Текст книги "Семь песен"

– Ты имеешь в виду… сестру ветра?

– Да, Рианнон. – Рядом с нами раздался едва слышный призрачный смех. – Я прилетела сюда, чтобы отнести вас в Варигаль.

– О, Айла! – воскликнул я. – Не могла бы ты сначала перенести нас в другое место?

– Ты хочешь найти свой посох, Эмрис Мерлин?

– Откуда ты знаешь?

Слова сестры ветра возникли прямо из воздуха, подобно ручью, который с плеском бьет из щели в скале, заливая землю вокруг.

– От ветра никто и ничто не может скрыться надолго. Ни коварная девушка-воровка, ни потайная пещера, где она прячет свои сокровища, ни даже желание в один прекрасный день овладеть магией и обрести безграничную власть.

Меня охватил гнев.

– Мы успеем догнать ее прежде, чем она доберется до своей пещеры?

Резкий порыв ветра пронесся над деревенской площадью. Шляпы, плащи, передники взмыли в воздух, кружа, как осенние листья. Внезапно мои подошвы оторвались от земли. А в следующий миг Риа, Бамбелви и я уже летели прочь.

Глава 25
Голоса

Когда ветер поднял нас над площадью, люди у фонтана закричали от ужаса. Но громче всех вопил бедняга Бамбелви. Что до меня, я словно заново родился, испытав радость полета, которую я испытал лишь раз в жизни, когда летел на спине Несчастья, спрятавшись среди его перьев. На этот раз чувство полета было более сильным, но одновременно пугающим. Потому что сегодня меня несло над землей не живое существо, а сам ветер.

Айла подняла нас выше, причем мне казалось, будто я лежу на одеяле из воздуха. Дома-буханки Слантоса скрылись в тумане, бассейн у подножия хлебного фонтана из золотистого стал рыжеватым, затем коричневым, затем белым. Мы очутились среди густых облаков, ничего и никого не видели, кроме друг друга. Я слышал свист, но он не оглушал меня, потому что мы не летели против ветра – он сам нес нас.

– Айла! – крикнул я. – Ты сумеешь найти ее в таком тумане?

– Терпение, – ответила она, и ее бесплотный голос прозвучал одновременно и внизу, и вверху. Облака стали гуще, мы снизились и сделали вираж вправо.

Риа обернулась ко мне, и на ее лице я прочел ликование. Мы летели на облаке! Мы могли коснуться друг друга, но в то же время чувствовали себя совершенно свободными. Если не считать Бамбелви, который чувствовал себя совершенно несчастным. При каждом резком движении облака его лицо, перепачканное тестом, становилось еще зеленее.

В просвете среди тумана прямо под нами я заметил человеческую фигуру. Нимуэ!

Она быстро шагала по траве, и длинные черные волосы развевались у нее за спиной. В руке девушка сжимала мой посох. Мне даже показалось, что я слышу, как она удовлетворенно бормочет что-то себе под нос. Без сомнения, негодяйка размышляла о том, что посох займет почетное место среди сокровищ ее пещеры. Или о том, как она найдет способ обратить его скрытое могущество себе на пользу. Я хищно улыбнулся. Мы приближались, и на траву упали три бледные тени.

Девушка, очевидно, почувствовала что-то и резко обернулась. Увидев меня и моих спутников, Нимуэ взвизгнула – ведь мы буквально свалились на нее с неба. Прежде чем она успела убежать, я вцепился обеими руками в набалдашник посоха.

– Вор! – взвыла она, в свою очередь, сжимая в руках добычу.

Мы тянули посох каждый в свою сторону, дергали, пытаясь вырвать его друг у друга. Когда Айла снова подняла меня к небу, я увлек за собой бешено извивавшуюся Нимуэ. Спина и плечи заболели от напряжения, но я держался. Воздушные потоки били мою соперницу, и ее тело раскачивалось из стороны в сторону. Но она не желала выпускать добычу. Мы немного снизились, и я заметил среди поля заросли кустов ежевики. Я протащил Нимуэ прямо сквозь них, и острые шипы впивались в ее ноги, рвали платье. Но она, несмотря ни на что, продолжала держаться за посох.

Ладони вспотели, и я почувствовал, что деревяшка выскальзывает из рук. От тяжести плечи невыносимо ныли. Руки начинали неметь. Все это время Нимуэ дергалась и извивалась, изо всех сил пытаясь вырвать у меня посох.

