Текст книги "Дхарма – То, каким всё является. Том 1. Вселенная"

После ухода Бодхидхармы и в Китае, и позже в Японии появилось довольно много Учителей, реализовавших один или несколько уровней Просветления. По ходу повествования я буду знакомить читателя с их словами, в которых они описывали оставшееся от опыта переживания реальности впечатление.

Однако среди всех Учителей Дзэн был один, о котором я хочу сказать особо. Речь идёт о Мастере Хакуине, слова которого я уже приводил выше. Хакуин реализовал все 18 уровней Просветления³⁵. Конечно, он не был равен Будде Сакьямуни, но свет Дхармы, исходивший от него самого, и его бесценные систематизированные указания по духовной практике, выделяют его на фоне остальных.

Кстати, имя «Хакуин» буквально означает «спрятанная белизна» или «спрятанный в белизне». Обычно считается, что «белизна» в имени Хакуина указывает на белизну заснеженных горных вершин, среди которых прошло детство и юность Мастера. Однако, скорее всего, «белизна» указывает на свет изначального состояния сознания, которое реализовал Хакуин. Этот свет Истины он старался донести до всех и до каждого, ежедневно посвящая всего себя служению Дхарме.

Отмечу, что это моё мнение, но я не одинок: многие учителя последующих поколений считали именно Хакуина Мастером Дзэн номер один.

Хакуин написал довольно много текстов о практике. К сожалению, на данный момент только два текста – «Дикий плющ» и «Песнь о дзадзэн³⁶» – полностью переведены на русский язык. Цитаты и мысли Мастера из «Дикого плюща», а также ряд историй о Хакуине я хочу использовать в качестве иллюстраций состояния Просветления. А «Песнь о дзадзэн» приведу полностью в главе, посвящённой медитации (том III, глава 3).

Это, на мой взгляд, единственный в мире буддолог, испытавший ви́дение своей истинной природы. Я не берусь судить какого уровня Просветления он достиг, но о том, что у профессора Судзуки был реальный опыт прекращения двойственного мышления, ярко свидетельствуют его многочисленные тексты о Дзэн-буддизме и о буддизме Махаяны, к которому собственно и принадлежит Дзэн.

Вот что пишет о Д.Т.Судзуки английский редактор многих его книг, основатель и первый Президент Буддийского общества Лондона (Buddhist Society of London) Кристмас Хамфрис (Christmas Humphreys):

«Дайсэцу Тэйтаро Судзуки, профессор буддийской философии университета Отани в Киото, был, вероятно, величайшим из современных авторитетов в области Дзэн-буддизма. На английском языке насчитывается 25 основных его работ о Дзэн-буддизме, а на японском – ещё по крайней мере 18 до сих пор неизвестных на Западе. Более того, он был пионером обучения этому предмету вне Японии, так как до опубликования его первой серии «Очерков о Дзэн-буддизме» в 1927 году на Западе о Дзэне, как о живом опыте, знали только по «Религии самураев» Кайтена Нукарийи и журналу «Восточный буддизм».

Доктор Судзуки пишет со знанием дела. Он не только изучил оригинальные буддийские произведения на санскрите, пали, китайском и японском языках, но прекрасно ориентировался в современной философской литературе как на немецком и французском, так и на английском языке, на котором он бегло говорил и писал. Он был больше, чем ученый. Хотя он и не являлся священником ни одной из буддийских сект, его уважали в каждом японском храме, так как его знание духовных ценностей было непосредственным и глубоким, о чём свидетельствуют все, кто имел возможность с ним общаться лично. Когда он обсуждал высшие состояния сознания, он говорил как человек, который в них жил; и на тех, кто духовно общался с ним, он производил впечатление человека, ищущего интеллектуальные символы для описания состояния сознания, лежащего „по ту сторону интеллекта”…».

Я начинал изучение Дхармы с книг Д.Т.Судзуки и по сей день три тома его «Очерков о Дзэн-буддизме» являются моими настольными книгами.

