Текст книги "Рок Зоны. Город Безликих"

14

Лев как раз опустил ногу на очередной танк, отчего башня вмялась в корпус, а дуло встряло в землю, как голова страуса, когда он заметил бегущего через поле боя Леху. Куда его понесло? Совсем с дуба рухнул вокалер, под пули-то зачем лезет? Но тот успел исчезнуть из виду – нырнул в дымящуюся палатку.

Раздался взрыв. Плечо обожгло огнем. Гитарист оглянулся и увидел, что по нему открыли огонь еще несколько танков, которые приближались с севера. Черт! Их слишком много! И хорошо, что танк еще не попал в него. Взрыв пришелся на многострадальное здание ДК, которое едва держалось, чтобы не развалиться.

Лев заревел и схватил первое, что попалось под руку. Швырнул увесистый предмет в ближайший танк. Оказалось – рояль. Тот угодил в орудие, его повело в сторону – и следующий выстрел тоже прошел мимо цели.

– Да-а, сами играйте свой «Рамштайн». Мне никогда не нравилась ваша музыка. Что за повторения?! «Ду хаст – ду хаст», «их виль – их виль» – вы там ничего больше придумать не можете, да?! Совсем в голове пусто?! Слушайте финский металл, уродцы! Может, чему научит…

Лева не договорил. Заметил палатку лазарета, которая сложилась внутрь. Над ней сразу взметнулось пламя.

– Черт! Там же Леха, – позабыв про все внутренние разборки, гитарист бросился к пожарищу. Отшвырнул горящую ткань, словно носовой платок, но живых не увидел.

«Неужели не успел?» – промелькнуло в голове.

SOLO in C-minor (I)

«Капитан, проснись!»

Слабость душила, не давала открыть глаза, погружая в белесый туман.

«Капитан, проснись же!»

Частица разума, что не поддалась усыпляющему пению белизны, вопила вовсю, и Ожогин морщился, не желая ничего делать.

«Проснись!»

Нет, он не может. После того как попробовал связаться с Лехой, все вдруг стало каким-то размытым – тот был вне зоны досягаемости, а вот капитану стало нехорошо. Казалось, остатки тех малых сил, что еще были у него, растрачены окончательно на одну только попытку достучаться до Алексея. Капитан понял, что происходит что-то нехорошее – иначе почему он не смог найти парня?

Свет, до того дружелюбный, ласкающий его своим теплом, вдруг стал ярко-красным, как кровь, а по бокам и вовсе налился маслянистой чернотой.

Да что же происходит?!

«Капитан, проснись!» – вновь пропищал нудный голос, и Ожогин вдруг понял, что это он сам кричит и пытается вытащить себя из забытья.

На смену теплой безмятежности пришел ледяной страх. Он начал стягивать кожу на лице, заставляя капитана вскрикнуть от боли. Да, так даже лучше – надо кричать!

Но едва он открыл рот, чтобы выплеснуть все, что накипело, и вырвать себя наконец из дурноты, как перед глазами возникла картинка – летящий в небе самолет. Что это? Какая-то подсказка? Или метафора? Типа это он, Ожогин, скоро полетит на небо, к праотцам? Капитан был слаб в разгадывании ребусов. Злость обожгла виски, сталкер попытался отогнать мираж, но тот упорно не хотел уходить. Самолет летел. Хотя самолетом назвать это было сложно. Развалюха какая-то. На смену злости вдруг пришло стойкое ощущение, что это как-то связано с Лехой. Он летит? Да, несомненно. Куда? Понятное дело – в Город Безликих. Умно придумал. Да, так будет гораздо быстрее. И безопасней. Хотя про безопасность в Зоне можно говорить только в одном случае – когда рассказываешь анекдот. Нет тут ее, этой безопасности. Сплошная опасность.

Самолет тем временем набирал высоту, то уходя в облака, то выплывая из них. Вдали что-то блекло мерцало. Обычный человек, ничего не знающий в аномалиях, мог бы принять эти краткие вспышки за блики света. Но нет, это были не они. Похожая на рваную рану, прямо перед самолетом возникла воздушная аномалия и поглотила летательный аппарат, словно жаба зазевавшуюся муху.

И в ту же секунду Ожогина скрутила режущая боль. Капитан застонал, схватился за голову. Его мозг словно пронзали раскаленными спицами. Перед глазами все плыло в багряной дымке. Но капитан успел понять, что произошло. Группа попала в неприятности. В очень большие неприятности. Аномалия слишком большая. Никогда таких раньше не было. Видимо, эхо взрыва, устроенного сормами. Они ведь хотели с помощью взрыва разорвать реальность и открыть портал между мирами. Может, все-таки получилось? Если так, тогда куда попали Леха с группой? В другой мир?

