Текст книги "Сказки Круговерти. Право уйти"

– В любом случае не то, о чем ты подумал, – фыркнула Арьята, прислушиваясь к звуковому сопровождению за стеной. – Так Шири там?

– Ага, и весь вечер там провел, и всю ночь…

– Не ябедничай, – поморщилась Смерть. Судя по доносившимся из соседней комнаты странным звукам, заклинательнице было совсем паршиво. Конечно, она же вчера изрядно хлебнула: две стопки перед боем, для подзарядки, и полторы после – испуг запить. Тогда как Смерть ограничилась одной, но и той хватило, чтобы привести ее в полуневменяемое состояние.

Решив, что пришла в себя достаточно, Арьята осторожно встала на ноги. Пол тут же взбрыкнул, а комната сделала крутой вираж, и менестрелька чуть не уткнулась носом в грудь Эдану. Тот едва успел ее поддержать. Девчонка тряпичной куклой обвисла на руках товарища, тщетно пытаясь подпереть ватными ногами непослушное тело.

– Эхм… – Эдан усадил ее на кровать.

Смерть изрядно порадовалась тому, что он не стал подхватывать ее на руки. Еще чего не хватало! Странно, но для внешне субтильного юноши это, кажется, не проблема.

– Предупреждать же надо! – выдохнул он, чувствуя, как горят щеки.

– Каким образом, скажи на милость? – язвительно, но вяло поинтересовалась Арьята, все никак не решаясь отпустить его руку. – Кричать: «Внимание, обморок!»?

Посидев несколько секунд, девчонка совершила очередную попытку встать, используя Эдана в качестве опоры. Получилось значительно успешней, чем в прошлый раз. Юноша бросил взгляд на стоящую у стены гитару. Менестрель благосклонно кивнула, разрешая ему взять инструмент.

– Пошли, наведаемся к нашей страдалице…

Но стоило им выйти из комнаты, как они нос к носу столкнулись с Поводырем Смерти. Шири держал на руках бледную до синевы Иленку. Видно было, что подобные манипуляции ему дорогого стоят. Зрачки расширены чуть ли не во всю радужку, под глазами залегли темные круги. Едва заметно кивнув Арьяте, он поспешил спуститься вниз и ссадить заклинательницу на лавку. Пока менестрелька сотоварищи подошла к столику, ее верный спутник уже успел отдышаться и справиться с раздиравшей грудь болью.

– Э, господа, – заметивший их трактирщик бодро подскочил к столу. – Мне бы эту чуду убрать куда-нить, а то посетители носа в заведение не кажут – боятся. Убытки терплю, кто возмещать станет?

– Какую чуду? – настороженно осведомился Шири, пропустив мимо ушей вымогательский намек трактирщика.

– Да эту… – и хозяин неопределенно махнул рукой в зал.

Вся компания с интересом взглянула в заданном направлении. Посреди трактира, в мерцающем треугольнике из колдовских печатей, уныло прохаживался высший демон, а точнее, демонесса. Тварь выглядела вполне гуманоидно. Серая кожа местами темнела ожогами – видно, демонесса пыталась прорваться сквозь печати. Перепончатые ушные раковины топорщились вдоль головы раскрытыми веерами. Льдисто мерцающие глаза без намека на зрачки равнодушно взирали на собравшихся за столом. Заметив Иленку, она заметно оживилась и в надежде приблизилась к печатям.

За столом воцарилась гнетущая тишина, нарушаемая только жужжанием одинокой мухи под потолком. Заклинательница киселем растеклась по лавке, привалившись спиной к стене и полуприкрыв глаза. После того как Поводырь чуть ли не силой влил в нее несколько глотков терпкого вишневого сока, Иленка слегка ожила и перестала напоминать рабочий материал некроманта. Теперь она время от времени собиралась с силами, подтягивалась на лавке, чтобы совсем уж не сползти под стол, и бросала апатичные взгляды на дело рук своих. Ну, бог с ним – с похмельем, зато теперь можно смело утверждать, что метод увеличения энергетического потенциала посредством употребления эликсиров народного приготовления работает на все сто…

– Ну как, придумала что-нибудь? – в очередной раз спросила Арьята, беспокойно поерзав на лавке.

