Текст книги "Морской волчонок"

Глава XXXIX. ВРАЖЕСКАЯ СТАЯ

Моя уверенность в безопасности оказалась ошибочной. Не проспал я и четверти часа, как вдруг проснулся оттого, что мне показалось, будто что-то пробежало у меня по груди. Другая крыса? Во всяком случае, нечто весьма на нее похожее.

Несколько минут я лежал без движения и внимательно прислушивался. Но ничего не было слышно. Неужели мне приснилось, что кто-то по мне бегает? Нет! Только я подумал об этом, как снова услышал топот маленьких лапок по мягкой материи.

И верно: я тут же почувствовал эти лапки у себя на бедре.

Стремительно приподнявшись, я протянул руку. Ужас снова объял меня – я притронулся к огромной крысе, которая тут же отпрыгнула. Я слышал, как она пробирается в щель между бочками.

Но это не могла быть та крыса, которую я только что выбросил. Нет! Кошка может ожить после того, как ее уже считаешь мертвой, но я никогда не слышал, чтобы крысы обладали такой необыкновенной живучестью. Я был уверен, что убил крысу. Когда я выбрасывал ее, она была несомненно трупом. Конечно, это другая крыса!

Но, несмотря на всю нелепость такого предположения, я сквозь сон продолжал думать, что это та же самая крыса и она пришла мстить. Однако, проснувшись окончательно, я отбросил эту мысль. Нет, это не та крыса. Скорее всего, это ее подружка, размерами не уступающая первой, как я это заметил, когда притронулся к ней. Ну да, это самка, и она разыскивает самца, которого я убил. Но она проникла ко мне через ту же щель и, значит, видела мертвую крысу. Не собирается ли она отомстить за смерть супруга?

Сна опять как не бывало. Как мог я уснуть, зная, что рядом разгуливает отвратительное животное, которое пришло, быть может, с намерением напасть на меня!

При всей усталости я не мог позволить себе лечь спать, пока не разделаюсь с новым врагом.

Я был уверен, что крыса скоро вернется. Ведь я только дотронулся до нее, не причинив ей никакого вреда. Разумеется, она придет обратно.

Убежденный в этом, я занял прежнее положение около щели, держа куртку в руках. Приложив ухо к отверстию, я стал внимательно слушать.

Через несколько минут я вполне ясно услышал писк крысы снаружи и еще какие-то непонятные мне звуки.

Мне пришло в голову, что это какая-нибудь доска трется о пустой ящик, – такое маленькое животное едва ли могло само произвести столько шума. Шум продолжался, и я уже решил было, что крыса вошла в мою камеру, хотя звуки все-таки доносились снаружи. Значит, животное еще не внутри…

Еще раз мне показалось, что крыса прошла мимо меня, но я снова услышал писк снаружи. Опять и опять мне все чудилось, что я не один в камере, но все же я не решался заткнуть щель, боясь ошибки.

Наконец резкий писк раздался справа от меня, определенно внутри помещения. Я немедленно плотно заткнул курткой отверстие.

Я стал искать крысу, из осторожности предварительно засунув руки в башмаки. Я принял еще другую меру предосторожности ради собственной безопасности: привязал обе штанины к лодыжкам, чтобы крыса не поступила так, как ее предшественница.

Приготовившись, я стал исследовать пространство вокруг себя.

У меня не было ни малейшего желания встречаться с крысой, но я твердо решил избавиться от докуки и поспать хоть немного без помех. А это возможно только в том случае, если я убью крысу так же, как убил ее товарища.

Итак, я снова взялся за дело. Но какой ужас! Представьте себе мой безумный страх, когда я обнаружил, что вместо одной крысы у меня в помещении находится целая стая этих омерзительных существ! Тут не одна крыса, а около десятка! Они кишели повсюду, и я не мог опустить башмак, чтобы не ударить по одной из них. Они бегали вокруг меня, проносились по ногам, прыгали на руки, испуская свирепый писк, как бы угрожая мне!

