Текст книги "Любовь – игра для двоих"

Даниэла пожала плечами.

– Не знаю… Знаю только одно: я никогда бы не стала доверять словам какого-то взбалмошного мальчишки, да и кого бы то ни было еще, сообщившего мне о твоей неверности…

– Ах, вот оно что! – разгневанно всплеснув руками, воскликнул Джанни. – Значит, на самом деле ты никогда и нигде не встречалась с этим Бонелли… Значит, ты вообще с ним даже не знакома… Значит, во всем произошедшем виноват только я один… И это несмотря на то, что ты буквально несколько минут назад пыталась с ним разыграть на моих глазах романтическую сценку… – Он вдруг осекся, поняв, что сказал лишнее.

Даниэла медленно покачала головой.

– Я вовсе не собиралась утверждать, что я не знакома с синьором Бонелли, – спокойно возразила она. – Мы, действительно, встречались с ним несколько раз. Но, как я тебе уже говорила и раньше, это происходило случайно. По крайней мере, с моей стороны, – уточнила она и, окинув его бесстрастным взглядом, завершила: – Как видишь, мне больше нечего добавить к своим прежним оправданиям… Так что ты напрасно оставил все свои дела ради этой поездки…

Джанни порывисто обнял ее за плечи.

– Прости, я сказал эту глупость сгоряча, не подумав…

– Я знаю. Тебе ведь некогда думать, – невесело улыбнувшись, откликнулась Даниэла.

– Да, это так, – с готовностью подхватил Джанни. – Я действительно очень устал за последние дни… Устал быть без тебя… Но будет лучше, если мы поговорим об этом дома, – как бы невзначай взглянув на часы, завершил он.

Даниэла решительно отстранилась от него.

– Будет лучше, если мы не станем больше ни о чем разговаривать. Тем более что я и так тебе уже все сказала. Но, если ты запамятовал, могу повторить еще раз: я не вернусь с тобой в Лугано, – тихо, но отчетливо произнесла она и, не дожидаясь ответа, направилась к остановившемуся неподалеку такси.

5

Этторе безучастно разглядывал развешанные по стенам постеры с изображениями известных рок-звезд, в ожидании, когда Клаус закончит разговаривать по телефону. Он монотонно вращался в офисном кресле, с каждым новым движением поворачиваясь то к одной стене кабинета, то к другой. И после каждого такого движения он слышал будто наяву печальный голос Паоло Бонелли, с которым он встретился несколько дней назад, представившись ему бывшим одноклассником Даниэлы, давно и страстно влюбленным в нее.

– Давно и страстно? – понимающе улыбнувшись, переспросил тогда синьор Бонелли. – Ну что ж, вас можно понять… Вы так молоды…

– Да, вы правы, меня понять нетрудно… А вот как понять вас? – обличительным тоном поинтересовался Этторе. – Вы вовсе не молоды, но, тем не менее, это не мешает вам быть любовником Даниэлы… Нет, не торопитесь относить это обвинение на счет моих устаревших взглядов, – заметив ироничную улыбку собеседника, поспешно проговорил он. – Я понимаю, что в наше время подобным поступком никого не удивить… Но ведь у вас есть семья, и вы вряд ли оставите ее ради Даниэлы… А что будет с нею, когда ваш роман закончится? Вы подумали об этом?

Синьор Бонелли прошелся по своему рабочему кабинету, затем, остановившись напротив своего нового знакомого, пристально посмотрел ему прямо в глаза и еле слышно спросил:

– А с чего вы взяли, что этот роман вообще когда бы то ни было начинался?

Этторе вскинул на него недоверчивый взгляд.

– То есть… Вы хотите сказать, что…

– Что вам следовало бы обратиться с вопросом по поводу будущего Даниэлы не ко мне, а к жениху этой очаровательной девушки, – оборвал своего собеседника синьор Бонелли. – Этот молодой человек, конечно, не обременен семейными узами… Но, судя по некоторым высказываниям самой Даниэлы, и в особенности по неприкаянному взгляду ее небесно-голубых глаз, она с ним глубоко несчастна.

