Текст книги "Быть жертвой больше не выгодно. Дополненное издание"

Возможно, кто-то нарушает ваши границы. Делает нечто такое, на что вы не давали своего согласия.

Если вы не будете ругать себя за злость, вы пойдете дальше. Ответив на вопрос «Что же меня злит?», вы сможете сформулировать, что вы защищаете. Это что-то имеет для вас большое значение. То, что вы ощущаете как Ценность. Лучше всего, если вы сформулируете свои Ценности словами. Например, вы хотите, чтоб вас не спасали, а спрашивали, нужна ли вам помощь. Вы можете сказать это словами: «Пожалуйста, не нужно мне давать советы, если я не прошу о них. Я обязательно обращусь к тебе, если мне нужна будет помощь».

Бывает, что злость возникает от нереалистичных ожиданий. Например, так: «Я хочу, чтоб другой человек что-то сделал для меня. Или был каким-то. Например, более внимательным. Или более решительным. Мне это очень нужно! От него».

Такая злость часто бывает тенью из прошлого. Не полученную от родителей решительность, нежность, ответственность хочется получить от Другого.

Признав свою злость, вы поймете, чего вам не хватало. И, кажется, не хватает и теперь.

Это «что-то» – очень важно для вас. Настолько важно, что вы до сих пор надеетесь это получить, для того чтобы… насытиться и не страдать от отсутствия оного.

Тогда вы вспомните, что

заставить Другого быть Родителем нельзя. Тем не менее ваша потребность важна. И должна быть удовлетворена. Увы, придется прожить горе. Не хватило, не получил… Теперь придется самому.

Потом вы сможете стать тем, кем вам хочется. А также согласитесь принимать от других людей, а не только от родительской фигуры, решительность, нежность, ответственность и много чего еще.

Я буду говорить о вине, которая возникает на эмоциональном уровне отношений.

Переживание вины может означать, что кто-то вручает вам ответственность (чаще всего) за свои чувства. Основное послание: «Мне плохо из-за того, что ты делаешь (не делаешь)».

Главный источник такого страдания чувством вины – разрушение границ в чувствительном возрасте, в детстве. Там, где родитель не взял свою, родительскую ответственность, и ребенок не знал, что берет не свою ответственность (в ее наиболее токсичной форме – форме вины).

• «Если б вас у меня не было (то есть детей), я давно бы развелась с вашим отцом и жила бы счастливо…» – вот и вина за несчастье матери.

• «Если бы тебя не было, я жила бы своей детской жизнью, а не тратила бы силы на тебя…» – вот вам вина за несчастье старшей сестры, которая страдает якобы из-за меня.

• «Если б не надо было зарабатывать деньги на семью, я был бы поэтом и жил так, как мне нравится…» – это вина за страдания отца.

• «Если б ты хорошо кушала и вела себя, папа приходил бы чаще…»

Эти прямые разрушительные послания гарантируют глубокий разлом в границах, и в будущем человек будет страдать от вины, если кто-то близкий рядом страдает в состоянии жертвы и вручает ответственность за себя и власть над собой.

Вот крючок, на который попадается жертва вмененной ответственности: «Изменись, позаботься о моих чувствах, вот тогда и будет мне счастье».

Любая не взятая родителем ответственность провоцирует виноватость ребенка (впоследствии – взрослого), а именно:

• кто-то из родителей – жертва и не может это осознать и обозначить в духе: «Ты, ребенок, здесь ни при чем, это я не справляюсь со своей жизнью»;

• кто-то из родителей не может взять ответственность за свои чувства: «Я злюсь, но не из-за тебя, а из-за того, что происходит внутри меня», вменяя вместо этого вину: «Ты меня разозлил, потому что был плохой»;

• родители не могут взять родительскую власть, перекладывая ответственность на ребенка: «Ты обязан слушаться, подчиняться, уважать взрослых и прочее, а если ты этого не делаешь, ты плохой», вместо: «Я хочу, чтобы ты…» «Мне нужно от тебя…»;

• родители наделяют ребенка всевластием, возлагая на него свою ответственность – приглядывать за тем, чтобы отец не пил, воспитывать младших братьев и сестер, а также используют его как разменную монету в своих разборках.

Переживание вины может также означать, что вы не берете свою ответственность. Часто это происходит из-за того, что вы не разобрались с границами – кто и за что отвечает, и провалились в вину.

