Текст книги "Роннская Академия Магии. Кафедра демонологии"

Глава двенадцатая

Если все здания библиотек, принадлежащих Академии, поставить рядом – получится целый городок. Самая большая библиотека предназначалась для первых трех курсов. Ее огромное, низкое серое здание наполовину уходило под землю. Более светлое и высокое – библиотека старших курсов. Книги о травах и энциклопедии по зельеварению располагались в здании лабораторий, а библиотека для преподавателей и аспирантов стояла особняком.

Именно в ней располагалась преподавательская столовая – подальше от студентов, особенно первокурсников. Место, где взрослые маги могли хоть немного отдохнуть. Где ломающиеся юношеские голоса и колокольчики девичьего смеха не мешают пищеварению, а аромат цветов жизни не вызывает аллергию.

Небольшая, отделанная темно-зеленым камнем зала, огромный камин, высокие мягкие голубые кресла. По противоположной от камина стене стекал водопад, а над увитой живыми растениями барной стойкой чуть покачивалась огромная клетка с рохо-пи-пи – маленькими красноперыми попугайчиками. Птичек привезли из королевства Рохо, и их ненавязчивое чириканье вкупе с журчанием водопада, приглушенным освещением и зеленым цветом стен, было неотъемлемой частью релаксирующего комплекса.

В глубине залы сидел магистр Корвин дар Албертон. Этим вечером его ужин составляли огромный кубок и три бутылки эля. Две из них были уже пусты.

Марта Ку, хозяйка двух столовых – студенческой и преподавательской, тяжело вздыхала, насыпая корм и меняя воду попугайчикам. Беспокоилась. Мальчик уже порядком напился, а его друзья еще даже не пришли. Стойка располагалась у самого входа. Конечно, она могла предупредить магистров, что Корвин в растрепанных чувствах, но что это изменит?

Четырех птичек, сосредоточенно клюющих пшено, она про себя называла Алан, Корри, Том и Дигги. Но об этом никто не знал… Ни за что Марта не призналась бы в этом четырем грозным магам, уважаемым магистрам Академии. Они бы ее, конечно, не убили, но наверняка бы обиделись. Даже Дигги. При мысли о брате ее красивое лицо расплылось в теплой улыбке.

Кудрявая, с веселыми карими глазами Марта искренне верила, что каждая птичка как-то связана со своим тезкой. Ну не случайно же после того, как она их назвала, у Дигги побелел хохолок! Магистр Диггори Рийс носил длинные, заплетенные в косу волосы. А одна прядь у него была белой. С самого детства.

А Алан? У Алана стали темнеть перышки. Сначала до темно-бордового, а сейчас некоторые совсем почернели. Она что-то слышала краем уха про Тьму магистра Алана Ярборро. Правда, Рийс отказался ей что-либо объяснять, но к этому она уже привыкла – из брата слова не вытащишь. Он всегда был таким.

Вот и сейчас. Корвин-то! Ведь не отходит от поилки! И магистр третью бутылку уж открыл. Что это? А? Скажете, совпадение?!

За дверью послышались шаги. Том захлопал крылышками, зачирикал, беспокойно подскакивая на жердочке. Значит, идет Кавендиш.

– Добрый вечер, хозяйка Марта! – Томас дар Кавендиш улыбнулся, подмигнул попугайчикам и, прислонившись к стойке, попросил: – Накройте нам, пожалуйста, у камина. Алан и Рийс скоро подойдут. Первый учебный день. Праздничный ужин. Как всегда. – И маг снова улыбнулся.

Сначала Марта, как, впрочем, и все, пугалась светящихся изнутри, живущих своей жизнью шрамов Тома. Потом привыкла. А потом научилась отличать – недовольство от раздражения, веселье от сарказма. Вот и сейчас. Улыбка мага была грустной. Как будто в его сердце жила печаль. Но эта печаль не убивала его. Наоборот. Она составляла весь смысл его существования. Марта это просто… чувствовала.