По правде сказать, я был напуган почти до обморока. Я уже не думал о том, чтобы их убить. Я толком не знал даже, что делаю. Помню, что у меня хватило присутствия духа схватить куртку и вытащить ее из отверстия. Я принялся хлопать ею по полу вокруг себя, крича изо всех сил.

Мои крики и отчаянные движения произвели нужный эффект.

Я слышал, как крысы отступают в щель. И когда через несколько минут я ощупал руками пол моего убежища, я с радостью убедился, что оно пусто и все

Глава XL. НОРВЕЖСКАЯ КРЫСА

Если одна крыса могла причинить мне столько мучений, то можете себе представить, как приятно сознавать, что их здесь, по соседству, целая армия! Их, вероятно, было гораздо больше, чем то количество, которое я только что обратил в бегство, потому что, затыкая курткой отверстие, я слышал писк и шорох снаружи. Наверняка здесь были десятки крыс. Я знал, что эти вредители кишат на многих кораблях, находя себе надежное убежище в многочисленных щелях между балками трюма. Я слышал также, что корабельные крысы самые свирепые. Понуждаемые голодом, они часто не останавливаются и перед тем, чтобы напасть на живые существа, не боясь даже кошек и собак. Они наносят большие повреждения грузам и причиняют много беспокойства на судах, особенно если корабль недостаточно хорошо осмотрен, заделан и очищен перед погрузкой и отправлением в рейс. Эти судовые крысы известны под именем «норвежских крыс», так как существует поверье, что они явились в Англию впервые на норвежских судах. Норвегия их родинаnote 36Note36
  По старинному поверью, хамелеоны питаются воздухом, на самом деле они питаются насекомыми.


[Закрыть] или другая страна, это не имеет большого значения, потому что они распространены по всему земному шару. Я полагаю, что в любой части земли, где когда-либо приставали корабли, обязательно есть и норвежские крысы. Если они действительно вышли из Норвегии, то они хорошо приспособились ко всем климатам, потому что особенно изобилуют и процветают в тропиках Америки. Портовые города Вест-Индии и континенты Северной и Южной Америки кишат ими. В некоторых местах они причиняют такой вред, что городские власти назначили специальную «крысиную» премию за их уничтожение. Но, несмотря на это, они продолжают существовать в неизмеримых количествах, и деревянные причалы американских портов являются для них настоящими «тихими пристанями».

Норвежские крысы, в общем, не очень велики. Крупные экземпляры встречаются среди них в виде исключения. Дело тут не в размерах, а в свирепости и вредоносности, а также в огромной плодовитости, которая делает их необыкновенно многочисленными и опасными. Замечено, что в тех местах, где они появляются, в течение нескольких лет исчезают все другие виды крыс; предполагают, что норвежские крысы уничтожают своих более слабых собратьев. Они не боятся и ласок. Если они уступают последним в силе, зато превосходят их в количестве, – в жарких странах они превосходят своих врагов в отношении ста к одному. Даже кошки их боятся. Во многих странах кошка уклонится от встречи с норвежской крысой, предпочитая в качестве добычи жертву менее свирепого нрава. Даже большие собаки, кроме породы крысоловов, считают благоразумным избегать их.

У норвежских крыс есть странная особенность: они как будто чувствуют, когда сила на их стороне. Когда их мало и им угрожает опасность быть уничтоженными, они ведут себя смирно; но в тех странах, где им удалось расплодиться, они наглеют от безнаказанности и не боятся даже присутствия человека. В морских портах тропических стран они почти не прячутся, и в лунные ночи огромные стада крыс совершенно спокойно бегают повсюду, даже не пытаясь свернуть в сторону, чтобы уступить дорогу прохожему. В лучшем случае они чуть посторонятся, чтобы затем прошмыгнуть у самых ваших каблуков. Вот каковы норвежские крысы!

