Текст книги "Мужество оставаться самим собой. Беседы в Амстердаме, сентябрь 1982"

Часть II
Я не могу вызвать у вас голод

Вопрошающий: Я не знаю, является ли то, что произошло со мной однажды, тем, что я думаю, или нет – мне все равно. Но я по-настоящему боялась смерти и того, что больше не смогу дышать. Как только я чувствую, что начинается что-то подобное, мне до смерти страшно.

У.Г.: Да. Это помешало физическому телу пройти через процесс реального физического умирания. Тело должно пройти через это, потому что каждая мысль, которая посещала до вас других, каждое переживание, которое переживалось до вас другими, каждое ощущение, которое ощущали до вас другие, – все это часть вашего существования.

Вы ничего не добьетесь, пока все это не будет полностью и без остатка вымыто, если можно так выразиться, из вашей системы. Это то, что вы не можете сделать или вызвать к жизни с помощью усилия или собственного желания. Поэтому, когда время придет, окажется, что вы о нем не просили.

Вы никогда не попросите конца для себя, каким вы себя знаете, как вы переживаете себя. Иногда это действительно случается. Поэтому страх того, что что-то заканчивается, страх того, что вы знаете как «себя» и переживаете как «себя», не дал возможности покончить с этим. Если бы вам повезло больше, то это бы случилось и все пришло бы в свой естественный ритм, прерывающийся и бессвязный.

Понимаете, это то, как функционирует мышление. Не существует непрерывности мышления. Оно способно поддерживать непрерывность только путем постоянной потребности переживать одну и ту же вещь, снова, снова и снова. Поэтому то, что есть, – это ваше знание о себе и о мире вокруг вас. Мир вокруг вас не сильно отличается от мира, который вы создали для себя внутри. То, чего вы боитесь (не вы, а движение мышления), – это конца непрерывности.

В.: Когда мне было два года, мне снилось, что я не могу вдохнуть воздух. Думаю, что это оправдание.

У.Г.: Верно, но это непростое испытание. Вся ваша энергия, все, что есть, втягивается во что-то, как в пылесос. Вы прикладываете громадное усилие в попытке не допустить, чтобы все это засосало пылесосом. Это очень пугающая ситуация. Так что страх – это защитный механизм.

В.: Понимаю.

У.Г.: Физический страх совершенно другого рода. Он очень прост. Он существует только ради выживания живого организма. Посредством мышления и накопленного вами опыта, связанного с этим физическим страхом (жизненно необходимым для выживания), функционирует то, что вы называете психологическим страхом, – страх конца того, что вы знаете.

Тело знает, что оно бессмертно. Я совершенно намеренно использую слово «бессмертный», потому что здесь ничто не исчезает. Когда происходит то, что вы называете «клинической смертью», тело распадается на составляющие элементы. Это все, что происходит. Пускай восстановление и воссоздание того же тела, которое вы считаете своим, невозможно, но когда оно распадается на составляющие элементы, это создает основу для непрерывности жизни. Для индивида, который умирает, в этом скорее мало утешения, однако тело становится пищей для миллионов и миллионов бактерий. И даже если предположить, что вы прибегнете к кремации, как это происходит в некоторых странах, где бы вы ни развеяли прах, углерод, конечный продукт сгоревшего тела, дает основу для появления из земли маленьких цветочков. Так что здесь ничто не пропадает.

Когда существует реальная физическая опасность – опасность исчезновения вашего физического тела (которое вы считаете своим), – оно задействует все ресурсы, имеющиеся у него в запасе, и в этот конкретный момент пытается выжить. Вы когда-нибудь обращали внимание, что в момент реальной физической опасности механизм вашего мышления никогда не приходит на помощь? Никогда.

Вы можете планировать заранее все возможные ситуации и готовиться к встрече с любой ситуацией в своей жизни, но когда появляется непосредственная угроза, все ваши планы и мысли о том, чтобы быть готовыми к встрече с любыми опасностями и ситуациями, просто исчезают. Телу приходится прибегать к собственным ресурсам. Если по каким-то причинам оно не может восстановиться и выжить в определенной ситуации, оно уходит радостно и грациозно. Оно знает, что ничего не пропадет.

