Текст книги "Кавказ. Выпуск III. Европейские дневники ХIII–ХVIII веков"

Черкасы весьма варварски печалятся о своих покойниках: царапают и рвут себе лоб, грудь и руки, так что кровь течет струями. Траур длится до тех пор, пока раны вновь заживут, поэтому некоторые, желая, чтобы траур длился дольше, снова расцарапывают полузажившие раны.

Вот что я имею сообщить о черкасах, встреченных нами у Каспийского моря.

Арканджело Ламберти
Описание Колхиды

Католический миссионер Арканджело Ламберти в 1630–1650-е годы находился в Мингрелии с целью распространения католичества. По возвращении в Италию Ламберти отчитался о своей деятельности, которая была одобрена отцами конгрегации постановлением от 26 июня 1653 года.

Перевел с итальянского К. Ф. Ган

Когда у нас в Европе женятся, главную роль для жениха обыкновенно играет приданое. Поэтому часто можно видеть, что никакого внимания не обращают ни на красоту тела, ни на старость, ни даже на низкое происхождение, если все это окупается богатым приданым. Вообще люди думают, что всякие недостатки покрываются золотом и серебром. Поэтому-то часто прельщенные богатством приданого вельможи себя унижают, и красивые юноши женятся на некрасивых и беззубых старухах. В Колхиде этого не бывает, потому что там нет того обычая, чтобы жена приносила мужу какое-либо приданое. Мингрельцы ищут в жене прежде всего физическую красоту, благородное происхождение и хорошие нравы. Взамен этого жених должен принести родителям невесты большие и богатые подарки. Поэтому при заключении брака в этой стране единственным затруднением являются подарки, которые жених должен принести родителям невесты и которыми он платит за жену, как за рабыню. Все эти подарки состоят из быков, коров или лошадей, или рабов и тому подобного. В мое время случилась свадьба между одишским владетелем и дочерью главного князя всех черкесов, по имени Кашак-мепе. Посланники царя Кашака приехали в Одиши и от его имени объявили, что царь их желает этого брака и просит в подарок сто рабов, навьюченных различными тканями и коврами, сто коров, сто быков и сто лошадей. Тут, конечно, затруднения никакого не было, так как в противном случае брак не состоялся бы.

В этих высоких горах живут очень дикие народы с таким множеством различных языков, что они друг друга вовсе не понимают. Страбон и другие писатели перечисляют всех; но ближайшие соседи Колхиды: сваны, абхазцы, аланы, черкесы, зихи, карачаевцы. Все они хотя величают себя именем христиан, но ни по вере, ни по набожности ничего христианского у них совершенно незаметно.

Кроме того, в Кавказских горах в сторону Каспийского моря географы помещают амазонок, про которых утверждают, что хотя это были и женщины, но они были очень храбры на войне. Уже Плутарх в «Жизни Помпея» отметил, что когда Помпей преследовал бежавшего Митридата, то ему в Кавказских горах сопротивлялись, в числе других варваров, и амазонки. Всех этих варваров Помпей победил, покорил и множество убил; в числе убитых долго искали амазонок, но ни одной мертвой амазонки не нашли, хотя признаков их присутствия было много. За верность этого факта я не ручаюсь, но не подлежит сомнению, что до сих пор некоторые следы древних амазонок сохранились в этой стране, хотя не в первоначальном виде. И действительно, когда я жил в Колхиде, пришло к владетелю известие, что какие-то народы в большом числе выступили из своей родной страны и образовали три войска; самое большое войско пошло на Московское царство, а другие направились на Кавказ, чтобы напасть на сванов и карачаевцев. Но со всех этих мест они были отброшены назад с большим уроном, и когда тамошние жители раздели убитых, то в их числе они нашли много женщин. В подтверждение этому дадиану как раз принесли оттуда несколько штук оружия, которое носили эти женщины. Оно доставило владетелю весьма большое удовольствие, и у него возникло сильное желание, чтобы хоть одна из этих женщин попала в его руки. Поэтому владетель обещал большие подарки сванам и карачаевцам, если в случае вторичного нападения одну из них они поймают и живой приведут к нему: уж очень сильно он желал увидеть, как это женщина сражается с его подданными. Оружие, которое принесли владетелю, было очень красивое и сделано с изысканным изяществом женских рук. Каска была почти такая, какую носят наши кавалеристы; латы на груди, на спине и на руках состоят из тонких и плоских железных кусков наподобие чешуйчатого панциря, который легко можно надеть. К панцирю внизу приделано что-то вроде юбки, которая достигает до колен; она шерстяная, наподобие нашей саржи, но такая ярко-красная, что похожа на самую тонкую порфиру. Обувь была удивительна по виду и по крою; верхняя часть всецело была покрыта крохотными кусками белой меди, величиною не больше булавочной головки. Пуговки эти с внутренней стороны имеют отверстия и нанизаны на тонкие, но крепкие тесемки из козьей шерсти, которые внутри удивительно красиво и с большим мастерством переплетены между собою. Стрелы у них очень длинны, почти в четыре пяди в длину, и позолочены с начала до конца; они из лучшей стали, но не заострены, как обыкновенная стрела, а плоски и отточены, как скальпель; ширина кончика иной раз равняется ширине одного пальца; другой раз еще больше, в три или четыре пальца. Вот все, что в этой стране я видел и слышал про этих воинственных женщин, которые, как мне передавали, обыкновенно воюют с татарами, называемыми калмуками.

