Текст книги "Бессмертные герои"

Глава десятая
ТЕСЕЙ И АМАЗОНКИ

Юный герой вбежал в пиршественный зал как раз в тот момент, когда слуги устанавливали на особом треножнике гигантский черничный пудинг.

Каждый, кто хотел, мог подойти и отрезать себе столько, сколько пожелает.

Сия блистательная идея принадлежала щедрому Миносу, который желал сделать как лучше, но все получилось с точностью до наоборот.

Завидев чудесный пудинг, присутствующие в зале знатные мужи, грубо отталкивая друг друга, ринулись к вожделенному лакомству, стремясь первыми отхватить лучший кусок.

Завязалась потасовка.

Гости царя схватились за ножи.

– Ах, как я люблю эти душевные застолья! – Радостно воскликнул царь, нетрезвым взглядом рассматривая рубящихся знатных граждан.

В глазах у Миноса к концу трапезы слегка двоилось и даже троилось, так что он удивленно произнес:

– Как странно… неужели я снова перенесся на десять лет назад? Ведь это битва при Фермопилах!

Отдышавшись, Тесей схватил со стола первый попавшийся кубок с вином и залпом его выпил. Затем ошарашено поглядел на резню посреди зала. Перемазанные с головы до ног черничным пудингом гости вовсю пускали друг дружке кровь.

«Ну, у местных и нравы!» – оторопело подумал юноша.

Царь Минос по-прежнему сидел во главе стола и, подперев подбородок рукою, уныло напевал нечто весьма фривольное.

Пожав плечами, молодой герой решительно подошел к царю.

– А, это вы, друзья, – завидев Тесея, приветливо улыбнулся Минос – О, юный герой, а я и не знал, что ты прибыл на Крит в сопровождении своих братьев. Скорее же познакомь меня с ними! Как вас зовут, парни?

– Все ясно! – кивнул Тесей, понимая, что серьезного разговора не получится при всем желании.

Ловко схватив царя, юноша решительно перекинул его через плечо и спустился во двор. Там герой выбрал наиболее вместительный фонтан, куда и опустил головой вниз поющего дурным голосом правителя.

– Уф! – фыркнул Минос, выныривая из пенящейся воды. – Спасибо, друг, а то еще немного, и я бы объявил войну Спарте. Так уже один раз было после очередного грандиозного застолья. Просыпаюсь наутро, а на берег Крита калидонцы высаживаются, осадные орудия собирают. Еле объяснил им, что пьян был, когда оскорбительное послание с гонцом отправил.

– Политика, – презрительно сплюнул в сторону Тесей, – она меня никогда особо не интересовала.

– Ну, как тебе Лабиринт? – поинтересовался царь, выбираясь из фонтана. – Ведь я предупреждал, что там нет ничего интересного.

– А как же Минотавр?

– Какой Минотавр?!

– Ужасное чудовище с головой быка!

– Ах, Минотавр, – рассмеялся Минос – Никакого чудовища на самом деле не существует.

– Но как же… – опешил юноша. – Я ведь видел его… там, в Лабиринте…

– Да ну? – скептически усмехнулся царь.

– Олимпом клянусь!

Ты видел у него бычью голову?

– Нет.

– Ну тогда откуда ты знаешь, что это был Минотавр?

– А кто же еще, как не он?

Улыбающийся Минос присел на краешек фон тана.

– То был водопроводчик.

– КТО?!

– Мастер по прочистке труб. Ну, есть такая профессия, они водопроводы чистят там и прочее. У меня как раз в начале месяца два фонтана засорилось, вот я водопроводчика вчера и вызвал. Думаю, он до сих пор там под землей бродит, трубы простукивает.

– А как же семь жертвенных юношей и столько же девушек? – все не сдавался упрямый Тесей.

– А вот тут я открою тебе тайну, – таинственно подмигнул герою царь. – Заключили мы давеча с твоим батей один договор, по которому каждые три недели будет он посылать на Крит семерых юношей и семерых девушек.

– Но зачем?!

– В последние годы численность населения острова резко сократилась, – посетовал Минос – Многие подались в великие герои, прочие эмигрировали в другие области Греции. Ученые посчитали, что еще три-четыре года, и мне некем будет править. Рождаемость падает, смертность растет. Вот и пришлось попросить помощи у Эгея.

