Текст книги "Шляпа, полная небес"

Нельзя забывать, что пиксти вовсе не домовые. Теоретически, если оставить домовому блюдце с молоком, он сделает за вас ваши домашние дела.

Нак Мак Фигл… не сделают.

Нет, они попытаются, если вы им нравитесь и вы не оскорбили их, налив в блюдце молоко. Они всегда готовы помочь. Они просто делают это не совсем правильно. Например, не стоит счищать неподдающееся пятно с тарелки, колотя по нему головой.

И вряд ли вам будет приятно увидеть раковину, в которой плещутся фиглы вперемешку с вашим лучшим фарфором. Или увидеть свою любимую вазу, катящуюся по полу, внутри которой фиглы сражаются с друг другом и с прилипшей грязью.

Но, спрятав подальше свой лучший фарфор, мисс Левел обнаружила, что фиглы ей даже нравятся. Было в них что-то такое несгибаемое. И они совершенно не удивлялись женщине с двумя телами.

– Ах, да что в этом такого, – сказал Роб Всякограб. – Когда мы грабили для Кралевы, мы якось попали в мир, где у всех людей было по пять тулов. Всяких размером, для самой разной работы, вишь ли.

– В самом деле? – спросили обе мисс Левел.

– Айе, и у самого великого была огромадна лева рука, чтоб лишь банки с соленями откупорять.

– Да, крышки иногда еле отркрутишь, – согласилась мисс Левел.

– Ох, сколько мы зрили дивных мест, когда в набеги для Кралевы ходили, – сказал Роб Всякограб. – Но мы с энтим покончили, потому как была она шибко коварна жаднюча злыдня, вот кто!

– Айе, а вовсе не оттого, что она вытурила нас из Страны Фей за то, что были мы на бровях еще до обеда, что бы там энти отвратцы не мпф мпф… – добавил Вулли Валенок.

– На бровях? – переспросила мисс Левел.

– Айе… ох, айе. Это значит… устали. Айе. Устамши мы были. Вона что оно значит, – ответил Роб Всякограб, крепко зажимая рукой рот брату. – А те, мерзопакостнику, и не ведомо, как перед леди речи вести!

– Эээ… спасибо за посуду, – сказала мисс Левел. – Не стоило, правда…

– Ах, энто нам не трудно, – радостно ответил Роб Всякограб, отпуская Вулли Валенка. – Я не сумлеваюсь, энти тарелки запросто можно склеить.

Мисс Левел поглядела на часы без стрелок.

– Уже поздно, – сказала она. – Что конкретно вы собираетесь делать, мистер Всякограб?

– Чегось?

– У вас есть план?

– О, айе!

Роб Всякограб пошарил у себя в напузнике – кожанном мешочке, который почти все фиглы носили привязанным к поясу. Никому не ведомо, что они хранят в них, но иногда там можно найти любопытный зуб.

Он победно помахал сложенной в несколько раз бумажкой.

Мисс Левел аккуратно развернула ее.

– ПЛН? – спросила она.

– Айе, – гордо ответил Роб. – Уж мы подгтовлялись. Глянь-ка, все понаписано. Пи Эль Ны. План.

– Эээ, как бы мне это лучше сказать… – погрузилась в размышления мисс Левел. – Ах, да. Вы примчались в такую даль, чтобы спасти Тиффани от создания, которое нельзя ни увидеть, ни потрогать, ни унюхать, ни убить. Что вы планируете сделать, когда вы найдете его?

Роб Всякограб почесал голову, забрызгав водой все вокруг.

– Сдается мне, что вы попали прямо в одно из слабых мест, госпожа, – признал он.

– То есть, вы будете атаковать, невзирая ни на что?

– Айе, энто план, точно так, – ответил Роб, оживляясь.

– И что будет потом?

– Ну, потом нас обычно пытаются отколошматить, так что мы придумываем по ходу дела.

– Ага, Роберт, но та тварюга у ней в главе!

Роб Всякограб вопросительно поглядел на Билли.

– Роберт по-важняцки будет Роб, – сказал гоннагль и, чтобы не тратить попусту время, пояснил мисс Левел: – Для выпендрежа.

– Ах, коли треба, мы могем и в бошку пролезть, – сказал Роб. – Я-то надеялся сюды попасть до того, как тварюга Тиффани спымает, но мы могем за ним погнаться.

Мисс Левел смотрела на него, как баран на новые ворота. Как два барана.

– Внутрь ее головы? – спросила она.