Всего этого я не знал, когда начались мои приключения с крысами на корабле «Инка». Но и того, что я слышал от матросов, было совершенно достаточно, чтобы я чувствовал себя очень тревожно в присутствии такого большого количества этих опасных животных. Прогнав их из своей каморки, я отнюдь не успокоился. Я почти наверное знал, что они вернутся и, возможно, в еще большем количестве. Они будут все больше страдать от голода и, следовательно, будут становиться все свирепее и наглее, пока не осмелеют настолько, что нападут на меня. По-видимому, они не очень меня испугались. Хотя я и прогнал их криками, но они скреблись и пищали где-то по соседству. Что, если они уже голодны и замышляют новую атаку на меня? Судя по тому, что я о них слышал, в этом не было ничего невероятного.

Не стоит, пожалуй, и говорить, что одно представление о такой возможности вселяло в меня тревогу. Мысль, что я буду убит и растерзан этими ужасными существами, внушала мне еще больший страх, чем тот, когда я думал, что утону. Собственно говоря, я предпочел бы утонуть, чем умереть таким образом. Когда я на секунду представил себе, что меня ждет такая судьба, кровь похолодела в моих венах и волосы, казалось, зашевелились на голове.

Не зная, что предпринять, я несколько минут сидел – вернее, стоял на коленях, ибо не поднялся с колен с тех пор, как защищался от крыс, размахивая курткой. Мне все еще казалось, что у крыс не хватит смелости приблизиться ко мне, пока я на ногах и могу защищаться. Но что будет, когда я лягу спать? Они, конечно, осмелеют, и, когда им удастся запустить зубы мне в тело, они уподобятся тиграм, которые, отведав крови, не успокоятся, пока не уничтожат свою жертву. Нет, я не должен спать!

Но и вечно бодрствовать я тоже не в состоянии. В конце концов сон одолеет меня, и я не смогу ему противиться. Чем больше я буду бороться с ним, тем крепче я буду спать потом. И наконец я впаду в такое глубокое забытье, от которого, может быть, никогда не проснусь. Это будет страшный кошмар, который лишит меня способности двигаться и сделает легкой добычей для окружающих меня прожорливых чудовищ.

Некоторое время я мучился этими опасениями, но скоро меня осенила новая идея, и я несколько воспрянул духом. Надо снова заткнуть курткой щель, через которую проникали крысы. Так я надолго от них избавлюсь.

Это был очень простой способ преодолеть трудность. Без сомнения, он пришел бы мне в голову и раньше, но тогда я думал, что крыс всего две, и с ними я рассчитывал справиться по-другому. Теперь, однако, положение изменилось. Уничтожить всех крыс в трюме корабля – слишком сложная задача, это было просто невозможно. И я перестал об этом думать. Лучшим был мой последний план: закрыть главное отверстие и все другие, через которые может пролезть крыса, и таким путем обезопасить себя от вторжения врага.

Не медля ни минуты, я законопатил щель курткой. Удивляясь, как я не подумал об этом раньше, я улегся в полной уверенности, что теперь могу спать

Глава XLI. СОН И ЯВЬ

Я так устал от страхов и бессонницы, что едва опустился на свою постель, как перенесся в страну снов. Вернее, не в страну, а в море снов, потому что мне опять приснилось море. И, как и раньше, я лежал на дне, окруженный чудовищами, похожими на крабов, которые готовились меня проглотить.

Мало-помалу эти чудовища превращались в крыс. И тогда мой сон стал походить на явь. Мне снилось, что крысы собрались вокруг меня в огромном количестве и угрожают мне со всех сторон. У меня ничего нет для защиты, кроме куртки, и я размахиваю ею изо всех сил. А они становятся все смелее и смелее, видя, как мало ущерба я причиняю им этим оружием. Одна огромная крыса, больше всех остальных, ведет их в атаку. Это не настоящая крыса, а призрак той, которую я убил.

Таково было сновидение…

Я долго не подпускаю к себе противника. Но вот силы оставляют меня. Если не придет помощь, крысы одолеют. Я оглядываюсь, громко зову на помощь, но никто меня не слышит.

Враги заметили наконец, что силы мои иссякают. По знаку своего вожака они бросились на меня одновременно. Они напали на меня спереди, сзади, с боков, и, хотя я сыпал удары во все стороны в последнем, отчаянном усилии, все это было бесцельно. Я отбрасывал их дюжинами, швырял их одна на другую, но на смену упавшим приходили новые.