– А как же нанесенное вашему младшему сыну оскорбление?

– Было дело, – усмехнулся царь. – Дурак Андрогей сыграл нам с Эгеем на руку. Солдаты твоего отца мало всыпали распоясавшемуся засранцу. Я бы его на месте Эгея в кандалы заковал.

– Ну а Минотавр? – уныло напомнил разочарованный Тесей.

– Нет Минотавра! – решительно ответил Минос – И никогда не было. Слух был пущен специально, дабы привлечь на Крит побольше туристов и великих героев. Глядишь, кто-нибудь из них у нас жить останется. Налоги маленькие, местность живописная, почему бы в таких благодатных землях не поселиться? Вот так-то!

– Э… нет, – сокрушенно покачал головой юноша. – Так совсем не интересно, я думал с чудищем сразиться, а выходит пустая трата времени.

– Да не убивайся ты так, – сочувственно сказал Тесею царь. – Мало ли еще чудес на белом свете? Вон гляди, тебе всего восемнадцать, а совершил уже целых пять подвигов. Значит, есть еще места в Аттике, где можно хорошенько прославиться. Не горюй, дружище, найдешь ты еще своего Минотавра, не на Крите, так где-нибудь еще.

Роковые слова Миноса на всю жизнь запали молодому герою в душу.

С тех пор не знал Тесей покоя.

Особенно, когда напивался.

Как выдует пифос вина, так сразу и отправляется искать Минотавра по ближайшим питейным заведениям, пока не протрезвеет. Поиск мифического чудовища со временем превратился в смысл всей жизни прославленного героя.

Вот такая античная трагедия.

Однако все это произойдет еще не скоро.

Пока что Тесей чувствовал большое огорчение по поводу отсутствия на Крите человекобыка, но ничего не поделаешь, такова, видно, судьба.

Не успели Минос с юношей вернуться во дворец, как вдруг из-за угла появился запыленный человек с болтающейся на груди эмблемой срочного посланца.

– Что случилось? – встревожено спросил царь, но посланец, едва держащийся на ногах, лишь невразумительно прохрипел что-то невнятное.

Тогда Минос позвал слуг и распорядился поднести бедняге кружку прохладного вина. Вино принесли сильно разбавленное, в противном случае от посланца было бы мало толку.

– Амазонки… – выдавил из себя вестник, вытирая залитый вином подбородок.

– Ну, смелее, смелее… – нетерпеливо потребовал царь.

– Они осадили Афины!

– Что?! – воскликнул Тесей, тревожно переглядываясь с Миносом.

– Но почему? – изумился царь. – Что стало поводом для нападения?

– Герой Дентос! – быстро ответил посланец. – Он попросил в Афинах политического убежища, и царь Эгей не смог отказать лучшему другу знаменитого Тесея.

– Так-так, – теперь я начинаю понимать, – тихо пробормотал Минос; – Значит, слухи о разрыве с Псиртестой оказались правдивыми.

– Вы о чем? – насторожился Тесей.

– Дентос изменил предводительнице горных амазонок с другой амазонкой, – нехотя признался царь.

– Это как? – тряхнул головой юноша.

– Дентос изменил своей жене с правительницей города Фемискиры Антиопой.

– Однако!

– Вот и я о том же. Мой старший сынок с младых ногтей западает на воинственных фемин. Женщина в доспехах – что может быть прекраснее? Так он говорил мне во время нашей последней встречи.

– И что теперь нам делать?

– Возвращайся в Афины, – грустно посоветовал Минос. – Думаю, сейчас ты нужен Эгею как никогда. Ну а я… соберу пока свою армию. Если не сможешь решить возникший конфликт миром, пошлешь на Крит жирного голубя.

– Договорились! – кивнул Тесей, преисполненный боевой решимости.

Кот она, очередная чудесная возможность совершить шестой героический подвиг.

* * *

Однако с подвигом пришлось повременить.

Вернувшись на родину и направившись прямиком к Афинам, Тесей сразу понял, что в город ему ни за что не попасть.

Все окрестности кишмя кишели разъяренными амазонками, грабящими мирные греческие деревни и гоняющими по холмам перепуганных пастухов (общеизвестно, что этих бездельников воительницы особенно не любили).

