Текст книги "Зигзаг неудачи"

6

Какое-то время еще шли дебаты по поводу того, где легче пережить неприятность. Решили, что от нее все равно никуда не деться. В итоге, все поднялись на второй этаж и разместились в бывшей комнате Серафимы. Открытый балкон обеспечивал вполне сносное существование, поскольку ветер был с моря. Так ничего и не понявший Ванечка пригрозил выпустить в какого-то Билла целую обойму и опять уснул – в нашей комнате.

Продолжать свой рассказ после Димкиного замечания мне не хотелось. Сухо заявила, что правду знает только Андрей и я с ним согласна. Сам детектив, загадочно ухмыльнувшись, пояснил, что Дмитрий Николаевич погорячился – не следовало прерывать очередную серию душещипательной истории. Ирина Александровна просто обосновывает причины, по которым вначале была вынуждена сделать ошибочные выводы. Ссылки дорогого мужа на то, что мой рассказ прерван исключительно из-за неисправности канализации, во внимание приняты не были. Наташка ехидно заявила, что прорыв нечистот – прямая реакция на замечания Дмитрия Николаевича. Каковы слова – такова и реакция системы. Это придало мне сил. Стараясь не показать своего торжества, я отвезла выделенное мне кресло подальше от Димки, к балконной двери, и с довольным видом плюхнулась… мимо него: подругу вдруг осенило, что я буду препятствовать поступлению в комнату свежего воздуха.

Веселье по этому поводу не смолкало долго. Андрей успел задремать, прислонившись головой к стене. Разборка стихийно утихла, когда я уже открыла дверь, чтобы отправиться спать, о чем и сообщила дочери. Только что веселившийся народ заявил, что я думаю только о себе. Спать хотят все. Проснулся Андрей и, зевая, подтвердил правильность последнего вывода. Я медленно развернулась и заявила, что согласна выдать лишь укороченный вариант моих умозаключений. Без лирических отступлений. И выдала. В общем, так: Яна является дочерью Галы. Сама Галина – либо близкая подруга, либо родственница Нельки – в свое время попала в затруднительное положение. Скорее всего, вынуждена была рожать без мужа и без средств к существованию…

– Ага-а-а… – бодро заметил Андрей. Наверное, выспался за пять минут. Почти, как Штирлиц. – Его, этого мужа, как раз посадили за подрыв экономической мощи СССР. Спекулировал валютой. Они с Галиной Аркадьевной и расписаться-то не успели.

– А кем Гала приходилась Красковской? – спросила я.

– Она – двоюродная сестра и лучшая подруга детства и юности Нелли Константиновны. – Андрей с силой потер ладонями лицо и встряхнулся. – Знаете, не мешало бы хоть немного поспать. Завтра утром много работы. – Он взглянул на часы и укоризненно покачал головой: – О-о-о… Спать!

Но выйти из комнаты ему не удалось – Наталья с Денькой надежно охраняли выход. Да и я случайно застряла рядом, с Денькиным поводком. От волнения и не заметила, как он запутался на дверной ручке.

– Ну хорошо, – сморщился Андрей и обреченно опустился на диван. – Красковская уговорила Галу взять дочь Серафимы, на время. Деньги большие, жить есть где – у отбывавшего наказание гражданского мужа двухкомнатная квартира в Москве. Там была прописана и его мать, но она с ранней весны и до поздней осени проживала в деревне. Было одно условие – не ставить Серафиму в известность о том, что у Галины имеется свой грудной ребенок. Иначе придется искать другую няню. И Галина согласилась. Но тут свекровь заявилась в разгар лета и велела Гале выметаться из дома куда глаза глядят. Иначе выселит с милицией. Не помогли и слезные просьбы Галины подождать хотя бы месяц – в течение этого времени должен был решиться вопрос об удочерении Серафимой маленькой Яны.