– Не-е, – вяло откликнулась девушка, желая сейчас только одного – лечь и умереть.

– М-да-а, хорошо ты вчера… поэкспериментировала… – саркастически протянул Эдан, заинтересованно рассматривая демонессу.

– Молчи, несчастный… – попробовала грозно возразить Иленка, но вышло пискляво и неубедительно. – У меня сейчас сил не хватит ее обратно в Нижний мир запихнуть…

– Люди… – внезапно прошелестела запертая в магической клетке демонесса, поняв, что дела ее плохи. – Ссснимите печати, я сссама уйду… Ссссними печати, заклинательнисса… Отпусссти Сиссу…

– Ну да, и ты тут же ее убьешь, – саркастически фыркнул Шири, ни на грош не веривший в альтруизм твари.

– Не убью, клянусссь Бесссдной. Я сссама виновата, ссслучайносссть…

– Ладно, не шипи, и так голова болит… – буркнула заклинательница, принимаясь снимать печати. Это оказалось не так-то просто. Мерцающие плетения опадали и тут же вырастали обратно. После пятой неудачной попытки Иленка отчаялась.

– Что за чертовщина! Не могу снять собственные печати! – озадаченно простонала она.

Демонесса заметно приуныла.

Эдан задумчиво разглядывал скуксившуюся тварь. Та, устав стоять, уселась на истерзанный когтями пол и обхватила колени руками. Уши, раскрытыми веерами торчавшие вдоль головы, печально опали.

– Я где-то читал, будто любую печать можно разрубить обычным мечом, – неуверенно произнес он.

– Ага, – насмешливо скривился Шири, – в рыцарском романе.

– Да нет, – откликнулась Иленка, – можно вообще-то… чисто теоретически…

– Вот пусть он сам и пробует… теоретически, – с нажимом произнес Поводырь.

Решив не тратить времени на пустопорожние пререкания, Эдан, ничтоже сумняшеся, поднялся, решительно шагнул к запертой в печатях демонессе, обнажил клинок и наотмашь рубанул по колдовской стене… Сверкнуло, полыхнуло, со стен посыпалась штукатурка. Юношу отшвырнуло обратно к столу и болезненно приложило поясницей о лавку. Клинок у него в руке дымился.

– Идиот… – прошипел ему в ухо Поводырь, схватив за шиворот и хорошенько встряхнув. В этот раз паренек был готов с ним согласиться.

Когда пыль немного разошлась, стало видно, что несговорчивые печати рассеялись. Демонесса неспешно приблизилась к сидящему на полу юноше.

– Ссспасссибо, – прошелестела она, проводя когтистым пальцем по его щеке. Юноша непроизвольно дернулся. – Я – Сисса. Ты мне нравишшшссся, – продолжая разглядывать Эдана, шелестела демонесса, – нравишшшссся… – с этими словами она сиреневым дымом всосалась в клинок, который он до сих пор сжимал в руке.

– Э? – только и смог выдавить Эдан.

– Ты чем-то ей приглянулся, – ободряюще похлопала его по плечу Иленка, радуясь, что все так удачно разрешилось. – Счастливчик, помощь таких существ порой бывает неоценима… Хотя бы потому, что они делают это исключительно для того, дабы развеять собственную скуку…

Глава 9

Харьковый-град можно спокойно причислять к той категории каменных мешков, которые, как ни озеленяй, все равно останутся каменными мешками. Однако оный город был не лишен той приятности, которая свойственна местам, где каждый дом является уникальным произведением искусства. Затянутые в брусчатку, словно в латы, центральные улицы и площадь изумительно подчеркивали своеобразную прелесть двух-четырехэтажных зданий. Один замысловатый барельеф переливался в другой, ангелы сменялись дамами полусвета, кариатидами и даже саламандрами. Фасады венчали гордые грифоны и ехидные виверны, а в закутках декоративных выступов прятались каменные совы и гоблины.

