Текст книги "Батюшки святы. Духовники и старцы Киево-Печерской лавры ХIХ – ХХI веков"

Начальство Лавры, видя болезнь отца Алексия, освободило его от очередного богослужения, которое он нес до того времени, духовные дети батюшки старались всеми возможными мерами облегчить его страдания. Несмотря на свою болезнь, отец Алексий не затворял дверей своей кельи перед приходящими к нему за молитвою и наставлениями, по-прежнему всех принимал, угощал и подолгу беседовал. В мае он ездил в Свято-Троицкий Ионин монастырь и там в келье старца Ионы принял таинство елеосвящения. Перед этим таинством он исповедовался у иеромонаха Троицкого монастыря отца Серапиона, который свидетельствует, что он сподобился исповедовать праведника.

Летом болезнь отца Алексия видимо уменьшилась, и он бодрее выглядел, а когда наступила осень и зима 1917 года, то он с внешней стороны казался совсем здоровым. Но, несмотря на улучшение своего здоровья, батюшка готовился к смерти. Летом и осенью 1916 года он говорил своим духовным детям, что ему уже не придется больше красного яичка кушать. 4 марта 1917 года, за восемь дней до своей кончины, отец Алексий, воспользовавшись приездом в Голосеевскую пустынь своего духовника, иеромонаха Китаевской пустыни отца Иринея, исповедовался у него.

Наступило 11 марта 1917 года. Была суббота четвертой седмицы Великого поста. На дворе стояла зима. Землю покрывал еще толстый слой снега. Отец Алексий по обыкновению рано вышел из своей кельи в церковь и там приготовил все необходимое к совершению Божественной литургии. После литургии он сам приготовил облачение к совершению воскресной службы и прибрал алтарь к наступающему празднику. Днем батюшка чувствовал себя хорошо: принимал посетителей, беседовал с ними, исповедовал их и своих монахов. Без четверти четыре часа пополудни отец Алексий взял в левую руку мантию и служебник, а в другую – свою палочку и пошел в церковь слушать всенощную: он готовился к служению литургии в наступающее воскресение. (Последний раз батюшка совершал Божественную литургию за пять дней до своей смерти, в неделю Крестопоклонную). Но когда он вошел в церковь, у него ноги подкосились, и он, будучи не в силах дальше идти, сел на скамейку. Подошедшие к нему монахи спросили: «Вам, батюшка, плохо?» – «Да» – ответил он. «Вас отвести в келью?» – спросили они его. – «Нет, мне нужно быть в алтаре: я завтра буду служить».

Монахи под руки подняли отца Алексия на ноги, но он никак не мог самостоятельно стоять. Женщины, пришедшие ко всенощной, видя, что отец Алексий сильно заболел, подняли плач. Тогда монашествующие взяли отца Алексия на руки и понесли его в келью, женщины им помогали. Здесь старца положили на койку. Но недолго ему пришлось лежать на одре болезни. В восемь часов сорок пять минут вечера он тихо, безболезненно отошел ко Господу.

Сейчас же после смерти тело отца Алексия было по обычаю облачено во все монашеские одежды. Утром перед литургией над усопшим была совершена в келье первая панихида. После панихиды тело старца было перенесено в церковь. По постановлению Духовного Собора Лавры, погребение отца Алексия состоялось в понедельник 13-го марта, после литургии Преждеосвященных Даров в Голосеевской пустыни. Несмотря на то, что весть о смерти отца Алексия еще не успела к понедельнику облететь всего Киева, Покровская церковь, где совершалось отпевание батюшки, была полна молящихся. Сюда собрались люди всех званий и сословий. Здесь было и городское духовенство, и монашествующие, и прибывшие из Лавры и других пустыней, и монахи киевских монастырей, и много мирян. Могила для отца Алексия была вырыта с восточной стороны нового храма в честь иконы Божией Матери Живоносный Источник.

