Текст книги "Восьмое правило волшебника, или Голая империя. Книга 2"

Глава 51

Пока они шли по улице, Кэлен бросала быстрые взгляды в маленькие окна окружающих строений. В сгущающейся темноте женщина рассматривала лица, которые попадались ей на глаза, надеясь, что по их выражению она сможет понять, кого они видят на улице. Но все же она поглубже натянула капюшон плаща.

Как следовало из историй, которые рассказывали люди, женщиной в Бандакаре быть небезопасно, так что Кэлен, Дженнсен и Кара старались скрыть свою принадлежность к женскому полу и привлекать как можно меньше внимания. Кэлен отлично знала, что люди, боясь за собственные жизни, иногда пытаются отвести опасность, отдавая на растерзание волкам других. Более того, она также знала, что здесь есть озлобленные представители человечества, посвятившие свои жизни служению омерзительным идеалам бесконечного умиротворяющего каннибализма, который они почитали за благо.

Ричард замедлил шаг и внимательно оглядел пересеченную ими аллею. Одной рукой он держал край простого черного плаща так, чтобы в случае нужды отбросить его и обнажить меч.

Люди его отряда рассеялись, чтобы не идти толпой через Нотвик. Любые крупные скопления народа, за исключением рынков, без сомнения, будут замечены и привлекут внимание солдат. Они вошли в город, дождавшись наступления сумерек, когда уже можно было воспользоваться преимуществом темноты, но еще не было слишком поздно для того, чтобы их присутствие на улицах показалось подозрительным.

– Здесь, – сказал Оуэн, когда они дошли до угла, и кивнул направо. – Сюда.

Ричард оглянулся через плечо, убеждаясь, что все его спутники идут за ним, и свернул на узкую улицу. Дома в городе были преимущественно одноэтажными, но теперь они вошли в район, где некоторые здания имели второй этаж, обычно расположенный в нескольких футах над улицей. Кэлен не замечала в этом городе ничего выше, чем приземистые двухэтажные дома.

Площадь, на которую они повернули, была наполнена зловонными испарениями нечистот, исходящими из неглубокой канавы, находящейся у края. Грязные улицы Нотвика вызывали кашель. Она представила, что когда пойдет дождь, это место превратится в болото, смердящее еще хуже, чем сейчас. Кэлен видела, что Ричард делает над собой усилия, чтобы не кашлять. Это у него не всегда получалось. В конце концов, он все же периодически кашлял, но не кровью.

Когда их путь лежал в тени выступов и крыш, Кэлен подходила к мужу поближе. Дженнсен шла сразу за ней. Энсон двигался впереди, разведывая путь, хотя для всего мира это выглядело так, словно он шел сам по себе.

Ричард снова внимательно осмотрел небо. Пусто Они не видели никаких черных созданий с тех пор, как пошли через Бандакар. Кэлен и Кара радовались, что не видят огромных черных птиц. Однако Ричарду казалось странным, что он не видит их сейчас, если однажды заметил.

Кара шла немного позади, в сопровождении полудюжины мужчин. Том и несколько человек двигались по параллельной улице. Другие люди из их отряда, знавшие, куда надо идти, пробирались через города другими путями. Несмотря на то, что в армии освобождения Бандакара насчитывалось не более пятидесяти людей, собравшись вместе, они могли бы привлечь внимание, а это значило привлечь неприятности.

Сейчас им вовсе не нужны неприятности. Им нужно противоядие.

– Где центр города? – спросила Кэлен у Оуэна, подойдя достаточно близко, чтобы можно было тихо разговаривать.

Оуэн обвел рукой вокруг себя, показывая и на улицу, на которой они находились.

– Здесь. Эти магазины – центр здешней торговли, а на открытом пространстве люди иногда устраивают рынок.

Кэлен видела магазин кожи, пекарню, лавочку, где торговали одеждой. И больше ничего.

– Это центр вашего великого города? Строения из столбов и бревен, с жилыми помещениями над магазинами? Это ваш главный деловой центр?

– Да, – полуозадаченно, полугордо ответил Оуэн.

Кэлен вздохнула, но промолчала. Зато Ричард не смог удержался от комментария.