Созерцанием одного из них, искусно спрятанного архитектором от любопытных глаз на декоративном выступе торцовой стены, и занимался сейчас Гадес, стоя у окна постоялого двора, где остановились барон Тарница и его люди. Гоблин, скорчившись буквой «зю» и крепко обхватив каменными лапами уступ, вывалил из пасти треугольный язык, будто в насмешку над бесплодными действиями Часовщика. Предаваясь философскому созерцанию каменного уродца, Гадес терпеливо пережидал очередную гневную вспышку своего вынужденного компаньона. Барон был вне себя от ярости, впрочем, это его состояние уже стало для Гадеса привычным, и единственное, о чем он беспокоился, – это как бы Тарницу не хватил удар до завершения дела. Люди барона, успев прочесать весь город частым гребнем, вернулись ни с чем. Визит к местному ясновидящему тоже ничего не дал. Тот клялся и божился, что беглецы не входили в город.

– Барон, вы мне надоели, – с легкой нотой раздражения изрек Гадес, – смените пластинку либо умолкните и не мешайте мне наслаждаться созерцанием этого, безусловно, странного проявления человеческого сознания в архитектуре.

– Вы ведь, кажется, утверждали, будто знаете, куда они направляются! – подколодным змеем шипел барон, так конвульсивно сжимая пальцы, словно стремясь удушить кого-то невидимого.

– Но я ведь не говорил, что в Харьковый-град, – насмешливо скривил рот Гадес. – Если расчеты мои верны, а учитывая озабоченность норн происходящим, иначе и быть не может, то они направляются в Гиренку. Это небольшая деревенька близ Харькового-града. Там чистый воздух, дивная природа и… мощный энергетический источник под боком. В оном месте находится и один из немногих человеческих храмов, уцелевших на Территории Древних во время Войны Двух Миров. Говорят, что когда Древние узнали, сколько войн он пережил, то не стали его рушить исключительно из уважения. Завтра сила источника достигнет пика… А посему предлагаю вам собрать своих людей и немедля отправиться в Гиренку. Если наши беглецы уже там, то до завтра они никуда не денутся. А если они еще в пути, то мы имеем все шансы прибыть раньше и подготовить встречу.

Тарница отвернулся к окну и задумчиво потер небритый подбородок:

«Предложение Гадеса кажется довольно дельным, с этим не поспоришь, как всегда… Ого, а это кто?» – барон прервал свои размышления, подался вперед и, буквально прикипев к стеклу, жадным взглядом впился в идущих по улице людей. Мимо постоялого двора в компании странновато одетых всадников проезжал Хельги Криэ. Йожеф слишком хорошо запомнил демонолога, чтобы ошибиться. А вон та широкая ссадина на лбу особенно памятна – значит, он все-таки достал чародея. Барон удовлетворенно потер руки. В его голове мгновенно возник план. Подозвав двоих парней, господин барон жестом указал им на следовавшую по улице компанию:

– Видите того типа в черной куртке с клинком за плечами? Проследите за ним и доставьте сюда. Не калечить – пока.

– Друг мой Йожеф, зачем он вам? – удивленно заломил бровь Гадес. – Я бы не советовал дразнить мэтра Криэ. Он может весьма чувствительно дать сдачи.

– Зато у нас появится шанс поторговаться, – зловеще усмехнулся барон.

Часовщик неодобрительно покачал головой. Нет, идея сама по себе в общем-то неплоха, но шантажировать Смерть посредством ее друзей чревато весьма прискорбными последствиями в целом, и для Йожефа Тарницы в частности. А в том, что мастер-демонолог попал в немногочисленную категорию друзей рыжей менестрельки, Гадес не сомневался…

* * *

Отряд чистильщиков вместе с Хельги Криэ вошел в город, когда время уже близилось к полудню. Демонолог любезно согласился провести Даниэля и его людей до Ираклиевого спуска, откуда шла прямая дорога до воздушной пристани сильфийских парусников. Сейчас отряд неспешно ехал по улице Рымарей[27]27
  Рымари, или же лымари, – ремесленники, занимающиеся выделкой кож и шорным делом (Прим. авт.).