Ныне честные мощи преподобного почивают в Голосеевской пустыни в храме иконы Божией Матери «ЖивоносныйИсточник».

Жизнеописание иеросхимонаха Николая (Цариковского)

(1829 – 1899)

Старецдуховник отец Николай (в миру Василий Цариковский) поступил в КиевоПечерскую Лавру в четырнадцать лет, после кончины своих родителей (13). Первым духовным наставником юного послушника стал его дядя, лаврский монах отец Израиль, который обучался у учеников преподобного Паисия (Величковского) умному деланию – непрестанной молитве Иисусовой. Отец Израиль передал племяннику тетради с наставлениями преподобного Паисия и его учеников. Узнав скромного, безропотного послушника, архимандрит Мефодий, духовник братии, предсказал, что это будет великий старец.

В 1860 году Василий Цариковский был пострижен в рясофор с именем Феодосий, а в 1862 году – в монашество с именем Руфин. В 1870 году он был рукоположен во иеромонаха и вскоре после этого его назначили помощником смотрителя лаврской странноприимницы. Затем батюшка был определен на должность «кружечного» соборной лаврской церкви – это была одна из самых значительных и ответственных должностей в Киево-Печерской Лавре. 9 апреля 1883 года над иеромонахом Руфином совершили чин пострижения в великий ангельский образ с именем Николай и вскоре благословили на должность лаврского духовника. Так началось великое старческое служение.

Он стал не только духовным руководителем множества иноков, старцев и мужей, но и бесчисленного числа паломников-богомольцев, которые шли в Лавру за многие тысячи верст, чтобы, поклонившись святыням, поисповедоваться, побеседовать или получить благословение у святой жизни старца-схимника, слава о котором шла по всей Руси.

16 октября 1892 года отец Николай был восприемником при постриге в монашество Давида Абашидзе, будущего схиархиепископа Антония. Постриг с наречением имени в честь святителя Димитрия Ростовского совершали архимандрит Валентин, лаврский экклесиарх, исполнявший обязанности наместника, и духовник иеросхимонах Николай (Цариковский). На протяжении ряда лет старец был духовным отцом будущего владыки и духовника Киево-Печерской Лавры. Получив в 1899 году сообщение в Тифлис о кончине старца Николая, Абашидзе телеграфировал в Лавру: «В славный, неувядаемый венец на гроб христоносного батюшки нашего вплетите и мои сыновнии слезы. Вдали оплакивать потерю отца невыносимо тяжело». Здесь мы приводим духовные беседы, которые отец Николай проводил с паломниками, пришедшими к нему на исповедь.

Как только каждый из вас утром пробудится от сна, сейчас благодарите Бога за то, что еще оставлены на покаяние, и просите у Него помощи на труды послушания в течение всего дня. А затем, начиная всякое дело свое, призывайте Бога на помощь. Желаешь ли молиться, поститься, творить поклоны, работать, идти или ехать куда-либо, призывай Господа Бога, Божию Матерь и святых угодников Его и говори: «Господи, благослови и помоги мне, грешному!» Ибо Сам Господь сказал: «Без Мене не можете творити ничесоже» (Ин., 15:5), то есть без Меня и Моей помощи не можете свято исполнять свои дела и даже подумать ни о чем истинно добром. А если кто скажет: «Я сам то и то сделаю», – и не призовет Бога на помощь, то с ним силы и помощи Божией не будет. Тогда и диавол скажет свое «я» и будет старания употреблять, чтобы противиться начатому тобой делу и с успехом вредить ему, и достигнет того, что и молитва твоя будет в грех, вообще все дела так осквернит, что они будут противны Богу, ибо ты на себя надеялся, а не на Бога, и творил их без Его помощи и защиты.

***

Никого не нужно бранить, а тем паче проклинать, особенно же родители не должны делать этого по отношению к своим детям. От недоброго, злого, матерного слова иные дети всю жизнь болеют. Другие, возрастая, не повинуются ни отцу, ни матери, сами мучаются и других мучают. Какая-то сила действует на них через матерные слова.

