Текст книги "Выше, чем Боги. Инфузия"

Гости смотрят, как на экране появляются их вдвое постаревшие копии. Повелитель Галактики «А» милостиво кивает головой – дальше. Хм, вроде не сердится за давнюю шутку. А может, забыл?

– Представители первой группы были… ммм… подвергнуты перекрестному скрещиванию с добровольцами женского пола, сразу после своего создания, так как, несмотря на нулевой интеллект, базовые навыки были в норме. Финансовые затраты, на это… кгхм… мероприятие, значительно превысили ожидаемые. Инфляция. Поэтому стоимость… – Курт замолкает, увидев как один из братьев, укоризненно качает головой. И как они сами отличают друг друга?

– Впрочем, об этом можно поговорить и после. Итогом, стало появление гибридов. Они прошли полный цикл эмбрионального развития в искусственной матке. Она работает, жертв не было. Сейчас им около 18 лет, умственные навыки соответствует этому возрасту, и превышают таковые у их родителей. Гибриды фертильны, развиваются нормально. Но… Но есть проблема…

Фантомные брови Повелителя Галактики удивленно ползут вверх. Надо же! Собравшись с духом, Курт продолжает:

– Все гибриды, только мужского пола.

Повелитель Галактики заметно расслабляется и пренебрежительно машет рукой – это не проблема. Дальше!

– Это не все. Помимо гибридов, рождаются обычные земные мальчики. Соотношение 1:1.

Ага, теперь проняло! Повелитель Галактики гневается, его взгляд устремлен на α (альфу). Тот вздрагивает и с недоумением обращается к докладчику:

– Как такое возможно? Ведь должны получаться гибриды и девочки? Чем вы можете объяснить это, Курт?

– Только одним. Вы задали столько необычных параметров, что сосредоточив все интеллектуальные усилия на их реализации, я не заметил, что исходники обладают двумя У-хромосомами. Тело Повелителя Галактики, – храбро указывает Курт на двухметрового «малыша», – готовилось в большой спешке. Вы же помните, господин «А»? А когда я начал улучшать его, я не обратил на это внимание. Все эти ваши безумства, вроде пещеристых тел в языке, разумной бороды и поцелуев глаз, вместе с жесточайшими финансовыми потерями отвлекали меня! Это нетрудно исправить, и я…

– Да, вы просто не понимаете, что натворили! Ведь вы… – α (альфа) замолкает, увидев предостерегающий жест Повелителя Галактики. Тот описывает произошедшее, всего, одним словом:

– Вмешательство.

– Да! – с апломбом заявляет Курт. – Я тоже так думаю! Вмешательство!

Ах, как мудр Повелитель Галактики! Как прозорлив! Понятлив! Лаконичен! Как он одним словом, превратил в спешке сделанную немыслимую, чудовищную ошибку в… Что-то еще говорит…

– Мятежники коварны и нанесли превентивный удар. Но не рассчитали его силу. Исправлять ничего не надо. Глупо показывать, что мы вообще что-то заметили. Мы направим удар в обратную сторону. Они сами попадутся в расставленный ими капкан.

Да! Да, Ваше Величество! Именно так! Сами попадут! Уф, пронесло!

– В случившемся есть и наша доля вины. Мы должны охранять господина Курта, даже от попыток вмешательства. Куда вы дели негодный биоматериал, Курт?

– Мальчики отданы приемным родителям. Им пришлось доплатить. Увы. Что же касается женщин, то… их семьи получили компенсацию, но… выпускать их отсюда, я посчитал нецелесообразным, так как… – Курт не успевает закончить фразу о том, что стоило ему лишь поднять вопрос о завершении контракта, как он чуть было не был разорван в клочья его непосредственными субъектами.

– Хорошо, вам виднее. Довольно, об этом. Давайте, пройдем к молодежи.