[Закрыть]. Воздух полнился запахом свежевыделанной кожи, подковы звонко брякали о булыжную мостовую. Капитан чистильщиков время от времени брезгливо подергивал крыльями носа. Запах, плывший по улице, изрядно его раздражал. Узнав краткую предысторию причины, по которой Хельги на ночь глядя сорвался в дорогу, Даниэль скептически покачал головой. По его мнению, отыскать в Харьковом-граде Иленку и ее товарищей – это то же самое, что искать иголку в стоге сена, – дохлый номер.

– …хотя иголку я бы, наверное, нашел, – задумчиво добавил оборотень.

– Не беспокойтесь, капитан, – отмахнулся Хельги. – Я сейчас наведаюсь в местный колдовской приказ. Там наверняка знают, кто входил и выходил из города за последние сутки. Есть у них такая, гм, хитрая разработка. А дальше просто дело техники. Единственное, о чем попрошу: позаботьтесь о моей лошади. Не имею никакого желания таскаться по городу верхом. Насколько я помню, при «Крыльях ветра» имеется постоялый двор. Оставите там.

Отряд выехал на залитый солнцем Ираклиев спуск. Демонолог придержал коня и, спешившись, передал поводья Даниэлю. На том и распрощались. Чистильщики двинулись вниз, к пестревшему разноцветными тентами рынку, а Хельги продолжил свой путь по верху. Пересек площадь, свернул на параллельную улицу и фактически сразу ощутил, как засвербело между лопаток – обычная его реакция на чей-то пристальный взгляд в спину. Намеренно запнувшись на повороте, он осторожно обернулся. Так и есть: за ним, не особо скрываясь, шли двое. Прохожих на улице толпилось достаточно, чтобы вести более виртуозную слежку, но, кажется, соглядатаи преследовали несколько иную цель. Расстояние между не слишком тайным эскортом и демонологом быстро сокращалось.

Криэ выругался сквозь зубы – только этого ему сейчас не хватало. Можно, конечно, нырнуть в ближайшую подворотню и, дождавшись преследователей, выяснить, какого лешего им понадобилось от бедного демонолога. Но интуиция подсказывала Хельги, что именно на это те двое и рассчитывают. От попытки прочесть мысли на расстоянии пришлось отказаться: слишком много народу. Пока он вычленит необходимый мыслепоток, его три раза успеют догнать. Нужно действовать неожиданно… Приняв решение, маг притормозил и, стремительно перейдя улицу, скрылся под аркой, нырнув во внутренний дворик. В глубине двора расположился старый двухэтажный домишко. А грубоватая вывеска над дверями сообщала, что здесь можно приобрести амулеты, талисманы и обереги, а также заготовки для оных. Демонолог приблизился к амулетной лавке, неопределенно хмыкнул, разглядев приколоченный над дверью коровий череп, но внутрь заходить не стал. Лавка занимала первый этаж старого двухэтажного дома. Наверняка в лавке есть черный ход, выходящий на соседнюю улицу. И что помешает преследователям подумать точно так же? Отринув простое решение, Хельги вспрыгнул на перила, подтянулся и оказался сначала на балконе, а затем и на крыше. Перевалился через конек и быстро скатился по пожарной лестнице в соседний двор, надеясь оторваться от хвоста в узких дворовых закоулках.

Каково же было его удивление, когда он заметил, что преследователи не только не потеряли его, но и продолжают сокращать дистанцию. Поплутав еще немного, демонолог заскочил в проходную парадную и выбежал на не так давно покинутую улицу. Справа от него призывно шелестел листвой небольшой скверик, манил журчащей прохладой фонтан. Хельги поспешил туда. День сегодня был выходной, и народу в сквере гуляло довольно много. Однако маг понимал, что его вполне могут настигнуть раньше, чем он успеет затеряться среди толпы, состоявшей в основном из мамаш с детишками, болтливых старушенций, кучками оккупировавших лавочки, и влюбленных парочек. Юркая наглая белка рыжим огоньком проскользнула мимо него и устремилась вверх по стволу векового дуба, у которого остановился демонолог. Криэ невольно проводил ее взглядом. Первые ветки начинались метрах в пяти над землей, но он и не собирался туда лезть. Взгляд Хельги прикипел к светлому шару омелы, вольготно разросшемуся на старом древесном великане. Решение пришло мгновенно. Он шагнул за дерево, краем глаза заметив приставучий хвост, и плавно потянул меч из ножен.

