Текст книги "Санктуарий"

26
Мэгги

На самом деле мне нужна Харпер, но пока что я хочу задать миллион вопросов ее маме. Так с чего мне начать?

Вопрос, который я задавать не буду, не оставляет меня все это время, но появление Мартино остро мне о нем напомнило. Почему уже через считанные дни после возвращения в Санктуарий я собрала всех действующих лиц того вечера шестилетней давности: Эбигейл Уитмен, Бриджит Перелли-Ли, Джулию Гарсия – и вот теперь еще Сару Фенн и Пьера Мартино? Единственный ребенок, которого я тем вечером видела – это Дэниел Уитмен, но судя по моему докладу, там находились и остальные: Харпер, Изабель и Беатриз.

Случайное совпадение?

А может и нет. Но сейчас у меня на первом месте не это.

Я еще никогда не оказывалась так близко от ведьмы. Я никогда не пользовалась колдовскими услугами, а в моей школе не было детей с даром. Пока Фенн наливает нам обеим воды, я изучаю ее лицо и манеру двигаться, словно они что-то скажут мне о ее способностях и способностях ей подобных.

Она высокая, с тонкой талией и широкими бедрами, и ноги она ставит широко, как будто они тянут силу из земли, словно корни деревьев. У нее густая темно-каштановая шевелюра, тронутая хной, чтобы скрыть появившуюся уже седину.

Мне представляются многие поколения подобных женщин: собирающие травы в горной Шотландии, нарезающие и растирающие их на каменных плитах, набирающие дождевую воду в серебряные ковши. Я представляю себе одну женщину – возможно, очень похожую на Сару – которая скатывает свои драгоценные схемы, заворачивает в промасленную козлиную шкуру, укладывает их в сундук. День за днем она ведет своих детей к берегу, к кораблю, который поплывет в новую страну.

Несмотря на напряженность, вызванную утренними событиями, Сара Фенн излучает внутреннее спокойствие, которое ощущается как сила.

– Сейчас слишком рано обнародовать детали расследования, – говорю я, – но Санктуарий – маленький городок. Права ли я, считая, что вам известно о том, что имя вашей дочери уже упоминали?

Я пристально за ней наблюдаю. Ее лицо скажет мне что-то, чего не скажут слова? Оказывается, практически ничего.

– Да, мне известно, что Джейк Болт обвинил Харпер в том, что она убила Дэниела Уитмена колдовством.

– Мне надо будет опросить вашу дочь, мисс Фенн. Официально. Если я ее здесь не застану, вы проследите, чтобы она пришла в отделение?

– Конечно.

– Это будет не допрос, но могут присутствовать вы или ваш адвокат.

– Не сомневаюсь, что вы в курсе того, что показало исследование Собора: для подозреваемых-ведьм присутствие адвоката создает презумпцию виновности у служащих органов защиты правопорядка, – говорит Фенн немного резковато.

– Заверяю вас, это не…

– Моя дочь невиновна, агент. Как я понимаю, ее обвинили в том, что она убила Дэниела колдовством. Она не могла этого сделать таким образом, потому что у Харпер нет способностей. И она не могла этого сделать каким-либо иным образом, если учесть, что ее от него отделяла целая комната.

– Ладно, это ясно. А вы уверены, что у вашей дочери нет способностей? Мне казалось, это нетипично? Дар ведь наследуется?

– Его не случайно называют «дар». Вы принимаете то, что вам дано. Моя бабушка была очень способной ведьмой, моя мать – бездарная. У меня есть способность, у моей дочери – нет. Это бывает нелегко принять, но так лучше. Представьте себе, что можно было бы вести селективный отбор на магию, как на сильное сердце и легкие у скаковых лошадей. Если бы у пары сильных колдунов рождались еще более сильные дети и так далее, то, наверное, понятно, кто бы сейчас правил миром.

Я и раньше знала, что ведьмовской дар изредка бывает и у мужчин – много говорилось об этом, когда предыдущий глава Собора стал первым мужчиной на этом посту за более чем сто лет. Но чтобы у двух сильных колдунов рождались суперсильные дети-колдуны? Я о таком не думала – и эта мысль пугает.

А потом я вспоминаю укол Фенн насчет презумпции виновности и беру себя в руки. Я веду разговор дальше.

– На момент смерти Дэниела Уитмена ваша дочь с ним встречалась. Сколько времени они были вместе? Их отношения выглядели счастливыми?

Фенн деталей не знает. У меня создается впечатление, что ведьмы как родители придерживаются правила «разберись сама». Однако названные ею даты совпадают с теми, которые мне дала Черил Ли. А потом я настораживаюсь.

