Текст книги "Избранные труды"

Встречающиеся подчас ошибки в следственно-судебной практике приводят к возникновению у части граждан представления о фактической безнаказанности лиц с высоким служебным положением. Поэтому степень тревоги увеличивается при совершении преступлений указанными выше категориями лиц. Однако в этом частном случае взаимозависимость между степенью тревоги и активностью граждан гораздо сложнее, чем в большинстве других. Здесь на активность будет влиять и опасение расправы со стороны обвиняемого.

Яркую иллюстрацию к этому утверждению мы находим в открытом письме корреспондента «Комсомольской правды» в прокуратуру РСФСР. Председатель колхоза Камалов избил за письмо в газету семнадцатилетнего подростка. Журналист приехал в деревню через 3 месяца после преступления, когда виновники его находились на свободе. Он пишет: «Я разговаривал со многими жителями деревни. Они уклонялись от ответов, отмалчивались. Несколько человек заявили откровенно:

– Вы уедете, а Камалов останется.

Этих людей можно понять. Они боятся. Они знают, что Камалов занимался рукоприкладством и раньше. В деревне ходят слухи, что кто-то обязательно “выручит Камалова” и на этот раз»[93]93
  Ж. Миндубаев. Мирятся с подлостью // Комсомольская правда. – 1966. – 23 июня.


[Закрыть].

Партийная печать неоднократно констатировала отрицательное влияние на правосознание практики замены уголовной ответственности для правонарушителей мерами партийной и иной ответственности, единственно по мотивам их членства в партии[94]94
  См.: Перед законом все равны // Партийная жизнь. – 1962. – № 11; 1963. – № 2.


[Закрыть].

Существенное, часто недооцениваемое на практике, влияние на тревогу оказывают возникающие у граждан представления о возможных последствиях правонарушения. УВД Сахалинского облисполкома привлекло к уголовной ответственности за подделку диплома об окончании медицинского вуза К. Не считая преступницу слишком опасной, следователь не изолировал ее от общества. Он полагал, что и суд ограничится наказанием, не связанным с лишением свободы. Однако судья и народные заседатели, в полном согласии с общественным мнением, исходя из того, что К., не обладая знаниями врача-педиатра, могла своей медицинской деятельностью причинить ущерб здоровью детей, определили ей наказание в виде лишения свободы.

Еще старый итальянский юрист Бентам писал о таком факторе, влияющем на степень тревоги, как трудность или легкость противодействия посягательству. «Ум тотчас начинает сравнивать средства нападения и обороны, и тревога бывает более или менее сильной, смотря по тому, считается ли совершение преступления более или менее легким. Сила может сделать многие вещи, которых не могла бы сделать хитрость… Тот грабеж, который происходит в самом жилище, производит больше тревоги, чем тот, который происходит на большой дороге; грабеж, совершаемый ночью, производит больше тревоги, чем грабеж, совершаемый среди бела дня[95]95
  Утверждение, что ограбление, совершаемое ночью, возбуждает большую тревогу, чем такое же преступление, совершаемое днем, на наш взгляд, не находит подтверждения в сегодняшней практике.


[Закрыть], тот, который соединяется с поджигательством, больше, чем тот, который ограничивается обыкновенными способами. С другой стороны, чем более видимая легкость противодействия преступлению, тем меньше оно возбуждает тревоги. Тревога бывает не так сильна, когда преступление не может быть совершено без согласия страдающей стороны»[96]96
  И. Бентам. Избранные сочинения. – СПб., 1867. – Т. 1. – С. 152.


[Закрыть].

Приведенные мысли Бентама в основном сохраняют свое значение и сейчас, они находят подтверждение в практике борьбы с преступностью. Действительно, каждый работник МВД неоднократно мог убедиться, что, к примеру, изнасилование, совершенное на квартире насильника, куда потерпевшая пришла по собственному желанию, или в ее доме, при прочих равных условиях вызовет меньшую тревогу среди населения, чем изнасилование женщины, незнакомой насильнику, в иных условиях. Точно так же разбойное нападение, совершенное вооруженной группой, вызовет больше тревоги, чем такое событие, при котором потерпевший сам отдал деньги и часы невооруженному преступнику-одиночке.