Этот живой организм не заинтересован в непрерывности в понятиях лет. Он функционирует от момента к моменту. Чувственное восприятие функционирует от момента к моменту. Нет непрерывности в вашем физическом видении, нет непрерывности в вашем физическом слышании, нет непрерывности в вашем обонянии, нет непрерывности, когда вы что-то едите, нет непрерывности в ощущении прикосновения – все они разобщены и разомкнуты.

Но мышление, заинтересованное в поддержании себя и своей непрерывности безо всяких помех, постоянно нуждается в этих переживаниях. Это единственный способ поддерживать свою непрерывность. Тело функционирует совершенно иначе; его не интересует деятельность мышления. Единственная мысль, необходимая телу, – это та, которая нужна для выживания живого организма.

Даже если вы не даете телу пищи, его это не беспокоит. У него есть определенные ресурсы, накопленные за годы еды. Оно обращается к ним и живет за их счет, а когда они заканчиваются, оно умирает. Так что день или два вы будете испытывать приступы голода в то время, когда обычно едите, но само тело на самом деле не беспокоится, кормите вы его или нет.

В то же время глупо и неправильно лишать тело пищи в надежде достичь неких духовных целей. Так поступают в Индии, подвергая тело всевозможным стрессам и нагрузкам, мучая его, потому что им кажется, что способность переносить страдание поможет достичь каких-то духовных целей, в чем бы они ни заключались.

Вы ничего не можете сделать для того, чтобы это случилось, ни с помощью желания, ни с помощью усилий, ни с помощью воли. Вот почему я всегда утверждаю, что, если таковое случается, в нем нет ничего мистического. Мышление приходит в свой естественный ритм прерывающегося и бессвязного функционирования. Это все, это все, что есть.

Тогда мышление приходит в гармонию с чувственными ощущениями и деятельностью органов чувств. В этом нет конфликта, в этом нет борьбы, в этом нет страдания. Есть гармоничные отношения между двумя – мышлением и телом. Когда возникает потребность в мышлении, оно всегда готово к действию. Действие, в котором заинтересовано это тело, – это только такое действие, которое необходимо для выживания живого организма.

Тело не интересует ни одно из ваших представлений о религиозных или материальных целях. Оно не заинтересовано абсолютно. Между этими двумя – мышлением и телом – идет постоянная борьба.

Мышление – не что-то таинственное, оно представляет собой то, что заложила в него культура, то есть общество. Они ничем не отличаются – культура и общество. Общество заинтересовано в непрерывности и постоянстве, в статус-кво. Оно всегда поддерживает статус-кво. Именно здесь на помощь обществу приходит мышление. Общество говорит: «Если вы не будете действовать таким образом, если вы не будете думать таким образом, вы станете антисоциальными, потому что все ваши действия станут бездумными, импульсивными». Оно заинтересовано в том, чтобы направлять в нужное русло каждую вашу мысль, в том конкретном направлении, которое поддерживает его статус-кво. По этой причине в своей основе, в самом корне существует конфликт между этими двумя – обществом и индивидом. Культура была усвоена и принята как средство выживания, вот и все.

Культура обладает своей собственной движущей силой, абсолютно не связанной с выживанием тела. Пока вы ее используете, до тех пор вы вообще не индивидуальность. Вы можете стать индивидуальностью только тогда, когда освободитесь от всей совокупности этих знаний.

Не существует такой вещи, как «ваш ум» или «мой ум». Возможно, существует некий «мировой ум», где все накопленное знание и опыт как его результат аккумулируется и передается из поколения в поколение. Мы вынуждены использовать этот ум, чтобы функционировать в этом мире здраво и разумно. Если мы не будем его использовать, то, как я уже говорил на днях, окончим в психушке, напевая безумные мотивчики и развеселые мелодии. Общество заинтересовано только в том, чтобы подогнать каждого индивида в свои рамки и поддерживать свою непрерывность.

[У.Г. вздыхает и тихо произносит: «Я не хочу читать лекцию».]

Не знаю, достаточно ли ясно я изъясняюсь. Я подчеркиваю физический аспект не для того, чтобы внушить вам что-то, но чтобы объяснить и выразить то, что вы называете «просветлением», «освобождением», «мокшей», «мутацией», «трансформацией», с помощью чистых и простых физических и физиологических понятий. В этом абсолютно отсутствует религиозное содержание, нет никакого мистического подтекста или скрытого смысла в функционировании тела. Но, к сожалению, на протяжении столетий все это трактовалось в религиозных понятиях, что принесло страдание всем нам. Чем сильнее вы пытаетесь оживить или протолкнуть их через потайную дверь, если интерес к религиозной жизни отсутствует, это только усиливает страдание.