Ланкаватара-сутра, о которой я уже упоминал, и Аватамсака-сутра, цитата из которой приводилась в самом начале этого вступления, были переведены с санскрита Д.Т.Судзуки. Существуют и другие переводы этих сутр, но я принципиально пользуюсь только переводам просветлённого буддолога, профессора Судзуки.

Я уже немного рассказывал о Достопочтенном Ананде Майтрее ранее в этом вступлении.

Агга Маха Пандита Балангода Ананда Майтрея Маха Наяка Теро (сингальский: අග්ග මහා පණ්ඩිත බලංගොඩ ආනන්ද මෛත්‍රෙය මහා නා හිමි) был одним из самых известных буддийских учителей ХХ века, снискавший славу не только наставника и ученого, знатока канонических писаний, но и славу великого практика, в совершенстве реализовавшего все ступени буддийской медитации.

Помимо буддийской медитации Ананда Майтрея занимался йогической практикой, такой, как пранаямы и мудры для пробуждения энергии Кундалини³⁷. Благодаря этому Ананда Майтрея достиг высокого уровня не только в буддийской практике, но и в йогической.

Он ушёл из этого мира в 1998 году на 102-м году жизни, достигнув высочайшего духовного уровня и оставив колоссальное духовное наследие. Достопочтенный Ананда Майтрея превзошёл уровень личной практики: он шёл по пути Бодхисаттвы, то есть Души, которой суждено реализовать состояние Будды.

К сожалению, я не успел познакомиться Учителем Анандой Майтреей – впервые я приехал на Шри-Ланку только в 2004 году. Однако вскоре я посетил монастырь Шри Нандарамая, настоятелем которого до 1998 года был Достопочтенный Ананда Майтрея. В этом монастыре он жил и вёл деятельность в качестве Учителя Дхармы. Я познакомился с ближайшими учениками Мастера и, прежде всего – с нынешним настоятелем монастыря. Он собственноручно вручил мне благословение на перевод и издание на русском языке лекций и текстов своего Учителя. Монахи монастыря передали мне аудио– и видеокассеты с записями Достопочтенного Ананды Майтреи – я занимался их оцифровкой и реставрацией полученного материала. Группа переводчиков работала над переводом с английского (которым в совершенстве владел Достопочтенный Ананда Майтрея) и сингальского языков. В результате появилась книга «Первоначальное учение Будды», впервые представившая слова Мастера на русском языке широкому кругу читателей. Далее были изданы «Путь к Нирване» и «Раскрывая Дхарму», ставшие продолжением. Цитаты из этих книг я буду использовать в ходе повествования. Немаловажным является то, что я работал непосредственно с первоисточником – с живыми записями лекций Достопочтенного Ананды Майтреи. Поэтому можно быть абсолютно уверенным в том, что это подлинные слова Учителя, а также в том, что они верно переведены на русский язык.

Имя Лао Цзы (так же может писаться как Лао-цзы или Лао-Цзы, кит.: 老子, Lǎozi) можно перевести как «Старый мудрец» или «Старый младенец». Лао Цзы – легендарный основоположник даосизма. Сведения о жизни и практике Лао Цзы крайне скудны. Учитель Лао Цзы был великой и в то же время мистической личностью. Однако то влияние, которое он оказал на духовный мир отрицать невозможно.

Существует текст «Ши цзи» (кит.: 史記, shǐ-jì), или «Исторические записки», – труд историографа империи Хань Сыма Цяня (родился в 145 или около 135 г. до н. э. – умер около 86 г. до н. э.). В «Исторических записках» о Лао Цзы говорится следующее:

«Лао-цзы был уроженцем селения Цюйжэнь волости Лисян уезда Кyсянь [царства] Чy, [происходил] из рода Ли, имел имя Эр, второе имя Дань. Он был хранителем дворцового архива Чжоу.

