Текст книги "Свобода уйти, свобода остаться"

– Видишь ли…

– Вы воспользовались смятением молодого человека и вынудили его заглаживать вину таким способом?

Ну вот, все усилия пошли прахом. А так замечательно начиналось!

– Ни в коем разе. Dan Иллис сам высказал желание занять место Баллига.

– Для человека его происхождения и положения есть более подходящие способы служить ее величеству.

– О да, разумеется! Но его дедуля… Помните Ра-Кими? Так вот, дедуля поставил внуку условие: если хочешь, чтобы тебя приняли в семью, найди общий язык с Ра-Гро. Почему бы не помочь парню?

Наис неодобрительно поджала губы:

– Это не слишком-то благородно.

– Благородно или нет, неважно. Он, наверное, и прорвался на прием, только чтобы оказаться поближе ко мне. Но, конечно, и предполагать не мог, насколько близко подберется! Во всяком случае, его расчеты совпали с моими, и все прошло гладко, да еще к обоюдной выгоде.

Заинтересованное переспрашивание:

– Выгоде?

– Ну да. Иллису надо было познакомиться со мной, мне – угодить в тюрьму, чтобы отвлечь внимание. Все просто.

– Просто?

– Конечно.

– Просто?

Никогда не замечал, что Наис умеет шипеть.

– Daneke…

– Ненавижу! Вы, мужчины, всегда думаете только о своей выгоде и своем удобстве! Вечно лжете, вечно играете нами, как куклами!

– Наис…

Пытаюсь поймать ее дрожащую ладошку.

– Не прикасайтесь ко мне!

– Я вовсе не…

– Не хочу вас видеть! И слышать не хочу! Никогда!

Она всхлипнула и выбежала из кабинета. Я ринулся было следом, но наткнулся на Олдена, тащившего груду бумажных листов. Разумеется, мы столкнулись, бумаги взвились в воздух и скользнули под ноги, существенно затруднив сохранение равновесия. В общем, когда мне удалось добраться до крыльца, желтое пятно платья было уже у самых ворот, а сцены примирения на людях… Не будут прощены уж точно, потому что Наис строго соблюдает приличия.

Мне определенно не везет. И ведь какая нелепица: лежи прошение на другом краю стола, оно не попалось бы на глаза моей супруге. Случайность. Досадная, непредсказуемая и, как обычно, судьбоносная. А ведь сегодня у меня был шанс добиться расположения…

Значит, всего-то и требовалось, что проявить ревность? Как просто. Но мне и в голову не приходило. А должно было прийти, ведь отец говорил о том же: мол, если ревнует, значит, знает и другую сторону чувства. Ну да, разумеется, – я-то никогда ее не ревновал. Да и, собственно, откуда могла взяться ревность? Наис не позволяла себе ни единого проступка, способного выставить ее в дурном свете, хотя, наверное, ей следовало изредка кокетничать с придворными кавалерами. Конечно, так, чтобы я это видел… Нет, ничего бы не вышло: любая ее игра стала бы для меня понятной спустя мгновение.

Ну почему со мной всегда все неправильно? Вон, даже жену потешить не могу: поревновать немножко, потопать ногами, прирезать парочку незадачливых воздыхателей… Спокойная, терпеливая уверенность принимается за равнодушие. Несправедливо! Почему, если я не злюсь и не вызываю на дуэль за один-единственный взгляд, брошенный вслед моей супруге, моя любовь не считается настоящей? Бред. Кажется, начинаю ненавидеть мир с его дурацкими правилами.

– Она уже ушла?

Это еще кто? Олли, будь он неладен. И взгляд-то какой виноватый!

Потягиваюсь, расправляя плечи и мечтательно жмурясь:

– Пожалуй, если до конца дня мне предстоит еще одно разочарование в жизни с твоим непременным участием, я окончательно уверюсь, что убытков от тебя больше, чем прибыли. Знаешь, что делают с теми, кто приносит убытки?

– Э-э-э, Рэйден, я же не нарочно…

Маг пятится обратно к дверному проему, который опрометчиво покинул. Неужели у меня такая страшная улыбка? Никогда не замечал. Правда, перед зеркалом я улыбаюсь не так уж и часто.

– Знаю, что не нарочно. Если бы ты действовал с умыслом, давно бы уже был развеян пеплом над волнами. Ладно, что приволок?

– Это все тебе! – Олден обрадовался смене темы разговора, как ребенок. – Письма и прочее… А еще от Ра-Кена вестовой был. Ты просил какие-то отчеты из Архива?