Реакция граждан на правонарушение во многом зависит от того, скрылся ли преступник, или к нему своевременно применена мера пресечения, эффективна ли эта мера пресечения, или хулиган по-прежнему имеет возможность терроризировать окружающих. Если убийца скрылся, то тревожные чувства, естественно, возрастают. Если он известен и изолирован – настроение спокойнее. Нахождение опасного преступника на свободе может препятствовать деятельности граждан по оказанию помощи расследованию в связи с опасением возможной расправы. Такие же последствия может вызвать неотстранение от должности злоупотреблявшего служебным положением лица.

Когда преступник известен, на активности населения начинает сказываться его оценка общественным мнением. Очевидно, что отрицательная оценка преступника общественным мнением должна влечь за собой повышенную активность населения, и если здесь мы повторяем эту явную банальность, то только потому, что изучение многих и многих обращений к населению показало, что значительная часть работников МВД совершенно игнорирует это обстоятельство. В их публикациях и выступлениях преступник предстает этаким безликим, лишенным всякой индивидуальности и в силу этого не вызывающим никаких эмоций носителем фамилии, имени и отчества (если они, к тому же, известны). Даже в тех случаях, когда следователь понимает важность индивидуальной обрисовки личности преступника для возбуждения у населения не любых, а нужных ему мыслей и чувств, он делает это либо вслепую, либо на основании лишь своего личного опыта, ибо влияние на общественное мнение (и через него – на активность населения) личности преступника в нашей литературе почти не изучалось. Если опытный работник МВД с большей или меньшей уверенностью предскажет сравнительную активность населения в зависимости от числа и характера судимостей преступника, то и он окажется в затруднении, если попросить его поставить активность населения в зависимость, к примеру, от возраста обвиняемого.

Велика активность окрестного населения на такого специального субъекта, как бежавший заключенный.

Обстоятельства, усугубляющие отрицательную оценку правонарушителя общественным мнением, в основном совпадают с обстоятельствами, отягчающими уголовную ответственность, перечень которых дается законодателем в ст. 34 Основ уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик (и в соответствующих статьях УК союзных республик). Такое совпадение вполне понятно: в обществе, где нет антагонистических классов, правосознание едино, и закон отражает это. Однако это общее соответствие не исключает специфики оценки определенного элемента характеристики в зависимости от особенностей обычаев, условий быта, национального характера и т. д. той или иной группы населения.

Единство в оценке деяния законом и общественным мнением может быть нарушено в случае принятия волюнтаристского, не порожденного объективными закономерностями развития общества, нормативного акта.

Все сказанное в равной мере относится и к обстоятельствам, смягчающим ответственность (ст. 33 Основ уголовного законодательства и соответствующие статьи УК союзных республик).

Однако имеется одно обстоятельство, оценка которого законом и общественным мнением резко различны. Обстоятельство это – состояние опьянения при совершении преступления. Закон, как известно, не считает опьянение смягчающим вину обстоятельством. Кроме того, при определенных условиях опьянение отягчает ответственность[97]97
  Так, уголовные кодексы союзных республик включают в перечень отягчающих обстоятельств следующие: п. 10 ст. 39 УК РСФСР, п. 11 ст. 41 УК УССР, п. 10 ст. 38 УК БССР, п. «М» ст. 38 УК МССР, п. 10 ст. 38 УК Таджикистана – совершение преступления, связанного с использованием источника повышенной опасности лицом, находящимся в состоянии опьянения; п. 10 ст. 41 УК Литвы, п. 10 ст. 38 УК ЭССР – совершение преступления вследствие исполнения своих служебных или профессиональных обязанностей в состоянии опьянения; п. 11 ст. 36 УК Армении – совершение преступления в состоянии опьянения.


[Закрыть].

