Текст книги "На земле Лешуконской. Стихи"
Автор книги: Валерий Бронников
Жанр: Поэзия, Поэзия и Драматургия
Возрастные ограничения: +12
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 6 (всего у книги 6 страниц)
Странно
По телевизору вчера сказали
Зарплату будут скоро повышать.
Бюджетникам прибавку снова дали,
А кто работает, им не видать!
Полста процентов – много или мало?
К зарплате баяниста, то на хлеб,
А денег через десять дней не стало,
То ты играй за так «кордебалет».
А клерк, тот просто двести тысяч хапнул
И в отпуск, с чистой совестью, пошел.
Потом добавят снова «сто» на лапу
И клерку будет очень хорошо.
Мне странно, люди ждут всегда прибавку;
Мне странно, все хотят еще, еще;
Мне странно, каждый рад своей добавке,
Кто хапнул и который ничего.
И странно, что все это происходит
У наших депутатов на глазах:
Кто выше, странно, деньги он находит
И, странно, без зарплаты, кто в низах.
В Усть-Чуласе холодный дом культуры,
Без денег баянисту хорошо,
И школа развалилась вся, в натуре,
В деревню двадцать первый век пришел!
А баянист, он будет без зарплаты.
О чем глаголете, друзья, вы что?
Работают, поймите, депутаты,
Хоть странно, но мы для них ничто.
Таёжная песня
Ласковое солнышко осветило сосенки,
Снова «Вашка» в Пинежье у друзей.
Зелень лета стелется, далеко до осени,
А району славному юбилей!
Красота великая, здесь места священные,
Любоваться прелестью наш черёд.
Седунова Танюшка шашлыки отменные
Самолично к столику подаёт.
Обнимались искренне, года три не виделись,
А в глазах таинственных тот же блеск
(Как-то незаметно так наши души сблизились).
«Вашка» – это радостный жизни всплеск.
Родиной Абрамова деревенькой Веркола
Веет от больших её добрых глаз.
Песня Лешуконии с чистотою зеркала
Гимном над просторами полилась!
07.2014.
Торговля – двигатель рекламы
Со склада оптом или в магазине,
На рынке с малого лотка,
Товары распакованы и ныне
Мы купим все от шубы до шнурка.
Мы купим яйца, рыбу, пассатижи,
Все, что полмесяца баржой везли.
А спросим их: «Продукты у Вас свежи?»
«Да, только что нам оптом завезли!»
Пока везут, весь урожай созреет,
Позеленеет сверху колбаса,
А в трюмах «Цемы», «Чайки» оптом преет
Зерно, повидло, мясо, чай, «Джинса».
Затем очередные перевалки:
С баржи в машину (слышен бой стекла).
Часть в магазин пойдет, а часть на свалку.
Цена намедни снова возросла.
Везде реклама – двигатель торговли,
Какой бы уголок страны ни взять,
Набила нам оскомину до боли,
Быстрее помогает хлам продать.
На складе крысы скушали проводку,
Видать им надоела колбаса,
Но разговоры-то идут про водку:
Куда девалась водка? – чудеса.
За все уплачено и даже боле,
Нам, потребителям, ответ держать,
Налоги платим в кассу поневоле.
Кому еще торговлю содержать?
Вопрос не нов, не стоит обижаться,
Тяжелый за прилавком, адский труд.
За рынок сбыта надобно сражаться,
Хотя сельчане все и так берут.
Берут сельчане для «запасу», оптом.
Немного нынче взять – позор и срам,
Мешки муки, песку по счету,
А тени для ресниц – то килограмм.
Торговля – это двигатель рекламы,
Что ни предложат – все тотчас «сметут».
Что делать, если всюду наши мамы
Покой семьи, здоровье берегут?
Тоска
Душа, как будто, на распутье,
Смятенье чувств, в душе – зима.
И мысли липкие вредят мне,
Тоска внедрилась, как чума.