Сталкер знал, что воздушные аномалии работают только в одну сторону – попал в нее, тебя выкинуло в другую точку, и вернуться в обратном направлении не получится. Словно прыжок в яму.

«Им нужна помощь!» – пришла разумная мысль. Только вот как? Он пленник собственного тела, лежит не пойми где, почти при смерти, и пытается достать друзей из такой заварухи, что будь сейчас в нормальном состоянии, просто бы покрутил у виска.

Словно черные тени, к сердцу начали подползать сомнения. Ожогин ругнулся, потом еще раз, не позволяя им овладеть собой, но не смог избавиться от одной мысли, которая возникла уже давно, но которую он настырно гнал прочь. А что, если все это – и переселение его разума в тело Лехи, и свет, транслирующий ему, что происходит сейчас с ребятами, – всего лишь плод воображения, которое вот-вот умрет? Участки мозга начинают отмирать, а вместе с ними и происходят сбои в виде галлюцинаций и видений. Тогда получается, что это все впустую? Ничего не было? И Юрке он не помог?

Ожогин закричал. Он не хотел в это верить. Умирать было не страшно. А вот оставлять друзей – страшнее всего. Он не хотел их покидать, в особенности Лену. Ведь столько слов еще не сказано. А он, как последний дурак, все отмалчивался, боясь произнести самые главные слова. А теперь же как? Не быть этому? И Юрка. Сын. Да, все слишком сложно, но любой путь, даже самый длинный, начинается с первого шага. И другие ребята – Леха, Макс, Лева, Саня…

Нет! Не думать об этом. Даже если это не более чем галлюцинация, он не позволит себе опустить руки. Бороться до последнего. Умереть в бою. Пусть даже и в таком необычном.

Что нужно, чтобы помочь ребятам? Ожогин задумался. Если аномалия работает в одну сторону, то вернуться в нее же нет никакой возможности. Тогда надо создать другую, ведущую обратно, в наш мир! Капитан аж затаил дыхание от такой дерзкой мысли, пришедшей ему в голову. Создать аномалию? Это что еще за сумасшествие?

А проникать в головы друзей не сумасшествие. Все возможно, особенно если ты в Зоне. Ей под силу практически все.

«Значит, к ней и надо обратиться за помощью!» – подумал Ожогин и покрылся испариной – ему стало действительно страшно. Но другого пути не было.

Второй куплет

1

В останках палатки лежали тела раненых бойцов – после атаки врага их сильно задело автоматными очередями и в живых никого не осталось. Лева оглядел людей, но среди них не обнаружил ни Леху, ни Настю.

«Где же они?»

Смешанные чувства охватили Леву. С одной стороны, он был рад, что не обнаружил среди погибших друзей, но с другой – не мог вытерпеть жуткого зрелища обгоревших тел. Это были подростки, лет восемнадцати-девятнадцати от роду, им бы еще жить да жить, а оно вот как получилось… Звериная ярость вернулась, гитарист закричал, отшвырнул куски обгоревшего брезента и пошел в атаку.

– Лева! – раздался крик.

Втаптывая в землю очередной танк, парень обернулся. Никого.

– Лева, иди сюда! – повторил знакомый голос. Леха.

– Ты где? – прохрипел гитарист, щурясь.

– В воронке! Скорее! Надо уходить!

– Уходить? – задумчиво повторил Лева, оглядывая поле брани. – Но ведь бой идет…

– Мы накрутим им хвоста, ты уж об этом не переживай! – сказал Ожогин-старший, вдруг вылезший из укрытия. Вид у капитана был удручающим – из плеча сочилась кровь, лицо бледное как у призрака. Но это, казалось, его нисколько не волновало. Он все еще не мог поверить глазам и глядел на монстра-Леву с удивлением, страха, правда, не выказывая. – Если вы действительно не отсюда, тогда возвращайтесь назад. Это наша война.

– И наша тоже! – возразил Лева.

– Ты не вякай, когда с тобой Ожогин говорит!

– Я с той же части света, что и ты, только из будущего.

– Правда? И что, мы все так, ну в будущем, сможем превращаться в таких, как ты?

– Нет.

– Жаль. А то я бы им задал… – капитан мечтательно закатил глаза.

