Текст книги "Рок Зоны. Город Безликих"

7

– Тетя Лена… мама! – бросил Юрка в темноту, когда открыл дверь темницы. – Надо уходить. Сейчас же!

Женщина не ответила. Она сидела в том же углу, со связанными руками и ногами, свесив шлем на грудь.

«Может, она умерла?» – подумал про себя парень, но тут же отогнал эту мысль. Слишком уж она была пугающей.

– Лена-а! – он со страху начал трясти женщину. Не отзывается. Дышит ли? В шлеме не понять. – Мама-а, очнись, пожалуйста! Не умирай, пожалуйста!

Он снова ее тряхнул. И тут же получил звонкую пощечину.

– Я… тетя… мама Лена, за что-о?

– За то… Только заснула, блин. Ты хоть знаешь, что мне снилось?

– Что? – ошарашенно спросил Юрка.

– Зомби, целая стая… напали на Кэпа. Он с ними дрался. А я кричала-кричала, но он меня не слышал. Он там чуть не погиб, а потом на меня напал зомби, начал трясти, а это оказался ты…

Парень хмыкнул:

– Это не сон…

– Как не сон? – спросила Лена. – Тебя укусили?

– Нет, да я не о том… долго все объяснять. Все позже, а сейчас надо бежать! Срочно! – сказал парень.

– А тот тип, который нас тут запер, он где?

– Отец… ну, то есть я… я его утихомирил. Но он скоро очнется, поэтому надо торопиться, – парень начал орудовать огромными ножницами по металлу, которые захватил по дороге. На самом деле убежище типа, которого Ожогин называл Индейцем, находилось на территории бывшего завода. Ржавые инструменты тут были повсюду.

– Все, перерезал! – выдохнул Юрка. Лена вытянула затекшие руки. – Сейчас, надо еще на ногах перерезать, секунду!

Где-то в недрах завода послышалось чертыханье, а потом – шаги. Они гулко разносились по железным перекрытиям.

– Ну, ты дал, конечно, парень… это тебе типа папашка помог, да-а? – хрипло протянул Индеец.

– Что значит «папашка помог»? – шепотом переспросила Лена.

– Он был у меня в голове, – Юрка разрезал оставшиеся веревки.

– Я думала, это у меня что-то с головой сделали. Оказывается, с твоей тоже не все ладно. Теперь мы – семейка психопатов. Отлично-о!

– Я правду говорю, но не время это обсуждать… позже…

– А шлем снять? – спросила женщина. – Нужен же нам хоть один адекватный человек с ясной головой в команде.

– Нечем его открыть, чтобы снять, не нашел ключи!

– Черт! Ладно, бежим! Сейчас! – прошептала она, но сама сделала пару шагов – и сразу же упала на пол.

– Что такое? – подхватил ее парень.

– Да ноги… Черт! Все затекло.

А голос Индейца раздавался все ближе:

– Что, парень, взял мой пистолет и думаешь, что ты крутой, да? Ты им хоть умеешь пользоваться, а?

– Доводилось, – буркнул парень себе под нос.

– У меня тут кое-что получше есть для вас… – захрипел Индеец. Потом он что-то задел в темноте, раздался грохот. – Блин, чертовы бочки! Но ничего, у меня для вас есть сюрприз… Вам понравится, да! И если ты тоже Ожогин, точнее – часть тебя, то тем и лучше… Убью его не один, а два раза, хех. Первый раз – его в тебе, а потом и его самого в себе. О как!

– Вот урод! – процедил Юрка, дернувшись так, словно собирался бежать и разбираться с бандитом.

– Нет, уходим! – сказала Лена, опустив ему руку на плечо. – Если бы не шлем, то я бы с ним разобралась, а так… нет, не стоит.

Они выскользнули в коридор, но там их уже ждали. Индеец с расквашенной мордой напоминал зомби, по которому прокатился пьяный комбайнер. Но у него кое-что было с собой…

– Это огнемет, бежим! – закричал Юрка.