– Шай, – тихо позвал демонолог.

– Да, мессир, – перед ним стояла Шайритта. Он невольно залюбовался ею. Вот уж точно – боевая подруга. С такой хоть в огонь, хоть в воду… Хельги подался вперед, привлекая ее к себе…

Незадачливые преследователи потерянно заозирались Они были уверены, что только миг назад видели обтянутую черной курткой спину с клинком в наплечных ножнах, и тут демонолог будто сквозь землю провалился. Переглянувшись между собой, парни двинулись по центральной аллее, поглядывая по сторонам. Но, не заметив ничего интересного, кроме мамашек с карапузами, да нескольких влюбленных парочек, одна из которых упоенно целовалась, стоя под свисавшей с дуба омелой, посланцы барона Тарницы свернули к палатке с прохладительными напитками.

Хельги и не надеялся, что его самовольный почин получит такую горячую поддержку со стороны невольной соучастницы. Более того, она, кажется, сожалела, что все так быстро закончилось.

– М-мессир, – ошеломленно выдохнула Шайритта, стоило им отстраниться друг от друга. – Вы… вы меня поцеловали…

– Ну… э-э… да, – чуть смутился Криэ. – Можешь дать мне по морде, или как там положено, когда мужчина целует даму без ее на то дозволения…

Уголки губ Шайритты непроизвольно дернулись вниз. Хельги показалось, будто она сейчас расплачется. Он тут же понял, что сморозил глупость. Внутренний голос поносил демонолога на чем свет стоит.

– Шай, я… – попытался исправить ситуацию маг.

Женщина вывернулась из его рук, и через секунду перед ним вновь был меч.

– Круглый идиот, – закончил чародей, с грустью глядя на верную боевую подругу.

Демонолог тяжело вздохнул, окинул взглядом сквер, убедился, что преследователей поблизости нет, и двинулся к выходу. И так прорву времени потерял из-за этой глупой беготни. Надо было все-таки пойти ва-банк, а не строить из себя героя авантюрного романа, скача по крышам и носясь по подворотням. Взрослый, солидный, уважаемый всеми мастер-демонолог, а ведет себя как мальчишка! На этой гневной мысли затылок Криэ вдруг расколола острая боль, а окружающий мир дрогнул и встал на дыбы…

Один из преследователей поспешил поддержать оседавшего демонолога. Цопнул мага за шиворот и брезгливо воззрился на окровавленные пальцы.

– Господин же сказал – не калечить! – прорычал он, отвешивая подошедшему товарищу подзатыльник.

– Да кто его калечил? – огрызнулся второй, сворачивая пращу. – Так, слегка по головке погладил. Кто же знал, что он такой тонкокожий?!

– Да ты ему едва череп не раскроил! – шипел товарищ.

– Так не раскроил же! И вообще, давай топать отсюда, неча народ привлекать!

Даниэль задумчиво пересек комнату ожидания в гостином дворе при «Крыльях ветра и Ко» и уселся на один из откидных стульев, вытянув ноги. Вот уж воистину, если хочешь очутиться в нужном месте, беги в другую сторону… Сегодня он в полной мере познал правдивость этого утверждения. Капитан чистильщиков рассчитывал, что они окажутся в родном Будапеште самое позднее к ночи, но, как говорится, не судьба… Из четырех принадлежащих компании парусников два ушли на рассвете, один чинился после полета сквозь грозу, а один отчалит не раньше завтрашнего вечера… Ибо команду в честь предыдущего удачного рейса отпустили отдыхать, и срочно выковыривать своих подручных из местных сомнительных заведений ради каких-то там людей капитан не собирался. У пары проходящих мимо парусников оказались свои маршруты, весьма далекие от Будапешта. Так что от идеи сесть на какое-нибудь корыто, летящее транзитом, тоже пришлось отказаться. Придется ждать до завтрашнего вечера. К тому же капитан соглашался подбросить Даниэля и его людей точно до места.