К сожалению, прямой связи с Серафимой Игнатьевной у Галины не было. В свидетельстве о рождении девочки, добытом не без помощи Красковской, значилась вымышленная фамилия матери. Как выяснилось, умершей женщины. В графе «отец» был прочерк. Неля, через которую Галина получала деньги, наверняка находилась в длительном отсутствии. Адреса Серафимы Игнатьевны Лопуховой Галина не знала – боясь огласки, та засекретилась не хуже агента иностранной разведки. Времени не было. Галина, принявшая решение уехать к подруге по техникуму, не могла взять с собой чужого ребенка, не знала, как устроится и с собственной дочерью… Из близких у нее была только Неля и отчим, женившийся в третий раз.

Андрей замолчал и взъерошил на голове волосы. Я сразу поняла, какое продолжение последует. Этот вывод и меня перепугал в свое время. Я сразу оставила в покое ручку двери вместе с поводком, нечаянно наступила собаке на лапу и села на кровать рядом с Дариной. Андрей едва заметно улыбнулся мне, глубоко вздохнул и продолжил:

– Из рассказа Красковской о любовном романе Серафимы, которую Галина знала по конспиративному имени как Лидию, Галина почерпнула сведения о законном отце ребенка – Полозове Леониде Сергеевиче. Та в разговоре случайно обмолвилась. Почти неделю Галина потратила на поиски Леонида через справочную службу и нашла.

Больная жена Леонида Сергеевича по медицинским показаниям не могла иметь своих детей. Только в отличие от Казимира Ильича по причине сложного порока сердца.

Андрей кинул быстрый взгляд на Дарину и тут же уставился в стену. А я вцепилась ей в руку так, будто она могла исчезнуть.

– Не подозревая, чья это дочь, она заменила Дарье Леонидовне родную мать, – глухо прозвучал голос Андрея. – Леонид Сергеевич так и не нашел в себе сил оторвать девочку от больной жены и признаться во всем Серафиме Игнатьевне. Так и жил – с постоянным ощущением вины перед этими женщинами.

– Не-е-ет!!!

Вопль Дарины заставил меня бросить ее руку и зажать ладонями уши.

Мигом подскочившая Наташка со словами извинения с размаху нахлобучила на голову девушки подушку. Та от неожиданности примолкла.

– Ты вопишь от радости, понятно?! – строго прикрикнула подруга. – У моей собаки инфаркт будет! Счастью своему не веришь? Две родных матери и только один отец! Да об этом только мечтать можно! Верно?

Ошарашенная Дарина молчала.

– Верно, говорю?! – усилила натиск Наташка и удостоилась еле слышного согласия. – Ну вот и ладушки!

Подушка полетела в сторону. Дарина, закрыв лицо ладонями, заревела навзрыд. Мы ей не мешали.

– Светает! – многозначительно кивнув в сторону окна, сказал Андрей и вздохнул: – Позавтракать бы…

– Добро пожаловать на кухню – один из отсеков системы канализации! – радостно объявил Вячеслав. – Только вода у нас перекрыта.

– Добровольцы – вперед! – скомандовала Аленка. – Сейчас организуем фуршет. Жалко намордников нет.

Добровольцев определили принудительно. Из числа молодежи. И точно также вытолкали их за дверь. Обернулись они довольно быстро. Вот только сырой мясной фарш Славка зря прихватил – не пригодился.

– Хорошо сидим! – мечтательно заметил Димон.

– Еще бы! Просто замечательно! – буркнула Наташка, распихивая всем салфетки.

– Ира, а как ты догадалась, что Янка не дочь Серафимы?

Андрей не терял профессионального интереса и при перемалывании копченых куриных крылышек.