Больше я не мог сражаться. Сопротивление было напрасно. Они уже карабкались по моим ногам, по бокам, по спине. Они повисали на мне, как пчелиные рои виснут на ветках. И когда они уже собирались растерзать меня, я не выдержал их веса и тяжело упал на землю.

Это спасло меня: как только я коснулся пола, крысы отскочили и убежали стремглав, словно испугались того, что им удалось сделать.

Меня приятно удивила такая развязка. Сначала я не мог объяснить себе, в чем дело, но скоро мысли мои прояснились и я очень обрадовался, когда убедился в том, что все эти ужасы – только сон.

Впрочем, тут же мое настроение изменилось, и радость мгновенно исчезла. Не все здесь было сном. Крысы были на мне, и в этот момент они находились в моей каморке. Я слышал, как они носятся кругом. Я слышал их отвратительный визг. Я еще не успел приподняться, как одна из них пробежала по моему лицу.

Это было для меня новым источником ужаса. Как они проникли сюда? Уже сама таинственность этого нового вторжения потрясла меня. Как они пролезли? Неужели вытолкнули куртку из щели? Я машинально ее ощупал. Нет, куртка на месте, в том виде, как я ее оставил. Я достал куртку и снова пустил ее в ход, чтобы прогнать страшных грызунов. Опять я кричал и хлопал курткой по полу, и опять крысы ушли, но теперь я был в невероятном страхе, потому что не мог объяснить, как они добрались до меня, несмотря на все мои предосторожности.

Долгое время я сидел в глубоком унынии, пока не сообразил наконец, в чем дело: они прошли не через ту щель, которую я заткнул курткой, а через другое отверстие, забитое материей. Кусок материи был слишком мал – крысы вытащили его зубами.

Вот каким образом они прорвались! Но моя тревога от этого не уменьшилась. Наоборот, она возросла. Зачем эти существа так упорно возвращаются снова и снова? Почему мое убежище привлекает их больше, чем другие части корабля? Что им нужно? Загрызть и съесть меня?

Я не мог найти иную причину, чтобы объяснить их нападение.

Страх перед тем, что меня могут загрызть крысы, вызвал у меня прилив энергии. По часам я узнал, что проспал не больше часа, но не мог снова заснуть, пока полностью не обеспечу себе безопасность. Я решил привести мою крепость в порядок, более пригодный для обороны.

Я вынул куски материи из всех щелей и дыр и заново тщательно закупорил все лазейки. Я пошел даже на то, чтобы вынуть из ящика все галеты и достать два или три новых рулона материи для затычек. Потом уложил галеты на место и заткнул все отверстия.

Мне пришлось потрудиться возле ящика, потому что около него было много всевозможных щелей. Я вышел из затруднения при помощи большого рулона материи, поставив его стоймя и закрыв им все свободное пространство. На этой стороне теперь все было закрыто. Рулон стоял так плотно, что никакое живое существо не могло его обойти. Единственный недостаток этого укрепления был в том, что оно затрудняло мне доступ к галетам, потому что материя закрыла отверстие ящика. Но я подумал об этом заранее и сделал внутри камеры запас галет на неделю, на две. Когда я съем их, я могу отодвинуть рулон и, прежде чем крысы успеют добраться до щели, сделать запас еще на неделю.

Полных два часа ушло на то, чтобы закончить все эти приготовления. Я работал с большой тщательностью, стараясь сделать стены моей крепости попрочнее. Это не была игра: от этого зависела моя жизнь.

Проделав все самым аккуратным образом, я улегся спать.

Глава XLII. ГЛУБОКИЙ СОН

Я не ошибся – я спал двенадцать часов подряд. Хотя не без кошмаров: мне опять снились ужасные сражения с крабами и крысами. Мой сон не освежил меня, несмотря на его длительность, как будто я и в самом деле сражался со своими страшными врагами. Но приятно было, проснувшись, убедиться в том, что незваные гости не возвращались и в моих укреплениях не появилось ни одной бреши. Я ощупал и нашел все на прежнем месте.