Забравшись на высокую скалу, юный герой смог в полной мере оценить масштабы приключившейся катастрофы.

Город Афины был взят в плотное кольцо огромной армией амазонок. Повсюду громоздились массивные осадные орудия, вовсю работали катапульты, и оставалось лишь позавидовать мужеству защитников города, вторые сутки отражающих яростную осаду.

Нечего было и думать о том, чтобы спокойно пересечь открытую местность и незаметно пробраться в Афины.

– А как бы поступил на моем месте мудрый дед? – вслух подумал храбрый юноша.

Ответ напрашивался сам собой.

Так Тесей в конечном счете и поступил.

* * *

Простую одежду было раздобыть нетрудно, ее герой обнаружил в ближайшем разоренном амазонками крестьянском доме. А вот с косметикой была проблема: не нашлось ни румян, ни пудры.

Тесей решил было намазать губы сажей, но вовремя одумался: чего доброго, его примут за больного чумой и побьют камнями, поэтому от этой чудесной идеи пришлось отказаться.

Славная вышла девица из стройного юноши. Высокая, широкоплечая, настоящая амазонка.

Груди герой изготовил, засунув под одежду две спелые дыни, а из оружия взял с собой огромный кузнечный молот, который тоже нашелся в брошенном крестьянском хозяйстве.

В таком вот замаскированном виде и спустился юноша в живописную долину, где бесчинствовали проклятые амазонки.

Первый кордон на пути был большим испытанием.

– Далеко ли собралась, сестра? – спросила дебелая амазонка, дежурившая у обочины дороги.

– Иду в Афины! – спокойно ответил Тесей.

– И можно поинтересоваться зачем?

– Вот этим самым молотом, – юноша покачал лежащее на плече оружие, – вышибу мозги старому импотенту царю Эгею!

– Ну что ж, удачи! – жутко улыбнулась амазонка, ибо некоторых зубов ей явно не хватало.

«Фух!» – мысленно выдохнул герой, направляясь к Афинам.

Прочие амазонки нехотя расступались, пропуская к крепостным стенам странную девицу, вооруженную молотом.

– Трусливые хлюпики! – яростно ревела, сидя верхом на сломанном осадном орудии, царица Псиртеста, потрясая кулаком в сторону города. – 0тдайте нам изменника Дентоса, и тогда мы оставим Афины в покое!

– Пошла на фиг! – лаконично донеслось со стен города, и сражение возобновилось с новой силой.

– Однако! – озадаченно проговорил Тесей, вглядываясь в яростную сечу у города.

Защитники храбро вышли за крепкие стены, сойдясь лицом к лицу с наглыми захватчицами.

Поступок, с точки зрения Тесея, был совершенно безумным, но амазонки так и не смогли прорваться к воротам, натыкаясь на мощный отпор мужественных афинян, среди которых рубился сам царь Эгей.

Именно туда, в гущу самых кровавых событий, и направил свою поступь Тесей, незаметно для окружающих охаживая молотом особо крупных воительниц.

Так уж получилось, что в пылу битвы оказался юноша рядом с царем Эгеем и его храбрыми воинами.

Звонко сошелся острый клинок Эгея с молотом молодого героя.

– Тесей?! – с бесконечным удивлением воскликнул царь, безошибочно узнав сына. – Скажу тебе, ты выбрал не самый удачный момент для смены пола.

– Это все лишь маскарад, – усмехнулся юноша и крепкие ряды защитников расступились, пропуская героя к городу.

– Там, за воротами, Дентос! – сообщил Эгей проверяя остроту своего меча. – Вместе с Антиопой.

– Я знаю! – хмуро кивнул Тесей.

– Пойди, поговори с ним, он один может положить конец всему этому безумию.

– Хорошо, отец! – твердо пообещал юноша, направляясь к утыканным стрелами неприступным воротам.

* * *

Защитники города внезапному появлению Тесея страшно обрадовались. Но особенно ликовал могучий Дентос, заключивший юношу в крепкие дружеские объятья.

– Сколько же мы с тобой не виделись? – весело воскликнул сын Миноса.

– Полагаю, дней пять от силы, – ответил Тесей, поправляя съехавшую на бок «женскую грудь». – Вижу, ты не терял времени зря.