Этторе бессильно развел руками.

– Мне известно, что в их взаимоотношениях не все ладно… – с тяжелым вздохом признал он. – Только я думал, что все это происходит по вашей вине… – немного смутившись, продолжил он. – Ведь до меня дошли слухи, что…

– Боже мой, синьор Ампьери, неужели вы так плохо знаете любимую девушку, что могли поверить в подобную чушь? – укоризненно покачивая головой, проговорил Паоло Бонелли. – Взгляните на меня, разве я могу быть ее любовником?! – сделав широкий жест вокруг своего морщинистого лица, воскликнул он. – Ведь, если это до сих пор не удалось даже вам… – Он не договорил, сделав выразительную паузу.

– Откуда вам известно, что мне удалось, а что нет? – с легким раздражением поинтересовался Этторе.

Паоло Бонелли снисходительно улыбнулся.

– Я скажу вам больше… Мне известно даже то, что вы вовсе не являетесь одноклассником Даниэлы… Но ваша истинная личность мне нисколько не интересна, – заверил он, заметив, как смутился его собеседник. – Я хочу, чтобы вы усвоили только одно: Даниэла вовсе не та девушка, которая может стать вашей только потому, что вы ей симпатичны. Она станет вашей лишь тогда, когда поймет, что вы именно тот, кто ей нужен. Что вы именно тот, кого она ждала все эти годы…

Как бы я хотел, чтобы так оно и было, подумал Этторе, замерев неподвижно в офисном кресле. Я бы все отдал для того, чтобы Даниэла поняла это как можно скорее… Потому что последние несколько дней, которые я провел вдали от нее, были для меня просто пыткой… Потому что мне не нужна ни одна другая девушка на свете… Потому что она именно та, кого я ждал все эти годы…

– Ну так что же все-таки произошло? – вывел Этторе из задумчивости голос Клауса. – Почему ты вдруг решил приехать в Базель, хотя еще пару недель назад говорил, что навестишь меня не очень скоро?

Этторе бросил на него отсутствующий взгляд.

– Да вот, решил отметить с тобой успешное завершение сотрудничества с первым клиентом моего агентства… – рассеянно проговорил он.

Клаус одобрительно покивал.

– Ну что ж, неплохое решение, – внимательно разглядывая своего друга, заметил он. – Хотя, если все прошло удачно, не следовало останавливать работу агентства. Нужно было продолжать поиск клиентов.

– Вот она, немецкая расчетливость, – добродушно усмехнувшись, пробормотал Этторе.

– А также внимательность к деталям, которая позволяет мне заметить, что, судя по твоему удрученному виду, это сотрудничество прошло вовсе не так гладко, как ты говоришь, – осторожно проговорил Клаус. – А ну-ка, выкладывай все начистоту, – немного помедлив, сурово потребовал он.

Этторе достал из кармана куртки пачку сигарет, но, повертев ее немного в руках, раздраженно бросил на стол, так и не достав ни одной сигареты.

– Да, ты прав, все прошло вовсе не гладко, – с горечью в голосе признался он. – Совсем не гладко, – уточнил он несколько секунд спустя, нервно усмехнувшись.

– Что стряслось? – встревожился Клаус.

Этторе выдержал недолгую паузу, а потом тихо проговорил:

– Я влюбился в невесту нашего клиента.

Клаус обессиленно плюхнулся обратно и, с облегчением переведя дыхание, сокрушенно покачал головой.

– Мы с тобой дружим уже много лет, но я до сих пор никак не могу привыкнуть к твоим выходкам, – посетовал он. – Где это видано? Ты сообщаешь мне о своей любви с таким выражением лица, будто тебя заставили влюбиться под дулом пистолета.