– Конечно, из-за их отношений возникли трения с Беа.

– С Беатриз Гарсия?

– Да, она давно влюблена в Дэниела. Один раз даже спросила меня, не помогу ли я ей привлечь его внимание. Так что, когда Дэн с Харпер сблизились, это вызвало размолвку между девочками. Мы несколько раз устраивали совещания мам, пытаясь с этим разобраться, но потом решили, что не надо вмешиваться. А потом Беатриз начала встречаться с Фредди Макконофи, так что в итоге все наладилось.

– Извините, миз Фенн, а Харпер с Дэниелом спала?

– Думаю, да. У нашего сообщества нет предрассудков относительно телесных желаний, агент. Юноши в этом возрасте обычно желают секса, и у меня никогда не возникало ощущения, что Харпер не испытывает того же.

– Ей с ним было хорошо?

– А к чему эти вопросы? – спрашивает Фенн. – Пытаетесь выявить мотив? Послушайте, я не знаю деталей того, что между ними было, но если бы каждая девушка, поссорившаяся со своим парнем, его за это убивала, то Америка вымерла бы лет за пятьдесят.

Она улыбается. Улыбка бледная, но она есть. Если она все еще способна улыбаться, значит, ей не известно про смертную казнь, и я заканчиваю наш разговор, пока отсутствие упоминаний об этом с моей стороны не стало обманом. Записав ей свой телефон, я еще раз повторяю, что мне нужно поговорить с Харпер.

На улице вижу, что Мартино закончил отчищать фасад дома и загружает свой фургон. Когда я прохожу мимо, он поднимает голову.

– Мы с вами встречались, агент?

О!

Возможно, я все-таки что-то узнаю про тот давний вечер.

27
Мэгги

– Вообще-то, – говорю я Мартино, – я служила в Санктуарии пару лет назад. Может, наши пути пересекались?..

– Я ни за что не забыл бы, – он широко улыбается, и я вижу, что у него между передними зубами довольно большая дыра. – Похоже, ваш коллега увез вашу машину к отделению. Вас подвезти?

Я сказала Честеру, что пойду пешком. «Кухонный уголок» в моей съемной квартире состоит из микроволновки и чайника, а я пристрастилась к еде на вынос, что не идет на пользу моей талии. А свежий воздух и прогулки помогают мне думать.

В то же время имя Мартино присутствовало в том рапорте о вызове. Возможно, он – тот кусок мозаики, который поможет картинке сложиться.

Плюс к тому эта его улыбка с неровными зубами. У моего бывшего была такая. И у того бывшего, что был до него.

– Вы так любезны, – говорю я и залезаю в фургон.

Мартино предлагает провезти меня «маршрутом для туристов», чтобы я смогла освежить память. Это – удобный момент, чтобы расслабиться и позволить ему болтать и забыть, что я – коп.

– Я только рад, – говорит он, устроив на руле запястья. – Я родился и вырос в Санктуарии, и горжусь этим городком. Весь этот район – это Кобб, историческая часть города. У нас тут самые старинные дома во всем штате. Вот почему Сара здесь живет. Ведьмы любят историю.

Колеса катятся по булыжнику, в задней части фургона дребезжат вещи. Улицы и переулки узкие и кривые. Заметно, что планировка тут сохранилась со времен, когда не было асфальта и светофоров, а транспортным средством были только конные телеги.

– Эти часики установлены на месте, где была городская площадь. А видите вон там что-то вроде растрескавшегося тротуара? Это – край старинной площадки для выпаривания соли.

Он указывает на низкий ряд камней, выложенных по краю. Рядом с ними – информационный стенд с заголовком «Блэк Хилл превращается в Санктуарий». Я вытягиваю шею, и пока мы едем мимо, успеваю разглядеть репродукцию старинной гравюры, на которой горбатая черная фигура убегает от разъяренной толпы.

– Блэк Хилл? – спрашиваю я. – Значит, это не всегда был Санктуарий?

– Не-а. Получил это название после изгнания ведьм. Пока Салем бурлил в двухстах милях вон туда, – он показывает пальцем на восток, – здесь ведьм выгнали из города, а если они задерживались, то их фамильяров вешали на деревьях. А потом брошенные дома сожгли, а пепелища посыпали солью. Понадобилось столько соли, что специально устроили площадку для ее выпаривания. А когда дело было сделано, старейшины Блэк Хилл заявили, что это – первое поселение, уничтожившее всех ведьм, и переименовали его в Санктуарий.