И юноша с интересом посмотрел на красавицу амазонку, стоящую за спиной могучего героя.

– Знакомься, это Антиопа, – указал на девушку Дентос – Антиопа, это великий герой Афин Тесей, мой лучший друг.

Воительница величественно кивнула.

М-да, губа у Дентоса была не дура – такую ягодку отхватить. Антиопе было от силы лет шестнадцать. Молодая, глупая; оттого, наверное, с этой героической рожей и сбежала.

Ничего гротескного в фигуре девушки, как у прочих амазонок, не замечалось: стройная, тоненькая, слегка раскосые глаза пылали огнем, а изящные ручки крепко сжимали меч.

– Гм… – смущенно кашлянул Тесей, – ну и кашу же ты заварил.

– Зато как весело! – улыбнулся Дентос, и в этот самый момент удачно выпущенный из баллисты камень с грохотом врезался в здание городской библиотеки.

Здание рухнуло.

В небо поднялось целое облако пыли, во все стороны посыпалась каменная крошка.

Из-под груды свежих обломков во множестве торчали чьи-то голые ноги в сандалиях.

– Да, веселье в самом разгаре! – кисло заметил юноша, провожая взглядом пробежавших мимо эскулапов с носилками.

– Ну а куда я мог податься? – возразил Дентос – До Крита далеко, времени, чтобы нанять корабль, все равно не было. Взбесившиеся фемины преследовали нас с Антиопой буквально по пятам. Вот, гляди, одна из них даже пятку мне отдавила.

И герой грустно указал на перевязанную грязной тряпкой ступню.

– На любимую мозоль наступила, зараза! – пожаловался Дентос – Но Антиопа оказалась на высоте. – как врезала ей по морде щитом…

Антиопа, подтверждая слова любимого, кивнула (не менее величественно, чем в прошлый раз).

– Афины оказались ближе всего, вот мы к вам и заскочили.

– Приведя на хвосте целую армию.

– Ну да!

– Что ж, спасибо, услужил, – неприязненно скривился Тесей.

– Я же говорю, к вам ближе всего было!

– Ладно, забудем, – безнадежно махнул рукой юноша. – Теперь нам с тобой следует подумать, как из этой переделки выпутываться.

Судя по выражению лица Дентоса, дельных предложений от него ожидать не приходилось.

Ворота за спиной Тесея отворились, и в город с топотом ворвались остатки мужественных храбрецов во главе с невредимым царем Эгеем.

– Закрывайте врата, немедленно закрывайте врата! – басом проревел царь, и солдаты с силой налегли на створки.

Со скрипом лег в пазы огромный деревянный засов. Но это мало чем помогло. Раздалось тревожное «вжих!», и в воротах появилось отверстие, напоминающее очертаниями крупного человека.

Обалдевший Тесей едва успел заметить промчавшуюся мимо на сумасшедшей скорости тучную амазонку, сжимающую в руках толстое бревно.

Амазонка стремительно пронеслась по улицам осажденных Афин и с грохотом прошибла северную стену, исчезнув где-то за пределами города.

Все произошло настолько быстро, что никто из греков толком не понял, как на это реагировать.

Не растерялся лишь один храбрый Тесей.

В образовавшейся в деревянных воротах дыре появилась чумазая улыбающаяся рожа Псиртесты.

– Ага! – хрипло сказала предводительница горных амазонок. – Что, не ждали?!

– Ждали! – спокойно ответил Тесей, обрушивая на голову Псиртесты свой кузнечный молот.

Шлем амазонки смягчил удар, и та грузно вывалилась из дыры наружу.

– Скорее несите боевые щиты! – сориентировался Эгей. – Заделывайте пробоину!

– Ты уж извини, друг, – сконфуженно улыбнулся юноша, обращаясь к Дентосу, – что я с твоей женой так грубо обошелся.

– Да ладно, пустяки, – белозубо улыбнулся сын Миноса, – мог бы и не извиняться…

Подбежали воины, наспех закрыли дыру в воротах высокими щитами, подперев их для верности огромным бревном.

– Что это было? – спросил Эгея Тесей, кивая на кое-как залатанную пробоину.