И в этот момент Индеец, смеясь, нажал на спусковой крючок. В один миг стало жарко, как в аду.

8

– Твою мать, что теперь? – спросил ошарашенный Лев. – Также будем сидеть, казни ждать, да?

– Сейчас, пожалуй, можно и не ждать! – сказал я, выглядывая из руин дома. Отсюда мне была видна только часть панорамы: взрывы, летящие в разные стороны комья земли, а еще показалось, что в дыму проскользнул силуэт боевой машины.

– Там что, танки? – прошептал я, вставая на ноги.

– Танки?! Только этого нам еще не хватало! – сказал Лева. – Чьи хоть?

– Да откуда же я знаю?! Я же не разбираюсь, – простонал я.

– Закройте дверь! – застонал Саня. Он все так же сидел в углу, закрыв голову руками. – Сквозит, блин, как в могиле…

Все удивленно посмотрели на него.

– ЗАКРОЙТЕ, мать вашу! – вдруг заорал басист.

– Хорошо-хорошо, – я даже двинулся в сторону выхода, но потом вспомнил, что той части дома, где была дверь, просто не существует. Разнесло на хрен!

– Саня, двери нет, – ответил за меня Макс.

– Как нет? А куда она делась?

– Саня, ее нет! В нас стреляли…

– Кто стрелял? Как? – похоже, до басиста, который до этого находился в прострации, вдруг начало доходить, что вокруг творится что-то не то.

– Танки! – ответил вместо меня Ожогин. Он заскочил к нам в сарай и спрятался за разрушенной стеной. – Фрицы уже здесь! Черт! Ложитесь!

Только он это заорал, как грохнул второй взрыв. Крыша покосилась. Часть стены осела.

– Блин, еще один выстрел – и нас тут накроет, – заорал дед нашего Ожогина. Он высунулся из-за стены и дал очередь из автомата.

– Это ты по танкам? И что, помогает? – спросил я. Как в воду пернул.

– По каким еще танкам? Там пехота прет за ними! Держи вот лучше! – он кинул мне какой-то предмет. Я инстинктивно поймал его.

– Это что? – так же инстинктивно задал я вопрос, ответ на который уже знал.

Связка гранат.

– Это? Разве не видишь? Гранаты! Сейчас фриц подберется ближе – кидай их под гусеницы! Только надо ближе подпустить, слышишь?! Раньше времени не высовывайся.

– Я… э…

– «Поближе»? «Танк»? – застонал Макс. – Не, ребят, вот ничего не имел против того, чтобы погастролировать с вами. Даже когда все завертелось, я тоже был не против. В целом. Постреляли в нас, мы – в плохих парней. Даже из пулемета. Я же не против! Чо мне, жалко, что ли?! Сначала поиграли, потом постреляли. Потом по новой. Но тут – танки!!! Не, ребят, я не подписывался на такое, правда… можно я уволюсь?

– Уволюсь?! – повторил я. Эта фраза драммера и вид связки гранат в собственных руках вогнали меня в ступор.

– Да-да, вали уже, увольняйся! – рявкнул на Макса Лев. – Мы уже все барабаны, считай, набили в компе. Все партии. Пока тебя не было. Пока ты там, на севере, жопой клюкву мял да песни «Мумий Тролля» нефтяникам играл. Теперь мы можем репать и без тебя…

Барабанщик посмотрел на него удивленно.

– Что еще за комп? – спросил Ожогин. Все оглянулись на него, только сейчас вспомнив, что военный не знает значения этого слова. Человек из другой эпохи. Хорошо, что его не заинтересовало название группы «Мумий Тролль» – эту хрень вообще попробуй объясни. Сплошная наркомания.

– Это такая пластиковая штука с кнопочками… – начал пояснять Лев, но тут снова громыхнуло – стена рассыпалась. Крыша поехала в сторону.

