Текст книги "Выше, чем Боги. Инфузия"

Ли: Зови меня Людовиком четырнадцатым, королем-Солнцем, тогда.

Буртни: Ясно. Чего скажешь?

Ли: Болтают люди, что трафик у тебя сильно упал. Думал ты, свое приданное в оборот пустить, да женушка норовистая попалась, не дала, сама все захватила. Долго говорить, не буду, недосуг. Но совет дам… Тот, кто с ней, сейчас… Ты с ним подружись… Он много чего знает… Решит твои проблемы, после того… ну, как… она… сам понимаешь… недолго осталось… И дураком не будь, отобьются твои деньги, еще в плюс выйдешь. Пока…».

Вот так! Просто все! Поняли люди, о чем разговор, и зачем, хоть и не виделись ни разу!

А утром, как вспомнилось Богине, кто на ложе ее возлегает, Донг, небрежно так и, говорит:

– Курти, вчера заглядывал. Да, спала ты, уже. Привет передавал. Чего он, нервный такой? Чем занимается?

– Да, тем же, чем и всегда. Жаловался лет сто назад, что много в дедовскую станцию вложил. Денег просил. Не дала.

– Это правильно, конечно. На всех не напасешься. А что, маки с одуванчиками станциями собирают?

– Ой! Умора, какая! Как ими собирать то, можно?!!

– Так, что за станция?

– Да, не помню я! Что-то там, с космическим слежением, кажется. Иди ко мне, юморист! Поцелую!

Бум! С последним словом «связь», все сразу понятно становится. И с первым – «захват», почти. А имитировать кого? Влез он, с головой в Тоталнет. Тьфу ты, один гламур, да предложения непристойные. Ну-ка, поглубже нырнем, в Интернет. Ага. Ну, хоть что-то. Тридцать станций всего на Земле. Космос слушают непрестанно. Это они молодцы, конечно. А с передачами, как быть? Есть передачи! Много! Есть, и узконаправленные. Отправляются такие сигналы, как станция, на меридиане τ-Кита оказывается. Точно по времени, ровнехонько. Вот, только одна станция… То опоздает с передачей немного, то вперед забежит. И трафик у нее огромный был, только в последнюю сотню лет, как упал. Хе-хе. Понятно, кто хозяин!

11

«Так! – Умрия, даже подпрыгивает от волнения. – Начинает картинка вырисовываться. Донг, припер богов, своей «историей» к стенке. Мо, взяла все грехи на себя. Люди, осудили ее на вечное низведение. А Донг, бросился за ней, чтобы вдвоем провести вечность, в одной камере-сегменте. В ее сегменте. Именно это, взбесило Тождество Донга Алруэ, которая психанув, «отбыла» на Землю. Бедняжка! Да, кого бы это не расстроило? Чем могут заниматься в одной камере, две матрицы противоположного пола, целую вечность? Нетрудно догадаться, что…»

«Стоп! – одергивает себя Умрия. – Опять меня, не в ту сторону несет. Я – исследователь! Я исследую причину, по которой он так поступил, а не то, чем они там занимаются. В сторону эмоции! Только холодный ум и логика!»

«Причина, могла быть, только одна. Связь, между Донгом и Мо. И не та, где он великий актер, а она преданная поклонница-постановщица! Другая. Качественно иная связь. Что она там плела, когда Повелитель Галактики «А», заставил ее признаться в предательстве собственных сыновей? «Вояджер»? Нет, он только сейчас, свою роль сыграл. Программа SETI⁶!!! Вот оно! Она толкнула человечество, на создание квазидорогой игрушки, в виде сети радиоастрономических обсерваторий, цель которых – найти то, чего нет – братьев по разуму! Толкнула, только для того, чтобы иметь возможность, посылать «письма» своему возлюбленному «А»! Хорош братишка по разуму! Пришел, наорал, напился и исчез, испоганив воздух, своей разложившейся плотью! А ну, эмоции! Прочь!!!»

«По порядку. Сначала изобретение радио. Сделано! И человечество, начало развлекаться с новой игрушкой. На планете, игрушка работала хорошо, благодаря отражающей способности ионосферы. А вот, для космоса оказалась слабовата. Расходились радиоволны, подобно кругам по воде, от брошенного камушка, затухали быстро. Значит, надо было добиться того, чтобы сигнал стал узконаправленным и сильным. А беспечное человечество, никак не хотело этими разработками заниматься! Ему и игрушки, с лихвой хватало. Нужен был очередной толчок».

