Текст книги "По следам Штирлица и Мюллера"

Глава 10
Мюллер возглавляет гестапо

20 июля 1934 г., «учитывая выдающиеся заслуги сил СС, особенно во время событий 30 июня», Гитлер возвел СС в ранг самостоятельной организации. Отныне она не являлась составной частью СА, и Гиммлер подчинялся только напрямую фюреру. А СД за аналогичные заслуги была превращена в «единственную разведывательную службу партии». Успехи приятно кружили головы, но были и неудачи.

Органы НСДАП и отряды СС создавались не только в Германии, но и в «родственной» Австрии. Выдвигали требования воссоединиться с Третьим рейхом, вели активную пропаганду. 25 июля 1934 г. они предприняли попытку переворота. Без серьезной подготовки, нахрапом. Эсэсовцы захватили резиденцию канцлера Дольфуса, намеревались провозгласить новое правительство. Но их окружили правительственные войска, полиция, поднялось по тревоге народное ополчение, «хаймвер». А главное, вмешался Муссолини. На Гитлера он смотрел свысока, считал «выскочкой», копирующим итальянские методы. А Австрию числил под своим покровительством. Дуче двинул к границе 5 дивизий, и этого оказалось достаточно. Германия не посмела поддержать заговорщиков.

29–30 сентября 1934 г. в Бад-Эйблинге Гитлер провел совещание нацистских руководителей: обсуждались итоги недавних событий. Полиция и разведка получили инструкции по совершенствованию своей деятельности. Правда, юридические взаимоотношения в Третьем рейхе были чрезвычайно запутанными. Так, Геринг в качестве шефа прусской полиции должен был подчиняться министру внутренних дел Фрику. Но поскольку он являлся министром-президентом Пруссии, то Фрик подчинялся ему. Гиммлер в качестве главы полиции был поставлен в подчинение Герингу. Но в качестве рейхсфюрера СС у него был лишь один начальник – Гитлер. Все эти противоречия разрешались только в рамках не государственной, а нацистской иерархии. Все знали, что Геринг, «наци номер два», Гесс – «номер три», Геббельс – «номер четыре». Гиммлер только старался войти в этот ряд «главных наци», но Фрика уже явно обошел.

Ну а Гейдрих, поскольку СД ни Герингу, ни Фрику не подчинялось, направил усилия как раз на развитие СД. Для этого он привлек талантливого организатора Вернера Беста, а тот, в свою очередь, нашел очень ценного сотрудника доктора Мельхорна. Росли штаты СД, росло и количество «добровольных членов» (то есть тайных информаторов). Позже их переименовали в «доверенных людей» СД, и число их увеличилось до 30 тысяч.

Учитывая уроки путча в Австрии, была создана также служба «СД-аусланд» для деятельности за границей. Через нее началась работа с австрийскими нацистами, с судетскими немцами, с прогерманскими «пятыми колоннами» в Польше, Франции, скандинавских странах.

Был учтен и опыт «Ночи длинных ножей». Гейдрих при помощи Мельхорна завел обширную картотеку, куда собирали материалы не только на политических врагов, но и на высокопоставленных лиц НСДАП, государства, армии. Мало ли кто из них впоследствии может стать «врагом»? Или кого понадобится сделать «врагом»? Гейдрих лично занимался подбором для СД ценных кадров. В частности, ему понравились скрупулезность и трудолюбие 27-летнего нациста из Австрии, Адольфа Эйхмана. Взял на службу одаренного выпускника университета Вальтера Шелленберга.

Но у СД имелся существенный недостаток. Она была не государственным, а только партийным органом. Не имела, например, права совершать аресты. Это компенсировалось в симбиозе с гестапо. Начальник-то у них был общий. В результате СД собирала информацию о врагах рейха и передавала в гестапо для принятия мер. Непосредственное руководство тайной полицией Гейдрих передоверил Мюллеру. Хотя формально он был назначен начальником только 2-го отдела гестапо (ведавшего внутриполитическими вопросами). Но при этом Мюллер стал заместителем Гейдриха, быстро рос в эсэсовских чинах – за «Ночь длинных ножей» стал гауптштурмфюрером, потом штурмбанфюрером, в полиции был повышен до старшего криминаль-инспектора.

