Текст книги "Клинок Змееносца"

– А если я возьму на себя все три приказа? Вместо Аля? – спросил Дей. – Какая мне разница, сколько их выполнить, прежде чем погибнуть.

– Нет. – Наставник даже не взглянул на него. – Предложение сделано Алю ри Эстану. Змееносцы не допускают замены, вы же знаете.

Аль обвел взглядом святилище. Надежда, понимание, обреченность, какая-то непонятная ожесточенность и еще сотни разнообразных выражений мелькали на лицах товарищей. Если он откажется, ни один из них не упрекнет его. Вслух не упрекнет…

– Но почему я? – задал Аль самый бессмысленный в мире вопрос.

– Твое имя назвал Змееносец, – пожал плечами Наставник.

…Три приказа: «Вывести! Доставить! Убить!» Три слова. И две смерти: Аля и…

– Какой у тебя приказ? – потемневшие глаза Барса, как два уголька, прожигали насквозь душу Должника.

– Вывести… Я… должен… вывести амечи по имени Эрхал Повелитель Воды из Скользящих Степей, – запинаясь на каждом слове, пробормотал Аль.

– Отлично! – повеселел Темьян. – Я сразу понял, что ты хочешь помочь нам.

Он встал, потянулся, дугой выгибая звериную спину, и кивнул в сторону сидящего напряженно волшебника:

– Пойдем, обрадуем его, а?

2

Запах жареных грибов сводил с ума.

– Темьян, а ты уверен, что их можно есть? – спросил Эрхал, недоверчиво разглядывая веточку с нанизанными на нее подберезовиками.

– Не хочешь, я и твою порцию съем, – облизнулся Барс.

– Еще чего! – буркнул Эрхал и осторожно начал снимать губами с веточки аппетитные душистые кусочки.

Должник ел молча, не переставая про себя удивляться, как оборотню удалось раздобыть в мире его, Аля, фантазий самые настоящие грибы!

– А как с водой? – облизнулся Барс и посмотрел на мага.

– Очень просто, – отмахнулся тот. Из-под земли тут же забил небольшой фонтанчик с чистой, прохладной водой.

– Эх, хорошо быть Повелителем Воды, – фыркнул Барс. – Ты, наверное, никогда не страдаешь от жажды?

– Не страдаю, – согласился Эрхал. – Мне не нужна вода, как вам, для поддержания жизни. Я вообще могу никогда не пить.

– Зачем же пьешь? – удивился Темьян. – Ты очень даже не прочь приложиться к кувшинчику с вином, я же видел.

– Так то с вином. Я пью, чтобы наслаждаться вкусом и… скажем так, ощущениями. А вода как таковая мне не нужна. Я и есть вода.

– Да, полезная у тебя стихия, – сделал вывод Темьян. – Самая лучшая из стихий!

– Есть и другие, не менее полезные стихии, – заспорил Эрхал. – Например, если бы я был Повелителем Воздуха, то смог бы летать.

– Эк удивил, – усмехнулся Темьян. – Вот я не Повелитель Воздуха, а летаю.

– В облике Дракона, – уточнил Эрхал.

– А какая разница?

– Да, в общем, ты прав, никакой. Ладно, ты меня убедил. У меня и в самом деле самая лучшая из стихий! – маг засмеялся, Барс зафыркал, и даже Аль не удержался от улыбки.

После еды Эрхал задал-таки вопрос, которого уже давно ждал Должник:

– Аль, а как мы сможем выбраться из Ямы?

– А что такое Яма? – тут же влез Темьян.

– Я не знаю, – пожал плечами Должник.

– Не знаешь, как выбраться, или не знаешь, что это такое? – уточнил Эрхал.

– Второе, – ответил Аль.

– Как же тогда тебе удалось выкопать ее в Степи? – вытаращил голубые глаза маг.

– У меня в приказе стоит: «Вывести амечи по имени Эрхал из Скользящих Степей». Когда я оказался здесь, ты находился на волосок от гибели. Спасти тебя можно было, только запихав в этот мешок, или, как ты ее называешь, Яму. Значит, я умел это делать.

– А если, чтобы выполнить приказ, тебе понадобится взлететь? – попытался съехидничать Темьян.

– Значит, я смогу летать, – совершенно серьезно ответил Аль.

– Угу, – растерянно протянул Барс. – А что же дальше? Как нам… э… выкопаться из Ямы?