– Это продукт вашей передовой культуры? – он показал на убогие постройки. – Величайшее достижение за последние триста лет? Вот это вы в состоянии построить?

– Да, – улыбнулся Оуэн. – Прекрасное зрелище, не так ли?

– Я думал, что тебе приходилось бывать в Алтур-Ранге, – сказал Ричард вместо ответа.

– Приходилось.

– Но ведь даже это тусклое местечко куда более просвещенное, чем этот городок.

– Правда? Сожалею, лорд Рал, но я не слишком много видел в Алтур-Ранге. Я боюсь далеко заходить в подобных местах и не остаюсь там надолго. – Мужчина оглянулся, чтобы посмотреть на Кэлен. – Вы хотите сказать, что город, откуда вы пришли, прекраснее этого?

Кэлен коротко взглянула на него. Как можно рассказать про Эйдиндрил, Башню Волшебников, Дворец Исповедниц, дворцы Королей Роу, Народный Дворец? Про все эти величайшие произведения искусства, построенные из мрамора и гранита, с летящими колоннами, и про сотни других дворцов и панорам человеку, который считает соломенные постройки, украшенные запахом навоза, примером передовой культуры. В конце концов, времени на попытку это сделать сейчас нет.

– Оуэн, надеюсь, когда мы все освободимся от гнета Имперского Ордена, мы с Ричардом сможем показать вам и вашим людям другие места этого мира, за пределами Бандакара, показать вам другие центры торговли и искусства, созданные человечеством.

Парень улыбнулся:

– Мне бы этого хотелось, Мать-Исповедница. Мне бы этого очень хотелось. – Он внезапно остановился. – О, вот это место. Прямо здесь.

Деревянные ворота высотой в человеческий рост, выцветшие до серо-коричневого цвета, перегораживали проулок. Ричард проверил обе стороны улицы для уверенности, что никто на них не смотрит. Кроме людей из их отряда на улице никого не было. Убедившись, что улица пуста, он толкнул створку ворот так, чтобы Оуэн мог проникнуть внутрь.

Голова Оуэна высунулась из-за ворот.

– Входите, все чисто.

Ричард рукой подал сигнал людям на углу. Обнял талию Кэлен, он покрепче прижал жену к себе, пока они шли через ворота в переулок.

В стенах зданий, образовывавших узкий, пыльный переулок, не было окон. Некоторые из плотно прижавшихся друг к другу домов не так далеко выдавались назад и образовывали маленькие внутренние дворы размером с комнату. Ричард и Кэлен уже осторожно продвигались вперед, а большинство их людей еще вливались в ворота далеко, в самом конце проулка. В одном из двориков сонные курицы захлопали крыльями, испуганные приближением людей.

Дженнсен тянула Бетти на веревке, держа ее очень крепко, чтобы коза не создала лишних проблем. Бетти молчала, видимо, непривычное окружение нервировало ее. Она даже не махала хвостом, лишь смотрела, словно ища поддержки, на Ричарда, Кэлен и Дженнсен, пока они шли по переулку в самое сердце путаницы домов.

Том появился в другом конце переулка, ведя другую группу людей. Ричард знаками приказал им рассредоточиться и оставаться там, где они были. Кара подошла сзади, капюшон ее плаща был натянут так же глубоко, как у других женщин.

– Мне это не нравится, – сказала она.

– Хорошо, – прошептал в ответ Ричард.

– Хорошо? – переспросила Кара. – Ты думаешь, это хорошо, что мне не нравится это место?

– Ну конечно, – отозвался Ричард. – Вот если бы ты была весела и беспечна, я бы волновался.

Кара скривила губы, но промолчала.

– Здесь, – Оуэн схватил Ричарда за руку, останавливая. Ричард посмотрел, на что он указывает, и снова перевел взгляд на мужчину.

– Это дворец.

– Один из них, – кивнул бандакарец. – У нас несколько дворцов. Я же говорил, что у нас передовая культура.

Ричард бросил на Кэлен выразительный взгляд, но на этот раз промолчал.