Руководители нацистских спецслужб были очень не похожими друг на друга. Гиммлер был нерешительным, очень многословным, витал в мистических теориях. Современники вспоминали, что в отношениях с подчиненными он был похож на школьного учителя. Дотошно вычитывал принесенные ему документы, цепляясь к разным мелочам. Одним из любимых его приемов было не выражать вслух ни поощрения, ни порицания, чтобы подчиненный помучился в неведении, как же к его работе относится рейхсфюрер? В личной жизни Гиммлер стремился выглядеть «идеалом», был весьма щепетилен в денежных вопросах, ни разу не позволив себе запустить руку в огромные фонды подведомственных организаций. Жену не любил, жил с другой женщиной, у них были дети. Но развод Гиммлер не оформлял. Считал, что это будет дурным примером для других. Впрочем, у рейхсфюрера СС просматривались и скрытые болезненные комплексы. Он, например, любил бывать на медосмотрах эсэсовских невест. Изображая бесстрастность, наблюдал, как нагих девиц обмеряют, взвешивают, заставляют приседать и прыгать.

Гейдрих был человеком иного плана. Неразборчивым в средствах, жестоким, циничным. Он любил, чтобы подчиненные боялись его. Преднамеренно подстраивал им провокации, стравливал между собой. Он был женат, имел троих детей, но моральной чистоплотностью отнюдь не отличался. Это проявилось еще во время службы на флоте. А в Берлине, как и в Мюнхене, он продложил периодические «турне» по злачным местам, считал это лучшим способом снять стрессы и нервные напряжения. Но при всем при том Гейдрих был отличным спортсменом, виртуозным скрипачом. А главное – великолепным организатором. В создании нацистской разведки и контразаедки львиная доля заслуги принадлежала ему. Герингу приписывали шутку из четырех букв Х: «Химмлерс Хирн хайзт Хейдрих» – «мозг Гиммлера зовется Гейдрих».

Германия тем временем заметно оживала. Прекращение политических свистоплясок принесло долгожданный порядок. Страна вышла из экономического кризиса, предприятия стали получать значительные государственные заказы. Начали реализовываться широкомасштабные строительные программы – например, строительства имперских автобаннов (шоссейных дорог). Организовывались «трудовые лагеря» для юношей и девушек, где молодежь участвовала в стройках, сельскохозяйственных работах, а заодно проходила военную подготовку. Безработица быстро сходила на нет.

По условиям Версальского договора Саарская область была на 15 лет передана под управление Лиги Наций. Но срок международного контроля истек, 13 января 1935 г. в Сааре был организован плебисцит. Потрудились все – и пропаганда Геббельса, и СД. Одни открыто, другие тайно. Да и впечатляющие успехи нацистского режима говорили сами за себя. Более 90 % населения высказалось за воссоединение с Германией. Оно осуществилось 1 марта, вылившись в общенациональный праздник.

Впрочем, не для всех. Саар, сохранявший особый статус после прихода к власти Гитлера, служил убежищем для немецкой оппозиции, стекавшейся сюда из других германских земель. Но все такие центры спецслужбы Гейдриха заранее взяли на заметку. И тут уж поработало гестапо. При арестах и обысках выяснилось, что запрещенная компартия воссоздала свои подпольные организации в Германии – в Сааре попались их связные, обнаружились перевалочные базы, через которые из-за границы переправлялась нелегальная литература. Эти организации профессионально отследили, выявили все ответвления. А потом под руководством Мюллера прокатились аресты в разных городах, коммунистическое подполье прекратило существование.

Ну а фюрер, едва удалось вернуть «залог» прошлой войны, на волне патриотического подъема перешагнул версальские условия. 10 марта 1935 г. было провозглашено создание военно-воздушного флота под командованием Геринга. А 16 марта Гитлер подписал закон о всеобщей воинской обязанности. Вместо 100-тысячного Рейхсвера родился Вермахт. Правда, это была пока серия «пробных шаров». При энергичном противодействии западных держав немцы могли пойти на попятную. Но диагноз, поставленный Гитлером англичанам и французам, – «близорукость и импотенция» – оказался верным, они ограничились только слабенькими протестами.