Конфуций отправился в Чжоу, чтобы осведомиться о pитyале у Лао-цзы. Лао-цзы сказал: „Того, о чём вы спрашиваете, уже почти не осталось. Так от человека остается гниющий труп и [когда-то] произнесённые речи. К этому добавлю: в благоприятные времена Совеpшенномyдpый разъезжает на колеснице, а в неблагоприятные – ходит пешком с тяжкой поклажей. Я слышал, что хороший торговец прячет подальше [свои товары], как будто [у него] ничего нет, а Совеpшенномyдpый, обладающий многими добродетелями, внешне стремится выглядеть глуповатым. Отбросьте вашу заносчивость и необузданные желания, [откажитесь] от напыщенных манер и низменных страстей – всё это не принесёт вам пользы. Вот и всё, что я хочу вам сказать”.

[Конфуций] ушёл [и] сказал ученикам: „Я знаю, что птица умеет летать, что рыба умеет плавать, а дикий зверь умеет бегать. Бегающих можно поймать в капкан, плавающих выловить сетью, летающих сбить стелой. Что же касается дракона, то я не могу понять, как он, оседлав ветер и пронзая облака, устремляется к небесам. Я сегодня виделся с Лао-цзы, который подобен дракону!”.

Лао-цзы совершенствовал Дао [и] Дэ³⁸, его учение призывает жить в уединении [и] не стремиться к славе. [Он] долгое время жил в Чжоу, [но] увидев, что Чжоу приходит в упадок, решил уехать. Когда [он] достиг заставы, Си (первый советник в царстве Чу) сказал: „Вы собираетесь удалиться от мира. Напишите для меня [хоть] что-нибудь!” Тогда Лао-цзы написал книгу в двух частях, более пяти тысяч слов которые говорили о смысле Дао [и] Дэ. После этого он ушёл, и никто не знает о его дальнейшей судьбе».

Трактат Лао Цзы о Великом Дао – «Дао де Цзин» – по сей день является величайшим описанием первоначального состояния сознания, что и выражено понятием Дао.

Вызывает искреннее изумление, что то состояние сознания, которое описал Лао Цзы, примерно, в VI до нашей эры, также описано и в древних текстах йоги, и в более поздних сутрах буддизма. Но Лао Цзы не встречался, например, с Буддой Сакьямуни (хотя они жили, примерно, в одно время) и никогда не был в Индии. Как же он смог описать то же самое? Я постараюсь ответить на этот вопрос в ходе дальнейшего повествования, здесь лишь ещё раз отмечу, что нет истинных учений, противоречащих друг другу.

Махариши Патанджали чем-то напоминает Лао Цзы. Например, неизвестны даты его жизни, неизвестно даже точное место в Индии, где он жил и медитировал. Обычно считается, что Патанджали жил, приблизительно, во II веке до нашей эры. Однако существует множество легенд Древней Индии о Патанджали, и из них мы узнаём следующее.

Он приходил на Землю три раза. В первый раз его имя было Панини (санскрит: पाणिनि, Pāṇini, предположительно VII век до н. э.). Он записал грамматику языка санскрит. Эти знания дал ему, как утверждается в древних легендах, Бог Шива.

Во время своего второго появления на Земле он получил имя Патанджали и написал Йога Сутры, о которых речь пойдёт далее. Махариши Патанджали никогда не рождался в обычном понимании. Имя Патанджали состоит из двух частей: «пата» и «анджали». «Пата» (санскрит: पत, pata) означает «полёт, падение», а «анджали» (санскрит: अञ्जलि, añjali) – «мера, достаточная для заполнения обеих рук, когда их кладут рядом». Дело в том, что будущий Патанджали в образе младенца упал с небес в руки святому аскету, когда последний совершал омовение в реке.

В своём третьем появлении на Земле он получил имя Чарака. Чарака систематизировал и записал знания об Аюрведе в трактате «Чарака-самхита».