На огромном лифте, двери которого гостеприимно распахиваются прямо в кабинете Курта, они спускаются в обширное, ярко освещенное, квадратное помещение. На трех сторонах квадрата, виднеются три небольшие, плотно прикрытые двери. На четвертой – створки немаленьких ворот. Когда створки расходятся в стороны, все вступают под высокие своды огромной пещеры. Многочисленные, мощные светильники, создают впечатление солнечного дня. Внутри пещеры, двадцать восемнадцатилетних высоких юношей, стучат деревянными мечами, мечут копья и диски, занимаются борьбой и атлетическими упражнениями. Они явно осведомлены, о прибытии высоких гостей и поэтому, очень стараются.

– Какая мерзость, – говорит, не обращаясь, ни к кому «А». – Их бы, пора женить. Но здесь, на Земле, они, прежде всего солдаты, не мужья. Ты проделал хорошую работу α (альфа). Отныне, ты действуешь полностью автономно. Связь… Не вздрагивай, Курт! Связь, как обычно. Я дам тебе оружие. Его можно применить один раз. Только по приказу! Пещеру – расширить! Понадобятся десять тысяч бойцов. Никто не должен знать, что на Земле, мы располагаем такой силой. Никто!

– Я понимаю, – склоняется в поклоне α (альфа)…

Всю ночь, Курта терзают кошмары. Головная боль, с утра невыносима. Он с трудом разлепляет смеженные веки и видит руку «А», приложенную к своему лбу.

– Ты уже немолод, Курт, – говорит Повелитель. – И мы не можем рисковать. Я дал твоей матрице доступ, в тот маленький земной мир, который создал в общегалактической сети, для истинно творческих людей. Подбирай их тщательно, но сам, не спеши туда. Возможно, твоя помощь понадобиться и на Земле.

7

6035 г.н.э.

… Грушевидность тела, семидесятитрехлетнего Курта, эволюционирует в сферичность. Пока еще, эта сфера, достаточно энергично, по старой привычке, катается из одного угла кабинета в другой, хотя и вынуждена, через каждые двадцать шагов бросаться в кресло, из-за отдышки. В центре кабинета, стоит худощавый и невысокий человек, лет 30-35 и своими серыми глазами, внимательно следит за этими передвижениями.

– Кай Норман, – говорит, между перебежками Курт. – Вы были приняты на работу, пять лет назад, по рекомендации… Как черт его?!!

Кай, с удивлением смотрит на босса. Что-то неважно, с памятью у него стало, последнее время. Он – то всегда был уверен, что только его блестящее резюме, позволило занять место под Солнцем, в этом шикарном лабораторно-клиническом комплексе.

– А? – перед началом очередного забега, переспрашивает Курт. – Впрочем, неважно! Вы прекрасно работаете с нашими непростыми пациентами, ваши публикации отличаются тонкостью наблюдений, и в то же время, непревзойденной скромностью. Не каждый способен бескорыстно, ставить свое имя, сразу под именем босса, в своих монографиях. Уж, я-то знаю! Ваши познания, в столь юном возрасте, поистине велики! Наконец, вы сделали, еще один решительный шаг, к своей блестящей будущности! Очень правильный шаг! Не далее, как на прошлой неделе, вы сочетались браком с Норой Нейл, очаровательной научной дамой, со станции космического слежения. Радиоастрономия, по моим наблюдениям, Кай, делает из женщины, женщину в квадрате. Она становиться молчаливой! Это необходимейшее и наипервейшее условие, для долгой, а главное, счастливой семейной жизни!

– Спасибо, сэр, – отвечает учтиво Кай.