В этот момент мы резко свернули влево и понеслись к нагромождению острых камней. За мгновение до столкновения Нимуэ заметила, что летит прямо на зазубренную скалу. Пронзительно вскрикнув от ужаса, она в конце концов разжала пальцы.

С глухим стуком девушка упала на спину совсем рядом с грудой камней. Я онемевшими руками потянул на себя посох, внимательно осмотрел знакомые отметины. Знак в виде летящих соколов блестел от пота. Я почувствовал себя так, словно мне вернули отрезанную ногу или руку. Посох стал частью меня, он снова был со мной, и в сердце вспыхнул огонек надежды.

Туман сгущался, но я успел бросить последний взгляд на Нимуэ. Она села, злобно сверкнув глазами, забила пятками по земле, как капризный ребенок, замахала на меня кулаками, принялась выкрикивать угрозы и клятвы отомстить. Ее фигура становилась все меньше и меньше. Еще миг – и она исчезла за пеленой белой мглы, и свист ветра заглушил ее пронзительные крики.

Я повертел посох в ноющих от напряжения руках.

– Благодарю тебя, Айла!

– Я всегда рада помочь тебе, Эмрис Мерлин. Ах-х, да-а-а.

Ветер понес нас выше, и вскоре туман начал рассеиваться и превратился в отдельные клочки. Мы поднялись над белым морем, по которому катились бесконечные волны. Туманные корабли с раздувающимися парусами спешили вперед, высоко задрав носы, и врезались в белые призрачные берега. Волны тумана захлестывали нас, вздымались и обрушивались нам на головы, обдавая нас мелкими брызгами.

Я взглянул на Рию. В глазах ее горела радость, не менее сильная, чем ярость Нимуэ.

– Ты была совершенно права насчет нее. Я не знаю, как это получилось, но сначала она, как бы это сказать, смутила меня, завлекла меня. Жаль, что у меня нет твоих… как их назвала мама?

– Ягод, – со смехом ответила она. – А еще их называют инстинктами. – Она расправила руки, словно крылья, и взмахнула ими среди туманного моря. – О, разве это не чудесно? Я чувствую себя совершенно свободной! Как будто я сама и есть ветер.

Я наблюдал за круговоротом облаков, а Айла шептала мне на ухо:

– У тебя тоже есть инстинкты, Эмрис Мерлин. Ты просто недостаточно внимательно прислушиваешься к ним. Но в твоем сердце говорят все голоса: старые и молодые, мужские и женские.

– Женские? У меня? – Я фыркнул, похлопал по ножнам и возразил свистящему ветру: – Я мальчик!

– Ах-х да, Эмрис Мерлин, ты мальчик. Как же это чудесно и удивительно! Возможно, однажды ты сумеешь стать чем-то большим. Сможешь не только говорить, но и слушать, не только пожинать, но и сеять, не только уничтожать, но и творить. И тогда ты, может быть, поймешь, что самая слабая дрожь крыльев бабочки может заключать в себе столько же могущества, сколько дрожь земли, сдвигающей с места горы.

Едва эти слова стихли, как нас подхватил резкий порыв ветра. Мы с Рией столкнулись, а Бамбелви заорал, дергая руками и ногами. Шутовской колпак слетел с его головы и едва не унесся прочь, но Риа успела поймать его. Когда она подхватила шапку, от нее отвалилось несколько кусков теста, и бубенчики нестройно зазвенели.

Мы вылетели из облаков. Стремительно, словно соколы, мы поднялись над расплывчатой завесой. Далеко внизу показалась Финкайра, подобная огромному многоцветному гобелену, расшитому замысловатыми узорами. Я увидел Темные холмы, окутанные тенями. Однообразие бесконечных извилистых хребтов нарушали лишь рощицы кривых деревьев и нагромождения камней. Я увидел малиновую с пурпурным ленту Орлиного каньона, убегавшую на юг. А дальше лежали обширные пространства Ржавых равнин, едва тронутые лучами солнца.

Я наклонился вперед, растянулся на животе на ковре из ветра. Пролетая над далекими землями, я на миг почувствовал себя так, словно я снова превратился в рыбу, словно плыл не по воздуху, а в толще воды. Уносимый невидимыми потоками, легкий, словно бесплотный, я летел сквозь субстанцию, которой можно было дышать.