Вернёмся ко второму появлению этой загадочной личности в нашем мире. Махариши Патанджали не был создателем Йоги – он систематизировал все знания в виде сутр, подробно описывающих процесс Просветления и Освобождения в йоге. Тексты Махариши Патанджали состоят из четырёх больших глав, написанных в виде сутр: отсюда и общее название – Йога Сутры Патанджали. И по сей день Йога Сутры являются одной из важнейших основ в системе практики йоги. К Йога Сутрам Патанджали я буду обращаться на протяжении всей книги.

Разумеется система практики йоги существовала и до Патанджали, однако именно он систематизировал все учения в единое целое. До этого учение йоги содержалась в Ведах и Упанишадах. Кроме того, учение передавалось от отца к сыну, от учителя к ученику в устной традиции. Поэтому невозможно сказать, когда именно возникло учение йоги. Принято считать, что все учения и способы практики йоги были даны Богом Шивой своей жене Богине Парвати, она, в свою очередь, передала знания своему сыну – Богу Ганешу. Считается, что текст «Шива Самхита» (санскрит: स्वसंहिता, śivasaṁhitā), ещё один важнейший текст о практике йоги, был записан неким йогином со слов Бога Ганеша. В любом случае, создатель йоги – Бог Шива.

Для описания процессов Просветления и Освобождения с точки зрения йоги я буду использовать материалы не только Йога Сутр Патанджали и «Шива Самхиты», но и другие йогические сутры, написанные на санскрите и переведённые на русский язык, например, текст «Хатха-йога-пради́пика» (санскрит: हठ योग प्रदीपिका, haṭhayoga pradīpikā – «прояснение Хатха-йоги») и ряд других.

Будда Сакьямуни проповедовал на языке пали, поэтому оригинальные сутты Тхеравады, или Первоначального буддизма, записаны именно на этом языке. Например, хорошо всем известные термины «нирвана» и «карма» на пали звучат как «нибба́на» (නිබ්බාණ, nibbāṇa) и «камма» (කම්ම, kamma), соответственно.

Однако древним литературным языком Индии был санскрит, поэтому оригинальные йогические тексты и сутры Махаяны написаны на санскрите.

Сутры Тантра-Ваджраяны переведены с санскрита на тибетский, а тексты тибетских Махасиддхов, включённых в Канон, изначально были записаны на тибетском языке.

«Дао де Дзин» Лао Цзы и тексты других даосских Учителей записаны на китайском.

Но, если абстрагироваться от языков и терминов, и сказать, например: «все предметы и явления, а также наше сознание – непостоянны и не являются нашей истинной сущностью» – то я не стану относить это утверждение к «тхераваде», «тантре», «махаяне», «йоге» или чему бы то ни было ещё. Я скажу, что это – Истина (Сачча, Дхарма), которую объясняли все Учителя, начиная с Будды Сакьямуни или Лао Цзы, которые жили на Земле более 2500 лет назад, и заканчивая Мастерами Дзэн или боевых искусств, например, Брюсом Ли, который жил совсем недавно. Истина, которую все мы способны пережить на своём опыте, посредством правильной духовной практики.

Если мы поставим рядом и сравним тексты всех вышеперечисленных Учителей, то мы не найдём противоречий. Мне не удалось сделать этого за более чем четверть века. Несколько раз я находил нестыковки, однако, как потом выяснялось, они были следствием ошибочных переводов – когда я находил более точный и глубокий перевод, все нестыковки рассеивались. Таким образом, учения буддизма, йоги и даосизма – это как взгляды на один и тот же прекрасный пейзаж с разных площадок или точек наблюдения, что позволяет чётче увидеть каждую деталь.

Итак, с течением времени Истинная Дхарма, совершенно не меняя своей сути, меняла свою форму и являлась людям Учителями прошлого в соответствии с условиями, продиктованными эпохой. Другими словами, все истинные учения существуют с безначального прошлого, однако являются миру и становятся действительно актуальными по мере необходимости. Об этом я подробно расскажу в томе II, главах 2 и 3.