Мать, которая бьет (кричит на) ребенка, не осознает, что ребенок воспроизводит обращение с ее беспомощностью в ее детстве и ходит по кругу «вина – агрессия». Единственный способ выйти из этой круговерти – взять ответственность за свою травму и согласиться на ее лечение у терапевта.

Отец, который развелся с женой и чувствует вину перед ребенком за то, что мало бывает с ним. Ему предстоит отделить свои чувства к матери от чувств к ребенку, поработать над ощущением себя жертвой этой женщины, взять свою родительскую ответственность («Мои отношения с моим ребенком – это моя ответственность») и власть («У меня есть права видеться с ним, и поэтому я смогу договориться с бывшей женой и обозначить границы»).

Иногда ответственность трудно взять, потому что она связана с изменением представлений о себе, когда я думаю о себе как о человеке хорошем и не могу признать «неприглядное качество», вытесненное в Тень.

Например, я считаю себя очень ответственной. И это качество является очень важной частью моих представлений о себе (например, меня хвалили и принимали, когда я решала проблемы взрослых в своем детстве).

Тогда я не буду видеть свои безответственные поступки и ни за что не признаю свои косяки (что я могу нарушать границы, обязательства и тому подобное). Я, скорее, буду ссылаться на препятствия и обстоятельства, которые помешали мне быть ответственной.

Или, к примеру, я не признаю, что могу манипулировать. Или мстить. Или бояться близости. Или нуждаться, «как маленькая».

Я не увижу, как я это делаю. Манипулирую, нарушаю границы и тому подобное. Зато буду уверена, что другие люди именно так и поступают.

Я не возьму свою ответственность и буду обвинять другую сторону.

Когда все-таки удается взять на себя ответственность, в отношениях становится значительно больше ресурса.

Если удается отдать ответственность, обвиняющая сторона может чувствовать себя пострадавшей. Однако другого способа помочь ей жить с помощью своих (не чужих) ресурсов нет.

Вина вследствие обиды Другого часто является реакцией на недостаточную отделенность от него. Ты пыталась пошутить, а он обиделся? Она обиделась на то, чему ты раньше, «до нее», не придавал значения?

Все происходит очень быстро. Так быстро, что ты не успеваешь заметить последовательность чувств.

Его (ее) обида – твой испуг – твоя вина – твоя плохость. Твоя плохость – твои защиты.

Проходят доли секунды, и ты уже защищаешься. Оправдываешься, нападаешь, отрицаешь, рационализируешь.

Я расстрою тебя – ни один из этих способов не контактный. Ни один из них не поможет остаться в отношениях в этой локальной зоне. Он(а) внес(ла) в отношения обиду, а ты – защиту. Здесь, в этой локальной зоне, отношения разорваны.

У каждой стороны есть свой выбор. «Обиженный» и «обидчик» могут прийти к ответственности и могут остаться на своих позициях. На своих знакомых позициях Жертвы и Насильника.

Если нет привычки брать ответственность, осознавать свою ответственность – микроразрывы накапливаются в большие, масштабные разрывы в отношениях.

Что означает твоя обида, обиженный? Ты чего-то ждал и не получил? Твои границы нарушены? Те ценности, которые исповедует Другой, тебе не подходят? Почему ты не говоришь об этом прямо?

Что означают твои защиты, обидчик? Ты все-таки чувствуешь вину и отчаянно защищаешься от своей плохости? Почему же ты виновен? Потому что Другой обижен? Это твой привычный путь – быть плохим, если задел кого-то? У тебя нет идеи, что ты мог чего-то не знать о Другом? Получается – должен был знать, и предвидеть, и контролировать себя? ТАК ты привык переживать свой опыт отношений?

Быть ответственным означает признать, что обида – твоя, если ты обижен. Именно ты переживаешь эти чувства. Это твоя ответственность – обозначить, что именно тебя задевает.

Быть ответственным означает не впадать в вину, если кто-то обижен на тебя. Ты ответственен, если спрашиваешь, что случилось, какие действия причиняют боль (ущерб) Другому.

Твоя ответственность – донести, что ты на самом деле имел в виду. Учесть свои ошибки, если они были.

Твоя ответственность – признать тот факт, что Другой никогда не узнает тебя до конца. И ваши отношения – это опыт в первую очередь узнавания.