Также родители, а особенно матери, должны помнить, что они дадут на Страшном суде ответ о детях. Господь спросит их тогда: «Я создал дитя, отдал тебе его для воспитания, дал тебе здоровье и все что нужно было. Где Мое создание?» Кто воспитывал детей и молился о них, тот скажет: «Господи, се аз и дети, их же дал ми еси!» А кто бранил, проклинал, истреблял отравой детей, которые бы получили Царствие Небесное, те будут страшный ответ давать на Страшном Суде.

***

Некоторые ходят к ворожеям, кланяются им, просят у них помощи. Диавол очень радуется, что христиане кланяются ему в лице ворожей и просят у него помощи через его слуг. Он записывает таких, и если кто, не покаявшись в этом на исповеди, умрет, то диавол скажет тогда Ангелу хранителю: «Эта душа принадлежит мне: она оставила Бога, Божию Матерь и Церковь и просила помощи у меня», – и увлечет такую душу во ад. Вот только и пользы людям от посещения ворожей, что диавол низринет их души во ад, если они не покаются на исповеди. Тяжесть греха от посещения ворожей особенно увеличивается оттого, что посещающие их отвергаются от Бога. А между тем Сам Господь наш никогда не отвергает нас, а, напротив, всячески привлекает к Себе, поучает всегда и за всем потребным обращаться к Нему. Он ведь говорит: «Просите, и дано будет вам; ищите, и найдете; стучите, и отворят вам; ибо всякий просящий получает, и ищущий находит, и стучащему отворят» (Мф., 7:7—8). И, несмотря на это, посещающие ворожей не верят Богу, Который создал их, дал им душу и тело и все потребное, еще и Царствие Небесное обещал даровать им. Они Ему не доверяют и не просят Его, а идут к ворожеям, им кланяются, их просят и славу Божию чрез это отдают диаволу. Это есть мерзость пред Господом и прикрытое идолопоклонство.

***

Некоторые на исповеди утаивают грехи свои. Кто так делает, тому нет ни прощения, ни спасения. Подходит к Святой чаше и вкушает Святые Тайны в суд и во осуждение себе. От чаши отходит более черным, чем был прежде. Сам Господь, зная нашу немощь, что человек после крещения не может остаться чистым и святым, дал покаяние и исповедь. Явившись апостолам после Своего воскресения, Он дунул на них и сказал: «Приимите Дух Свят, им же отпустите грехи, отпустятся им; им же держите, держатся» (Ин., 20:22—23). Если кающийся на исповеди чистосердечно открывает все свои грехи, то иерей прощает и разрешает его, и Сам Господь прощает и разрешает. А кто утаивает грехи, тому нет ни прощения, ни разрешения, ни очищения, ни спасения, так как, приступая ко причащению Святых Тайн, вкушает их в осуждение себе. В случае же смерти диавол возьмет такового, как свой жребий, ибо никакая нечистота не явится пред Богом в блаженном Царствии Небесном.

Нам Бог сказал: «В чем застану, в том и сужу». Кого застанет в покаянии, тот получит Царствие Небесное и блаженство вечное, такое блаженство, какого, по словам апостола Павла, око не видело, ухо не слышало и на сердце человеку не приходило (1Кор., 2:9). А кто погордится и не покается в этой жизни, умрет без покаяния и исповеди, тот получит не Царство Небесное, а наказание вечное, будет отлучен от Бога, рая, всего блаженства и вместе с диаволом будет ввержен во ад. А в аду огнь, который будет жечь без света; там червь, который будет есть тело, как колоду, – червь вечный и тело вечное. От этого всего будет происходить смрад. Тем смрадом нужно будет дышать и глотать его. Жажда будет такая, что хотя бы кто каплю воды дал, но никто не даст, ибо грешники отлучены от Бога. В аду один кричит, другой скрежещет зубами, иной проклинает всех, но друг друга они не видят, потому что находятся в бездне и тьме.

