Текст книги "Доказательная психосоматика: факты и научный подход. Очень полезная книга для всех, кто думает о здоровье"

Почему болеют дети

«Ребенок – тоже человек».

Из наблюдений автора

На семинарах и в соцсетях я спрашиваю у людей: «Как думаете, в чем причина детских болезней? Почему у детей встречаются врожденные заболевания? В этом случае сложно все списать на алкоголизм, курение и малоподвижный образ жизни!»

Люди начинают перебирать самые разные варианты – от некачественного питания до популярной эзотерики со всякими родовыми программами, прошлыми жизнями, кармой, эгрегорами и т. п. Подождите. Есть конкретный ребенок с отитом и бронхитом. Почему именно он заболел и именно сейчас? На это обычный человек ответит, что малыша продуло, он переохладился, иммунитет снизился, карма из прошлой жизни настигла – все это не вяжется одно с другим, и логики в этом нет. А вы, прочитав эту книгу, сможете давать такие ответы быстро, четко и всегда правильно.

Например, в народе ребенка не рекомендуется показывать в зеркало, потому что после контакта с ним ребенок часто начинает «болеть»: у него может подняться температура, начаться какой-нибудь бронхит или рвота с поносом. При этом в более позднем возрасте такого уже не происходит, только до года, дальше его можно этими зеркалами хоть обвешать. Считается, что зеркало оказывает на ребенка неблагоприятное энергетическое воздействие или ребенок в зеркале видит каких-то сущностей. На вопрос, почему это не срабатывает с младенцем первых дней жизни и с ребенком после года, ответа нет. А у нас ответ есть. Он абсолютно логичный, простой, понятный и полностью объясняет ситуацию с зеркалом и ребенком. Мы придем к нему в конце этой главы. Бронхит у Красной Шапочки и бронхит у маленького ребенка ничем не отличаются по своей сути и по своей причине. Мы с вами говорим о биологических законах, единых для всех живых организмов на нашей планете. И маленький ребенок – не исключение. Все объясняется наличием конфликта и следующей за ней постконфликтной фазой.

Что вы такое говорите, какие у детей могут быть конфликты?! Многие люди почему-то думают, что дети ничего не понимают, ничего не ощущают, они еще маленькие, у них мозг недоразвитый, на что они вообще могут реагировать… и все в таком духе. Такое ощущение, что ребенок – это не живой организм, а какое-то полено, которое не думает, не слышит, не видит и ни на что не реагирует. Когда таких людей загоняешь в угол аргументами, что даже у животных все те же самые конфликты и, как следствие, болезни, люди отвечают что-то невнятное про генетику и плохую экологию, а потом обижаются, оставаясь при своем мнении. Получается, с такой точки зрения болезни у детей – это лотерея, кому как повезет, мы же не помним, что там было с нами в прошлых жизнях, приходится рождаться и опять, что называется, «с нуля» все делать. В природе все объяснимо, все целесообразно, и у всего есть смысл. И любые детские «заболевания» – не исключение.

Ребенок реагирует на стрессовую ситуацию, как и взрослый, только еще драматичнее, но при этом с меньшей продолжительностью и быстрее переключая внимание со своей проблемы на что-то еще. Мы уже знаем, что если есть реакция, значит будут и физические проявления, поэтому у ребенка может быть все то же самое, что и у взрослого, в зависимости от того, на что и как он среагирует. С шестой недели внутриутробного развития начинается развитие центральной нервной системы ребенка. С десятой недели плод уже способен своей, хоть и еще слабо развитой нервной системой реагировать на происходящее вокруг. Дальнейшее внутриутробное развитие дает плоду все новые и новые инструменты для восприятия окружающего мира – слух, осязание, рецепторы давления, рецепторы боли, рецепторы положения тела в пространстве. Венцом творения является телепатическая связь с мамой, которую наверняка каждый не раз испытывал на себе или был ее свидетелем в реальной жизни, когда на расстоянии мама чувствует, что происходит с ребенком, или когда ребенок чувствует маму. Считается, что телепатическая связь мамы с ребенком особенно крепка до периода полового созревания, но нам сейчас важны не цифры, а важно понять, что ребенок, начиная с десятой недели внутриутробного периода, УЖЕ чувствует, что происходит вокруг, способен реагировать на внешний мир и состояние матери.