Мать-Исповедница смогла разглядеть только сумеречный свет и грязный дворик с торчащими тут и там пучками травы. Деревянная лестница вела на маленький балкон с дверью на второй этаж. Когда они миновали низкие ворота во двор, Кэлен увидела, что под лестницей начинаются ступеньки, ведущие вниз.

Оуэн осмотрелся и подошел ближе.

– Они внизу. Там они прячут Мудрого, – сказал он.

Ричард осмотрел переулок и окружающие здания и потер брови кончиками пальцев.

– И противоядие там?

Оуэн кивнул.

– Хотите подождать здесь, пока я схожу за ним?

– Мы пойдем с тобой, – покачал головой Ричард.

Кэлен сжала руку мужа. Она так хотела иметь возможность смягчить его боль. Хотя лучше всего достать противоядие. Чем скорее они добудут противоядие, тем скорее Ричард сможет разобраться с вызванной даром головной болью.

Несколько людей из их отряда ждали неподалеку. По их глазам Кэлен видела, что им страшно возвращаться в город, который контролируют солдаты Имперского Ордена. Она пока не знала, что им с Ричардом надо делать ради освобождения этих людей, но собиралась найти нужный способ. Это не был жест отчаяния с ее стороны. Не важно, по своей ли воле Мать-Исповедница пришла сюда, но эти люди не будут страдать и умирать в руках Ордена.

В сером свете уходящих сумерек глаза Ричарда выглядели стальными. Он подтолкнул Дженнсен ближе.

– Почему бы тебе и Тому не остаться здесь, вместе с Бетти, и посторожить. Встаньте под лестницей, в тени балкона. Если увидите солдат, дайте нам знать.

– Я выпущу Бетти пастись на траву, – кивнула девушка. – Если патруль пройдет, это будет выглядеть естественнее.

– Только не показывайся им на глаза, – предостерег он. – Если солдаты заметят молодую женщину, то схватят без колебаний.

– Не беспокойтесь, лорд Рал. Я присмотрю, чтобы она не высовывалась, – заявил Том, входя во двор. – Я приказал людям рассыпаться, так что они не будут привлекать много внимания.

Кэлен и Кара пошли вслед за Ричардом и Оуэном к зданию. У лестницы Оуэн остановился, увидев, как Ричард вместо лестницы пошел к двери.

– Нам сюда, лорд Рал.

– Знаю. Ждите, пока я проверю помещение изнутри и удостоверюсь, что все чисто.

– Так там ведь только пустые комнаты, в которых иногда собираются люди.

– В любом случае, я хочу удостовериться. Кара, жди здесь с Кэлен.

Кэлен пошла за Ричардом к двери:

– Я иду с тобой.

Кара наступала ей на пятки:

– Если ты хочешь проверить комнату, то мы можем пойти с тобой.

Взглянув в глаза Кэлен, Ричард не стал спорить.

– Иногда… – начал он, посмотрев на Кару.

Морд-Сит одарила его непокорной улыбкой:

– Без меня ты не будешь знать, что делать.

Кэлен видела, что когда муж отвернулся к двери, он не смог сдержать улыбки. Ее сердце подпрыгнуло от этой улыбки. И тогда она почувствовала внезапное страдание к Каре, зная как той не хватает генерала Мейферта, оставшегося с армией на севере Д'Хары. Кэлен знала, что Морд-Сит редко заботилась о ком-то так, как Кара заботилась о Бенджамине. Девушка не призналась бы в этом и сама себе, ставя на первое место желание защитить Ричарда и Кэлен.

Когда они с Карой были с армией, Кэлен произвела одного молодого мужчину, тогда еще капитана, в генералы после битвы, в которой они потеряли большое количество офицеров. Этим капитаном был Бенджамин Мейферт. С тех пор он был командующим всей их армии. Хотя Мать-Исповедница верила в его силы и мужество, она все же беспокоилась о нем, как, без сомнения, беспокоилась и Кара. Кэлен хотела бы знать, увидят ли они снова молодого генерала.

Ричард, щелкнув, открыл дверь и заглянул в темную комнату за ней. Кара с эйджилом в руке раздвинула стоящих на пороге и прошла внутрь первой, желая убедиться, что опасности нет. Кэлен шла за Ричардом. С каждой стороны комнаты располагалось по две двери. В дальнем конце комнаты была дверь с маленьким окошком.