***

Помните, что жизнь наша краткая и приготовительная. Всякий должен приготовлять добрые дела. При смерти человек все оставит: и дома, и серебро, и золото, и все свои вещи. С ним пойдут лишь добрые дела и злые. В зле содеянном заблаговременно кайтесь, а добрые дела собирайте для вечности.

***

Помните также, что нужно ходить в церковь и молиться Господу Богу, Божией Матери и угодникам. Каждый должен и сам за себя молиться и просить о себе молитв у священника, а также и о священнике молиться. А без церкви и священников нельзя спастись человеку, как на море без корабля и кормчего. Священник есть посредник между Богом и людьми, а глава Церкви – Христос. Кто ходит в церковь, молится Богу, Божией Матери и Его угодникам и случается, что часто грешит и по правосудию Божию должен быть строго наказан, но за молитвы к Богу и Его угодникам еще оставляется на покаяние.

***

Знайте, что наша брань с диаволом за Царствие Небесное продолжится до окончания нашей жизни. Диавол, как дух, сверженный с неба за гордость и непослушание Богу, позавидовал прародителям нашим – Адаму и Еве и, обольстив их, ввел в гордость и непослушание Богу и тем лишил рая. Также он и теперь преследует людей, а наипаче православных. Своей лестью он всячески старается войти в душу человека. При помощи притворства, скрывшись так, чтобы человек и не подозревал его, представляет ему разные прелести, разнообразные лица, скаредности, в соответствие с тем, какой кто страстью заражен в большей степени. Кто услаждается той или иной из возбужденных таким образом страстей, то диавол этим услаждением входит к человеку, как к своему дружку, соединяется с его душой, оскверняет ее, потом водворяется на его сердце и разжигает его на всякие скверные, греховные дела. Если являются у тебя на уме скверные, недобрые мысли, это есть диавольский приход, приступ. Тогда ты скажи диаволу: «Не соглашаюсь с тобой» – и не допускай себя услаждаться теми мыслями.

Тогда твой Ангел Хранитель будет отгонять от тебя диавола, а Бог, за такое сопротивление врагу – диаволу пошлет тебе отпущение грехов и награду: для тебя будет соплетаться неувядаемый славы венец. Поэтому всячески старайся не допускать диавола до души, ибо она есть невеста Христова. Бог ее создал для того, чтобы она вечно Его славила и вечно радовалась пред Ним. Диавол все силы употребляет, чтобы ее осквернить, чтобы чрез это она лишена была Царствия Небесного и радости божественной. А во время искушений нужно помнить (и не унывать), что за помыслы, всеваемые врагом в душу, еще нет осуждения человеку, ибо это вражеская брань. Только уже за услаждение помыслами и соизволение с доводом на грех постигают человека осуждение от Бога и праведный Его гнев.

***

Старец говорил: «Когда призываете имя Божие, полагайте на себя крестное знамение. Старайтесь совершать всегда это знамение правильно: на челе, на персях, на правом и на левом раменах, чтобы и все тело чувствовало прикосновение руки, сложенной для крестного знамения. Тогда и тело освящается, и враг трепещет».

***

Утверждая чад своих духовных во смирении, старец советовал им не забывать и крепко помнить, что мы ничего своего не имеем, а все, что имеем, не наше, а Божие. Тело – от Бога, душа – от Бога, ум и все душевные силы – от Бога, различные знания и искусства, образование – дар Божий, сан, власть и все благое, что мы имеем для душевной и телесной жизни, своей и ближних своих, – это дары милости Божией, за пользование которыми нужно будет отдать Богу в свое время строгий отчет. Мы и грех не должны считать своим собственным произведением, принадлежащим нашей природе. Ибо если грех и живет в нас, людях, то и он не наше произведение, а вошел к нам от врага Божия и нашего. Поэтому если мы оказываемся не имеющими ничего своего, а все у нас от Бога, то у нас нет чем тщеславиться или гордиться.