Далее, внимательный читатель, думаю, уже заметил, что же является главным секретом правильного изучения Дхармы, о котором я говорил выше. Если мы действительно хотим изучать и практиковать подлинный Закон, всегда нужно обращаться к первоисточникам и оригинальным текстам великих просветлённых Учителей прошлого и недавнего настоящего. Согласно моему опыту и наблюдениям, чтение всевозможной «околодуховной», а точнее – псевдодуховной литературы, не даёт понимания и ясности, но лишь увеличивает страдания из-за того, что вносит много противоречий в сознание человека, и без того не самое стабильное и ясное.

Разумеется, я не позиционирую себя как Учителя Дхармы, а свою книгу – как священный текст. Для людей, обращающихся ко мне за комментариями или ответами на те или иные вопросы о духовной практике, я становлюсь старшим товарищем по Дхарме, просто начавшим практику раньше и получившим, соответственно, больше медитативного опыта. За долгие годы изучения, памятования и обдумывания Учения мне также удалось «одобратьтся изучения Дхармы, то за долгие годы мне удалось на те или иные вопросы о духовной практике разных площадок или точек подобрать ключи» ко многим разделам Дхармы. В последующих главах и томах я опишу особенности своей практики, пережитого опыта, а также с радостью поделюсь с читателем всеми «подобранными ключами». Люди часто жалуются, что буддийское или йогическое мировоззрение очень трудно для понимания, запутанно и так далее. Как результат, люди бросают не только попытки изучать Дхарму, но и, что самое печальное, бросают саму практику на полпути, со словами: «Слишком сложно, я запутался!». Но постарайтесь понять то, о чём я рассказываю на страницах этой книги, а затем попробуйте прочитать любой буддийский или йогический текст – вы с лёгкостью поймёте их содержание!

Термины

На всём протяжении книги мне придётся использовать разнообразные термины. Иногда рассмотрение термина становится ключом к пониманию, а иногда – просто сложно произносимым словом для читателя. Однако использование древних терминов необходимо: все первоисточники Дхармы были записаны на языке пали и санскрите, позже появились тексты на тибетском, китайском и японском. И только в XIX веке европейский мир впервые увидел Дхарму на своих родных языках. Таким образом, обращение к первоисточнику необходимо. Поэтому, нужно сказать несколько слов о терминах, которые будут использоваться в книге.

Конечно, термины сами по себе ничего не значат – нам важно понимать состояние, которое обозначено термином. Слова, термины и связанное с ними рассудочное понимание – это лишь поверхность вещей, а не сами вещи³⁹. Однако существует дзэнская поговорка о том, что слова (термины) – это колесница Истины. То есть, санскритские и палийские термины, всевозможные слова и словосочетания нам в любом случае понадобятся. Также для полноты картины я иногда буду использовать тибетский, китайский и японский языки. Однако я считаю, что если используется какой-либо термин, то он должен «работать» – давать понимание того, что он обозначает, а не быть мёртвым грузом в уме человека, да ещё и не находя там никакого отклика. Я считаю своим долгом дать читателю живой и практический рассказ о духовном мире – мире нашего сознания, а не занудный учебник-словарь мёртвых языков. Поэтому я хотел бы оставить детальные исследования и дебаты о произношении, написании и дословном переводе тех или иных санскритских или палийских слов и словосочетаний на откуп уважаемым лингвистам и буддологам.

Тем не менее, на мой взгляд, необходимо различать два вида терминов: термины, которые нужно использовать, поскольку это необходимо для понимания Дхармы; и термины, использование которых не имеет большого смысла.