– Что там? – прошептала Кэлен, когда Ричард подошел к окну.

– Улица. Вижу кое-кого из наших.

По пути назад Ричард проверил двери с одной стороны, а Кара – другой. Все комнаты оказались пусты, как и говорил Оуэн.

– Возможно, это подходящее место, чтобы спрятать наших людей, – сказала Кара.

– Я об этом уже думал, – кивнул Ричард. – Мы можем наносить удары отсюда, находясь прямо в сердце врага, а не рисковать, проникая в город для атаки из-за стен.

Не дойдя до задней двери, лорд Рал внезапно покачнулся, прислонившись плечом к стене, а потом опустился на колено. Кэлен и Кара еле успели подхватить его, чтобы он не упал и не разбил лицо.

– В чем дело? – тревожно прошептала Кара.

Ричард мгновение молчал, пережидая накатившую волну боли. Его пальцы так больно сжали руку Кэлен, что ее глаза наполнились слезами, но она заставила себя молчать.

– Я только… У меня на мгновение закружилась голова, – он пыхтел, пытаясь восстановить дыхание. – Видимо, от темноты.

Пальцы ослабли хватку.

– Вторая стадия. Оуэн это так называл. Он говорил, что вторая стадия – головокружение, – сказала Кэлен. Ричард в темноте посмотрел на нее.

– Я в порядке, – он попытался успокоить жену. – Надо достать противоядие.

Оуэн, ожидавший в тени под лестницей, начал спускаться, как только они вернулись. У подножья лестницы он толкнул дверь и осмотрелся.

– Они все еще здесь, – с облегчением произнес мужчина. – Говорящие еще здесь – я узнал их голоса. И Мудрый должен быть с ними. Они не перешли в другой спрятанный дворец, как я боялся.

Оуэн надеялся, что Великие Говорящие согласятся помочь освобождению их народа от Ордена. После того, как они однажды отказали в помощи, Кэлен не думала, что они согласятся на этот раз, но ведь Оуэн и его люди тоже сначала не соглашались бороться. По мнению Оуэна, стоит Совету Говорящих убедиться в поддержке простых людей, как это произошло в их городе, Уилтертоне, они увидят, что у бандакарцев есть реальный шанс снова стать свободными. И тогда Совет станет способен обсуждать план борьбы и участвовать в его реализации. Многие люди из их отряда разделяли уверенность Оуэна, что помощь Говорящих уже у них в руках.

Кэлен считала, что у них сейчас есть куда более важная задача, чем беседа с Говорящими. Она предполагала, может оказаться, что вторая доза противоядия спрятана. Это важнее всего остального. Они должны дать Ричарду целебное зелье.

От одной мысли, что муж может умереть, у нее тряслись колени.

Войдя в небольшую прихожую, Оуэн негромко постучал в дверь.

Яркий свет от свечей проник в комнату, когда дверь открылась. На пороге стоял седовласый мужчина. Он мгновение смотрел перед собой, потом его глаза округлились:

– Оуэн?

Кэлен не думала, что мужчина откроет дверь. Не дав ему подумать об этом, Ричард толкнул дверь и вошел в комнату. Мужчина быстро исчез с его пути.

– Сторожи дверь. – Лорд Рал подозвал Кару. – Ни один из этих людей не должен выйти, пока я не скажу.

Морд-Сит кивнула и заняла позицию с другой стороны двери.

– Что это значит? – потребовал у Оуэна ответа один из мужчин, со страхам поглядывая на Ричарда и Кэлен.

– Великий Говорящий, это жизнь, от имени которой мы говорим с вами.

Помещение освещалось свечами. Полторы дюжины мужчин сидели на ковриках, потягивая чай или откинувшись на подушки, уложенные вдоль стен. Внезапно наступила тишина.

Каменные стены помещения являлись ничем иным, как внутренним фундаментом здания. Каменные столбы, двумя линиями сходившиеся к центру комнаты, поддерживали тяжелые балки почти над головой Ричарда. Никаких украшений не было. Комната выглядела как обычный подвал, слегка обустроенный для большего удобства собирающихся людей при помощи ковриков и подушек. На простых деревянных столах в дальнем конце комнаты стояли канделябры. Несколько человек вскочили.