– Ожогин, ты не переживай, мы победим, – попытался как-то приободрить капитана Лева.

– Знаю. Чего ты мне прописную истину говоришь?

– Знаешь? – вытянулся в лице парень.

– Конечно! А разве может быть иначе?!

– Правильно, не может, – улыбнулся парень.

– Все, давай, дуй уже к своим. И так нам хорошо помог, немцу атаку сбил. Сейчас мы им зададим жару! Лети, давай, к себе, в будущее. Да за порядком приглядывай.

– Хорошо.

– А то, что видели мои бойцы, спишу на усталость. Будет лишний повод парням дополнительное довольствие из штаба выписать.

– Прощай, Ожогин.

– Ну, вы скоро там? – высунулся из воронки Админ. – Лева, ты про эффект бабочки слышал? И так мы уже порядком наследили. Скорее, пока рубеж открыт, надо к самолету нашему валить!

– Прощай, чудище болотное, – без злобы ответил Ожогин.

Лева рванул к друзьям, попутно перевоплощаясь в себя обычного – залезть в «кукурузник» в образе огромного монстра в любом случае не получится.

– Во дела! – присвистнул Ожогин, глядя на причудливые метаморфозы парня.

«Я еще и на гитаре умею! И крестиком вышивать!» – подумал Лева, прыгая в воронку – там его ждали остальные.

– Живые! – выдохнул Лева, не сдерживая чувств.

– Да что нам сделается? – улыбнулся Алексей. Настя тоже кивнула – мол, такие и в воде не тонут, и в огне не горят.

– Какой план? – спросил Саня, опасливо поглядывая в сторону леса – оттуда раздавался рев моторов, фашисты готовили второй удар.

– Самолет наш во-о-он там стоит, – сказал Админ, показывая на небольшой участок земли, испещренный воронками и ямами. Как не было при этом задето само летательное средство, для всех оставалось загадкой. – Надо рвать туда…

– Тогда чего же мы ждем? – вскочил Лева.

Но Леха его остановил:

– Подожди! Вон там танк фашистский, видишь?

– Ну-у.

– Баранки гну! – не сдержался Админ. – Там немцы засели. Отстреливаются. Только высунешься – сразу пулю в лоб получишь.

– Не получу! – уверенно заявил Лева, вновь превращаясь в монстра. – Я им сейчас устрою! Идите к самолету, я прикрою!

2

Среди сталкеров давно ходили легенды, что Зона – это не просто участок или территория, на которой обитают мутанты и раскиданы аномалии. Зона – живой организм, обладающий разумом. Но будь Ожогин проклят, если до конца верил этим россказням. Конечно, толика правды здесь была – иначе как объяснить те загадочные и странные обстоятельства, которые с ним порой случались? Не иначе как провидением. А провидение – это другое имя Зоны. Но вот чтобы так, напрямую, пытаться просить у нее помощи?

«А что я теряю? – вдруг подумал Ожогин. – Я и так уже при смерти – одной ногой в могиле. Так чего же мне бояться? А шанс, пусть даже самый крохотный, я должен использовать, чтобы помочь моим друзьям».

Но вот только как обратиться к тому, чего капитан никогда не видел? Нет, конечно, Зону он видел, прошел ее вдоль и поперек, но это было совсем другое. Как если бы попытаться заговорить, скажем, с футбольным полем.

«Где наша не пропадала!» – приободрил себя капитан и сконцентрировался, попытался откинуть все мысли прочь, очистить сознание.

Усталый, ослабленный отравой разум медленно наполнялся тишиной. Капитан смотрел на переливающийся свет, через который ему удалось проникнуть в головы своих друзей, и мысленно взывал к Зоне, надеясь, что она откликнется.

Но ничего не происходило. Лишь навалилась еще большая усталость, заставляя Ожогина буквально падать. Он поддался искушению, лег и расслабился, давая себе немного отдыха.

«Зона, помоги! Не мне, моим друзьям!» – мысленно продолжал повторять капитан, проваливаясь в какую-то темноту.

Нет. Не получится. Ничего не получится. Друзья навсегда сгинули в неизвестности, и теперь ничто им не поможет. Как же посмотрю им в глаза на том свете? Что скажу? Позор тебе, капитан Ожогин, на твою седую голову. Не смог помочь друзьям. Оправдания придумал? Отравили тебя? Без сознания лежишь? Ну-ну. Да только забыл ты главное в жизни: землю зубами рой, голову сверни, а братьям помоги!