Ведь Гитлер откровенно показывал – он намеревается воевать с Россией. Зачем же ему мешать? Пускай готовится, пускай сцепится. А Запад вмешается потом. Продиктует собственные условия. На концлагеря и убийства закрывали глаза. В широкую прессу информация о них не попадала. Наоборот, фюрера поощряли и нахваливали. Газета «Дейли Мейл» в 1934 г. писала: «Выдающаяся личность нашего времени – Адольф Гитлер… стоит в ряду тех великих вождей человечества, которые редко появляются в истории». Видный американский политик С. Уоллес в книге «Время для решения» провозглашал: «Экономические круги в каждой отдельной западноевропейской стране и Новом Свете приветствуют гитлеризм».

В сентябре 1935 г. в Германии были приняты расовые Нюрнбергские законы. Но даже это не омрачило нацистских связей с Англией и США. А вложения в стремительно развивающуюся военную промышленность Германии были чрезвычайно выгодными – и предстоящая война сулила еще большие выгоды. Американские и британские банкиры выделяли нацистам огромные займы. Крупнейшие промышленники деятельно участвовали в милитаризации Третьего рейха. Концерн «Дженерал Моторс» вошел в единый картельный организм с фирмой «Оппель». Морган принялся финансировать заводы «Фокке-Вульф». Структуры компании «Стандарт ойл оф Нью-Джерси» были связаны со структурами «ИГ Фарбениндустри» и т. п.

Британский премьер-министр Чемберлен еще и схитрил. Предложил подписать «морское соглашение» – Германии разрешалось строить столько же военных кораблей, сколько будет строить Англия. Чемберлен полагал, что крупно обставил Гитлера. Привязал таким щедрым «подарком» к западной коалиции, но на самом-то деле Германия не сможет строить равное с англичанами количество крейсеров и линкоров. Однако для Гитлера ценность соглашения была совершенно в другом: в самом факте его подписания! Англия собственноручно перечеркнула ограничения Версальского договора, юридически отказалась от них. А умножать крейсера и линкоры Гитлер не собирался. Он намечал строительство подводных лодок без всяких соглашений.

Что ж, Советский Союз учитывал нарастающую угрозу. Активизировалась наша разведка, в середине 1930-х гг. она действовала на очень высоком уровне. Рихард Зорге, успевший поработать в Китае, был направлен в Японию. Он поехал через Берлин. Используя старые связи с нацистами, получил аккредитацию от влиятельной газеты «Франкфуртер цайтунг» – любимого детища Геббельса, и от ДНБ – Немецкого Информационного Бюро. Оно служило одной из «крыш» СД. В честь своего отъезда в Токио Зорге дал обед, среди гостей были Геббельс, его заместитель Функ и начальник информационного отдела партии Боле.

В самой Германии многие разведывательные структуры, так или иначе связанные с коммунистами, оказались провалены или распались. Вместо них создавались новые. Легальную (то есть действовавшую под дипломатическим прикрытием) резидентуру в Берлине возглавлял один из асов советского шпионажа Б. Гордон, нелегальную – В. Зарубин, действовавший под видом чешского инженера Кочека. Специальную поездку по Германии совершила разведчица Мария Полякова (она же «Гизела», «Милдред», «Вера», «Мэг»). Их усилиями в 1935–1936 гг. русской разведке удалось завербовать ряд агентов, занимавших в Третьем рейхе довольно важные посты: обер-лейтенанта генерального штаба Шульце-Бойзена, советника министерства экономики Харнака, первого секретаря министерства иностранных дел фон Шелиа, полковника инженерной службы Беккера…

Большинство агентов этой группы происходили из аристократических семей, к коммунистической партии никакого отношения не имели. Но в душе они оказались искренними и убежденными коммунистами. Сотрудничать согласились не за плату, а идейно. А по своему служебному положению они имели доступ к информации первостепенного значения. Так, Харнак ведал в министерстве вопросами планирования и распределения сырья, Беккер занимался разработками новейших боевых самолетов, Шелиа собирал в своей квартире вечеринки дипломатического корпуса.