Она не была магом. Магом был Дигги – приемыш, не состоящий с ней в кровном родстве. Его привезли моряки. С запада. Пожилой, очень уважаемый маг пришел к ее отцу, они долго о чем-то разговаривали. Пили эль. Эль отец доставал только по праздникам. Или для очень уважаемых гостей. А потом в их жизни появился Рийс. «Рийс», юго-западный ветер, – так назывался корабль, на котором его привезли. Так назвал себя Диггори.

В ее же роду маги ни разу не рождались, но к прабабушке ходила вся деревня. За советом, травами, предсказаниями. Отец как-то сказал, что дар прабабки, наверное, передался ей. И хотя серьезно Марта к этому не относилась, предчувствия не подводили ее никогда! А попугайчик Том часто чирикал по ночам грустные песни, полные любви, сомнений и одиночества.

– Второй час уж сидит… Третью допивает, – кивнула Марта в сторону Корвина, многозначительно посмотрев на магистра Томаса Кавендиша.

– Ваши предположения, о всевидящая Марта?

Женщина покраснела. Ей было приятно. Они дружили, оба выросли в деревне, и Том часто советовался с Хозяйкой кулинарного царства Академии. Советовался и относился к ее интуитивному чутью более чем серьезно. И даже разрешал называть его «Том», что позволялось очень немногим.

– Да тут и всевидящей быть не нужно, магистр Том! – весело улыбнулась пухленькая женщина, ловко раскладывая только что испеченные, еще горячие булочки по корзинкам. – Влюбился он.

– Уверены? – шрамы недоверчиво изогнулись.

– Ну… может, думает, что влюбился. Но дело в новеньких студентках, уж поверьте мне, магистр Том! Я никогда не ошибаюсь.

– Без сомнения. – И Кавендиш поцеловал белую ручку Хозяйки Марты.

– Марта, вы разрываете мне сердце! Я ревную! – услышали они знакомый голос вместе с радостным чириканьем Алана.

Алан Ярборро зашел в столовую для преподавателей и огляделся. Он тоже поцеловал руку Марты, обменялся несколькими вежливыми фразами с ней и многозначительными взглядами с магистром Кавендишем. Том красноречиво кивнул в сторону камина, у которого методично напивался Корвин дар Албертон.

– Вот как ты мог это допустить?! – услышали маги, не успев присоединиться к Корвину.

– Что именно? – поинтересовался Алан. Реплика явно относилась лично к нему. С него же Корри не сводил налитых кровью глаз.

– Она могла пострадать! – икнул магистр. – Демоны! Она могла погибнуть!

– Да кто? – вздохнул Ярборро, прикидывая, как бы быстрее уложить Корри в кровать. Сегодня они отпразднуют без него. Ха-ши-рри!.. Им надо поговорить. Разговор важный. Только напившегося Албертона-младшего не хватало.

– Кто?! – Молодой маг захохотал, чуть не опрокинув начатую третью бутылку. – Кто?! Дочь твоя, кто! Единственная и любимая! Ты ж глаз с нее поклялся не спускать, забыл?! А она полезла! К неконтролируемому выбросу магии полезла! Ты почему не вдолбил в эту рыжую голову, что от таких вещей надо бежать?!

– Тише, Корри. Не забывайся. Не надо. – Том положил ему руку на плечо. Пьяный маг даже не попытался сопротивляться. Он как-то сразу затих и обмяк.

Алан и Кавендиш переглянулись. И что на него нашло?

– Послушай. Я не пойму, чего ты всполошился? Джен не первый раз успокаивает магию. Она давно занимается этим в замке, когда ругаются мои родители. Поверь, для нее девочка Ива – цветочки по сравнению с королевой Ярборро. Хотя я уже опросил преподавателей. По их мнению, Ива, Шарль и Джен – одни из самых перспективных на курсе будущих магинь. Удивительно и то, что их сегодня постоянно видели вместе.

– Дружба, – улыбнулся Том, и шрамы сразу перестали портить его лицо.

Алан тоже улыбнулся своим мыслям, разлил эль по бокалам и продолжал:

– Так что Джен – молодец. Она не могла поступить иначе. А вот за дружбу надо выпить!