– Как вы, уже наверняка заметили, наш частный клинически-лабораторный, научно-исследовательский комплекс, четко делится на три зоны. Зона «А», где мы осуществляем прием пациенток, желающих улучшить свой…. Так сказать… Экстерьер. Это наиболее доходная часть нашего комплекса. Зона «В» предназначена, как правило, для лежачих больных, или пациентов нуждающихся в тщательном генетическом обследовании. Оснащенность нашего центра такова, что даже правительству, подчас, приходиться обращаться к нам за помощью. Зона «В», тоже приносит доход, и не малый. Но, к сожалению, существует зона «С», где на протяжении всей жизни, я провожу великий социо-экстремальный, популяционно-генетический эксперимент, который буквально разоряет меня! Вход в эту зону ограничен одним человеком – мной. Там все автоматизировано и почти, не требует вмешательства человека. К сожалению, я не совсем удачно соотнес временную протяженность эксперимента, с продолжительность своей жизни. И чувствую, что он, переживет меня. Тем не менее, я предусмотрел и такой вариант развития событий. И вы, надеюсь, очень поможете осуществить его, благодаря своей исполнительности и жажде к наживе. Да, да! Я знаю, что вы, к сожалению, честный и бескорыстный человек! И хочу сказать следующее. С сегодняшнего дня, я назначаю вас исполнительным директором центра! Ваше жалование удваивается, но это, еще не все! Если я покину этот мир, а вы исполните мою последнюю волю так, как я этого хочу, ваше состояние утроится! Знаю, знаю, вам, как настоящему молодому ученному кажется, что все еще впереди, но подумайте о Норе! Обеспечить жизнь, такой очаровательной особе и полностью отдаться науке, – это ли не блаженство?!! Что скажете на это Кай? Не согласны?

– Не могу не согласиться, с вашими словами, так как вы абсолютно правы! И если ваши инструкции, будут законны и посильны, я с удовольствием и тщательно исполню их! Мне следует записать или вы перешлете файл?

– Ни в коем случае!!! Потому что, подобной записью, вы оскорбили бы свой ум, который я очень ценю. Гениальность инструкции в ее простоте! Вот она! Когда вы точно убедитесь в том, что я мертв; со всеми этими глупыми ритуальными обрядами, похоронами, и никому ненужными речами; вы отсчитаете от этой даты, ровно сто дней. И нажмете на красную кнопку, спрятанную под столешницей стола, видите ее?

– Да, сэр. Наклонившись, ее нетрудно обнаружить.

– Отлично! После нажатия, вы подождете сорок часов, никуда не отлучаясь из кабинета. Затем, по истечению этого времени, вы наберете комбинацию из четырех цифр, которые видны рядом с кнопкой. Пульт, будет в верхнем ящике стола. Вот он! После этого, в кабинет поднимется лифт, и из него выйдет человек. Может быть, он будет умен, а может – туп, как пробка. В любом случае, отнеситесь к нему с уважением! И если у него, будут какие-то пожелания или просьбы, выполните их, пожалуйста. Нетрудные инструкции, не правда ли? И еще одно. Вам запрещено пользоваться этим лифтом и проникать в зону «С», даже, после моей смерти, этим нарушится чистота эксперимента! Тот, кому я поручу наблюдать за ним, может выходить сюда, прямо в кабинет, и если, он обратится с какой-либо просьбой к вам, не вздумайте ему отказать, хорошо?!! А теперь, идите, идите. Не надо меня благодарить! Кланяйтесь супруге от меня! И вашему соседу, как он кстати?

– Великий Архиватор, почти не выходит из дома, сэр.

– Да, возраст. Увы. Ну, ступайте.

«Ну, что ж, Повелитель Галактики или не Повелитель, обманул с маленьким мирком или нет, но запасной выход, я себе обеспечил!!!».

Глава 3. Робинзонада. Андрэ.

– Что это?!! – с ужасом, показывая рукой на монитор, спрашивает прокси-водитель лунохода у своих коллег, сгрудившихся вокруг него, в Центре управления лунной программой. – Она обитаема?!!!

И его изумление, нетрудно понять! К фронтальной видеокамере лунохода, полностью перекрывая обзор, буквально прильнуло нечто. Неважного качества телевизионный сигнал, позволяет разглядеть, лишь спутанную светлую бороду и сверкающие, в страшном оскале белоснежные зубы. Все что находится выше оскала, скрыто в тени. Оператор, невнятно булькнув что-то, мягко оседает в кресле, когда в глубине этой темени, сверкают два безумно вытаращенных глаза, а микрофоны доносят до всех, простые слова:

– Ублюдки!!! Наконец, я до вас доберусь!!! Вытаскивайте нас отсюда!!!

1

6000 г.н.э.