Я не заинтересован в распространении этого. Это не то, что вы можете вызвать к жизни, как и я не могу вызвать у вас голод, необходимый для понимания. Я повторяю это снова и снова, в повторении есть своя привлекательность.

Вы полагаете, что испытываете голод по духовным достижениям, и тянетесь к духовным целям. Естественно, на этом рынке так много народу: все эти святоши, торгующие всевозможным низкопробным товаром. По каким бы причинам они этим ни занимались – это не наша забота. Они говорят, что делают это ради благоденствия человечества, из сострадания к нему и т. д. Все это в любом случае чушь.

Я пытаюсь сказать, что вас удовлетворяют те крохи, которые они вам кидают. А они обещают, что однажды дадут вам целую буханку хлеба. Но это всего лишь обещание. Они не могут обеспечить вас никакими товарами. У них их просто нет. Они могут только еще более измельчать эти крохи и кидать людям. Иисус не материализовал хлеба, а просто брал кусок хлеба, делил его на части и раздавал всем присутствующим. Но вам, конечно, хочется объяснить это каким-то чудом.

Я говорю о том, что голод должен вспыхнуть сам. Каждый день я говорю одно и то же, но использую разные слова, по-разному выражая это. Вот и все, что я могу сделать. Мой словарный запас весьма ограничен, поэтому мне приходится использовать одни и те же слова снова и снова и подчеркивать все то же заново, чтобы указать на то, что голод должен вспыхнуть сам.

Даже физический голод должен сам исчерпать себя, чтобы физическая смерть могла иметь место. Происходит обезвоживание тела. Слава Богу, физическое тело обладает определенными способами самозащиты, когда происходит физическое обезвоживание. Я не знаю, приходилось ли вам медитировать часами: тело достигает момента, когда происходит обезвоживание. Тут появляется спасатель жизни – слюна: происходит обильное выделение слюны, призванной погасить жажду и спасти вас в той ситуации, когда вы подвергаете тело определенным воздействиям вроде медитации, йоги, всему тому, в чем усердствуют и переусердствуют люди.

Я то и дело подчеркиваю одну и ту же мысль: подобного рода штуковина («мокша», или «трансформация») случается не потому что вы что-то делаете или не делаете. И почему она случается с тем человеком, а не с другим – на этот вопрос нет ответа. Уверяю вас, что отнюдь не с тем, который подготовился или очистил себя ради того, чтобы оказаться готовым к встрече с ней. Все совсем наоборот. Она ударяет. Но ударяет наобум. Именно так действует природа. Где-нибудь вас сражает молния. Когда она ударяет в дерево, ей все равно, цветет ли оно, плодоносит ли, или дает тень людям и т. д. Она просто ударяет наобум. Точно так же это происходит в случае конкретного человека, и это происходящее беспричинно.

В природе происходит очень много такого, что нельзя объяснить какой-то конкретной причиной. Ваш интерес к изучению жизни или биографии кого-нибудь из этих людей, которых вы считаете просветленными, богочеловеками или кем-то в этом духе, объясняется желанием найти ключ к тому, как это случилось с ними, чтобы вы могли воспользоваться теми техниками, которые использовали они, и заставить то же случиться с вами. Вот что вас интересует. Эти люди дают вам какие-то техники, какие-то системы, какие-то методы, которые совершенно не работают. Они создают надежду на то, что каким-нибудь образом, благодаря какому-нибудь чуду однажды это случится с вами. Но этого никогда не случится.

Я высказал свое мнение. И вынужден повторять это снова, подходя к этому с десяти различных точек зрения в зависимости от природы вопросов, которые вы мне задаете.

Но, как я сказал вчера, все вопросы абсолютно одинаковы. Потому что вопросы возникают из ответов, которые у вас уже есть; ответы, данные другими, – не подлинные ответы. Я не даю вам никаких ответов. Если я настолько глуп, чтобы давать вам ответы, вы должны понять, что это тот самый ответ, который уничтожает возможность исчезновения вопроса. Вы должны поверить моим словам – мне все равно, поверите вы или нет, – что подобные вопросы никогда, никогда, никогда не приходят ко мне.