Твоя ответственность – признать тот факт, что Другой будет в первую очередь на своей стороне. И это естественно и здоро́во.

Твоя ответственность – объяснить, что ты хочешь, что тебе не нравится.

Совместная ответственность – говорить обо всем этом в контакте. Уважая себя, уважать и Другого в его несовершенстве.

И пользоваться своим правом выбора, если такой ответственный уровень контакта с партнером невозможен.

Все эти и другие чувства – это не просто чувства, это симптомы. Они показывают, что ты переживаешь в тех или иных обстоятельствах, они рассказывают о тебе, они помогут еще лучше понять детали твоей личной истории.

Плохая тактика по отношению к этим состояниям: старые защиты (стыжение себя, подавление, настойчивые попытки получить дефицит у близких людей). Хорошая тактика по отношению к этим состояниям: принятие себя в этих чувствах, дальнейшее исследование себя.

«Мне надоело переживать… чувствовать боль и одиночество… зависеть от того, признают меня другие люди ценной или нет… ждать, чтобы кто-нибудь меня наконец полюбил… раздражаться и чувствовать вину от упреков близких… Как бы все это прекратить? Нельзя ли сделать так, чтоб жить без всего этого?»

Кажется – это так просто: перекрыть какой-то там вентиль в душе, и все закончится! Закончатся депрессии, неудовлетворенность собой, раздражение на партнера и детей… Хочется решить все разом – или за несколько сессий, и жизнь наконец-то снова будет радовать.

Чей это голос, ожидающий быстрых изменений? Нетерпимый в своих ожиданиях, беспощадный и бескомпромиссный?

«Мне мешает моя ранимость. Я так устала ее скрывать и делать вид, что мне “все по барабану”. Сил больше нет, я очень зла на себя за то, что ничего не меняется».

«…Я все время нахожусь в состоянии обиды. Я привыкла отказывать себе во всем ради семьи, и, кажется, я жду благодарности за это… Но когда я вижу, что мои жертвы воспринимаются как должное, мне становится очень обидно. Я давно вижу, что это моя проблема, а не тех, кто меня обижает, и меня раздражает то, что я не перестаю обижаться».

«Я все время цепляюсь за мужчин. Мне противно оттого, что я такая прилипчивая, я ужасаюсь тому, что они, быть может, думают обо мне… Я очень хочу быть уверенной в себе стервой и презираю себя… но у меня ничего не выходит. Я не могу вынести одиночества даже пары часов, мне нужна постоянная уверенность в том, что я ему дорога».

У всех этих людей одна их часть криком кричит о какой-то потребности, а другая раздражена и недовольна «неподобающим» поведением этой самой части.

Ну как тут не заподозрить Ребенка и Родителя.

Страдающего каким-то душевным дефицитом Ребенка и недовольного этим страданием Родителя?

Родителя – в его тиранической части, где он чего-то ждет, требует, ожидает какого-то «правильного» поведения.

И не столь важно – был ли таким нетерпимым реальный родитель, который оказался настолько дыряв, что «рассыпался» оттого, что ребенок выражал свои чувства и потребности, или же это выращенный психикой самого ребенка внутренний Тиран, тщательно отслеживающий подавление чувств…

Важно другое: сколько ни жди от себя отказа от потребности – в любви, признании, защите, собственной ценности и значимости (именно они «звучат» во всех описанных выше случаях, да и во всех остальных), это не может произойти по определению.

Если человек живой, то у него есть потребности и чувства в связи с тем, удовлетворены они или нет.

Потребностей нет только у мертвого.

Этот очевидный факт почему-то совсем не очевиден для многих людей, которые в глубине души нуждаются, но боятся фрустрации и потому скрывают свою нужду, да еще ругают себя за то, что посмели эту насущную потребность кому-то показать!

Нужно усвоить простую истину: ты можешь сколько угодно твердить о том, что обойдешься без любви и признания, но все твои попытки контролировать свою нужду закончатся провалом!

Все равно будешь хотеть и ждать, только теперь еще сильнее (ибо ты спрятал потребность только от себя самого, но не от окружающих, которым все заметно), да еще страдать от стыда и злости на себя! Просто потому, что мы не можем постоянно находиться во «включенном» сознании. Большую часть времени мы находимся в бессознательном потоке, в своей истории, в истории своего внутреннего Ребенка. Со всеми вытекающими сценариями и последствиями.