– Амазонки наконец задействовали свое самое разрушительное оружие.

– А конкретней?

– Бой-бабу! – И царь презрительно сплюнул.

– Это еще что такое?! – изумился юноша. – Первый раз слышу.

– Особые волонтеры, – принялся пояснять Эгей – специально обученные амазонки, могучие фемины – тараны. Теперь нам не продержаться даже до утра.

«Вжих!»

«Вжих!»

«Вжих!»

Сразу три новые пробоины появились в многострадальных воротах, подтверждая слова дальновидного правителя Афин.

– Уходим! – яростно взревел царь. – Спускайтесь со стен. Все в акрополь!

Акрополь был особым неприступным местом Афин где в крайнем случае могли спрятаться последние защитники города. Дальше отступать было просто некуда. В мирное время акрополь использовался под склад соленых огурцов, что в некотором смысле сыграло на руку обороняющимся.

Как только Эгей отдал последнюю команду, защитники скопом ломанулись к возвышению, где и располагался последний неприступный оплот Афин.

Тесей на бегу обернулся.

Разъяренные амазонки сыпались как горох через три солидные пробоины. Затем кто-то из воительниц догадался снять засов и отворить ворота, и тогда вооруженные до зубов фемины ринулись в город, словно поток разбушевавшейся горной реки.

Но защитники уже достигли железных дверей вожделенного акрополя.

– Сволочи-и-и… пропустите царя! – истошно закричал кто-то, но куда там. Какой, к сатиру под хвост, царь, когда так хочется спасти свою собственную драгоценную шкуру.

– Вот видишь, сынок! – нравоучительно обратился к Тесею остановившийся в сторонке Эгей. – В беде сразу можно определить, кто друг, а кто враг. Кто действительно всем сердцем верен тебе, а кто служит лишь ради корысти.

В этот момент буквально из ниоткуда вылетела стрела и с легкостью вонзилась в правую бутафорскую грудь Тесея.

– Только не говори, что они у тебя настоящие, – с тревогой выдавил из себя царь.

– Что ты, папа, – усмехнулся юноша, вытряхивая из-под одежды спелые дыни. – Когда бы я успел их отрастить?

– Ну, не знаю… – пожал плечами Эгей, – на светлом Олимпе и не такое вытворять умеют.

В спасительный акрополь по-прежнему было не пробиться, а амазонки, судя по всему, стремительно приближались. Их боевой вой уже вовсю раздавался над замершими в ужасе улицами Афин.

– Надо бы, сынок, и нам укрыться, – задумчиво проговорил царь, скептически глядя на кошмарную давку у входа в убежище.

– Это мы мигом, папа! – улыбнулся Тесей и, подняв над головой молот, бросился напролом. – Поубиваю уродо-о-ов!

Давка мгновенно прекратилась, а толпа спасающихся, как по волшебству, растворилась, прыснув в разные стороны, ибо разъяренный могучий герой был пострашнее каких-то там амазонок.

Таким вот кардибалетом Тесей с приемным отцом спокойно вошли в акрополь и крепко заперли за собой железные (изготовленные на заказ самим Гефестом) двери.

За нерушимыми дверьми был узкий коридор. Затем еще одна преграда в виде опускающейся с потолка решетки. И вот наконец царь с сыном поднялись в просторную башню акрополя, где уже с комфортом расположились счастливчики, ухитрившиеся просочиться вовнутрь.

Спокойными казались лишь Дентос с Антиопой. Любовники не растерялись и, откупорив одну из многочисленных бочек, уже лопали ароматные соленья.

В углу у каменной стены сидел странный пленник: опутанный по рукам и ногам веревкой чернявый мужик с кляпом во рту.

– А это кто такой? – спросил утирающий взмокший лоб Тесей. – На амазонку вроде не похож.

– Да какой-то иноземец, – небрежно пожал плечами Дентос, – орал, что, дескать, бочки с огурцами его, оказал сопротивление при помощи вон той штуковины…

И сын Миноса брезгливо указал в противоположный угол, где на полу валялся блестящий дуршлаг на длинной ручке.

– Интересно, что делают внизу амазонки? – задумчиво проговорил Эгей, и они с сыном заглянули в узкие бойницы.

Воительницы уже плотным кольцом окружили акрополь.