И они с Томом подняли бокалы, но выпить не успели…

– Ну конечно! – вскочил куратор первокурсников, опрокинув и кубок, и бутылку с остатками эля. – Конечно! Все правильные! Все сильные! Один я… И как я мог такое сказать?! Как я мог подумать о ее безопасности?! Это же… Неблагородно! Подло!

И Корвин, шатаясь, ушел.

Несколько минут стояла полная тишина. Даже красные попугайчики молчали, что было совсем уж удивительно. Марта собрала поднос и понесла дымящиеся, дивно пахнущие тарелки с мясом, картофелем и овощами на стол.

Было поздно, всех работниц она уже отпустила. Марта всегда сама прислуживала магистрам за праздничным ужином в первый учебный день. Это была традиция. Каждый год она готовила им какой-нибудь особенный десерт. Сегодня – ягодный пирог. Ярр и вештивер. Магистр Том очень любит. Она и с собой велела ему испечь. Да… В этот раз праздник как-то невесело начинается.

Тишину взорвало чириканье.

– Магистр Рийс идет, – улыбнулась Хозяйка и пошла встречать брата.

Украдкой все-таки бросила взгляд на клетку – так и есть! Надрывался Дигги…

Брата она встретила, улыбаясь светло и искренне:

– Дигги!

– Марта!

– Проходи, присоединяйся, я уже накрыла. Они тебя ждут.

– А где Корри?

– Напился, поссорился с Ярборро и ушел.

– А что случилось?

– Ну… Иди, они тебе сами расскажут.

– Марта… – узкие глаза сверлили сестру насквозь. Женщина вздохнула и, кинув беспокойный взгляд на магистров, зашептала:

– Корри влюбился в Джен Ярборро. Они поссорились. Корри напился и разругался с Аланом. В чем там дело – не знаю, правда. Но девочка сегодня была заплаканная. Думаю, Корри понимает, что Ярборро этот союз не одобрит, и переживает сильно.

– А почему не одобрит-то? По-моему, так достойная партия для Джен.

– Ты можешь себе представить хоть кого-нибудь, кого одобрит Ярборро для своей принцессы?!

– Да, ты права… Марта, ты бы поговорила с ним. Девочке же надо как-то жить! Так нельзя!

– Я поговорю… – Лицо Марты вдруг стало очень сосредоточенным. – А ты… с каких это пор стал таким сентиментальным? Что-то на тебя непохоже?

– Разве я не прав? – улыбнулся во весь рот магистр, сверкая глазами в полутьме столовой.

– Прав… Конечно, прав!

Дигги, сверкая белесым хохолком, деловито выбрасывал пшено из кормушки. Паршивец! И что на него нашло? Выброшенные зернышки нарисовали маленькое, но очень аккуратное сердечко на дне клетки. Ну надо же! Диггори Рийс влюблен. По уши! В кого?! Кто бы мог подумать? И Марта стала усердно вытирать стаканы, чтобы привести мысли в порядок…

– Всем привет! А где Корри?

– Напился и ушел. Я, честно говоря, ничего так и не понял, – развел руками Алан.

– Марта говорит, он влюблен в Джен, – улыбнулся Диггори.

– А ты сам, случайно, не влюбился? – наливая Рийсу эль, спросил Томас.

– С чего бы? – задумчиво протянул маг, не переставая безмятежно улыбаться.

Алан Ярборро взъерошил волосы руками и потряс головой. Затем обвел усталым взглядом друзей и решительно поднял свой кубок:

– Уважаемые магистры! Первый учебный день выдался не из легких! Корри влюбился в Джен, Рийс… еще в кого-то влюбился. Но, несмотря на это, предлагаю выпить!

И они, облегченно расхохотавшись, осушили первые кубки.

После первого тоста друзья принялись за еду. Все устали. Проголодались. Ярборро шутил и смеялся. Но на душе было неспокойно. Джен и… Корри?

* * *

В голове еще шумело, но уже не так сильно. Пока Корвин шел к студенческим общежитиям, свежий вечерний воздух сделал свое дело. Отрезвил. С моря дул резкий, пронизывающий осенний ветер. Было очень холодно, и магистр почти пришел в себя. Настолько, что решил поговорить с Джен.