– Че-е-ерт! – заорал я, уворачиваясь от падающих обломков сарая. Все побежали на улицу. – Народ, там же танк! – попытался я их остановить, но меня никто не слушал. Или не слышал.

Админ подхватил ППШ у убитого солдата и начал строчить на ходу. В кого? Во фрицев, наверное. Блин, вся эта ситуация не укладывалась у меня в голове.

Стон. Я оглянулся и увидел Ожогина. На плече у него расплывалось красное пятно. Ранен. Тяжело.

– Задело, блин. Чертовы фрицы! – простонал он.

Но он не видел того, что видел я. Бросился к нему.

– Берегись! – закричал я.

Еле успел – снес капитана Ожогина на ходу. Мы упали за сарай, который в это время сложился за нашей спиной. И сверху его останки накрыло новым взрывом.

– Тьфу, блин! – сплюнул я. Кровавый сгусток свесился с губы, доставая до земли. Стряхнул его рукой. Рядом шевелился капитан. Стонал.

– Живой? – спросил я.

Он кивнул:

– Спасибо… бое-ец!

– Я не боец…

– А кто?

– Я… всего лишь вокалист!

– Кто?

– Певец, говорю…

– А-а… Ну, для артиста ты смело сражаешься. Кто научил? – простонал военный.

Я посмотрел на него, улыбнулся, вспомнив капитана Ожогина из моего времени и его уроки выживания в Зоне:

– Да так, один хороший человек, возможно, вы с ним еще даже встретитесь…

– Если свидимся – пожму ему руку. Скажу, что его ученик спас меня сегодня.

– Обязательно, а сейчас – не время! – сказал я и добавил спокойно, словно говоря о подходящем к остановке автобусе: – Просто на нас еще танк едет…

– Что?! – не сразу сообразил капитан.

А потом увидел надвигающуюся тень. Кажется, это была «Пантера».

9

Жар ударил в спину. Юрка кричал, но голоса своего не слышал. Они упали вместе с мачехой на железный пол. Шлем Лены грохнул по железу.

– Мам, ты жива? Все хорошо? – захрипел парень.

– Да-а, вроде… – застонала она.

А за спиной тем временем раздавался смех Индейца.

– Ути-пути, какая у нас тут семейная идиллия. Пожалуй, назову-ка я этот шашлык… эм, «Семейный»! Да, точняк – «Шашлык «Семейный» – «Соединяет теплом сердца», – спародировал бандит известную рекламу, которую крутили в фильме про индейцев и ковбоев.

– Бежим! – заорал Юрка, когда сзади снова ударило пламя. Он чувствовал запах собственной кожи, но даже не стал оглядываться, пока они не нырнули за угол.

– Ты горишь! У тебя… спина… от-черт! – Лена начала руками сбивать пламя.

– Некогда, надо уходить! – бросил он и потащил мачеху за собой.

Они побежали по коридору, вдруг слева блеснул свет. Окно!

– Туда, – заорал Юрка. Они подскочили к окну, через которое еле пробивался дневной свет, настолько оно было грязным. – Надо его открыть! Блин!

Парень начал возиться со шпингалетом, но тот все никак не поддавался.

Индеец был уже рядом. И первым из-за поворота показалось сопло огнемета.

– Тук-тук, кто не спрятался, я не виноват, – засмеялся бандит.

– Да, открылось! – завопил радостный Юрка, но тут окно разбилось изнутри – и его схватили за шкирку серые с синюшным оттенком руки. Зомби! Он напал на парнишку прямо с улицы.

– Отстань. От. Моего. Сына. Сраный. Ты. Урод! – Лена с каждым словом вколачивала шлем прямо в голову зомби. Она сначала хрустела, потом чавкала, пока наконец живой мертвец кулем не свесился внутрь коридора.

– Уф-ф, а у вас тут жарко! – прошипел Индеец, заруливший в это время в коридор. И снова полыхнул из огнемета.