– Лучше, если бы так оно и было, – еле слышно откликнулся Этторе.

Клаус бросил на него недоверчивый взгляд.

– Что, неужели все так безнадежно?

Этторе утвердительно кивнул.

– Иногда мне кажется, что безнадежнее просто не бывает.

– Может быть, ты объяснишь мне все по порядку? – предложил Клаус, удобнее устраиваясь в кресле. – А потом мы с тобой вместе решим, прав ты или нет…

Этторе некоторое время сидел неподвижно, словно решая, сможет ли его рассказ хоть что-то изменить. Затем взял со стола сигареты, закурил, несколько раз нервно щелкнув зажигалкой, и, устремив на своего друга пристальный взгляд, начал рассказывать о просьбе, с которой к нему обратился его соотечественник, работавший по контракту в Лугано, и о последующем ее выполнении, для которого ему требовалось, прежде всего, завязать знакомство с невестой этого парня. Завершив свой долгий и эмоциональный рассказ, он выдержал небольшую паузу и вдруг признался тихим, прерывающимся от волнения голосом:

– Я влюбился в Даниэлу сразу, в первую же секунду, как только увидел ее на той фотографии, которую показал мне ее жених… А потом, когда я начал следить за ней со дня ее отъезда из Лугано, я понял, что люблю ее так, как раньше не мог полюбить ни одну другую девушку… Просто не способен был так любить… Никого… Даже Барбару… – еще больше понизив голос, завершил он.

Услышав это имя, Клаус тоже торопливо закурил, но тут же погасил сигарету в пепельнице.

– Ты все еще не можешь простить меня за то, что теперь я являюсь ее мужем? – осторожно спросил он.

Этторе отрицательно покачал головой.

– Ты здесь ни при чем. Она сама выбрала того, с кем может стать по-настоящему счастливой… Ничего не поделаешь, зов предков, – невесело улыбнувшись, продолжил он. – Ведь она тоже родом из Германии…

Клаус поднялся из-за стола и подошел к окну, устремив задумчивый взгляд на проплывавшие по небу тяжелые серые облака.

– Знаешь, мы с тобой уже давно не разговаривали о Барбаре, – нерешительно начал он. – С тех пор как она стала моей женой, ты редко бываешь в Швейцарии… Редко звонишь, редко отвечаешь на мои электронные письма… А меня тяготит твое молчание… Тяготит и пугает… Вот и сегодня, когда ты так неожиданно появился здесь, я подумал…

– Клаус, ради бога, перестань… Я ведь тебе уже говорил: ты ни в чем передо мной не виноват, – поспешно оборвал своего друга Этторе. – Каждый человек имеет право на выбор. И ваш брак – это выбор Барбары. А нам с тобой не оставалось ничего другого, кроме как принять его… И мое знакомство с Даниэлой показало, что мы все поступили тогда правильно… Ведь Барбара, как бы симпатична она мне ни была, все же не та женщина, которая мне нужна… Я понял это только после того, как провел несколько дней в обществе Даниэлы… Я понял, что на самом деле никогда не любил Барбару по-настоящему… Что никогда не смог бы сказать о ней: я не могу без нее жить… Так, как я говорю это о Даниэле…

– Тогда почему же ты не сказал все это ей самой?

Этторе усмехнулся.

– А ты сам не догадываешься? Да просто испугался, струсил. Понимаешь? Именно поэтому и сбежал из Милана.

– Понимаю, – тяжело вздохнув, ответил Клаус. – Ты сбежал именно в тот момент, когда она ждала от тебя решительного поступка… А ты, как последний идиот, взял и отправил к ней вместо себя ее жениха, – завершил он.