– Да по результатам анализа крови. У Серафимы сохранилась выписка из роддома, где ей было сделано кесарево сечение. У нее первая группа с положительным резус-фактором. А у Янки – тоже первая, но с отрицательным. Девушка сдавала анализы в наркологической клинике, куда ее определила Серафима то ли для профилактики, то ли для лечения наркомании, точно я не поняла. Янка могла и соврать насчет истинной цели нахождения в этом заведении. Думаю, все-таки Серафима не зря грозила Янке пересмотром завещания не в ее пользу. Короче, результат анализа Серафиму поразил. Она знала, что ребенок наследует кровь одного из родителей, и то, что у ее дочери первая группа крови. Это указывалось в выписке из роддома. Все путал этот отрицательный резус. В голову бедняжке полезли сомнения, делиться которыми с Галой и ее мужем она не стала, хотя определенные намеки наверняка делала. Не успокоившись, решила связаться с Леонидом и узнать его данные. Но выяснить это ей так и не удалось… Ее попытки переговорить с ним расценились как подготовительные действия к изменению завещания в пользу Леонида.

– Ее убили, чтобы скрыть правду и воспользоваться старым завещанием! – ахнула Алена.

– В общем-то да, но все не так просто, – тихо сказала я и посмотрела на Андрея.

Он молчал, буравя глазами солнечный зайчик на стене, проснувшийся первым.

– Вот вам и Галина Аркадьевна, блин! – с сарказмом выдала Наташка. – Интересно, как она ухитрилась подсунуть свою дочь Серафиме? А эта молодая… самозванка… Распиналась тут, блин! Ну я дура доверчивая – ладно. Но ты-то, Ирка! Где была твоя хваленая интуиция? Не иначе как в это время канализацию засоряла!

– Не ори, а? – попросила я, заметив, с каким удовольствием слушают нас окружающие. – Янка в основном правду говорила. Она росла и умнела как дочь Галины Аркадьевны и ни сном ни духом не ведала о том, во что ее впутают. Бедной Гале и в голову бы не пришло предстать пред светлы очи Серафимы. Тем более что в свое время какую-то крупную сумму она наверняка получила от нее авансом. Красковская тоже не решилась сказать Серафиме правду о судьбе ее дочери, полагая, что жизнь сама расставит все и всех по местам. У Галы не было желания когда-нибудь встретить Леонида и Серафиму, да и с Красковской они по взаимному желанию предпочитали не встречаться. А вот оборотистый муж Галы… Не знаю, первый или второй…

– Второй, и не совсем оборотистый, – подсказал Андрей, – отчим Яны. – Он дважды прогорел в своем торговом бизнесе.

Я с благодарностью передала ему тарелку с оставшимся в живых бутербродом.

– Галина Аркадьевна посвятила Степана в эту давнюю историю. Вскользь, а главное, не сказала всей правды. Из ее рассказа он понял одно: Янка – дочь очень состоятельного господина. К слову, ее родной отец в настоящее время действительно является крупным финансистом. Только он навсегда оставил Галину в прошлом. Считается, что назначенное судом наказание этот человек отбывал по политическим мотивам. Янке же с малых лет внушили, что ее папа умер. С этим бы и жила, если бы не господин случай. Однажды девушке довелось стать свидетельницей ссоры между матерью и отчимом. Собственно, произошла она по ее вине, ибо именно Янка закатила Галине Аркадьевне истерику по поводу отказа купить ей замечательный пушистый свитерок. Точно такой же, как у ее подружки, но только белого цвета. Мать заявила, что в ближайшее время их семье придется экономить даже на продуктах – у Степана Михайловича личный дефолт. Не помогли даже Янкины горькие слезы. И тогда она вышла из себя и, срываясь на визг, завопила, что ей нет дела до дефолта непутевого Степана Михайловича, матери следовало более старательно выбирать себе спутника жизни – без перспективы пойти по миру. Чуть позднее Янка с замиранием сердца подслушивала содержание разговора родителей. Сначала мать по-хорошему пыталась выпросить у Степана деньги на Янкин свитер. Не получилось. Гала посетовала на то, что девочка не испытывает к отчиму должной любви и уважения, поскольку он слишком скуп. Девица уже праздновала победу, поскольку отчим ничего не сказал в ответ. Но тут несколько затянувшаяся пауза была взорвана воплем истинного негодования. Степан Михайлович в сердцах посоветовал жене отправить Янку к купающемуся в долларах родному отцу, чтобы тянуть жилы именно из него. И пусть он, Степан, скуп, зато не такой дурак, как Гала. Получила большие деньги за воспитание ребенка и не смогла воспользоваться ситуацией. Дальнейшую перебранку Янка уже не слушала – в голове билась только одно – она в семье чужая, матери, по-видимому, вообще нет, зато есть богатый и влиятельный отец.