У подножия Кавказа на север живет еще несколько народов, так называемые карачаевцы, или карачеркасы, тоо есть черные черкесы. Они носят такое имя не потому, что они черного цвета, ибо они очень белые, но, может быть, оттого, что в их стране небо постоянно облачное и темное. Язык их тюркский, но они так быстро говорят, что человек с трудом поймет их. Меня очень удивило, что карачаевцы одни среди стольких варварских языков, на которых говорят окружающие их народы, могли так чисто сохранить тюркский язык; но когда я вычитал из Кедрина, что как раз с северной стороны Кавказа вышли гунны, от которых происходят турки, то догадался, что эти карачаевцы – то колено гуннов, от которых выделились турки, и что по этой причине они до сих пор сохранили свой древний язык.

Жан Батист Тавернье
Шесть путешествий в Турцию, Персию и Индию

Жан Батист Тавернье (1605–1689) многие годы провел в путешествиях по Европе и Азии. Сведения о народах Северного Кавказа он собрал во время шестого путешествия на Восток, в которое направился в ноябре 1663 года из Парижа. Через год он прибыл в Дагестан, далее посетил Дербент, Терки, Астрахань.

Перевел с французского Е. С. Зевакин

Глава XI. О Комании, Черкесии и калмыках

Комания лежит на восток по направлению к Каспийскому морю; на западе горы отделяют ее от Черкесии; на севере граничит с Московией, на юге – с Грузией. Начиная от гор, с которыми она граничит на зимнем западе, до Терков – реки, отделяющей Команию от Московии, – нет более прекрасной страны для хлебопашества, и здесь нет недостатка в пэриях. Однако население здесь немногочисленное, и по этой причине здесь никогда не сеют два года подряд на одном месте. Жители Комании называются «комуки»…

Черкесия – прекрасная очень разнообразная страна. В ней есть равнины, леса, возвышенности и горы, откуда берут свое начало много рек, и каждая из них может обеспечить водой 7 или 8 деревень. Однако в реках нет рыбы. В этой стране встречаются всевозможные цветы и особенно прекрасные тюльпаны. В ней произрастает особый вид земляники с очень коротким стеблем, на котором бывает обычно 45 ягод. Самые маленькие из них величиной с небольшой орех, и цвет их бледно-желтый.

Почва настолько плодородна, что растения вызревают в изобилии, не требуя особого ухода; у них нет других садов, кроме полей, покрытых дикими вишням, яблонями, орешником, грушевыми и другими фруктовыми деревьями.

Главное их богатство заключается в стадах, особенно в прекрасных лошадях, очень сходных с испанскими. Кроме того, они имеют большое количество овец и коз, шерсть которых так же хороша, как и в Испании, так что московиты приходят и покупают ее для выделки войлока. Что касается быков и коров, то они неважные, и не этот вид животных обогащает черкесов.

Этот народ не сеет ни пшеницы, ни овса, но только ячмень для лошадей и просо для выпечки хлеба; они никогда не засевают дважды один и тот же участок земли, меняя места посева каждый год. Они не сеют рожь не потому, что она не может расти на их земле, а потому, что они не интересуются ею, предпочитая хлеб из проса. У них хорошее мясо, хорошие куры и дичи больше, чем они могут потребить.