Космическая станция «Femininum»²⁷, величественно плыла над северным полушарием Земли, превалирующим цветом которого, вот уже более тысячи лет, являлся белый. Само название станции, говорило о том, что построена она была очень давно, никак не позже 3500 г.н.э. А размеры ее, и количество модулей, из которых она состояла, отодвигали дату рождения, еще на 500 лет назад. Что и говорить, 3000 лет солидный возраст, для всего, что когда-либо создавали руки человека. Но не стоит забывать и о том, каких высот достигли люди в области высоких технологий, особенно в производстве синтетических композитных материалов, которые получили название «умных». Да-да, даже в те благодатные времена, умные материалы не полностью шли, на производство рамочек, «умной кожи», браслетов и 7Д-принтеров. Кое-что доставалось и космической отрасли, ведь она обеспечивала человечество доступом, к его наивысшему технологическому достижению, бесперебойно работающему и покрывающему всю планету Тоталнету. Поэтому, ресурсы на создание станции не жалели. Благо, что продолжали исправно летать ракеты, изобретенные и построенные еще в темные века, со странными символами «Союз» на борту, написанными на древнем, давно позабытом языке. Именно эти ракеты, вместе с прикрепленными к ним научными модулями, и становились очередной частью составного пазла, по имени «Femininum».

Его прочности уделялось особое внимание, даже, невзирая на то, что основные усилия лучшей части человечества, были направлены на автоматизацию и совершенствование социальных механизмов на планете. Вся станция была покрыта уникальным материалом, превращающим отдельные модули в монолитное целое. Поскольку, основная опасность, по мнению ученых особей, исходила от небольших, весом до пары килограммов каменных метеоритов, то основными свойствами материала были следующие. При ударе по касательной, согласованные движения молекул, действующих, как единое целое, заставляли его съеживаться, уменьшая тем самым ударную силу. Если же сделать этого не удавалось, то «умные» молекулы, гибко связанные водородными связями дружно расступались, вынуждая материал станции, принимать в себя небесный камушек, а затем возвращались в исходное положение, предотвращая тем самым тривиальную разгерметизацию. Таким образом, даже при столкновении с крупным космическим объектом, все, что грозило обитателям станции, это небольшой дискомфорт, от быстро гаснущей ударной волны и легкое закладывание ушей.

Во время «гренландского инцидента» сорок астронавток, находившихся на борту «Femininum», с трепетом наблюдали за гибелью, очередной человеческой цивилизации. Этот трепет, без сомнения был вызван той красотой и элегантностью, с которой планета прикончила человечество на этот раз. Конечно, им нелегко было связать победу над глобальным потеплением, с нарастанием массы ледяного щита на огромном северном острове и его «срывом», под действием центробежных сил, далеко на юг. Зато само зрелище они могли оценить по достоинству. Детали, а самое главное масштабы происходящего, великолепно виделись из космического далека. Прекрасно визуализировалась, первичная волна, образовавшаяся от «нырка» Гренландии в Атлантический океан, неумолимо приближающаяся к восточному побережью Северной Америки и Северо-западной части Европы. Когда она 2-хкилометровым валом прокатилась через эти континенты, количество ее жертв не могло быть слишком велико, просто в силу того, что воздушная ударная волна, возникшая, вследствие встречи вод Ледовитого океана с раскаленной магмой на месте острова, и последующего за этим взрыва, покончила с большинством населения гораздо раньше. Оставляя позади себя, разворошенные участки земной мантии, а, следовательно, расходные материалы, для новых взрывов, Гренландия продолжала свой бег на юг, медленно вращаясь по часовой стрелке. Астронавтки нервно вздрогнули, когда спустя пять дней от начала катаклизма, северная часть острова со всего маха въехала в Пиренейский полуостров с такой силой, что из гавани Гибралтара стал открываться прелестный вид на подернутые крупной рябью песчаные барханы Сахары, а посреди прекрасных долин Андалусии, скромно расположились Атласские горы. На следующий день, подобная эпическая картина повторилась и при столкновении юго-западной части Гренландии с восточным побережьем Южной Америки. Возможно, после этого, происходило что-то еще, но разглядеть в подробностях дальнейший ход событий, не позволяла плотная облачность от дыма пожаров и взрывов, традиционно перекрывшая доступ солнечного света к планете. Перед экипажем станции встал нелегкий выбор: спуститься на Землю и разделить судьбу человечества или остаться на орбите и продолжать обеспечивать уцелевших людей связью. После эмоционального, и крайне нервного разговора, был избран второй путь.

