с отбитой ручкой. Положил в глиняные же чашки каких-то пахучих листьев, растолок их камешком, налил родниковой воды.

– Привет-чай, пока-чай! – сказал Босоног, и мы втроём сели пить самый пахучий чай из самой вкусной воды. Вокруг свистели птицы, копошились в зарослях какие-то существа, раскачивались на траве жуки и бабочки, носились туда-сюда муравьи. Собака Крот счастливо затих в ногах у Босонога.

– А почему лес – Воздушный? – спросила я.

(Я заметила, что рядом с Босоногом тоже становлюсь любопытной и начинаю задавать вопросы).

– Потому что летом здесь живут Воздушные Змеи, – сказал он. – Прилетают обычно весной, чуть попозже птиц, а улетают осенью – чуть пораньше. Летают над лесом, устраивают воздушные представления и соревнования. А когда хотят отдохнуть, я привязываю их к веткам, чтобы ветром не унесло. Вот и получается Воздушный Лес. Скоро-скоро должны прилететь.

Лесной чай кончился.

– Мне пора идти, – сказал Распутывальщик змей и вещей. – Нужно доставить Главного обратно в казарму. Обещал.

– Раз обещал – конечно! – согласился Босоног. – Только напомни ему, пожалуйста, про клятву. А ты ещё побудь, ладно? У меня тут недалеко второй шалаш есть – гостевой.

Распутывальщик стал искать Бумазею, но её нигде не было видно.

– Куда-то закудахталась, – проворчал Босоног. – Наверно, где-нибудь в траве спит. Ничего, найдётся.

– Тогда пусть до моего прихода у вас останется.

Распутывальщик ушёл, и Кирзовый, как потом выяснилось, увязался за ним.

14
Босоног показывает мне Микромир

Мы подошли к маленькому озерцу, похожему на глубокую яму с водой.

– Тут у меня Микромир, – серьёзно сказал Босоног.

Мы стояли на краю Микромира. Я смотрела во все глаза, а Босоног рассказывал.

По глади озерца, как какие-то пришельцы, скользили серебристые водомерки.

– Знаешь, почему не тонут? – спросил Босоног. – У них есть такая плавающая подушечка из воздуха. Много-много волосков на ногах, а между волосками воздушные пузырьки – вот и получается. И разгоняться могут. И поворачивать. Задние ножки – вместо руля. И язык у них водяной: круги, рисунки разные делают на воде. Так Водомер может сказать Водомерке, что он её любит.

Улиточка! Я решил дружить с улитками. Они никуда не спешат – значит, дружба будет спокойной.

– Ух ты! Смотри, какое там небо глубокое! – сказала я, наклоняясь над водой.

Но Босоног сейчас не понял моего восторга.

– В отражающем всё отражается, – снисходительно произнёс он и перевернул большой шершавый камень. – А здесь Многоножки. Ведут таинственный образ жизни. Днём сидят под камнями, а ночью охотятся на мелких пауков. У них – ногочелюсти! Да нет, не бойся, они для нас не опасные.

Он бережно положил камень на место. Под берёзой на влажной земле копошились, подпрыгивали крошечные желтоватые коровки-коллемболы, и Босоног объяснил, что у них сзади, на хвосте, есть специальный рычажок, с помощью которого они могут прыгать очень далеко.

И танцы любят!

Перед нами промелькнула стайка мелких – синих и изумрудно-зелёных – стрекоз.

– Синие – самцы, зелёные – самки. Красотки девушки это! Тоже хищники! А Карамора – длинноногий комар – он мирный, ни для кого не опасный. Живёт тут на берегу, питается нектаром и пьёт воду. Чем-то похож на Косиножку. Видишь, вот она – завтракает сыроежкой трухлявой. Днём спрячется где-нибудь в укромном уголке, будет спать или просто думать о жизни, а вечером пойдёт гулять на своих ходулях.

Если кто-нибудь схватит её за ногу, нога отвалится и будет быстро косить, отвлекать внимание. А Косиножка на остальных удерёт.