– По-моему, никак, – ответил Аль и вопросительно посмотрел на мага.

– Да, ты прав. Я ни разу не слышал, чтобы из Ямы выбирались, – кивнул тот.

– Да вы чего? – поразился Темьян. – Нам что же теперь, поселиться здесь навечно?

– Ну, навечно вряд ли удастся. Яма – очень неустойчивое образование, – сказал Эрхал.

– И что означают эти умные слова? – прищурил черные глаза Барс.

– Яма станет «засыпаться», – пояснил Эрхал. – Начнет испаряться воздух. Окружающие нас птички-елочки-белочки будут постепенно исчезать. Да и весь пейзаж станет… как бы так сказать… стираться, пока не исчезнет совсем…

– Вместе с нами? – уточнил Барс.

– Я оставил снаружи маячок, – перебил Аль. – Как только закончится магическая буря, нас выкопают…

– Кто? Трагги?

– Может, и трагги, – согласился Аль. – Но выкопают обязательно. Иначе и быть не может, я же должен вывести тебя из Скользящих Степей, а Должники в любом случае выполняют приказ.

– Нам повезло, что ты с нами, – совершенно искренне мурлыкнул Барс.

У Аля внезапно потеплело на душе. Как хорошо, что до выполнения третьего приказа, «Убить!», еще целая уйма времени!

– Чем займемся? – спросил Эрхал.

– Будем ждать, – ответил Аль.

Темьян воспринял его слова как приглашение задавать вопросы и тут же спросил:

– Аль, а ты видел, как выглядит вход в Тоннель Зла?

– Нет. Его невозможно увидеть. Весь мой родной мир – один гигантский зев Тоннеля.

– А есть другие входы-выходы?

Аль пожал плечами, Эрхал ответил за него:

– Точно неизвестно. Но, говорят, их довольно много, и они постоянно растут. Если все отдельные ростки Тоннеля соединятся между собой и при этом образуют магический символ – пентакль, – то во Вселенной наступит Эра Развоплощения.

– А это хорошо или плохо?

– Кто ж знает. Но, судя по тому, что пока из Тоннеля лезет только всякая мерзость, вряд ли стоит ждать от Эры Развоплощения что-либо хорошее. Кстати, кольцо дейва-Змееносца имеет форму змея, кусающего себя за хвост, – символ разорванного круга. Пока хоть в одном месте Тоннель разорван, у всех живущих остается шанс.

– Тоннель, Творец. Откуда они взялись? – спросил Темьян.

– Понятия не имею, – отозвался Эрхал.

– И я не знаю, – искренне ответил на взгляд Барса Аль.

Эрхал тоже посмотрел на Аля, в очередной раз пытаясь безуспешно разглядеть его глаза, и сказал:

– Кстати, сила Должников имеет очень необычную природу – чуждую нашей Вселенной. Считается, что она идет из Тоннеля. Именно поэтому ничто не в состоянии помешать вам выполнить приказ.

Аль промолчал, хотя мог бы сказать, что амечи заблуждается. Ему, как и всем остальным, неизвестна главная тайна Должников – в чем же на самом деле кроется источник их безграничной мощи…

«Основа вашей силы – знание, – говорил Должникам Наставник. – Как только вам откроется суть предмета, человека, заклинания или целого мира, вы сможете разрушить его. Или, напротив, – починить, вылечить, улучшить, исправить. В общем, изменить так, как сочтете нужным. Вам недоступно лишь одно – воскрешать. Но такого, как правило, и не требуется».

«И как нам добраться до этой сути? Как узнать ее?» – уточнили Должники.

«Не беспокойтесь. В нужный момент знание само придет вам в голову».

«А если нет?»

«Тогда вам придется туго, – признался Наставник. – Без знания не будет и силы. Но ничего подобного не случится. За все прошедшие тысячелетия ни разу не бывало такого. Знание приходит всегда. Как и сила».

«А откуда она берется? Из Тоннеля?»

«Нет. Вернее, посторонние думают, что это так. На самом деле источник и знания, и силы находится в нашей Вселенной».

«И что же это?»

«Жизнь. Все те, кто дышит, ходит, ползает, бегает, летает, растет. Люди, звери, цветы, деревья и птицы. Именно они дают вам безграничную силу…»

«Убивать?..» – перебил Наставника Аль.

«Что ты сказал?» – переспросил тот.