– Оуэн, тебя изгнали, – сурово провозгласил один из них. – Что ты здесь делаешь?

– Благородный Говорящий, мы все и так самые последние изгои. – Оуэн указующе протянул руку. – Вот мои друзья из далекой страны.

Кэлен, расправляя на плечах Оуэна рубашку, прошипела ему на ухо: «Противоядие».

Оуэн успокаивающе кивнул. Говорящие с негодованием наблюдали, как он идет через комнату в дальний правый угол. Парень потянул один из камней на уровне груди и стал расшатывать его из стороны в сторону. Ричард подошел и помог ему.

Наконец Оуэн достаточно расшатал тяжелый блок, чтобы вынуть его на необходимое расстояние, и достал из-за него бутылочку. Не теряя времени он передал ее Ричарду.

Больной вытащил пробку, и Кэлен уловила аромат корицы. Ричард залпом выпил содержимое.

– Вы должны уйти, – грозно сказал один из Говорящих. – Вы – нежеланные гости.

– Мы должны увидеть Мудрого, – не отступил Оуэн.

– Что!

– Солдаты Ордена пришли на наши земли. Он убивают и мучают наших людей. А некоторых забирают.

– С этим ничего нельзя поделать, – ответил один из Говорящих, с красным от гнева и стыда лицом. – Мы делаем все, что мы должны, ради продолжения жизни наших людей. Мы делаем все, что должны, ради предотвращения насилия.

– Мы уже остановили насилие, – возразил Оуэн. – По крайней мере, в нашем городе. Мы убили всех людей Ордена, которые держали нас в страхе, насиловали, пытали и убивали наших людей. Теперь наши люди свободны. Все бандакарцы должны продолжать сражаться и освободить остальных. Это ваша обязанность направить людей и не дать им смириться с рабством.

Говорящие возмущенно загомонили.

– Мы не будет слушать подобных речей!

– Давайте расскажем об этом Мудрому. Посмотрим, что он скажет!

– Нет. Мудрый не увидит вас! Никогда! Вы должны уйти!

Глава 52

Один из Говорящих со злостью схватил Ричарда за рубашку, пытаясь вытолкать его.

– Это все из-за тебя! Ты изгой! Дикарь! Один из непросвещенных! Ты сеешь эти глупые идеи среди наших людей! – Он старался изо всех сил. – Ты склоняешь наших людей к насилию!

Ричард схватил его за талию, рывком развернул и ударил под колено. Мужчина закричал от боли и согнулся. Не отпуская, Ричард навалился на него.

– Мы рискуем жизнью, чтобы помочь твоим людям. Твои люди не просвещенные, они такие же, как все остальные. И ты выслушаешь нас. Этой ночью решится твое будущее и будущее твоего народа.

Ослабив хватку, Ричард оттолкнул мужчину и подошел ко входу.

– Кара, иди скажи Тому, чтобы помог тебе привести сюда всех остальных, – приоткрыв дверь, велел он. – Думаю, лучше им всем быть здесь.

Девушка побежала наверх, чтобы передать приказ всем собраться в подвале «дворца». Тем временем Ричард приказал Говорящим отойти к задней стене.

– Ты не имеешь права делать это, – возразил один из них.

– Вы представляете интересы людей Бандакара. Вы их лидеры, – объявил Ричард. – Пришло время вам взять ответственность на себя.

За его спиной люди начали входить в помещение. Через некоторое время все они в полном молчании разместились по комнате. Подвал был достаточно велик и просторен, чтобы вместить всех людей Оуэна. Кэлен видела среди них незнакомые лица. Но она хорошо знала природу этих людей. К тому же Кара пропустила их, поэтому Кэлен не думала, что они представляют угрозу.

Говорящие тоже застыли и в напряженном молчании наблюдали за происходящим.

– Эти люди родом из города Уилтертон, – показал им Ричард на молчаливое собрание. – Они лицом к лицу столкнулись с правдой произошедшего с их народом. Эти люди не потерпели жестокое угнетение, не стали жертвами. Они хотят быть свободными.