Еще одним особо ценным агентом стала Ольга Чехова. И вот у нее-то просматриваются некоторые черты, близкие образу Штирлица. Но только некоторые – она была русской и смогла внедриться в самую верхушку нацистского руководства. Ольга Константиновна Книппер в юности жила у тети, Ольги Леонидовны, знаменитой актрисы и супруги писателя А. П. Чехова. Та устроила ее в школу-студию МХАТ, Ольга выскочила замуж на тетиного племянника Михаила Чехова. Но с ним быстро расстались, а в 1920 г. Ольга покинула голодную и неуютную Россию, уехала в Германию. Она мечтала стать кинозвездой. В качестве козыря выставлял родство с прославленной тетей, с великим писателем, приврала, что и сама блистала во МХАТе. Подействовало. Режиссер Фридрих Мурнау дал ей главную роль в фильме «Замок Фогелед» – и Ольга имела успех. Стала киноактрисой.

Завербовал ее родной брат, Лев Книппер. Он служил в Белой армии Врагнеля, в миграции стал агентом ОГПУ. Вернулся в Россию, стал композитором (автор многих известных произведений, в том числе песни «Полюшко-поле»). Для совершенствования музакального образования его направили в Берлин – поручив и разведывательные задания. Ольга тоже начала работать на советскую разведку. А популярность ее росла, она стала звездой немецкого кино, получила германское гражданство. Еще до победы Гитлера она умело демонстрировала симпатии к нацистам. Сам фюрер и его приближенные состояли в числе покронников ее таланта.

Когда они познакомились лично, в точности неизвестно. Но лидеры НСДАП высоко оценили, что самая популярная германская киноактриса – их сторонница. В Третьем рейхе министр пропаганды Геббельс взял ее под особое покровительство. Магда Геббельс, Ева Браун и жена Геринга актриса Эммми Зонеман стали ее близкими подругами. Ольга вошла в самое близкое окружение фюрера, бывала на вечеринках, банкетах нацистского руководства. От очаровательной дамы не считали нужным таиться, при ней обменивались мнениями по тем или иным вопросам. В Советском Союзе тоже оценили уникальное положение, которого она достигла. Ее работа в Германии была засекречена сверхстрого. С другими агентурными сетями Чехова никаких связей не имела, а в центральном аппарате ИНО НКВД о ней знали единицы сотрудников.

Создавались разведывательные сети и в государствах, сопредельных с Германией. Мария Полякова, о которой мы уже упоминали, совершила командировки в Швейцарию и Францию. Там были организованы группы Урсулы Хамбургер («Соня»), Генри Робинсона, Рашель Дубендорфер («Сисси»). От них в Третий рейх потянулись новые нити – к группам супругов Мюллер во Фрайбурге, Агнессе Циммерман («Микки») в Мюнхене.

В это время Гитлер совершил следующий шаг, ломая ограничения Версаля. По Локарнскому договору 1925 г. о неприкосновенности германо-французской и германо-бельгийской границ предусматривалась демилитаризация Рейнской зоны. 7 марта 1936 г. фюрер односторонним решением денонсировал этот договор и ввел в Рейнскую зону войска. Это тоже было «пробным шаром». На случай противодействия фюрер готов был извиниться. Реорганизация и перевооружение армии только начинались, Германия могла выставить всего 30–35 тыс. солдат без танков, без самолетов, со слабой артиллерией. Командирам частей строго-настрого указывалось: если французы двинут на них хоть одну роту, боя не принимать и отходить обратно на исходные рубежи.

Однако французы не сочли нужным пальцем о палец ударить. Лишь спустя 13 дней после ввода войск Совет Лиги Наций приступил к голосованию – нарушила ли Германия границы Рейнской зоны? После долгих дебатов приняли совершенно беззубую резолюцию, констатирующую лишь факт нарушения, даже без формального осуждения, не говоря уж о более решительных выводах.