«И Мо, толкнула! Ввергла человечество в очередной технологический рывок! В кровавую пучину двух мировых войн! Сразу людишки подопытные, в нужном направлении науку продвигать стали. И понеслось: ультразвук, инфракрасное наведение, эхолокация, локаторы. Локаторы! Вот примитивный прообраз, будущих станций космического слежения. Огромная вогнутая тарелка, улавливая слабый сигнал, за счет своей площади и фокусирует его на приемнике. Он усиливается, становился ясно различимым. Значит, и в обратную сторону процесс развернуть можно. И развернули!»

«Ай, да Мо! Ай, да, кто ее знает, чья дочь?!! И эмоциями досыта напилась, и аппаратик, для посылки своих телеграмм раздобыла! Ой! Так что же получается?!! Если научный прогресс в ногу с военными конфликтами шагает?!! Неужели, и та катапульта?!! Ах, как он был прекрасен, когда освободил ее сдерживаемую мощь!!! Подобно богу войны… а ночь после этого… Стоп-стоп-стоп!!! Я – исследователь! Холодный ум и горячая… Да, что же это такое?!!»

Она медленно считает до миллиарда, постепенно образ катапульты размывается. Значит, дальше работать можно…

«Это все, какое отношение к Донгу имеет? Прямое! Когда наступила эпоха всеобщего равенства, процесс отправки и приема телеграмм, давно уже работал, как хорошо отлаженный часовой механизм. А на Земле правила бал одна царица – монополия! Семья Курта руководила процессом уничтожения маков и одуванчиков, а заодно… координировало работу всех станций космического слежения. Под полным контролем Мо, разумеется».

«Но дедушка Курта Третьего, тоже не промах оказался. Сам решил в радиоигры с космосом поиграть! Мог себе позволить! Так почему они говорят, что за последние сто лет трафик упал? Как раз, Курт Третий, женился на Алруэ-Богине-студенточке, из первого круга. Ее Семья прибрала к рукам, его приданое – маки и одуванчики. А у Семьи Курта, остались, не приносящие никакого дохода станции космического слежения. Так почему трафик упал?!! Не совсем понятно, какая связь, между падением информационного трафика и потерей маков с одуванчиками?»

Не видит связи Умрия. Давно на Земле не бывала. А зря. Хорошо бы знала, что трафики разными бывают.

«Ладно, – рукой решительно машет. – Не это главное! Главное в том, что Донг, знает какую станцию захватить надо, а лучше прикупить хозяина. И средства имеет теперь. Стоп! Все это, предстоит сделать черноглазому красавцу, с хищным ястребиным лицом и тонким шрамом до подбородка. Нельзя в рассуждениях аналитических их ассоциировать! Это не Донг!!! Только матрица его, да четыре слова. А как этот-то, до всего сам доходит? Опять назад «историю» крутить надо!»

«3200-й год. Донг-МуУчОс-профессор и Алруэ-Богиня-студенточка. Курт Третий уже в статусе жениха. Размолвка первая, между профессором и студенточкой из-за чего произошла? «Входит она стремительно, а он картинку убрать не успел, что рассматривал. А на картинке… женщина подвешенная… Руки за спиной вывернуты… Правую ногу камень тяжелит…»⁷. Вот когда он уже план задумывал! Грандиозный план! И первая ступень подобного по масштабу плана – деньги огромные. Поэтому, картина, поэтому координаты сундуков. Но мало этого! Не мог создатель Концепции, не понимать, что его «последователь» минимумом информации будет ограничен. Поэтому должен был он план свой записать. В сети? Невозможно! Любой обнаружить сумеет, не говоря уж о Мо. Значит бумага! Точно! Вот!»

««… берет он четыре черных пластинки… только после смерти можно прочитать… Бедный наивный мамонт… прибыли свадебные платья…»⁸. И куда она эти листочки дела, дочитала ли? Что-то, когда дарила свои сокровища красавцу со шрамом, не видно было никаких темных пластин. И что же мы такие дуры, в девятнадцать то лет!»

«Что еще там про станции? «… предполагать наличие третьей силы, – «К» говорит, и на спящего Архиватора головой кивает.»⁹. Правильно говорит. Только не на того кивнул. На Куртов надо было. Но не было на Переговорах Великих Курта. Ни третьего, ни тридцать третьего».

