Текст книги "Муздрамтеатр"

Следует жестокая и безобразная потасовка. Хулигана топчут ногами. Златой венец валяется на полу.

На сцену выходит Недотыкомка. И выводит – кого бы вы думали? – ну конечно Чиновников.

Пока в стане новаторов полыхала междуусобная война, бес поднатужился, поднапружился и выволок устрашенных государственных мужей из-под спуда.

Ведут себя Чиновники приблизительно так, как Киса Воробьянинов при Остапе Бендере в сцене учреждения «Союза меча и орала». Основной движущей силой восстановления порядка является Недотыкомка.

Он строит по ранжиру притихших матросов, отправляет под конвоем за кулисы поверженного Хулигана, которого сопровождает заплаканная Барышня, и приступает к культурному строительству.

Античные обломки возвращаются на свои места. Покалеченные Музы и Грации и сам поруганный Аполлон поднимаются матросами и пытаются возобновить при поддержке чиновников свой безнадежно ветхий гармонический танец. Но несмотря на лавровый венок, который вновь сияет на челе Аполлона, зрелище выходит прискорбное и жалкое.

Согнанная и усаженная согласно купленным билетам Публика по команде аплодирует и выказывает восторги, но сама по себе равнодушна и даже угрюмо враждебна новым затеям начальства и творческой интеллигенции.

Между подмостками и амфитеатром нет уже не то что обратной связи, но вообще ничего общего, кроме Недотыкомки, который умудряется быть по совместительству и танцмейстером ложно-классической труппы, и вьющимся в толпе популистом, внушающим Публике, что это искусство мертво и реакционно и танцовщики жируют на народные денежки.

На подиуме действительно не на что уже смотреть. Какой-то еле шевелящийся музей восковых фигур.

А перед амфитеатром уже самозарождаются несанкционированные танцы-шманцы-обжиманцы. Несанкционированные – в смысле организованные без участия Чиновников, но князем мира сего очень даже санкционированные и одобренные.

Наконец даже и бестолковой Администрации становится очевиден дефицит прикольности и креативности. Для внесения свежих творческих струй и оживляжа конвой приводит из-за кулис Хулигана.

Но толку от реабилитации неисправимого авангардиста немного. Во-первых, он все еще не способен плясать под чужую дудку и постоянно взбрыкивает самым неподобающим заслуженному артисту образом, во-вторых, ни он, ни утратившая юность и свежесть Барышня, даже если бы захотели, не смогли бы потрафить общенародным вкусам.

Ну нисколько не прикольно! И ничуть не зажигательно! И совсем не секси!

Правда на какое-то время внимание публики привлекает скандальная склока, разгоревшаяся между полумертвыми классиками и полуживыми романтиками, но поскольку это уже не трагедия, а фарс, и драйва в этом зрелище гораздо меньше, чем в поножовщине Матросов, возникшей после объявления белого танца, интерес к высокому искусству стремительно и безвозвратно падает.

Недотыкомка решает, что настало наконец время отменить его вовсе, как союзника неверного, непредсказуемого и потенциально опасного.

В безобразной сцене повторного развенчания Аполлона участвуют все, кроме Хулигана и Барышни. Даже скурвившиеся Музы и Грации приплясывают вместе с торжествующей Публикой, по мановению Недотыкомки, водрузившего на свою ухмыляющуюся рожу златой венец Верховного Дирижера и Дискжокея. Это даже не вакханалия, поскольку в этих радениях не осталось не то чтобы свободы, но даже и своеволия.

Многообразное и многомятежное язычество достигает наконец своего логического предела – унылой автоматизированной похоти и рабского пресмыкания пред нечистыми силами.

Вот так Божиим попущением и окаянным лукавством князя века сего свершилась эта победа. Действующие лица моего аллегорического балета сделали все что могли. Дальнейшее зависит уже не от них.

Длинной приплясывающей в зоологических ритмах вереницей вьется Публика, силовые и властные структуры, а также академическое и художественное сообщества за Недотыкомкой, который ведет их за кулисы, так сказать во тьму внешнюю.

В музыкальном сопровождении наряду с доминирующей животной жизнерадостностью явственно слышны плач и скрежет зубовный.

На сцене остаются только повидавший виды и растерявший божественное величие Феб, ожесточенная пережитыми скорбями Барышня и замордованный Хулиган.