На севере лежало изрезанное побережье темного полуострова, его оконечность скрывалась в тумане. Внизу сверкали извилистые реки, потом началась холмистая местность. За холмами я с трудом различил смутные очертания зловещего озера Лица. Сердце словно сжала ледяная рука, когда я вспомнил изображение, увиденное в его темных водах, – смертоносный глаз Балора.

Затем сквозь нескончаемый свист ветра я расслышал рокот. Источник звука был где-то впереди, среди заснеженных гор, вершины которых сверкали в лучах вечернего солнца. Грохот становился все громче и громче – как будто сразу несколько лавин сошло в горах. Казалось, что рокочущий звук – неотъемлемая часть этой страны.

Так оно и было. Потому что мы прибыли во владения великанов. Рокот едва не оглушил нас, когда Айла высадила нас на холмике, поросшем невысокой жесткой травой. Этот холмик, торчавший из пологого каменистого склона, был одним из немногих зеленых участков на десятки миль вокруг. Земля под ногами, подобно утесам, окружавшим нас со всех сторон, дрожала от грохота. Или от того, что вызывало этот грохот.

Едва коснувшись ногами земли, Бамбелви, пошатываясь, двинулся к огромной куче листьев, веток и папоротника, которую зачем-то сложили на холме. Куча зелени покрывала почти половину заросшего травой участка и образовывала нечто вроде миниатюрной горы. Шут рухнул на эту кучу, распластался на спине. Заорал, чтобы перекрыть грохот:

– Пусть мне суждено погибнуть во время землетрясения, я, по крайней мере, буду лежать на мягком!

Он расправил впивавшиеся в затылок обломки веток.

– А кроме того, у меня проблемы с пищеварением. Не говоря уже о том, что надо оправиться после головокружительного полета. – Он закрыл глаза и закопался поглубже в кучу папоротника. – Подумать только! Всего за один день я дважды чуть не погиб. – Он зевнул, и колокольчики звякнули. – Если бы я не был таким оптимистом, я бы сказал, что еще до заката со мной случится кое-что похуже.

И через несколько мгновений Бамбелви захрапел.

– Желаю тебе удачи, Эмрис Мерлин, – прошелестел голос ветра громче, чем обычно, потому что я ничего не слышал из-за шума. – Я хотела бы остаться с тобой подольше, но я должна лететь.

– Мне очень жаль, что тебе уже пора.

– Я знаю, Эмрис Мерлин, я знаю. – Теплое дыхание Айлы ласково коснулось моей щеки. – Возможно, настанет день, и мы снова встретимся.

– И снова полетаем? – Риа подняла руки, словно крылья. – Как ветер?

– Может быть, Рианнон. Может быть.

Вихрь засвистел вокруг холма, развевая наши волосы, и сестра ветра умчалась прочь.

Глава 26
Прыжок

Из-за нашего холма, из долины, окруженной почти отвесными утесами, донесся глухой удар. Гора содрогнулась, и мы с Рией навзничь повалились на землю. Толстый дрозд с бурыми крыльями, усеянными белыми точками, который все это время прятался среди колючей жесткой травы, оглушительно заклекотал и улетел прочь. Я сел и оглянулся на Бамбелви: шут мирно похрапывал на груде листьев и веток. Я даже представить себе не мог, что могло бы сейчас разбудить его.

Мы с Рией медленно, осторожно подползли к краю холмика и взглянули из зарослей осоки в долину, простиравшуюся внизу. Как раз в этот момент обширный участок одного из утесов покрылся трещинами, камни угрожающе заскрипели, зашатались, и весь склон поехал вниз, поднимая тучи пыли и осколков. По долине снова разнесся ужасающий грохот, и наш травяной холмик тряхнуло, словно при землетрясении.

Когда пыль осела, я узнал трудившихся внизу, в долине. Даже с такого расстояния великаны казались чудовищно высокими, как горы. И могучими. Смотреть на них было страшно. Некоторые раскалывали куски камня молотами размером с сосну, другие перетаскивали огромные валуны в центр долины. Для того чтобы сдвинуть с места один такой камень, потребовались бы усилия пятидесяти человек, а гиганты с легкостью подхватывали и швыряли их, словно охапки сена.

