Текст книги "Северная прародина Руси"

Останцы на вершинах и высоких склонах гор обладают поразительной устойчивостью. За тысячелетия ничто не смогло поколебать их незыблемость. Такое впечатление, что их вообще установили намеренно. Кто, зачем, какими силами? Кто? Понятно и без объяснений: конечно же гиперборейцы. Зачем? Возможно, для ориентира мигрантов, спасавшихся от геофизического и климатического катаклизма. Какими силами? Так в Гиперборее ведь существовала высокоразвитая цивилизация, коей были подвластны и техника полета, и, судя по всему, антигравитация. Такое объяснение ничуть не хуже и даже более вразумительно, чем уж совсем неправдоподобное (но странным образом исключительно живучее), что многотонные исполинские останцы на вершины гор забросило силой ледника или в результате его таяния.

Вполне возможно, как сие следует из Гомеровой «Одиссеи» (сейчас я это продемонстрирую), именно столбы-останцы сторожил титан Атлант, олицетворявший множество смотрителей-атлантов. Как сопрягалось все это с поклонением Гераклу, в честь которого, по Байи, и были названы каменные столбы-останцы? Очень даже сопрягалось: Геракл – непосредственный участник всех перечисленных событий, и его деяния в Гиперборее естественным образом запечатлелась в памяти его далеких потомков. Теперь об Атланте – отце Гесперид (как мы еще не успели забыть). Образ его в древнегреческой мифологии, поэзии и эллинском мировоззрении в целом достаточно противоречив. Сказанное недвусмысленно подтверждает характеристика, данная титану-небодержателю двумя зачинателями античной поэзии – Гомером и Гесиодом. Гесиоду принадлежат хрестоматийные строки, цитируемые бессчетное количество раз (Теогония, 517–519):

 
Держит Атлант, принужденный к тому неизбежностью мощной,
На голове и руках неустанных широкое небо
Там, где граница земли, где певицы живут Геспериды.
 

Аполлодор, как мы помним, уточняет: и границы эти, и сам Атлант, и сад Гесперид с золотыми яблоками находятся «там, где обитают гиперборейцы» (II, 5, 11), то есть на Крайнем Севере. Среди утраченных творений Гесиода была поэма, которая называлась «Потомки Атланта». В комментариях античных грамматиков и схолиастов от нее сохранилось несколько фрагментов. В одном из них Атлант назван «блистательным». Казалось бы, что еще можно добавить? Оказывается, очень и очень много! Ибо приведенная характеристика и эпитет, данные Гесиодом, абсолютно не совпадают с тем, что говорится в Гомеровой «Одиссее», где Атлант именуется «кознодеем» (то есть «злокозненным»), а про его основное занятие, связанное с держанием на своих плечах и голове небесного свода, утверждается нечто совершенно другое и весьма любопытное именно для темы настоящей книги.

Можно не открывать «Одиссею» – я сейчас приведу интересующие нас строки. Они из 1-й же главы поэмы Гомера, которая начинается с рассказа о семилетнем пребывании Одиссея в волшебном гроте нимфы Калипсо на далеком острове Огигия (который, как мы помним из Байи, многие отождествляли с Атлантидой). Предположение вполне закономерное, ибо прекрасная нимфа была дочерью титана Атланта. Вот что говорит про нее Гомер (I, 51–53):

 
‹…› Дочь кознодея Атланта, которому ведомы моря
Все глубины и который один подпирает громаду
Длинноогромных столбов, раздвигающих небо и землю.
 

Я намеренно выделил интригующие слова (иначе не назовешь) в классическом переводе В.А. Жуковского. Теперь взглянем, как тот же текст звучит в менее известном переводе В.В. Вересаева:

 
‹…› Дочь кознодея Атланта, которому ведомы бездны
Моря всего и который надзор за столбами имеет:
Между землею и небом стоят они, их раздвигая.
 

Где же тут небо, лежащее на плечах или голове? Оно покоится на столбах, а вовсе не на корпусе или руках Атланта. Титан в одном случае подпирает эти столбы, а в другом – просто выступает их смотрителем и сторожем. Ну, да бог с ним, с Атлантом, коего Гомер почему-то недолюбливал (имелись на то, должно быть, веские причины), хотя было сие полубожество (титан) дедом настоящего олимпийского бога – Гермеса, хранителя всего тайного и сакрального знания древности (а родила его мать-атлантида Майя от любвеобильного Зевса во все той же Гиперборее). Между прочим, известный эпизод, связанный с одиннадцатым подвигом Геракла, – встреча с Атлантом на краю земли, где растет сад Гесперид с золотыми яблоками, и передача самому знаменитому герою Эллады небесного свода – можно трактовать и аллегорически. Атлант, считавшийся первым астрономом Древнего мира, мог передать Гераклу всего лишь знания о небесной сфере, тайнами которой он обладал.