Последовать ехидному совету баснописца «Поди-ка попляши!» у них уже нет ни сил, ни желания. Они и на ногах-то стоят с трудом, опираясь друг на друга (хотя могли бы уже, кажется, понять, что есть Опора крепче и выше). Но эти неподвижность и неучастие в глобальной свистопляске олицетворяют если не надежду, то, во всяком случае, достоинство и самостоянье человека.

Действие третье
Закхей
оратория

По мотивам Дитриха Букстехуде, Георга Фридриха Генделя, Иоганна Себастьяна Баха и Адриана Леверкюна, Царствие им Небесное[2]2
  Кроме музыки помянутых композиторов на написание этого сочинения меня подвигло чтение двух замечательных книг —
  О. В. Геро «Духовные тексты в музыке Букстехуде» и «Иоганн Себастьян Бах. Тексты духовных произведений. Перевод
  игумена Петра (Мещеринова)». Пользуясь случаем, выражаю авторам сердечную читательскую благодарность.


[Закрыть].

1

Хор

 
О Цецилия святая,
Покровительница тех,
Кто, как царь Давид, бряцает
Без надежды на успех,
 
 
Кто голосовые связки
Напрягает без конца,
Чтобы вновь предать огласке
Славу вечную Творца,
 
 
Кто, как тот жонглер, танцует
Пред Царицею Небес,
Дикой пляской знаменует,
Что повержен наглый бес,
 
 
Кто на память подбирает,
Вот как Моцарт, например,
Песнь утраченного рая,
Звуки позабытых сфер!
 
 
Мы к тебе, Святая Дева,
Нынче с просьбою – внемли
Домотканому напеву
Замордованной земли,
 
 
Самопальному творенью
Оглашенных и дурных,
Доморощенному пенью
В сущности глухонемых!
Посоветуй, как получше
Оранжировать его,
Протяни нам сверху лучик
Камертона своего!
 
 
Еле слышимому хору,
Музыке едва живой —
Con amore! Con dolore! —
Помоги в борьбе глухой!
 
 
Дай нам руку в непогоду,
Темперируй этот шум,
Чтоб Лукавому в угоду
Не сфальшивил гордый ум!
 
 
Чтоб свивались неразлучно
Смысл и звуки, дух и глас,
Чтоб от истины певучей
Слезы брызнули из глаз!
 
 
Дай воспеть нам песню нову,
Стару песню обновить,
Славу имени Христова
Во языцех возвестить!
 
 
А не сдюжим – ну так что же?
Мы-то попытались хоть!
В землю зарывать негоже
То, что даровал Господь!
 
 
Слух у нас не абсолютный,
Струны врут и дребезжат,
В похотях сиюминутных
Голосим не в склад не в лад!
 
 
О Цецилия, сподобь нас
Сладкозвучной тишины,
Ведь по образу-подобью
Даже мы сотворены!
 
 
Палочкой взмахни волшебной,
Дирижерский пульт займи,
Чтоб гармонии целебной
Причастились дети тьмы!
 

2

Сопрано

 
Это было в первом веке
 

Бас

 
В захолустной Палестине.
 

Сопрано

 
Но и в двадцать первом веке,
 

Бас

 
Но и в наших палестинах
 

Сопрано

 
Это тоже злободневно.
 

Бас

 
Может даже ежедневно,
 

Сопрано

 
Может прямо вот сейчас
 

Вместе

 
Происходит среди нас!
 

Псалмопевец

 
Многие говорят: «Кто покажет нам благо?»
Яви нам свет лица Твоего, Господи!
 

3

Евангелист Лука

 
Потом Иисус вошел в Иерихон
и проходил через него.
 

Бас

 
Создатель Вселенной по городу шел,
Всемогущий Зиждитель миров,
И был Он совсем молодой человек,
Лет тридцати с небольшим.
 
 
Место рождения – Вифлеем,
Но прописан Он в Назарете,
Брюнет, с бородой, выше среднего рост,
Нормального телосложенья.
 
 
И вобщем-то нет особых примет.
Для церкви – соблазн, для эллинов – бред!
Помилуй мя, грешного, Боже мой,
Неужто Ты впрямь такой?
 
 
Ведь слепцы прозревают, бесы бегут
И стала вином вода!
Но еще не стало Кровью вино,
И Плотью не сделался хлеб.
 