Ярким примером терминов, относящихся к первой категории, являются Видья и Джняна. Как я упоминал выше, когда мы благодаря правильной духовной практике возвращаемся к изначальному состоянию своего сознания, то есть к Спокойствию и Созерцанию, мы начинаем видеть всё так, как оно есть на самом деле. Мы действительно видим, что ничто из воспринимаемого нами не является нашей истинной сущностью, а напротив, является непостоянным, иллюзорным. Это и есть Видья (विद्या, vidyā; пали: විජ්ජා, vijjā, Видджа) – состояние чистого наблюдения, или ви́дения истинной реальности. Думаю, что здесь для русскоговорящего человека нет необходимости в дальнейших комментариях. Видя (Видья) всё так, как оно есть, мы реализуем доскональное знание обо всех внешних и внутренних объектах и явлениях. Знание – это Джнана (санскрит: ज्ञान, jñāna; пали: ඤාණ, ñāṇa, Няна). Санскритское jñāna произносится, как «джня́на», поэтому чаще всего транслитерируется на русский именно так – Джняна. Здесь также есть языковой подарок для русскоговорящих людей: джна (jñā) + на (na) = зна + нье.

Следовательно, подобные «говорящие» термины нам необходимы для лучшего, можно сказать, интуитивного понимания того, на что эти термины указывают.

К категории терминов, которые нам также будут необходимы, следует отнести и ряд очень ёмких терминов, которые невозможно перевести на русский (или, например, на английский) язык «слово в слово», поскольку такой перевод не будет отражать полного и реального значения слова-оригинала.

Ярким примером термина, относящемуся этой категории, является «Самскара» (санскрит: संस्कार, saṃskāra; пали: සංඛාර, sankhāra, Санкхара). Обычно «Самскара» переводят, как «формации». На мой взгляд, более точный перевод – «сформированный опыт». Другие варианты перевода – «воля» и «движущие силы». Все эти переводы верны, но половинчаты: они не могут полностью передать нам суть ёмкого термина «Самскара». А его суть вот в чём. Мы совершаем действия, говорим и думаем. За счёт этих действий (телом, речью и мыслью), мы приобретаем различный опыт, который автоматически формируется, или накапливается в нас. Далее, основываясь на этом приобретённом опыте, мы хотим или не хотим чего-либо, другими словами, наш прошлый опыт формирует наши нынешние пристрастия и антипатии, которые снова заставляют нас действовать. Весь этот процесс и его элементы (действия, получение опыта, возникновение желаний/нежеланий и дальнейшие действия) и выражается ёмким термином «Самскара».

Как видно из этого примера, без использования сложной терминологии нам не обойтись. Однако, я обещаю, что, во-первых, буду использовать сложные термины только в случае объективной необходимости, а не для красного словца; а во-вторых, всегда буду давать простое объяснение на понятном современном русском языке – я не пособник бессмыслице, поэтому птичий язык⁴⁰ я категорически не приемлю.

С другой стороны, какими бы глубокими и сложными ни были пали и санскрит, всё-таки это – языки, а не набор каких-то священных звуков, понятных только посвящённым. Это такие же языки, как, например, русский, английский или французский. В древности на пали и санскрите говорили и писали не только правители и святые, но и простые люди. Вот тут-то и появляются оригинальные термины или слова, использование которых не имеет большого смысла, потому что это точно такие же обыкновенные слова и словосочетания, как и в любом другом языке. О чём идёт речь? Например, существует практика жертвования. Она означает бескорыстно отдавать что-либо другим⁴¹. На пали и санскрите она называется одинаково – «дана» (санскрит: दान, dāna; пали: දාන, dāna). Здесь, кстати, тоже можно увидеть параллели санскрита и русского, но суть не в этом. «Дана» элементарно переводится на русский язык – «жертвование». Конечно, можно сказать «пожертвование», «щедрость» или «даяние», тем не менее суть останется неизменной. Однако, если вместо «жертвование» я всё время буду говорить «дана», то на мой взгляд, это будет то же самое, что и внезапный переход с русского на любой другой язык. Например, говорить не «практика жертвования», а donation practice или pratique de don, что может быть полезно лишь для изучения иностранных языков, но никак не для понимания Дхармы.