Однако в приведенных трех строчках из Гомеровой «Одиссеи» содержится гораздо более ценная и интересная информация о загадочных столбах, кои, собственно, и поддерживают небо, дабы оно случайно не упало на землю. Мне представляется (и уверен, что не ошибаюсь): у Гомера в поэтически-искаженной форме речь идет о действительных каменных столбах, что во множестве и по сей день встречаются в разных регионах мира и в особенности – на Крайнем Севере.

2003 год

На одном северном ландшафтном памятнике, наверняка связанном с Гипербореей, мне хотелось бы остановиться более подробно. Речь пойдет о пирамидальной горе Рамы в Мурманской области, а также о причинах появления за полярным кругом топонимов, заставляющих вспомнить великий индийский эпос «Рамаяну» и его главного героя – блистательного царевича Раму. Одной из участниц научно-поисковой экспедиции «Гиперборея» он даже являлся во сне – облаченный в золотые доспехи. Александр Васильевич Барченко (1881–1938) еще в 20-х годах ХХ столетия высказывал предположение, что семь тысяч лет назад индоарийский вождь Рама возглавил исход прапредков индоевропейских народов с севера на юг (о чем писал и Б. Тилак в уже неоднократно упоминавшейся книге «Арктическая родина в Ведах»). Многовековое миграционное движение протоэтносов было вызвано жестоким похолоданием, обрушившимся на северные регионы после катастрофического космопланетарного катаклизма.

Вот почему участников научно-поисковой экспедиции «Гиперборея» так тянуло к горам и озерам Кольского полуострова, запечатлевшим имя Рамы: именно здесь с достаточной долей вероятности нахождение материальных следов далекой истории Отечества и всей Евразии. Один тип древнейших реминисценций, свидетельствующих о индоарийском происхождении многих северных наименований, уже выявлен однозначно. Имеются в виду фронтальные исследования топонимики Российского Севера, проведенные Н.Р. Гусевой и С.В. Жарниковой. Они установили множество названий северных рек, озер и других географических мест, в основу которых положены архаичные лексемы «ганг» и «инд» – от горы и озера Гангос на Мурмане до полноводной реки Индигирки в Восточной Сибири.

Но вот еще одна корневая основа – «рам», общая для многих индоевропейских и неиндоевропейских языков. Не беру всю карту Российской Федерации – сосредоточусь главным образом на Кольском полуострове. В самом сердце его, в прошлом именовавшемся Русской Лапландией, расположена возвышенность Раматуайввенч-тундра, есть озеро – Рамявр (Рамозеро) и гора Рамы (даже две, расположенные друг напротив друга). Именно она давно привлекала внимание поисковиков из экспедиции «Гиперборея» своей правильной пирамидальной формой. Гора-пирамида невысока – всего 597 метров. Зато видно сию тупоугольную нерукотворную красавицу с любой стороны. Она точно магнит притягивает своей таинственностью и сакральностью всякого, кто только ее только раз увидит.

Добраться до нее не так просто: и места труднодоступные, и примыкают они вплотную к закрытой военной зоне. Потому попытки самостоятельно добраться до священной горы(а они в прошлом предпринимались) до сих пор не увенчивались успехом. Но вот в мае 2003 года вдруг раздается телефонный звонок: военные предлагают исследовать Рамозеро и гору Рамы на гусеничном тягаче-вездеходе. Меня уговаривать долго не нужно, и вот я уже в Оленегорске, неподалеку от которого и началось это наполненное приключениями и романтикой путешествие в глубь нехоженых земель и отечественной истории. Спасибо же преогромное военным за предложенную помощь и четкую организацию блиц-вылазки в только что освободившуюся от снега лапландскую тундру, покрытую непролазными болотными топями и усеянную тысячами валунов, многие из которых имеют явно культовое предназначение! К сожалению, не могу назвать (по вполне понятным причинам) имен, рода войск и места дислокации наших опекунов, дабы выразить им персональную благодарность.