Меня передергивает. С чего это Сара Фенн решила жить здесь, среди всех напоминаний о том, что творили с ей подобными? Не приходится удивляться, что она – единственная ведьма в городе.

Или, по крайней мере, единственная зарегистрированная ведьма.

Пусть Кобб и был первым обжитым районом, сейчас он находится на окраине Санктуария. Судя по претенциозным кафе и бутикам с названиями типа «Хитрая Лиззи» и «У Черного Кота», тут в основном бывают туристы. Я замечаю одну лавочку, позиционирующую себя как «бар зелий».

Однако вскоре мы оказываемся у одного из протоков реки Акконтик, которые разбивают Сатнктуэри на части, похожие на осколки разбитой тарелки. По низкому чугунному мосту мы выкатываемся из Кобба, и справа от нас – чаша стадиона, а вокруг внезапно возникают экспресс-кафе и аптеки, как в любом городке. Улицы становятся прямыми, с четкими перекрестками. Где-то рядом – Мэйн-стрит, и я прошу Мартино свернуть на нее: мне надо убедиться, что лавку Фенн не разукрасили так же, как ее дом.

Мне эта центральная улица знакома. Мы проезжаем кафе «Старбакс», которое единственное из всех, что работают в Соединенных Штатах, балансирует на грани разорения. Детишки Санктуария предпочитают веганское кафе в модном квартале неподалеку от здания полиции. Мартино указывает на памятник городскому старейшине, который переименовал Блэк Хилл. Он покрыт птичьим пометом, и кто-то напялил ему на голову оранжевый защитный конус, словно шляпу ведьмы – или шутовской колпак. Думаю, Фенн оба варианта одобрила бы.

Как раз за памятником – небольшой магазинчик ведьмы. Мартино тормозит у тротуара.

– Тут все в порядке, – радостно говорит он. – Это я Саре его построил. Всегда приятно видеть его ухоженным.

Аккуратный фасад лавки с опущенными жалюзи втиснут между шикарной оптикой и одним из салонов груминга Бриджит Перелли. «Перелли – уход за домашними любимцами» возвещает ярко-розовый навес.

Удачный момент для того, чтобы задать мой вопрос.

– Кажется, я догадалась, почему показалась вам знакомой, – говорю я. – Тогда, когда вы с Бриджит Перелли были вместе, меня вроде раз вызывали к вам в дом. Какая-то ложная тревога. Я тогда вломилась на праздничный ужин?

Настроение в фургоне моментально меняется.

– Это были вы? – говорит Мартино, поворачиваясь ко мне.

Лицо его напряглось и выражает подозрительность.

Черт! Я рассчитывала на другую реакцию.

– Вы ведь знали, уже когда садились ко мне в фургон? Знали, верно? Вот почему вы вообще согласились, чтобы я вас подвез! – теперь он явно разгневан. – Знаете что? До отделения полиции тут всего несколько кварталов, а погода хорошая, так что…

Он тянется мимо меня и открывает дверцу.

Господи. Неудачно разыграла карты, Мэгз.

– И проследите, чтобы ваши парни свою работу выполнили, потому что мне не хочется опять отчищать дом моего друга от дерьма, ясно?

Он отстегивает мой страховочный ремень – щелчок получается громким, как выстрел.

– Спасибо, что подвезли, – говорю я вяло.

И вылезаю, гадая, что это, к черту, такое было.

28
Эбигейл

– Спасибо, что вы были так любезны и пустили нас в ваш чудесный дом, миссис Уитмен, – мурлычет Берил Варли. – И за то, что предложили дать нам это интервью в такое тяжелое для вас время. Я так сочувствую вашей утрате!

Редактор новостного раздела «Сентинел» с пыхтением переваливается через порог. Она останавливается в прихожей, вытирая лоб и жадно озираясь.

Я с трудом выношу ее присутствие у меня дома. Я подозреваю, что именно ее голос в телефоне спрашивал про вечеринку в то жуткое первое утро. Но сегодня она мне пригодится.

Сара не разговаривала со мной с того дня, когда я пришла к ней домой и потребовала вернуть Дэна. Мне нужно дать ей понять, что поставлено на карту. Фредди со своей командой сделали первый ход, заляпав ее дом. Сегодня – мой следующий шаг.

Взгляд Варли падает на семейный портрет, который я заказала в честь шестнадцатого дня рождения Дэна. В тот год он ростом догнал отца. Майклу гордость не позволила бы видеть себя навечно приниженным своим более молодым и более красивым сыном, так что этот момент идеально подходил для создания картины.