 
Мы в лидеры нации прочим Его,
В мира сего князья,
Но когда мы узнаем, куда Он идет,
Разбежимся мы кто куда!
 
 
Помилуй мя, грешного, Боже мой,
Но куда уж нам за Тобой!
Мы рады послушать Благую Весть,
Но при чем тут, Господи, Крест?
 

Псалмопевец

 
Я изнемог от вопля, засохла гортань моя,
истомились глаза мои от ожидания Бога моего.
 

Сопрано

 
Помилуй мя, грешную, Господи мой,
Я пока что не знаю, Кто Ты такой.
Но Хорошая Новость, Благая Весть
Добралась и до наших мест.
 
 
Что приблизилось Царство, грядет Жених
Поквитаться за бедных нас.
И прозрел слепец, исцелился псих,
Паралитик пустился в пляс.
 
 
И во славе идет всенародный Герой
На последний решительный бой!
И во страхе бежит Легион врагов!..
Но ведь Ты совсем не таков?
 
 
Где ж Твой меч, Стратиг? Где Твой скипетр, Царь?
Всех-то войск мытарь да рыбарь!
Ты прости меня, дуру, Господи мой,
Но какой-то Ты не такой.
 
 
Человечий сын или Божий Сын —
Где уж знать мне, который из двух?
Но средь Пастырей всяких лишь ты один
Оказался Добрый Пастух!
 
 
У кормила власти не стать Тебе,
Кто же пустит туда Тебя?
Но помилуй мя и возьми к себе,
Ни за что, просто так, любя.
 
 
И кто б ни был Ты и куда б ни шел,
Можно, Господи, мне с Тобой?
Ну ведь правда, кончится все хорошо,
Пастырь мой, Агнец мой?
 

4

Евангелист Лука

 
И вот, некто, именем Закхей,
начальник мытарей и человек богатый,
искал видеть Иисуса, кто Он,
но не мог за народом,
потому что мал был ростом.
 

Хор

 
Ну и начальничек, Боже ж ты мой! —
Метр с кепкой, верней с кипой!
Нам, россиянам, знакомый тип —
Вчера был чмо, а сегодня VIP!
 
 
Пролез без мыла в калашный ряд,
Продажная шкура, гад-ренегат!
Попил нашей кровушки, пожировал,
А туда же – ко Господу лезет, тварь!
 
 
А не пошел бы ты к черту, Закхей,
То есть к Мамоне любимой своей?
Вали отсюда назад, упырь,
И в грехах валяйся, как в масле сыр!
 
 
Рамсы ты попутал, видать, мытарь,
И спутал с яичницей Божий дар!
Куда ты лезешь, налоговик?!
Хрена с два ты узришь Пресветлый Лик!
 

Псалмопевец

 
Господи! Как умножились враги мои!
Многие восстают на меня;
Многие говорят душе моей:
«Нет ему спасения в Боге!»
 

Сопрано

 
Жил-поживал, добра наживал
(Не хуже, чем все, не лучше, чем я),
И в ус не дул, и горя не знал,
Ни сном ни духом Тебя не ждал,
Не ждал и не звал Тебя.
 
 
Потихоньку служил, втихаря грешил
(Не больше чем все, не меньше, чем я),
И домок скопил, и чин получил,
И в общем не очень Тебя гневил,
Просто не ждал Тебя.
 
 
Почему же теперь он стоит вот тут
(Не дальше, чем все, не ближе, чем я)
И ждет, и жду, и другие ждут?
Потому что нам всем без смысла капут,
А какой же смысл без Тебя?
 

Псалмопевец

 
Скоро услышь меня, Господи;
Дух мой изнемогает;
Не скрывай лица Твоего от меня,
Чтобы я не уподобился нисходящим в могилу.
 

Бас

 
Я гляжу во все глаза,
Но не смыслю ни аза,
Но не вижу ничего
Дальше носа своего!
 
 
Ну а прыгнуть выше носа
Нету мочи никакой
Не под силу эта ноша
Твари маленькой такой!
 
 
Слишком уж я тяжек,
Чересчур я низок,
Не узреть мне даже
И воскрилий ризы!
 
 
Не увижу, Боже,
Лик твой светозарный
Только эти рожи
Да вот эти хари!
 
 
И, на них глазея,
Мне не выйти к Свету,
Ни одной лазейки,
Ни просвета нету!
 