Живая и невредимая Псиртеста с недоумением изучала железную дверь убежища. Ковыряла ее пальцем, пинала ногой, царапала мечом. Но все тщетно.

– А ну-ка… – оживился царь. – Берите бочки, парни!

Мысль была хороша.

Бойницы акрополя оказались настолько большими, что вниз вполне можно было кидать тяжелые бочонки.

Сидящий в углу владелец гневно замычал, яростно вращая глазами, но на его протест никто из храбрых защитников города внимания не обратил.

И вот массивные бочки весело полетели на головы амазонкам.

Внезапная атака посеяла среди боевых фемин панику. Эгей уже было совсем приободрился, но тут Псиртеста распорядилась направить на дверь убежища самую могучую бой-бабу по имени Элефантия.

– Мама… – тихо проговорил один из солдат, – сейчас будет очень большой «БУМ».

«БУМ» и впрямь получился мощный. Акрополь основательно тряхнуло, но дверь, как ни странно, устояла.

Что стало с Элефантией, было непонятно. Бой-баба так и не выпустила из рук крепкое бревно, и прочие амазонки быстро оттащили подругу за толстые ноги в сторону.

– Кажись, померла! – почему-то с грустью заметил Дентос.

– Да нет, дышит, – усмехнулся Тесей, – я даже отсюда вижу.

Ситуация по-прежнему оставалась безвыходной. Бочки с солеными огурцами закончились, и, кроме связанного владельца солений, скидывать вниз было решительно нечего.

– Не дай Зевс, они догадаются поджечь акрополь, – тихо прошептал Эгей, но именно это, судя по воплям, воительницы и собирались с минуты на минуту сделать.

– Все, хватит! – решительно выкрикнул Тесей, швыряя на пол боевой шлем. – Пора всему этому балагану положить конец. Вот что я предлагаю…

Как ни странно, никто так и не высказался против, в том числе и Дентос. А Антиопа, так та вообще, как показалось юноше, сильно обрадовалась.

* * *

Амазонки уже начали складывать хворост у каменных стен акрополя, как вдруг железная дверь открылась сама собой и из недр неприступного укрытия появился царь Эгей собственной персоной.

Правитель Афин улыбался, делая гневным воительницам приветственные жесты.

Со стороны казалось, что Эгей попросту сошел с ума, однако это было далеко не так.

Вслед за царем из акрополя выбрались Тесей с Антиопой, причем юноша нежно держал девушку под изящную белую ручку.

Дальше шел веселый Дентос, посыпающий юную пару невесть где-то раздобытыми лепестками роз, которые он черпал прямо из зажатого под мышкой позолоченного шлема.

Замыкали странную процессию храбрые воины из охраны дворца Эгея, во всю глотку поющие знаменитый свадебный гимн:

– Слава, слава молодоженам! – пели здорово потрепанные в боях храбрецы. – Берет себе в жены красавицу могучий юный Тесей. Пусть сам Гименей скорее поженит влюбленных. Знайте же все, вновь счастье вернулось в наш град осажденный!

– Что все это значит?! – оторопело таращась на явно спятивших афинян, раздраженно спросила Псиртеста.

– Дорогая моя! – обаятельно улыбнулся Дентос – Ты неправильно истолковала мои намерения. Я прибыл в Афины лишь для того, чтобы передать из рук в руки юному Тесею его возлюбленную Антиопу.

И замыкающие шествие воины браво выкрикнули:

– Горько!!!

Антиопа весьма проворно привлекла к себе замешкавшегося юношу, слегка укусив его во время страстного поцелуя за нижнюю губу.

«Агрессивная, – тут же подумал Тесей, – но страстная!» Ради мира в Афинах согласишься и не на такую жертву.

– Так вот оно что… – явно разочарованная таким поворотом событий, проговорила Псиртеста. – Девочки, отбой! А что касается тебя…

Предводительница горных амазонок хмуро посмотрела на залившегося краской Дентоса.

– Хорош муженек, ни слова не сказав, в Афины улизнул; заставил нервничать беременную жену.

– Моя козочка… – смущенно произнес Дентос, – не злись…

– А ну марш домой, кобелина, я с тобой чуть позже поговорю…

На том инцидент с осадой Афин был исчерпан.