Наташка, перебравшаяся поближе ко мне, осторожно толкнула меня локтем и, почти не разжимая рта, шепнула:

– Слава богу! Янку арестовали. Она раскололась! Не знаю, жива ли Красковская. Янка, поняв, что жестоко обманулась, угробила не только Серафиму, а заодно и почти всех свидетелей своего происхождения.

В ответ я только хлопала глазами. Андрей зевнул во весь рот, тяжело вздохнул и опять посмотрел на часы. Потом на меня. Да так жалобно, словно просил о помощи.

– Я продолжу, – с готовностью заявила я, даже не задумавшись над тем, почему помешала детективу довершить очередной смачный зевок. Подумала – челюсть свело, а он, оказывается, таким образом удивился.

– Степан по просьбе подлизавшейся к нему Янки и в тайне от Галины принялся за поиски Янкиного родного отца. Не без надежды сбагрить на него падчерицу. Для начала, пользуясь доверчивостью жены, отыскал Леонида, который обитал по старому адресу. Потом шантажировал беднягу до конца жизни. Твой отец, Дарина, ежемесячно оказывал материальную помощь не другу-инвалиду, а платил Степану за обещание держать язык за зубами. В твоем рассказе мне сразу показалось странным, что переводы шли на абонентский ящик. Не иначе как одинокий, прикованный к кровати друг-инвалид и ездил за деньгами. Не слезая со своего одра и гремя цепями, которыми был к нему прикован. Затем Степан аккуратно воскресил Янкиного якобы умершего папу, решив, что им должен быть хорошо упакованный Казимир. На вопрос девицы, кто ее родная мать – неопределенно пожал плечами. Интересно, знала ли об этом Гала?

– Узнала с опозданием, – пояснил Андрей. – Когда Янка, размазывая по щекам злые слезы, заявила, что из-за ее эгоизма провела детство в бедности. Нечего было удочерять, если не могла обеспечить ребенку достойную жизнь. Разразился новый скандал со слезами. Дочь отказывалась верить Галине, с ужасом твердившей, что она ошибается. Но Янке совершенно не улыбалось лишиться радужной перспективы обрести богатого папочку. Девушка не сомневалась, что сможет расположить его к себе, тем более что у него с женой нет своих детей.

По совету отчима и в тайне от матери Янка съездила в Москву. Казимира не застала, но выложила всю правду самой Серафиме. Решила сразу дать понять этой холеной даме, что просто так от нее не отделаются. Та и поняла. По-своему. Представляю ее эйфорию, после того как выяснила, что девочку растила Гала, что она была единственным ребенком… Не было и тени сомнения, что Янка – дочь ее, Серафимы. Девочка, казавшаяся потерянной навсегда. Просто бездетная Гала, укравшая ребенка, наконец-то убоялась Божьего суда, проснулась совесть… Серафима Игнатьевна смалодушничала. Решив, что дочь не простит ей прошлого и ни к чему травмировать девочку очередной раз – пусть останется дочерью Казимира. Его родители умерли, с Анитой, заставившей ее поволноваться в прошлом, она вопрос как-нибудь уладит, тем более что та после бесчисленных замужеств окончательно разорилась и потихоньку спивалась. Теперь уже не важно, способен был Казимир иметь детей или нет. Он слишком привязан к ней, Серафиме. Стоит только поднажать, закатить истерику – удочерит и чертову бабушку, а не только свалившегося ему на голову чужого ребенка, лишь бы жене было хорошо…

– Наверное, и Степан был уверен, что делает хорошее дело – обеспечивает материально-благополучное будущее себе, жене и падчерице, – подала голос Дарина.