– Вот именно, жениха, – подчеркнув интонацией последнее слово, откликнулся Этторе. – А как еще, по-твоему, мне следовало поступить? Ведь они были вместе четыре года, пока не расстались из-за этой дурацкой истории со стариком… По крайней мере, этот парень сам мне так сказал… И что же я должен был делать? Неужели ты считаешь, что я должен был разлучить их после того, как они провели столько времени вместе? Наверняка счастливого времени, – добавил он, борясь с желанием рассказать своему другу о фотографиях, уличающих жениха Даниэлы в измене.

– Да откуда ты можешь знать, было ли это время счастливым для них или нет?! – воскликнул Клаус. – Да какая разница, кто, когда и сколько был вместе с кем бы то ни было… Вы с Барбарой тоже были когда-то вместе… – Он внезапно осекся, поняв, что затронул не самую приятную для друга тему, и, бросив на него виноватый взгляд, продолжил уже спокойным и заботливым тоном: – Ты не должен думать о том, что было с вами обоими прежде… Тебе необходимо думать о вашем общем будущем… А чтобы оно могло наступить, тебе необходимо вернуться в Милан и признаться наконец этой девушке в любви… И чем скорее, тем лучше…

Этторе покачал головой.

– Нет, Клаус, я не смогу… В жизни есть вещи, которые бывают сильнее нас…

Клаус прошелся по кабинету, задумчиво глядя прямо перед собой, и, остановившись наконец напротив Этторе, неожиданно сказал:

– Знаешь, я все хотел тебя спросить: ты решил последовать моему примеру и открыть собственное детективное агентство только потому, что пришел к выводу о своей чрезмерной занятости, о куче времени, которое ты тратишь каждый день на работу в полиции? – Он умолк, выжидающе глядя в глаза своему другу, и через некоторое время, так и не дождавшись ответа, продолжил: – Я уверен, ты сделал это только потому, что хотел уделять больше времени той девушке, которая будет твоей женой после Барбары… И, наверное, ты поступил правильно… Но не учел при этом самого главного: чтобы рядом была та, кому ты сможешь посвятить все свое свободное время, ты должен иметь смелость завоевать ее, – с расстановкой завершил он.

Некоторое время Этторе раздумывал над словами своего друга. Затем нерешительно проговорил:

– Так ты считаешь, что я должен признаться Даниэле в любви, даже если она снова вернулась к своему жениху?

Клаус сделал досадливый жест.

– Нет, твои мысли никак не хотят продвигаться в верном направлении… – устало вздохнув, посетовал он. – Вот скажи, причем здесь ее жених? Ради бога, выкинь ты этого парня из головы, словно его и не существует на свете. И когда тебе наконец это удастся, отправляйся в Милан, купи два билета в Ла Скала, все равно на какую оперу… Хотя нет, не все равно. Лучше на «Золушку». Итак, купи два билета на «Золушку», и один из них отправь с посыльным Даниэле. А когда вы уже будете в театре, веди ее прямо в ту ложу, о которой ты мне рассказывал, и под звуки оркестра, встав на одно колено, объяснись ей в любви. Уверяю тебя, она оценит по достоинству твой смелый поступок и согласится не только выйти за тебя замуж, но и последовать за тобой хоть на край света.

Во взгляде Этторе промелькнуло изумление.

– Как здорово ты сейчас все это рассказывал… Словно делал наброски к сюжету какого-нибудь романтического фильма… Откуда у тебя берутся подобные выдумки?

Клаус придал таинственность выражению своего лица.

– Просто я хорошо знаю женщин, – с улыбкой ответил он.

И тот факт, что Барбара теперь является твоей женой, только подтверждает это, с иронией отметил про себя Этторе.

– Ну так что, я убедил тебя отбросить все сомнения и немедленно мчаться на встречу к своей любви? – ободряюще похлопав его по плечу, поинтересовался Клаус.

Этторе ответил нерешительным кивком.

– В общем-то, да… Только к тому времени, когда я вернусь в Милан, Даниэлы там может уже не оказаться… Ведь ее жених работает в Лугано, и если она вновь решит уехать вместе с ним… – Он не закончил предложение, выразительно разведя руками.