Поэтому, с тех пор, как спустя 2000 лет, людская нога вновь ступила на палубы станции, первый пункт любой космической инструкции касался количества пищи на борту. Уж больно необычно выглядели, тут и там разбросанные в легком беспорядке, отдельные, белеющие части тел исследовательниц космического пространства. Особо сильное впечатление, производила пирамидка, собранная из кучи сломанных надвое бедренных костей, расположенная в навигаторском отсеке. Место расположения этого архитектурного ансамбля, а главное материал, выбранный неведомым строителем, для его возведения, не мог не вызывать чувства глубочайшего изумления. Оно длилось недолго. Потому что, любой желающий, мог утолить свою любознательность, в самых диких и страшных сегментах древнего Интернета, посвященных гастрономическим пристрастиям каннибалов. Впрочем, справедливости ради, следует заметить, что хорошо вываренный, костный мозг из трубчатых костей, во все времена, вызывал у знающего толк в еде человека, естественное явление гиперсаливации²⁸. Единственное мумифицированное, и не разделенное на многочисленные фрагменты тело, было обнаружено в гинекологическом кресле, расположенном в медицинском отсеке, что, вне всякого сомнения, указывало на то, что сафари, развернувшееся на борту, имело некоторую профессиональную подоплеку. Излишне говорить, что с тех самых пор, любой свободный кубический сантиметр станции, был заполнен жирами, белками и углеводами или, в крайнем случае, водой и жидким воздухом. Количество астронавтов на борту, ограничили двумя представителями того пола, который в равной степени, что и сильный, подвержен приступам чревоугодия и внезапно наступающего голода, но может, в случае чего, и недолго потерпеть.

2

В 6000 году, в дни Великих Переговоров, экипаж станции состоял из сорокалетнего опытного Эла и впервые участвовавшего в подобной экспедиции 25-летнего Андрэ, которые с живейшим интересом следили за их ходом, просто в силу того, что ближе людей, к Барьеру блокировавшему планету не было никого. Черноволосый, с едва пробивающейся сединой Эл считал, что Барьер реально существует. Зеленоглазый и русоволосый Андрэ, придерживался противоположной точки зрения.

Они вместе со всеми зашли в последнюю «историю». («А, опять про золото», – разочарованно шепнул Андрэ). Уже она катилась к своему логичному завершению. Уже пузыреобразный и смешной Йютюн, воздев короткие ручонки, прокричал свои премерзкие проклятья. Уже все покинули ее, и фантомы «И», «К», «С» и сероглазой бледной красотки грациозно мерцая, начали исчезать. Уже жестоко страдающий от жажды Архиватор, задавал им свой запоздалый вопрос. Уже Эл, чуть кривя ртом, спросил:

– Хм. А где же Донг и Мо?

А Андрэ набрал в легкие воздух, чтобы разразиться заразительным и ироничным смехом…

Как вдруг, обоих ослепила невероятной силы вспышка! А невиданное ускорение размазало Эла по потолку модуля, и грубо порвав пристегнутые ремни Андрэ, ударило того об него же, с такой силой, что набранный воздух, прорвался из легких не задорным смехом, а предсмертным хрипом! И только забавное сознание, заметавшееся в испуге, из-за опасного оттока крови от головного мозга, сумело пискнуть напоследок: эх, не надо, было… И, не успев закончить, погрузилось во тьму. В абсолютную тьму… Прямо туда, где должны прозвучать голоса, со своими извечными вопросами…

Но почему-то Андрэ не слышит их. Может, лопнули барабанные перепонки? Или их перекрывает вой взбесившейся пожарной сигнализации? И почему ему кажется, что в темном кровавом мареве, он летит по трубе с какими-то концентрическими утолщениями вокруг, к маленькой ослепительной точке? Эти утолщения, делают просвет трубы, все уже, и вот, он уже, с трудом протискивается, между ними. Точка все ближе. Ближе. А труба все теснее. Теснее. Вот уже не вздохнуть. А вот уже не пролезть. И неведомая сила, играя им, словно пушинкой тащит его обратно. Прочь, от желанной блестящей точки.