Они побежали, но волна пламени их догнала. Плечо Юрки обожгло огнем. Лена застонала, повалилась на пол. На ней загорелась майка. Парень начал ее тушить.

– Не готово еще мяско-о – надо добавить огоньку! Раскочегарим наш мангальчик, – Индеец двинулся к ним. Отступать было некуда. Парень понимал, что еще секунда – и их просто-напросто поджарят.

Индеец нажал на спуск, но… ничего не произошло.

– Чертова пушка. Долбаные китайцы ничего не умеют делать на совесть… А-а, во! – похоже, оружие снова было готово к использованию.

В этот момент Лена дернула на себя кусок железки – Юрка не сразу сообразил, что это люк. Индеец тем временем продолжил эксперименты с огнеметом – полыхнуло пламя. Но они успели спрятаться за крышкой люка, поэтому огонь волнами прошел по бокам от них, добавив ожогов и опалив волосы.

– Вни-и-из! Сейчас! – закричала Лена.

Парень не стал спорить – выхода все равно не было. Свалился прямиком в мутную жидкость. Похоже, он второй раз за этот длиннющий день попал в канализацию. Следом в нее плюхнулась тетя… мама Лена.

– О-о-о! Как нехорошо! – заорал вслед Индеец.

– Что, выкусил, гад?! – закричал ему Юрка, они вместе с Леной бросились бежать по туннелю. В этот момент свет померк – Индеец просунул голову в люк. Потом протащил туда огнемет и пустил струю пламени.

Лена с Юркой упали в воду. Вовремя – вокруг все стало желто-красным. Вода быстро нагрелась, стала практически кипятком. Но убить их Индеец уже не мог, только если он спустится следом. Но это, похоже, бандит делать и не собирался.

– Ладно, поиграли – и хватит! – сказал он. – Вы сами напросились. Я бы хоть по-человечески вас грохнул, а там внизу… Да и хрен на вас! Пусть это сделает он! Прощайте! И без вас Ожогина достану! – бросил Индеец и закрыл за ними люк.

Мир погрузился во тьму.

10

Железный монстр приближался неумолимо. Как сама Смерть. Гусеницы лязгали, мотор гудел. И я понимал, что нам не уйти. Мы не в окопе, поблизости никаких укрытий нет, одни кучи ломаного кирпича кругом. Только благодаря им нас еще не накрыли из пулемета. Но, похоже, в танке и не собирались тратить боеприпасы – они намеревались нас раздавить. Превратить в кровавый фарш.

– Гранаты где? – бросил мне «Ожогин-дважды старший». Так про себя я начал называть деда нашего Кэпа.

– Что? – я сначала не понял, о чем он говорит. – А-а, гранаты…

– Да, отойти не успеем, но хотя бы замочим этого гада. Танк не должен пройти, слышишь?

Честно говоря, я не представлял себя в роли одного из панфиловцев. Но кивнул. Сознание затуманилось. Вообще если бы не дед Кэпа, я бы просто остался лежать на земле, ожидая своей участи. Но он меня взбодрил.

– Вон они! Сейчас! – крикнул я и рванул за лежащей на земле связкой. В это время загрохотал пулемет. Пули прошили останки забора возле сарая. Тот развалился прямо на моих глазах. Наверняка большой калибр, хотя о танках того периода я имел весьма смутное представление. «Пантеры» до этого видел только в военных фильмах. А этот танк еще и выглядел настоящим хищником, образ дополняла камуфляжная пятнистая расцветка, от чего боевая машина стала похожей на ожившего динозавра.

– Да-а, гадина, сдохни-и! – заорал я, поднимаясь со связкой гранат.

Но только сейчас заметил, что танк «встал» вместе со мной, а потом… поднялся еще выше. На фоне солнца я видел огромную фигуру, но не мог разглядеть, что там такое происходит. Почему танк начал вдруг подниматься в воздух?