Общественное же мнение (хотя и не исключительно, но преобладающе) склонно снисходительнее отнестись к таким преступлениям, как причинение в драке телесных повреждений, сопротивление представителям власти, хулиганство и т. п., если они совершены в состоянии опьянения. Так, при расследовании дела по обвинению главного инженера шахты 4/6 (г. Макаров Сахалинской обл.) гр. Левина в совершении хулиганских действий, нанесении побоев и сопротивлении представителям власти нам пришлось столкнуться с фактом, что ряд свидетелей – людей с безупречной репутацией – пытались приуменьшить вину гр. Левина в связи с тем, что во время совершения преступления он был сильно пьян.

Факторы, влияющие на оценку преступника трудящимися, могут быть и не связаны с событием расследуемого преступления. Установившаяся репутация обвиняемого, его моральное лицо, отношение к работе, семейная жизнь также могут влиять на активность трудящихся. Следует учитывать возможность влияния на поведение конкретного гражданина и его личных отношений – дружественных (а то и родственных) или враждебных – к лицу, чьи действия расследуются. Это обстоятельство, ничего не дающее при работе с неопределенным кругом лиц, приобретает большое значение, когда личности возможных помощников следователя определены.

Значительный практический интерес представляет изучение вопроса о влиянии на активность граждан возраста преступника. Будет ли помощь населения более активной в том случае, когда преступление совершил несовершеннолетний, или же, напротив, сравнительно большую активность вызовет преступник-взрослый? А если преступление совершил глубокий старец? Нам представляется, что в большинстве случаев общественное мнение склонно приуменьшать социальную опасность преступников-несовершеннолетних и стариков, причем тем в большей степени, чем далее возраст оцениваемого субъекта отходит от средних лет. Поэтому при прочих равных условиях совершение преступления подростком или стариком вызовет меньшую активность населения, чем совершение такого же преступления взрослым человеком. Однако это общее правило корректируется целым рядом обстоятельств. Абстрактный подросток Н., совершивший преступление, для определенного количества лиц является вполне конкретным хулиганом Витькой Ивановым, терроризирующим всю округу. Этот определенный контингент в данном случае будет весьма активным. Таким образом, абстрактный старик, абстрактный подросток вызовут меньшую активность, чем абстрактный взрослый преступник. Однако активность тех граждан, для которых абстрактные старики и подростки стали конкретными лицами, будет зависеть от того, что это за старик и что за подросток, то есть вступят в действие изложенные выше закономерности.

Отсюда – требование к наличию живых деталей в информации следователя.

Составной частью отношения населения к преступлению является также отношение к потерпевшему, к жертве преступления[98]98
  К сожалению, виктимология – наука о потерпевшем – не получила в нашей стране широкого распространения. Уголовно-правовое значение «вины потерпевшего» анализируют П. Дагель (Вина потерпевшего в уголовном праве // Советская юстиция. – 1967. – № 6) и Н. Кузнецова (Уголовное значение «вины потерпевшего» // Советская юстиция. – 1967. – № 17). Обращает внимание на ее криминологическуое значение В. Н. Кудрявцев (Причинность в криминологии. – М.: Юридическая литература, 1968. – С. 49).


[Закрыть]. Оценка гражданином потерпевшего может как увеличить его активность, так и уменьшить ее. Вообще-то убийство как одно из наиболее серьезных опасных преступлений вызывает большую активность граждан в оказании помощи расследованию. Но вот ситуация, когда личность убитого (его отрицательная оценка общественным мнением) свела на нет это общее правило. В г. Пласт Челябинской области был убит вор и признанный глава местных хулиганов некто Пролубин. Когда следователь и оперативные работники обратились к населению с просьбой помочь установить убийцу, то на их призыв никто не откликнулся. А наиболее откровенные в беседах заявляли: «медаль нужно дать тому, кто это сделал», «собаке – собачья смерть». Убийца – сожительница Пролубина – была арестована не благодаря помощи населения, а, скорее, вопреки его молчаливому желанию.

Сильно сказываются данные о личности потерпевшей на общественном мнении по делам об изнасиловании. Надругательство над малолетней удесятеряет активность, изнасилование женщины, ведущей развратный образ жизни или двусмысленностью своего поведения способствовавшей совершению преступления, может свести активность на нет.