Надо извиниться за то, что накричал на нее. Признать, что она уже взрослая. Показать, что он уважает ее. И ценит. Почему ему так плохо после этой ссоры? Он много раз думал, есть ли в их отношениях что-то романтическое? Думал, но не находил ответа. Если ему так плохо сейчас, значит ли это, что он влюблен?

Скорее он всегда боялся, что дочка Ярборро втрескается по уши в него. До слез, истерик, попыток самоубийства. И внутренне всегда был к этому готов. Напряженно ждал, когда она вырастет. Ей ведь… уже восемнадцать? Первый курс…

Сколько раз он открывал дверь своей башни и видел обнаженную первокурсницу в своей постели? Свечи, лепестки люболий, рассыпанные по полу и простыням? Нет, он не ангел! Далеко! Он бы и не отказывался в восьми случаях из десяти, если бы не эти дьявольские лепестки. Аллергия у него на люболию! С детства. Тут же чешутся и слезятся глаза. Приходилось сбегать и ночевать у Кавендиша. Хорошо еще, что Томас в Академии на ночь почти не остается. Интересно почему? Каждый раз Корвин почему-то забывал спросить об этом.

На самом деле аллергия его спасала. Как правило, с лепестками не заморачивались те девушки, кто натуру имел менее романтическую. При расставании с ними слез и истерик меньше. И это хорошо. Потому что в отсутствие аллергена соблазн нередко… слишком велик.

К сожалению, эту проблему нельзя было решить раз и навсегда. Заставить практичного Жереми признаться, что у него есть дубликат ключа от башни магистра Корвина дар Албертона и что он дает его желающим за внушительную сумму… Не получалось. Сменить замок без ведома управляющего хозяйственной частью – тоже не представлялось возможным. Корвин мог бы поставить магическую защиту, да такую, чтоб ни одна… Но… Почему-то магистр дар Албертон этого не делал…

Размышляя таким образом и уже практически не шатаясь, преподаватель оказался в крыле общежития первокурсников. Хорошо бы встретить кого-нибудь, попросить позвать Джен. Но так, чтобы ее не донимали потом расспросами девицы. Чем ближе он подходил к общежитиям, тем больше понимал, что сделать это просто невозможно. Он уже решил для себя, что перенесет разговор на завтра, как вдруг услышал голоса:

– Хватит дуться, милая… Ну я же выпил тогда! Пойдем… пойдем ко мне. Два часа никого не будет, я договорился. Мы решили меняться. У пацанов тоже девочки появятся. Надо ж как-то…

– Петро…

Девичий голос был тихим и твердым. Он не дрожал, не срывался. Девушка говорила спокойно, медленно, с терпеливыми паузами между словами. Так говорят преподаватели, когда пытаются что-то вдолбить очень-очень неспособному ученику. Пытаются, но на самом деле не верят в результат.

– Услышь меня, пожалуйста. Пойми. Я ушла от тебя. Навсегда. Мы больше никогда не будем вместе. Прощай.

– Ну, ясно! Я был прав! А я тебе верил… Думал, хорошую девушку нашел. Порядочную. Чистую. А ты… Вон ты какая, оказывается. Я вот только не понимаю как? Как ты так быстро успела?

– Успела что, Петр?

– Переспать с Картером, вот что! Думаешь, почему так в столовой тихо было? Почему в тебя пальцем не тыкают? Он нам… Такое устроил! Теперь боятся все! И теперь все знают, что ты его баба!

Звук пощечины громом раздался в ушах Корвина. Он почувствовал дрожь. Дрожь просыпающейся магии. Конечно, чувства этой девочки можно понять, но второй раз – это уже перебор!

– Дыши! Занятие по контролю у вас должно было быть – дыши! Ивонна, ищи в себе тишину! Сесть в основную позицию! Дышать!

Корвин не кричал. Он говорил спокойно, но очень строго. Так, чтобы даже мысли не возникло ему не подчиниться. Смерил магический фон – золотые нити вились вокруг девушки, даже искрили кое-где, но в целом все было нормально. В принципе, ничего бы и не случилось, но лишнее упражнение этой девчонке точно не повредит! Сильна… Самородок из деревни… Ха-ши-рри! Так. Теперь этот гаденыш.