Забрался в лодку я без тапок
У Юромы на берегу.
Сижу, тоскую в море папок,
Себя жалею, берегу.
Стихи попутно сочиняю
Про ностальгию и тоску,
И как же быть мне, я не знаю,
Под вечер с берега сбегу.
Тоска забралась под рубашку,
Озноб из чувств меня прошиб,
Влюбиться что ли в Дашку, Машку?
Но не по мне такой пошиб.
Тоска заела и внедрилась,
Тоску мне Муза принесла,
От чувства лодка прохудилась,
С телегой лошадь понесла.
Стихи писать мне наказанье,
А лучше б было не писать,
Сидеть с тоской моё призванье,
С тоской легко поэтом стать.
Треклятая жизнь
С утра не на шутку башка разболелась;
Побитый, помятый уселся за стол.
Тарелка упала на пол и разбилась;
Нагнулся – в спине будто вставили кол.
Старуха бубнит и свербит без умолку;
Ребёнок шалит, есть не хочет, ревёт;
Зачем-то налил молока в кофемолку
И тонкую струйку в ботинок мне льёт.
Оделся, не жравши пошёл на работу;
Щетина не брита, помятый костюм,
А лифт поломали соседи в субботу,
Девятый этаж, я иду полный дум.
Спустился к машине, проколота шина,
Пешком пошагал в третий квартал к метро.
Подошвы на коже, отнюдь не резина,
И шлёпнулся в грязь (не в навоз), повезло!
Кругом толчея, опоздал на работу,
Начальник простил, но поставил на вид,
Сказал, чтобы вышел работать в субботу,
А весь персонал на костюм мой глядит.
В обед я добрался домой приодеться,
В прихожей пиджак на гвозде, но не мой.
Чёрт дёрнул меня среди дня припереться,
Смех женщины в спальне и голос чужой!
Пошёл и надрался в ближайшей харчевне,
С опухшими лицами пил на троих,
Поспорили мы, что жить лучше в деревне,
С фингалом остался один и без них.
А утром проснулся, башка разболелась…
12.2006.
Удора
На берегу реки Мезень
Дворцы построены стоят.
Иль ночь, иль лето – светлый день,
Хозяева совсем не спят.
Работа валит с ног, дела,
Хозяйство, дом и огород.
Недалеко всё от села,
Но жизнь покою не даёт.
Собака, кот, свиней ряды,
Крольчата, сено – воз забот.
Колодец, баня у воды
И частый гость во двор зайдёт.
Соседи – два врача, менты;
Домов же горсть, да лес вокруг.
Зимой безлюдно и пласты
Снегов лежат и просят рук.
Дорогу к дому разгрести,
Тропинку, створки у ворот,
А после чисто подмести,
Иль можно всё наоборот.
А в выходные Инда ждёт,
Когда за ней пришлют «Жигуль»,
Приедет, что-нибудь соврёт,
И сразу смело в вестибюль.
Хозяйку удить позовёт,
Ершей таскают и ельца.
Хозяин дома рыбу ждёт
И курит молча у крыльца.
А в праздник гости во дворе,
Вино, шашлык, баян в ночи.
Что в январе, что в сентябре
Над речкой песня зазвучит.
Деревня спит, в лесу покой
И только жители не спят.
Туман поднялся над рекой,
Урчанье сонных поросят.
12.2006.
У колодца
Тропинка лежит на цветном покрывале
Цветов полевых в человеческий рост.
Всегда хорошо на минутном привале
Присесть, отдохнуть и напиться всерьёз.
Напиться воды из колодца студёной,
Хрустальной и чистой, прозрачной со льдом,
Сруб выполнен славно, добротный, ядрёный
С большим длинношеим вверху журавлём.
Бадья деревянная цепью надёжной
Прикована намертво к уху шеста.
Напившись, присесть на скамеечку можно,
Откуда окрестность прекрасно видна.