– Ох, айе, – ответил Роб с таким видом, словно он занимался влезанием в головы каждый день. – Но проблемо. Мы куда угодно могем пролезть и назад вылезть. Мабудь, окромя кабаков, откуда нам почему-то вылезть бывает оченно трудно. В бошку? Запросто.

– Простите, мы о настоящей голове речь ведем? – с ужасом спросила мисс Левел. – Как вы это сделаете, через уши?

И опять Роб уставился на озадаченного Билли.

– Нет, госпожа. Уши слишком маленькие, – терпеливо ответил Билли. – Но мы могем ходить меж мирами, вишь ли. Мы же сказочный народец.

Мисс Левел кивнула обеими головами. Они были правы, но нелегко помнить, глядя на стоящих в ряд Нак Мак Фиглов, что они относились к феям. Так же трудно, как и глядя на резвящихся под водой пингвинов, помнить, что они птицы.

– И? – спросила она.

– Мы могем попасть в мечтания… Что такое сознание, как не еще один мир мечтаний?

– Но я не могу вам этого позволить! – воскликнула мисс Левел. – Я не могу разрешить вам бегать в голове бедной девочки. Вы только поглядите на себя! Вы же взрослые… вы же мужчины! Это все равно, что… все равно, что читать ее дневник!

Роб Всякограб был в недоумении.

– Ох, айе? – спросил он. – Много раз мы читали ее дневник. И ничего страшного.

– Вы читали ее дневник? – в ужасе спросила мисс Левел. – Зачем?

И в самом деле, думала она позже, как же она сама не догадалась.

– Потому, что он заперт был, – объяснил Вулли Валенок. – Коли не желала она, чтоб его узрили, зачем же заховала его в ящике с носками? Да и все равно, тама везде были словечки, что нам неведомы, и картинки намалеваны с цветиками-сердечками.

– Сердечки? Тиффани? – изумилась мисс Левел. – Неужели?

Она одернула себя.

– Вы не должны были этого делать! А лезть кому-то в голову еще хуже!

– Но роитель там, госпожа, – тихо сказал Ужасен Велик Билли.

– Но вы сами говорили, что он вам не по зубам!

– Ей по зубам. Если мы выследим ее, – сказал гоннагль. – Если мы сыщем ту крохотулечку в ней, что все еще остается ею. Она недюжинный борец, коли ее разозлить. Вишь ли, госпожа, ум сам как мир. Она могет ховаться где-нить, выглядывая из своих собственных очей, слушая своими собственными ушами, пытаясь быть услыханной, не подпуская тварюгу к себе… и он будет преследовать ее, чтобы заломать…

У мисс Левел самой стал такой вид, будто ее преследовали. Пятьдесят маленьких лиц, исполненных тревоги, надежды и разбитых носов, глядели на нее. И она знала, что лучшего плана у нее нет. У нее даже ПЛН-а не было.

– Ну хорошо, – сказала она. – Но вы обязаны хотя бы искупаться. Я знаю, это звучит глупо, но мне станет немного поспокойнее.

Все дружно застонали.

– Искупаться? Но мы уже купалися год назад, – сказал Роб Всякограб. – В том большом пруду с баранками!

– Ах, кривенс! – сказал Велич Ян. – Не можно парней заставлять купаться так споро, госпожа! От нас ничего не останется!

– С мылом и в горячей воде! – отрезала мисс Левел. – Я не шучу! Я открою воду и… и перекину через край веревку, чтобы вы смогли забраться в ванну, и вы вымоетесь. Я вед… – карга и вы должны меня слушаться!

– Вот житуха! – ответил Роб. – Заради велик мальца карги мы согласны. Но не подглядывать, лады?

– Подглядывать? – переспросила мисс Левел. Она указала трясущимся пальцем на дверь: – А ну марш в ванную сейчас же!

Тем не менее, мисс Левел подслушивала у дверей. Ведьмы всегда подслушивают.

Сначала ничего не было слышно, кроме плеска воды и затем раздалось:

– Не так уж и погано, как я боялся!

– Айе, дюже приятственно.

– Э, да тута желта утка. На кого ты клюв нацелил, ты, пакостник…

Послышалось кряканье и бульканье, с которыми затонула резиновая уточка.

– Роб, нам такое тоже треба в кургане. Для сугрева в холода.

– Айе, баранкам не больно полезно пить из пруда после того, как мы там выкупалися. Нестерпно было слушать, как они плювалися.