«Я говорю, что Жизнь дает нам силу, чтобы убивать? Ведь Должникам чаще всего отдают именно такой приказ. Выходит, мы получаем силу от Жизни, чтобы служить Смерти. Да?..»

…Должник улыбнулся воспоминаниям. Тот разговор-урок состоялся около двадцати лет назад. И именно тогда Аль ри Эстан впервые увидел на лице своего невозмутимого Наставника растерянность…

3

Все трое дремали, когда внезапно их разбудил рокот барабанов – видно, снаружи кто-то стал раскапывать Яму.

Вскоре пасторальные березки сменились серым, тусклым маревом безвременья. Аль, Эрхал и Темьян-Барс внезапно оказались в центре обнесенного кострами круга. Кроме них в огненном кольце находились еще несколько барабанщиков.

Должник машинально поправил смявшуюся, выбившуюся из штанов рубаху и с любопытством уставился на барабанщиков. Лица угрюмые. С точки зрения художника, может, и красивые, но странной, озлобленной красотой.

Аль недоуменно пожал плечами. У Должников тоже жизнь не сахар. Дерьмовая, прямо скажем, жизнь – в ежеминутном ожидании приказа, после которого не возвращаются. И все же умеют смеяться Должники. Радоваться солнцу и близости с девушками. Умеют дурачиться и разыгрывать друг друга. В общем, ценят каждый прожитый день. И непонятно Алю, чего такого страшного должно приключиться с людьми, чтобы они дошли до подобного состояния мрачности, как эти барабанщики.

И ладно, если б только они. Такие же лица были у всех мужчин и женщин, стоявших за пределами круга из костров.

Одежда присутствующих тоже вызвала недоумение Должника. Представители обоих полов носили нечто вроде коротких свободных платьиц.

«Туника, – пришло на ум Алю ри Эстану название такой одежды. – А мужчины и женщины и есть те самые трагги, или люди-однодневки, о которых говорили Эрхал и Темьян».

Наставник оказался прав – знание и в самом деле пришло на помощь Должнику. Алю вдруг показалось, что оно было с ним всегда, что он родился на свет с полным, абсолютным знанием. Но в течение первого года своей жизни все забыл. И вот теперь, в нужный момент, припомнил вновь. Правда, лишь то, что могло помочь или помешать выполнить задание Змееносца.

Сам того не замечая, Аль понимал и легко изъяснялся на чужих языках. На саарском они разговаривали с Эрхалом и Темьяном в Яме, теперь же Должник воспринимал речь трагги, как родную.

Поскольку люди-однодневки могли оказаться помехой, Аль вообще «вспомнил» о трагги очень многое. Видел слабые и сильные стороны каждого из них. Знал, каковы они в бою. Как лучше противостоять им, куда бить и как защищаться.

«Если понадобится, я смогу расправиться со всем племенем сразу, причем тысячами разных способов», – осознал Аль.

Но пока такая задача не стояла.

Должник продолжал с интересом оглядываться вокруг и вскоре пришел к выводу, что эти трагги – очень странные люди. Подчеркнутая мрачность лиц. Чудная одежда, тем более для мужчин. Мужчины должны носить штаны и рубахи, а не эти легкомысленные туники, которые и женщине-то надевать зазорно.

От толпы отделился жрец, миновал огненный круг и подошел к Темьяну. Встал рядом и заговорил гортанным, полным торжества голосом, обращаясь к соплеменникам:

– Зверь победил пять стихий, не уронив на землю ни капли своей крови. Провозглашено – он избранный!

Жрец поворачивался в разные стороны и повторял снова и снова эти слова. В ответ неслись восторженные крики толпы:

– Зверь!.. Победил!.. Избранный!..

– А я? – тихонько спросил у жреца Эрхал.

– А ты – нет. Тебя ранили во время боя сартавви. Тогда архимаг Живицы еще был жив, – не разжимая губ, прошипел жрец.

Эрхал вздохнул, как показалось Алю, с облегчением.

В круг костров ворвались мужчины и женщины. Окружили Барса плотным кольцом, оттеснив жреца, Эрхала и Аля в сторону, и принялись громко восклицать что-то невразумительно-восторженное.

Они старались прикоснуться к Темьяну-Барсу, а затем падали перед ним на колени, кланялись, утыкаясь лбами в серый туман, словно молились.