У меня нет никаких вопросов, кроме вопросов вроде: «Где я могу арендовать машину?», «Как быстрее всего попасть в Брюссель?», «Какая дорога ведет в Роттердам – эта или та?» Это все. Для таких вопросов всегда найдутся люди, которые могут вам помочь. Но те, другого рода, вопросы не имеют ответов.

Когда до вас доходит, что подобные вопросы не имеют ответов и что эти вопросы возникают из ответов, которые у вас уже есть, эта ситуация полностью, без остатка уничтожает имеющиеся у вас ответы. Это то, что не может случиться по вашей воле. Это не в ваших руках.

Итак, вы думаете, что ситуация безнадежна, но она не безнадежна. Надежда здесь. Надежда не «там». Вы ждете, что завтра что-то произойдет. Завтра НИЧЕГО не произойдет.

Все, что должно случиться, должно случиться сейчас. Возможность того, что это случится сейчас, близка к нулю, потому что в качестве инструмента вы используете прошлое. Пока прошлое не закончится, не может быть настоящего. А настоящий момент – это то, что вы не можете ухватить, не можете пережить. Даже если предположить на мгновение, что прошлое закончилось, у вас нет никакой возможности узнать, что оно закончилось. Тогда для вас нет никакого будущего. Возможно, завтра вы станете хозяином компании или из школьного учителя превратитесь в главу учреждения, а из профессора – в декана; такая возможность есть, но вам потребуется приложить много усилий, и это займет время. Вы используете тот же подход, чтобы постичь то, что вас интересует (в плане духовного), и ваш ум ставит их [духовные цели] в качестве целей на будущее. Это привело к ужасным результатам в мире. Вы спрашиваете, почему этот инструмент не может быть инструментом для достижения ваших духовных целей? Вы пытались, вы сделали все возможное – даже те из вас, кто сгорает от желания найти их, но это невозможно.

В Индии попытался каждый – вы не поверите: ни одному не повезло. Когда подобное («просветление») случалось, оно случалось с теми, кто полностью отказался от поиска. Это абсолютно необходимо. Все движение должно замедлиться и замереть. Но все, что вы делаете, чтобы заставить его остановиться, только увеличивает движущую силу. В этом суть проблемы.

Того, что вас интересует, не существует. Это ваше собственное воображение, базирующееся на том знании о вещах, которое у вас есть. И вы ничего не можете с этим сделать. Вы преследуете что-то, чего вообще нет. Можно сказать, до тех пор, пока «рак на горе не свистнет» – я не знаю, когда он свистнет, или пока не наступит Царствие Небесное – но это Царствие не наступит никогда. И вы так и продолжаете, в надежде, что как-нибудь сумеете найти способ достижения своих духовных целей. Ваш интерес к их достижению ради разрешения повседневных проблем – притянутая за уши идея, потому что это никак не поможет вам решить ваши проблемы. «Если бы у меня было это просветление, я бы решил все свои проблемы».

Невозможно обладать всем этим и просветлением. Когда оно приходит, то стирает все. Вы хотите все это и небеса в придачу. Никаких шансов! Это то, что невозможно вызвать усилием воли, чьей-то милостью или даже обратившись за помощью к богу, расхаживающему по поверхности земли, утверждающему, что он специально спустился откуда-нибудь (с каких-нибудь небес) ради вас и ради человечества, – да это абсолютная бредятина. Вам никто не может помочь. Помочь достичь чего? В этом вопрос.

Пока у вас есть цель, эти люди, их обещания и их техники будут казаться вам весьма и весьма привлекательными. Они идут вместе. Вам ничего не нужно делать. Но вы уже делаете много чего. Вы можете существовать, ничего не делая? Вы не можете ничего не делать. К сожалению, вы что-то делаете, и это делание должно закончиться. Ради того, чтобы завершить делание, вы делаете что-то еще. В этом настоящая суть проблемы. Вы находитесь именно в такой ситуации. Больше мне нечего сказать. Я указываю на абсурдность того, что вы делаете.

Как я сказал вчера, то, что привело вас сюда, наверняка уведет вас еще куда-нибудь. Здесь вам нечего получать, здесь вы ничего не приобретете. Не в том смысле, что я хочу что-то оставить себе; можете брать все, что хотите. Мне нечего вам дать. Я не являюсь чем-то, чем не являетесь вы. Но вы считаете, что я чем-то отличаюсь. Мысль о том, что я как-то отличаюсь от других, никогда не приходит мне в голову. Никогда. Когда мне задают вопросы, я думаю: «Почему эти люди задают эти вопросы? Как сделать так, чтобы они увидели?». Во мне все еще присутствуют остатки иллюзии. Может быть, я могу попытаться. Но даже эта «попытка» не имеет для меня смысла. Я ничего не могу здесь сделать.