Клаус осуждающе покачал головой.

– Конечно, решит, если ты будешь целыми днями предаваться здесь бесполезным воспоминаниям, не предпринимая ничего для того, чтобы увидеться с ней, – с упреком проговорил он, но, заметив, какую тревогу вызвали его слова у Этторе, вновь ободряюще похлопал его по плечу и продолжил, доверительно понизив голос: – Поверь, она переживает сейчас ничуть не меньше, чем ты. И с не меньшим волнением ждет вашей встречи… Ждет. Слышишь, Этторе? Я готов тебе в этом поклясться.

Этторе вскинул на него испытующий взгляд.

– Ты и вправду так думаешь? – срывающимся от волнения голосом поинтересовался он.

Клаус загадочно улыбнулся.

– А ты поезжай в Милан и проверь, прав я или нет, – посоветовал он и, когда Этторе был уже возле двери, добавил с прежней улыбкой: – Кстати, если в качестве предлога для встречи с Даниэлой тебе снова понадобится мое электронное письмо, я буду посылать их тебе по нескольку раз в день, пока ты не сообщишь мне дату вашей свадьбы.

Свесившись с дивана, Даниэла неторопливо перелистывала глянцевые страницы альбома с репродукциями картин из галереи Брера, который лежал на полу. Остановившись на «Поцелуе» Хайеса, она принялась вглядываться в образ нарисованной на ней молодой пары, когда на страницу упала вдруг чья-то тень и сразу же послышался звонкий голос Лореданы:

– Подумать только, до чего ты докатилась… Подсматриваешь за личной жизнью нарисованных любовников… – хихикнула она и, подхватив с пола альбом, плюхнулась рядом с подругой. – Между прочим, у тебя дверь была не заперта, – уже серьезно сообщила она. – Ты что, кого-то ждешь в гости?

Даниэла отрешенно покачала головой.

– Нет, никого не жду.

Лоредана бросила на нее неодобрительный взгляд.

– Понятно, наша Элли снова пребывает в депрессии, – с тяжелым вздохом констатировала она. – А я вот буквально несколько минут назад виделась…

– С Фредерикой, – безразличным тоном завершила за нее Даниэла.

– Откуда ты знаешь? – изумилась Лоредана.

Даниэла пожала плечами.

– Ниоткуда. Просто ты давно не называла меня Элли…

– Верно подмечено! – задорно воскликнула Лоредана. – Это Фредерика напомнила мне об именах, которыми мы называли друг друга в школе. Я позвонила ей сегодня утром, и мы встретились в нашей с тобой любимой пиццерии… Хотели пригласить и тебя, но сколько ни пытались набирать то городской, то мобильный номер, так и не смогли дозвониться…

– Я отключила оба телефона еще вчера вечером, – прежним тоном сообщила Даниэла.

Лоредана удовлетворенно кивнула.

– Я так и сказала Фредерике.

– Это она прислала тебя сюда? – поинтересовалась Даниэла, взглянув наконец на подругу.

Та обиженно поджала губы.

– Значит, ты считаешь, что меня твоя судьба нисколько не волнует? Ну что ж, спасибо за откровенность.

– Перестань, Лоредана, ты же знаешь, что это не так, – примирительно проговорила Даниэла.

– Да ладно, не стоит приносить тысячу извинений, – иронично откликнулась Лоредана. – Я ведь знаю, что ты не хотела меня обидеть, просто ты в последние дни сама не своя и абсолютно не понимаешь, что говоришь. А все потому, что рядом нет Этторе. Его нет ни на одной из миланских улиц, где вы могли бы встретиться с ним совершенно случайно, его нет в университете, где один из вас мог бы подстроить эту совершенно случайную встречу, – рассудительно проговорила она и, сделав недолгую паузу, продолжила, понизив голос: – А раз так, значит, нужно просто ему позвонить, и он сразу же примчится сюда из любой точки земного шара, в которой его отыщет твой звонок.