Гусеничный тягач средних размеров (сокращенно ГТС) идеально приспособлен к любому бездорожью. Медленно, но верно он достигает таких мест, куда обычным способом вообще не добраться. По непроходимым болотюгам идет «аки посуху», бурные порожистые реки преодолевает с первой же попытки, на любую сопку (конечно, если на ней нет обрывов) вползает с упорством космического робота. Правда, за три дня и две ночи (в конце мая за полярным кругом солнце уже не уходит за горизонт) у нас попеременно слетала то одна, то другая гусеница. Да еще дважды садились брюхом на невидимые в воде или во мху валуны, после чего приходилось сдвигать внедорожник с «мертвой точки» при помощи домкрата.

И все же в конце первого дня путешествия по заболоченной тундре мы не только добрались до Рамозера и обогнули его по периметру, но и забрались на самую вершину горы Рамы. Нельзя сказать, что мы были первопроходцами, тем не менее наши исследовательские ожидания были вполне удовлетворены. На вершине горы – нагромождение из огромных прямоугольных блоков. Издали они напоминают короткую рукотворную стену, зато вблизи становится совершенно ясно их естественное происхождение.

На вершину горы Рамы мы поднялись с помощью гусеничного тягача 30 мая 2003 года. Есть ли основания идентифицировать находящиеся здесь скальные образования правильной геометрической формы в плане культовых объектов? А почему бы и нет! Можно увидеть в расслоенных каменных блоках и остатки древнего святилища, и навигационные ориентиры. Последние (как, впрочем, и сама пирамидальная гора Рамы) могли быть вполне пригодны для ориентации на местности древних мигрантов, устремившихся когда-то с севера на юг. Примечательно, что на вершине соседней горы, также носящей имя Рамы (точнее – Рамозера), симметрично располагается точно такая же каменная стенка.

Но, быть может, имеются еще какие-либо интересные «зацепки»? Оглянемся вокруг, вглядимся повнимательней в каждый камень. Вот на одном из них явственно проступают какие-то знаки. Их всего три. Надпись не надпись, но на одно слово набирается! Какое же и на каком языке? Начертание символов не похоже на графику ни одного из известных алфавитов. И способ написания необычен: не рисунок и не насечка, а как бы травление в самой породе – как будто кто-то неведомый с помощью невыясненной пока технологии вытравил их на поверхности камня, изменив цветовую гамму минерала, придав ей правильное осмысленное очертание. За консультацией я впоследствии обратился по электронной почте к двум исследователям из Омска – филологу Николаю Слатину и специалисту по компьютерной графике Кириллу Макарову. Они попытались расшифровать интригующие знаки с помощью так называемой «влесовицы» – письмен, которыми начертаны тексты на дощечках загадочной «Влесовой книги». Их истолкование таково: три знака на горе Рамы прочитываются как КРЛ. Гласные не обозначены; наиболее вероятное прочтение – КОРЕЛА (вполне возможны КАРЕЛА, КАРЬЯЛА, КОРОЛЬ, КИРИЛЪ, КАРЛ и пр.). Кроме того, один из дешифровщиков обратил внимание, что подобное же сокращение используется в карельских сайтах. Ну не чудо ли – древность сама собой смыкается с современностью!

Насколько обнаруженную символику можно увязать с древнеарийской историей, сказать наверняка пока трудно. Но мне лично почему-то сразу же припомнился один необычный полуметровый камень, найденный на вершине другой горы в Ловозерских тундрах три года тому назад. Камень был необычен своей вытянутой торсообразной формой. По существу, он и приглянулся именно тем, что живо напоминал древние безголовые женские скульптуры, обнаруженные археологами в различных точках земного шара (в том числе в Индии и Центральной Азии) и, несомненно, относящиеся к эпохе матриархата. Конечно же, тогда я сфотографировал удивительную находку, но шел обложной дождь, свинцовые тучи едва не касались вершины горы, и снимок получился невыразительным…

Семантика архаичных знаков и символов, проявляющаяся также и в традиционном орнаменте, открывает значительные возможности для расшифровки, декодирования и реконструкции первичного мировоззрения. Не меньшие смысловые потенции содержат и древнейшие топонимы, нередко восходящие к самым истокам человеческой истории. Данные однажды в невообразимо далеком прошлом названия могут сохранять тысячелетиями. Народы приходят и уходят, они могут вообще исчезнуть с лица земли, а присвоенные ими когда-то названия мест, рек, озер, гор, урочищ и т. д. продолжают жить и в наши дни. Сказанное отчетливо прослеживается и на примере интересующей нас сейчас древней лексемы «рам».