– Идея свободы абсурдна, – возразил, задыхаясь от ярости, один из Говорящих с узким торчащим подбородком. – Она только дает людям право проявлять свой эгоизм. Разумный человек, заботящийся о благополучии просвещенного человечества, должен отвергать аморальную концепцию «свободы», поскольку она не что иное, как себялюбие.

– Это правда, – подтвердил другой. – Такие простые убеждения только приводят к замкнутому кругу насилия. Положения подобной морали безответственно побуждают людей делить все на черное и белое. Такая мораль непростительна. Личность не может судить других, а тем более столь радикально. Необходим компромисс обеих сторон, вот тогда наступит мир.

– Компромисс? – переспросил Ричард. – Круг насилия будет существовать, пока вы даруете всем людям, даже злым, моральное равенство, пока вы говорите, что все, даже те, кто причиняет боль другим, имеют равные права на существование. Вот что вы делаете, когда отказываетесь сокрушить зло – вы даете убийцам моральное право творить его. Продолжать стремиться пойти на компромисс сейчас – безумие. Это подобно нездоровой идее о том, что надо сначала палец, потом руку, потом ногу, лишь бы накормить монстра, живущего среди вас. Зло поедает добро. Если вы убьете монстра, зло закончится. – Он немного помолчал и решительно закончил. – Перед вами теперь только два пути. Выбирайте: либо жить в постоянном страхе, на коленях, постоянно унижаясь, чтобы сохранить жизнь, в попытках умилостивить растущее зло, либо уничтожить тех, кто угнетает вас и жить свободно. Это значит, что вы должны остановить насилие, но всегда быть готовы защитить себя, если зло снова поднимает голову.

Один из Говорящих, глядя на Ричарда вытаращенными глазами, внезапно показал на него рукой.

– Я узнал тебя, узнал! – воскликнул он. – Ты тот, о ком говорит пророчество. Ты тот, кто, как сказано в пророчестве, уничтожит нас!

Шепот прокатился среди стоящих позади людей.

Ричард обернулся и посмотрел на собравшихся у него за спиной. Люди с негодованием глядели на Говорящих.

– Я Ричард Рал. Ты прав. Пророчество, данное твоему народу в древние времена, говорит обо мне. «Ваш уничтожитель придет и освободит вас». Ты прав. Эти слова обо мне. Но даже если бы не пришел я, обязательно появился бы другой – тот, кто воплотил бы эти слова, может, в другом году или тысячелетии, потому что эти слова о человеке, который принял на себя обязательства перед жизнью. Твои люди стали изгоями, потому что они отказались видеть правду о мире вокруг них. Они закрыли свои умы от реальности. Я положу конец их слепоте. – Ричард показал на пришедших с ним уилтертонцев. – Когда правда появилась перед этими людьми, они сделали выбор, открыли глаза и увидели ее. Теперь остальные должны принять тот же вызов и сделать выбор, который определит их будущее. «Ваш уничтожитель придет и освободит вас» – в этих словах возможность лучшего будущего. Они означают, что привычные вам жизнь и правление, ограждающее бандакарцев от лучшего будущего, не дающее им стать тем, кем они могли бы быть, выбирающее в своей слепоте пути, которые убивали дух личности и послужили причиной для многих ваших соотечественников, не согласных с этими доктринами, уйти от вас в неизвестность, ожидающую за границами… подошли к концу. – Ричард перевел дыхание. Боль в груди усилилась. – Люди Ордена пришли на вашу землю, но, в духовном смысле, для вас ничего не изменилось. Их насилие не более чем иное проявление вашего медленного истощения человеческого потенциала. Они так же слепы, как и вы, только грубее это демонстрируют. Я принес свет правды вашему народу и помог тем, кто пошел за мной, положить конец собственному существованию во мраке. Остальные должны решить, продолжат ли они укрываться в темноте или выйдут к свету, который я принес вам. Решить прямо сейчас. – Лорд Рал с гордостью оглянулся на Оуэна, Энсона и других членов своего отряда. – Принеся этим людям свет истины, я освободил их. Они увидели, что могут отрастить собственные крылья и способны достигать поставленных целей. Я помог им вернуть собственные жизни. Да, я уничтожил сковывающую их отговорку, но когда это было сделано, величие их духа освободилось из многолетнего заточения во мраке страха и невежества. Вот в чем значение пророчества. Оно призывает каждого из вас сделать выбор: противостоять обстоятельствам и стремиться к победе, или сдаться без сопротивления. Нет гарантии, что если вы попытаетесь, то победите. Но если вы не решитесь на такую попытку, то точно проиграете, и тогда ваша жизнь и жизнь ваших детей всегда будет наполнена страхом. С той лишь разницей, что теперь вы будете знать: если вы решите продолжать жить, как раньше, пытаться умилостивить зло, – вы расплатитесь вашими душами за собственную трусость и малодушие.