Некоторые неумело плакали, размазывая по щекам редкие слезинки, а другие, напротив, пытались улыбаться. Но улыбки получались у них еще хуже, чем слезы, и Аль вдруг отчетливо осознал, что эти люди сейчас впервые в жизни выказывают столь непривычные и несвойственные им эмоции.

Барс от происходящего совсем ошалел – сидел, разинув пасть, вывалив розовый язык, и растерянно смотрел на царящую вокруг него суету.

Жрец, единственный из трагги, не участвовал в столпотворении. Он застыл поодаль, скрестив руки на груди, надменно вздернув подбородок и, как обычно, глядел поверх голов. Его осанка не потеряла величия, как и положено вождю, но Аль явственно разглядел подозрительный блеск в его глазах. Жрец, несомненно, разделял чувства людей своего племени и сдерживал собственные бьющие через край эмоции из последних сил. Видно, победа Темьяна значила для трагги очень много.

Жрец почувствовал взгляд Должника, но не снизошел до ответного. Напротив, его лицо словно закаменело, а губы сжались в нитку.

– Чужакам лучше выйти из круга, – прошипел жрец, явно адресуясь к Алю и Эрхалу.

– Пойдем, – маг потянул Должника за рукав, – постоим возле вон того костерка.

– А Темьян? Он разве для них не чужак?

– Сейчас – нет, – усмехнулся в ответ Эрхал. – Темьян сейчас для трагги самое почитаемое существо на свете. Он – бог! Они за него жизни готовы отдать. Конечно, это все только до тех пор, пока не завершен Ритуал. А потом Темьян снова превратится в «недостойного чужака», и те самые трагги, которые сегодня падают перед ним на колени, завтра будут его откровенно презирать и втаптывать в грязь.

– Как-то это все… неправильно, – покрутил головой Должник. – Так нельзя обращаться с людьми. Сперва возвеличивать до небес, а потом выкидывать на помойку.

– Ничего не поделаешь, Аль, такова участь всех богов и кумиров. И Темьян не станет исключением. Как только в нем минет надобность, его предадут забвению.

– А как же обыкновенная благодарность? Вы же с ним рисковали жизнью, чтобы помочь им.

– Благодарность, – хмыкнул Эрхал, глядя на жреца. – Такого слова нет в лексиконе трагги.

– Ты прав, амечи, – тихим, дрожащим от напряжения и сдерживаемой ярости голосом ответил жрец. – Прав! У трагги нет времени на разные глупости… Вы, существа, живущие так долго, что успеваете познать скуку и тоску, разве вы способны понять, каково это – каждую ночь закрывать глаза, не зная, откроешь ли их поутру? У трагги возраст определяется не годами, а пробуждениями. Дети, пережившие свое четырехтысячное пробуждение, считаются совершеннолетними, а ведь им нет и одиннадцати лет! В этом возрасте человеческие дети, да и дети остальных рас, только начинают взрослеть, а трагги уже считаются вполне зрелыми: мальчики становятся воинами, а девочки вынашивают первенцев… Мы считаем каждый прожитый день… Вот мне тридцать два года, и, по меркам трагги, я древний старик. Я пережил 11 686 пробуждений, прожил 11 685 дней и могу подробно описать каждый из них. Каждый! А кто из вас способен точно вспомнить, что он делал, ну, скажем, в первый день зимы прошлого года? А два года назад?

Жрец вперился горящим взглядом в Эрхала. Маг низко опустил голову, внимательно разглядывая туман под ногами. Трагги перевел взор на Должника.

Аль с трудом поборол желание взглянуть жрецу в глаза, чтобы войти в соприкосновение с его судьбой и попытаться помочь. Но он вспомнил слова Наставника: «На свете очень много боли и слез, а вас, Должников, мало. Как ни старайтесь, вы не сможете взять на себя все горе Вселенной. Даже ваших – безграничных – сил не хватит на всех. Поэтому не отвлекайтесь, не смотрите по сторонам, а спокойно и целеустремленно выполняйте свой приказ. Помните – это для вас единственно важное».