А называется эта неведомая сила просто – адаптация. Широки ее пределы у молодого, тренированного организма! И вот Андрэ, со стоном приоткрывает левый глаз. Он не может повторить это нехитрое движение правым, потому что тот, вместе с соответствующей половиной лица и разбитым носом, оказывается, с силой прижат к гладкой поверхности иллюминатора, за которым, сквозь заливающую стекло кровь, видна дикая пляска звезд, сливающихся в отдельные полосы.

– Эл-л-л… – хрипит он, пытаясь нащупать левой рукой, прижатое рядом тело товарища.

– Да… – доносится до него, словно из соседней Галактики.

– Ответь… Почему?

– Что… почему?

– Почему… с самого детства… если я падаю…

Он замолкает, собираясь с силами.

– … я падаю, обязательно… на лицо? А?

– А ты… как хотел бы?

– Как все… свернуться в комочек… и задом… на мягкое…

– Ха… Ох-х-х… тебе не успеть… из-за роста… и еще…

– Что… Эл?

– … ты любишь… рассмотреть все поближе…

– По… бли… же… Наверно… Что это было… Эл?

– Мы с чем-то столкнулись…

– Не-е-е-т, – тянет Андрэ. – Не столкнулись! Твое «чем-то», так е….. нас и закрутило, что мой вес сейчас, раздавит меня…

– Помолчи… Андрэ.

– Плохо… слышно сигнализацию?

– Хорошо… Надо набраться сил… Адаптироваться.

– Нахрена? Я не поднимусь, при таком ускорении.

– Тогда поползешь… молчи…

Он, в принципе прав, этот старина Эл. Чего может быть прекрасней перед смертью, чем минутка молчания? Какая разница, что их ударило или с чем они столкнулись? Наверху Барьер. Это – смерть. Внизу – Земля. Это, тоже смерть. Минута, может две. В космосе все происходит быстро. Их браслеты, разворачивают картину состояния здоровья, над ними. Эл боится взглянуть на картинку Андрэ. Его самого, просто прижало к потолку. Андрэ же, порвав ремни… Ремни! Рухнул вниз, да еще не успел сгруппироваться. Он ударился лицом, он не мог, не сломать себе шею! Наконец, решимость перевешивает страх. Эл косит глазом на экран Андрэ. Черт побери! Легкое сотрясение головного мозга! Легкое! Рассечен лоб. Потеряно 78 миллилитров крови. Все! Ну, ты и железный человек, мать твою!

– Мне нужно в сортир, – бормочет Андрэ.

– Лей под себя.

– Ну, уж нет! – он разворачивается, кряхтя и стеная, начинает ползти в нужном направлении.

– Не выползи в хаб. Опять упадешь на лицо. Слышишь меня?

– Да, босс.

Пока Андрэ, осваивает начальные навыки гипергравитационного разведчика, Эл продолжает работать с браслетом. Тоталнет отсутствует! Вот это номер?!! Хреново!!! А локальная сеть? Ага?!! Рябит, но схему повреждений показывает. Ничего себе?!! Если до столкновения конфигурация станции представляла собой колесо, с четырьмя спицами, ведущими к втулке – центральному модулю, то сейчас втулки нет, сиротливо болтаются три спицы, а половины обода колеса, как не бывало. Значит, ни связи, ни управления. Дела! Внезапно, его взгляд задерживается на стоящем и слегка покачивающемся силуэте Андрэ.

– Ползти не самое легкое дело. Пробовал на карачках, так руки не держат вес тела. А по-человечески, на ногах, можно. Только шаги небольшие… и на стенку опираться. Ну, что с нашей «феминой»? – спрашивает он, осторожно опускаясь на потолок. Эл, молча, разворачивает картинку.

– Ого! Как круто! От бублика откусили половину, вместе с вкусной начинкой. А сети нет?

– Еще как нет! Хотел поболтать с кем-то?

– Нет, спросить, куда нас тащит. Ты в курсе?

– Тоже нет, привязаться то не к чему.

– Надо остановить это проклятое вращение. Привяжемся по звездам.