С гаденышем магистр разбирался уже на свежем воздухе в свое удовольствие. Он позволил мальчишке быть с ним на равных. Во-первых, иначе – убил бы сразу, а во-вторых, уж очень хотелось подраться. А что? Парень вон какой здоровый. Настоящий деревенский богатырь!

Настоящий деревенский богатырь не заставил себя долго ждать… Огромный кулак, почти с голову магистра дар Албертона, сына Верховного мага, встретился с носом последнего прежде, чем тот успел принять основную позицию боевой стойки. Корвин вспомнил собственные слова: «Никогда не переоценивайте свои силы! Одна мысль о том, что вы сильнее в сто крат своего врага, – и вы проиграли!» Какой же он мудрый преподаватель, демоны! Как часто он говорит умные, правильные вещи студентам! Что ж он сам-то о них забывает порой…

Второй удар выключил свет и окружающие звуки. Тихо-то как… И… Больно. Больно-то как! Ха-ши-рри…

Он брел к своей башне, вытирая ладонью кровь с красивого лица. Как же он все-таки благодарен этому. Как там его? Петру. Легче стало сразу. На все сто! Он напился? Напился! Он подрался? Подрался! Душу отпустило, можно идти спать. Завтра он помирится с Джен. Обязательно.

* * *

Бутылка эля почти опустела. Тарелки тоже. Маги тихо беседовали под мерное журчание воды, деликатный треск камина и мелодичное чириканье красных попугайчиков.

– Завтра мы должны быть у демонов, – говорил Ярборро. – Совместное расследование начинается. Я хочу, чтобы вы еще раз вспомнили тот день. Каждую деталь. Это очень важно. Томас? Что ты помнишь?

Шрамы на лице Кавендиша зашевелились так активно, что лица несколько секунд просто не было видно.

– Алан, – Томас тяжело вздохнул, – давай не сегодня? День был тяжелый. У всех. Завтра поговорим. До того, как отправиться.

– Хорошо. Рийс? А ты? Завтра тоже будешь так улыбаться? Или ты все-таки с нами?

– Я подал в отставку с поста советника короля Рохо, – вдруг сообщил магистр дар Рийс, словно очнувшись. Странная счастливая улыбка наконец исчезла с обычно вечно недовольного и хмурого лица, будто вспомнив о хороших манерах.

– А с чего ты вообще решил три года назад, что служить у короля Рохо – разумная идея? – спросил Томас.

Рийс посмотрел на него с насмешкой.

– Денег ему не хватало, – ухмыльнулся Ярборро.

– Ну, не все же королевские сыновья. Некоторым приходится и работать. Племянницам на приданое!

Марта рассмеялась и покачала головой, делая вид, что чистит клетку. На самом деле она вся обратилась в слух. Женщина любила брата и его друзей. Искренне хотела, чтоб у тех все было хорошо. А случись что – ей ведь никто не расскажет! Вот и приходится всегда быть начеку, если не хочешь переживать, оставаясь в неведении. А беду она почувствует всегда. Вот и сейчас. Смутное предчувствие не давало покоя…

– Приданое? Дочерям Жереми? Да он при желании и твою башню прикупить может! – возмутился Томас. – Этот кровопиец, прости, Марта! Я у него тут мел выпрашивал и свечи. Для ритуалов. Так он мне знаете что посоветовал?! Свечи разрезать!

Хохот магистров заставил попугайчиков встрепенуться и зачирикать, перекрикивая друг друга.

– А то их больно много, по его мнению, тратится. Разрезать! Мне! Вот ты как знаешь, Марта, а я в следующий раз устрою налет. И пройдусь по подвалам хозяйственной башни. И…

– Жереми хороший! – стала защищать мужа Марта, накрывая клетку платком. – А вам, господа маги, дай волю – вы же все растащите! Никогда о деньгах не думаете. А кому-то же надо!

– Марта права, – сквозь смех заметил Рийс. – Наш Хозяин Академии такие деньги экономит Албертону в год, что тот за него любых боевиков на ремешки пустит!