После долгих всхлипываний он отдавал французским прононсом. Судя по этому заявлению, девушка начала соображать. Вот только нос у нее опух и увеличился ровно вдвое. Глаза тоже опухли, но, наоборот, сузились.

– Вот Казимир-то обрадовался! – развеселилась Наташка. – Ир, помнишь, Янка рассказывала, какой у него с Серафимой скандал разгорелся? Серафима забрала новоиспеченную дочку мужа и укатила с ней сюда. Он приехал позже. А как же! Надо было покаяться. Пусть даже и в том, чего не было. По большому счету – постоянно изменял. Пришло время расплаты. Не разводиться же с верной женой. Дочь, конечно, не своя, но зато взрослая. Все равно нет наследников. Пусть живет, раз Серафима ее пригрела. Редкая женщина! Исключительная женщина! Наконец-то хоть чем-нибудь займется. Мне только непонятно, действительно ли Казимиру была подстроена авария, или это случайность? Теперь мы это не узнаем.

– Честно говоря, меня волнует другое – по какому поводу здесь находится ваша Красковская и почему она меня в упор не увидела? – спросила дочь. – А главное, жива ли она?

– Ленусик, это как раз понятно, что непонятно, – заметила Наталья. – Красковская давно в курсе, что Степан и Галина подсунули Серафиме в качестве родной дочери и наследницы Янку. Девица побывала у выздоравливающей мамочки как раз накануне ее смерти. И старательно это скрывала. Эта Нелька, как пить дать, прикатила сюда вместе с Янкой заметать следы подлога. Тут ведь и еще один момент, о котором ты, моя дорогая, забыла. – Наташка посмотрела на меня с укоризной. – Степан якобы три дня провалялся в кровати с радикулитом. Прихватило его как раз за день до смерти Серафимы. А кто это может подтвердить?!

Наташка обвела всех торжествующим взглядом. Никто из присутствующих, естественно, на это не решился.

– Вот то-то и оно! На самом деле мужичок быстренько слетал в Москву, быстренько пристроил Серафиму на тот свет с помощью Янки, чтобы больная не трудилась переделывать завещание, и быстренько вернулся домой на свою койку с лже-радикулитом.

Андрей посмотрел на Наталью с восхищением:

– Хороший вывод! (Можно подумать, я его не делала!) Степан действительно был в Москве и действительно пытался навестить Серафиму Игнатьевну. Назад они вернулись вместе с Янкой вечером в пятницу, то есть в день ее смерти. Это подтверждено регистрационными сведениями аэропортов.

В очередной раз взглянув на часы, Андрей не смог разглядеть циферблат, так за этим делом и заснул, притулившись в уголке кресла.

– Ухайдакали рыжего защитника! – укоризненно заметила Наташка. – Уже утро, пора и спать ложиться. И что самое приятное – со спокойной душой. Ну надо же, какова девица! А мы-то с Иркой ее опекать собрались! Она родителей не пожалела, а уж опекунов-то!..

Что вещала подруга дальше, я уже не слышала. Сбегала и проверила, хорошо ли закрыта входная дверь, дверь кладовой и не спилен ли замок, навешенный на дверь пустующей после ремонта торцевой комнаты на втором этаже. За одно пожалела подругу, добровольно взвалившую на себя обязанности ключницы. С присущим ей одной терпением она не расставалась со связкой ключей от дома ни днем, ни ночью. Все было в порядке, и я заснула, не раздеваясь, прямо в бывшей спальне Серафимы. Привидения не пугали – почти утро! Прекрасно выспимся вместе. Места всем хватит.