Художник очень хорошо изобразил Дэниела. Он из нас троих получился лучше всего. Я уже несколько раз стояла перед ним, разрываясь между желанием смотреть на него вечно и изрезать ножом за то, что он – безжизненная копия парнишки, который был так полон жизни.

Что до меня, то я стала одним целым с моим изображением на холсте. Каждое утро я одеваюсь в ее вещи и рисую ее улыбающееся лицо на своем, полном грусти.

– Какой красивый, – говорит Варли. – Неудивительно, что его так любили. Меня не было на стадионе, когда его вспоминали, но наш спортивный редактор говорит, это было невероятно. Может, когда потом зайдет наш фотограф… может, вы встанете рядом с портретом?

– Конечно. А сейчас проходите, пожалуйста. Я приготовила нам закуски – и вас ждет еще один человек.

– Еще один?

В глазках Варли светится любопытство. Я веду ее в гостиную. Как и ожидалось, она чуть ли не зубами вцепилась в перспективу эксклюзивного интервью: ничто так не увеличивает тираж, как рассказ о чьей-то жизни. Но сегодня я приготовила ей нечто такое, о чем она и мечтать не могла.

– Добрый день, мэм, – говорит Джейк, поднимаясь на ноги.

– Джейкоб Болт, – говорю я. – Сын начальника полиции и очень близкий друг Дэниела.

– Очень мило, что вы пришли составить миссис Уитмен компанию сегодня, Джейкоб.

– Он сделает не только это, мисс Варли. Но сядьте, пожалуйста, и позвольте мне что-нибудь вам налить. Холодный чай? Лимонад? И что-то легкое перекусить?

Варли быстро расправляется с кексиком, а потом лезет в замызганную сумку за диктофоном. Она начинает с вопросов о Дэне: каким он был, чем занимался, чего достиг. Я, конечно, могла бы говорить целый день – и в какой-то момент вдруг замечаю, что громко плачу. Однако мне удается взять себя в руки.

– И Дэн стал тренером-волонтером в клубе «Спорт на берегу», верно? Тренировал младшую футбольную команду девочек?

Я шмыгаю носом.

– Он отдавал команде много сил. Ему нравилось помогать им обрести уверенность в себе. Он был очень огорчен, когда его собственные спортивные занятия не позволили ему заниматься этим и дальше.

– Какой пример социальной ответственности! – Варли одобрительно надувает губы и тянется за новым кексиком. – Потерю должны чувствовать очень многие. Этот трагический несчастный случай…

– Если можно, мисс Варли, я бы хотела привлечь к разговору Джейкоба. Думаю, вы знаете, что полиция Санктуария ведет расследование этого якобы несчастного случая, который стоил моему сыну жизни.

Варли хватается за мой намек.

– «Якобы», миссис Уитмен? Значит ли это, что, по-вашему…

– Смерть Дэна не была несчастным случаем, – говорит Джейк.

Он это сказал! Облегчение просто неописуемое. Я отчаянно надеялась на то, что он не передумает и выполнит мою просьбу. Именно ради этого я и позвала сюда Берил Варли.

Варли настолько заинтересована, что даже забывает про кексы – а Джейк выкладывает все о преступлении Харпер Фенн.

Теперь у Сары только один способ спасти дочь.

29

ИЗ «САНКТУАРИЙ СЕНТИНЕЛ»

Первая страница

СМЕРТЬ ВОСХОДЯЩЕЙ ЗВЕЗДЫ СПОРТА

БЫЛА НАСИЛЬСТВЕННОЙ?

Берил Варли, редактор раздела новостей

Санктуарий все еще оплакивает трагическую смерть Дэниела Уитмена, погибшего на прошлой неделе, но тем временем появилось новое ошеломляющее заявление относительно того как – и почему – он погиб.

«Санктуарий Сентинел» получил возможность поговорить со свидетелем и близким другом погибшего и его семьей. Их версия событий, похоже, потрясет наш город и перевернет ход следствия с ног на голову.

Утверждается:

– что смерть Уитмена стала результатом преднамеренного действия;

– что пожар, уничтоживший виллу «Вояж», угрожавший жизни других участников вечеринки и, возможно, помешавший оказанию своевременной помощи, которая могла бы спасти жизнь Уитмену, был устроен преднамеренно;

– что в обоих случаях применялось колдовство.

По словам свидетеля, виновницей стала бывшая подруга Уитмена, у которой «был на него зуб»: «Я стоял на лестнице, когда это случилось. Прямо рядом. [Некто] был в ярости. Вне себя. И все в школе могут сказать из-за чего».

Свидетель, из уважаемой семьи, говорит, что он и злоумышленник в момент смерти Уитмена находились в отдалении от него. В настоящий момент причиной травмы, повлекшей смерть, называют падение с верхней площадки лестницы.