– Есть идеи?

– Да, ведь каждый модуль состыкован с космическим кораблем, а в нем должно быть топливо.

– Электричества нет.

– Эл, ты меня удивляешь. Это старые двигатели. И они… не внутреннего сгорания. Нам не нужна искра зажигания.

– Я специалист по связи. И как же они запускаются?

– Я тоже… По связи… Но запуск, это всего лишь химическая реакция. Два вещества попадают в одну камеру, и дают струю газа. Но мы не сможем остановить вращение боковыми двигателями из обода. Нам нужны двигатели корабля составляющего спицу. Где ближайшая?

– Вот. Но она вообще крайняя и близка к месту разрыва.

– Просканируй герметичность и наличие топлива. Лучше везде.

Схема станции, несмотря на свою половинчатость, вселяет оптимизм. Все герметично и топливо есть.

– Ну, а что ты хочешь? – пожимает плечами Андрэ. – Высокие технологии. Композитные материалы. Нам, до такого, расти и расти. Если бы не они, мы разлетелись бы на атомы. Ну, что двинули? К крайней спице? Или к средней?

– Давай к ближайшей.

– Ну, вперед. Поднять тебя?

– Не надо. Я сам. Ты уверен, что если они заведутся, сможешь управлять ими?

– Эл, – терпеливо говорит Андрэ. – Мы не собираемся менять траекторию. Заниматься сложными маневрами. Нам просто… Надо дойти туда и несколько раз псыкнуть из маленьких боковых дюз.

– А куда псыкать ты знаешь?

– Пока нет. Но, если мы сделаем это не в ту сторону, сила тяжести возрастет. Значит, повернем дюзы и все. Не бином Ньютона. Хочешь, я один?

– Нет. Вместе пойдем.

Попав из модуля в обод, им приходиться с потолка перейти на боковую стену, опираясь рукой о пол коридора. Без проблем миновав два шлюза-переборки, они приближаются к кораблю образующего первое звено средней спицы. Шлюз в него оказывается над головой. Это где-то 3 метра. 3 метра против 3 джи. А с них уже градом льет пот.

– И что дальше? – спрашивает Эл.

– Посидим пять минут. Потом я привстану, а ты заберешься на плечи. Потом встану, и ты откроешь шлюз. Все просто.

– Ты поднимешь 500 кг? Одними ногами?

– Нам некуда деваться, Эл. Это самые мощные мышцы человека. Были бы другие, мы воспользовались бы ими.

– Пока, самое мощное, что я видел, были не мышцы, – усмехается тот.

– А что?

– Твое лицо. Точнее лоб.

– Смешно… Встаем! И знаешь, ты о стенку, тоже опирайся все-таки.

Андрэ стоит, наклонившись вперед на слегка полусогнутых в коленях ногах, опираясь при этом мягким местом о «пол». Эл медленно взбирается на его спину. Перебирается на плечи. Встает на них коленями. Андрэ выпрямляется во весь свой немаленький рост. Чувствует ступни Эла на своих плечах и с облегчением слышит звук открывающегося шлюза.

– Есть проблема, – доносится сверху. – Только моя голова внутри. Мне не подтянуться.

– Подними ногу. Вставай на ладонь. Так… Теперь, вторую на другую ладонь. Так… Раз. Два. Три!

Мощный толчок руками и вот Эл внутри по пояс. Он быстро подтягивает за собой ноги и перекатывается на бок. В отверстии шлюза появляется его голова.

– Дальше что?

– Веревку… Ищи…

– Откуда тут веревка?

– Я пошутил. Упрись ногами и давай мне руки.

– Обе? Они не оторвутся?

– Не знаю. Мне главное ухватиться за края шлюза. Поехали!

Конечно, у них ничего не получается. Поняв, что останутся, просто без рук, они прекращают попытки «воссоединения». Двое калек, на взбесившейся и несущейся, неизвестно куда станции, это уже, чересчур.

– Тебе придется самому, Эл.