Неподалеку работал другой отряд великанов: они раскалывали и обтесывали серые и белые камни. Каменщики тщательно укладывали обтесанные глыбы, сооружали башни и мосты. Мы поняли, что перед нами строящийся город. Варигаль! Жители древнейшего поселения Финкайры, разрушенного армией боевых гоблинов по приказу Стангмара, восстанавливали его из руин. Я видел стены из грубо обтесанного камня, шпили, которые повторяли очертания утесов и заснеженных горных пиков, окружавших долину.

Работая, великаны напевали низкими голосами, похожими на рокот горной лавины. Эхо их песни разносилось среди скал, и сами слова, казалось, гудели и трещали, как камни.

 
Хи гододин катан хье
Худ а лледрит маль видан
Гаунсе аэ баллавн вен кабри
Варигаль дон Финкайра
Дравиа, дравиа Финкайра.
 
 
Хюдья варданн тендал фе
Ре саменья, лларен каи
Хош ваунди на маль сторро
Варигаль дон Финкайра
Дравиа, дравиа Финкайра.
 

Я вспомнил эти слова. Казалось, я слышал их сотни лет назад. Те же самые голоса напевали Лледру во время Хоровода Великанов, который, наконец, уничтожил Черный замок. И вспомнил, как Элен пела мне эту же песню, когда я был совсем маленьким и она качала меня на руках.

 
Деревья говорят в лесу,
Слышны шаги живых камней.
И помнит остров танец наш —
Народ гигантов всех древней.
О, Варигаль, жемчужина Финкайры!
Живи вечно, живи вечно, Финкайра!
 
 
Великана вздох могучий
Разгоняет мигом тучи.
В ледниках, где буря злится,
Среди скал лежит столица.
О, Варигаль, жемчужина Финкайры!
Живи вечно, живи вечно, Финкайра!
 

Бамбелви, продолжая храпеть, ворочался на своей лежанке из хвороста. Веточка папоротника застряла в его волосах, и казалось, что она растет у него прямо из уха. Каждый раз, когда он делал вдох или выдох, бубенчики гремели, словно кто-то встряхивал чугунный котел, полный камней. Но шут спал, не обращая на все это ни малейшего внимания.

Я снова принялся разглядывать великанов в долине и заметил неподалеку от нашего укрытия женщину с всклокоченными волосами, которая плечом задвигала на место основание каменной башни. С такого расстояния она напомнила мне ту великаншу, на могучее плечо которой уселся орел в начале Большого Совета. Я подумал, что, наверное, где-то там, внизу, так же усердно работает мой старый друг Шим. Или, что более вероятно, усердно уклоняется от работы. Мне очень хотелось снова увидеть его, но я не мог тратить драгоценное время на поиски.

– Итак, – раздался позади нас мелодичный голос, – зачем вы пришли в страну великанов?

Мы с Рией вздрогнули от неожиданности и обернулись. На источенном непогодой, поросшем мхом валуне – на валуне, который был совершенно пуст несколько секунд назад, – сидела высокая бледная женщина. Ее золотистые волосы, спадавшие почти до колен, были похожи на лучи света. Незнакомка была одета в простое голубое платье, но на ее стройной, грациозной фигуре оно выглядело, как дорогой наряд. Ее глаза сверкали необыкновенно ярко – казалось, внутри нее пылает ослепительное, жаркое пламя.

Да, она была привлекательной и располагала к себе, но я взял себя в руки. Конечно, я не обладал инстинктами Рии, однако вовсе не желал повторения истории с Нимуэ. Я потянулся к посоху, лежавшему в траве, и придвинул его к себе.

Женщина с сияющими глазами негромко рассмеялась.

– Вижу, вы мне не доверяете.

Риа, по-прежнему сидевшая на траве, расправила плечи и несколько мгновений внимательно изучала лицо незнакомки. Затем сделала глубокий вдох и сказала:

– Я тебе верю. Мы пришли сюда для того, чтобы узнать об искусстве Прыжка.

Я едва не выпрыгнул из башмаков.

– Риа! Ты же ее совсем не знаешь!

– Да-да, действительно. Но, с другой стороны… я знаю ее. Когда я смотрю на нее, мне хочется… довериться ягодам. В ней есть что-то такое, трудно это выразить словами… что напоминает мне о звездах, которые светят в самое темное время ночи.

Женщина медленно поднялась с камня, и шелк волос окутал ее, словно плащ.

– Это потому, моя дорогая девочка, что я – дух звезды. Более того, ты со мной действительно знакома, ты видела меня на небе в виде созвездия.