Получать нечего. Нечего давать и нечего получать. Таков расклад. В материальном мире – да. У нас множество всего. Всегда есть кто-то, кто может помочь вам знанием, деньгами, тем-сем. Но есть область, в которой нечего давать и нечего получать. До тех пор, пока у вас есть желание, можете быть уверены – шанса у вас нет. Видите ли, желание предполагает, что вы приведете в движение мышление ради достижения своей цели. Вопрос не в достижении цели, вопрос в этом движении, которое здесь заканчивается. Единственное, что вы можете сделать, – это привести в движение мышление, направив его на это достижение. Как вы собираетесь решать эту невозможную задачу?

Желание и думание всегда идут вместе. Я совершенно не предлагаю вам подавлять все свои желания, или освободиться от них, или контролировать их. Вовсе нет. Все это религиозные игры. Если вы чего-то хотите, единственное, что вы можете сделать, – это задействовать процесс мышления для достижения своих целей.

Материальных целей – да, но даже это не так просто. В этом мире слишком много конкуренции. У нас осталось не так много вещей, которыми можно поделиться. На всех не хватит. Разговор о том, чтобы поделиться [ «просветлением»] с другими, кажется мне пустой болтовней. Здесь нечего делить. Это не переживание. И если на мгновение допустить, что это переживание, даже тогда слишком сложно разделить его с кем-то еще, если только у другого человека не будет точки отсчета в рамках его системы переживаний. И тогда все это превращается в своего рода бессмысленный ритуал – сидение и обсуждение этих вопросов. Это все. Но вам не так легко отказаться от этого. Совсем не легко.

В.: Это случилось со мной, когда я ничего ни о чем не знала.

У.Г.: Видите, ничего. Это просто случилось.

В.: Но я просто сидела на полу и это случилось. Я испугалась до смерти.

У.Г.: Превосходно. Теперь вы хотите, чтобы это случилось снова. Нет? Слава Богу. Так заканчивается ваш духовный поиск. Другого пути нет. Я вовсе не пытаюсь вас напугать, но как, по-вашему, это должно случиться? Именно так люди, принимающие наркотики, переживают подобное. Те, кто никогда ни о чем таком не слышал, конечно, переживают много всего и подсаживаются на эту карусель. В Индии существует множество техник, систем и методов, которые могут дать вам любой опыт, какой вы только пожелаете. Поэтому на этом делается такой невероятно процветающий бизнес.

В.: Но это даже не приходило мне в голову так, как пришло с медитацией, или с тем, или с чем-то еще, потому что это было совсем другое.

У.Г.: Это случилось – такое случается. Неординарные переживания. Люди переживают что-то без знания, без запроса, без какого-либо действия. Для вас это оказалось пугающим переживанием – но вы хотите, чтобы другие духовные переживания происходили снова, снова и снова. Все, что вы заставляете случаться, не имеет никакого значения. А вам хочется, чтобы подобного было все больше и больше. А затем, когда вам это удастся, вы потребуете некой неизменной ситуации, неизменного счастья, неизменного блаженства. Однако не существует такой вещи, как неизменность. Нет. Возможно, это привело бы к блаженству, кто знает.

В.: То есть имеется в виду что мы есть то, что уже есть?

У.Г.: Вы не хотите принять этот факт, но хотите знать, чем вы являетесь. В этом и проблема. У вас нет способа узнать это. Знание того, что есть, невозможно. Это всегда связано с тем, чем вы хотите быть. То, что вы видите здесь, противоположно тому, чем вам хотелось бы быть, чем вы хотите быть, чем вы должны быть, чем вам следует быть. Что вы здесь видите? Вам хочется быть счастливыми, поэтому вы несчастны. Желание быть счастливым создает несчастье. То, что вы здесь видите, противоположно вашим целям стать счастливыми, желанию быть счастливыми. Желание постоянно получать удовольствие вызывает боль. Так что желание и мышление всегда идут вместе. Они не разделены. Все, что вы хотите, вызывает боль, потому что вы начинаете думать. Желание и думание. Если вам не хочется ничего в этом мире, нет и думания. Но это не означает отсутствие мыслей.