Во время охоты они совсем не пользуются собаками и ловчими птицами, но когда собираются на нее, то 7 или 8 главных лиц селения обычно объединяются в одну группу. У них настолько прекрасные лошади, что в погоне за животным они утомляют его и вынуждают сдаться. Каждый всадник держит наготове веревку, которая имеет скользящую петлю и привязана к ленчику седла. Они очень ловкие в бросании ее на шею животного, которое настолько изматывается, что уже не может от них убежать. Убив оленя, они сразу же отрезают ему ноги, разбивают кости и поедают мозг, считая, что нет ничего более питательного для укрепления тела.

Когда они хотят угнать у кого-либо скотину, то для того, чтобы стерегущие стадо собаки не залаяли и не привлекли этим внимание пастухов, они берут с собой бычьи рога, наполненные нарезанной мелкими кусками требухой. Обычно каждое стадо охраняют 10 собак и 2–3 пастуха. Они выжидают время, когда пастухи уснут, и когда собаки начинают лаять, они бросают каждой из них по рогу, который собака хватает и убегает подальше от стада, чтобы съесть содержимое рога. Муки, с которыми она достает эти кусочки требухи из рога, а с другой стороны, страх, что появится другая собака и отнимет ее добро, приводят к тому, что она не издает ни звука. В течение этого времени, и пока утомленные дневными трудами пастухи спят, воры делают свое дело – и похищают животное из стада.

Напитки черкесов – вода и буза, приготовленная из проса. Виноградников у них нет.

Разницы в одежде обоих полов нет; женщины одеваются, как мужчины, а девочки – как мальчики. Эта одежда состоит из цветного платья из хлопчатобумажной ткани и штанов, настолько широких, что когда им нужно отправить естественные надобности, им достаточно опустить их, чтобы облегчиться. Они носят также маленькую стеганую куртку, которая доходит им до середины бедер, а поверх нее нечто вроде плаща с широкими рукавами из грубого сукна, который спускается до колен и подпоясан веревкой. Рукава плаща разрезаны сверху донизу, и иногда они завязывают их за спиной.

Они не носят бороды до 60 лет. Что же касается волос, то мужчины, женщины, юноши и девушки не отпускают их ниже ушей. Молодые и старые мужчины выбривают себе на голове полосу в два пальца шириной от лба до шеи и носят небольшую шапочку вроде ермолки из того же сукна, что и плащ, и эта ермолка является общим для обоих полов головным убором. Правда, с того момента, когда девушки выходят замуж, в их головном уборе происходят некоторые изменения: они навязывают к затылку толстую подушечку из войлока и закрывают ее белым покрывалом, сложенным в мелкую складку. Чулки они завязывают над коленом; они доходят только до лодыжки. Башмаки сделаны из сафьяна, имеют только один шов вдоль ноги.

Что касается их постели, то они берут несколько бараньих шкур, сшивают их, набивают стеблями проса и получают нечто вроде матрацев. Когда они молотят просо, стебли получаются совсем мелкими, как мякина овса, и когда они поднимаются с постели, эти стебли выправляются сами собой. Подушки изготовляются таким же образом, но некоторые из них набивают шерстью.

Перехожу к их религии и обрядам. Эти народы, собственно говоря, не христиане, не магометане, и вся их религия заключается в целом в нескольких обрядах, которые они выполняют время от времени со всей возможной торжественностью, причем на них присутствуют все жители селения – как молодые, так и старые; никто не освобождается от этой церемонии по возрасту. Я говорю здесь только о селениях, так как во всей их стране нет ни городов, ни крепостей. Эти селения, особенно в Черкесии, построены все по одному образцу, с расположением домов вокруг одной большой площади посредине их.

Глава ХII. Об обрядах и обычаях народов Комании и Черкесии

Главный праздник черков, или черкесов, который они справляют ежегодно в конце осени, проходит следующим образом.