Ричард отвернулся от Говорящих и стал кончиками пальцев массировать глаза. Прежде чем он закрыл их, Кэлен увидела в них агонию. Женщина больше всего хотела как можно скорее достать вторую дозу противоядия, чтобы, освободившись от боли, они смогли делать то, что должны. Она знала, что с каждой минутой теряет мужа. Ей казалось, что Ричард где-то далеко, совершенно один, висит на краю обрыва, цепляясь только кончиками пальцев, и его пальцы медленно соскальзывают вниз.

– Благородные Говорящие, пришло время выслушать Мудрого, – вышел вперед Оуэн. – Если вы не признаете, что наступил кризис, не верите этим людям, у нас не остается выбора. На карту поставлены наши жизни, будущее всего нашего народа. Приведите Мудрого. Мы выслушаем его слова, если он действительно мудр и достоин нашей верности.

Согласный шепот пополз по комнате, пока Говорящие, собравшись вместе, совещались в поисках согласия о том, что делать. Наконец, примерно половина из них поднялись и вышли через заднюю дверь.

– Посмотрим, что скажет Мудрый, – кивнул головой один из оставшихся. Кэлен видела такую самодовольную улыбку уже не раз. Задрав острый подбородок, мужчина спокойно сцепил перед собой руки. – Перед всеми этими людьми мы повторим ему твои богохульные слова и услышим его мудрость. Таким образом мы примем решение.

Несколько человек появились из задней комнаты, неся столбики, задрапированные красной тканью, зубчатые доски и рейки. Перед дверью они соорудили простую платформу со столбиками по углам. Сооружение затянули красной материей, создав подобие алькова. Когда конструкция была закончена, в центр была положена пышная подушка, занавески сдвинули. Другие люди принесли два стола со свечами и установили их по обе стороны от задрапированного церемониального сидения мудреца. Так за короткое время Говорящие возвели простое, но величественное сидение.

Кэлен знала, что в Срединных землях встречаются люди, владеющие магией, и, наблюдая за приготовлениями, подумала, что Мудрый – один из них. Также их всегда сопровождала свита, подобная этим Говорящим. Матери-Исповеднице было известно, насколько опасно недооценивать силу этих шаманов и их связь с духовным миром. Встречались такие, чья связь была очень реальной, и столь же реальной была их власть над людьми. Чего она не могла понять – это того, каким образом люди, не обладающие и каплей магии, могли добиться подобной власти над душами. Если они наткнулись на такого противника, все их усилия могут оказаться бесполезными.

Говорящие выстроились в линии по обеим сторонам и раздвинули занавески достаточно, чтобы видеть сидящего внутри затемненного пространства.

Там на подушке, скрестив ноги и набожно положив руки на колени, сидел мальчик в белой одежде. На вид ему было лет восемь, от силы десять. Черный шарф, повязанный вокруг головы, закрывал глаза.

– Он же еще ребенок, – изумился Ричард.

Раздраженный неуместным высказыванием, один из Говорящих бросил на Ричарда убийственный взгляд.

– Только ребенок достаточно незапятнан разложением жизни, чтобы почувствовать прикосновение истинной мудрости. Становясь старше, мы принимаем на себя наслоения опыта и теряем связь с врожденной интуицией. Но тем не менее мы помним эту присущую детям связь, а потому решили, что только ребенок сможет проявить истинную мудрость.

Головы в комнате почтительно склонились.

Ричард бросил косой взгляд на Кэлен.