«Как же этот красавчик, не зная плана, по верной дороге идет? Ведь сам связал деньги, безденежье Курта, станцию, что свою игру начала давно. А про имитацию, пока понять не может? Ох, не обошлось тут без Мо, все же. И ту Мо, что в игре про Хаос Вселенной, из виду упускать нельзя».

«И еще одно. Как такая вероятность выпала, в ее поместье в детстве оказаться? «125» – это номер поместья. Нет ли здесь, каких зацепок? Ведь все в мире связано! Что это: 1, 2, 5; 1,25; 12,5; 125? Ну, число, как число. А разложить если? 5 х 5 х 5 = 125. Или 5 х 25 = 125. 25. Что это? Возраст, на который Богиня выглядит? Чушь!!! Просто: 2 и 5? Ну, и что? А корень квадратный из 25 равен 5. Пятерки везде! А как читать? Пять? Пятое? Пятая? Пятый?!! Непонятно. 5²= 25. 5². А если в буквы перевести? Получается: Е^В. Что-то напоминает. А если так? Е(«И»)^»В». Очень интересно, с божественной точки зрения. Маленький и неумный «В», властвует над большим и хитрым «И». Даже представить такое трудно!»

«А 5³= 125. То есть, Е(«И»)^»С». Маленький и умный «С» берет верх, над большим и хитрым «И». Ну, и что? Вот! Еще идея! 5³= 5¹ х 5². Так? Так! Тогда Е(«И»)^»С»= Е(«И»)^»А» х Е(«И»)^»В». То есть, «С»= «А» + «В»! По силе, «С» равен «А» и «В». Значит, «С» > «А» и «С» > «В». «С» сильнее их по отдельности! И только, при опоре на «И»! Или властвуя над ним. Логично! Только и «С» куда-то пропал! То есть, «С», при опоре на «И», может победить разделенных «А» и «В». Как их разделить то можно? Если они в галактической сети, а мы на Земле Барьером прихлопнуты?!! А если 25, то «В»↔»И». Связь, между ними? Возможна ли? А 25-я буква алфавита «Y». Не знаем такого!»

Вздыхает Умрия. Трудна божественная математика!

Эх, если б знала она о том, что ее рассуждения, эти цифры, да буквы, в скором времени, для всех колоссальное значение иметь будут!!! Но, словно два непересекающихся лучика света, пролетели мимо друг друга, разглядеть-то успели, а вот понять не смогли! И разошлись в стороны, растворившись во мраке…

12

Ладно. Дальше «историю» запускает…

… Чувствует Умрия, как волны тугой тоски, от красавца исходят. И бросить ее не может, и момент решительный наступает, готовиться надо. Наконец, не выдерживает. Сбегает за две недели, до начала очередной Ассамблеи. (Без сундуков, конечно. Как тяжесть этакую, из первого круга незаметно вывезти? Ее подвал, самое надежное место, для них. А факт дарения, уже в сети записан, законно все). Переживает за нее, что в таком состоянии оставить пришлось. Напрасно он себя терзает. Смотрит она утром на вторую, чуть примятую подушку, с недоумением. Да, через пару дней, и думать, про то забывает. Некогда! К Ассамблее надо готовиться! Гардероб, прическа, веселье!!! Еще один красавчик, там к ней припадает с лобзаниями. Русоволос, зеленоглаз, высок. Снова любовь! Но и года не проходит, как «соскакивает» тот быстро, почувствовав пустыню выжженную, у нее внутри…

А тут новая беда! Решает Семья Бет, эвтаназией почтить ту. Ну, правильно, чего ресурсы то, даром тратить? Прощаются обе подруги, обнимаются, плачут, только видно всем, не сильно понимают, что происходит. И ладно бы две старухи древние, а то молодухи, хоть сейчас под венец. Страшное дело! Волосок от челки Бет, отдирает зачем-то. Что перо у птицы. Платочком машет на прощание, когда ту, на каталку, бережно укладывают. Домой летит. Вот уж долетела. Умрия в «нее» сразу «входит».