Как вы думаете, если бы в нашей истории про Красную Шапочку на момент столкновения с медведем она была беременной, то ребенок среагировал бы на ситуацию? Конечно. Он мог испугаться, замереть, и это назвали бы замершей беременностью. Он мог среагировать конфликтом самообесценивания («не могу убежать от опасности, не могу победить медведя, не могу помочь маме») и родился бы с какой-нибудь «врожденной» патологией соединительной ткани, сосудов или суставов. Он мог среагировать как угодно, чем угодно, как и его мама, и в зависимости от реакции у него были бы те или иные физические проявления. И на вопрос, почему он родился с этими болячками, врач развел бы руками, придумал что-нибудь про генетическую предрасположенность и внутриутробные инфекции. А мог бы никак не среагировать, тут все зависит от конкретной ситуации и конкретного ребенка.

Если ребенок родился с симптомами, это означает, что все случилось внутриутробно – пока он был внутри мамы, либо на него «напал медведь», то есть случился сильный стресс, либо медведь напал на маму, и ребенок это почувствовал.

Что может быть для ребенка медведем? Самая частая причина – это резкие звуки. Доктор Хамер назвал это синдромом циркулярной пилы. Циркулярную пилу вряд ли кто-то в городе вообще слышал или видел, а вот перфораторы и дрели во время ремонта в доме, отбойные молотки на улице, скорые и полиция с мигалками, бибиканье машин, звук трамвая или метро, салют, выстрелы, звук самолетов, мотоциклов, автомобилей без глушителя и т. д. всем знакомы.

Особое место среди всего этого приятного многообразия занимает УЗИ. Эта штука как ничто другое может дать синдром циркулярной пилы, ведь ребенок находится в жидкой среде, и сам состоит из жидкости, в ушах жидкость, во рту жидкость, везде жидкость, и эту жидкость начинают «долбить» ультразвуком. Как вы думаете, ему приятно? Конечно, нет. Его это пугает: он не может от этого укрыться, он бессилен, он не может терпеть, для него это угроза, которая нарушает границы. Все это может стать конфликтом для ребенка. Для одних более, а для других менее драматично, так как все решает психика. Дети, как и взрослые, все разные, и все реагируют индивидуально. Вспомните многочисленные случаи самовыбрасывания дельфинов и китов на берег, после чего они погибают. Это происходит из-за шумового загрязнения океана, слишком много мощных ультразвуковых приборов кораблей и подводных лодок постоянно создают фоновый шум в океане, а киты ориентируются и общаются именно при помощи ультразвука.

А если будущий папа накричит на беременную маму или ударит ее, или кто-то на нее нападет, испугает, или над головой беременной мамы полетят крылатые ракеты, или где-то рядом начнут падать бомбы? Это все тот же медведь. И мама, и ребенок также могут среагировать, и последствия такой реакции непредсказуемы.

Отдельно выделим медведя в белом халате. Он очень опасен. Если этот медведь шокирует маму какой-нибудь неосторожной фразой или диагнозом, то мама будет находиться в конфликте постоянно. Психика беременной женщины более восприимчива, уровень тревожности повышен, поэтому испугать ее проще. Диагноз – это частый и мощный СДХ. Он будет постоянно с ней, оказывая свое вредоносное воздействие. «У вас слишком много околоплодных вод, плацента может отслоиться». «У вас истмико-цервикальная недостаточность, есть угроза выкидыша». «У вас узкий таз, нужно будет резать». «У вас осложненный анамнез, нужен постоянный скрининг для выявления внутриутробных патологий». «У вас повышенный тонус матки, гипоксия плода, и с вашим весом на здорового ребенка не рассчитывайте». Эти медведи – одни из самых коварных: если мы идем в лес, в котором водятся реальные медведи, то мы готовимся к возможной встрече с ними, можно взять перцовый баллончик, можно взять бубен или шуметь чем-то еще, можно объединиться с кем-то и пойти группой. А в кабинете врача не помогут ни перцовые баллончики, ни бубны, ни родственники; все будут одинаково шокированы, и никакой поддержки или защиты не будет. Медведь в белом халате всегда бьет исподтишка прямо в мозг, застает свою жертву врасплох, в этом его коварство и опасность.

Как видите, ребенка внутриутробно и его маму во время беременности может в любой момент настигнуть медведь, создав конфликты, от которых оба потом будут выздоравливать. И если ребенок к моменту родов не успеет до конца пройти фазу выздоровления (ПКФ) или будет находиться в активной фазе конфликта (КАФ), то он родится с какими-то симптомами. Его признают больным, заберут от матери, мгновенно создав ему новый, еще более мощный конфликт, чем все медведи, вместе взятые ранее.