– Ах, да мы как лопушки размякли! Что за купание, коли на башке лед не намерз!

– Кого ты назвал лопухом?

Плеска стало больше и из-под двери начала просачиваться вода.

Мисс Левел постучала.

– Вылезайте и сушитесь! – скомандовала она. – Тиффани может вернуться в любую минуту!

На самом деле Тиффани отсутствовала еще два часа, в течении которых мисс Левел пришла в такое беспокойство, что ее ожерелья начали звенеть.

Мисс Левел стала ведьмой в более позднем возрасте, чем большинство ведьм, получив квалификацию за счет своих двух тел. Магия никогда не привлекала ее. По правде говоря, многие ведьмы могли за всю жизнь ни разу не сотворить серьезное, очевидное колдовство (они лишь плели запутки и ловушки снов и проклятий, что за колдовство не считается, будучи скорее народным творчеством, и все остальное ведовство заключалось в занятиях медициной, здравом смысле и способности выглядеть сурово в остроконечной шляпе). Но коли ты назвался ведьмой и надел остроконечную шляпу, то ты все равно что стал полицейским. Люди видят не вас, а вашу униформу. И когда по улице несется безумец с топором, вы не имеете права отойти в сторону, бормоча: «Да я только пропавших собак ищу и уличное движение регулирую…». Вы ведьма, у вас есть шляпа и вы занимаетесь своим делом. Основной закон ведовства гласит: вы все решаете сами.

Когда Тиффани вернулась, мисс Левел, превратившаяся в два комка нервов, стояла бок о бок сама с собой, чтобы придать себе уверенности.

– Где ты была, дорогуша?

– Гуляла, – ответила Тиффани.

– И что ты делала?

– Ничего.

– Я вижу, ты купила себе что-то.

– Да.

– С кем ты была?

– Ни с кем.

– Ах, да, – в полной растерянности заливалась мисс Левел. – Помню, у меня была привычка болтаться на улице, ничего не делая. Бывает так, что вы сами становитесь своею наихудшей компанией. Поверь мне, уж я-то знаю…

Но Тиффани уже поднималась по лестнице.

Без какого-либо заметного движения повсюду в комнате возникли фиглы.

– Ну, она ся просто превзошла, – заметил Роб.

– Она выглядит по-другому! – взорвалась мисс Левел. – Она двигается по-другому! Я просто не знаю, что делать! И эта ее одежда!

– Айе, сияет, как перья молодого ворона, – сказал Роб.

– Вы видели все эти пакеты? Где она могла взять деньги? Нет, я не собираюсь терпеть…

Она замолчала и затем обе мисс Левел одновременно заговорили.

– Ох, нет…

– …Точно нет! Она бы этого…

– …не сделала, ведь правда?

– Не уразумею я, о чем вы тут толкуете, – сказал Ужасен Велик Билли. – Но что бы она стала или не стала делать, ужо не имеет смысла. Это Роитель решает, что делать!

Мисс Левел всплеснула всеми четырьмя руками в растерянности.

– О, Боги… Я должна пойти в деревню и проверить!

Одна из них побежала к двери.

– Ну, по крайней мере, она вернула метлу, – пробормотала оставшаяся мисс Левел.

Ее лицо приобрело слегка рассредоточенное выражение, которое всегда появлялось у нее, когда тела удалялись друг от друга.

Сверху доносились какие-то звуки.

– Я предлагаю шандрахануть ее по башке слегонька, – сказал Велик Ян. – Что нам за вред будет, коли он отключится, айе?

Мисс Левел нервно сжимала и разжимала кулаки.

– Нет, – сказала она. – Я пойду наверх и серьезно поговорю с ней!

– Я уже молвил вам, госпожа, то не она, – устало ответил Ужасен Велик Билли.

– Подожду, пока не доберусь до дома мистера Ткачика, – сказала мисс Левел, стоя посреди кухни. – Я почти там… ага… он спит. Только тихонько вытащу ящик… и если она взяла его деньги, ей не сдобровать…

Шляпа и правда хороша, думала Тиффани. Она так же высока, как и шляпа миссис Иервиг, и у нее такой мрачный блеск. Звезды на шляпе сверкали.

На полу и на кровати лежали пакеты. Тиффани вытащила еще одно черное платье, на этот раз с кружевами, и накидку, которая затрепетала в воздухе. Накидка ей очень нравилась. Даже в закрытом помещении она трепетала и струилась, словно на ветру. Если вы собираетесь стать ведьмой, начинать надо с того, чтобы выглядеть как ведьма.