Ужас! Раздрай в голове полный! Мысли скачут бешено, только до конца, ни одна доскакать не успевает! Вот кому сейчас, психиатрическая помощь нужна! Вдруг мысль законченная мелькает: «Сокровища то, я так никому, и не передала! Волосок Бет туда положить надо». Зачем?!! Идет, бредет, шатаясь в подвал свой. Помнит, что сундуки слева стоят. Да, вот беда, путается, не в ворота заходит, а в левый коридорчик, что в Гербарий ведет! Идет по багровой дорожке, удивляется экспонатам, сундуки глазами выискивает. Нет их!!! А вот, еще поворот, направо. Ох! Натыкается на взгляд черных глаз пронзительный! Такое мельтешение мыслей в голове начинается, что Умрии не по себе становится! «Выскакивает» из нее, а та, стоит на коленях, перед мужиком с гривой седой и волком воет! Но вот закончен вой, в комнату, для размышлений направляется. Принято так. Как, что непонятное происходит, на бумаге это изложить…

13

«Буртни: Она покончила с собой!!! Неслыханный позор!!! Сегодня вечером кремация!!! Где, тот умный человек, что совет даст? Что мне делать?!!

Ли: Завтра с утра, в поместье безвременно ушедшей, должны собраться самые близкие члены Семьи. Это, ты Курти, как муж. Та, что возглавляет сейчас Компанию, ее дочь, внучка, правнучка и праправнучка. Их мужья могут присутствовать тоже, но это необязательно! Курти!!! Запомни!!! Речь пойдет о Больших деньгах, поэтому не надо тащить на встречу всю Семью!!! Ты встретишься с умным человеком, в семь утра в холле, вы попьете чай и побеседуете. Важно!!! Встреча, должна состояться, до того, как все начнут собираться на завтрак!!! Поместье, должно функционировать, как обычно. Я, про детей и Наставников. Если ты хочешь эти бабки, слушай внимательно, что тебе скажет умный человек. Отбой.

Ардонел: Встреча по плану «А», в три часа ночи».

7.00 АМ. В холле, слышится мерное позвякивание чайной ложечки о стенки фарфоровой чашки. Донг одет во все черное. Со второго этажа, спускается Курт. Он тоже в траурной одежде, правда, она немного помята. По взгляду видно, что вчера, он крепко выпил.

– Привет умному человеку, – здоровается он, присаживаясь рядом и, подливая чай в чашку.

– Привет. Ты все сделал, как было сказано?

– Да, лишних людей нет. Все еще спят. Мы поздно легли вчера.

– Я понимаю. Поговорим о делах. Речь идет о больших деньгах, и это правда. Я готов отдать половину. Я понятия не имею, сколько это, но много, очень много. Взамен, мне потребуется услуга. Она не будет, стоить тебе ничего. Но услуга эта, на века.

– Что за услуга?

– Я не буду говорить о ней, пока. Услуга – пустяк.

– Деньги… Ты говоришь, о возврате половины суммы, что украл у нее?

– Украл?!! С чего бы мне, красть собственные деньги?

– Послушай! Среди людей, так дела не делаются. Ты говоришь: «большие деньги», но не знаешь сколько их. Ты говоришь: «услуга пустяк», но этот пустяк на столетия. Ты говоришь неконкретно. Давай, сделаем так. В доме, находится глава Семьи и все прямые наследницы. Разговариваем все вместе. Сепаратно, в нашем кругу, не принято.

– Твоя доля уменьшится, Курт. А услугу, которую я желаю, можешь предоставить, только ты. Вот почему я…

– Неважно! Доля от нуля, не кажется мне, очень большой суммой. Встречаемся здесь, через полчаса. Не думаю, что это будет приятный разговор, для тебя.

Курт отправляется на второй этаж. Красавец со шрамом до подбородка, видит, как за ним закрывается дверь в кабинет. В холле появляется Наставница, со своим мужем. Донг подзывает их к себе.

– Я знаю, что по условиям вашего контракта, его срок истекает в ближайшие часы. Вы знаете меня. Я год был с вашей хозяйкой. И я знаю вас. Вы можете поступить, в соответствии с пунктом о расторжении договора, в связи с изменениями обстоятельств, но я думаю, что вы захотите поработать еще. Моя уверенность, зиждется на простом расчете. Взгляните на эти две золотые монетки. Одна, может обеспечить ваших потомков, на сто поколений вперед. Что уж, говорить, про две. От людей, которые сейчас, спустятся в холл, вы получите, только причитающиеся деньги по контракту.

– Что мы должны сделать? – страшным шепотом спрашивает Наставница.