– Мама-а! – закричал Ожогин. Похоже, он испугался чего-то даже больше, чем немецких танков.

Я прищурился. Стало понятно, что «мама-а» – это наш Лев в образе монстра. Таким его сделал Аид, поставив на нем ряд генетических экспериментов. Бугры мышц перекатывались под аспидно-черной кожей. Монстр зарычал, подняв танк над собой.

– Не хр-р-рен мучить моих др-р-рузей! – заревело существо и отшвырнуло немецкую боевую машину в сторону. Тот упал на деревенскую избу, смяв ее подчистую. – Долбаные фрицы, всегда их ненавидел! И музыка ваша – дерьмо!

Он повернулся к упавшему танку и, потрясая пальцем, добавил:

– Больше не буду собирать вашу форму и награды, слышали? Все, на хрен, завязываю!

– Кто это? – стонал Ожогин, показывая на Льва. Я подбежал к военному и повернул к себе. Глаза его округлились от ужаса.

– Это… это наш гитарист. Он, когда на гитаре долго не играет, всегда сам не свой становится…

– Сам не свой? – переспросил Ожогин.

– Ну да… Ему бы поиграть сейчас, а вишь чо происходит… – я показал на поле боя, типа картинка сама должна была все объяснить за меня.

– У меня тоже гитара есть… в штабе, – промямлил капитан, видимо, приняв все увиденное за галлюцинацию.

– Ты об этом штабе? – я показала на избу с флагом, которую прямо сейчас разнес танк. Еще парочка приближалась с другой стороны.

– Да, там была гитара. Я и тоже сегодня не играл…

– У тебя не получится, не-е! – сказал я, поднимая капитана так, чтобы он оперся на мое плечо. – Это особый дар, даже я так не могу, увы! Хорошие гитаристы, они ведь на дороге не валяются. И не скажешь ведь, что по объявлению нашли, да?!

Лева заревел и бросился на танки. Один он пнул так, что тот влетел в ДК, разворотив половину стены.

– Да, точно, давно не играл, – бросил я, вздохнув. – Слушай, нам надо уходить. Сейчас же. Где самолет?

– Он… – Ожогин посмотрел на меня, словно соображая, а реальный ли я. Мыслей о том, что я шпион, практически не осталось. И то хорошо.

– Да, самолет. Где наш чертов самолет?

– Он там, у опушки леса. Спрятан.

– В смысле «спрятан»?

– Мы его забросали ветками, чтобы с воздуха никто не увидел.

– А, это вы отлично, ребятки, придумали. Тогда нам туда.

– Нет, я не могу, – вдруг встрепенулся капитан. – Это будет дезертирство. Я не могу уйти с поля боя. Бросить своих ребят.

– Понимаю… Но для начала один момент… – уточнил я. – Где Настя?

Ожогин выглядел опустошенным:

– Ты про девушку? Она сама попросилась помогать в лазарете. Мы не стали ее брать под стражу. Свободные руки важнее.

Это, кстати, было вполне в Настином духе – она могла заботиться о совершенно незнакомых людях, забив иногда и на меня. Но, несмотря на это, я любил ее и за это.

За все!

– И где этот ваш лазарет?

– Он там… был… – сказал Ожогин. – Прости, мне жаль.

Я посмотрел в ту сторону, куда показывал военный. Там пылала огромная армейская палатка.

11

– Он ушел. Ура-а! Он отстал, – закричал Юрка, бросившись к мачехе обниматься.

– Зря радуешься, – остановила его Лена.

– Как? Почему «зря»? Ну, подумаешь, закрыл люк. Это же канализация, тут наверняка есть и другой выход.

– Да, но ты слышал, что он сказал? «Это сделает он» – тут есть кто-то еще, понимаешь?! Еще кто-то в этих сраных катакомбах.

Юрка матюгнулся.

– Не матерись! – осадила его Лена.