Поэтому оборотню ничего не оставалось, как согласиться. И еще потешить себя надеждой, что по возвращении домой жена не превратит его в пружинный матрац, как обещала. А что, такое вполне может статься! Ей, чародейке черт знает в каком поколении, такой финт ушами сделать – что гному стакан самогону хлопнуть. Расколдует потом, конечно, но понервничать заставит изрядно. Да пусть бы и в матрац. Сейчас бы домой вернуться, а там хоть потоп. Ну, может, дети, соскучившись по блудному отцу, в обиду не дадут. Даниэль невольно улыбнулся, вспомнив дочерей. «Колдовской питомник», как он в шутку называл свою семью и не уставал подшучивать, что только у судьбы могло хватить чувства юмора окружить потомственного оборотня сразу тремя, и тоже потомственными, чародейками.

Посидев с минуту, капитан чистильщиков поднялся и направился в конюшню. Так и есть, лошадь мэтра Криэ все еще на месте. Долгое отсутствие демонолога уже начинало беспокоить Даниэля. Заметив проходившего мимо Збышка, оборотень окликнул его.

– Пойду прогуляюсь, – сообщил он к вящему неудовольствию заместителя, – ты за старшего.

– Кэп, а…

– Я скоро вернусь, не вздумай отправить кого-нибудь на поиски. В отличие от меня, остальным здесь заблудиться – раз плюнуть. Шмотки подержи, – добавил он, скрываясь в дальнем закутке конюшни и несколько секунд спустя появляясь оттуда уже в звериной ипостаси. Збышко подобрал неряшливо брошенную одежду и неодобрительно покачал головой…

* * *

– Не кажется ли вам, друг мой, что вы несколько перегибаете палку? – иронично осведомились над головой у Хельги. Демонолог едва пришел в себя, но заявлять миру о себе, а тем паче о своем недовольстве оным, не спешил. В затылке поселилась тянущая боль, виски ломило, как после ментальной атаки. Руки и ноги затекли почти до полной нечувствительности. Маг чуть шевельнул кистями, и те тут же наполнились противным покалыванием. Похоже, что он связан, а точнее, прикручен к стулу, или на чем он там сидит? Судя по обрывкам мыслей, смрадным душком расползшихся вокруг, демонолог тут не один, где бы это «тут» ни было. Да и обращались сейчас, как оказалось, вовсе не к нему.

– Какая вам, к черту, разница, Гадес? – раздраженно буркнул в ответ барон, недовольно посматривая на пленника, который все никак не решался прийти в себя.

– А что скажет ваш сын, когда узнает, какой ценой ему возвращена жизнь и здоровье? – продолжил насмешничать тот, кого назвали Гадесом.

Хельги разобрал, как возле него в ярости заскрежетали зубами.

– Он об этом не узнает, – глухо выдохнул Тарница, – никогда!

Демонолог внутренне подобрался и, сконцентрировавшись, что оказалось не так-то просто после удара по голове, коснулся сознания барона.

«…Ну и помойка!.. – подумал Криэ, методично перерывая мысли своего пленителя. – Похоже, что не все так ладно в датском королевстве…»

Из разрозненных обрывков, плававших в грязном месиве злости, ненависти, ярости и страха, демонологу все же удалось собрать нехитрую мозаику происходящего. Без лишних подробностей, но вполне ясную. Кажется, старший сын господина барона не совсем разделяет политику своего батюшки, и более того, будет категорически не согласен с тем, чтобы ему помогали посредством чужих жизней вообще и младшего брата в частности.

«Так вот кто этот рыжий паренек, путешествующий вместе с менестрелем и ее одноглазым товарищем, – младший сын господина Тарницы… Выходит, из-за него и заварился весь сыр-бор. Мальчишка сбежал из дому, а батенька кинулся в погоню с явным намерением хорошенько проучить не только неслуха, но и его случайных попутчиков», – разобрался Хельги. Вынырнув из мыслей барона, демонологу немедленно захотелось сунуть голову под кран с холодной водой, дабы смыть дрянное ощущение, оставшееся после ковыряния в чужих мозгах. Но, к счастью, полученная столь малоприятным образом информация натолкнула Криэ на некоторые интересные мысли, а ради этого можно и потерпеть…

– Мэтр, полно вам притворяться, – в этот раз Гадес обратился уже к магу, прервав тем самым его размышления. – Сидение с закрытыми глазами не принесет пользы ни нам, ни вам.