Вдали косари, ведь пора сенокоса,
Косынки красавиц на поле видны
И плеч загорелых, и ноженек босых,
И дым от костра, где к обеду блины.
Усталость проходит, глоточек водицы
Не грех напоследок принять, не спеша.
Спасибо, колодец, водица-сестрица,
Спасибо за радость, довольна душа!
07.2010.
У следователя
Мне дело «шили» неспроста,
Не просто с чистого листа.
Здесь «зацепили» мужика
За то, что жил не по ЦК.
Он был хозяйственный мужик.
Был дом, еда, запас из книг,
Сарай, корова – всё при нём.
Таких партийцы жгли огнём.
На дядьку дело завели
И в ранг «особых» возвели.
Приехал из верхов «важняк»
В деревне вывести «сорняк».
Меня прийти он попросил
И, как учили, допросил:
Как звать, фамилию, где жил,
Родился где и где служил.
Ну, очень мягко говорит,
А сам исподтишка глядит.
Спросил, где продают овёс
И есть ли на навагу спрос,
Где были с другом мы вчера,
Была ли на столе икра,
Где чёрт носил нас допоздна,
Была ли между туч луна.
Спросил про фазу у луны,
Какие у меня штаны?
Не может он понять, чудак,
Что не такой уж я дурак.
Причём тут фаза у луны
Там, где владенья сатаны?
Спросил на «фотке» кто сидит,
Давал ли мужику кредит
Листом фанеры и овсом?
Сказал, что был я в доме том,
Помог возиться со скотом.
Ответил, что троих потом
Возил рыбачить вертолёт,
Попутно взял тогда пилот.
«Следак» в упор меня спросил:
«А на какие вши возил?
И кто позволил рыбу есть?»
Унизить он считал за честь.
Вот так попал я на кукан,
Зачислен в мафиозный клан
И был допрошен, как бандит.
(Кто не оправдан, тот сидит).
Гляжу, майора повело,
Будто во мне сидит всё зло.
Он тихо дело стал лепить,
Чтоб неповадно было жить.
Чтоб жил мужик в селе, как все,
Работал, ездил на метле,
Имел в хозяйстве пыль да тлен.
А заимел кусок, то плен,
Решётка, каменный капкан.
Тихонько плёл сеть истукан,
Писал бумагу из всех сил.
В конце автограф попросил.
А в «деле» был не я один.
Мужик был добрый господин,
С любым бутылку мог распить,
Людей обучен был любить,
Общаться с ними, рядом жить,
Детей воспитывать, журить.
Попали в дело прокурор,
Охотовед и рыбнадзор,
И адвокат, и сам судья,
Соседи, дети, вся семья,
Совхоз, лесник, аэрофлот.
Проверен был совхозный скот:
Не вкрался ль мафиозный клан
На ферму и в рыбацкий стан.
Попали в «сети» все друзья.
Ну, в том числе, там был и я.
И обыскали мужика,
Забрали сеток три тюка,
Пилу, калёвку и мотор.
Смотрели баню и весь сор,
И что лежало в рюкзаке.
Искали сёмгу на шестке.
Писали длинный протокол.
Не обыск, а сплошной прикол.
Так обыскали мужика,
Состряпав блин из ничего.
Где семь рублей из кошелька?
Не знает до сих пор никто.
Участковый
Инспектор в Юроме Денис Радюшин
Со щельи на природу смотрит вниз.
Он для сельчан не «гражданин Радюшин»,
А просто гражданин и власть – Денис!
Природа распластала по участку,
По деревенькам малым сельсовет.
Для участкового дана оснастка:
Свои лишь ноги, лодка, пистолет.
Как на болоте ягоды, домишки,
По деревенькам много не жилых,
Культурно сложены у изб дровишки,
И встретишь чаще в избах пожилых.
Забот инспектору всегда хватает:
Проказы шалунов своих, чужих,
Или белье с веревок пропадает,
Или разборки дома пожилых.
В быту дела зависят от природы,
Как и у большинства других сельчан.