Аль привычно прогнал ненужную жалость и невольно усмехнулся, подумав, что в лексиконе Должников тоже нет места некоторым словам. Состраданию, например…

Жрец словно прочитал его мысли. Горькая улыбка скользнула по губам тридцатидвухлетнего старика. Он отвернул голову и заговорил очень тихо. Приходилось напрягать слух, чтобы расслышать:

– Пробуждение… Я расскажу вам, что это такое… Первый миг жизни, первое биение сердца, первый вдох… Знаете ли вы, как бывает сладок воздух? Ты дышишь и не можешь надышаться. Ты лежишь, не открывая глаз, впитываешь звуки и запахи жизни. И ты счастлив оттого, что жив, что тебе предстоит еще один такой длительный и насыщенный день… Да, ты счастлив в первый момент… А потом приходит страх. Нет, не страх – ужас. Тебе придется открыть глаза и увидеть тех, кто не проснулся. Твоих близких. Любимых. Единственных…

Жрец издал странный сдавленный звук и замолчал, прижав руку к горлу, как будто стремился удержать, загнать внутрь рвущийся наружу крик.

Эрхал и Аль молчали, понимая, что любые слова окажутся фальшивыми. Лишь молчанием они могут выказать свое сочувствие и понимание.

И жрец принял сочувствие чужаков. Он так и не взглянул в их сторону, но его черты разгладились, а голос налился прежней силой.

– Пора завершать Ритуал Судьбы, – зычно провозгласил он, направляясь в центр священного круга.

Толпа расступалась перед ним, гомон смолкал, мужчины и женщины поднимались на ноги и отступали за границу костров. Рядом с Темьяном остался один лишь жрец. Вновь зарокотали барабаны. Барс стал обретать человеческие формы, превращаясь в молодого огромного светловолосого обнаженного парня.

– Пусть принесут одежду! – завопил Темьян, хватая жреца за руку.

Тот мягко отстранился:

– Чуть позже, Зверь. А пока ты должен выполнить свой долг.

– Это что еще? – нахмурился Темьян.

– Зачать ребенка с женщиной нашего племени.

– Прямо сейчас, что ли? Мне нужно помыться и…

– Нет! Мыться тебе нельзя. На тебе следы побежденных стихий. Ты должен вначале довершить Ритуал.

Темьян начал злиться:

– На мне следы не только побежденных стихий. На мне грязь, кровь и пот. Я не могу в таком виде прикасаться к женщине!

– Ты должен выполнить свой долг! – повысил голос жрец.

– В таком виде ни за что! – отрезал не проникшийся важностью момента Темьян.

Жрец вытаращил на урмака побелевшие от бешенства глаза и сжал кулаки:

– Ты будешь делать то, что положено! Иначе…

– Меня не волнуют твои угрозы. Или мне дадут помыться, или пусть ваша девушка ищет себе другого… хм… жеребца-производителя, – насупился Темьян.

Жрец побагровел:

– Своей базарной перепалкой ты оскверняешь Ритуал! Ученик Бога дал слово, что если я отвечу на его вопросы, то вы оба – и ты тоже! – примете участие в Ритуале. И сделаете все, чтобы довести его до конца. Он дал слово!

– Ну да… Но что плохого, если я завершу Ритуал, будучи чистым? – сбавил тон Темьян. – Я же не отказываюсь, но пойми и меня.

– Все должно остаться как есть, – отрезал жрец. – Ты готов сдержать данное Учеником Бога слово?

– Готов, – сдался Темьян. – Куда мне идти? Где там ваша красотка?

– Никуда идти не надо. Все произойдет здесь – в священном круге под бой барабанов.

– Это как – здесь? – взревел Темьян. – В чистом, можно сказать, поле? Когда толпа зрителей вокруг?

– Ты опять начинаешь? – в свою очередь взорвался жрец. – Тебе что, трудно сделать все как положено: быстро и молча, сохраняя на лице подобающее случаю выражение?

– И какое же, по-твоему, подобающее? – попытался съехидничать Темьян.

– Торжественное! – разозлился жрец. – Ты не похоть свою тешишь, а Ритуал исполняешь!

– Похоть, – тяжко вздохнул Темьян. – Знал бы обо всем раньше, ни за что не согласился бы участвовать. Ладно, я могу поговорить с Эрхалом?

– Только быстро, – предупредил жрец.

Темьян подошел к Повелителю Воды. Аль отметил про себя, что нагота перестала смущать оборотня. Впрочем, по сравнению с тем, что ему предстоит…

– Ну и что это значит, Эрхал? – выдвинул претензии Темьян.

– Я же говорил, что нужно будет переспать с девушкой-трагги, – пожал плечами коварный амечи.

– Только ты забыл уточнить, что делать это придется при всех! Да еще под дурацкий бой барабанов. И мне не дали помыться!