– Не совсем… Отчеты из Архива?

– Ну да, – озадаченно кивнул рыжик. – Целый пакет, я тебе на стол положил.

– Спасибо, посмотрю. Мертвую дурку пока оставь как есть, возможно, мне еще понадобится кое-что изучить. И еще, Олли…

– Да?

– Принеси мне чего-нибудь съестного, а то от переживаний в животе заурчало.

– Принесу. – Он расцвел в улыбке, прекрасно зная: если Рэйден Ра-Гро проголодался, значит, совершенно здоров и готов к напряженному труду. А поскольку забота о здоровье возложена на его, Олдена, покатые плечи, то очередное выздоровление после болезни он может смело записать себе в заслугу.

Все, что смог добыть маг, это сдобное печенье, щедро усыпанное семенами масличного кустарника со смешным именем «дару-дару»: кухарки обожают использовать эти пряности при готовке, да я и сам люблю ими похрустеть, но происхождение именно этой порции заставило горько вздохнуть. Могу спорить, Олли пошарил в гостинце, который прислали одной из моих дурок. Воровать у больных – что может быть бесчестнее? С этой мыслью я еще раз вздохнул, потом придвинул мисочку с печеньем поближе (чтобы можно было дотянуться, не прилагая лишних усилий) и углубился в чтение.

Так, первым делом посмотрим, что мне отписал Ликкер… Сразу видно, дельный человек: кто, где, когда, почем – и ни фактом больше. Нет, поэтические описания природы я ценю и уважаю тех, кто способен рисовать словесные картины, но, право, не стоит тратить на это все отпущенное жизнью время.

Встретил фессу на рассвете пятого дня от начала месяца на внешнем рейде. Забрал «товар» и оправился прямиком в Рыбную гавань. Оплату получил сразу и всю. Занятно… Нанимателю было бы правильнее отделаться задатком, а оставшиеся монеты передать уже только по успешном завершении дела. Почему же расчет был полным и окончательным? А, понимаю – слишком рискованно было недоплатить. Действительно, торговец мог, оценив еще разок свой риск, решить, что задаток не покрывает и половину затрат (особливо душевных), и сдать «товар» таможне, которая, конечно, пожурила бы, но несильно, а то и награду бы выписала. За бдительность и верноподданничество. К тому же получение денег «после» означало бы встречу исполнителя с заказчиком, а оный заказчик, судя по всему, очень не хочет быть узнанным. Что ж, с одним вопросом все ясно. Остались другие.

Кто? Ликкер утверждает, что название судна было невозможно разобрать. Морок? Если да, ребята не поскупились: держать иллюзию над подвижной водой – дорогое удовольствие. Видимо, стоило того… А фесса, она и есть фесса. Таких кораблей в Антрее за год перебывает до сотни. На внутренний рейд, похоже, не заходили. Тоже правильно: швартоваться курьеру не с руки, проще отправить на берег шлюпку под парусом, тем более что тяжелые грузы перевозятся совсем на других судах… Попросить в Морской страже список корабликов, побывавших на рейдах? Гиблое дело. Если даже торговцу не позволили прочитать название, то и в список подали наверняка что-то несуществующее.

А вообще, место передачи «товара» выбрано грамотно. Да и время… Что у нас было с погодой за предшествующие встрече на рейде часы? Гроза у нас была, муторная, сильная и рукотворная. Хм, можно было бы зацепиться за это. Можно было бы… Хотя не позднее чем за вахту всех горожан предупредили о готовящемся развлечении магиков. Значит, идея искать знатного злоумышленника среди тех, кто имел возможность заранее узнать о грозе, не выдерживает критики. Впрочем… Что пишет Ликкер? Известие о месте и времени встречи он получил за трое суток. Стало быть, уже к этому моменту некто знал: в течение вечерней вахты четвертого дня и ночной вахты пятого дня судоходство будет приостановлено. Рыболовы, торговцы и прочие перевозчики либо швартуются в закрытой от ударов шторма гавани, либо пережидают в море и возвращаются в порт только с рассветом. Но, как правило, мало кому нравится болтаться всю ночь по волнам, поэтому все желающие пристали к берегу заранее. По крайней мере, наступающая вахта не была моей служебной. Не была… Ххаг!