– Подите к черту, – как можно ровнее попытался сказать Криэ. Вышло хрипловато, но вполне буднично. Глаза ему все же пришлось открыть, хотя бы ради того, чтобы понять, куда он попал. Кажется, комната какого-то постоялого двора – уж больно все казенно и затаскано…

– Зачем же сразу ругаться? Неужели вам нужны лишние проблемы? – склонился над ним Гадес, и Хельги наконец-то смог рассмотреть лицо странного спутника барона. Волевые резкие черты, но вместе с тем какие-то текучие, незапоминающиеся. Можно дать триста, а можно и тридцать лет. Определить возраст по глазам оказалось совершенно невозможно: они у Гадеса тоже менялись, становясь то ясно-синими, юношескими, то льдисто-голубыми, более характерными для взрослого мужчины, то водянисто-бесцветными, словно у старика. У мага появилось стойкое ощущение, будто этот, хм-м, человек вообще существует вне времени, а как бы где-то сбоку – наблюдатель.

– Не тресни ваши люди меня по голове, не возникло бы никаких проблем, – проворчал чародей, прикрывая глаза и тем самым избавляясь от соблазна пошарить под черепушкой невероятного существа, стоявшего напротив. Чутье телепата подсказывало ему, что этого делать не следует – собственные мозги останутся в целости и сохранности. Часовщик лишь неопределенно хмыкнул и отстранился. Криэ заинтересованно обвел взглядом помещение. Кроме Гадеса и барона Тарницы, там присутствовали еще четверо и, кажется, двое стояли снаружи у двери. Демонолог беспокойно заерзал на стуле, стремясь ослабить путы. Отобранные у него амулеты горкой лежали на столе. Скверно, но не настолько, чтобы начинать паниковать. Наручи из драконьей кожи с него не сняли, связыванию они не мешали, и, видно, их не посчитали сколько-нибудь опасными. Хельги мысленно усмехнулся, похвалив себя за то, что во вчерашней тревожной спешке вспомнил о них и прихватил с собой. Криэ продолжил осторожно растягивать опутавшие запястья веревки. Активировать содержимое наручей со связанными руками было небезопасно: он рисковал остаться не только без кистей, но и без иных частей тела.

«Эх, хорошо, когда у тебя есть граната, паршиво только, что сам на ней сидишь…» – невольно припомнил он поговорку своего покойного отца Вилдара Криэ, продолжая рассматривать комнату. Разговор с окружающими не складывался, но маг и не рвался его поддерживать. Для чего он понадобился барону, Криэ уже и так выяснил, покопавшись у него в мозгах, так почему бы не использовать образовавшееся свободное время себе во благо? Например, внимательно рассмотреть дислокацию вражеских сил. Барона и его странного спутника Хельги в расчет не брал: они стояли подле него, и этого пока достаточно. Что же до остальных – двое у дверей снаружи и двое внутри, еще один возле окна и один у стола. Разглядев, что именно последний держит в руках, демонолог с рычанием подался вперед. Подручный господина барона с любопытством вертел в руках меч Криэ.

Веревки натянулись, впиваясь в плечи мага. Ярость захлестнула демонолога. Как этот подонок вообще посмел к ней прикоснуться?! Ну, пусть только попробует вынуть клинок из ножен!

– Спокойно! – раздраженно бросил Тарница, опуская тяжелую ладонь на плечо Хельги.

– И вправду, мэтр, чего вы так теребитесь? – поддержал барона Гадес. – Поверьте, мы не испытаем ни малейшего удовольствия, если придется снова вас оглушить.

Криэ смерил Часовщика яростным взглядом, но промолчал. После непредусмотренного рывка веревки на плечах изрядно ослабли. Главное – избавиться от них, а дальше… маг еще раз окинул взглядом комнату. «Дать по мозгам» – как на магическом жаргоне называли ментальную атаку – он сможет троим, если очень постарается, то четверым. Но последнее – только если очень постарается. А ведь потом нужно будет остаться на ногах, забрать Шай и активировать одно из заклятий перехода, вшитое в наручи.