7

Разбудили меня суматоха в доме и слишком громкий голос Натальи. Не сразу поняла, какой сегодня день и какое время суток. Оказалось, что и спала-то от силы часа четыре. Наташкин язык, похоже, отдыхал и того меньше. Высунувшись из двери, я проснулась окончательно. Наташка носилась внизу, кося под Юлия Цезаря. Во всяком случае, она ухитрялась одновременно: готовить завтрак, доказывать собственному сыну, проявившему в чем-то строптивость, что он не состоит с ней в родственных отношениях, требовать от Бориса смены футболки, ругать непроснувшихся Ефимовых, подгонять Дарину с подготовкой Ванечки к торжественной встрече родных и просить соблюдать тишину, чтобы Андрей и Ирина могли поспать еще три минуты. А в довершении ко всему пила кофе вприглядку с бутербродом. Бутерброд с ветчиной, находившейся в левой руке, аккуратно объедала Денька. Времени на замечание собаке у подруги уже не хватало.

Через час толкотни, оставив Дмитрия и Бориса охранять дом и собаку, мы отправились навещать уже почти родных нам потерпевших.

В местной больнице нас встретили довольно весело. Предлагали даже остаться, чтобы потом лишний раз не напрягать технику. Славка резонно заметил, что вся техника должна активно работать, не то заржавеет. Вышли и выкатились из больничных покоев в увеличенном составе. Даже Маэстро был выписан под расписку по собственному, как сказал врач, безумному желанию под ответственность пришедшей в нормальное состояние родной матери. Глава семьи Сахновских расставался с больничной койкой с мучительным выражением лица. Судя по всему, он в палате прижился и впервые почувствовал себя человеком. Но Бабобаба многозначительно заявила, что у него еще будет возможность сюда вернуться. Достаточно только сломать вторую ногу. А пока он не полный инвалид.

Суматошное утро перешло в такой же суматошный день. Дарина, Димка и Борис носились по инстанциям, в результате нам разрешили захоронение Леонида Сергеевича и Вероники Георгиевны на местном кладбище. Наташка тихо радовалась сообщению Андрея о том, что Аниту хоронить вместе с ними не будут. Она якобы всегда мечтала быть рядом с родителями. Тут же подруга напустилась на меня – ей не понравилась моя издевательская ухмылка. Назначенные на следующий день похороны потребовали соответствующей подготовки. Марафон по магазинам и рынку в тридцатипятиградусную жару лишил нас с Наташкой лишних килограммов, но мы даже не порадовались этому обстоятельству.

Весьма весомую лепту в общую беготню внес клан Сахновских. Бабобаба пыталась насильно кормить Сашу и Яшу через каждые полчаса, полагая, что это способствует скорейшему заживлению ран. Не знаю, насколько это обоснованно теоретически, но на практике возникли отрицательные побочные явления – засорился туалет на первом этаже. И это через час после отъезда аварийной сантехнической бригады!

Авральная обстановка стихла только к вечеру. Главным показателем ее исключительной напряженности было то, что бедный Ванечка, пытаясь найти хоть какой-то тихий уголок, забрался в платяной шкаф в нашей комнате да там и уснул с игрушечным пистолетом в руках. Обнаружили его по ноге, выглядывавшей из полуоткрытой дверцы. Утомленный ребенок даже не проснулся, когда Славка не очень осторожно выволакивал его из шкафа и укладывал на кровать. Вот только попытка отнять у него оружие успехом не увенчалась. Рядом с ним, облегченно вздохнув, примостилась Денька. Решила, что наконец-то обнаружился хоть один нормальный человек в доме.

В десять вечера вернулся Андрей. К тому времени вся наша компания спокойно сидела в комнате Серафимы Игнатьевны. Саша с костяной ногой покорно торчал в кресле, Маэстро, успевший вывозить бинтовую повязку на голове кетчупом, полулежал на диване. От усталости не хотелось даже открывать рот. Именно поэтому беспокойные взгляды Андрея на часы вызвали определенное волнение.