Требуя от своей детской части «прекратить ныть и страдать», мы всего-навсего воспроизводим свой собственный травматичный сценарий про то, что нельзя быть собой, выражать свои естественные чувства и состояния, а надо быть правильным, взрослым, ответственным…

Напротив, именно потому мы столь ранимы и обидчивы, столь страдаем от непризнания и нелюбви, что до сих пор отказывались открыто свои потребности признать. Потому и «не работают» бесчисленные советы и рекомендации «взять жизнь в свои руки», «любить себя» и «строить жизнь по своему усмотрению».

Они все направлены на взрослую, сознательную часть, в которой человек может находиться очень, очень незначительную часть своего времени. Даже супер-пупер-осознающий и рефлексирующий.

Я не говорю о том, что не надо быть взрослым… Безусловно, надо, но этого невозможно достичь путем подавления своей детской части!

В терапии происходит противоположный процесс: мы позволяем этой детской части быть. Даем ей место и пространство. Пожаловаться. Поплакать. Чего-то желать или не желать. Выражать любые чувства, даже самые неправильные.

У многих людей это первый в их жизни опыт поддержки и принятия. Благодаря которому они впоследствии научатся принимать себя, уважать и ценить. И еще – признавать и ценить свои потребности.

«Я поняла, как важно мне слышать похвалу. Я очень старалась помогать маме и папе, но они не замечали моих усилий. Теперь, когда, несмотря на свои попытки понравиться, я по-прежнему не слышу похвалы, мне становится очень горько. И еще горше оттого, что я по-прежнему этого жду от других людей».

«Для того чтобы раскрыться, почувствовать себя “своей” в чужой компании, мне необходимо увидеть к себе интерес… Я осознала, что мои родители никогда не проявляли ко мне интереса, и я думала, что это я такая скучная, непривлекательная. И меня очень ранит то, что и теперь никто не проявляет радости от моего появления, я тогда ощущаю себя такой же непривлекательной, как с родителями».

«Я так привыкла справляться со своими проблемами сама… Я всегда гордилась этим, думая в первую очередь о других людях, отказывая себе даже в ничтожно малом… В конце концов я накопила столько гнева, что теперь, кажется, его не вынесу. Лишь теперь я начинаю замечать, как сильно я сама нуждаюсь в том, чтоб хоть кто-нибудь позаботился обо мне… Конечно, это надежда на своих родителей – что они хоть когда-нибудь станут мне настоящими заботливыми родителями… Но теперь эта надежда направлена на мужа и детей… Которые говорят: “Мы тебя не просили жертвовать собой, ты сама это делала. Позаботься о себе сама”. Слышать это очень больно».

Признание своей детской потребности – это необходимый шаг к взрослению.

Да, мы ждем! И это нормально – ждать удовлетворения своих потребностей. Но постепенно учимся «менять» адресата… Всякий раз, встречаясь с нуждой, я спрашиваю: «Чего тебе не хватило тогда?» Мне отвечают: «Тепла, чтобы кто-то был рядом, чтобы защитили, чтобы разрешили делать то, что мне хочется, а не только то, что должна». Теперь уже это наша задача – разрешить и обеспечить себе эти нужды и права.

Новые девочки приходят в терапию. Я невольно любуюсь: разного возраста, но неизменно тонкие, изящные, раненные в сердце, измученные необходимостью скрывать под маской себя живых и тоскующих по принятию. Они не верят, что здесь, в этом кабинете, можно вот так свободно выражать свои чувства и говорить о том, что болит.

Украдкой поглядывая на меня, в напряженном ожидании моей реакции, они пытаются удерживать свои слезы, время от времени приклеивая фальшивую улыбку к своим губам. Я чувствую их тоску, одиночество, неверие и одновременно отчаянное желание быть услышанными и принятыми в своем страдании.

Я вижу неприкаянных брошенных детей, рядом с которыми нет и никогда не было никакой поддержки. Эту поддержку им предстоит постичь, они будут учиться заботиться о себе, беря за основу наши отношения.

Они будут вбирать в себя новый опыт безоценочности и позволения быть разными, а не только ожидаемыми, милыми, необременительными. Они узнают о том, что у них есть детская часть, внутренний Ребенок, о котором им предстоит теперь заботиться.