Вода, дрова, семья и огороды,
Не часто ляжешь с книгой на топчан.
По утру день начнется новый,
Над речкой полыхает вновь закат,
Стоит над речкой молча участковый,
А эхо вторит голосам ребят.
Ценогора
Колбасин увяз, не доехав немного,
Высокие «бровки» и рыхлый снежок.
Кабина в «ЗИЛе», как медведя берлога:
Поспать до «оказии», малость, прилег.
Доехать осталось верст этак десяток
В свой бывший, когда-то гремевший, совхоз.
Теперь от совхоза истлел весь остаток,
Теперь в дефиците и конский навоз.
Село деловито мостится у речки,
Где травы по пояс стоят на лугах.
Наденут, бывало, ребята уздечки,
И мчатся на конях: смех, радость и страх!
Народ проживает, конечно, крестьянский
В добротных и теплых зимою домах.
В последнее время там табор цыганский
Остался, прижился на вольных ветрах!
А скот есть сегодня, лишь, в личных хозяйствах
У тех, кто не ждет, что Господь снизойдет.
А кто не у дел, в стороне, и с расстройства,
Конечно, страдает и с горести пьет.
Уныло заброшены пастбища, дойки,
Не слышен в делянках стук, звон топоров.
Застой производства, лет несколько, стойкий,
А раньше, ведь, было здесь «море» коров.
Ребят ценогорских всё меньше и меньше.
Пустеет деревня, «в бегах» молодежь.
Нет шумных ватаг ребятишек, как раньше;
Для юных, как видно, сей климат не гож.
Колбасин Серега дождался попутки.
Трос длинный прицеплен и… сдался сугроб.
Услышал в свой адрес сельчан прибаутки,
Прогнавшие напрочь вдаль сонный озноб.
Прямо по Пушкину
Выпьем с горя, где же кружка?
А.С. ПУШКИН
Что же ты моя старушка
Пьёшь одна денатурат?
Папироса, пива кружка.
Кто в семье такому рад?
Ты б сварила кашу что ли,
Детям миску кислых щей,
Чтоб не ели хлеб без соли,
Стало б сердцу веселей.
Обворуют нынче няни;
Мать не хочет, чтоб дитя
Появилось рядом с нами,
Улыбаясь и кряхтя.
Избавляется в роддоме
И бросает под окном,
А сама в деньгах, в «хороме»
Тихо дремлет сладким сном.
С горя выпить бы, старушка,
И не видеть этих дней.
Ну, неси. Где с водкой кружка?
И себе и мне налей!
06.2008.
Храм
Есть где грехи оставить нам
И душу грешную очистить!
На то и существует храм,
Чтоб уберечь от злой корысти.
Переступив святой порог,
Приблизишь душу ближе к Богу.
Всевышний справедлив и строг,
Укажет без грехов дорогу.
Обитель в праздничные дни
Заполнят тихо прихожане,
Здесь, как бы, все тебе сродни,
Все воедино в божьем храме.
Кто был владыкой окрещен,
Тому греховный путь простится;
Конец невеждам предрешен -
На свете том в котле вариться.
Святой отец отчасти строг:
Для прихожан прочтет молитву.
И каждый даст себе зарок:
«Порокам объявляем битву!»
Хоть Бог он где-то далеко,
Законов божьих не нарушу,
Сказав: «Чтоб было всем легко,
Перед Христом очистим душу!»
11.2005.
Чья церковь?
В ДК дискотека – рассадник заразы
Тьма пьяных, табак, темнота, нет препон.
Закрыли глаза мы на эти проказы,
Ослабли подпруги, ослабла супонь.
Чья церковь? – вопрос в наше время не новый,
Все громче звучат прихожан голоса,
Не надо выстраивать снова хоромы,
Отдать им свое – нас простят небеса.
Захвачена церковь насильно и злобно,
Как были захвачены власть, города,
Молитвам внимать им совсем неудобно,
Кощунство и злоба бывали всегда.