– Я так не думаю, – отрезала Даниэла, стремительно поднявшись с дивана.

– А я думаю, – безмятежным тоном откликнулась Лоредана.

– К тому же я не знаю номера его телефона, – добавила Даниэла.

– Зато я знаю, – мгновенно откликнулась Лоредана. – Мне дала его Фредерика, как только я поставила ее в известность, что ты по уши влюблена в ее приятеля, – спокойно объяснила она, заметив удивленный взгляд подруги. – И если у тебя не хватает смелости на то, чтобы набрать его номер, то во мне это качество характера всегда присутствовало с избытком.

– Я запрещаю тебе! – запальчиво воскликнула Даниэла.

Лоредана сделала беззаботный жест.

– Даже один из самых крупных промышленников Италии не может мне что-либо запретить… – возразила она.

Даниэла бросила на нее предостерегающий взгляд.

– Если ты это сделаешь, мы с тобой поссоримся.

Лоредана сокрушенно покачала головой.

– Значит, ты не намерена ничего предпринимать для того, чтобы объясниться с Этторе… Вместо этого ты собираешься сидеть целыми днями взаперти, объясняя свое отсутствие в университете придуманной простудой!

Даниэла неопределенно пожала плечами.

– Иногда человеку необходимо побыть одному…

– В самом деле? – с преувеличенным любопытством поинтересовалась Лоредана. – И как долго ты собираешься пребывать в одиночестве?

Даниэла ничего не ответила.

Лоредана задумчиво полистала альбом с репродукциями и, небрежно бросив его на диван, спросила:

– А тебе не приходило в голову, что страдать из-за выдуманных предубеждений просто глупо? Ведь я готова поклясться, что Этторе любит тебя. И тот факт, что он отказался снимать на видеокамеру твое «романтическое свидание», доказывает, что я права. Ведь если бы ты была ему безразлична, он не преминул бы воспользоваться такой удобной возможностью, чтобы очернить тебя в глазах Джанни и получить за это вознаграждение… Он любит тебя, поверь, – с искренней убежденностью повторила она и, сделав небольшую паузу, продолжила с упреком: – А ты готова принести его любовь в жертву своим нелепым фантазиям…

– Ах, вот как? Любит, говоришь?! – запальчиво воскликнула Даниэла. – А что, если он любит вовсе не меня? Что, если он любит ту самую Барбару? Ведь ему было важно знать содержание того письма на немецком языке только потому, что в нем говорилось о ней… Не зря же он так разволновался, когда я спросила его, кем ему приходится эта самая Барбара… Да и теперь он предпочел уехать не куда-нибудь, а именно в Базель… В тот город, где живет она…

Лоредана вытянула ладони в успокаивающем жесте.

– Прошу тебя, Элли, не надо так… Это всего лишь твое разыгравшееся воображение. А та самая Барбара всего лишь двоюродная сестра его друга. Она для Этторе ничего не значит, поверь. Иначе бы он посылал письма ей самой, а не ее брату…

– Письма еще ничего не значат, – нетерпеливо отмахнулась Даниэла. – А вот тот факт, что он сбежал к ней при первой же возможности, говорит о многом…

– Да ни о чем он не говорит, – возразила Лоредана. – Потому что этого факта вовсе не существует… Ты только что придумала его сама. Чтобы оправдать собственную трусость.

– Может быть, – равнодушно пожав плечами, откликнулась Даниэла. – Может, я и струсила… Я готова признать это, только пусть все останется, как есть.