И сначала этот Ребенок будет много жаловаться и плакать… И это необходимо, терапевтично, ибо за годы молчания внутри накопилось много, очень много невысказанной боли, и эта боль будет рваться наружу.

Психика неизменно стремится освободиться от того, что зависло тяжелым балластом и мешает жить.

Потом Ребенок будет надеяться, что я стану ему доброй мамой, а порой, напротив, будет видеть во мне злую, холодную, неприветливую мать; бесчувственную, неслышащую.

Эти девочки неизменно столкнутся с разочарованием в терапии, ибо скоро мечты о быстрых изменениях разобьются в пух и прах. Жизненные сценарии слишком сильны и глубоки, чтобы выветриться за пару месяцев и даже лет.

Они непременно переживут разочарование во мне, когда поймут, что я не идеальная мама, а просто человек – со своими слабостями и со своими границами. Они будут переживать свои кризисы, переживать отчаяние надежды, что в мире есть хоть один человек, который будет заботиться, как мама.

Процесс «выращивания» внутреннего принимающего Взрослого очень долгий, и до того придется пережить немало страданий и разочарования.

Для того чтобы это произошло, я буду постоянно проводить параллели с настоящими, живыми детьми.

Что нужно ребенку, чтобы он почувствовал поддержку, пережил сакральное ощущение: «То, что происходит со мной, – это естественно. Это нормально, а не стыдно или плохо. У меня есть помощь. Я не один. Я буду услышан; я любим, невзирая на свои ошибки»?

Нужно, чтобы ему об этом сказал значимый взрослый. Который терпим и снисходителен. Он понимает, что ребенок мал и нуждается в нем. Он не ждет от ребенка достижений, которые превышают его возможности. Он имеет ресурс поддерживать его в слабости и немощи. Этот взрослый чуток и внимателен к состоянию ребенка и замечает, когда что-то идет не так.

Вот такой взрослый нужен каждому в его внутреннем мире. Ведь до сих пор единоличным правителем там был Тиран. И именно с ним мы чаще всего себя ассоциируем, выступая против Ребенка, не считаясь с его нуждами.

Мы сами себе строгие, беспощадные родители-судьи, не чувствующие ни малейшего сострадания к своей израненной детской части. Из своей тиранической части мы требуем от себя и ждем, требуем и ждем. Под таким давлением внутренний Ребенок съеживается еще сильнее, чувствуя себя отчаянно плохим, недостойным жить на этой земле. Стало быть, первое, что мы пробуем делать по отношению к себе, – замечать…

«Что-то происходит со мной… Я пока толком не понимаю что, но что-то не так… Как-то больно отозвались чужие слова, стало обидно… почувствовал свое ничтожество, отвергнутость… стало страшно».

Мы учимся замечать свои «попадания» в травму, в прошлое, в какие-то прошедшие обстоятельства и состояния, которые по-прежнему вызывают тяжелые детские чувства. Внутренний Взрослый замечает. Он относится к состоянию Ребенка всерьез, не обесценивая, не рационализируя, не требуя приклеить улыбку.

«Что с тобой? Ты обиделся? Тебе причинили боль? Ты испугался? Чего? Кого?» Мы учимся понимать себя.

Взрослый встает между Ребенком и Тираном, и расстановка сил меняется. Мы говорим себе: «Я чувствую… Это естественно. Я не могу чувствовать иначе». Потому что обидно, когда подвели или обманули. И если тебя так много обманывали, то обижаться сейчас – это нормально. Как может быть иначе? Нормально сопротивляться, когда тебя хотят в миллионный раз изнасиловать.

Естественно бояться, если ты не знаешь, что такое защита взрослого… И это естественно – бояться терять, если ты ни разу не был поддержан в своей потере. Естественно хотеть быть любимым, естественно чувствовать уязвимость, в каких бы обстоятельствах это ни происходило.

Я принимаю то, что мои чувства естественны и имеют очень весомые причины. Нехватки, недостачи. Теперь я знаю, в чем я уязвим, и буду стараться замечать такие моменты прежде, чем когда увязну в них по уши. Я буду освобождать себя от стыда, потому что раньше мне было стыдно за свои чувства, за свои ошибки, за свою уязвимость.

Сейчас я осознаю, что ничего стыдного в этом нет. Мое состояние имеет причину.

Мои новые девочки уже встали на этот путь. Путь к себе.