– Тебе станет легче, если я скажу, что и сам не знал всех подробностей? – ответил Эрхал, и Алю показалось, что он соврал.

– И что мне теперь делать? – жалобно спросил Темьян.

– Выполнять Ритуал, – ответил Эрхал.

– Аль! Ну, хоть ты сделай что-нибудь.

– Не, Темьян. Что я могу? Заменить тебя? Так они не позволят. – Должник изо всех сил старался спрятать улыбку. Очень уж смешно было смотреть на растерянного, всклокоченного урмака, которому предстоящая близость с женщиной казалась настоящей катастрофой. Впрочем, сам Аль не хотел бы сейчас оказаться на его месте.

– Слушай, Темьян, ты чего так перепугался-то? – удивился Эрхал. – От тебя не потребуют ничего такого, чего бы ты не делал раньше. Разве что зрители. Но девушку ты выберешь сам, любую из племени, на свой вкус…

– Да не смогу я! – перебил оборотень. – Как ты не понимаешь? Зрители, барабаны… У меня не получится не то что кончить, но даже и начать.

– Вот ты о чем. Об этом не волнуйся. Помнишь, как нас готовили к Ритуалу? Тот барабанный бой, от которого сила кипела в жилах. Будет все очень похоже. Ты почувствуешь такое возбуждение, что забудешь и о зрителях, и обо всем на свете.

– Вы скоро там? – проявил нетерпение жрец.

Темьян покосился на него и тяжко вздохнул.

– Тебе понравится, вот увидишь, – подбодрил урмака Эрхал. – Это станет одним из самых ярких моментов в твоей жизни.

Темьян недоверчиво покачал головой и нехотя поплелся к жрецу. А Эрхал повернулся к Должнику:

– Аль, ты можешь мне дословно пересказать приказ?

– Конечно. Секрета здесь нет. Приказ: «Вывести амечи по имени Эрхал Повелитель Воды из Скользящих Степей».

– Куда именно вывести?

– Все равно. На этот счет четких указаний Змееносец не давал. А что? У тебя есть пожелания?

– Хорошо бы поближе к Кротасу.

Аль кивнул с деланым безразличием. Он сказал магу полуправду. В первом приказе и впрямь не имелось указаний, куда именно надо вывести амечи. Просто из Скользящих Степей, и все. Но второй приказ гласил: «Доставить Эрхала в Кротас». Поэтому Аль внутренне обрадовался, что воля Змееносца и пожелания самого амечи совпадают.

– Сделаем, – пообещал подопечному Аль. – К Кротасу, так к Кротасу. Как только Темьян будет в состоянии, мы уйдем.

– А трагги? – засомневался амечи. – Не думаю, что они согласятся отпустить нас.

Аль в ответ дернул себя за мочку уха и выразительно усмехнулся.

– Ну что? – после паузы спросил Эрхал. – Проявим деликатность и пойдем в шатер? Или ты хочешь остаться и посмотреть?

– Я есть хочу, – честно признался Должник. – Не знаешь, здесь где-нибудь можно раздобыть приличный ужин?

– Думаю, можно, – откликнулся маг. – Пойдем.

4

После сытного ужина Аль ри Эстан мирно спал в одном из шатров, когда снаружи раздались громкие крики. Должник вскочил на ноги, машинально отметив, что Эрхала в шатре нет. Внутренний голос подсказывал Алю, что с его подопечным все в порядке. И все же Должник отправился на поиски. Пошел на крики и вскоре наткнулся на толпу, обступившую один из шатров. Среди трагги стоял Темьян, уже облаченный в такую же неприличную тунику, как и на окружающих.

– Что происходит, Темьян? – спросил Аль. – Им не понравилось, как ты ублажал их красотку?

– Дело не в этом. Просто она сейчас спит. Вернее, спала, пока эти идиоты ее не разбудили.

– Что-то я не пойму, в чем проблема?

Темьян почесал белобрысую макушку, прикидывая, как точнее объяснить.

– После… хм… окончания Ритуала я пошел в шатер, и Кирия пошла со мной…

– Кто?

– Та девушка, с которой мы… это… выполняли Ритуал.

– А-а-а… Она попросила добавки, – фыркнул Аль. – Ненасытная какая. Небось заездила тебя в конец…

– Не надо, – перебил Темьян. – Она хорошая. Не стоит над ней смеяться.