И в Европе, и в Азии нетрудно отыскать на карте множество названий городов, рек и озер с корневой основой «рам»: например, города Рамбуйе во Франции, Рамсгит в Англии, Рамсдорф в Германии, Рамигала в Литве, Рамади в Ираке, Рамла в Марокко и Израиле, Рамаллах на территории Палестинской автономии, Рамо в Кении, остров Рам близ побережья Шотландии и др. С учетом чередования гласных «а», «о», «и» можно и имя города Рим (Roma) интерпретировать как производное от общеиндоевропейской лексемы «рам». А значит – и большую группу романских языков, в словарном запасе которых особенно много слов с той же корневой основой (взять хотя бы франкоязычные или испаноязычные имена и фамилии – Рамо, Раме, Рамбо, Рамадье, Рамон, Рамос, Рамирес и т. д.).

Нельзя не упомянуть и о чрезвычайной распространенности лексемы «рам» в Библии. Прежде всего это относится к различным горам, холмам и высотам, ибо по-древнееврейски «рама» означает «высота» (!). В данной связи в разных книгах Ветхого и Нового Завета упоминается множество различных возвышенностей, а также города Рама, Рамафем, Рамафаим-Цефим, Рамат-Лехи, Рамат-Мицфа. Значение «высокий» сохранилось и в ряде библейских имен: например, Рам и Рамаи. На традиционных библейских территориях и поныне сохранились топонимы с той же сакральной основой: например, Рамон – гора и одновременно русло высохшей реки. Однако древнееврейский иврит – всего лишь один в ряду языков весьма разветвленной семито-хамитской языковой семьи. Среди других языков, как известно, арабский и древнеегипетский. В последнем достаточно вспомнить наиболее распространенное имя египетских фараонов – Рамсес. Что касается арабского языка, то здесь также большое разнообразие слов с общемировой и общеязыковой корневой основой «рам», которую можно обнаружить и в многочисленных топонимах, и в названии священного для мусульман месяца Рамадан, и в арабском наименовании созвездия Стрельца – Рами.

Но и на русской почве прижилось и получило дальнейшее развитие множество слов с той же самой древнеарийской основой. Особенно характерны на территории России и конкретно – в традиционных областях расселения русского народа многочисленные топонимы и гидронимы с корнем «рам». Это обусловлено тем, что в русском языке в прошлом слово «рама» (а также другие производные от него понятия) было чрезвычайно распространено и многозначно. Это сегодня в обиходе под «рамой» понимается в основном «каркас для окон». В прошлом же, напротив, слова с данным корнем означали нечто совсем другое.

Согласно словарю Владимира Даля, «рама» (помимо «оконной обвязки») означает: «межу, границу, обвод, обход участка владения»; край, предел, конец пашни, которая примыкает к лесу или расчищена среди леса». Отсюда «рамень» (или «раменьё») – «лес, примыкающий к пашне» или же «густой, дремучий лес, черонолесье». Соответственно «раменка» означала «лесной клин или остров», а «раменный» – «лесной, боровой»[274]274
  Диалектные словари и словарь народных говоров дают примерно такую же картину: «рамень, раменье» в большинстве областей означают «большой дремучий лес», «заболоченный лес», «опушка леса» и т. п.


[Закрыть]. Есть еще ряд любопытных значений: «рамо» («рамена») – «плечо, часть руки от шеи до локтя» и «рамен» («ромен») – одно из народных наименований цветка ромашки. Это всё – по Далю, который составлял свой словарь в первой половине XIX века. Великий лексикограф отмечает и переносный (а быть может, некогда и основной, смысл ныне почти утраченного русского слова «рамо» – «мощь», «сила», «власть», «могучая рука» – как нельзя более подходящее прозвище для вождя, возглавившего движение ариев с севера на юг. При распаде некогда единого праязыка лексема «рам» в смысле «рука» претерпела фонетическую трансформацию: по-немецки и по-английски вместо «рам» говорят arm – буквы (звуки) оказались как бы перетасованы. (За подсказку выношу признательность моему давнему единомышленнику и соавтору – кандидату филологических наук Валерию Даниловичу Осипову.)