«Так я и понял, что это колдовство. [Некто] смотрел прямо на Дэна, делая руками колдовские жесты – и он тут же упал».

Эти события были запечатлены на видео, которое находится в распоряжении полиции.

Единственная ведьма в Санктуарии – это Сара Фенн, чья магическая лавка находится на Мэйн-стрит уже больше двадцати лет. Фенн имеет полную лицензию на магическую практику и живет в Санктуарии всю жизнь. Есть сведения, что у ее дочери, Харпер Фенн, был роман с Дэниелом Уитменом.

Следователь Мэгги Найт, представляющая полицию штата Коннектикут, которую «Сентинел» спросил, является ли некто, близкий к Саре Фенн, подозреваемым, ответила, что на данном этапе она не имеет права давать комментарии.

Никаких обвинений пока не выдвигалось.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ

НОВОСТИ

Стр. 2 Материнское горе: эксклюзивное интервью с Эбигейл Уитмен

МНЕНИЕ

Стр. 12 Не развращает ли наших детей культура «посмотри-на-меня»?

СПОРТ

Стр. 36 Стадион слез: трогательное прощание с перспективной звездой высшей лиги

30
Мэгги

– Со всем уважением, шеф – какого хрена?

Я швыряю газету на стол Тэда Болта, пытаясь сделать так, чтобы мой голос не дрожал.

– Ваш сын, главный свидетель в обвинении Харпер Фенн – нет, на самом деле единственный свидетель, на данный момент обвиняющий Харпер Фенн – чьи показания, как мы с вами договорились, не будут разглашаться, чтобы не нарушить ход расследования, дал интервью местной газете, и оно на первой полосе.

Болт притягивает газету к себе. Неужели он тоже еще ее не видел? Честер отдал ее мне дрожащими руками, когда вернулся из похода за кофе. Оказывается, пачку бесплатных экземпляров завезли в отделение полиции после доставки подписчикам и после того, как пункты продаж получили свои.

Я смотрю, как багровая краснота ползет вверх из-под тугого воротника форменной рубашки Болта, пока у него не начинают гореть щеки. Что это: неловкость или гнев? Не может быть, чтобы он об этом знал. Поддержит ли он меня?

Он дочитывает статью. Просматривает интервью с Эбигейл Уитмен, напечатанное за ней. Снова переходит на первую страницу. Читает еще раз.

А потом его крупные лапищи переворачивают газету и отпихивают ее ко мне по столу.

– Наверное, ему надоело ждать, пока вы наконец хоть что-то сделаете, агент. Не могу сказать, что я его виню. У вас есть свидетель и улика. Чего вы так тянете?

Вот значит как.

Мне приходится спешно соображать. Нужна ли мне, чужачке, поддержка местного шефа полиции в моем расследовании? Или он слишком тесно со всем этим связан? Не слишком ли значителен здесь конфликт интересов? Потому что голубые глаза Болта смотрят пристально и вызывающе.

Он действительно хочет, чтобы я приняла заявление его сына и довела расследование до логического финала?

– Тэд, если ваш сын прав, тогда несовершеннолетняя девушка, коренная жительница вашего города, с мамой которой вы наверняка знакомы… – кажется, Болт на мгновение отвел взгляд? – …виновна в убийстве с помощью колдовства. Или, если использовать должную терминологию, «в лишении жизни сверхъестественным способом». А знаете, есть кое-что насчет именно этого вида преступлений в Коннектикуте? Благодаря древней, не отмененной поправке, оно влечет за собой высшую меру наказания. Харпер Фенн казнят.

Болт мгновение молчит. Мои слова попали в цель? Понял ли он, что именно в его силах положить этому конец? Что сейчас еще не слишком поздно?

Однако его слова убивают мою надежду.

– Вы хотите сказать, что ничего не предпринимаете по этому делу, потому что не принимаете законодательство нашей страны? Разве вы не зоветесь блюстителем… блюстительницей закона, агент Найт? Разве это не ваша обязанность – следить за соблюдением законов?

– Конечно, да. И я это делаю. Но с одной стороны у меня слова вашего сына и размытое видео, а с другой – никаких официальных данных, которые указывали бы на то, что Харпер Фенн – ведьма. Я была бы благодарна, если бы вы объяснили Джейкобу, что подобные выходки только мешают.

Это не та решительная отповедь, которую я надеялась дать, черт подери. Я хватаю газету и иду искать Честера. Хватит с меня этого дерьма. Нам срочно нужен следователь-маг.