Слушать Босонога было очень хорошо, но я, наверно, слишком давно не спала и к тому же переволновалась с Динозаврами – сама не заметила, как задремала на берегу Микромира. Что-то слышала ещё про Цикад, забирающихся на деревья и устраивающих там свои концерты, про бескрылых новорождённых Кузнечиков, про Уховёртку – стоит её побеспокоить, поднимает высоко заднюю часть тела и грозит тебе клещами… Дальше замелькали имена: Плавунец, Плавунчик рыженький, Гребец, Полоскун, Вертячка, Водомёт чёрный, Морщинник водный…

Потом я заснула по-настоящему: мне снились крошечные подпрыгивающие Динозавры и гигантские Многоножки, на ногах у которых зловеще клацали ногочелюсти.

15
Прилетели

Я проснулась от громкого взволнованного лая и от того, что кто-то сильно дёргал меня за рукав. Дёргал, конечно, Босоног, а лаял Крот.

– Вставай, прилетели! – крикнул Босоног мне в ухо.

В моём мозгу всплыли синие и зёленые Красотки девушки. Нет, из-за них Крот не поднял бы столько шума. Я вскочила и протёрла глаза.

Был уже вечер – значит, я проспала целый день!

– Воздушные! Дюгонь и компания! – кричал Босоног. – Уже здесь, а ты спишь! Скорей! – На Прилётную Поляну!

И мы втроём помчались так, что засвистело в ушах.

Берёзы скоро кончились, начался елово-сосновый лес. Начался – и оборвался: мы выбежали на Прилётную Поляну. Она была меньше Секретной, но довольно просторная. По краям, как высокие свечи, стояли сосны. Вершины их, одна за одной, загорались оранжево-красным закатным светом. Совсем низко над нами носились зигзагами какие-то птицы, и по всему кругу в зарослях подлеска мелькали тёмные силуэты.

– Звериная армия, – сказал Босоног. – Не бойся, мирная. Все пришли встречать Воздушных.

– Где же они? – спросила я.

– Должны вот-вот появиться. Я видел их с Птичника.

При слове «Птичник» я опять вздрогнула. Птичником почему-то называлась группа холмов (там же, там, у бабушки в Луче). С них была хорошо видна вся окрестность. И зимой мы катались с них на лыжах, а весной, когда гремели ручьи, мальчишки запускали там воздушных змеев.

Вдруг на нас повеяло терпким (с запахом хвои), тепло-прохладным весенним ветром, птицы разлетелись по своим веткам, звери затихли в подлеске, а мы, не сговариваясь, посмотрели вверх.

Ничего…

– Смотри выше! – сказал Босоног.

Я задрала голову – и увидела!

Три большие розоватые блёстки в темнеющем вечернем небе. Как будто лучи заката теперь специально выбрали их.

Воздушные Змеи быстро снижались. На какой-то миг все трое застыли в воздухе, словно разглядывали поляну и прикидывали, где опуститься. Потом один за другим сели на землю.

В это же самое время на поляне неведомо откуда появилась Бумазея, словно она только и ждала этого мига.

– Бум! И Бумазея тут! – удивился Босоног.

– Дюгонь! Птах! Пегас! – представил он змеев. – А это – Бумазея.

Теперь я могла хорошо разглядеть всех трёх гостей.

Птах похож на какую-то древнюю птицу с широко расставленными перепончатыми крыльями. У Пегаса длинная лошадиная морда и роскошная грива, переходящая в столь же прекрасный огненно-красный хвост. А Дюгонь – вылитый дюгонь (правда, окраски необычной) – с милым лицом и очень доброй улыбкой.

Бумазея приподнялась на хвосте и стала почти одного роста со Змеями. Она тоже внимательно их разглядывала.

Босоног был прав: новая кожа Бумазеи удивительно походила на синий в малиновую крапинку «костюм» Дюгоня, только пятнышки у неё крупнее и ярче. Жаль, что Распутывальщик этого не видит!

Собака Крот делал бешеные круги по всей поляне. Птицы свистели на ветках. В подлеске тоже стоял невообразимый шум.

Только виновники торжества пока ещё молчали – им нужно было перевести дух.