Осталось определиться с выбором жертв. Точно не барон и не Гадес. Последний, кстати, вообще не человек. А на барона уйдет слишком много сил. Остаются рядовые помощники, и в первую очередь тот, кто лапает его женщину!

– Ну ладно, – произнес Гадес, – вы тут заканчивайте, а я подожду в общем зале. – С этими словами он покинул комнату, значительно прибавив магу уверенности в благоприятном исходе задуманной выходки.

Хельги позволил себе чуть пошевелить плечами – веревки медленно, но верно сползали, а между запястьями образовался достаточный зазор, чтобы незаметно выпутать руку. В этот момент тип, доселе просто рассматривавший оружие мага, вынул клинок из ножен. Для мага это стало последней каплей…

– Положи на место! – взвился доведенный до белого каления Криэ. Правая кисть наконец-то выскользнула из веревочной петли.

– Чего? – не понял детина, державший в руках оружие демонолога.

И в тот же миг перед ним вместо меча возникла высокая черноволосая женщина.

– Наглец! – прошипела клинок, от всей души впечатав кулак в солнечное сплетение незадачливому сподвижнику Тарницы.

Маг наконец-то избавился от веревок и нанес ментальный удар, чего уж там мелочиться, по четверым. Оставшихся сил хватило ровным счетом на то, чтобы рвануться вперед, сгрести Шайритту в охапку и активировать заклятие перехода. Дальше все расплылось в дурном сером мареве, сменившемся темнотой…

Как долго он пробыл без сознания, Хельги не знал. Впрочем, кровь, хлынувшая носом после ментальной атаки, еще не успела подсохнуть, значит, недолго. Куда же это они переместились? Заклятие он выбрал не слишком сильное, а учитывая растяжку на двух человек, их не должно выкинуть за пределы Харькового-града. Вокруг царила темнота, местами разрываемая красноватыми отсветами, проникавшими сквозь узкие щели в потолке. Он лежал на земляном полу, голова, наливавшаяся пульсирующей болью, покоилась на чьих-то коленях. Будто сквозь вату доносились надрывные всхлипы.

– Шай? – слова с трудом протискивались по пересохшему горлу.

В ответ раздался утвердительный всхлип. Криэ потянул носом, убеждаясь, что запах дыма ему не мерещится. Кажется, они в каком-то подвале, а здание над ними успешно горит. Господи, да что же сегодня за день такой! Из огня да в полымя, причем в прямом смысле! Вот ведь угораздило телепортироваться!

Всхлипы над головой участились, грозя перейти в неконтролируемые рыдания.

– Шай, ты чего? – маг нашел в себе силы перевернуться на бок и сесть, опираясь на руки.

В ответ раздалось особенно горестное всхлипывание.

– А ну, прекрати немедленно! Выберемся, тогда рыдай хоть до упаду… – попытался он успокоить боевую подругу, но всхлипы лишь стали громче.

– Шай… Ну чего ты? Шай… – Хельги привлек ее к себе. Шайритта уткнулась ему в грудь и разревелась окончательно.

Дым все прибывал, становилось трудно дышать. Демонолог попытался вновь активировать заклинание перехода – без толку. Определение «словно выжатый лимон» как нельзя лучше охарактеризовало его теперешнее состояние. Ментальная атака потребовала слишком много сил, а экстренный переход сожрал оставшиеся, и теперь они оказались в ловушке.

Отсветы пожара, проникавшие через дощатый потолочный люк, указали путь к лестнице. Маг, пошатываясь, поднялся и кинулся к ней. Но сдвинуть крышку не удалось: ее то ли заклинило, то ли привалило сверху чем-то тяжелым. Демонолог выругался сквозь зубы. Вот уж попали так попали! Дым все прибывал, видно, пожар дошел до пика. Подвал начал наполняться удушающим жаром. Над головой опасно потрескивало. Еще немного – и пол вполне может обрушиться им на головы, погребя под собой. Хельги тщетно пытался вышибить крышку. Вдруг на очередном толчке люк резко пошел вверх, и Криэ едва не сверзился с лестницы. В открывшемся проеме возник всклокоченный силуэт с горящими янтарем глазами.