В Киевском районе Москвы была изнасилована В. Возвращаясь с вечеринки, она подошла к группе пьяных парней в возрасте от 17 до 20 лет, согласилась с ними выпить, дала денег на водку, а затем пошла в подвал пить эту водку, где и подверглась насилию. Активность окружающих – нуль. Зато в другом случае почти все взрослое мужское население окрестных деревень откликнулось на призыв следователя принять участие в поисках и поимке преступника, изнасиловавшего девочку[99]99
  См.: Н. Е. Павлов. О формах и методах привлечения трудящихся к участию в расследовании преступлений // Труды ВШ МООП РСФСР. – Вып. 8. – М., 1963 – C. 235.


[Закрыть].

Как правило, посягательство на малолетнего или несовершеннолетнего вызывает более сильные эмоции у населения. Это и понятно: чем менее способен защищаться сам потерпевший, тем большую энергию проявят в его защите окружающие. Кроме того, здесь играют роль и родительские чувства, свойственные каждому нормальному человеку, опасения за своих собственных детей.

При прочих равных условиях активность граждан оказывается обычно минимальной, если потерпевший сам привел себя в состояние, сделавшее возможным совершение преступления. Это относится, например, к раздеванию пьяных.

Замечено также, что гражданин проявляет большую активность в тех случаях, когда потерпевшим оказывается знакомый или даже просто известный ему человек. В такой ситуации фигура потерпевшего из абстрактной становится более конкретной, и причиненное ему зло вызывает более сильные эмоции. Активность возрастает и в тех случаях, когда потерпевший, хотя и не знаком гражданину, от которого ожидается проявление активности, но является его сослуживцем, коллегой по профессии и т. п. В определенных условиях такие же результаты вызывает общность национальности[100]100
  «Сходство по возрасту, полу, этнической принадлежности или любой общий интерес участников, – пишет Т. Шибутани, – составляют основу для объединения» (Т. Шибутани. Социальная психология. – М., 1969. – С. 34). И в другом месте: «…люди определяют себя с помощью таких конвенциальных категорий, как возрастная группа, пол, род занятий, этническая группа и социальный класс. Всякий раз, когда задеваются категории, с которыми человек себя идентифицирует, он реагирует так, словно затронут лично он» (Там же. – С. 184–185).


[Закрыть].

Словом, во всех тех случаях, когда гражданин по тем или иным признакам найдет сходство между собой и потерпевшим, зачислит себя и потерпевшего в одну и ту же группу, его содействие расследованию и раскрытию преступления будет более энергичным.

Сила эмоций, возбуждаемых преступлением, зависит также от сравнительной ценности того блага, которого потерпевший лишился в результате преступления. Кража даже небольших ценностей у трудно живущей семьи способна подчас вызвать большую активность населения, чем кража более значительных ценностей у семьи обеспеченной. Вряд ли всколыхнет население кража имущества, нажитого, по общему мнению, нечестным путем.

Таковы факторы активности населения в расследовании преступлений, условно отнесенные нами к первой группе – отношение к преступлению.

Немаловажным фактором, влияющим на активность населения в деле оказания помощи следователям в борьбе с преступностью, является отношение трудящихся к органам МВД вообще, к конкретному органу и даже к определенному его сотруднику. Иногда это обстоятельство, выражающееся, собственно, в авторитете органов внутренних дел, может оказаться единственным, побудившим гражданина оказать содействие расследованию. В других случаях, напротив, неприязнь к определенному сотруднику милиции (а через него – и ко всем органам ВД) может привести к тому, что помощь так и не будет оказана, хотя прочие факторы побуждали гражданина к проявлению активности.

В решениях партии и правительства неоднократно подчеркивалась необходимость поддержания авторитета милиции среди трудящихся. «Прежде всего, – пишет министр внутренних дел СССР, – необходимо поднять авторитет каждого сотрудника милиции, престиж милиции в целом. Всем своим видом, своими действиями сотрудник милиции должен внушать уважение к Советской власти, представителем которой он является. Такое же уважение должен внушать и каждый орган милиции, милиция в целом»[101]101
  Н. А. Щелоков. Советская милиция. – М.: Знание, 1971. – С. 73.


[Закрыть].