Она пару раз покрутилась на месте и затем, совершенно не думая, сказала:

– Увидь себя.

Та ее часть, что стала роителем, оказалась захвачена врасплох.

Роитель неожиданно оказался выброшен из тела. Тиффани была свободна. Этого она не ожидала…

Тиффани могла чувствовать себя всю, до кончиков пальцов. Она метнулась к кровати, схватила лучшую волшебную палочку ЗакЗака и отчаянно замахала ею перед собой, словно та была каким-то оружием.

– Убирайся! – воскликнула она. – Не лезь ко мне! Это мое тело, а не твое! Ты заставил его делать ужасные вещи! Ты украл деньги мистера Ткачика! Что за глупые тряпки! И ты даже не подумал, что телу надо есть и пить! Не лезь ко мне! Я тебя не пущу! Не смей! У меня есть сила!

У нас тоже, – ответил ее собственный голос в ее собственной голове. – Твоя.

И они сцепились друг с другом. Со стороны можно было видеть, как девочка в черном платье кружилась по комнате, размахивая руками, словно ее ужалили, но Тиффани сражалась каждым пальчиком на руках и ногах. Она отталкивалась от стены, кидалась на комод, врезалась в противоположную стену…

…дверь в комнату резко распахнулась.

В комнату вошла одна из мисс Левел, больше не нервничая, но дрожа от ярости. Она потярсала пальцем:

– Слушай меня, кем бы ты там ни была! Ты украла у мистера Ткачи…? – начала она.

Роитель повернулся.

Роитель ударил.

Роитель… убил.

Глава восьмая
Сокровенная земля

Быть мертвым плохо само по себе. Но еще хуже очнуться и увидеть у себя на груди Нак Мак Фиглов, сосредоточенно разглядывающих тебя. Мисс Левел застонала. Она чувствовала, что лежит на полу.

– Ага, живая она, без сумлений, – проговорил фигл. – Я те рек! Теперя ты мне должон черепок ласки!

Мисс Левел моргнула одной парой глаз и затем в ужасе замерла.

– Что со мной произошло? – прошептала она.

Фигл, стоящий перед ней, уступил свое место Робу Всякограбу. Лучше, правда, от этого не стало.

– Скольки пальцев я показую? – спросил он.

– Пять, – прошептала мисс Левел.

– Правда что ли? Ну, значит пять, коли вы считать умеете, – согласился Роб, опуская руку. – Вишь ли, с вами произошел мальца чуток несчастливый случай. Вы мальца чуток померли.

Мисс Левел снова уронила голову на пол. Сквозь дымку того, что и болью-то не назовешь, она слышала, как Роб Всякограб оправдывался перед кем-то, кого она не видела:

– Эй, я очень аккуратно ее подвел! Я дважды молвил «мальца чуток»!

– Я чувствую себя так, словно я частично… где-то очень далеко, – пробормотала мисс Левел.

– Ага, вот тута вы чуток правы, – ответил Роб, чемпион тактичных замечаний.

В густом супе сознания мисс Левел на поверхность стали всплывать воспоминания.

– Тиффани убила меня, да? – спросила она. – Я помню, как ко мне повернулась девочка в черном и у нее было такое жуткое выражение лица…

– Энто роитель был, – ответил Роб Всякограб. – То не Тиффани! Она с ним борется! Она все еще внутрях себя! Но роитель запамятовал, что у вас тел не одно, а два. Госпожа, ей треба наша подмога!

Мисс Левел с трудом села. Ей не было больно. Это была не боль, а… призрак боли.

– Как я умерла? – тихо спросила она.

– Все всполыхнуло, а затем повалил дым, – ответил Роб. – Без особых противностей.

– Что же, будем считать это милосердием, – сказала мисс Левел и понурилась.

– Айе, осталася лишь велика пурпурна хмара, как из пыли, – добавил Вулли Валенок.

– Где мое… я не чувствую… где мое другое тело?

– Айе, его-то и возорвали в то велико облако, уж энто точно, – сказал Роб. – Здоровски, что у вас запасное тело было, а?

– У нее в башке все перепуталося, – прошептал Велик Ужасен Билли. – Мягче, мягче, а?

– Как же вы обходитесь без второй пары глаз? – словно во сне пробормотала мисс Левел, обращаясь ко всему миру в целом. – Как же я смогу везде успевать с одной парой рук и ног? Все время находиться лишь в одном месте… Как людям это удается? Это невозможно…

Она закрыла глаза.