Теперь представим, что я говорю «Манушья-лока», а кто-то, знающий оригинальную буддийскую терминологию, возражает мне и говорит, что это произносится как «Манусса-лока». Принесёт ли подобная игра санскритскими и палийскими словосочетаниями какую-либо пользу обычному современному человеку? Откликнется ли его сознание на эти термины? А между тем Манушья-лока на санскрите или Манусса-лока на пали – это важный термин, он обозначает Мир Людей, то есть наш человеческий мир, в котором мы родились. Таким образом, на птичьем языке можно сказать, что Манушья-лока находится в Кама-локе или Сфере Страстей, в то время как на нормальном языке мы говорим, что Мир Людей находится в материальном мире, который был сформирован нашими желаниями.

Другой яркий пример – «Шила», или «Сила». Это одна из основополагающих практик буддизма и йоги. А что вы подумали? Какие у вас возникли ассоциации? «Ши́ла» на санскрите (शील, śīla), или «Си́ла» на пали (සීල, sīla) означает «заповеди». Другими словами, это практика соблюдения заповедей.

Подобные словосочетания (в противоположность ёмким терминам, о которых говорилось в начале), к счастью, можно точно и дословно перевести на русский или любой другой язык. Поэтому оригинальные слова и словосочетания, обозначающие, как в примерах выше, различные миры или способы духовных практик, я буду приводить только один раз (в качестве лингвистической справки), а дальше буду использовать их русский перевод или аналог.

Далее необходимо пояснить использование русских слов и словосочетаний в качестве терминов. Речь идёт о случаях, когда вроде бы хорошо знакомые слова или словосочетания имеют в контексте Дхармы совсем непривычное значение. В качестве примера приведу словосочетание: «мирские желания». Иногда так переводится буддийский термин Жажда (санскрит: तृष्णा, triśna; пали: තණහා, taṇhā), иногда словосочетание «мирские желания» связано с другим термином – Клеша (санскрит: क्लेश, kleśa; пали: කිලෙස, kilesa, буквально: страсть, вожделение, желание, похоть), но здесь речь идёт не о санскритском или палийском термине, не о его правильном и точном переводе, а о русском словосочетании «мирские желания». Думаю, не ошибусь, если скажу, что понятие «мирские желания» имеет разную трактовку в буддизме и европейской культуре. В европейской культуре под мирскими желаниями понимаются грубые пристрастия, например, жадность к деньгам, жажда власти, неуёмный аппетит, сексуальные страсти и так далее. Другими словами, понятие мирских желаний в европейской культуре указывает только на материальный мир и, чаще всего, на потребности физического тела. Однако в духовной практике словосочетанием «мирские желания» может быть выражен весь процесс движения сознания, а не только его конечная стадия – возникновение низменных страстей. То есть, мирские желания – это движение сознания, или движения души. Поэтому Нирвана, например, может пониматься, как остановка, или разрушение, мирских желаний. Согласитесь, несколько необычная трактовка для современного человека, не знакомого с Дхармой. В ходе повествования, я буду использовать словосочетание «мирские желания» и для обозначения двойственной работы сознания, приводящей непосредственно к страстям и страданиям, и в прямом «материальном» смысле – это будет зависеть и, следовательно, будет понятно читателю из контекста.

Подобным языковым «сюрпризом» может стать и словосочетание «обычный человек» или «обычные люди». Здесь я приведу цитату Д.Т.Судзуки⁴², в которой он объясняет это словосочетание:

«С точки зрения Махаяны существа разделяются на два основных разряда: тех, кто просветлён, и тех, кто невежественен. Первых называют Буддами, включая сюда Бодхисаттв, Архатов и Пратьекабудд, ко вторым же относят всех остальных существ под общим обозначением бала или бала-притхаг-джана. Bāla означает «неразвитый», «незрелый» или «невежественный», а pṛthagjana – «обычные люди», отличные от просветлённых, то есть – массы, или люди обычного типа, умы которых увлечены поисками эгоцентричных радостей и не пробуждены для осознания подлинного смысла жизни. Этот класс существ также именуют sarvasattva – «все существа» или чувствующие существа. Будда же хочет помочь невежественным, на чём и основывается буддийское учение».