Трое наиболее пожилых мужчин селения заменяют жрецов и выполняют обряд, порученный им, в присутствии всего народа. Они берут барана или козла, которого убивают после произнесения некоторых молитв, затем, выпотрошив его хорошенько, варят целиком все животное, за исключением внутренностей, которые поджаривают. Когда кушанье готово, они кладут его на стол и вносят в большое помещение вроде сарая, куда направляется весь народ. Три старца стоят перед столом, а весь народ – мужчины, женщины и дети, также стоя, держатся позади них. Когда вносят стол, на котором лежит сваренный баран, три старца подходят к нему, отрезают все четыре ноги и разрезают поджаренные внутренности; затем они поднимают все это над головой вместе с большим кубком, полным бузы, чтобы весь народ мог это видеть. Когда народ увидит мясо и напиток поднятыми над головой, они все простираются на земле и остаются в таком положении до тех пор, пока все не ставится обратно на стол и три старца не произносят несколько слов. Тогда народ поднимается и стоит, в то время как два старца, которые держат мясо, дают каждый по небольшому кусочку мяса третьему старцу, стоящему между ними и держащему кубок; затем каждый из них берет себе по кусочку. После того как все три старца съедят по куску мяса, тот старец, который держит кубок, пьет первым из него и, повернувшись в сторону старца справа от него, дает ему выпить, не выпуская кубок из рук; то же самое проделывает он со старцем, стоящим слева от него. Закончив этот первый обряд, все три старца поворачиваются к собравшимся и предлагают мясо и напиток прежде всего своему правителю или господину, а затем всему народу, который ест и пьет от мала до велика.

Все, что остается от четырех ног барана, приносится обратно на стол тремя старцами, которые и доедают это. Покончив с этим, они садятся за стол, на котором лежит баран, и самый старший из них, взяв голову, съедает от нее маленький кусочек, затем передает голову второму, который также откусывает кусок и передает ее третьему старцу. После того как этот третий съест кусочек от головы, он ставит ее перед первым старцем, который приказывает ему отнести ее правителю селения. Последний принимает ее с большим почтением, съедает кусок и передает голову своему ближайшему родственнику или наиболее уважаемому другу. Таким образом они передают друг другу эту голову, пока она не будет окончательно съедена. Покончив с этим, три старца приступают к туловищу барана, от которого каждый съедает по куску, после чего приглашается правитель селения, который приближается к ним с большим почтением, держа шапку под мышкой и весь дрожа. Он берет из рук одного из старцев нож, отрезает себе кусок барана, съедает его стоя и выпивает из кубка с бузой, подаваемого ему другим старцем, затем с низким поклоном возвращается на свое место. Весь народ поступает таким же образом, причем первыми идут самые старшие, а дети дерутся за те кости, которые им остаются.

Вот описание другого праздника, который они справляют перед началом косьбы. Обряды, исполняемые при этом, таковы: каждый житель селения, имеющий возможность, берет козу, так как для своих обрядов они отдают предпочтение козам, а не баранам, а бедные объединяются по 8 –10 человек и берут одну козу на всех. Коз, баранов или ягнят собирают вместе, затем каждый берет свое, закалывает его и сдирает шкуру, оставляя на ней голову и ноги. Эту шкуру они затем растягивают на двух палках, протягиваемых от ноги до ноги, и вешают ее на шест, вбитый в землю, верхний конец которого входит в голову животного. Количество шестов, вбитых в землю посередине селения, с повешенной на них шкурой равно количеству убиваемых животных, и каждый, проходя перед ними, отвешивает глубокий поклон.

Сварив свою козу, каждый относит ее на площадь посреди селения и кладет ее на большой стол рядом с другими забитыми животными. Здесь уже находится местный правитель со всеми своими приближенными, а иногда здесь можно встретить и правителя соседнего селения. Когда все это мясо положено на стол, три самых пожилых жителя селения садятся перед ним и съедают по одному-два кусочка. Затем они подзывают местного правителя. Если здесь присутствует другой правитель соседнего селения, то оба подходят вместе в сопровождении нескольких наиболее пожилых людей селения. Заняв свое место, они съедают одно из животных, которое три старца отложили для них, а остальное раздают народу, сидящему на земле и поедающему все, чем его угостят. Встречаются селения, где убивают до 50 животных. Что касается бузы или другого напитка, то встречаются люди, приносящие его в количестве до 200 пинт, каждый по своим средствам.