Один из Говорящих преклонил колени перед платформой и склонил лысую голову.

– О мудрейший, мы должны просить твоего всезнающего руководства. Некоторые из наших людей желают начать войну.

– Войной ничего не решить, – ответил Мудрый благостным голосом.

– Возможно, ты хочешь выслушать их доводы?

– Не может быть веских причин, чтобы начинать войну. Война никогда не бывает решением. Война обречена на неудачу.

Люди в комнате отшатнулись, выглядя разозленными тем, с какой легкостью подобное недостойное предложение прозвучало перед Мудрейшим. Потом они испытали привычное облегчение: он без проблем нашел ответ на сложный вопрос, с простой мудростью распутав сложный узел противоречий.

– Очень мудро. Ты показал свою мудрость на деле, просто и наглядно. Все люди будут следовать словам правды. – Мужчина снова склонил голову. – Мы пытались сказать…

– Почему ты носишь повязку? – спросил Ричард, проходя сквозь стоящих на коленях Говорящих.

– В твоем голосе я слышу гнев, – проговорил Мудрый. – Если ты не избавишься от своей ненависти, ничего не получится. Если ты заглянешь в свое сердце, то увидишь, что хорошее можно найти везде.

Ричард положил руку на спину Оуэна, подталкивая его вперед. Он пробрался сквозь толпу мужчин и ущипнул Энсона за рубашку, побуждая идти следом. Трое мужчин двинулись к возвышению. Опираясь на ноги, Ричард с силой оттолкнул коленопреклоненного жреца.

– Я спросил, почему ты носишь повязку, – повторил Ричард.

– Знание нужно отринуть, оставив место вере. Только через веру можно достичь настоящей истины, – ответил Мудрый. – Ты должен верить прежде, чем видеть.

– Если ты и без зрения понимаешь, что есть истина, то становишься просто упрямым слепцом, а не мудрецом, – покачал головой Ричард, – Чтобы понять и научиться, нужно сперва увидеть.

Люди вокруг Кэлен с неудовольствием смотрели на то, как Ричард обращался с их Мудрым.

– Прекрати сеять ненависть или пожнешь ее сам, – произнес мальчик.

– Мы беседовали о знании. Я не спрашивал тебя о ненависти, – спокойно возразил Ричард.

Мудрый набожно сложил руки вместе перед собой и чуть наклонил голову.

– Мудрость окружает нас, но наши глаза ослепляют нас, уши – оглушают, наши мозги думают, делая нас невежественными. Наши чувства только обманывают нас, слово не может ничего рассказать нам о природе реальности. Только будучи высшим существом, ты можешь познать истину, но сначала ты должен ослепнуть, чтобы найти истину внутри себя.

– У меня есть глаза, но я не вижу, – сказал Ричард, скрестив руки на груди. – У меня есть уши, но я не слышу. У меня есть разум, но я не могу ничего знать.

– Первый шаг к мудрости – принять свою неспособность что-либо знать о природе реальности. Второй – признать, что ничто из известного нам не может быть реальным.

– Мы должны есть, чтобы жить. Как человек будет преследовать оленя, если согласится с тобой и примет твои слова? Что ему, по-твоему, надо сделать? Ослепить себя? Залепить уши воском? Охотиться, пока он спит, и мозг не может помешать руке?

– Мы не едим мяса. Неправильно убивать животных, только потому, что нам надо есть. У нас не больше права на жизнь, чем у животного, – заученно произнес Мудрый.

– Значит вы едите растения, яйца, сыр – всякие подобные вещи? – уточнил Ричард.

– Конечно.

– Как ты приготовишь сыр?

В гнетущей тишине слышно было, как в дальнем конце комнаты кто-то кашлянул.

– Я – Мудрый. Меня не просят выполнять такую работу. Другие готовят для нас сыр, – ответил мальчик.

– Понятно. Ты не знаешь, как готовить сыр, потому что тебя этому не научили. Превосходно. Так вот, ты слеп, и твой чистый мозг не замутнен излишними знаниями о сути предметов. Скажи, как ты будешь готовить сыр? Это знание придет к тебе? Способ приготовления сыра будет послан тебе через данное слепотой божественное прозрение?