Так вот оно, самое главное: злоумышленник знал, что меня в порту не будет. Ни в каком порту. Следовательно, ввоз «товара» пройдет без сучка и задоринки. Гы-гы-гы. Прошел-то прошел, но все-таки с моим участием. Случайность? Везение? Слишком трудно определить. И не буду заморачиваться!

Конечно, я не должен был видеть Алику. Предположительно до момента совершения покушения. Потом, вероятно, тоже – само по себе убийство Навигатора сначала было бы отдано на откуп Городской страже, а пока те догадались бы позвать меня… Впрочем, Виг догадался бы. А Каллас не просто догадался бы, но и настаивал. Ну и что? Кого бы я искал, если бы определил «водяное безумие» убийцы?

И все же, почему она атаковала? Разумнее, даже с точки зрения дурки, было бы отступить, спрятаться и переждать. Слишком поздно почувствовала мое присутствие? Надо было пользоваться глазками и ушками, а не чутьем. А может быть, у нее просто не оставалось времени на ожидание: получила приказ к немедленному исполнению и не могла ослушаться… Да, скорее всего, иначе действия Алики выглядят чересчур нелепыми.

Хм, хм, хм. Сведений много, измышлений еще больше, но все какие-то зряшные. Чем порадует Вигер с его подчиненными?

А ничем не порадует: служка оказался изворотливым малым и не был замечен в общении с высокопоставленными персонами или их доверенными лицами. Грустно. Сам Сойнер, похоже, вообще вне подозрений: вот уже неделю кряду прохлаждается за городом, в собственном поместье. Если и наносил визиты, то к приятелям по торговле. Кстати, а чем он торгует-то? Камушками. Драгоценными. Помимо всего прочего. И на этой ниве у него много знатных покупателей, а некоторые – очень даже постоянные. Посмотрим… Так-так-так. Есть где разгуляться: по меньшей мере трое из клиентов как раз принадлежат к искомым кругам. Возможно ли, чтобы купец оставался в стороне, а служка за его спиной вошел в сговор со злоумышленником? Звучит немного странновато, но вполне реально. Возьмем на заметку имена, а самого Сойнера не будем обвинять. Временно. Пока не узнаем больше о покупателях.

Ворох бумаги, и ничего стоящего. Как всегда. Остался только пакет из Архива.

О, в нем еще и записка от Калласа!

«Надеюсь, эти сведения стоят тех денег, которые запросил книжник».

Я тоже. Надеюсь.

Заключение по серьгам: клеймо мастера, изготовившего сей шедевр, не принадлежит родам, обосновавшимся в Антрее. Значит, были сделаны где-то далеко и ввезены. Жаль, расспросить никого не удастся… Черные кристаллы – редчайшая разновидность хрусталя, непомерно дорогая. Что ж, сберегу: глядишь, еще разживусь на продаже. Оправа выполнена в виде цветков суули – лилий, растущих на Шепчущем озере.

Что?! Шепчущее озеро? То самое, на берегах которого находилось родовое имение Ра-Гро, пока мои предки окончательно не перебрались в Антрею? Все интереснее и интереснее… Вот только у этого интереса жутковатый привкус. Значит, искать нужно в прошлом. Но чьем?

Еще какие будут новости? О, несколько слов и об авторе старинного письма. Сверка почерков с хранящимися в Архиве образцами убедительно доказывает, что попавшее ко мне послание написано рукой некоего Валена Тьесс-Мар, талантливого поэта, исчезнувшего из вида современников в самом расцвете сил. Некоторое время жил в Антрее, но потом уехал, и больше о нем никто ничего не слышал. Любопытно… И эта ниточка никуда не ведет. Возможно, за пределами долины Лавуолы, по ту сторону Ринневер кто-то и мог бы пролить свет на дела почти четырехвековой давности, но как скоро и с какими тратами? Каллас и так меня убьет за деньги, уплаченные архивной крысе.

О, и печенье подходит к концу, пора передохнуть.

– Это снова тебе!

На стол падает еще одно запечатанное письмо. Какой день урожайный выдался… Хотя таким посланиям я никогда не радуюсь: с личной печатью Ра-Вана.

«Капитану Ра-Гро надлежит прибыть для исполнения своего долга. Копейный пирс, не позднее начала вечерней вахты». Какая неожиданность… Чтоб его!

– Шило в заднице заерзало, что ли?

Вопрос не предназначался Олдену, но маг с готовностью ответил:

– Вестовой, который принес письмо, сказал, что на внутренний рейд встает «Игрунья».

– «Игрунья»? На ней сменился капитан?

– Представь себе, нет!