Весь день проходит в питье, еде, пении и танцах под звуки флейт, так как у них нет других музыкальных инструментов. Нельзя сказать, чтобы эта музыка была совсем плоха, тем более что они играют сразу на 12 флейтах. Первый имеет флейту размером длиннее руки, флейты же остальных идут по убывающей, так что последняя не больше свирели.

Когда старцы за столом покончат с едой, они удаляются к себе, оставляя молодежь, мужчин и женщин, юношей и девушек продолжать веселье и танцы под звуки флейт. Это продолжается до тех пор, пока есть напиток, а на другой день первым делом, к которому они приступают, является сенокос.

Кроме этих общественных обрядов они имеют семейные. Раз в год в каждом доме делается крест в форме молотка, приблизительно в 5 футов высотой, причем обе палки, из которых он сделан, имеют толщину руки. Когда крест изготовлен, отец семейства ставит его в комнате рядом с дверью и, созывая всех членов семьи, дает им по зажженной свечке. Затем он первым прикрепляет свою свечу к кресту, затем его жена, а затем дети и слуги. Если в семье есть маленькие дети, которые не могут прикрепить свои свечи, то их свечи прикрепляет их мать или отец. Если одна из свечей потухнет до того, как окончательно сгорит, то это служит у них пророчеством, что тот, кто ее прикрепил, не доживет до конца этого года. Падение свечи означает, что тот, кому она принадлежит, будет похищен; если свеча прикреплена рабом, то он будет похищен или убежит; я уже отмечал, что эти люди – большие воры, и одно селение крадет у другого все, что может, как людей, так и скот, и только детей правителей и знати они не рискуют трогать.

Когда гремит гром, все выходят из селения, и молодежь обоих полов начинает петь и танцевать в присутствии пожилых людей, сидящих вокруг. Если молния убивает кого-нибудь из них, они хоронят его с почестями и считают святым, признавая такую смерть милостью бога. Если молния ударит в один из домов, то даже если никто не убит, вся семья, проживающая в этом доме, содержится в течение целого года ничего не делая, за исключением танцев и пения. Сразу после такого события ищут по всей стране белого козла, выбирая наиболее сильного; этот козел кормится жителями того селения, в которое ударила молния, и содержится в большом почете до тех пор, пока молния не ударит в другое место. Все члены семьи, в дом которой ударила молния, ходят из селения в селение со своими родственниками; хотя они и не входят в них, а только останавливаются с танцами и песнями, все же каждый приносит им что-нибудь поесть. Весной в определенный день в том селении, где находится козел, собираются все те, в чей дом ударила молния. Они берут козла, у которого на шее висит сыр обычной формы пармского сыра, и ведут его в селение первого правителя области. Они не входят в него, но правитель и все жители селения выходят и простираются перед козлом. После произнесения нескольких молитв они снимают с козла сыр и сразу же заменяют его новым. Снятый сыр разрезается на мелкие кусочки и раздается присутствующим. Затем всех пришедших хорошенько кормят и подают обильную милостыню; они проходят таким образом по всей стране из селения в селение и собирают много подаяния.

У них есть одна большая книга, размером в полный лист. Она хранится у одного старца, который один имеет привилегию прикасаться к ней. Когда этот старец умирает, они избирают другого в качестве хранителя этой книги. В его обязанности входит хождение из селения в селение в те дома, где, по его сведениям, имеются больные. Он носит книгу с собой. Заставив зажечь свечу и выйти всех из комнаты, он приближает книгу к животу больного, открывает ее, читает из нее и дышит на нее несколько раз так, чтобы дыхание попадало в рот больного. Затем он заставляет последнего поцеловать книгу и несколько раз прикладывает ее к его голове; весь обряд длится около получаса. Когда старец уходит, один дает ему барана или козленка, другой – быка или корову, по своим возможностям.

Среди них также имеются старухи, которые вмешиваются в лечение больных и проделывают это следующим образом. Они ощупывают тело больного и особенно ту часть, которая болит; они трогают ее несколько раз и мнут, издавая при этом рыганье, и чем сильнее у больного боль, тем больше эти старухи рыгают. Присутствующие, слыша рыганье женщин и отвратительные звуки, исходящие из их живота, думают, что больной очень страдает и чувствует облегчение по мере того, как эти женщины рыгают, но, по правде говоря, если это и так, то только от воображения; однако как бы ни обернулось дело с больным, эти женщины заставляют себя хорошо оплачивать.