Напротив, мы должны за все и всегда благодарить Бога и всячески смиряться, готовясь дать во всем ответ Ему. Ибо наша жизнь земная есть жизнь подготовительная и краткая и дана нам не для того, чтобы мы тщеславились или гордились один перед другим своими достоинствами и преимуществами. Мы рождаемся в этом мире для того, чтобы прославлять Творца и послужить Ему, потрудиться во славу Его над созданием Его рук, этим видимым миром, порученным нам во владение, и чрез это обрести милость у Бога, потрудиться для своего блага и спасения, и для блага и спасения ближних. И несмотря на то, что мы должны весьма много в жизни своей трудиться и всегда молиться, как неключимые рабы, нам нельзя ни на минуту забывать того, что спасает нас Господь Бог по единой милости Своей, а не по делам нашим.

***

Старец говорил, что нужно стараться и не смотреть за тем, как другие живут и действуют, а непрестанно следить за собой, что и как сам делаешь. А если человек перестает строго следить за собой, то, естественно, сейчас же обращает внимание на других и начинает судить их: «Тот или этот не так живут, как следует, а вот этот не так, как подобает, действует». Но пройдет немного времени, смотришь, а сам судивший и осуждавший других за осуждение и гордость так расстроится, ибо благодать отступает от него, – что не знает, как и быть, как исправиться, поправить свои обстоятельства, и сам начинает допускать такие поступки, каких и другие, осужденные им, не делали, и не может перестать их делать, хотя и самому стыдно, и от Бога и людей осуждение. И сам, без особой милости и помощи Божией, пока не покается, не может выйти из своего поистине бедственного состояния. Всегда должно помнить, что каждый сам за себя даст ответ Богу.

Но если тебе попущено будет за гордость и тщеславие, чтобы ты подвергся такому наказанию или впал в грех, а то просто, чтобы постигли тебя за грехи разные испытания, несчастья, неприятности и скорби, то всячески старайся не допустить в себе и на малое время жить унынию, этому самому ядовитому и погибельнейшему плоду гордости и тщеславия.

***

Старец говорил: «Что бы ни случилось с тобой, не показывай и вида печали, скорби, уныния. Враг не знает того, что в глубине души христианина скрывается, а узнает об этом только из того, как человек ведет себя. Ища только повода, чтобы морочить человека, заметив, что он начинает унывать от чего-либо, враг сейчас подносит ему еще и еще что-либо тяжелое, обидное, оскорбительное, чтобы увеличить печаль и скорбь и незаметно довести до полной бездеятельности, отчаяния и погибели, когда человек, как говорится, голову потеряет, опустит руки и не хочет уже придумывать и просить у Бога помощи найти какие-либо средства выйти из бед и несчастья».

***

Если заметишь, что согрешил в чем-либо, познаешь себя в грехе, сейчас, не медля ни минуты, иди до Бога и кайся, проси у Него прощения, ибо несть грех, побеждающ человеколюбие Божие. Мы должны в этом отношении уподобляться малому дитяти, которое если во время игры упадет, или ушибется, или его кто обидит, то сейчас же бежит к отцу или матери, ища защиты и утешения. А мать тотчас берет его на руки, утешает его, и оно сейчас же забывает о своем несчастье и снова весело начинает играть и бегать. Так бывает и с душой человека: согрешила ли она или впала в какое-либо несчастье, если тотчас с искренним покаянием и усердной молитвой прибегает к Богу, то снова получает благодать и помощь от Бога и снова радуется и утешается милостью Божиею.

***

Мы должны стараться, чтобы всегда иметь радость о Бозе неотъемлемой. Жизнь нам дана не на печаль, а на радость, и потому каждый должен стараться всегда быть веселым: это освежает все силы человека, воображение, память, ум.