– Да ты… вы сами…

– «Сраный» – это не матюг, – ответила она, уже десять раз пожалев, что не сдержалась.

– Да, конечно, «сраный» – не матюг. Ну, уж простите, что меня так воспитали… Вас с Ожогиным не было рядом. Только улица…

Парень неожиданно заплакал. Громко, навзрыд. Лена поняла, что перегнула палку:

– Послушай, не стоит так убиваться, не надо. Прости меня, действительно перебор вышел, наорала на тебя, хотя сама вон… ругаюсь, как сапожник.

Парень глянул на нее – вроде перестал реветь.

– Да, – подтвердила Лена. – Я не права. Из меня, видимо, выйдет плохая мать, ты уж прости.

– Да я не… – Юрка растерялся, не зная, что сказать. Хмыкнул, вытерев слезы и сопли.

– Да, не знаю, смогу ли я… Потяну ли… Я ведь когда познакомилась с Ожогиным, ты знаешь, я была совсем не той, что сейчас. Мне не было дела до семьи, детей и прочего. И только сейчас, увидев тебя, познакомившись ближе, начала об этом задумываться. Только сейчас! Но… да не тяну я на роль матери, прости ты меня, бестолковую!

Парень обнял ее:

– Ничего, мама, ничего! Это ты меня прости. Я буду стараться сдерживаться.

– Да ладно! – Лена хмыкнула. – Матерись, что уж там. Только не часто. И не в моем присутствии. И не в бункере. Выходи на улицу – и там это делай. Причем – тихо! Эм-м, про себя!

В темном коридоре, за их спинами, раздалось низкое и утробное рычание. Аж внутренности затряслись.

Юрка не сдержался – снова матюгнулся.

12

– Леха, ты куда? – закричал мне вслед Макс.

– Туда! – я показал на горящий лазарет. Он вот-вот обрушится. Мне надо было вытащить мою девушку. – Там Настя, она там!

– Да, понял. Народ, прикроем Леху! – барабанщик крикнул остальным. Вместе с Саней они развернули брошенный пулемет, открыли стрельбу. Админ, упав на колено, не отставал – вместе косили подступающую пехоту. А вот с танками пока разбирался Лев – я видел его громадную фигуру в дыму. Он схватил очередную «Пантеру» прямо за дуло и поднял над головой, как биту.

«Ну все, сейчас фрицам точно хана придет», – подумал я.

Только вот нагрузку гитарист не рассчитал – ствол переломился, и танк упал ему на ногу. Монстр заревел и отфутболил военную технику в пехотинцев. По пути груда железа переломала кости сразу десятку человек. Остальные залегли, будто это могло помочь против разбушевавшегося монстра.

– Ну, чисто Халк, я же говорю! – бросил Макс. – Давай, Леха, беги! Мы будем прикрывать.

– Нет, ребят, их много! – я показал на улицу, откуда выруливал еще десяток танков. – Отходите! К опушке. Заводите самолет. Если через полчаса меня не будет – взлетайте. Если фрицы поднажмут – тоже взлетайте. Не ждите!

– А ты? – удивленно спросил Макс.

– Я? Я не могу ее здесь бросить. Простите, ребят, – сказал я и побежал к палатке.

Но путь мне преградил фриц с автоматом. Я уже хотел было броситься на него и перегрызть глотку – вот серьезно, состояние было именно такое – по фигу на все, но тут пуля разнесла ему голову, и он повалился на землю. А… это Ожогин, молодчага! Он подполз к ребятам и вовремя заметил врага.

– Спасибо! – бросил я ему, схватил автомат фрица и побежал к палатке. Внутри все горело. Часть балок упала внутрь. Раненые, если они тут и были, то им уж не помочь – костер из тел!

Хотя вон кто-то ковыляет. Да еще и не один…

– Настя! – крикнул я. Она тащила на плече раненого бойца, еще почти мальчишку. У парня едва усы начали пробиваться. Наверное, еще даже не брился ни разу, а тут… война!