Смысловой диапазон слов с лексемой «рам» (который к началу XIX века уменьшился) еще более широкий: «рамяно» («рамено») – «сильно», «решительно», «громко», «быстро, стремительно», «строго, сурово», «чрезвычайно, очень»; «рамянство» – «сила, крепость»; «рамянный» – «сильный», «жестокий, тяжкий», «скорый, быстрый», «стремительный, неукротимый», «решительный, настойчивый», «великий, выдающийся, ревностный»[275]275
  См.: Словарь русского языка XI–XVII вв. Т. 21. С. 268–270.


[Закрыть]. Вместе с тем у русского слова «рама» ярко выраженный «лесной смысл», и, судя по всему, именно в этом архаичном значении оно должно быть сопряжено с санскритом. Не знаю, как кому, а мне видятся в этом вербальные следы движения индоариев через лесные массивы Евразии. Отсюда неудивительно, что топонимы с такой основой чрезвычайно распространены – особенно в лесных и лесостепных областях России. По Тверской области протекает речка Рам (в 12 километрах от сакрального города Кашина). В Брянской области есть поселок Рамасуха, в Смоленской – Рамоны, в Новгородской – Рамушево, в Воронежской – райцентр Рамонь. На карте Вологодской области одноименных топонимов Раменье целых двенадцать, а есть еще Раменниково, Рамешка и Рамешки (дважды). Еще больше аналогичных топонимов в Кировской области (бывшая Вятская губерния) – не менее двадцати. (Не могу также не упомянуть город Ромодан на Полтавщине.) И т. д. и т. п.

Марина Борисенко, ответственный секретарь научно-поисковой экспедиции «Гиперборея», которая давно интересуется этим вопросом, насчитала только в близлежащих к Москве областях более десятка топонимов с корневой основой «рам», включая Раменки – городской район в самой столице. Одних поселков и деревень, поименованных Раменье и Раменское, в центральных областях около десяти (в Подмосковье есть даже целый Раменский район). Безусловно, двенадцать вологодских «рамений», а также их близнецы-братья (или сестры) в других областях России (включая Московский регион) – это не прямое следствие прохождения именно здесь в далеком прошлом индоарийских племен во главе с Рамой (или почитавших его в качестве первопредка), а по большей части результат позднейших наименований. Народ, дававший подобные названия, конечно же, имел в виду месторасположение новопоселений по отношению к лесу или каким-то связанным с лесом особенностям. Никто даже и не подозревал об арийском субстрате в словах с корнем «рам» (практически никто не задумывается об этом и сегодня). Но, как говорится, из песни слова не выкинешь: раз русский язык древнейшего индоевропейского происхождения, значит, в нем неизбежно имеется существенная санскритско-арийская подоплека.

Какие же еще следы оставили будущие герои «Рамаяны» на древней российской земле? В центре древнейшего эпического сюжета – грандиозная битва. Рама, его сподвижники и помогающий им сверхсовершенный обезьяний народ сражаются с сонмищем ракшасов (кровожадных демонов) и их предводителем десятиглавым Раваной, похитителем Ситы – блистательной жены Рамы. В общих чертах сюжет с похищением чем-то напоминает «Руслана и Людмилу» с той разницей, что у Пушкина нет царственных обезьян, а в «Рамаяне» они играют исключительно важную роль.

Символом Полярной Прародины в арийской традиции выступала золотая гора Меру, которая располагалась на Северном полюсе и являлась центром Вселенной. Она упоминается во всех древнеиндийских сказаниях. В окрестностях Полярной горы обитали не одни только могущественные боги, но и другие удивительные существа. Среди них целый «обезьяний народ», мудростью своей и могуществом не уступавший самим Небожителям. К нему и принадлежал Сугрива[276]276
  С лексемой «грива», уходящей в самые глубины индоарийского прошлого, связана масса топонимов: несколько Грив на Псковщине, Ярославщине и Нижегородчине, гряда Грива – в Ленинградской области близ станции Пери, Кологрив – в Костромской, Северная Грива в Подмосковье, Гривка – в Челябинской области, множество аналогичных названий в ближнем и дальнем зарубежье. Это связано с многозначностью самого понятия «грива». Обычно так называется низкая, некрутая, вытянутая гряда, пологий увал, отделенный от остальной местности ложбиной. Однако в некоторых областях «грива» имеет совершенно иной смысл: в Западной Сибири – «поле», «пашня»; «высокий хвойный лес» – в Архангельской области; «роща» – во Владимирской и Тверской; на Севере так зовут торосы льда, а на Волге – подводные каменные пороги (см.: Мурзаев Э.М. Словарь народных географических терминов. Т. 1. М., 1999. С. 163–164).