Хотите ли вы достичь материальных целей или духовных – по сути это не имеет значения. Я ничего не имею против желания. Желание означает, что удовлетворение желания или его неудовлетворение возможно только посредством думания.

Так что думание создало для вас подлинную проблему. Я же говорю, что все проблемы, которые у нас есть, не могут быть решены на психологическом или этическом уровне. Человек столетиями пытался решить их, но потерпел неудачу. Что заставляет его продолжать – так это надежда, что в один прекрасный день, благодаря упорному повторению одного и того же, он достигнет цели.

Однако тело, как я говорил, обладает своими путями растворения этих проблем, потому что, видите ли, оно не может их принять. Чувствительность органов восприятия сводится на нет всем тем, что вы делаете, чтобы освободиться от того, от чего вы хотите освободиться. Это уничтожает восприимчивость нервной системы.

Нервная система должна быть в полной боевой готовности для выживания этого живого организма. Она должна быть очень восприимчивой. Ваши органы восприятия должны быть очень чувствительны. Вместо того чтобы позволить им быть чувствительными, вы изобрели то, что называется «чувствительностью» ваших чувств, чувствительностью вашего ума, чувствительностью, направленной на все живое вокруг вас, чувствительностью к чувствам всех живущих. И это породило невроз.

Так что все проблемы – неврологические. Не психологические и не этические. Это проблема общества. Общество заинтересовано в статус-кво, оно не хочет меняться. Единственный путь, каким оно может поддерживать статус-кво или неизменяемость, – это требование, чтобы все вписывались в его структуру. Тогда как каждый индивид уникален, в физическом смысле.

Природа то и дело создает что-то уникальное. Она не заинтересована в совершенном человеке; она не заинтересована в религиозном человеке.

Мы поставили перед человеком цель или идеал совершенства, подлинно религиозного человека. И все, что вы делаете, чтобы достичь совершенства, – разрушаете чувствительность тела. Это приводит к насилию. Тело в нем не заинтересовано.

Что бы ни испытывал мертвый человек – «я»-осознавание, «я»-сознание – он посеял семена тотального разрушения человека. Все эти религии появились из сеющего распри человеческого сознания.

Все учения учителей неизбежно уничтожат человечество. Нет смысла возрождать все это и начинать движение за возрождение. Это умерло, закончилось.

Все, что рождено из этого разделения в вашем сознании, разрушительно, это насилие, потому что оно пытается защитить не этот живой организм, не жизнь, а непрерывность мышления. Таким образом оно может поддерживать статус-кво вашей культуры – или как вам угодно ее называть: общества. Проблемы неврологические. Если вы дадите телу шанс, оно справится со всеми этими проблемами. Но если вы попытаетесь разрешить их на психологическом или этическом уровне, успеха вы не добьетесь.

В.: Что вы подразумеваете под словами «дать телу шанс»?

У.Г.: Где находится гнев? Вы чувствуете его в животе. В этой области здесь. Если вы будете бить мужа, жену или соседа, или бить по подушке, вам не разрешить проблему. Она уже абсорбировалась. Вы только обогащаете терапевтов, делающих на этом деньги. Вы бьете жену, мужа, кого угодно, и это все, что вы можете сделать, не более. Но, опять-таки, это функционирование тела – справляться с ней и абсорбировать. Она здесь, внутри. Для тела это нечто реальное. Оно не хочет гнева, потому что он разрушает чувствительность нервной системы. Поэтому оно все абсорбирует, а вам ничего не надо делать.

Любая энергия, которую вы создаете посредством мышления, разрушительна для тела. Эта энергия не может быть отделена от жизни здесь. Это единое непрерывное движение. Поэтому все энергии, которые вы переживаете как результат игры во все это, не представляет никакого интереса для плавного функционирования этого живого организма. Они нарушают гармоничное функционирование тела – весьма и весьма миролюбивого создания.

Его покой – это не бессодержательная мертвая тишина вашего переживания. Он подобен вулкану, постоянно извергающемуся. Это и есть безмолвие, это и есть покой. Кровь течет по вашим венам, как река. Если бы вы попробовали увеличить громкость потока вашей крови, вы бы удивились: он подобен грохочущему океану. Если вы закроетесь в звуконепроницаемой комнате, то не выдержите и пяти минут. Вы сойдете с ума, потому что не сможете вынести звука внутри вас. Звук биения вашего сердца – это то, что вы не можете выдержать. Вам нравится окружать себя различными звуками, а затем создавать забавные переживания, называемые «переживаниями безмолвного ума», что смешно. Абсурдно. Вот это безмолвие, которое есть: рев – рев океана. Подобный грохочущему потоку крови.