Хор

 
Нету смысла ни хрена!
Непроглядная стена!
Неприглядная картина —
Нету щелки ни единой!
 

Сопрано

 
О Господи, Господи! Сколько ж всего
Застит сиянье Лица Твоего!
Столько всего мне отводит глаза,
Что разглядеть Тебя, Боже нельзя!
Ибо в глаза не бросаешься Ты
Тем, кто не в силах набрать высоты.
 

Бас

 
Как вы плотно встали, братцы,
Мне не протолкаться!
Сплошь тут граждане толпятся,
Дьяволы роятся,
 
 
Злые похоти клубятся
Да грехи плодятся!
Нету смысла озираться
И прозреть пытаться!
 
 
В жизни сей постыдной
В сей юдоли грязной
Мне одно лишь видно
и одно лишь ясно —
 
 
Видно в этой очереди
Я навеки крайний,
Ясно, что заочно я
Осужден заране!
 
 
Завсягдатай скверны,
Уроженец мрака
Обречен наверно
Вечно пить и плакать
 

5

Евангелист Лука

 
и, забежав вперед, взлез на смоковницу,
чтобы увидеть Его,
потому что Ему надлежало проходить мимо нее.
 

Бас

 
Коль уродился ты недомерком,
Это, дружок, не беда!
Главное дело взять и поверить,
Не убоявшись стыда!
 
 
Не испугавшись глупого смеха
Умников века сего!
Выставь без страха себя на потеху,
Чтобы увидеть Его!
 

Сопрано

 
Ведь всего-то надо просто
Гражданам любого роста
 
 
Не бояться высоты
И не прятаться в кусты!
 
 
А смоковниц, слава Богу,
На земле пока что много!
 

Хор

 
И пусть по ранжиру мы в самом конце,
Мелочь пузатая, смех и грех,
Улыбку узреть на Его лице,
Быть может, сумеем мы раньше всех!
 

Псалмопевец

 
Многие говорят: «Кто покажет нам благо?»
Яви нам свет лица Твоего, Господи!
 

Лирический тенор

 
Ух и везет же, мытарь, тебе!
Прямо завидки берут!
На фиговой ветке сидишь себе
И зыришь. А я вот тут
 
 
В ненужное время в ненужном месте
Озираю забытую Богом окрестность
Средь забывших Бога компатриотов
И не тем помянувших Его обормотов.
 
 
Средь силикона, бетона, железа,
Капищ, блудилищ, ристалищ!
Тут не на древо – на стенку полезешь
Или в бутылку, товарищ!
 
 
А тебе на инжир только стоит влезть,
Чтоб воочью увидеть, что Истина есть!
И есть Добро, и есть Красота,
Короче – увидеть Иисуса Христа!
 
 
А тут тысячи истин – и все относительны,
И добро лишь меньшее из нескольких зол,
И красота испоганена тленьем и похотью,
И Христа не видать
средь ухабов земных.
 
 
Он различим только умозрительно,
Да и то не всегда, ох, совсем не всегда,
И жди-дожидайся второго пришествия,
Иными словами – Судного Дня.
 
 
А тогда уже будет не до созерцания,
Не до любования будет мне,
Давая признательные показания
Со скамьи подсудимых на Страшном Суде.
 

Хор

 
Ой ты тенор-тенорок,
Больно ты лиричен!
К верхолазанью, милок,
Видно, непривычен!
 
 
На диване лежучи
Да лицом к стене,
Ждешь-пождешь чего же ты,
Непонятно мне!
 
 
Что вот так увидишь ты?
Разве что кошмар.
Что во тьме провидишь ты
Кроме вражих хмар?
 
 
Пролежал матрас ты,
Отлежал мозги,
Пялишься напрасно,
Не видать ни зги!
 
 
Ну встряхнись, детина,
Глазки продирай,
Бедну сиротинушку
Корчить прекращай!
 

Бас

 
Нет инжира и не надо!
Не до жиру нам!
Ну займись лесопосадкой
Если хочешь сам!
 
 
Впрочем, во поле береза
В лукоморье – дуб
Да и этот клен морозный
Чем тебе не люб?
 
 
Русь, конечно, не святая,
Только ты, брат, не серчай!
Как советовал Гадаев,
Уповай, не унывай!
 