– Все, что и обычно. Дети, их кормление, порядок в доме. Если я увижу, что вы стараетесь, награда удвоится. Но об этом, после. Пока же, покормите и разбудите детей. Да, и сюда подайте, что-нибудь на завтрак. Уберите монеты подальше. Не надо, чтобы их видели.

Он выходит в сад, прогуливается по дорожкам, ожидая, когда вниз спустятся члены Семьи. Наконец, Курт окликает его. Донг с достоинством входит в холл. За столом, для чаепития, он видит пять дам и троих мужчин, не считая Курта. Свободных мест нет.

– Дамы и господа! – произносит он печально. – Я пришел, чтобы выразить вам, свои самые искренние соболезнования, в связи, с безвременным уходом вашей ближайшей родственницы. Для меня, это тоже, был очень близкий человек, но это обсуждать, мы не будем. Кроме того, я хотел, исключительно, во избежание превратных толкований, обсудить с господином Куртом, некоторые финансовые вопросы. Однако, прозвучавшие с его стороны слова, вынудили прервать разговор и перенести его на более позднее время. Для того чтобы обсудить его, всем вместе. Слово «кража», которое прозвучало из уст господина Курта по отношению ко мне, я нахожу, крайне оскорбительным, и прежде, чем двинуться дальше, хотел бы получить объяснение по этому поводу.

Одна из дам, не вставая, протягивает ему толстую кожаную тетрадь.

– Прочтите последние абзацы. Полагаю, вам понятно, что это?

Некоторое время, он скользит взглядом по строчкам…

«… И единственное, что Я помнила, свое смутное обещание, передать сундуки и вещи. Всю жизнь Я ждала, все приглядывалась. Напрасно! Но вот, три года назад, когда веселилась на Ассамблее, подошел молодой, черноглазый красавец. Он был весел и остроумен, он Меня сразу отметил, а Я почему-то подумала. Это он!!! (Что имела в виду, Я не знаю). И мы оказались в постели. Он Мне льстил, восхищался, безумствовал. Был нежен и ласков чрезмерно!

Но вот, потом догадался. Что прекрасна, Я только снаружи. А внутри… Эластична? Пластична? Вот вздор!!! Там внутри, пустота и раздор, жалко мерзнут, от старческой стужи! Иногда, взгляд, бросая украдкой, замечала печальную жалость, в его черных глазах, столь внимательных. И вот думая, что это он (кто? кто?? кто???), повинуясь порыву внезапному, в подвал отвела секретный, где сундуки те стояли. Показала все простодушно…

А потом… он исчез внезапно. Обманщиком, вдруг оказался. Недолго о нем Я грустила. На следующей Ассамблее, еще Мне один достался…

А вчера, с Бет прощаясь слезливо, волосок оторвала на память. Дома ж вдруг, накатило желание, положить его, в ящик заветный. Безграничное изумление, испытала, увидев, что подвал Мой пустым оказался! Так, единственное, что я помнила, глупо, пошло, Я не исполнила!

Вот написала, про подлеца этого. А потом, сама не пойму, про что писала. Так зачем понапрасну, бумагу мучить словами?».

Донг печально вздыхает, закрывает тетрадь и кладет ее на стол. Голос его полон грусти, когда он обращается к сидящим за ним людям:

– Из того, что я прочитал, видно следующее. Она «смутно помнила», что должна передать «сундуки и вещи». То есть, не считала их своими. Хм, я «подлец»… Да, я тоже, так считаю. Потому что, видя ее состояние, с каждым днем нарастающую пресенильную деменцию, порою доходившую до маразма, я не выдержал этого и, не попрощавшись, ушел. Я хотел… Я, должен был, быть с ней, до конца, но я… не смог. Не смог, каждое утро ловить на себе, этот полный удивления взгляд. А ты кто такой? И откуда тут взялся? Я подлец, потому что, не смог… Но я полагал, что у нее есть Семья, которая в состоянии позаботиться о ней. Я «подлец», не из-за пропавших денег, а потому что, «исчез внезапно». Так написано. И потом, я вижу, что после моего постыдного бегства, тут жил еще один человек.

– Ну, с человеком, она встречалась последний раз, лет сто пятьдесят назад, – холодно произносит, еще одна дама. – Не будем, развивать эту тему, в столь печальный день. Спасибо вам за слова соболезнования и за ваши объяснения. Мы внимательно и терпеливо выслушали их, и хотели бы, чтобы вы нас оставили. Вы должны понять. У нас горе.