– Госпожа Левел, вы нам потребны! – прокричал Роб Всякограб ей в ухо.

– Нужна, нужна, нужна… – бормотала мисс Левел. – Всем нужны ведьмы. Никого не заботит, что нужно самой ведьме. Всегда отдавать и отдавать… Сказочной крестной фее никто не исполнит желание, позвольте мне заметить…

– Госпожа Левел! – рявкнул Роб. – Не могете вы нас зараз покинуть!

– Я так устала, – прошептала мисс Левел. – Я просто… на бровях…

– Госпожа Левел! – завопил Роб Всякограб. – Велика мальца карга лежит на полу, аки мертвая. Но хоть она и холодна как ледышка, она упрела вся, как лошадь! Она боротися с тварюгой внутрях, госпожа! И она проигрывает! – Роб уставился в лицо мисс Левел и покачал головой. – Разрази мя гром! Она в обмороке! А ну, хлопцы, подняли!

Как многие крошечные создания, фиглы чрезвычайно сильны для своих размеров. И тем не менее, чтобы пронести мисс Левел по узкой лестнице, не простучав ее головой по всем ступенькам, понадобилось десять фиглов, и им пришлось открывать дверь в комнату Тиффани ногами мисс Левел.

Тиффани лежала на полу. Время от времени ее мускулы подергивались.

Фиглы поддерживали мисс Левел в сидячем положении, как куклу.

– Как же мы велику каргу в сознання приведем? – спросил Велик Ян.

– Слыхал я, что треба сунуть бошку между ног, – с сомнением сказал Роб.

Вулли Валенок вздохнул и вытащил меч.

– По мне так слишком сильнодействующе средство, – сказал он. – Но ежели кто пособит подержать ее прямо…

Мисс Левел открыла глаза, что было более чем вовремя. Она неуверенно сфокусировала взгляд на фиглах и заулыбалась странной, счастливой улбыкой.

– Ооо, феи! – забормотала она.

– Ага, а чичас она марить почала, – сказал Роб Всякограб.

– Нет, то она о феях речет, какими их себе верзилы представляют, – ответил Велик Ужасен Билли. – Малюсеньки сотворенния, что живут у цветиках и летают вокруг, обнимаясь с бабочками.

– Чегось? Али они настоящих фей не зрили? Да они хужее, чем осы! – сказал Велик Ян.

– Нету у нас времени на энто! – оборвал его Роб Всякограб. Он запрыгнул на колено мисс Левел.

– Айе, мадам, мы феи из страны… – Он запнулся и с мольбой поглядел на Билли.

– Колокольчиков? – предложил Билли.

– Айе, из страны Колокльчиков, вишь ли, и мы тута нашли эту бедну мальца…

– …прынцессу, – подсказал Билли.

– Айе, прынцессу, на которую напала банда поганцев…

– …злобных гоблинов, – сказал Билли.

– …аха, злобных гоблинов, верно, и так уж ей сплохело, что мы у вас пытаемо – как бы нам за ней приглядать…

– …пока не прискачет прекрасный принц на здоровенной белой коняге, завернутой в занавески, и не разбудит ее магичным поцелуем, – закончил Билли.

Роб кинул на него безнадежный взгляд и снова повернулся к ошеломленной мисс Левел.

– Айе, вот как мой друган фей Билли рек, – пробормтал он.

Мисс Левел попыталась сосредоточиться.

– Уж больно вы уродливы для фей, – сказала она.

– Айе, ну обычно вам падались феи всяких гарненьких цветиков, вишь ли, – ответил Роб Всякограб, выдумывая на ходу. – А мы феи крапивы, полыни и чертополоха, ясно? Оно было бы нечестно, если бы только у красивых цветиков были бы феи, верно? Мабудь, оно и вовсе против закона. А теперя ласково просимо, поможите нам с этой прынцессой, пока энти поганцы…

– …злобные гоблины… – вставил Билли.

– Айе, пока они не возвертались, – сказал Роб.

Тяжело дыша, они пристально наблюдали за мисс Левел. Похоже было, что она о чем-то размышляла.

– Пульс у нее частит? – пробормотала мисс Левел. – Вы сказали, что кожа у нее холодная, но она потеет? И дыхание частое? Похоже на шок. Ее надо согреть. Приподнять ноги. Наблюдать за ней. Постараться устранить… причину… – она снова уронила голову.

Роб повернулся к Ужасен Велику Билли.