При унылом же и сумрачном, печальном настроении все в душе бывает сдавлено, стиснуто, а это только и нужно диаволу: он особенно на мрачно настроенных, унывающих и угрюмых нападает.

***

Работу, то есть послушания свои разные, нужно исполнять со смирением, прося усердно у Бога помощи. Успех же дела должно предоставлять воле Божией и не особенно о нем беспокоиться. А главное – никогда не хвалиться и не говорить с похвальбой: «Я то и то сделаю», потому что, если за тщеславие благодать отступит от человека, то хотя бы он и начал работать, например, там писать какое-либо сочинение, то уж не будет в нем той силы, какую давала благодать.

В чем есть нужда, сейчас до Бога, проси Его, потому что Он Сам сказал: «Просите и дастся вам». Если просим, то и получаем, а не просим, то и не получаем. Во всем должно на Бога надеяться, а не на себя, на свои силы, способности и средства, тогда Бог никогда не оставит Своей всесильной помощью и благодатью, ибо сказал: «Скорее мать забудет свое дитя, чем Я забуду тебя».

Житие преподобноисповедника схиархиепископа Антония (Абашидзе) (12.10.1867 – 1.11.1942)

Старец и духовник Киево-Печерской Лавры, схиархиепископ Таврический и Симферопольский Антоний (Абашидзе) принадлежал к древнейшим родам Иверии, известным с VII века. По отцу он происходил из князей Абашидзе, а по материнской линии был в родстве с другим знаменитым семейством, царским родом Багратуни, из которого вышел герой Отечественной войны 1812 года генерал Петр Багратион (14).

Князь Давид Ильич Абашидзе родился 12 октября 1867 года в селении Веджины Тифлисской губернии, где располагалось родовое имение их семейства. Семья Абашидзе была богата, пользовалась почетом, имела связи при императорском дворе. Родители готовили сына и наследника к тому, чтобы он приумножил мирскую славу рода. Успешно окончив Тифлисскую гимназию, будущий подвижник продолжил обучение на юридическом факультете Императорского Новороссийского университета в Одессе, диплом которого получил в 1891 году.

Но светская жизнь не привлекала юного князя, и в 1892 году он переехал в Киев, где был принят в число казенных студентов первого курса Киевской Духовной Академии. Для тех, кто хорошо знал молодого Абашидзе, неудивительно было, что блистательный молодой князь всей душой обратился к небесному. Его духовному устроению были чужды мирская мишура и внешний блеск. «Сильно страдая от юности своей так называемой застенчивостью, – писал он потом, – я всегда пленялся простотой

и скромностью, давно уже, к сожалению, отлетевшей от жителей больших городов и почти исключительно витающей среди отдаленных от главных центров людского общежития маленьких городов и сел, ближе стоящих к природе, к этой чудесной летописи дел Божиих, и потому лучше сохраняющих эти вожделенные качества. После этого понятно, как легко должен был чувствовать себя я среди вас, пока милостью Божией не расставшихся еще с этими свойствами, каковые должны быть присущи душе христианской…» (15)

Той же осенью 1 октября он подал прошение на имя ректора Академии Сильвестра, епископа Каневского: «Имея непреодолимое желание привести в исполнение обет, давно данный мною Господу, посвятить себя вполне на служение Святой Его Церкви, прибегаю к стопам Вашего Преосвященства и смиреннейше прошу посвятить меня в иноческий чин». Как напишет позднее сам владыка: «Господь сподобил меня воспринять иночество в церкви преподобного Антония в Ближних пещерах в Свято-Киево-Печерской Лавре, в коей, пред поступлением своим в Духовную Академию и при вступлении в монашество, прожил три месяца, а по принятии иночества, в продолжение четырех лет своего школьного обучения, считал Святую Лавру своим родным монастырем». Монашеское имя он получил в честь святителя Димитрия Ростовского. 16 октября постриг совершили архимандрит Валентин, лаврский экклесиарх, исполнявший обязанности наместника и духовник Лавры иеросхимонах Николай (Цариковский). Позже епископ Сильвестр рукоположил его в сан иеромонаха.