Уместно отметить, что зарубежные специалисты в области науки управления уделяют серьезное внимание анализу взаимоотношений между органами государственной власти и управления, с одной стороны, и населением, – с другой. Так, в интересной книге французского исследователя и публициста Б. Гурнея имеются специальные главы: «Служащий и общественность», «Улучшение отношений с общественностью». Автор приходит к довольно пессимистическим выводам: «Позиция французских граждан по отношению к органам государственного управления, – пишет он, – характеризуется двумя основными чертами: почти полным неведением и неблагоприятностью сложившихся мнений»[102]102
  См.: Б. Гурней. Введение в науку управления. – М.: Прогресс, 1969. – С. 279.


[Закрыть]. По английским исследованиям шестидесятых годов, 83 % опрошенных заявили о своем уважении к полиции, 16 % выразили смешанное чувство, а 1 % имел мало или вовсе не имел уважения к полицейским. Любопытно, что процент критично настроенных подданных ее Величества наиболее высок среди молодежи (возрастная группа 18–25 лет), водителей автотранспорта и горожан[103]103
  См.: I. D. Devlin. Police Procedure, Administration and Organisation. – London, 1966.


[Закрыть].

В социалистическом обществе отношение граждан к милиции, прокуратуре и суду определяется прежде всего тем, что эти органы защищают порядок, угодный всему народу в целом. Именно поэтому отношение народа – и это подтверждается материалами социологических обследований – к органам внутренних дел характеризуется, как правило, духом сотрудничества.

Однако мы слишком бы упростили вопрос, если бы, характеризуя отношение населения к сотрудникам и органам внутренних дел, ограничились сказанным.

Существует еще целый ряд частностей, которые корректируют это общее правило, когда речь идет о конкретном человеке или органе. В силу этого отношение каждого гражданина к органам внутренних дел представляет собой весьма сложный комплекс впечатлений, умозаключений, чувств. И чем более частный случай мы берем, тем более вероятной становится возможность, что мы встретимся с отклонениями от общей тенденции. Именно поэтому, хотя для большинства трудящихся характерно благожелательное отношение к органам внутренних дел, мы не должны упускать из виду и того факта, что некоторые граждане, нередко как раз те, в чьей помощи мы испытываем потребность, нуждаются в соответствующем идеологическом и психологическом воздействии, прежде чем они примут участие в расследовании. Тому много причин.

Во-первых, из общефилософского положения о том, что сознание, как правило, отстает от бытия, следуют два вывода, касающиеся отношения населения к органам внутренних дел:

а) общественное представление об органах внутренних дел, и в частности, о следователях МВД, в каждый данный момент отражает не сегодняшние, а вчерашние органы;

б) еще не у всех граждан нашей страны изжито пренебрежение к милицейской работе.

Настороженное отношение к такого рода деятельности уходит своими корнями еще ко временам возникновения государства, обязательной функцией которого является охрана общественного порядка и общественной безопасности[104]104
  См.: Ф. Энгельс. Происхождение семьи, частной собственности и государства // К. Маркс, Ф. Энгельс. – Сочинения. – Т. 21. – С. 118.


[Закрыть].

Это утверждение автора, сделанное еще в 1964 году в своем диссертационном исследовании, вызвало резкую критику, что заставило нас вновь продумать проблему. И мы вновь приходим к выводу, что среди определенной части членов социалистического общества бытуют пренебрежительные взгляды на милицейскую работу. Оттого, что мы закрываем глаза, то или иное отрицательное явление не перестает существовать. Частный, но весьма показательный факт. В центральном аппарате МВД и в вузах Министерства для ряда лиц существует фактическая альтернатива в выборе звания (милиции или внутренней службы). Большинством эта альтернатива решается в пользу звания офицера внутренней службы.