– Лошадь в занавесках? Откуда ты взяв энту дурныцу?

– У нас около Долго Озера была одна хатка и вот там они читали своим мальца дитяткам сказки, а я пролазил через мышиный ход и слушал, – ответил Ужасен Билли. – Как-то раз я пролез вовнутрь поглядеть на картинки, и там были намалеваны верзилы, которых называли лыцарями и у них были щиты с доспехами и кони в занавесках…

– …Лады, хоть энто все и дурныця, но оно подействовало, – сказал Роб Всякограб. Он поглядел на Тиффани. Она лежала на полу и Роб был ростом ей до подбородка. Он словно прогуливался вокруг невысокого холма. – Кривенс, как неприятно зрить бедняжку в таком состоянии, – он покачал головой. – Ну-ка, хлопцы, стягайте покрывало с лежака и сувайте подушку под ноги.

– Эээ, Роб? – спросил Вулли Валенок.

– Айе? – Роб не сводил глаз с бессознательной Тиффани.

– Как мы в ее башку пролезем? Что-то должно нас туда провести.

– Айе, Вулли, ведаю я, что нас туда поведет, потому как я башкой поразмыслил! – ответил Роб. – Вы все велику мальцу каргу часто зрили, верно? А зрили ли вы ее намисто?

Он протянул руку. Серебрянная лошадка соскользнула с шеи лежащей на полу Тиффани и посверкивала среди амулетов и блестящего черного шелка.

– Айе? – спросил Вулли.

– Это подарок от баронского сынка, – сказал Роб. – И она его бережет. Хоть она и попыталась нарядиться, как ужас, что летает на крылах ночи, но что-то заставляет ее беречь коника. И в главе у нее энтот коник тоже будет. Уж больно он для нее важон. Потому все, что нам поделать треба – это забулдырить камневоротом коника и он приведет нас прямо к ней[8]8
  Тому, кто понимает, что это означает, очень, очень многое известно о том, как Нак Мак Фиглы путешествует через миры.


[Закрыть].

Вулли Валенок почесал голову.

– Но рази ж она не личила его не боле, чем мешок дерьма? Я не раз зрил, как она гуляла и нос отвертала, когда он проезжал мимо, и в другу сторонку дивилася. Да ей иногда целых полчаса приходилось дожидатися, пока он мимо не проскачет, чтоб нос овтертать.

– Ах, пропасть, рази ж могет парень понять девичьи думы? – важно произнес Роб Всякограб. – Мы пойдем за коником.

Из книги «Феи и как их избегать» мисс Проникации Тик:

Никому доподлинно не известно, каким образом Нак Мак Фиглы переходят из одного мира в другой. Те, кому удалось лицезреть, как фиглы совершают этот переход, говорят, что сначала фиглы отклоняются назад и выставляют вперед ногу. Затем они крутят в воздухе ступней и исчезают. Они называют это движение «ступанием» и единственное предоставленное ими объяснение, звучит так: «Да вишь ли, все дело в движении коленкой». Как оказалось, они способны путешествовать таким образом между всеми видами миров, но не внутри самого мира. По их заверениям, для внутренних путешествий у них есть ноги.

Несмотря на то, что солнце уже поднялось высоко, небеса были черными. Солнце стояло в зените, заливая пейзаж ярким летним светом, но небо было полночно-черным, только без звезд.

Этот пейзаж был сознанием Тиффани Болит.

Фиглы огляделись по сторонам. Похоже, что они стояли на холме – зеленом и покатом.

– Она холмам молвит, что они есть такое. А холмы молвят ей, кто она есть, – прошептал Ужасен Велик Билли. – Она взаправду бережет душу холмов у ся в главе…

– Айе, энто так, – пробормотал Роб Всякограб. – Но тута нету живых существ, вишь. Нетути баранок. Нетути пташек.

– Мабуть… Мабуть их что-то напужало? – предположил Вулли Валенок.

И действительно, нигде не было ни малейшего присутствия жизни. Здесь царили тишина и спокойствие. Тиффани, которая так заботилась о правильном истолковании слов, сказала бы, что тут царило безмолвие, что было совсем не тем, что тишина. Безмолвие, это то, что наполняет полночные соборы.

– Лады, хлопцы, – прошептал Роб Всякограб. – Не ведомо нам, что нас поджидает, потому ступайте так легонько, как ноги могут, усекли? Ну, двинули велику мальцу каргу искать.

Фиглы кивнули и бесшумно, как призраки, двинулись вперед.