– Нет, – живо восклицает он. – Это вы должны меня понять! Много–много лет назад, безвременно ушедшей… Когда она была, вот такой же 19-летней девчонкой, – показывает он, на самую молодую из дам, с живым и торопливым взглядом серо-зеленых глаза. – Моим… ммм… близким другом… Нет! Одним, давно умершим человеком, были переданы на хранение ценности и вещи. Вы не хотите говорить о ценностях, которыми я хотел поделиться, за небольшую услугу с вашей стороны. Что же, прекрасно. В таком случае, я заберу их, вместе с вещами.

– Вам же ясно сказали. Все исчезло.

– Кто это сказал? Курт, не вы ли, часом? Я не слышал больше ничьих голосов. И ваши слова, лишь интерпретировали ситуацию.

– Ну, знаете… – вспыхивает третья дама.

– Подождите! Давайте, не будем, так горячиться, – примирительно говорит Курт. – Вы точно знаете место, где находились ценности?

Черт бы тебя побрал! Проснулся, наконец!

– Мои вещи, были в левом углу подвала. Еще год назад.

– Что может быть проще, чем убедиться в этом самим, – говорит девушка, с торопливым взглядом.

Четыре дамы фыркают, но Курт заявляет:

– Полностью поддерживаю твое предложение, Ия. Недолго спуститься туда, чтобы проверить.

– Стоп! Дамы и господа! – возвышает голос Донг. – Если мы идем, мне нужны свидетели.

– Разве нас недостаточно? – ворчливо вопрошает Курт.

– Мне нужны свидетели, с моей стороны. Уважаемые наставники! Ау! Выпустите детей из комнат, пожалуйста.

– Как могут быть свидетелями эти подо… – в недоумении начинает Курт.

– Довольно! – прерывает его одна из дам, властным голосом. – Пора покончить с этой двусмысленностью! Давайте, сделаем одолжение нашему гостю, и надеюсь после этого, он оставит нас, в нашей горести.

– Ave, Caesar¹⁰… – непонятно бормочет себе под нос Донг. Толпа направляется к пологу, закрывающему спуск к подвалу. Вот он отдернут и дорога открыта. Наставница отворяет калитку в воротах, и все начинают протискиваться внутрь. Продвижению, активно мешают болтающиеся под ногами дети.

– Включите же верхний свет, наконец, – говорит властная дама. – Что толку, от этих светящихся полов?

Над головами вспыхивает яркий свет. Но подвал, настолько огромен, что рассмотреть что-либо в левом дальнем углу, удается не сразу.

– Ящики, – наконец, говорит Курт. – Наверняка пустые.

– Это, вряд ли, – отвечает Донг. – Итак, – говорит он, подходя к ним поближе. – Утверждение о том, что «подвал вдруг пустым оказался», не соответствует действительности. Не заметить ящики невозможно, другого подвала тут нет. Значит, она находилась в такой степени, расстроенности чувств, что возможно, свернула в коридор, ведущий к Гербарию, ведь он тоже слева.

– И что это меняет? – спрашивает властная дама.

– Ровным счетом ничего, – спокойно произносит Донг. – Кроме того, что меня хотели обокрасть. Но я человек незлопамятный. И коль скоро, вы не хотите, больше разговаривать о ценностях, я забираю ящики и исчезаю.

– Как это? – тупо переспрашивает Курт.

– Очень просто…

– Стойте! – раздается, властный голос дамы. – Дом – собственность Семьи! Значит, все, что находиться в доме, тоже!

– Мадам, – терпеливо, возражает Донг. – Подвал, это не собственность Семьи. Подвал, это личное пространство вашей родственницы. И все, что она собиралась отдать, после хранения, я вынужден буду забрать.

– Подвал находится в доме, а дом на территории поместья. Оно является собственностью Семьи. Значит, и подвал. И то, что в нем!

– Мадам, – повторяет Донг. – Мне не хотелось бы вступать с вами, в дебри юридической терминологии. Я просто хочу забрать свои вещи. Взгляните!

Он разворачивает перед всеми файл. «– Уж не знаю, ты ли, нет ли? Но другого, не дождусь, по всему видать. Идем!». Ну, и далее, сам процесс дарения…

– Есть и другой договор о том, как она получила сундуки. Но это, к делу не относится. Не препятствуйте мне мадам, в стремлении забрать свое. Если, я не сделаю это сейчас, боюсь, мадам, вы вынудите меня, поступить несколько иначе.