Несколько дней я прожил сравнительно спокойно. Я не боялся крыс, хотя знал, что они неподалеку. Когда погода была тихая – а она долго не менялась, – я слышал возню животных снаружи, слышал, как они что-то там делали, носились между ящиками с грузами, иногда испускали омерзительные вопли, словно сражались друг с другом. Но их голоса больше не пугали меня, ибо я знал твердо, что крысы не могут ко мне попасть. Если мне случалось на время передвинуть один из рулонов материи, защищавших мое убежище, я немедленно ставил его обратно, прежде чем хотя бы одна крыса успевала заметить, что отверстие открыто.

Мне было очень неудобно в таком заточении. Погода стояла необыкновенно жаркая. Ни малейшее движение ветерка не доходило до меня, и воздух в моем помещении не освежался. Я чувствовал себя как внутри печки. Весьма возможно, что мы пересекали экватор или, во всяком случае, находились в тропических широтах – вот откуда такое спокойствие в атмосфере, потому что в этих широтах бури бывают реже, чем в так называемых умеренных зонах. Только раз мы попали в бурю, которая продолжалась весь день и ночь. Как всегда, началась сильная качка. Корабль качало так, как будто он собирался перевернуться вверх дном.

На этот раз я не заболел морской болезнью, но мне не за что было держаться, и я катался по полу, то ударяясь лбом о бочку, то сваливаясь в сторону, пока мое тело не оказалось избитым, словно после града палочных ударов. Колебание судна заставляло бочки и ящики немного сдвигаться с места, и от этого затычки из материи ослабевали и вываливались.

Все еще боясь крысиного нашествия, я то и дело затыкал лазейки.

В общем, это занятие все-таки было приятнее, чем безделье. Оно помогало мне проводить время, и два дня бури и волнения на море показались мне короче двух обычных дней. Самыми горькими часами моего заключения были те, в которые я был предоставлен самому себе и своим мыслям. Часами я лежал на месте без движения, иногда даже без единой мысли в голове. И, лежа во мраке, одиночестве и тоске, я боялся, что разум оставит меня.

Так прошло больше двух недель – я знал это по зарубкам на палочке. Эти недели казались месяцами, даже годами – так медленно тянулось время! В промежутках между бурями кругом меня царило однообразное спокойствие, не происходило ничего такого, что можно было бы отметить и запомнить. Все время я строго придерживался установленного мной пайка. Несмотря на то что мне часто приходилось голодать так, что я мог бы съесть недельную порцию за один раз, я все-таки не выходил за пределы установленного рациона. Часто это стоило больших усилий. Скрепя сердце я откладывал в сторону для следующей еды полгалеты, которая словно прилипала к моим пальцам, когда я клал ее на полочку. Но, в общем, я мог поздравить себя: за исключением того дня, когда я съел за один раз четыре галеты, я не нарушил расписания и мужественно подавлял разгоревшийся аппетит.

От жажды я вовсе не страдал. Никаких трудностей с водой у меня не было. Установленного количества воды хватало даже с избытком. Иногда я пил меньше, чем полагалось, и всегда мог выпить столько, сколько хотелось.

Скоро запас галет, отложенный мной, подошел к концу. Это меня обрадовало. Значит, дни идут – прошло две недели с тех пор, как я пересчитал галеты и определил необходимое на данный срок количество. Итак, пришло время отправиться в «кладовую» и взять оттуда новый запас.

И тут у меня появилось странное опасение. Оно возникло внезапно, как будто в сердце вдруг кольнула стрела. Это было предчувствие большого несчастья, вернее – не предчувствие, а страх, порожденный тем, что я заметил в последнюю минуту. Я все время слышал снаружи шум, который приписывал моим соседям – крысам. Он доносился до меня часто, почти постоянно, и я привык к нему, но сейчас звук напугал меня – он шел со стороны, где стоял ящик с галетами.

Дрожащими руками я сдвинул с места рулон и погрузил руки в ящик. Милосердный Боже! Ящик был пуст!