– У нас будут гости?

Ничего умнее мне в голову не пришло. Уверена – другим тоже.

Андрей улыбнулся:

– Будут. Немного осталось – полчаса, не больше. Сейчас вы все затаитесь, и не приведи вам бог даже гавкнуть.

– Ты хочешь сказать, что убийца жив?

Физиономия Наташки выражала недоумение.

– Нам казалось, Янка…

Она нерешительно взглянула на меня в ожидании поддержки, но я отрицательно покачала головой.

– Хорошо… В смысле ничего хорошего. Тогда кто? Степан? Но он сгорел… дома, на работе… Вернее, они вдвоем сгорели… С Галой.

– Здесь осталось кое-что ценное, – не разубеждая Наталью, заявил Андрей. – То, что Ирина Александровна нашла в тайнике кабинета и вместе с вами старательно перепрятала в своей комнате, позаимствовав опыт Кощея Бессмертного. Ценности положила в целлофановый пакет, пакет в косметичку, а косметичку на дно чемодана. Сам чемодан на месте, а косметичку со всем содержимым Ирина Александровна передала на хранение мне…

Я удивленно открыла рот, не веря услышанному, и побагровела. За всеми этими событиями совсем забыла про находку в кресле. Еще подумают, что утаила для себя. Никогда мне не было так плохо. Даже не решилась взглянуть Андрею в глаза.

– Да что же это такое! – вдруг возмущенно воскликнул он. – Вам не кажется, что запах после ремонта канализации усилился и приобрел новые оттенки?

Не могу сказать, что это было для меня новостью. Невыносимый запах я почувствовала еще раньше, но сама себе не поверила. И только теперь поняла его природу. Рассудив, что жизнь присутствующих в опасности, мигом вскочила на кровать, с которой тут же кубарем скатилась собака, и призвала всех немедленно спасаться, прихватив из вещей только спящего Ванечку. Чувствуя, что мне не верят, заорала во всю мощь своего голоса, обозвав заблокировавшего выход Андрея рыжим светофором и редким кретином. Для полной ясности тут же пояснила – «редкий», потому что рыжий. Детектив потемнел лицом, но на цвете волос это не отразилось. На поведении тоже. Он по-прежнему подпирал дверь…

– Косметичка, которую ты нагло перепрятал в другое место, уже в руках у убийцы!

Никакой реакции!

– Болван! На фига убийце ждать Янку, чтобы потом с ней делиться?! Вчера ей не удалось надолго выкурить из дома нежелающих спать лохов-домочадцев, делающих вид, что на самом деле они спят. Сегодня она подготовилась лучше! В любую секунду может быть большой «БАХ!!!».

– Газовая атака, блин! – поддержала меня подруга и с разбега попыталась вытолкнуть Андрея в дверь, запамятовав, что она открывается внутрь…

Грохот был неимоверный! Монолитный вздох ужаса сменился идеальной тишиной. Тишина сменилась гвалтом. Все заорали как-то разом и бестолково. Вполне можно было открыть глаза, но я, честное слово, забыла, как это делается. Только сильнее их зажмуривала. Боль была нестерпимой, я невольно вскрикнула. Левое плечо ломило значительно больше, чем подбородок, не говоря уже о коленке. Именно эта боль помешала мне отметить приятное событие – я самостоятельно прозрела! Увидев у двери Наташку, таращившуюся на меня с бессмысленным выражением, совсем не удивилась. Значит, Андрей вовремя отступил, предоставив Наташке возможность пробить дверь головой. Я, скорее всего, просто сломала руку, а подруга – голову. В ту же минуту накатила тошнота, в ушах зазвенело. В надвигающейся темноте я успела подумать: «Спецзаказ… По потере сознания…» – И услышала свой равнодушный голос:

– Сейчас она взорвет весь дом…