«Зона, помоги! Зона, помоги! Зона, помоги!» – из последних сил шептал капитан, чувствуя, как начинают холодеть ноги, а сердце, до того мерно бьющееся, вдруг стало затихать.

Смерть приходит.

«Зона, помоги! Помоги-и…» – говорить уже не было сил. Ни на что уже не было сил. Ожогин лишь чувствовал, как мрак поглощает его.

Свет, что исходил из блеклого тумана, вдруг начал дрожать, и капитан явственно почувствовал легкий укол. Последнее, что понял сталкер, прежде чем отключился, было осознание того, что свет, в который он нырял, и был Зоной – одним из миллионов ее проявлений. И Зона откликнулась на его зов.

3

Танк был раздавлен в лепешку. Остервенело вдавливая в грязь металлолом, Лева кивнул нам:

– Проход свободен!

Отлично! Я схватил Настю за руку, и мы рванули в сторону самолета. Остальные последовали за нами.

Бежать по открытой территории, где не было даже кустика, за которым можно спрятаться, было страшно. Атака врага на некоторое время заглохла, но от этого легче не становилось. Были еще воронки, в которых в случае чего можно пересидеть, но и они уверенности не добавляли.

Наконец мы добрались до нашего «кукурузника». Никогда я еще не был так счастлив, увидев груду металлолома, гордо называемую «Ан-2».

– Не подведи, «Аннушка»! – похлопал по крылу Админ и юркнул в кабину.

Макс вызвался помочь с запуском двигателя, а мы принялись загружаться на борт. Мотор воздушного «динозавра» заурчал, металлическое тело прошибла мелкая дрожь.

– Все нормально? Так и должно быть? – пытаясь не выказать страха, спросил Саня.

– Прорвемся!

Самолет тронулся, начал разворачиваться. Я покрепче обнял Настю и вдруг почувствовал, что она тоже боится и трясется, как новорожденный котенок. Да я и сам был напуган, только в порыве ярости не замечал этого. И вот сейчас, когда эмоции немного улеглись, вдруг осознал, что боюсь. Локальные войнушки в Зоне, в которых хоть и можно было не иллюзорно умереть, были несравнимы с тем, что происходило здесь. Война. Как огромный черный ворон, она накрыла мир крылом. Я вспомнил глаза солдат – совсем еще юнцов – холодный взгляд человека, готового умереть в любую минуту. Сейчас ты стоишь и разговариваешь с другом, а через секунду осколок гранаты пробивает тебе голову. Или вражеская пуля рвет гимнастерку в области сердца. Или бомба буравит землю под ногами. Или нож вонзается в сонную артерию. Или автоматная очередь ставит в твоей жизни красное многоточие, переходящее в черную точку. И нет от этого спасения. Кто мы в сравнении с этими людьми, на чьей крови была замешена победа?

Страх бил меня по голове, душил и не давал возможности трезво мыслить. Я глянул на остальных и понял, что и они испытывают то же гадкое чувство. Нет, с таким настроем мы далеко не улетим! Надо гнать черные мысли прочь!

Я прочистил горло и запел уже знакомую «Катюшу». Парни покосились на меня, не сошел ли ненароком с ума? А я не обращал внимания. Пел. Потому что где-то в подсознании чувствовал, что так надо. Дмитрий Ревякин говорил об этом: «Говорят – когда плачешь, то легче терпеть. Ну, а коли нет слез, путь один – надо петь»[3]3
  Песня «Сибирский марш» группы «Калинов мост» (слова – Д. Ревякин).


[Закрыть]. Именно это я сейчас и делал.

Первым начал подпевать Админ. Он тоже был на грани нервного срыва, и пение – а точнее, оглушительное подкрикивание – помогло ему справиться с переизбытком чувств. Потом подхватили Настя, Макс, Саня и Лева.

Самолет взлетел и начал набирать высоту, а мы орали песню, и в тот момент не было нас счастливее, пока Саня вдруг не спросил:

– А куда мы летим?

4

Этот вопрос застал нас врасплох. Такой простой, но ответа на него ни у кого не было.

Макс буркнул под нос:

– Домой, – и сразу же замолчал, поняв глупость, которую сморозил.

– Админ, – обратился я к пилоту. – Мы сможем вернуться обратно к тому месту, где была аномалия?

– А что толку? Ее там уже не будет.

– Почему? – вклинился в разговор Макс.

– Потому что они работают только в одну сторону.