Алан Ярборро допил из кубка горький эль и, став вдруг очень серьезным, спросил:

– Что ты убирал в Рохо, Рийс?

– Хорошую разветвленную шпионскую сеть наших друзей из Рапири. Попутно оставил короля на престоле. Нет, он, конечно, тот еще… Но смута и гражданская война нам на континенте не нужны.

– А сейчас? Переживаешь, что времени на обеспечение безопасности Города магов может не хватить? Или наконец сообразил, что твой заместитель просто так не стал бы связываться с похищением невестки короля Ярборро? Что он выполнял приказ своего повелителя?

– И как давно тебе это известно, Алан? – тихо спросил Рийс.

– Мы, может, расследования вести не умеем, но допрашивать – очень даже, – желчно протянул Ярборро.

Томас Кавендиш согласно хмыкнул.

– То есть с самого начала, – понял безопасник. – И ты ничего не стал предпринимать против короля Рохо?

В молчании они допили эль. М-да, как-то праздника не получилось.

* * *

Алан Ярборро по пути к своей башне рассуждал о том, что самое главное – не убить того, кого дочь рано или поздно приведет к нему. И назовет любимым. И он, отец, увидит руки, хозяйски раскинутые на плечах его девочки, почувствует, что все у них уже было. И… Тут магистр был вынужден остановиться. Глубоко вдохнуть ледяной воздух. Опуститься на колени.

Ночь. Никто не увидит, как он выполняет обычное упражнение контроля первого уровня. Очень полезно. Перед сном. Особенно после всяких… невеселых мыслей.

Тишина. Его тишина изменилась. Раньше, когда он был студентом и первый раз нашел ее в себе… Это было… Демоны, это было прекрасно! Его тишина была похожа на бездонный голубой океан. Сейчас же это была Тьма. Черная Тьма. Ну, здравствуй, Тьма.

* * *

Диггори дар Рийс отправился спать. Теперь, когда он распрощался с королем Рохо, на это замечательнейшее времяпрепровождение можно было выделить аж шесть часов в сутки. И это был… просто праздник какой-то!

Сон был счастьем! И потому, что восстанавливал силы после многолетнего недосыпа, и потому, что сейчас, стоило ему закрыть глаза, начиналось чудо. Летящий водопад ярких шелков, нежный перезвон браслетов, длинные черные волосы. Глаза цвета переспелого ярра. Только во сне в них не было слез…

* * *

Томас подходил к дому. Флейта молчала, и очертания их дома неясно проступали в тумане.

– Аль… – позвал он. Ему ответила тишина.

Он так испугался, что все слова, которые планировал ей сказать, вылетели из головы. И о том, что давно догадался, кто она такая. И о том, что надо прекратить лгать. Что завтра ей надо отправиться вместе с ними, потому что так будет правильно. Все эти слова рассыпались битым стеклом, когда он увидел ее слезы…

– Аль… – прошептал маг, обнимая ее колени.

– Я тебя люблю, – ответила она.

– Я тоже тебя люблю. Люблю и никому не отдам! Но…

– Том. Я не пойду. Не пойду завтра с вами.

– Аль! Но… Откуда?! Откуда ты знаешь? Ты что, читаешь мои мысли?

– Хуже, любимый, – улыбнулась демоница, – я знаю… кое-что еще!

Том с подозрением посмотрел на любимую.

– Мы, – она погладила круглый животик, который тут же заходил ходуном, – мы знаем твой секрет! Знаем, что ты прячешь от нас!

– Прячу? Но… что?! – и шрамы искренне удивились. Все разом.

– Что-то вкусненькое!

– Аль, ты ошибаешься… У меня ничего нет! – но шрамы уже выдали мага. Они совершенно не умели притворяться. Особенно если рядом была она.

Пирог с ярром и вештивером был еще теплым. А запах! Иногда он сомневался в том, что Марта Ку – не маг. Том Кавендиш смотрел, как его демоница, смущенно сверкая белоснежными клыками и закатывая от наслаждения глаза, слизывает сладкие ягоды с длинных коготков. В этот вечер они больше не говорили о делах. В этот вечер они были счастливы.