6

Евангелист Лука

 
Иисус, когда пришел на это место, взглянув, увидел его
и сказал ему:
Иисус
Закхей! сойди скорее,
ибо сегодня надобно Мне быть у тебя в доме.
 

Хор

 
Бог не ерошка —
Видит немножко!
 

Бас

 
Ну что, Закхеюшка, страшно тебе?
Ты и сам уж, верно, не рад.
Вот и внял Господь безумной мольбе
И пожаловал больше в сто крат!
 
 
И пожаловал в гости к Тебе Господь
Прямиком, ни с того, ни с сего.
Ты выклянчивал Богоявленья – ну вот
Он явился, встречай Его!
 
 
Ну и что ты скажешь Ему теперь
Тет-а-тет и лицом к Лицу?
Ну давай расскажи Ему, лицемер,
Про соринку в чужом глазу!
 
 
Ты ж канючил об эпифании – ну,
Бог пришел! Открывай ворота!
Так что даже не думай теперь улизнуть,
Хошь не хошь, принимай Христа!
 
 
И скажи спасибо, что Он такой —
Не Егова, не Вакх, не Ваал,
 
 
Не Аллах милосердный, не кто иной,
А то б Он тебе показал!
 

Сопрано

 
Что тут скажешь кроме «Помилуй мя»?
Что попросишь кроме «Остави долги»?
И что предложишь Ему окромя
Сокрушенного сердца и такого же мозга?
 
 
Тут ведь речь совсем не о чудном мгновеньи!
Dies irae, наверно, уместней тут,
Ведь нам не по чину те песнопенья,
Что ангелы, славя Его, поют!
 

Псалмопевец

 
В смятении моем я думал: «отвержен я от очей Твоих»;
но Ты услышал голос молитвы моей, когда я воззвал к Тебе!
 

7

Евангелист Лука

 
И он поспешно сошел
и принял Его с радостью.
 

Бас

 
Ну, хозяин, давай, на стол накрывай
И Бога, чем Бог послал, угощай!
 
 
И на весь еще некрещенный мир
Задавай, командир, развеселый пир!
 

Хор

 
У вас, богатеев, сладки харчи!
Все что есть в печи – на стол мечи!
 

Лирический тенор

 
А вот я бы плов приготовил узбекский
По рецепту Сталика! Или вот
Еще вкусней – из книжки немецкой
Свиная… Ой!
 

Сопрано

 
Боже, какой идиот!
 

Бас

 
Молчи уж лучше – сойдешь за умного,
Хотя навряд ли.
 

Лирический тенор

 
Да я…
 

Бас

 
Никшни!
 

Сопрано

 
Питья кошерного, вина изюмного
Для прочищенья мозгов хлебни!
 

Бас

 
Ну, у всех налито? Прошу вниманья!
Первый наш тост за Творца мироздания!
 
 
За того, Кто в начале Слово сказал!
За Бога Отца наш первый бокал!
 

Хор

 
Тут перерывчик небольшой,
И наливаем по второй!
 

Бас

 
За здоровье присутствующего Бога Сына!
Да не иссякнет Его благостыня!
Да царствует ныне и присно Он!
Да расточится врагов Легион!
 

Хор

 
Наливай по третьей, честные люди,
Ведь Бог, как известно, Троицу любит!
 

Бас

 
Так выпьем за Третию Ипостась,
Чтоб Святый Дух снизошел на нас!
Чтоб душный смрад наших дольних дыр
Он снова проветрил и просквозил!
 

Сопрано

 
А теперь за Маму, за Присноблаженную,
Благословенную среди жен!
 
 
Радуйся, Матушка, радуйся, Девушка,
Родивший весь мир Тобою рожден!
 

Хор

 
Так чокнемся братия, и ликуя,
Грянем на весь Божий мир – Аллилуйя!
 
 
Возопим – Слава Богу за все за это!
И Отцу, и Сыну, и Параклету!
 

Бас

 
Дай Бог не последняя эта чаша,
Не последняя это вечеря наша!
 

Псалмопевец

 
Пойте Богу нашему, пойте; пойте Царю нашему, пойте.
Ибо Бог – царь всей земли; пойте все разумно!
 

8

Евангелист Лука

 
И все, видя то, начали роптать,
и говорили, что Он зашел к грешному человеку;
 

Сопрано

 
Кто первым обзывается,
Тот сам так называется!
 