Некоторое время уходит на срывание пломб с крышечек и ящичков. Панель управления, находится высоко над головой Эла. Андрэ передвигается в сторону иллюминатора, расположенного на внутренней стене обода. Сразу становится видимым направление вращение. Подтверждаются, и худшие предположения. Вращение не простое. Небольшой вклад в 3g привносит вертикальная компонента. Со стороны это выглядит, как крутящееся колесо велосипеда, брошенное на землю так, что оно совершает колебательные движения.

– Эл, видишь джойстик?

– Тут их с десяток.

– Хорошо Эл. Это, для надежности. Не трогай, пока ничего. Я подойду к другому окошку. Так, внимание! Крути все по порядку, тут сам черт не разберет, где право, где лево. Стоп, Эл! Этот! Теперь помедленней в одну сторону. Так… Понятно… Не туда. Еще медленней, в другую… Так, так, стоп машина! Так… Там три дюзы. Значит еще два джойстика. Да. Угадал… Так, так. Стоп! Эл, ты настоящий водитель космического грузовика. Давай, последний! Есть! Так, так, так… Чуть назад… Отлично!

– Что теперь? Пуск? Да?

– Да, Эл. Только не перепутай с большой кнопкой, ладно? Нажал?

– Да. Пока ничего.

– Камеры заполняются, я думаю. Подождем.

Андрэ выводит на экран своего браслета показания ускорения. По-прежнему 3g. Ну, была, ни была!

– Эл! На джойстике кнопка. Чуть надави и отпусти ее.

Есть! Из средней дюзы вырывается струйка газа.

– Есть Эл, есть! Пробуй другие две! Нормально! Теперь на все разом, и до упора!

– У меня только две руки!

– А, черт! Там же парный экипаж. Жми на две, до упора. Давай!

Из двух боковых дюз вырываются, довольно мощные струи газов. Но инерция вращения велика. Проходит не менее минуты, прежде чем ускорение падает на одну десятую g. Хватит ли топлива?

– Пошло вниз, Эл. Продолжай. О! У тебя заработали три дюзы! Как это ты?!!

– Я просто растопырил пальцы.

– Ты гений!

Через двадцать минут, горизонтальное вращение остановлено. Остается вертикальное, но оно незначительно. Самое главное, исчезла эта свинцовая тяжесть в ногах. Голова работает ясно и почти, четко.

– Эл, давай по вертикали пройдемся. Мне не видны дюзы. Так что, методом тыка.

Метод не столь удачен. Но после часовых мучений, удается погасить и вертикальное вращение. Невесомость! Блаженство! Из шлюза величественно выплывает Эл. Андрэ радостно бросается обниматься, но тот выглядит, несколько озадаченным.

– Тебе не кажется, что Земля выглядит, немного странно? Слишком… маленькой?

Да, уж! «Кажется» – это не то слово.

– Сколько времени прошло, по-твоему, после того, как нас немного задели? – спрашивает Андрэ.

– Знаешь, я как-то не успел посмотреть на часы. Можно, по браслету. Смотри! Вот резкое изменение частоты сердечных сокращений. Получается… ммм… пять с половиной часов?!!

– Значит, все-таки обманули!

– Ты про что?!!

– Нет никакого Барьера, Эл! Совсем нет! Скорость, с которой мы сейчас идем, не меньше третьей космической, следовательно, 1000 км, давно остались позади. А мы живы, черт побери!

– Да, я согласен. Непонятно зачем, непонятно кто, но людей развели. И Барьера точно нет. Насчет остального не знаю. И знать, сейчас не хочу. Но что дальше?

– Ничего не может быть проще! Я был в похожей «истории»! Была подобная ситуация, чего-то там у них отказало или пролилось, но не суть. Они увидели это слишком поздно. Поэтому им пришлось облететь Луну, и, осуществляя гравитационный маневр, на полную мощь врубить маршевые двигатели. Им удалось вырваться из лунного притяжения!

– Это не наш случай Андрэ.

– Почему это?

– Там были специально подготовленные корабли, с запасом топлива, точно до Земли. Обученные экипажи. Связь с Землей, где рассчитывали, каждый маневр. А что, у нас? Эти древние шаланды, способные подняться и пристыковаться, и только? В них есть топливо, но сколько его? Только на возвращение! С высоты 200 км. А мы уже дальше, много дальше.