– Тогда что же делать? – опять спросил Саня. Его вопрос заставил вновь покрыться холодной испариной. Но он лишь озвучивал то, что у всех было на уме. Действительно, что же делать?

Админ посмотрел на меня, словно пытаясь найти ответ на этот вопрос.

Я пожал плечами, честно ответил:

– Пока не знаю. Но все равно, лети туда.

Админ послушно выправил курс.

Я сел на пассажирское кресло и попытался сконцентрироваться, чтобы еще раз выйти на «связь» с Ожогиным-младшим. Вдруг получится? Может быть, он что-то посоветует?

Но как ни старался, ничего не удавалось. Лишь сильнее заболела голова. Черт, неужели мы обречены застрять в прошлом? Какой это год? Сорок третий? До моего рождения еще… лет сорок. Да у меня еще родители не родились! Остаться тут? Да нас же в первых рядах в ГУЛАГ отправят с нашими песнями. Про мрак да про смерть. Тут люди иного сорта, не привыкшие к таким откровенным вольностям. И не хочу я быть в прошлом! Конечно, можно попытаться вырваться на запад и, скажем, переехать в Лос-Анджелес. Жить там до 1981 года, а потом как бы случайно познакомиться с восемнадцатилетним парнишкой Джеймсом Аланом Хетфилдом и предложить ему сколотить банду. Но мне тогда будет уже за сорок! Я буду стариком! Или не ждать восьмидесятых? Укатить в Ливерпуль и закорефаниться с парнишкой в очках по имени Джон? Нет, эта музыка не моя, хоть и знаю я ее практически всю. А может, и вовсе начать сольную карьеру? Зачесать волосы назад и выдать человечеству хит типа Love Me Tender. Да, немного рановато будет, но народу зайдет, это точно. И стать рок-идолом. Королем. А под конец жизни растолстеть и умереть от передоза медикаментов.

Черт! Скверные дела! Хочу в свое время. Не надо славы и всей мишуры. Хочу нормальную жизнь!

Яркая вспышка вдруг ослепила меня. Я подумал, что это солнце ударило в глаза, и хотел пересесть, но едва встал, как сразу же растянулся на полу. Меня скрутило, и я потерял сознание.

5

Это был взрыв. Тысячи осколков света разлетелись вдруг во все стороны, заполонив своим сиянием весь мир.

Ожогин застонал, пытаясь укрыться от этого света, но не смог – он проникал во все закутки, в которые бы капитан ни пытался спрятаться, и даже, казалось, проходил сквозь него. Появилось странное чувство присутствия постороннего. Но это был не человек. Какая-то могучая сущность, которой было под силу одним движением пальца перевернуть миры и уничтожить все. На какое-то мгновение капитану показалось, что он просто-напросто умер, а эта сущность – Бог, но посторонний ухмыльнулся и мягким женским голосом сообщил:

«ТЫ ОШИБАЕШЬСЯ».

Голос звучал в его голове и обладал мощью, от которой невольно падаешь на колени.

– Помоги… мне… – простонал из последних сил Ожогин.

«КАК?»

Ответить капитан не смог и поэтому просто представил картинку – летящий самолет, пропадающий в сияющей аномалии.

Зона поняла его.

«КАКОВА БУДЕТ ПЛАТА ЗА ПОМОЩЬ?»

«У меня ничего нет».

«ЕСТЬ».

Ожогин захрипел, не в силах сдержать боль, пронзающую грудь.

«Что?»

«ТВОЯ ЖИЗНЬ».

«Моя… жизнь?»

«ИНОЙ ПЛАТЫ НЕ БЫВАЕТ».

Ожогин беззвучно рассмеялся. А на что он надеялся? Откупиться деньгами – грязными бумажками? Да, иной платы для Зоны не бывает. Что делать? Отказаться? А как же тогда его друзья? Леха, Макс, Саня, Лева? Настя… Он не может их бросить в беде!!!

А Лена? Ты о ней подумал?

Она поймет.

По-другому он не может поступить. Потому что как жить потом с осознанием того, что мог, но не помог друзьям?

Ожогин улыбнулся, впервые за все время пребывания в ловушке своего тела он почувствовал покой: все мысли пришли в порядок, а эмоции стихли, оставляя его разум в холоде. Да, Лена поймет. И Юрка тоже. Леха позаботится о них, не оставит в беде. А я… Это была отличная игра длиною в жизнь. Но когда-то она должна была закончиться.

Звучит свисток. Конец игры.