Одним из самых тяжелых конфликтов для новорожденного ребенка является потеря мамы. Если он ее не видит, не слышит, не ощущает, не чувствует ее запаха, то для него это равносильно смерти, так как в природе детеныш млекопитающего, оставшийся без мамы, обречен на гибель. Часто в практике я вижу ситуации, когда все считают, что у ребенка какое-то врожденное заболевание, но по факту сам конфликт случился не во время беременности, а в родах или сразу после них. Но поскольку симптомы не проявляются сразу или на них не обращают внимания, то через день или два у ребенка видят какие-то проявления и думают, что он с ними родился, хотя это не так.

Допустим, ребенок родился естественным путем. Он абсолютно здоров, без каких-либо проявлений или активных конфликтов. Но сразу после родов его не приложили к маминой груди. Бах! Это конфликт, который может иметь последствия: через день или два у него поднимется температура, и все спишут на что-нибудь внутриутробное или внутрибольничное.

Или он родился нормальным, его приложили, все хорошо, но потом воткнули парочку прививок – БЦЖ, туберкулез, гепатит В. Это запросто может стать конфликтом, и через неделю с ним что-то случится. На вопрос, почему все это происходит, врач ничего внятного не ответит, пробубнит что-нибудь про переохлаждение, и что за ребенком нужно лучше следить, а сам пойдет домой без шапки, не опасаясь, что его продует.

Вариантов пострадать для новорожденного в роддоме много – от разлуки с мамой до медицинских манипуляций и других напуганных кричащих младенцев. Подумайте, что будет, если похитить здорового взрослого человека, связать его по рукам и ногам, положить его в стеклянный закрытый гробик и включить погромче звуки кричащих детей. Пусть он так полежит несколько часов или несколько дней. Немногие выйдут из такой ситуации без последствий: у большинства будут клаустрофобия, панические атаки, тошнота, температура, понос, сыпь на коже и т. д. Это СДХ для любого живого существа – забрать у мамы, обездвижить, положить в капсулу, и вокруг кто-то кричит.

Первые недели и месяцы ребенок может выглядеть нормальным, но в нужное время не сядет, не пойдет или не заговорит. Это дети, которые пострадали внутриутробно, или во время родов, или сразу после родов. Вероятнее всего, они получат какой-то неврологический, психиатрический или еще какой-то диагноз. Если спросить доктора, почему так получилось, то он пробубнит что-нибудь невнятное про гипоксию плода, инфекции и пойдет заниматься писаниной, чтобы его ФОМС не оштрафовал.

Если у ребенка есть симптомы, значит, когда-то он пережил конфликт – внутриутробно, в родах, после родов или в любой другой момент до начала симптомов. Нужно искать причину в обозримом прошлом, когда симптомов еще не было.

Дальше ребенок растет, и начинаются всевозможные «детские болячки» – отиты, тонзиллиты, аденоиды, диатезы, аллергии, сколиозы. Врачи обычно списывают их на переохлаждение и недостаточный уход со стороны взрослых.

Почему почти у каждого ребенка был отит? Официальных версий много: вода в ухо затекла, надуло сквозняком, слабый иммунитет, бактерии, короткая евстахиева труба, неправильно сморкается. Если все дело в иммунитете, то почему у пожилых людей в разы меньше отитов? Почему им в ухо ничего не затекает, не задувает и не заползает? У них что, иммунитет крепче, чем у ребенка? Нет, конечно. Почему у ребенка диатез на все подряд: сладкое, мандарины, клубнику, а у пожилых людей такой реакции нет? У них крепче кишечник и печень, чем у ребенка? Нет! Получается, что с физиологической точки зрения у ребенка все гораздо крепче и лучше работает, чем у пожилого человека: лучше кровообращение и микроциркуляция, нет забитого кишечника, «убитой» печени и прокуренных легких, при этом есть идеальное питание – грудное молоко, детское питание, витамины и т. д. Дело не в этом, как вы уже поняли, а в том, как ребенок или пожилой человек реагирует на стрессы.

Ребенок на все реагирует драматичнее, чем взрослый. Забрали игрушку – слезы. Не дали конфетку – слезы. Отругали – слезы. Не пустили гулять – слезы. Всюду драматизм, слезы, истерики. Поэтому у него больше шансов словить конфликт и среагировать драматично на какую-то ситуацию. Но вместе с тем он гораздо быстрее переключается и отвлекается. Сломали игрушку – слезы, но сразу отвлекли конфеткой или другой игрушкой – и его психика отпускает предыдущий конфликт, потому что переключается внимание. Это значит, что конфликтная масса перестает накапливаться и конфликт сразу разрешается. И поскольку он находился в КАФ очень короткий промежуток времени, ПКФ будет незаметной, короткой, не бурной, такой, что ее даже никто и не увидит.