Бас

 
Это во-первых! А во-вторых,
Разберется Иисус без сопливых таких!
 
 
Неисповедимы пути Господни!
Уж Его-то хотя бы оставьте свободным!
 
 
Вот вас, наверно, забыли спросить,
Куда Господу Богу в гости ходить!
 

Сопрано

 
Аслан, конечно, совсем не кошка
Но уж точно гуляет сам по себе,
А не по нашей кривой дорожке
И не по нашей военной тропе!
 

Псалмопевец

 
Яд у них, как яд змеи, как глухого аспида,
который затыкает уши свои
И не слышит голоса заклинателя,
самого искусного в заклинаниях!
 

Лирический тенор

 
Можно, я все же скажу?
Все это верно, конечно. Что проку спорить.
Но вообще-то их тоже ведь можно понять,
Ну всех этих книжников и фарисеев.
И пожалеть.
Ну правда!
 
 
Это ведь для нас Он (и то ведь не для всех)
«Свет от Света, Бог Истинный от Бога Истинна,
рожденный, несотворенный, единосущный Отцу».
 
 
А для них тогда – непонятно кто.
Действительно ведь соблазн и безумие.
 

Хор

 
То ли целитель, то ли учитель,
Не то пророк, не то демагог,
Может, даже еврейский Спаситель,
но уж никак не единый Бог!
 

Лирический герой

 
Вот представим себя на их месте,
Предположим, к нам сюда является Некто,
Возбуждающий явно несбыточные надежды,
Увлекающий нищих духом,
Исцеляющий скорбных телом,
И мы уже сами почти Ему верим,
Хочется верить.
 
 
И вдруг узнаем, что он сегодня
был на банкете
у, скажем, экс-министра Сердюкова,
Или на телепрограмме «Пусть говорят!»
у пупсика Малахова,
Или даже в офисе у отца Чаплина?
 
 
Представьте только
Какой бы мы подняли визг!
Чего бы мы только ни написали
в наших фейсбуках и твиттерах!
 

Хор

 
Как над речкой Иорданью
Вился белый голубок!
Ой, миряне, не судите,
Нам судья единый Бог!
 
 
Как по морю Галилейску
Шел Христос откуда-то!
Не судите, не судите,
Не судимы будете!
 
 
Как над темною над бездной
Божий Дух носился!
А кто рыл соседу яму,
Сам туда свалилися!
 

9

Евангелист Лука

 
Закхей же, став, сказал Господу:
 

Закхей

 
Господи! половину имения моего я отдам нищим,
и, если кого чем обидел, воздам вчетверо.
 

Евангелист Лука

 
Иисус сказал ему:
 

Иисус

 
Ныне пришло спасение дому сему,
потому что и он сын Авраама,
 
 
ибо Сын Человеческий пришел взыскать
и спасти погибшее.
 

Бас

 
Не пропишет мертвым припарки врач,
Медицина бессильна здесь.
Для решенья таких неотложных задач
Рецептура иная есть!
 
 
И един лишь Господь
Летальный исход
Обращает в сияющий вход!
 
 
Погибших спасти может только Он!
Им от смерти смертных род исцелен!
Но сам он погибелью был заражен
Подцепивши ее у нас.
 
 
И отдал Он жизнь за други своя.
А какие мы оказались друзья,
Он узнает в свой смертный час!
 
 
Но это случится немного поздней.
А пока что в счастливых слезах Закхей
Провожает своих Гостей.
 

Псалмопевец

 
Ибо Он не презрел и не пренебрег скорби страждущего,
не скрыл от него лица Своего,
но услышал его, когда сей воззвал к Нему.
 

Сопрано

 
Жизнь моей жизни и Смерть моей смерти,
Как кто-то (не помню) Тебя назвал,
Давным бы давно нас побрали черти,
Когда б ежедневно Ты нас не спасал!
 
 
Когда б ежедневно Твоею рукою
Не сокрушались бы ада врата,
Давным давно за моей спиною
Они б захлопнулись навсегда!
 
 
Давным-давно бы пламя геены
Огнеопасный спалило мир,
Когда бы своею кровью священной
Ты ежедневно пожар не тушил!
 
 
И Крест Честной не сиял когда бы
Нам ежедневно две тысячи лет,
Прорвались давно б рукотворные дамбы
И внешняя тьма залила белый свет!
 