Вторая причина. Общество возлагает на МВД весьма сложные и достаточно неприятные задачи. Гражданин сталкивается с милиционером, как правило, не в самые счастливые минуты своей жизни. Ему либо запрещают, либо предписывают, либо его даже наказывают. «Каждое такое “общение” с милиционером, – пишет С. Крылов, – поскольку оно касается личной свободы, оставляет у человека, мягко говоря, не совсем приятный осадок. Скорее, тягостный. Даже если он осознал, что, скажем, переходить улицу не там, где полагается, опасно. Столкновений таких в год по стране бывает тысячи и тысячи. И наблюдают их в общей сложности миллионы людей – прохожие, соседи и т. д.»[105]105
  С. Крылов. Милиция и вы // Известия. – 1969. – 21 февр.


[Закрыть].

В-третьих, в деятельности органа внутренних дел имеется еще определенное количество ошибок и нарушений социалистической законности, которые сказываются (хоть и локально) на отношении населения ко всем органам МВД. Впрочем, бывают и такие местные нарушения законности, которые, получив широкую огласку, сказываются на авторитете органов внутренних дел в масштабе всей страны. «Если безобразничает прохожий-пьяница, – писала газета “Советская Россия”, – то спрос только с него. Но когда неправильно ведет себя блюститель порядка, отвечает вся милиция»[106]106
  Советская Россия. – 1962. – 27 окт.


[Закрыть].

В-четвертых, всегда имеются люди, «обиженные» (с их личной точки зрения) органами внутренних дел. Они просто необъективны. Однако свою точку зрения они деятельно распространяют, и с этим нельзя не считаться[107]107
  См. об этом также: Б. В. Девяткин. Формы связи милиции с общественностью в охране общественного порядка и борьбе с преступностью. Роль общественности в борьбе с преступностью. – Воронеж, 1960. – С. 69.


[Закрыть].

Пытаясь выявить причину неявки свидетелей в зал судебного заседания, мы в ходе интервьюирования двух опрошенных из 80 получили ответ, что они не желали свидетельствовать вследствие антипатии к судебным органам. При контрольной проверке оказалось, что оба эти лица ранее были судимы (Южно-Сахалинск, 1970). При социологическом обследовании, проведенном в г. Омске, 5 человек (из 253 опрошенных) в качестве причины неявки свидетельствовать по собственной инициативе назвали антипатию к судебно-следственным органам.

Прежде чем продолжить изложение, нам кажется уместным сделать здесь следующую оговорку. Хотя автора интересует вопрос о расследовании уголовных дел органами внутренних дел, то есть о деятельности, осуществляемой в основном следователями, говоря об авторитете, мы не можем ограничиться только ими одними. Дело в том, что для подавляющего большинства граждан каждый оперативный работник – следователь; средне информированный человек не видит существенной разницы между инспекторами отдела службы и следователями, также носящими милицейскую форму. У подавляющего большинства граждан впечатление от органа внутренних дел едино. Именно поэтому отношение к следственному отделу (отделению, группе), а также отношение к инспекторам, ведущим дознание, зависит от отношения к органу внутренних дел в целом[108]108
  Следует отметить, что на активности граждан в оказании помощи органам внутренних дел могут сказаться и более далекие ассоциации, например отношение к суду.


[Закрыть].

Здесь имеется и другая сторона вопроса: работая с населением, следователь должен уметь пользоваться не только своим личным авторитетом, но и авторитетом других служб (участковых инспекторов, госавтоинспекторов, сотрудников оперативных отделов и т. д.). Вот по этим причинам, исследуя вопрос о репутации как факторе активности, автор не ограничивается только фигурой следователя.

На авторитет каждого органа внутренних дел, на отношение населения к каждому следователю или иному сотруднику милиции прежде всего влияет их деловая репутация. Ее составляют следующие четыре стороны:

1) целесообразность действий сотрудников органов внутренних дел;

2) беспристрастность в отношении к каждому из граждан, вовлекаемых в сферу их деятельности;

3) результативность (эффективность) их деятельности;

4) соблюдение законных интересов граждан, обеспечение прав и интересов своих добровольных сотрудников.

О целесообразности действий административных органов как необходимом условии их авторитета М. И. Калинин говорил еще в 1922 году[109]109
  См.: М. И. Калинин. Новая политика административных органов // Власть Советов. – 1922. – № 3. – С. 4.


[Закрыть]. Сказанное им тогда остается в силе и поныне.