– Как есть? – задумчиво переспросила Лоредана. – То есть ты и дальше будешь прятаться от всех в этой квартире, тихо страдать, листая альбомы, и ничего не предпримешь для того, чтобы прекратить это безумие? А ты подумала о своих родителях? Ты подумала о том, как ты будешь объяснять им причину своего затворничества, когда они вернутся из поездки в Сорренто? Ведь я хорошо знаю твою маму, она не настолько глупа, чтобы поверить в эти нелепые отговорки о простуде… Очень скоро она придет к выводу, что причиной твоего потерянного вида послужила вовсе не ангина, а ваша разлука с Джанни… И сделав такое умозаключение, она со всем присущим ей рвением примется исправлять эту ситуацию… Поверь мне, она сделает все от нее зависящее, чтобы помирить вас… И вот тогда тебе придется сделать выбор, от которого будет зависеть не только твое будущее, но и будущее еще двух людей… Как ты думаешь, каким он будет?

Даниэла, все это время внимательно слушавшая свою подругу, виновато опустила взгляд и бессильно развела руками.

– Я не знаю, – тихо прошептала она.

– Ответ неверный, – безапелляционным тоном откликнулась Лоредана. – Двое мужчин, которые в данный момент находятся в разных городах Швейцарии, ждут от тебя положительного ответа… Так что тебе придется хорошенько поразмыслить над тем, кому именно он достанется… Надеюсь, твой выбор никого не разочарует… – немного подумав, добавила она и, оставив на столе квадратик цветной бумаги с номером телефона Этторе, вышла из комнаты.

– Вот, здесь два билета на «Золушку», как ты и просил. – Альдо Торини, один из лучших карабинеров Милана, с которым Этторе был знаком с первых дней работы в полиции, протянул ему конверт и пожаловался: – Представляешь, еле уговорил жену уступить тебе эти билеты… Сам понимаешь, в наш город каждый день приезжают толпы туристов, каждый из которых непременно желает побывать в Ла Скала. Так что самим миланцам попасть туда не так-то легко.

Этторе растроганно приложил ладонь к груди.

– Альдо, ты даже представить себе не можешь, как я тебе благодарен… Ты меня очень выручил, старина, и взамен можешь просить у меня все, что угодно.

Альдо немного подумал.

– Приглашение на свадьбу, – бросив на друга лукавый взгляд, проговорил он. – Тебе ведь эти билеты нужны только для того, чтобы сделать подарок той девушке, которую я видел с тобой у театра в прошлый раз?

Этторе утвердительно кивнул.

– Ничего-то от тебя не скроешь… – признался он, смущенно улыбнувшись.

Альдо снова рассмеялся.

– Я ведь карабинер, – с напускной важностью напомнил он и с искренней теплотой в голосе добавил: – А еще твой друг. Так что можешь обращаться ко мне за помощью в любое время.

– И ты ко мне тоже, – положив ладонь ему на плечо, с готовностью откликнулся Этторе. – Кто знает, может быть, карабинеру тоже когда-нибудь понадобится помощь частного детектива, – с добродушной иронией продолжил он.

Альдо удовлетворенно кивнул.

– Я уже слышал о твоем агентстве. Рад, что в твоей профессиональной и личной жизни происходят счастливые перемены… И надеюсь, что ты не забудешь о приглашении, – широко улыбнувшись, добавил он.

– Ты будешь первым, кто узнает о дате нашей свадьбы, – обменявшись с ним крепким рукопожатием, заверил его Этторе.

Если, конечно, таковая состоится, провожая Альдо задумчивым взглядом, уточнил он про себя. Затем огляделся вокруг и, заметив на противоположной стороне улицы магазин подарков, решительно направился к нему.

– Добрый день, синьорина. Мне нужно, чтобы упаковали вот этот маленький подарок… Красиво упаковали, – уточнил он, протягивая один из билетов молодой, улыбчивой продавщице.

Та окинула не отличающийся внушительными размерами подарок оценивающим взглядом и вежливо поинтересовалась:

– Письмо или открытку писать будете?

Этторе растерянно пожал плечами.

– Даже не знаю… А как обычно делают другие?

Девушка лучезарно улыбнулась.