Нет, не пуст. Запустив руку поглубже, я нащупал в нем нечто мягкое, скользкое… крыса! Животное отскочило в сторону, как только почувствовало мое прикосновение, и так же мгновенно я убрал руку. Машинально я начал снова шарить в ящике – и наткнулся на другую крысу! И еще, еще!.. Казалось, половина ящика набита ими – одна вплотную к другой. Они разбегались кто куда, некоторые, выскочив из отверстия, даже прыгали мне на грудь, остальные бросались на стенки ящика, испуская пронзительные крики.

Вскоре я разогнал их. Но – увы! – когда они скрылись и я стал обследовать свои запасы, то увидел, к своему отчаянию, что почти все галеты исчезли. В ящике не оставалось ничего, кроме кучи крошек на дне. Эти остатки крысы и поедали в ту минуту, когда я их спугнул.

Это было страшное несчастье. Я был так подавлен своим открытием, что долгое время не мог прийти в себя.

Я легко мог представить себе, что произойдет дальше. Мои продукты исчезли – голодная смерть глядела мне в лицо. Да, нет сомнений, смерть от голода неминуема! Жалкими крохами, которые оставили мне мерзкие грабители – они бы доели все через час, не спугни я их, – нельзя было продержаться больше недели. И тогда… Что тогда? Голод, голодная смерть!

Выхода не было. Так я рассудил. Да и на что мог я рассчитывать?

Я чувствовал себя совершенно уничтоженным – настолько, что не принял никаких мер к тому, чтобы защитить ящик от дальнейших вторжений крыс. Я был уверен, что все равно мне придется отступить перед этим несчастьем – умереть от голода. Не было никакого смысла противиться судьбе. Лучше уж умереть сразу, чем через неделю. Жить еще несколько дней, зная, что тебя ожидает смерть, – ужасно, мучительно! Ожидание хуже самой смерти. И ко мне вернулись прежние мысли о самоубийстве.

Но только на минуту. Я вспомнил, что однажды стоял на пороге самоубийства, но чудесным образом избежал его. Снова луч надежды осветил мне будущее. Правда, надежда эта ни на чем не основывалась, но ее было достаточно для того, чтобы вдохнуть в меня новую энергию и спасти от полного отчаяния. Кстати, присутствие крыс тоже побуждало меня к действию. Они находились тут же, рядом, и угрожали снова забраться в ящик и уничтожить последние остатки моей еды. Теперь я мог избавиться от них, только действуя самым энергичным образом.

Крысы проникли в ящик не через то отверстие, через которое проникал в него я сам: оно было закрыто рулоном – и там они пройти не могли. Они вошли с противоположной стороны, через ящик с материей. Им удалось это сделать потому, что я сам снял одну из боковых досок этого ящика. Это произошло недавно – ведь им надо было прогрызть заднюю стенку, на что потребовалось бы, конечно, немало времени. Иначе они давно бы уже проникли внутрь и не оставили бы ни кусочка. Они, несомненно, и прошлые разы пробирались в мою каморку именно из-за этого ящика с галетами – здесь пролегал самый короткий путь к нему.

Я очень сожалел, что вовремя не подумал о сохранности моей кладовой. Собственно говоря, я думал об этом, но мне не приходило в голову, что крысы могут проникнуть в ящик сзади, а спереди его плотно прикрывал рулон материи.

Увы! Теперь уже поздно, сожаления ни к чему! И повинуясь инстинкту, который заставляет нас бороться за жизнь до последней возможности, я перенес остатки галет из ящика на полочку внутри моего убежища. Затем, забаррикадировавшись снова, я улегся на постель и стал думать о положении, которое казалось мне мрачнее, чем когда бы то ни было. Глава XLIII. В ПОИСКАХ ВТОРОГО ЯЩИКА С ГАЛЕТАМИ Долгое время размышлял я над своими делами, и ничего утешительного не приходило мне в голову. Я был в таком подавленном состоянии духа, что даже не пытался сосчитать количество оставшихся у меня галет – вернее, крошек. По величине этой небольшой кучки я примерно определил, что могу поддержать свое существование, исходя из самого маленького пайка, около десяти дней, не больше. Итак, мне осталось жить десять дней, в лучшем случае – две недели, а в конце этих двух недель умереть, причем я уже знал, что это будет медленная и мучительная смерть. Мне уже были ведомы муки голода, и я страшился испытать их вторично. Но избежать такого жребия не было надежды. В ту минуту, во всяком случае, я считал себя обреченным.