Деятельность органов внутренних дел неразрывно связана с применением (или возможностью применения) принудительных мер, санкций и т. д. Для того чтобы эти меры не только не вредили авторитету органов внутренних дел, но, напротив, способствовали его росту, они должны быть целесообразны не только внутренне, но и внешне – с точки зрения общественного мнения. Отмеченное выше единство общественных и правильно понятых личных интересов в социалистическом обществе создает условия для того, чтобы действия органов внутренних дел в оценке общественного мнения выглядели целесообразными. Однако эта возможность не всегда становится действительностью. Случается это то ли потому, что действия оцениваемых работников подчас на самом деле оказываются нецелесообразными, то ли (а это бывает значительно чаще) потому, что указанные работники не обратили внимания на то, чтобы целесообразность действий, очевидная для них, стала ясной и для окружающих.

По одному из уголовных дел в качестве обвиняемого проходил некто Гапоненко – инвалид, лишенный обеих ног. Прямо надо сказать, неблагодарный объект для ареста. Неизбежны толки: «калеку посадили… нашли с кем бороться…» Однако если найти способ довести до всеобщего сведения, что в результате подстрекательской и организаторской деятельности этого «убогого» совершили преступления (кражи) и были осуждены несколько групп подростков, едва достигших четырнадцатилетнего возраста, то целесообразность его ареста станет очевидной и для населения. И арест Гапоненко, который при других обстоятельствах мог бы вызвать нарекания в адрес следователя, породит одобрительное отношение к работникам, докопавшимся до глубинных причин преступлений, совершенных подростками.

К сожалению, бывает и иначе. В 1969–1970 г. ВНИИ МВД СССР, Омская высшая школа милиции МВД СССР и УВД Омского облисполкома провели социологическое обследование с целью выяснить мнение населения Омской области о работе милиции. Из 337 лиц (10,3 % от числа вернувших заполненные анкеты), по обращениям которых в милицию были приняты отрицательные решения, 74,2 % не получили убедительных разъяснений, по каким основаниям и причинам не были удовлетворены их просьбы (в Кировском РОВД г. Омска этот процент равен 92,1), 62 % не был разъяснен порядок обжалования отрицательного решения (в Кормиловском районе Омской области этот процент равен 80). Не случайно поэтому 32,6 % из этих же 337 человек убеждены, что отрицательные решения по их ходатайствам были приняты вследствие «халатного», «беспринципного», «бюрократического», «безынициативного» (в формулировках ответов граждан) отношения работников милиции к исполнению своих обязанностей, плохой работы дежурных частей и т. д.

Любопытно отметить, что, по мнению троих граждан, отрицательное решение по их делу было вызвано тем, что работники органа внутренних дел передали свои непосредственные обязанности общественности.

Перефразируя слова Иеремии Бентама, адресованные им судье, мы можем сказать: следователь, каждый инспектор органов внутренних дел должен не только быть беспристрастным, но и казаться таким. Названным работникам повседневно приходится сталкиваться с самыми разными людьми, разными по занимаемому ими положению, общественному, должностному, по образованию, национальности, неодинаковыми, наконец, по полу, характеру и внешнему виду. Одни из них могут быть симпатичны следователю, другие – безразличны, третьи – вызывать явную неприязнь. Но единственное различие, которое может допустить следователь в своем отношении к этим разным людям, – это указанные в законе различия, вытекающие из их процессуального положения. Все они должны найти в работнике внутренних дел внимательного и уважительного слушателя, пребывающего неизменно в ровном и хорошем настроении.

В 1969 году Министерством внутренних дел СССР издан специальный приказ «О вежливом и внимательном отношении работников милиции к гражданам». «В этом приказе, – пишет Н. А. Щелоков, – изложены основные морально-этические требования, предъявляемые ко всем сотрудникам органов внутренних дел…» И далее: «Работник милиции должен проявлять твердость, мужество и решительность в борьбе с преступностью и в то же время – глубокую заинтересованность в судьбах людей, обеспечивать их безопасность, защищать права, честь и достоинство каждого гражданина.