– Да ладно тебе, я же шучу. – Аль примирительно похлопал урмака по плечу. – Так что произошло и где Эрхал?

– Он там, в шатре, со жрецом и Кирией.

– Ей что, тебя показалось мало? – не удержался Аль. – На групповуху девушку потянуло. Во вкус вошла…

– Это не смешно, – Темьян нахмурился и поиграл желваками.

– Ну, извини, – Аль стал серьезным. – Так что они там делают втроем?

– Я же говорю. Мы с ней пошли в шатер, а потом… ну, она заснула. И я заснул. Проснулся от воплей жреца. Он орал над нами и размахивал руками.

– А потом что?

– На его крики сбежалась толпа. К счастью, пришел Эрхал. Они со жрецом выгнали нас всех наружу, а сами остались с Кирией.

Аль прислушался. Внутри, в шатре, было тихо.

– Да, Темьян. Наверное, тебе не следовало притрагиваться к ней потом, после Ритуала.

– Я же не знал. Да и Кирия сама предложила.

Тут полог раздвинулся, вышел жрец. Толпа притихла. Жрец обвел всех присутствующих странным взглядом, задержался на мгновение на Темьяне и провозгласил:

– Проклятие еженощной смерти исчезло! Мы, трагги, обрели дар сна!

После его слов воцарилось молчание. Стоящие вокруг люди впали в оцепенение. Алю внезапно показалось, что его окружают статуи – так недвижно они стояли. А серое марево словно придвинулось, тишиной забиваясь в уши и вызывая дикое желание закричать, чтобы расколоть скорлупу неподвижности и безмолвия.

Обстановку разрядил Эрхал. Он тоже вышел из шатра и, не обращая внимания на странное поведение окружающих, громко сказал, обращаясь к урмаку:

– Ты молодец, Темьян. Все получилось даже лучше, чем ожидалось. Ритуал удался – трагги избавились от проклятия. Теперь все они могут разойтись по шатрам и спокойно уснуть – впервые в жизни! А ты, если хочешь, иди к Кирии.

– А она сама не против?

– Наоборот. Она зовет тебя.

– Тогда я пошел. За завтраком увидимся, – повеселел урмак и скрылся в шатре.

Трагги наконец очнулись от ступора. Они окружили жреца и загомонили вопросительно-восторженно.

Эрхал зевнул.

– Аль, ты как насчет того, чтобы продолжить сон? Вернемся в свой шатер?

– Ага. Только объясни, что все-таки произошло.

– Понимаешь, удачным ли оказался Ритуал, трагги должны были узнать только девять месяцев спустя, после рождения ребенка Темьяна. Если ребенок смог бы спать, а не умирать по ночам, значит, первый шаг на пути избавления от проклятия был бы сделан. Этот ребенок вырос бы и заимел своих детей, которые тоже умели бы спать и которые в свою очередь становились бы родителями. Так, несколько поколений спустя, произошло бы обновление. Как видишь, процесс долгий, рассчитанный на столетия. И вдруг произошло чудо – Кирия после бурных отношений с Темьяном уснула. Не умерла, а уснула! Впервые в жизни! Она сама, а не ее ребенок.

– Значит, Темьяну каким-то образом удалось снять проклятие уже с нынешнего поколения трагги?

– Вот именно, Аль. Вот именно. Не представляю, как ему это удалось…

– Молодец парень. Вот это, я понимаю, сила, – восхищенно покрутил головой Должник.

– Нет, – задумчиво покачал головой Эрхал. – Сила здесь совершенно ни при чем. Все дело в… впрочем, я и сам не знаю в чем. – Он помялся. – Знаешь, с такой легкостью снять настолько мощное проклятие может только…

– Кто?

– Тот, кто сам и наложил его.

– Темьян наложил проклятие на трагги? – Аль непонимающе взглянул на Ученика Бога. – Поправь меня, если я ошибаюсь, но проклятию уже несколько десятков столетий, а Темьяну что-то около двадцати пяти лет.

– Ровно двадцать пять, – кивнул маг. – Он родился в 4475 году нынешней юты. Этот факт не подлежит сомнению.

– Тогда…

– Не знаю, – перебил Эрхал. – Я и сам ничего не могу понять!

5

Некоторое время спустя Должник, маг и оборотень собрались уходить из Скользящих Степей. Но «гостеприимные» трагги не собирались так просто отпускать их – троицу окружила толпа мрачных, ощетинившихся оружием воинов во главе со жрецом.