Перед ними поднималась невысокая насыпь, что-то вроде землянного укрепления. Фиглы шли осторожно, остерегаясь засады. Но все было спокойно, пока они карабкались на землянной крест из двух длинных насыпей.

– Люди насыпали, – сказал Велик Ян, когда они забрались на вершину. – Как в стары времена, Роб.

Тишина впитала в себя все звуки.

– Мы в самых нутрях главы велика мальца карги, – ответил Роб Всякограб, настороженно оглядываясь по сторонам. – Не ведомо нам, что их сотворило.

– Не ндравится мне тута, Роб, – сказал какой-то фигл. – Уж больно тихо.

– Айе, Слегка В Себе Джордж, это…

– Во поле березка стояла…

– Вулли Валенок! – резко сказал Роб, не отрывая глаз от странного пейзажа.

Пение прекратилось.

– Айе, Роб? – спросил Вулли Валенок из-за его спины.

– Помнишь, я те молвить обещал, когда ты будешь вести ся глупо, да не-до-стой-но?

– Айе, Роб, – ответил Вулли Валенок. – Энто ты про сейчас, да?

– Айе.

Фиглы двинулись дальше, оглядываясь по сторонам. Вокруг по прежнему царило безмолвие. Но это была пауза перед вступлением оркестра; тишина, ожидающая раскатов грома. Словно все звуки, живущие в холмах, замолкли в ожидании грядущего мощного звука.

И затем они увидели Коня.

Они не раз видели его на Мелу. Но здесь он не был вырезан на склоне холма, а висел над ним. Фиглы уставились на него.

– Ужасен Велик Билли? – сказал Роб, подзывая к себе юного гоннагля. – Ты у нас гоннагль, те все про сказания и мечтания ведомо. Что энто такое? Почему он тут висит? Он не должон быть на вершине холма!

– Это серьезные потаенки, мистер Роб, – ответил Билли. – Оченно серьезные потаенки. Я еще с ними не разобрался.

– Мел ей ведом вдоль и поперек. Почему же Конь не на своем месте?

– Я об этом размышляю, мистер Роб.

– Не мог бы ты размышлять пошвыдче, а?

– Роб? – подбежал к ним Велик Ян, который проводил разведку местности.

– Айе? – мрачно спросил Роб.

– Те лучше пойти да поглядать…

На вершине круглого холма стоял четырехколесный пастуший вагончик с покатой крышой и трубой от пузатой железной печурки. Внутри вагончик был обклеен желто-голубыми обертками от пачек табака Бравый Мореход. На стенах висели старые мешки, а на двери, где бабушка Болит вела счет овцам и дням, были сделаны пометки мелом. И еще там стояла узкая железная лежанка, укрытая старой овечьей шерстью и мешками.

– Ну ты уразумел, что тута происходит, Ужасен Велик Билли? – спросил Роб. – Могешь ты нам пояснить, где мальца велика карга сейчас?

Юный гоннагль выглядел встревоженным.

– Ээ, мистер Роб, рази те не ведомо, что я лишь недавно стал гоннаглем? Тобто, ведомы мне песни и всяко такое, но опыту у мя в этом маловато…

– Айе? – сказал Роб Всякограб. – И сколь гоннаглей до тя прогуливались по думам карги?

– Эээ… Я о таком и не слыхивал, мистер Роб, – признался Билли.

– Айе. Так что те уже ведомо поболе, чем любому из этих шишек, – ответил Роб. Он улыбнулся обеспокоенному пареньку. – Делай, что могешь, хлопец. Я от тя большего и не ожидаю.

Билли выглянул за дверь вагончика и набрал воздуха побольше:

– Тады, я те молвлю: по-моему, она ховается где-то поблизости, как загнанна зверушка, мистер Роб. Это кусочек ее памяти, где ее бабуля жила, место, где она всегда была в сохранности. Я те молвлю, что мы в самой сути ее. В том самом месте, что ею и есть. И я страшусь за нее. Страшусь до самых своих пяток.

– Почему?

– Потому что я слежу за тенями, мистер Роб, – ответил Билли. – Солнце движется. Оно спускается все ниже и ниже.

– Айе, солнце и должно… – начал Роб.

Билли потряс головой.

– Не-а, мистер Роб. Ты не розумиешь! Я те молвлю, то не солнце внешнего мира. То солнце ее души.

Фиглы поглядели на солнце, на тени и затем снова на Билли. Он храбро выпятил свой подбородок, но его била дрожь.