Второй особенностью психики ребенка является так называемый эгоцентризм. Ребенок воспринимает мир не так, как взрослый. Мы этого, понятное дело, уже не помним. Но если пообщаться с детьми, то все становится очевидно. Ребенок считает себя центром Вселенной. Он пока не может понять и осознать, что у окружающих его людей могут быть свои мысли, чувства, дела, заботы, планы. Ребенок думает, что весь мир создан только для него и вращается вокруг него. Если он видит, как что-то происходит вокруг, он воспринимает себя как часть этого процесса, думает, что этот процесс как-то связан с ним самим. Если мама плачет – значит с ним что-то не так, и он начнет испытывать чувство вины. Если папа вернулся с работы сердитый, то снова возникнет чувство вины. Все события он пропускает через призму своего детского восприятия мира и реагирует соответствующе. Это означает, что ребенок как никто другой подвержен конфликту «самообесценивания». Он постоянно себя ругает, испытывает чувство вины, думает, что из-за него произошло то-то и то-то. Постоянно не может сделать что-то, что хочет, а «не могу» = самообесценивание. Мама ушла на работу, родители поругались или разводятся, кто-то умер, все это старт для конфликта. Даже если ребенок еще не родился, и мама подумала об аборте – это уже повод самообесценивания для ребенка.

Самым частым, длительным и мощным конфликтом у ребенка является конфликт самообесценивания.

На конфликт самообесценивания реагируют несколько тканей и органов, состоящих из них. Все эти ткани произошли из одного и того же зародышевого листка (их всего 4), поэтому все они реагируют на один и тот же конфликт. В частности, костный мозг и клетки крови реагируют на самообесценивание. Поэтому у детей лейкоз встречается гораздо чаще, чем все остальные виды рака вместе взятые. Ребенок просто не успевает накрутить себя в достаточной степени, не успевает накопить большое количество конфликтной массы по другим конфликтам, поэтому у детей редко диагностируют рак легких, желудка или груди. И лейкоз никак не связан с родовыми программами, кармой, диетой или экологией, как принято считать.

Нелюбовь со стороны мамы или дефицит внимания мамы – это часто встречающаяся причина всего, что происходит с ребенком. Для ребенка мама – это самое дорогое, ценное, жизненно важное и близкое существо во Вселенной. Ребенок – это часть мамы. В нем ее бактерии, микрофлора, клетки, даже микроэлементы. Связь ребенка с матерью неоспорима и постоянно находит подтверждение в нашей обычной жизни. Подумал о маме – и она звонит по телефону, звонишь маме – она говорит, что только что о тебе вспоминала. Мать и ребенок чувствуют друг друга даже на расстоянии. И чем младше малыш, тем большее значение имеет наличие мамы рядом. Со временем такая необходимость пропадает, и ребенок обучается выживать самостоятельно, но в первые годы жизни это суперважно. Зная все это, важно понять: если мамы не хватает, то ребенок начинает испытывать стресс. Для маленького ребенка исчезновение матери из поля зрения – это уже опасность. Нет мамы – я в опасности, я не знаю, вернется ли она ко мне вообще. Из-за этого могут развиваться всевозможные вторичные конфликты и особенности поведения. «Я хочу, чтобы мама обратила на меня внимание, а она залипает в каком-то прямоугольнике, смотрит в него и тыкает пальцем, значит этот прямоугольник для нее важнее меня!» – думает ребенок. И ему невозможно объяснить, что такое телефон или гости. Ему все равно, мама – это его и только его «территория», а все остальные – это соперники, которые конкурируют за внимание его мамы! Многие дети говорят, что избавились бы от всего и всех, что отвлекает маму от них. Это не потому, что ребенок жестокий или глупый. Так задумано природой, это инстинкт выживания, который со временем успокаивается, когда ребенок взрослеет, начинает познавать мир, отползать от матери, становится самостоятельным и может сам добывать себе пищу или хотя бы взять конфетку со стола или открыть холодильник. Щенки или птенцы так же конкурируют и борются за молоко, за пищу, за маму, их не интересует судьба своих братьев и сестер, это инстинкт, который живет и в человеческих детенышах тоже.