А Гитлер опять морочил западным политикам головы, убеждая их, что все его усилия направлены только против СССР. Одним из таких доказательств стало заключение в 1936 г. «антикоминтерновского пакта» с Японией. В общем-то, в Москве с ним разобрались очень быстро. Секретные приложения к пакту, добытые через Зорге, показали: никаких конкретных обязательств о борьбе с Советским Союзом там нет. Пакт может быть направлен против кого угодно: против Англии, США. Да и в Берлине ходила шутка: «Сталин еще присоединится к антикоминтерновскому пакту». Зато само слово «антикоминтерновский» совершенно загипнотизировало Запад…

Но особенно выигрышной оказалась для нацистов начавшаяся в Испании гражданская война. Она примирила Муссолини с Гитлером. Вместе они начали оказывать помощь Франко. Их поддержка выглядела, вроде бы, чисто «рыцарской», только из идейных соображений. Однако действия Гитлера, разумеется, не были бескорыстными. Он получил возможность уже без всяких ограничений производить боевую технику – западные обыватели видели, что она направлена против «коммунистической угрозы». Мало того, СССР направил в Испанию около 1800 военных советников, а Германия и Италия – 20 тыс. солдат и офицеров. Но британская, французская, американская пропаганда нацистов и фашистов будто не замечали. Подняли шум о «советской» экспансии! Так готовился мюнхенский сговор.

Германская тайная полиция в этот период получила окончательное юридическое оформление. 2 мая 1935 г. Административный суд Пруссии вынес решение, что тайная полиция не подлежит судебному контролю и приказ о «превентивном» заключении в концлагерь не может быть опротестован судом. 10 февраля 1936 г. за подписью Геринга и Франка был опубликован закон, получивший название «основого закона гестапо», подтвердивший функции тайной полиции: «На гестапо возлагается задача разоблачать все опасные для государства тенденции и бороться против них».

С подачи Гейдриха в закон был введен и пункт: «Гестапо управляет концлагерями» – Гейдрих понимал, что это может принести большие выгоды, и не хотел упустить их. Но это понял и Гиммлер. Характер и амбиции своего заместителя он прекрасно знал, по своему обыкновению спорить не стал, однако тут же издал другое распоряжение, передав управление лагерями не гестапо, а административно-хозяйственному управлению СС под руководством Поля.

Геринг теперь обрел другую реальную силу, военно-воздушные силы, за полицию больше не цеплялся, и ее вывели из подчинения Герингу. Новым законом от 17 июня 1936 г. полицейские дела передавались под контроль министра внутренних дел Фрика. Но тем же самым законом Гиммлер превращался в практически независимого «министра полиции» – ему вменялось присутствовать на заседениях кабинета министров всякий раз, когда обсуждались вопросы, связанные с его ведомством.

Своим первым распоряжением в новом качестве он объявил об объединении служб СС и полиции. А полицейское ведомство разделил на две ветви: орпо – «полиция порядка» и зипо – «полиция безопасности». В состав орпо вошли шупо (городская полиция), жандармерия, административная, речная, береговая, железнодорожная полиция, гражданская оборона и пожарники. Гиммлер отдал это ведомство своему ненадежному помощнику Далюге. А зипо подразделялась на крипо (криминальная полиция) и гестапо (государственная тайная полиция). Во главе зипо был назначен Гейдрих, сохранивший за собой и руководство СД.

Определялся и статус «врагов государства». Они подразделялись на «1) Лиц, которые в связи со своим физическим или моральным вырождением отрезали себя от народной общины и в своих личных интересах идут на нарушение правил, установленных для зашиты общего интереса. Против этих злоумышленников будет действовать криминальная полиция. 2) Лиц, которые, являясь ставленниками политических врагов национал-социалистского германского народа, хотят разрушить национальное единство и подорвать мощь государства. Против таких злодеев будет, не щадя сил, бороться гестапо».

Руководителем крипо был назначен Артур Небе, руководителем гестапо – Генрих Мюллер. В августе 1936 г. Гиммлер издал циркуляр, согласно которому с 1 октября название «гестапо» присваивалось всей политической полиции не только Пруссии, но и других германских земель, она объединялась с берлинской.

Таким образом, Мюллер стал шефом гестапо всей Германии. Он в очередной раз попытался вступить в НСДАП. Но при этом полагалось запрашивать прежние места жительства и службы. А оттуда посыпались убийственные характеристики. Писали, что он никогда не был национал-социалистом, не имеет никаких заслуг перед партией. Его обвиняли в карьеризме, невероятном честолюбии. Признавали, что он «очень жестко» боролся с левыми, но поясняли – если бы начальство потребовало, он точно так же стал бы преследовать «правых». В итоге начальник тайной полиции и оберштурмбанфюрер СС остался беспартийным!