– И когда ночь настанет, она умрет? – спросил Роб.

– Есть вещи похужее, чем смерть, мистер Роб. Роитель заполучит ее всю, от макушки до пят…

– Не бывать этому! – так внезапно вскричал Роб, что Билли попятился. – Она сильна дивчинка! Она саму Кралеву перемогла лишь с одной сковородкой!

Ужасен Велик Билли сглотнул. Он бы предпочел стоять перед самыми разными существами, чем перед Робом в данную минуту. Но он продолжил:

– Оченно жаль, мистер Роб, но я те уже пояснял, было у нее с собой железо и она у ся в холмах была. А теперя она далеко-далече от дому свово. И роитель стиснет это место, когда найдет его и будет сдавливать, пока ничего не останется и тогда настанет ночь, и…

– Звиняй, Роб. У мя есть идея.

К Робу подошел Вулли Валенок, нервно сжимающий руки. Все повернулись, чтобы посмотреть на него.

– У тя идея есть? – спросил Роб.

– Айе, и коли я ее выкажу, то будь добр, не называй ее не-дос-той-ной, лады, Роб?

Роб Всякограб вздохнул.

– Лады, Вулли, я даю те свое слово.

– Ну… – сказал Вулли, сплетая и расплетая пальцы. – Что энто за место, как не ее истинно жилище? Чья энто трава, как не ее? Коли она не смогет побороть тварюгу здеся, то ей нигде ее не побороть!

– Но тварюге не обязавково сюды приходить, – сказал Билли. – Когда она ослабеет, энто место само постепенно сникнет.

– Ох ты, кривенс, – пробормотал Вулли Валенок. – Ну, энто была хорошая идея, верно? Хоть она и не сработала.

Роб Всякограб не обратил на его слова никакого внимания. Он оглядывал пастуший вагончик. Применяй бошку свою не только для того, чтобы ею людей лупити, наказала ему Дженни.

– Вулли Валенок прав, – тихо сказал он. – Это ее сохранное место. Она хранит землю, бережет ее. Здеся тварюга ее нипочем не достанет. Здеся у карги есть сила. Но пока она не поборет монстряку, энто место станет для нее застенком. Она заперта здеся и могет лишь дивиться, как жизнь ее уплывает в слив. Она будет дивитися на мир, как узник в крошечно окошко и зрить, как ее все возненавидят и устрашатся. Потому, треба нам привести сюда тварюгу супротив его воли, чтобы тута оно и померло!

Фиглы поддержали его радостными возгласами. Они не совсем понимали, что надо делать, но им понравилось, как это прозвучало.

– Какже мы его приведем? – спросил Ужасен Велик Билли.

– Вот надо было те подойти и спросить, а? – горько сказал Роб Всякограб. – И я…

Дверь заскрипела. Роб повернулся.

На двери, прямо на полустертых пометках, стали появляться написанные мелком буквы, одна за другой, выводимые невидимой рукой.

– Словеса, – сказал Роб Всякограб. – Она пытается нам что-то сказать!

– Да, тута написано… – начал Билли.

– Ведомо мне, что тута понаписано! – рявкнул Роб Всякограб. – Я читать умею! Тута написано…

Он снова оглядел слова.

– Лады, тута написано… вота бублик, а энто навроде пузатой бабы, и гребешок, что на боку стоит… и буквица, что руку вверх задрала, и тут подбоченилась да на главу встала, а энто опять руку в бок и ножку в сторону, а потом «пусто место» и гребешок опять лежит, и гребешок стоит, и буквица, что подбоченилась, и половинка бублика, и палка с перекладиной, и снова подбоченилсь кверх тормашками… И на другой строчке полбублика снова, и рука вверх и нога в сторону, а затем буквица, как садовая калитка, и как воротца, и опять калитка, и домик, и как лесенка, и опять буквица с рукой в бок… И на другу строчку… Толстяк с пузом и руку ко лбу приложил, и рука в бок, лесенка, и толста баба, и буквица с клюкой, и буквица с жалом… Затем опять «пусто место». И буквица, как холмы, бублик, рука в бок, гребешок на боку, и крест, что на одной ноге стоит, бублик и домик! Все!

Он отступил назад, держа руки в боки, и требовательно обратился к фиглам:

– Ну что? Прочитал я словеса или нет?

Фиглы радостно возопили и кое-кто даже захлопал в ладоши.

Ужасен Велик Билли посмотрел на написанные мелом слова. И затем на лицо Роба Всякограба.