Несмотря на то, что земля продолжала трястись, Риа поднялась на ноги.

– Гври[11]11
  В валлийском эпосе «Мабиногион» – имя одного из героев, Придери, сына красавицы Рианнон и Пуйла, короля Диведа. Ребенок Пуйла и Рианнон пропал сразу после рождения, и фрейлины королевы, чтобы избежать наказания, обвинили Рианнон в убийстве. Вождь Тейрнон обнаружил мальчика в своей конюшне и дал ему имя Гври Золотые Волосы. В конце концов, когда его внешнее сходство с Пуйлом стало очевидно, Тейрнон вернул ребенка родителям. Мать назвала его Придери («забота»).


[Закрыть], – произнесла она так тихо, что я едва расслышал ее слова из-за непрекращавшегося грохота камней. – Ты Гври Золотые Волосы.

– Да. Я живу на небе у вашего западного горизонта. Я давно наблюдала за тобой, Риа, и за тобой, Мерлин, точно так же, как вы наблюдали за мной.

Я неловко поднялся, совершенно ошеломленный словами незнакомой женщины. Мне казалось, та ночь под деревом шоморра, когда Риа показала мне на небе очертания созвездия Гври Золотые Волосы, была так давно! Тогда с помощью Рии я увидел небесные узоры в совершенно новом свете – я понял, что нужно смотреть не на цепочки звезд, а на пространство между звездами.

Риа сделала шаг по траве.

– Но зачем ты пришла сюда, зачем проделала такой дальний путь от своего дома?

Гври снова рассмеялась, на сей раз веселее, чем прежде. И пока она смеялась, вокруг нее возникла аура золотого света.

– Я пришла, чтобы помочь великанам вашей страны восстановить их древнюю столицу. Видите ли, я уже появлялась в этой долине много, много лет тому назад, когда Варигаль был основан. Я была рядом с Дагдой, давала ему свет, необходимый для работы, – он трудился целый день и целую ночь, вырезая самого первого великана из каменного склона горы.

– Ты преодолела огромное расстояние!

– Да, Мерлин. Я переместилась сюда при помощи искусства Прыжка.

Мои ноги подогнулись, и мне показалось, что я сейчас упаду, хотя и не потому, что холм постоянно содрогался.

– Прыжка? Ты мне расскажешь… ты сможешь рассказать то, что мне нужно знать?

– Ты уже знаком со смыслом и принципом этой Песни, – возразила звезда. – Тебе остается лишь найти их в собственной душе.

– Но у нас осталось так мало времени! Луна состарилась больше чем на три четверти. А моя мама… – Горло сжал спазм, и я едва смог закончить хриплым шепотом: – Она скоро умрет. И все из-за меня, только из-за меня.

Гври пристально смотрела мне в лицо. Казалось, она, не обращая внимания на оглушительный грохот и рокот, сотрясавший долину, прислушивалась к моим мыслям, к моему внутреннему голосу.

– Что именно ты сделал?

– Я нашел говорящую раковину, и могущество этой раковины перенесло мать на остров.

Гври наклонила голову набок, и каскад золотистых волос скользнул с ее плеча.

– Нет, Мерлин. Подумай еще раз.

Ничего не понимая, я потер подбородок.

– Но эта раковина…

– Подумай хорошенько.

Я поймал взгляд Рии.

– Ты хочешь сказать… что это был я. А вовсе не раковина.

Женщина-звезда кивнула.

– Раковина нуждалась в твоих способностях, чтобы выполнить твою просьбу. В твоих способностях к Прыжку, которые еще не сформировались. Возможно, однажды ты овладеешь этим искусством. Тогда ты сможешь отправлять в любое угодное тебе место людей, предметы и даже сны. Ты сможешь путешествовать между мирами, а возможно, сквозь время, если пожелаешь.

– Сквозь время? – В памяти возникла смутная картина. – Когда я был совсем малышом, я часто мечтал прожить жизнь наоборот, из большого постепенно снова становясь маленьким. Правда! Для того, чтобы еще раз пережить самые радостные моменты прошлого.

Гври едва заметно улыбнулась.

– Возможно, ты рано или поздно освоишь и это искусство. Тогда ты с каждым днем будешь становиться моложе, в то время как окружающие тебя люди будут стареть.

Эта идея заинтриговала меня, но я раздраженно тряхнул головой.