Это все, что тело интересует, а не состояние вашего ума и не переживание безмолвного ума. Ему не интересны ваши практики добродетелей и пороков. До тех пор пока вы практикуете добродетели, вы будете оставаться порочным человеком. Они идут рука об руку. Если вам повезет и вы не будете считать своей целью погоню за добродетелями, одновременно с этим порок уйдет из вашей системы. Вы перестанете быть порочным. Вы будете оставаться человеком насилия до тех пор, пока следуете некой идее о превращении в чуждого насилию, доброго, мягкого, кроткого человека. «Добрый» человек, человек, практикующий доброту, практикующий добродетели, представляет собой подлинную опасность. А не так называемый «яростный» человек.

Где-то по ходу дела культура загнала все это в ложную колею, поставив перед человеком идеал совершенства, идеал истинно религиозного человека. Религиозное переживание рождено из этого разделения в его сознании, которое не является его природой.

К счастью, у животных нет этого разделения в сознании, за исключением того, которое необходимо для выживания. Человек хуже животного. Сомнений нет, он добился успеха в запуске человека на Луну. Возможно, он запустит людей на все планеты, но это достижение не представляет интереса для тела. Это достижение движется в сторону прогрессивного разрушения всего, потому что все рождающееся из мышления разрушительно. Разрушительно не только для тела, но разрушительно, прогрессирующе разрушительно для всего, что выстроил себе человек.

В.: Все, что угодно, разрушительно, когда ты голоден.

У.Г.: Ваше тело не интересуется вашим голодом день спустя. Вы удивитесь, если не будете давать пищу телу. Питание тела – это ваша проблема. Возможно, один-два дня вы будете ощущать вспышки голода.

В.: Ну если ты перестанешь есть, то в конце концов умрешь.

У.Г.: Ну и что? Тело не умирает. Оно меняет свою форму, очертания, распадается на составляющие элементы. Ему это неинтересно. Для тела не существует смерти. Смерть существует для вашего мышления, потому что оно не хочет умирать. Для мышления смерть есть. И потому, что оно не хочет оказаться перед лицом этой ситуации, оно создало жизнь после смерти, следующую жизнь. Но тело бессмертно по своей природе, потому что оно часть жизни.

В.: Даже когда тело находится под землей и разлагается?

У.Г.: Ну и что? Существует такое количество других форм жизни, выживающих за счет этого тела. Для вас это не служит утешением, но у всех тех бактерий будет пиршество благодаря вашему телу. Пир. Большой пир. Если вы оставите тело на улице, то будете удивлены. У бактерий будет возможность разгуляться. Вы сослужите им огромную службу. Не для человечества, но для всевозможных организмов.

В.: Вегетарианство тоже не рекомендуется?

У.Г.: Ох… (устало вздыхает)

В.: Ну вот опять.

У.Г.: Вегетарианство для чего? Для каких-то духовных целей? Одна форма жизни живет за счет другой. Это факт, нравится он вам или нет. Если бы тигры практиковали вегетарианство… он (вопрошающий) говорит, что его кошка – вегетарианка, даже мухи не тронет. Из-за ее близости к вегетарианцам она стала вегетарианкой. Возможно, ради здоровья так и следует делать. Я не знаю, я не вижу адекватных причин для того, чтобы становиться вегетарианцем. Ваше тело не станет чище того, которое ест мясо. Если вы отправитесь в Индию, то увидите, что те, кто придерживается вегетарианства, не отличаются ни добротой, ни миролюбивостью. Так что никакого отношения к духовности это не имеет – то, что вы вкладываете в это, на самом деле не проблема.

В.: А как насчет агрессии, которую вызывает поедание мяса?

У.Г.: Вегетарианцы более агрессивны, чем те, кто ест мясо. Вы будете удивлены. Почитайте историю Индии: она полна кровопролития, резни и политических убийств – все это во имя религии.

Буддизм в некоторых областях не был столь агрессивным, однако это была самая агрессивная религия, распространившаяся в Японии. Ее храмы оказывали поддержку военным и снабжали их для борьбы за свои интересы в Японии. Это история, а не мое личное мнение.