Она увидела меня, замахала рукой, разгоняя дым. И тут крыша палатки рухнула на нас.

13

– Кто здесь? – тихонько спросил Юрка.

– Тс-с! – зашипела Лена, взяв парня за руку. Они начали медленно пятиться назад, стараясь не производить лишнего шума. Но каждый раз, когда они переставляли ноги, раздавался предательский плеск. Юрке казалось, что его можно услышать за несколько километров, настолько он был громким!

Снова рычание, но уже ближе. Оно было настолько низким, что стены коридора заходили ходуном, а с потолка посыпалась штукатурка.

– Он огромный, да? – спросил Юрка, вглядываясь в темноту.

– Тс-с, да говорю же тебе – молчи! Мы не знаем, что это за тварь!

– Может, он нас не будет есть… – промямлил Юрка. Иногда он храбрился, а иногда – наоборот, превращался в маленького ребенка, которому требовалась защита взрослых. Впрочем, Лена и не сомневалась, что это теперь и ее долг – защищать мальчика любой ценой.

– Уходи! Там – поворот! – сказала она и практически выпнула Юрку в соседний коридор.

– Нет-нет! – зашептал он. – Я не уйду.

– Беги, блин! Беги! – Лена едва сдерживала слезы.

– Нет, – шептал парень.

И тут вспыхнули глаза монстра. Огромные, с блюдца, желто-зеленые со зрачками-семечками. Тварь заревела и бросилась в их сторону.

– Беги! – заорала Лена, но парень ее не послушал. Рванул мачеху за собой. Они отлетели в сторону. И в этот момент огромная пасть твари, напоминавшей водяного дракона, мелькнула рядом. Юрка только и увидел, что зубы размером с его кроссовку. А еще – чешуя. Длинная, практически бесконечная.

– Я же говорила тебе бежать! Черт! – фыркнула Лена, сплевывая жидкость, которая успела попасть и в рот, и в нос. – Фу-у, блин!

– Фу-у-ухр! – повторил за ней неизвестный монстр.

– О, ему, похоже, тоже не нравится, – хохотнула Лена, хотя ей было ни разу не до смеха.

Монстр развернулся.

Тварь зарычала. Юрка почувствовал, как его обволокло горячим, но при этом ужасно вонючим воздухом. Словно мусорный бак взял и дыхнул на него.

И тут парень заорал в ответ:

– Убир-р-райся! Ты ур-род! Отстань от нас, а-а-а!

Тварь застыла. На мгновение ее глаза превратились в щелочки. Секунду монстр и парень смотрели друг на друга, а потом тварь бросилась на него.

Лена потянула Юру за собой. Тот уже чувствовал горячее дыхание монстра за своей спиной. Слышал шум, с которым тот протискивался следом за ними, в боковой коридор. За спиной клацнули зубы, послышалось недовольное ворчание твари.

Юрка развернулся первым.

– Кажется, он застрял! – сказал парень и захохотал. Лена повернулась и тоже засмеялась. В этот раз их было уже не остановить – весь стресс, который накопился за этот день, они высмеяли прямо в морду монстру.

Тот лишь мигал глазами да клацал зубами, но достать их не мог – его туша не смогла протиснуться в узкий коридор.

– Просто кто-то слишком много ест, – спародировал Юрка фразу из мультика про Винни-Пуха.

– Точно, – подтвердила Лена, а потом добавила, уже без улыбки: – Только нам все равно не выбраться отсюда.

– Тупик! – догадался парень, увидев стену позади. – Но, по крайней мере, тут можно надолго зависнуть – поржать вдоволь.

– Это точно!

Сверху открылся люк, раздался знакомый голос.

– Петросян. Его передают? Смешно сильно. Слышу! – это был Рон. – Лен. Юр. Вы тут?

«И откуда он только взялся?» – подумал Юрка.