Я был так потрясен своим открытием, что долгое время не мог прийти в себя. Я был подавлен, малодушие овладело мной, мозг был словно парализован. И когда я пытался думать, мысли мои блуждали и возвращались снова и снова к моей страшной участи.

Потом я опомнился и вновь обрел способность обсудить обстоятельства, в которых очутился. Снова появилась надежда, правда настолько неопределенная и необоснованная, что ее следовало бы назвать «призраком надежды». Мне пришла в голову чрезвычайно простая мысль: если я нашел один ящик с галетами, отчего бы не поискать второй? Если он не находится рядом с первым, он может оказаться неподалеку. Я уже говорил, что при погрузке судна грузы размещаются по-разному: не по сортам товара, а по объему и форме упаковки, чтобы они соответствовали друг друг и форме трюма. Я уже в этом сам убедился, потому что вокруг меня рядом стояли самые разнообразные товары: галеты, мануфактура, бренди и бочка с водой. Хотя непосредственно рядом с ящиком с галетами не стоял другой такой же ящик, но он мог быть неподалеку. Может быть, с другой стороны ящика с сукном или в ином месте, куда я сумею проникнуть.

Энергия вернулась ко мне, и я стал размышлять, как мне найти другой ящик с галетами.

План тотчас был выработан. Способ был только один – воспользоваться ножом. Мне пришло в голову проложить ножом дорогу через бочки, ящики и тюки, заграждавшие путь к галетам. И чем больше я думал об этом, тем более выполнимой казалась мне эта идея. То, что нам кажется трудным или невыполнимым при обыкновенных обстоятельствах, становится легким, когда нам угрожает смертельная опасность и когда мы знаем, что таким путем сможем спасти жизнь. Самые тяжелые лишения и величайшие трудности становятся легкими затруднениями, когда дело идет о жизни и смерти!

Именно с этой точки зрения я вынужден был смотреть на подвиг, который мне предстояло совершить, и не очень заботился о времени и труде, только бы это дало мне возможность спастись от страшной голодной смерти.

Итак, я решил проложить с помощью ножа дорогу через груды товаров в надежде найти ящик, содержащий пищу. Если меня ждет успех, я буду жить; если нет – я умру. И еще одна мысль толкала меня к действию: лучше провести остаток жизни в надежде, чем уступить отчаянию и сидеть сложа руки. Провести две недели в ожидании смерти в тысячу раз хуже, чем сама смерть.

Лучше продолжать борьбу, питая надежду новыми усилиями. Самый труд сократит время и отвлечет меня от мрачных мыслей о безрадостной судьбе.

Так думал я, и новый прилив энергии сменил во мне прежний упадок сил.

Я стоял на коленях, с ножом в руке, полный решимости и готовый на все. Как оценил я в ту минуту счастье обладать этим куском стали! Я бы не обменял его на целый корабль, наполненный чистым золотом!

Прежде всего надо было пробиться через ящик с материей и исследовать то, что находилось за ним. Ящик с галетами был теперь пуст, и я пролез через него без труда. Вы помните, мне уже приходилось это делать – тогда, когда я набрел на сукно. Значит, дорога была знакома. Но для того чтобы пробраться через ящик с сукном, необходимо выбросить оттуда несколько рулонов и очистить дорогу к следующему ящику. Следовательно, сначала нож мне не нужен. Отложив его в сторону, в такое место, где я мог легко достать до него рукой, я просунул голову и влез в пустой ящик. В следующую минуту я уже выдергивал и вытаскивал тугие рулоны сукна, напрягая все силы и энергию, чтобы сдвинуть