«Надеюсь, я не проиграл, – устало подумал Ожогин и повернулся к свету. – Я согласен. Забирай меня. Только помоги друзьям».

«Я ПРИНИМАЮ ТВОЮ ПЛАТУ. СДЕЛКА ЗАКЛЮЧЕНА».

Свет начал меркнуть и вскоре превратился в точку.

Ожогин остался в кромешной темноте.

6

– Ты откуда здесь ваще? – спросил Юрка, когда Рон их вытащил.

– Тс-с! – зашептал тот.

– Он рядом, да? – спросил парень, намекая на Индейца. Рон кивнул, показал на свет в конце коридора.

Лена вылезла из люка, который они осторожно прикрыли за собой.

– Ты Ожогина видел? – это был первый вопрос, который она задала спасителю.

– Нет! Тс-с! Нет. Тут. Его нет! – прошептал Рон.

– Как это нет? Ты точно все проверил?

Рон затащил их за угол. Там обезьяноподобный мутант поднял палец – попросил подождать минуточку, пока он переводит дух.

– Нет. Его тут. Нет. Все. Осмотреть. Пока вас искать, – наконец сказал тот.

– Вообще все? Ты уверен? – Лена не могла понять, куда делся ее муж. Если Индеец похитил их всех, то где он тогда может держать сталкера?

– Нет. Точно! Искал везде. Все прошел. Вас нашел. Еле-еле.

– Это мы уже поняли, но все равно… спасибо тебе! – Лена подошла к мутанту и попыталась обнять. Тот отстранился – тварь еще помнила, что хотела сделать с ним женщина там, в Подземном городе.

– Да не боись ты! У меня даже мечей с собой нет. Даже шлем вон напялили, чтобы не думала много… У тебя, кстати, есть чем его снять?

Рон развел руками:

– Нет. В машине. Там. Может есть.

– В машине? – переспросил Юрка. – Ты на машине приехал?

Рон встал, выпятив грудь.

– Да. Сормов. Фургон водить. Я!

– О, да ты у нас крут! – усмехнулась Лена. – Но это ничего не меняет. Нужно найти моего…

– Мужа… – добавил за нее Юрка. – И моего отца!

– Да! Надо найти его! Если его тут нет и ты все хорошо обыскал, то надо прищучить Индейца, выпытать у него, куда он спрятал Ожогина. Боже мой, я, надеюсь, Кэпчик еще жив.

– Кэпчик? – повел бровью Рон.

– Да, – смутилась Лена. – Я так его называла, но тебе не… хотя, может, ты и ближе к людям, чем я думала изначально. Я так его называла любя!

– Любя! – Рон блаженно закрыл глаза и причмокнул губами. Вышло очень смешно! Только вот компании пришлось приложить руки к губам, чтобы смех вышел чуть слышным.

– Да, именно так. Хорошо, что ты понимаешь.

– Да. Я понимать. Я тоже. Любя, – сказал Рон.

– Ты любя? Ничего не понимаю, – отозвалась Лена.

– Любил. Тоже!

– А, ты любил. У тебя была жена?

Рон помотал головой.

– Девушка, значит? – догадалась Лена.

Рон опять прикрыл глаза и снова причмокнул:

– Девушка быть. Но. Не сейчас. Сейчас нет!

– Бедный ты, бедный, – сказала женщина, а мутант уже приготовился, что его сейчас поцелуют в щечку. – Не, ишь чо удумал! Выпрашивает поцелуи…

Рон обиженно скривил губы. И в этот момент получил звонкий поцелуй в щеку.

– Если найдешь Ожогина – получишь еще один, – пообещала Лена. Рон просиял. Опять надул грудь. Супермен – ни дать ни взять. – У тебя оружие-то хоть есть с собой?

– В машине, – ответил мутант.

– Отлично! Дуем в машину. Затариваемся, а потом сюда – прищучим гада!

– Да-а! – обрадовался Юрка.

– А ты… ты не пойдешь, посидишь в машине, пока мы разберемся с маньяком.

– Ма-ам, ну ма-ам!

– Нет, я сказала. Раз уж я твоя мать теперь, то рисковать своей жизнью я тебе больше не дам, – сказала Лена таким тоном, что стало понятно: возражения не принимаются.

Парень насупился. Мысль о том, что можно самому отомстить Индейцу за всех – за себя, маму, отца, – не давала ему покоя. Но в итоге он понял, что остался в фургоне не зря. Называйте это судьбой, возможно, сегодня все решала именно она…