Именно такое отношение… вызывает признательность советских людей, создает вокруг органов милиции атмосферу доверия и поддержки, воспитывает их в духе уважения к закону, в духе добровольного сотрудничества с органами милиции в борьбе с правонарушениями»[110]110
  Н. А. Щелоков. Советская милиция. – М.: Знание, 1971. – С. 74.


[Закрыть].

Известную сложность представляют отношения с обвиняемым. Трудно требовать от следователя уважения к убийце или растлителю малолетней. Однако необходимо, чтобы эмоции работника внутренних дел не препятствовали этим лицам полностью использовать свои процессуальные права.

На авторитете органов внутренних дел в глазах граждан, конечно, сказываются быстрота и эффективность рассмотрения и разрешения дел, профессиональная выучка и мастерство следователя, его отношение к своим служебным обязанностям. Именно поэтому активность граждан в борьбе с преступностью в том или ином районе находится в прямой зависимости от качества и результатов деятельности соответствующего органа внутренних дел. Ведь не случайно взаимодействие с общественностью дает наибольшую отдачу именно там, где доброкачественно и успешно ведется следственная и милицейская работа. Напротив, жалобы на инертность населения, как правило, слышатся там, где качество и результаты работы органов внутренних дел далеки от идеала, где часты случаи необоснованного и неубедительного отказа в возбуждении уголовных дел, случаи укрытия преступлений от учета и т. п. В качестве примера можно сослаться на поведение шофера А. Карпича, который не принял мер для изобличения преступника потому, что его первое обращение к органам власти не дало никаких результатов[111]111
  См.: 3. Александрова. Почему я промолчал // Известия. – 1964. – № 216.


[Закрыть]. Социологическое изучение, на которое мы уже ссылались, показало, что 7,6 % заявлений в милицию Омской области было разрешено только после неоднократных обращений жалобщиков.

К следственной работе самое непосредственное отношение имеет указание В. И. Ленина: «…обязательно приучить население к тому, что дельные жалобы имеют серьезное значение и приводят к серьезным результатам»[112]112
  Ленинский сборник. – XXI. – С. 227.


[Закрыть].

На репутацию конкретных следователей и определенных органов внутренних дел влияют не только эффективность, но и эффектность работы. Яркое, остроумное, изящное разрешение сложной следственной задачи (вспомните, что и А. Конан-Дойль наделил своего знаменитого сыщика любовью к сложной драматургии раскрытия преступления) поразит воображение причастных к ней граждан, побудит их к многочисленным рассказам о мастерстве сотрудников органов внутренних дел. Такие передающиеся из уст в уста рассказы способны резко поднять авторитет следователей, инспекторов, да и органов в целом. Надо подчеркнуть, однако, что все сказанное здесь относится к эффектности как естественному спутнику результативности. Погоня же за эффектностью ради лишь нее самой способна, в конечном счете, оказать отрицательное влияние на отношение трудящихся к соответствующим следователям и органам внутренних дел в целом.

Не ведут ли указанные рекомендации к саморекламе? Думается, что нет. Самореклама направлена на возвеличивание отдельных лиц за счет других членов коллектива в интересах этих лиц. Поднятие же авторитета отдельных сотрудников милиции имеет своей целью повышение в интересах дела авторитета органа в целом.

Эффективность в работе – это та же пропаганда учреждений внутренних дел, часто более действенная, чем специальные статьи и лекции.

На репутации конкретного органа внутренних дел в глазах населения, безусловно, скажется то, как сотрудники этого органа обеспечивают законные интересы своих добровольных помощников и вообще всех граждан, вовлеченных в расследование[113]113
  И. Д. Перлов правильно отмечал, что различия в порядке производства дознания и предварительного следствия могут вызвать у населения ложное впечатление о недемократичности органов внутренних дел, подорвать их авторитет (см. его: Проблемы дальнейшего развития демократических основ уголовного судопроизводства в свете Программы КПСС // Советское государство и право. – 1962. – № 4. – С. 88).


[Закрыть]. Но об этом ниже.

Для формирования общественного мнения о следователях и органах милиции большое значение имеет осведомленность населения об их трудной и благородной деятельности, во всем ее многообразии, о живых людях, которые себя ей посвятили.