– Это всего лишь мечты. Боюсь, никогда мне ничего не освоить. Только вспомни, какую беду я навлек на собственную мать, когда перенес ее на Финкайру.

– Скажи мне, – попросила Гври, – какой урок ты извлек из того, что произошло?

Снова горы задрожали, как при землетрясении. С ближайшего к нам утеса сорвалось несколько крупных камней. Они с грохотом покатились вниз, поднимая тучи пыли. Я оперся на посох, чтобы не упасть.

– Ну, я узнал, что Прыжок – наверное, как и любая магия, – не всесилен.

– Верно. Даже великий дух Дагда отнюдь не всемогущ! Хотя ему известны самые сокровенные тайны Вселенной, он не в силах вернуть к жизни умершего. – Внезапно на лице Гври появилось выражение боли, словно она вспомнила какое-то давнее печальное событие. После довольно долгого молчания она продолжила: – Ты узнал что-нибудь еще?

Я помедлил, переминаясь с ноги на ногу.

– Ну… я понял, что нужно тщательно подумать, прежде чем переносить живое существо или вещь в новое место, поскольку это может иметь серьезные последствия. Непредсказуемые последствия.

– И что же заставляет тебя так думать?

Я собрался с мыслями, сжимая шишковатый набалдашник посоха. Ледяной ветер, свистевший над заснеженными хребтами, ударил мне в лицо.

– Потому что, видишь ли, одно действие влечет за собой другое. Если наугад бросить с горы небольшой камешек, не заботясь о последствиях, он может вызвать оползень. Истина такова: все, что нас окружает, взаимосвязано.

Гври звонко рассмеялась, когда мой посох охватило голубое пламя. Снова ее окружила аура золотого света, и одновременно на посохе появился знак – звезда внутри круга. Я провел по символу кончиками пальцев.

– Ты хорошо усвоил свой урок, Мерлин. Каждое событие, вещь и существо играет свою мелодию в великой и чудесной песни звезд.

Вспомнив фразу, которую я прочитал на стене Арбассы, я кивнул.

– Мне хочется лишь одного: освоить магию Прыжка и применить ее прямо сейчас. Ведь я должен как можно быстрее попасть в логово дракона, хотя я пока не знаю, где его искать.

Гври повернулась на восток, и ее длинные волосы замерцали.

– Нужный тебе дракон – тот самый, которого твой дед Туата много веков назад обманом погрузил в зачарованный сон. Но даже могущества твоего деда оказалось недостаточно для того, чтобы выстоять против Балора, стража Лестницы в Мир Иной. Ты действительно рассчитываешь справиться с огром в том случае, если останешься в живых после встречи с драконом и доберешься до врат, ведущих в царство духов?

– Нет. У меня есть лишь слабая надежда.

Женщина с золотыми волосами долго смотрела на меня, не говоря ни слова.

– Логово спящего дракона находится в Потерянных Землях. Это недалеко отсюда, на полуострове, по ту сторону пролива. Между прочим, вблизи логова располагается Лестница в Мир Иной. Хотя сейчас тебе рано об этом думать, ведь прежде чем туда идти, ты должен совершить путешествие на другой конец Финкайры, на Забытый остров.

Я провел пальцами по новой отметине на посохе.

– А ты не могла бы перенести нас к тому месту, где спит дракон?

Глаза Гври вспыхнули ярче.

– Да, могла бы. Но предпочитаю, чтобы это сделал кое-кто другой. Один твой знакомый в состоянии доставить тебя туда почти так же быстро, как я.

Мы с Рией обменялись изумленными взглядами.

Звезда указала на унылого шута, распростертого на куче хвороста.

– Я имею в виду вашего спящего друга.

– Бамбелви? Ты шутишь?

Гври весело расхохоталась.

– Нет, я говорю не о нем, хотя, мне кажется, он еще продемонстрирует вам кое-какие неожиданные способности. – И она снова махнула рукой в сторону шута. – Я имела в виду спящего друга под ним.

Не успел я спросить, что это означает, как свет Гври начал становиться все ярче и ярче; наконец, он сделался таким ослепительным, что даже я, с моими незрячими глазами, не смог больше смотреть на нее. Последовав примеру Рии, я отвернулся. Несколько мгновений спустя свет погас. Мы обернулись и обнаружили, что Гври Золотые Волосы исчезла.

И в этот момент куча веток и листьев зашевелилась.