И вот мы логично подошли к истории про зеркало и ребенка. В первые недели жизни не каждый ребенок осознает свое отражение в зеркале как себя самого. Что он видит? Он видит СВОЮ маму и с ней какого-то соперника, которого мама держит на руках! Для ребенка это СДХ, это биологический конфликт и в зависимости от того, как именно этот ребенок воспримет соперника, будут те или иные последствия в постконфликтной фазе. Может никак не среагировать и сразу себя распознать в зеркале – тогда ничего не будет. Может воспринять это как территориальную агрессию и среагировать желудком. Может воспринять это как угрозу и среагировать бронхами. Может воспринять как желание разлучиться с соперником и среагировать кожей. Тут все как в истории с Красной Шапочкой, только вместо медведя «чужой ребенок» напал на мою маму. Почему новорожденный от зеркала вряд ли пострадает? Потому что может просто не увидеть в плоском изображении соперника и угрозу, а значит, конфликта не будет. Понимая, как работает система доктора Хамера, можно объяснить много чего, включая «случайные» народные мудрости, приметы, обычаи и, конечно, закономерности появления тех или иных «заболеваний».

Следующей особенностью ребенка является сопереживание событий, связанных с мамой. Если кто-то посягает на маму, он воспринимает это как нападение на себя. Поэтому малыш может лежать спокойно в своей кроватке, но видеть или слышать, как медведь на кухне нападает на маму, и из-за этого получить конфликт, от которого потом будет выздоравливать. Кроме того, он может даже не видеть самого события, но считать с мамы ее состояние, когда она, например, расстроенная придет домой. Поэтому, если с ребенком ничего не происходило, а последствия мы видим, то нужно обязательно выяснять, что происходило с мамой и в семье в целом.

То же самое может произойти и во время вынашивания. Если кто-то или что-то будет угрожать маме, то ребенок это почувствует, ведь у мамы, даже чисто на физическом уровне, изменятся пульс, давление, тонус мышц, уровни гормонов, а ребенок снабжается той же самой кровью. Если мама «поймает» какой-то конфликт во время беременности, то все ее треки могут стать и треками ребенка. Потом ребенок родится, и у него с детства будет аллергия на малину, на кусты, на деревья, на весну, на пирожки и т. д. Все аллергены, то есть частички предметов и молекулы веществ, попадают в мамину кровь и на мамины слизистые, мамин организм их обезвреживает, но память об этом контакте сохраняется. Клетки иммунной системы передают эту память из поколения в поколение, и они же передадут память о контакте с аллергеном ребенку. Поэтому он родится уже «заряженный» на соответствующую реакцию. Так и должно быть, чтобы каждое новое поколение не набивало свои собственные шишки, а получало опыт и инстинкты от родителей. И если змея укусит беременную львицу в высокой траве, трава превратится в трек, и львенок после рождения вряд ли полезет в эту траву. Это объясняет всевозможные «врожденные» аллергии, при которых ребенок уже при самом первом контакте с чем-то получает ответную реакцию.

Особенно выделим ситуации, когда во время беременности мама засомневалась в целесообразности вынашивания, родов, в партнере, в будущем ребенке. Ребенок может почувствовать и это: «Меня не хотят, я проблема» и т. д. Как правило, такие конфликты разрешаются после родов, и наступает фаза выздоровления. Ее ошибочно принимают за какую-то болезнь и начинают ребенка лечить, изолируют от мамы, тыкают иголками, создают новые конфликты, и получается очередной «больной» ребенок с чем-нибудь врожденным.

Ребенок на все реагирует. Даже растения все прекрасно чувствуют. Если стеблю гороха говорить, что он молодец, то он вырастет быстрее «собратьев». Человек, утверждающий, что ребенок ничего не чувствует и не понимает, видимо, считает, что дети примитивнее по своему развитию, чем горох.

А про современный садик и школу вы и без меня знаете. Мало у кого этот период обошелся без психологических травм. Можно написать отдельную книгу обо всех вариантах, которыми система ломает психику ребенка, вдалбливая в него всевозможные конфликты от самообесценивания до страха смерти. В практике я часто нахожу причины именно в СДХ, которые получены из-за агрессии, унижений или еще каких-то издевательств в садиках, школах или семье.

Ребенок реагирует на все, как и взрослый. Он может среагировать внутриутробно, в родах, после родов или в любой другой момент. Если среагирует, значит будут последствия, которые потом могут назвать болезнью.