– Уж не угрожаете ли, вы мне? – под дружный, хохот спрашивает властная дама. – А ведь я, кормлю телятиной весь мир!

– Я – веган, мадам. Это прискорбный факт, но я не являюсь вашим фанатом. И с чувством, все нарастающего беспокойства, я вынужден добавить, что ваша семейка, начинает порядком раздражать меня! Стыдно, окормляя весь мир тем, что вы называете телятиной, пытаться украсть у человека, принадлежащие ему вещи!

Такой эскапады, явно не ждали…

– Что? Что… вы посмели… сказать?

– Только то, что вы, в присутствии более ста свидетелей, сначала пытались, при помощи фальшивой записи, уверить меня в том, что подвал пуст! Теперь, когда оказалось, что это не соответствует действительности, вы пытаетесь запугать меня своими телками или консервами. Но!!! – он поднимает правую руку, пресекая ее попытку, сказать что-то еще. – Довольно!!! – его голос гремит в огромном подвале, подобно иерихонской трубе. – Возможно, вы хотите сказать, что ваша безвременно ушедшая родственница, оставила мои вещи, кому-то из вас?!! Тогда откройте ящики, может по забывчивости, она и поступила так?!! Она могла оставить эти вещи, только пяти женщинам присутствующим здесь. Вряд ли тебе Курт, извини. Так приложите ладонь, и откройте!!!

Конечно, попытка не пытка, но ящики открыть не смог никто.

– Теперь, я обращаюсь к детям и Наставникам! Покинувшая наш мир, была настоящей Богиней! Это знаю я… Это знаете вы… Этих же людей, я вижу первый раз в жизни! Это лжебоги! Смотрите!

Он прикладывает ладонь к выемке на одном ящике, затем повторяет нехитрую процедуру. Откинувшиеся крышки, тут же обнажают сверкающее изобилие. Пока толпа, стремится рассмотреть содержимое, он продолжает:

– Лжецы и лжебоги, не способны открывать эти ковчеги! Этому, не научиться на консервной фабрике или скотобойне! На это способны, только истинные боги! Как я, как ваша Богиня. Что?!! Обидно Курт?!! Может, ты еще раз, попытаешься образумить телячью императрицу всея Земли?!!

Как хорошо знакомы Умрии, эти приемы! Когда ты делаешь несколько ложных выпадов, которые твой противник воспринимает, как настоящие удары и тратит на их отражение силы! А ты, в это время, тонкими и язвительными выражениями, выводишь его из состояния психологического равновесия! И… наносишь летальный¹¹ удар!

14

Пока длится этот спич, возникшие, словно из ниоткуда, товарищи Донга, пользуясь тем, что внимание сосредоточено, исключительно на содержимом сундуков, быстро защелкивают тонкие пластмассовые полоски на запястьях девяти человек. Конечно же, стянутые полосками руки, оказываются сзади, чтобы, никто и подумать не мог, о возможности воспользоваться браслетом.

Вся Семья, заходится в задорном смехе.

– Я, и не подозревала, что в мире, есть столько безумцев, мечтающих об Островах Обособленных! Ведь вы, творите насилие! И знаете над кем! Да ведь, через пять минут, вы будете схвачены, несчастные, – громче всех, смеется властная дама.

– В таком случае мадам, я предлагаю подождать этого захватывающего зрелища в холле, за чаепитием. Нет-нет, мужья остаются в подвале, кроме Курта, ведь он вдовец. Добавьте их ногам немного поливинилхлорида, чтобы они были стреножены по-настоящему и не могли дотянуться друг до друга, – тихим голосом, отдается приказ Дефендеру…

Пока пленников выводят из подвала, Донг захлопывает крышки сундуков и тоже направляется на выход. Снова все рассаживаются за чайным столиком. Но теперь, мест в избытке!

– Курт! Я бы на вашем месте, еще раз, потолковал с главой Семьи. Мне почему–то показалось, что потенциал сделки, вами был оценен по достоинству.

– Да. Конечно, да, – отвечает Курт и начинает, что-то бубнить на ухо властной даме. Та, слушает с каменным лицом.

– Они обманут, – незаметно шепчет Ардонел.