– Кому вы собираетесь отослать этот подарок? – с любопытством спросила она.

Этторе немного помедлил, затем с нежностью проговорил:

– Своей любимой.

Продавщица понимающе кивнула.

– Вы хотите поздравить ее с какой-то знаменательной датой? – продолжила она дальнейшие расспросы.

– Нет, это просто небольшой сюрприз, – объяснил Этторе, нетерпеливо теребя конверт.

– В таком случае, советую вам адресовать ей вместе с билетом еще и открытку, где вы можете написать, к примеру, какое-нибудь романтическое пожелание, – предложила она и придвинула Этторе светло-розовую авторучку и такого же цвета глянцевый бланк в виде букета цветов.

Он растерянно повертел бумажный букетик в руках, потом, бросив на продавщицу вопросительный взгляд, словно желая услышать ее одобрение, взял авторучку и отошел в сторонку, задумчиво разглядывая витрины с подарками. Положив бланк на прилавок, Этторе размашистым почерком написал на нем несколько слов, но тут же лихорадочно зачеркнул их. Потом, немного подумав, принялся писать новое предложение, но, так и не закончив, снова зачеркнул. Наконец, раздраженно отодвинув бланк в сторону, достал из кармана пачку сигарет, но, досадливо оглядевшись вокруг, нехотя положил ее обратно.

– Вы позвольте дать вам еще один небольшой совет? – осторожно приблизившись к нему, спросила продавщица и, не дожидаясь ответа, продолжила, положив перед ним еще несколько чистых бланков: – Если вы хотите, чтобы ваша возлюбленная с радостью приняла этот подарок, постарайтесь сделать так, чтобы ваше послание было искренним. Это очень важно, поверьте. Гораздо важнее, чем красивый слог и вычурные фразы. Напишите то, что вы хотели бы сказать ей в данную минуту, и она оценит это по достоинству, можете не сомневаться, – завершила девушка, ободряюще улыбнувшись.

Выслушав ее совет, Этторе некоторое время о чем-то сосредоточенно размышлял. Затем, решительно взяв авторучку, написал на глянцевом букете:

Я был неправ, утаив от тебя истинную причину нашего знакомства в баре. Но осознание собственной неправоты делает меня счастливым. Ведь благодаря этому обману наше знакомство не завершилось в первый же вечер. Оно продолжалось в течение нескольких дней, которые были самыми счастливыми в моей жизни. Если они были такими же и для тебя, я готов их повторить. Я готов их повторять бесконечно, как и тот мимолетный поцелуй. Возможно, я не очень-то похож на принца, но я готов им стать ради Своей Единственной Золушки.

– Надеюсь, ваш совет принесет мне удачу, – с волнением проговорил Этторе, протягивая бланк продавщице.

– Конечно, принесет, – с искренним участием проговорила она и, положив послание вместе с билетом в бумажную коробочку-шкатулку, склеенную из перламутровой упаковочной бумаги, мастерски защелкнула игрушечный замок. – Посыльный доставит этот подарок по указанному вами адресу в течение нескольких часов, – улыбнувшись на прощание, сообщила она.

Ну вот, теперь мне остается только ждать и гадать, что же предпримет Золушка, прочитав послание от принца детективного агентства, невесело усмехнувшись, подумал Этторе. А вообще, вся эта затея с театром напоминает какую-то игру, продолжил он мысленные рассуждения, выйдя на улицу. Да и не только с театром… Вся эта затея со знакомством в баре и соблазнением по заданию клиента выглядит как одна большая и нечестная игра… Грешная игра, уточнил он, вспомнив название мелодии из мобильника Даниэлы. Игра, финал которой теперь уже от меня не зависит… А раз так, то лучше ждать развязки, занявшись каким-нибудь неотложным делом, чтобы попусту не перебирать в уме все свои промахи. И такое дело может найтись для меня только в агентстве. Ведь Энрико вот уже несколько дней работает там в одиночестве.