После окончания Киевской Духовной Академии служитель Божий уехал в Тифлис, где его назначили преподавателем Священного писания Тифлисской семинарии. 23 апреля 1902 года состоялась хиротония отца Димитрия во епископа Алавердинского, викария Грузинского экзархата. Будучи ректором Александровской Ардонской Духовной семинарии, он не боялся посещать расположенный неподалеку лепрозорий и причащать прокаженных. Через три года, летом 1905-го, он снова прибыл в Украину епископом Балтским, викарием Подольской епархии. В 1915 году владыка Димитрий был возведен в сан архиепископа. По возрасту он был одним из самых молодых архиереев Русской Церкви – тридцатичетырехлетним воспринял он посвящение в епископский сан. Слухи о замечательной ревностности, проповедническом даре и личном обаянии этого молодого архипастыря уже широко распространились в церковных кругах. На Поместном Соборе 1917– 1918 годов он сыграл видную роль, выступая против домыслов околоцерковной интеллигенции и чиновников, пытавшихся воспрепятствовать спасительному для русского Православия восстановлению Патриаршества. Имя самого архиепископа Димитрия (Абашидзе) фигурировало в первом, так называемом большом списке кандидатов на Патриарший престол (16).

В годы Первой мировой войны владыка Димитрий совершил поступок, заставивший заговорить о нем всю верноподданническую Русь. Движимый патриотическим порывом, он три года в качестве простого судового священника плавал на одном из военных кораблей Черноморского флота, участвовавшем в сражениях. За проявленное при этом мужество он получил редкую награду – Панагию на Георгиевской ленте.

В то время архиепископ Димитрий обратился с пламенным «Посланием» к православному русскому народу: «Многими тяжкими грехами осквернился народ наш в недобрые годины мятежного лихолетия и смуты: бунт и измена, пролитие крови и братоубийство, безбожие и осатанение, богохульство и кощунство, разбой и лихоимство, зависть и хищение, блуд и растление, празднолюбие и празднословие. Осмердела земля наша, зачумлен воздух, омрачается свет солнечный гноем ран души нашей. Не по слабости только, но и по гибельному обольщению согрешил пред Богом народ наш, ибо открыл уши свои ложным и тлетворным учениям сынов тьмы, отвернулся от Бога и поклонился идолам. Обольстители научили его поклоняться себе самому в своих страстях и похотях, они внушили ему, что нет правды выше воли народной, и повели его от преступления к преступлению, от падения к падению. Свои изменчивые прихоти народ наш приучился считать за истину, свои корыстные вожделения признавать за высшую награду жизни и уподобился Навуходоносору, поклонившемуся себе, как божеству, но пораженному безумием за безумие. И орудием гнева Божия над русским народом явились те самые лжеучителя, которые лестью обманули его, чтобы затем поработить… Люди русские, православные! Явите силу покаяния, возвеличьте Святую Русь делом, словом и мыслью, отвергните соблазны антихристовы, и возвеличит Господь избранников Своих, исцелит их и умирит» (17). Эти пронзительные слова сказаны будто сегодня, когда снова поворачивается круг истории, подводя народ к выбору: покаяться или испить чашу возмездия Божиего.

Сподвижник владыки Димитрия в противостоянии соблазнителям народа протоиерей Михаил Колобов писал о своем архипастыре: «Достаточно вслушаться в содержание его высокопатриотических речей, беспощадно обличавших всю современную „освободительную“ ложь, чтобы убедиться: таких горячих проповедников дотоле не было…» Послание владыки разбрасывали с аэропланов над позициями красных. Но, увы! Грех Русской земли был уже столь велик, что соблазненный народ оставался глух к призывам архипастырей, неустанно взывавших о прекращении братоубийственной бойни.