 
И в Царствии обетованном Небесном
Мы жили давно б уже все подряд,
Когда б ежедневно и повсеместно
Ты не был бы нами, Господь, распят!
 

Псалмопевец

 
Когда взираю я на небеса Твои – дело Твоих перстов,
на луну и звезды, которые Ты поставил,
 
 
То что есть человек, что Ты помнишь его,
и сын человеческий, что Ты посещаешь его?
 
 
Не много Ты умалил его пред ангелами;
славою и честию увенчал его;
 
 
Поставил его владыкою над делами рук Твоих;
все положил под ноги его:
 
 
Овец и волов всех, и также полевых зверей,
Птиц небесных и рыб морских, все преходящее морскими стезями.
 

Евангелист Лука

 
Когда же они слушали это, присовокупил притчу: ибо Он был близ
Иерусалима, и они думали, что скоро должно открыться Царствие
 

Хор

 
И было Царствие нам дано.
Ты помнишь, какой ценой?
И с тех самых пор доступно Оно,
Оно у нас под рукой,
Оно вобще внутри нас с тобой!
Ты знаешь, какой ценой.
 
 
И несть печали в Царствии том,
И обителей хватит всем.
Но мы предпочли коммунальный Содом
И похабный мир с заклятым Врагом
Лучезарным просторам тем.
 
 
Блудный сын не вернулся в Родительский дом,
Ошалев от блуда совсем!
 
 
Князя мира сего агитпроп и пиар
Эффективен на все времена!
Как красив и добротен его товар,
А цена… Да что нам цена!
Фараоновых жирных котлов навар,
И Астарты жар, и Вакха угар —
Все в кредит! И на Звере багряном Жена
Так пикантно обнажена!..
 
 
И вошел Легион в повадливых нас,
Тот, что изгнан был в стадо свиней,
И нам не до жиру уже сейчас
В оскверненной юдоли сей!
Оккупация нам не по вкусу пришлась,
Ну а мы вот по вкусу ей!
И дудит Крысолов, и орет Свинопас,
Погоняя визжащих нас!
 
 
И вздымает рог разжиревший Змей
Над испуганной паствой своей,
Над имуществом движимым…. Что, Закхей?
Что ты скажешь теперь, Закхей?
 

Псалмопевец

 
Ибо нечестивый хвалится похотию души своей;
корыстолюбец ублажает себя.
В надмении своем нечестивый пренебрегает Господа:
«не взыщет»; во помыслах его: «нет Бога»!
Сопрано и бас
Это так, Закхей!
Но ты, Закхей,
Не будь дурак,
Не робей, Закхей!
 
 
Не дай себя
Запугать!
Не вечно им
Царовать!
 
 
Бог не выдаст, Закхей,
Свинья не съест!
Мы услышим снова
Благую Весть!
 
 
Видишь, столпотворение
Выше крыш!
Высоко же придется нам лезть,
Малыш!
 
 
Ну давай, Закхей!
Не плошай, Закхей!
И Царя Царей
Не предай, Закхей!
 
 
Ничего, ничего!
Не боись, Закхей!
Не дождавшись Его
Не слезай, Закхей!
 

Псалмопевец, а потом и все остальные

 
Воспойте Господу песнь новую; воспойте Господу, вся земля;
пойте Господу, благословляйте имя Его,
благовествуйте со дня на день спасение Его;
возвещайте в народах славу Его, во всех племенах чудеса Его;
ибо велик Господь и достохвален, страшен Он паче всех богов.
 
 
Ибо все боги народов – идолы, а Господь небеса сотворил.
Слава и величие пред лицем Его,
сила и великолепие во святилище Его.
 
 
Воздайте Господу, племена народов,
воздайте Господу славу и честь;
воздайте Господу славу имени Его,
несите дары и идите во дворы Его;
поклонитесь Господу во благолепии святыни.
Трепещи пред лицем Его, вся земля!
Скажите народам: Господь царствует!
потому тверда вселенная, не поколеблется.
Он будет судить народы по правде.
 
 
Да веселятся небеса и да торжествует земля;
да шумит море и что наполняет его;
да радуется поле и все, что на нем,
и да ликуют все дерева дубравные пред лицем Господа;
ибо идет, ибо идет судить землю.
Он будет судить вселенную по правде, и народы —
по истине Своей.