– Тебе лучше отпустить нас, жрец, – сказал Эрхал.

– Мы благодарны вам за Ритуал, но я не обещал взамен свободу. Вы получили свою плату вперед. Теперь мы в расчете. И вы по-прежнему наши пленники.

– Мы все равно уйдем, жрец. Прикажи своим воинам убрать оружие.

– Если понадобится, мы убьем вас, но без разрешения хозяев вы не покинете Степи, – отрезал трагги.

Эрхал посмотрел на Должника. Аль пожал плечами и вышел вперед.

– Только не убивай их, – полетел ему вслед умоляющий шепот Темьяна.

Аль задумался. Можно и не убивать. Что бы такое придумать… Ага, есть!

Внезапно лицо ближайшего воина перекосило в дикой гримасе. Он издал сдавленный звук:

– Х-ха!

Остальные тоже стали издавать странные звуки, то ли кашель, то ли еще что-то очень знакомое…

Воины-трагги во главе со жрецом кашляли и давились… смехом! Выпускали из рук оружие и сгибались пополам от безудержного веселья. И с каждым разом издаваемые ими звуки все больше и больше походили на нормальный человеческий смех. Они хохотали, наслаждаясь новыми для них и такими приятными ощущениями, совсем позабыв о пленниках.

– Можем уходить, – сказал Аль. – И я никого не убил.

Темьян подмигнул Должнику и дружески хлопнул его по плечу, а Эрхал улыбнулся и сказал:

– Да ты, я вижу, в своем деле настоящий мастер.

Аль от этих слов вдруг немного смутился, ему стало очень приятно.

6

Вскоре шатры трагги остались позади. И сразу Скользящие Степи приняли свой истинный облик – бескрайнее море вымахавшей по пояс травы, пологие холмы и редкие островки леса.

– Куда дальше? – Эрхал посмотрел на Аля.

– Прямо пойдем, – Должник первым окунулся в колышущееся море ковыля.

Эрхал помедлил, не торопясь следовать за ним.

– Ты чего? – спросил Темьян.

– Понимаешь, выбраться из Степей не так-то просто. Зайти – легко, а вот выйти… Можно годами ходить по кругу, а выхода так и не найти.

– Но, Аль же знает, куда идти.

– Надеюсь… Ладно, пойдем за ним, – решился Эрхал. – Доверимся знаменитому чутью Должника…

Он не договорил – солнце внезапно закрыла тень.

Все трое остановились, задрали головы, разглядывая огромную бесформенную тучу, которая взялась неизвестно откуда и перекрыла половину чистого синего неба. Ее середина была черной и казалась бездонной, а по краям шла широкая кайма сверкающих молний. Из-за них края тучи окрасились в бледно-лиловый цвет.

– Как губы мертвеца, – пришло Алю на ум сравнение. – А середина тучи – будто его глотка.

Эрхал вздрогнул:

– Что ты сказал?

– В точку попал. Да? – догадался Должник.

– У нас снова неприятности, – констатировал Темьян. – И почему я не удивлен… Так что это за новая напасть?

– «Глотка мертвеца» – заклинание из запрещенной магии Смерти, – пояснил Эрхал, не сводя с тучи задумчивого взгляда. – Такого не было с самого Начала Времен. Или еще раньше! Я вообще не думал, что это возможно на самом деле! Учителя рассказывали о «Глотке мертвеца» как о мифе – байке, страшилке.

– Так чего ж мы стоим? Не пора ли уносить ноги? – разумно предложил Темьян.

– Бесполезно, – Аль проследил взглядом от тучи до Эрхала. – Заклинание привязано. Оно последует за нами.

– За мной, – поправил амечи.

– За тобой, – согласился Должник. – Кто-то очень не хочет, чтобы ты покинул Скользящие Степи живым.

– Это точно. Темьян, а ты уходи, – предложил Эрхал.

– Да, в самом деле, спасайся, – поддержал мага Должник.

– Вместе пойдем, – отрезал урмак. – Давайте, пошевеливайтесь. Не стойте столбами. Может, заклинание по дороге отстанет?

– Вряд ли. Больше того, как только тронемся с места, оно нападет, – пробормотал Эрхал. – Но интересно, кто же сумел сотворить такую штуку, да еще в Скользящей Степи? И почему Степь стерпела? Вон за одну мою крохотную змейку какую бурю устроила. А тут!..