– Вижу, – безразлично отзывается Донг.

Между тем, проходит пять минут… Потом десять. Дамы, начинают нервно ерзать на стульях.

– Мы могли бы приступить, к начальной стадии переговоров, если бы вы, хоть вскользь намекнули, о характере, той пустяковой услуги, – отбубнив свое, говорит Курт.

– Нет, Курт, – печально отвечает Донг. – Я не веду переговоры с лжецами, надутыми индюками, ворьем и животными, бросающими мне угрозы. Пустые угрозы. Да, и о чем разговаривать? Я сделал предложение, вы отказались. Да, вы присаживайтесь Курт, присаживайтесь. В ногах правды нет.

– … животными? – словно очнувшись, переспрашивает властная дама. – Вы бы выбирали выражения, когда говорите с людьми. Настоящими людьми.

Но Донг, уже не удостаивает ее слова вниманием. Жестом подзывает Наставников.

– Уберите на время, детишек в комнаты, – обращается он к женщине. – А вас, – он переводит взгляд на мужчину. – Я попрошу поговорить с пилотами, раздав им, побольше разных поручений. Пусть, всего здесь будет, в изобилии. На неделю. Боюсь, народу прибавится…

– Что же, – обращается он, к сидящим за столом пленницам. – Вижу, Острова, не торопятся к нам. Видимо, нанокамеры, по-прежнему показывают пасторальный пейзаж поместья. А блокираторы, нежелание погрузившихся в скорбь родственников, видеть, кого бы то ни было. Даже верные браслеты отмечают, лишь небольшую тахикардию, но это, так естественно, не правда ли? Курт, я все время путаюсь. Вот из этих четырех, 25-летних индюшек, кто главная? Та, что больше дерзит?

– Я являюсь главой Семьи и Компании, – глубоким голосом, произносит властная дама.

– Отодвиньте ее чуть в сторонку, чтобы я не запутался. Так далеко, не надо. Стол долой, он только занимает место! Деф, Ард, Ли! Принесите из детских комнатенок раз, два, три, четыре, рамки. Да. Четыре, будет в самый раз. Так. Еще вот этот стол отодвиньте. Черт! Сколько же излишеств! Теперь, рамки в полукруг! Можно чуть плотнее, но пусть, все будут направлены в одну сторону. Ага, прекрасно. Так, не забывайте, пользоваться только пластмассой, никакой «умной кожи», в этих местах, это не принято. О! Какая чудесная, для руководителя вещь! Начинайте с крайней, – опускает он обнаруженную деревянную указку на плечо, одной из дам.

– Что вы собираетесь делать? – звучит мужской голос.

– Ах, черт побери! Курт, я совсем забыл, про тебя. Можешь отвернуться, если тебе неприятно.

– Вы что?!! Собираетесь поставить меня в рамку, для подопечных? – спрашивает, отмеченная указкой дама, быстро освобождаемая от своих многочисленных юбок, Дефендером и Ардонелом. – Да, еще голую?!!

– У вас прекрасное тело, мадам. Чего вы стесняетесь? Коленки раздвиньте только, – помогает он ей указкой. – Прижмитесь ими плотнее к нижним углам рамки! Вот так! Молодец! Теперь эту, давайте. Слушайте, я не зря путался. Их слепили, словно в одном инкубаторе! А, нет! У этой пятно на попе. За такое, раньше отправляли прямиком на костер. Я как-то читал об этом. Ну же, ну же, мадам, не стесняйтесь, разворачивайтесь во всю ширину! Я просто, хочу убедиться в отсутствии волос, даже там… Деф, а ты, так сможешь гладко? Чтоб ни волоска? Не надо, думаешь? А в рамку поставят тебя, стыдно будет, волосами сверкать из зада. Ну, и мне тоже. Черт, до чего технологии дошли! Даже следов не оставили! Браво мадам! Ардонел, ты чего за девчонку схватился?!! Не надо ее раздевать! Так поставьте, только шейку подтяните потуже, пусть смотрит. Куда, так-то?!! Задушишь же!!! Ослабь! Ослабь, говорю! Ладно, сойдет… Вижу из вас палачи, как из г… пуля! Ну, кто знал, что до этого дойдет?!! Что нравы, тут дикие?!! Тэкс… Теперь, миссис телятина. Ваш выход! Мы вас в центр композиции поставим. Так, чтобы всем видно было. Мо!!!