Свобода народу: не верить иль верить,
У каждого бог свой посажен в душе.
Ты можешь ни в бога, ни в черта не верить,
Чужое берут кто, плывут в мираже.
Звучит дискотека, где души усопших,
На кладбище музыка, танцы, кадриль,
Брэйк-дансы танцуют поддатые хлопцы,
А кто разрешил не мирской водевиль?
Очнитесь от сна, все заблудшие души,
Бог храм нам воздвигнул и сам освятил,
Ему там клочок отведен был на суше,
Отдайте его, чтобы бог нас простил!
Шашлыки
На самом берегу реки
Володя жарит шашлыки.
Для Зины, говорить неловко,
Володя – просто муж и Вовка.
Дымит тихонечко мангал,
Углей Володя накидал,
Нужна для этого сноровка,
Ну и, конечно, тренировка.
Шампуры разложил рядком
И вертит их над огоньком.
Жена кричит: «Быстрее, Вовка!
На ужин нынче пол-литровка!»
Видать большой специалист,
На запах посторонних лиц
Привлек своим большим уменьем,
Старанием и терпением.
В кругу за разговорами,
Отвлекся от шампуров и…
Забыл он жидкости добавить,
Полить шашлык и так оставить.
И вспыхнул пламенем мангал,
Как видно, жир в огонь попал.
Заволновался сильно Вовка,
На время кончилась сноровка.
Обильно полил все вином,
Чтоб сразу было «два в одном»,
Колдует Вова помаленьку -
Директор дачи «Стрикаленко».
Сосед Никола подошел,
На запах, просто так, пришел,
«Вот кто нарушил дневной сон» -
Ответил на немой вопрос он.
Все мясо зарумянилось,
Еще бы – чай вино лилось.
Пора кормить гостей обедом,
Отведать шашлыки с соседом.
Грех, всем по стопке не налить
И шашлыки всем предложить.
Уселись дружною семейкой
На деревянные скамейки.
На берегу большой реки
У Вовки ели шашлыки.
Шумбалка
Травка зелёная, щельи отвесные,
Шумбалка вновь принимает гостей,
Танцы и сценки, и песни чудесные,
Вновь в Лешуконии свой юбилей!
Яркое солнышко, тучки игривые,
Писк комариный, на сцене оркестр.
Платья нарядные, девы красивые,
Край Лешуконии, ярких чудес.
Сосны в иголочках радостью светятся,
Дождик прошёл и умыт весь ландшафт,
Гости и жители в Шумбалке встретятся
Средь лепестков разноцветья и трав.
Воздух прозрачен и вольно здесь дышится,
Здесь необъятный наш северный рай.
И над простором Мезени послышится
Песня про дивный морошковый край!
07.2007.
Юлька
Звуки музыки, душа играет,
Танец всех собрал в большой кружок.
Свадьбу нынче прокурор справляет:
«Юлька, Юлька, ну станцуй, дружок!»
Юлька, Юлька, стройная фигурка,
Танец «Шейк» танцует лучше всех,
Ласковая, как на печке Мурка,
У ребят всегда большой успех.
А напарник ноги поднимает,
По второму разу в пляс пошел,
А уж если танго – обнимает,
До чего же водит хорошо.
Свадьба обороты набирает,
Пир горой, жених ва-банк идет,
Юльку на «Ламбаду» приглашает,
А невеста с тамадой пойдет.
Музыка умолкла, все устали,
Юлька раскраснелась от души,
А невесту за столом украли,
«Танцы-обниманцы» хороши!
Юмористу
Никто не знает, где нас Муза посетит:
В постели, бане, дебрях туалета.
Писать стихи в уме никто не запретит,
Свободе слова, мысли нет запрета!
Простейший гений стих свой не создаст
Без ласки Музы, не придёт к народу.
И даже тварь так просто не предаст,
Пока в свой адрес не услышит оду.