Когда кто-нибудь испытывает головную боль, он ограничивается тем, что немедленно отправляется к тому, кто его бреет. Последний делает в той части головы, которая болит, два разреза бритвой, достигающих кости, и прикладывает сверху немного мази, чтобы закрыть рану. Эти люди верят в то, что головные боли происходят от ветра, находящегося между костью и мясом; указанные выше надрезы дают ему возможность выйти, после чего боль никогда не возвращается.

При погребениях они соблюдают много обычаев, свойственных варварам: провожая мертвого, родственники и друзья испускают ужасные крики и вой, причем одни наносят себе острыми камнями раны на лице и теле, а другие бросаются на землю, рвут себе волосы на голове, так что, возвращаясь с похорон, все они залиты кровью. Они убиваются таким образом о мертвецах во время погребения, но после этого не молятся за них, и этим ограничивается весь обряд.

А вот что они практикуют на свадьбах. Когда желающий жениться увидел понравившуюся ему девушку, он посылает кого-нибудь из своих родственников для согласования вопроса о том, что он дает ее отцу и матери, или, если она не имеет таковых, то тому родственнику, который заменяет ей отца или опекуна. То, что он дает, обычно заключается в лошадях, коровах или других животных. Если обе заинтересованные стороны живут в одном селении, то после того, как соглашение достигнуто, жених и его родители вместе с правителем местечка идут в дом девушки и отводят ее в дом будущего мужа. Там уже приготовлен пир. После обильного угощения и танцев муж и жена отправляются спать без выполнения каких-либо других церемоний. Если жених и невеста из разных селений, то правитель селения юноши провожает его вместе с его родственниками в селение девушки, которую они забирают и отводят в дом мужа, где все происходит так, как я уже говорил.

Если в течение нескольких лет у супругов нет детей, то мужу разрешается взять еще несколько жен, одну после другой, пока у него не появится потомство.

Если замужняя женщина имеет любовника, и муж, вернувшись домой, застает ее лежащей со своим любовником, то он, ничего не говоря, выходит и никогда не упоминает об этом. Жена поступает точно так же, когда застает врасплох своего мужа с другой женщиной, которую он любит. Чем больше мужчин ухаживает за женщиной, тем больше ее уважают, и в ссорах между собой они упрекают друг друга в том, что будь они более красивыми и не имей они некоторых недостатков, у них было бы воздыхателей больше, чем у них есть в настоящее время.

Эти люди, как и в Грузии, обладают здоровой кровью, в особенности женщины, которые чрезвычайно красивы, очень хорошо сложены и имеют свежий вид до 45–50 лет. Они все настолько трудолюбивы, что сами добывают железную руду, которую затем плавят и изготавливают различную домашнюю утварь. Они делают много вышивок золотом и серебром для украшения седел, колчанов, луков, стрел, своих легких башмаков и полотна, из которого шьют себе платки.

Если муж и жена часто ссорятся и не могут ужиться вместе, муж первым идет с жалобой к местному правителю, и последний посылает за женой, продает ее и дает мужу новую жену. То же случается и с мужем, если жена приходит жаловаться первой. Если мужчина или женщина часто ссорятся с соседями и если соседи идут с жалобой, то правитель забирает то лицо, на которое поступила жалоба, и продает его иностранным купцам, приезжающим для покупки рабов; это делается с целью увода этих лиц из страны, так как эти люди хотят вести спокойную жизнь.

Знатные по целым дням ничего не делают, а только сидят и разговаривают, да и то очень мало. Иногда вечером они выезжают верхом, назначая друг другу свидание, и, собравшись в количестве 30–40 человек, совершают набеги как в своей стране, так и в соседних областях и возвращаются со скотом и рабами. Что же касается знатных женщин и их дочерей, то они проводят время за вышиванием, работами иглой и другими пустяками.

В этой стране совсем не пьют вина и не употребляют ни табака, ни кофе. Все крестьяне являются рабами правителя той местности, где они живут. Они обрабатывают землю и рубят дрова, которые употребляют в большом количестве, так как, будучи не очень хорошо одетыми, им приходится поддерживать огонь в течение всей ночи в том помещении, где они спят. Вот все те замечания об этой стране.