После поражения Врангеля большинство находившегося в Крыму духовенства вместе с его войсками ушло в эмиграцию. Однако владыка Димитрий, несмотря на уговоры своих собратьев, наотрез отказался покинуть отечество. Казалось совершенно очевидным, что владыке Димитрию – пламенному обличителю революции, архипастырю Белого стана – не приходится ждать пощады от большевиков-богоборцев. И он готовился принять венец мученичества за Христа Господа. Бог, однако, судил иное (18).

17 мая 1921 года он обратился в Киево-Печерскую Лавру с просьбой о принятии его в братство монастыря. Определением Духовного Собора Лавры от 8 июля он мог быть принят на покой «на собственное содержание, в виду крайне затруднительного материального положения». В августе 1921 года ослабленный болезнью, ослепший на правый глаз архиерей поселился в Топловском Параскевиевском монастыре около Феодосии. В 1922 году он был арестован органами НКВД в связи с сопротивлением верующих Симферополя при передаче собора и домовой церкви в архиерейском доме обновленцам и содержался под стражей. В тюрьме архипастырь томился около двух лет. В связи с резким ухудшением здоровья и потерей зрения он содержался в тюремной больнице.

21 мая 1923 года его выслали в Киев. После пережитого в тюрьме, ослабевший, особенно зрением, владыка обращается к лаврской братии: «Отцы святые, молю вас, примите меня умирать в доме Пресвятой Владычицы Матери Божией». Братия с любовью приняла его, и в июне владыка поселяется в Лаврском скиту в Китаевской пустыни. В то время ему было 55 лет, но окружающим он представлялся глубоким старцем. О принятии схимы владыка впервые просил Духовный Собор Лавры еще в своем первом письме, присланном из Симферополя. И вот спустя два года он подает рапорт с просьбой удостоить его «принятия святой схимы – чина великого ангельского образа» (19). 27 ноября 1923 года в церкви прп. Антония на Ближних пещерах архиепископ Димитрий принял схиму с наречением «по имени преподобного Антония Печерского». В Киево-Печерской Лавре после его многодневной слезной молитвы у гробниц преподобных отцов Печерских свершилось чудо: Господь частично вернул ему зрение.

Служение схиархиепископа Антония не ограничилось одной молитвой, он не оставлял без наставлений православный народ, и слово Киево-Печерского старца далеко разносилось по Русской земле. В своих посланиях он выступал с обличениями обновленчества, «сергианства» и «григорианского» календаря, введение которого повлекло за собой раскол. О жизни того времени владыки Антония в Киеве сохранились незабываемые сведения. Например, в жизнеописании прп. Алексия Голосеевского приведен рассказ прихожанки Евдокии Сергеевны: «В 1925-м, через восемь лет после захоронения отца Алексия, духовнику Лавры схиархиепископу Антонию (Абашидзе) во сне явился отец Алексий и просил перезахоронить его в другое место, ибо он плавает в воде… Сон повторялся еще два раза. Схиархиепископ, видя, что это промысел Божий, и зная отца Алексия еще живым, решился идти к гражданским властям. Власти удивила решительность схиархиепископа. Конечно, для них сновидения не были причиной перезахоронения, и сначала было отказано. Но тут сразу власти передумали и решили так: хорошо, разрешаем, только с условием, если окажется неправда, тут же все зачинщики будут арестованы и преданы суду. Владыка взял на себя ответственность, надеясь на милость Божию и молитвы отца Алексия. Отслужили всенощную, а утром Божественную литургию, после нее – панихиду по отцу Алексию. И вот приближается момент Божия чуда. К месту прибыло много гражданских властей, вооруженных солдат. Начало сделал сам владыка. Он взял лопату и очистил холмик над могилой, потом дал лопату солдатам, они начали копать вглубину. Не успели прокопать на глубину лопаты, как все провалились в воду! Гроб буквально всплыл на поверхность. Страх поразил гражданские власти. Все они разбежались. Владыка с христианами радовались…» (20)