Один вахлак решил большим поэтом стать,
Не где-нибудь, на самом смертном одре;
Уж, будучи в гробу, не захотел вдруг умирать
Не признанным при всём честном народе.
Стихи верстать умеет жнец, подлец, кузнец;
В семье, на службе, в авто, на природе.
Застынут мысли – будет просто холодец,
Пишите! Юмор неподвластен моде.
04.2007.
Юрома
Утром Юрома проснулась:
Школа, домики, пустырь,
Величаво потянулась
Вдоль Мезени во всю ширь.
Сельсовет, домишки, дойка,
Лодки скопом под горой.
Юромчанам перестройка
Спела песнь «За упокой».
Заросли бурьяном травы,
Скот не ходит по утру,
Есть полно хмельной «отравы»
Хоть в мороз, а хоть в жару.
Денег нет и нет работы,
Нет совхоза, есть застой,
Всю неделю до субботы
У деревни выходной.
Щельи красные сверкают,
Рыбу ловят рыбаки,
Юромчане точно знают –
Проживут, чай, у реки.
Обмелели перекаты,
Не плывут теперь плоты,
Молодёжь берут в солдаты,
Нет невест, одни сваты.
Но не стихла жизнь мирская,
Есть в деревне старики,
Не согнула жизнь такая,
Встанут утром с той ноги.
Полыхнёт рассвет над щельей,
Ветерок пойдёт с дымком,
Есть тоска и есть веселье,
Дружен Север с мужиком!
03.2006.
Я люблю
Расскажи мне о звёздах в безлунной ночи,
Дай мне хрупкую, нежную руку свою,
А в ответ мне слова, не молчи, прошепчи:
Я люблю, я люблю, я люблю, я люблю!
Мне не надо отчёта и клятвы в любви,
Не исчезни, как сон, про себя я молю,
Прижимаю к себе губы снова твои
И шепчу: я люблю, я люблю, я люблю!
Не люблю я притворства и приторных слов,
Пышный блеск ложных чувств я совсем не терплю,
Лишь, взаимность и вера основа основ
Прошепчи мне в ответ: я люблю, я люблю!
02.2008.
01
Ой, что везде творится:
Потоп, пожар, разбой!
Есть служба, обратишься -
Поможет там любой.
Им не страшны проказы
Стихии никогда,
Бороться будут сразу,
Не заболят бока.
На вызов выезжают,
Весь инструмент с собой.
Людей не обижают,
Дают больным покой.
Спасать – у них призванье,
Профессия и долг,
Имеют должность, званье,
Идут сквозь дым и смог.
Ныряют в воду смело,
Залезут и под лед;
В огонь идут умело,
И знают: там не мед!
Найдут в лесу замерзших,
Найдут людей в горах.
Средь них нет лучших, худших
И не присущ им страх!
И, если будет туго,
Не справишься один,
На помощь крикни друга
И службу ноль один!
05.2005.
02
Ох, в глуши таёжной нашей,
В Лешуконской стороне
В жизни много всякой каши,
Больше же на самом дне.
Расхлебать всегда помогут,
Служба есть у нас 02.
Там укажут всем дорогу
Прямиком, кому куда.
На посту всегда дежурный,
И в убойном на посту.
Даже если в небе хмуро
И видать лишь на версту.
«Разберёмся», скажут строго,
Протокол, а может штраф.
Не надеются на Бога,
Здесь не пьют на брудершафт.
Здесь всегда беду встречают,
Днём и ночью, каждый час,
Часто день в бегах без чаю,
Жизнь не сахар, без прикрас.
Не легко возиться с грязью
И душой не зачерстветь,
Видеть каждый день заразу,
Воровство, а может смерть.
С ней лицом к лицу столкнутся –
Не согнуться, победить.
А бывает, что бабуся
Просит что-то починить.
«Караул! Мотор украли!»
Раздаются вновь слова.
«Да, по адресу попали,
Говорите, здесь 02!»
11.2008.
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.