[Закрыть] – тот самый Царь обезьян, который помог великому Раме одержать победу над демоном Раваной, дав в помощники царевичу своего главного советника – мудрейшую из мудрейших обезьян – Ханумана.

Действие «Рамаяны», как известно, развертывается на сугубо индийской почве. Но в ней отчетливо прослеживаются многочисленные северные реминисценции, восходящие к арийскому и доарийскому периодам истории индоевропейцев. Сказанное как раз и относится ко всей «обезьяньей линии» древнеиндийской мифологии. Лишним подтверждением тому может служить и известный эпизод «Рамаяны». Первоначально «обезьяний» царь Сугрива отправляет свое многочисленное войско на поиски похищенной Ситы – жены Рамы – не куда-нибудь, а на Север (!), красочно и довольно-таки точно описывая предстоящий маршрут. Сначала спасителям Ситы предстоит преодолеть область ужасного мрака (читай: область полярной ночи). За ней посреди Вечного Океана лежит Счастливая обитель света с Золотой горой Меру, где повсюду растут чудесные плоды, реки текут в золотых руслах и царит Золотой век. Любопытно, что здесь временно́е описание заменяется пространственным. Причем эту пространственную последовательность (сначала Царство тьмы – затем Царство света) следует и понимать во временно́м плане (сначала полярная ночь – затем полярный день). Таким образом, индоарийских сверхсовершенных «обезьянолюдей» приходится признать уроженцами Севера. Того же Ханумана (дословно «Имеющий (разбитую) челюсть» – из-за увечья, нанесенного ему богом Индрой)[277]277
  Подробнее о Ханумане и возможной связи этого образа с проблемой «снежного человека» см.: Дёмин В.Н. Дитя снегов, страж тайны // Наука и религия. 1998. № 8.


[Закрыть].

Оказывается, на карте России можно выявить немало топонимов и гидронимов, имеющих, вполне возможно, арийское происхождение и связанных с героями «Рамаяны». Для примера возьмем Ситу – возлюбленную и жену царевича Рамы. В санскрите корневая основа ее имени означает «белый, светлый» или же «освещенную (светлую) половину лунного месяца». В русском языке слова с корнем «сит» имеют совершенно иное значение (ср.: «сито», «сит» – «камыш, осока»). Тем не менее многие российские топонимы и гидронимы имеют, скорее, древнеарийское происхождение. К несомненным гиперборейским следам можно отнести название реки Сить, протекающей по территории современных Тверской и Ярославской областей. Река с аналогичным названием известна и на Вологодчине. Здесь же зафиксирована река Ситка, озера Ситцкое и Ситково. В других областях то же: река Ситню на Псковщине, Ситные озера на Новгородчине и т. д. В конечном счете все эти гидронимы восходят к санскритскому sita и, вполне вероятно, к имени Сита.

Имя другого персонажа «Рамаяны» – демона Раваны – можно без труда усмотреть в названии реки Равань, что протекает по нынешним Ленинградской и Новгородской областям (на Новгородчине есть еще поселок Рав(а)на). А божественный мудрец Вишвамитра: разве не обнаруживается первая часть его имени в гидрониме Вишера? (Рек с таким названием на территории России целых четыре: все они притоки – в одном случае Волхова, в другом – Камы, в третьем – Вычегды, в четвертом – Колвы.) Отца царевича Рамы звали Дашаратхи, его имя легко распадается на две составные части – лексемы «даш» и «рат». В русском языке немало слов с этими корнями: Даша (имя) (ср. также: «дача»), ратай («пахарь»), ратник («воин»), рать («войско»), ратовать («ходатайствовать»). Неудивительно, что в топонимике России множество названий от них образованных.

Предложенный анализ можно продолжить и дальше (и в портфеле автора такое продолжение имеется), но это чересчур уведет нас от основной темы статьи и за пределы майского путешествия на Кольский полуостров. По существу, мы только начинаем осознавать глубину российской истории. Быть может, она вообще не имеет дна…