– Но, насколько я помню, Паллану было строжайше запрещено приближаться к границам даже внешнего рейда… Как это возможно?

Рыжик пожал плечами:

– Тебе интересно, ты и выясняй.

– И выясню! Вот только… Где моя форма?

Гавань, Копейный пирс,

начало вечерней вахты

Заштопанные на скорую руку прорехи, разумеется, не могли скрыться от любопытных взглядов, и я удостоился приглушенных смешков. Очень приглушенных и на безопасном расстоянии за моей спиной. В другое время не преминул бы грозно сверкнуть очами или навести страха на насмешников, но сейчас мне было куда интереснее увидеть, какая причина заставила капитана Паллана, одного из самых пройдошистых «вольных возчиков», некогда изгнанного из Антреи, вернуться, да еще обеспечила защитой виграммы[20]20
  Виграмма – общеупотребительное название разрешительного документа.


[Закрыть] Навигатора.

Причина, м-да. Неказистая какая-то…

Кроме «Игруньи» ни одно судно больше не снабжало в этот вечер город гостями, а потому я, засвидетельствовав свое почтение старшему вахтенному офицеру, прямиком направился к Копейному пирсу, успевая пройти почти половину каменной стрелы, нацеленной в море, пока шлюпка, везущая пассажира, причалит к «острию».

Если бы пришел пораньше, смог бы полюбоваться наступлением тихого вечера, а так приходилось сосредоточить все внимание не на нежно-розовой дымке, в которую превращалось небо над горизонтом, не на робко царапающих пирс волнах погружающегося в дремоту моря, не на силуэтах кораблей, замерших на рейде, а на…

Нескладной фигуре, поднявшейся на пирс от шлюпочной причальной площадки. Точнее, это в самый первый момент незнакомый парень показался мне нескладным и неуклюжим, но чем ближе он подходил, тем большую растерянность я ощущал.

Не слишком высокий. Не слишком низкий. Глаз не на чем остановить… Стоп. Почему я так подумал? Потому, что здесь и сейчас, меряя шагами белесые каменные плиты, подставляя растрепанные волосы ветру и заботливо придерживая левой рукой висящую на сгибе правой корзинку, гость не выглядит неуместным? И с ним, и без него картина будет равно законченной и полной, словно он – не обособленная часть того, что видят мои глаза, не отдельный завиток узора, а всего лишь одна из бессчетного количества ниточек: исчезнет или появится, неважно, ведь ковер останется ковром.

Какое странное ощущение… Наверное, именно оно мешает мне пристально рассматривать незнакомца, который подходит все ближе.

Молодой? Да уж не старый: мой ровесник, а то и помладше. Темноволосый, но в солнечных лучах пряди волос отливают рыжиной. Черты мягкие, чуть расплывчатые, будто лицо скрыто туманом, совсем невесомым, но скрадывающим линии. Приветливая, немного неуверенная улыбка. Трусит? Если первый раз в Антрее, простительно: наверняка гребцы в шлюпке все уши ему прожужжали о страшном Рэйдене Ра-Гро, не пускающем в город того, кого не захочет пускать, а то и режущем глотки прямо в порту. А глаза грустные. Нет, не так: тревожные. Похожий взгляд бывает у человека, который погряз в делах, настойчиво требующих исполнения. А еще усталые. Тоже темные, но непонятного оттенка. Может быть, зеленые? Нет, не разобрать: он и идет-то ко мне от солнца.

Одет, как и многие другие путешественники, просто и удобно, только не по нынешней весне. Впрочем, куртка скатана и пристроена на ремне за спиной, а рубашка не выглядит слишком плотной, не спарится. Вообще одежда не слишком старая, пообвисшая на фигуре, но не успевшая обтрепаться. И сапоги не сильно сношенные. Оружие? Один нож на правом бедре, других ковырялок не видно. Оставил на фессе? Наверное. В любом случае, в город вооруженных до зубов молодчиков пускают с неохотой и только после подробной описи всех клинков и прочих душегубных предметов. Собственно, по этой причине наемные убийцы, изредка навещающие Антрею, предпочитают не привозить оружие с собой, а отовариваться у местных торговцев.

Ну ладно, хватит отвлекаться на ерунду, я же здесь не ради забавы и удовлетворения любопытства, а для несения службы. Итак…

Ххаг меня задери! Что это значит?!

Парень подошел совсем близко, его дыхание уже должно долетать до меня, да оно и долетает, я чувствую, но… В нем ничего нет! Такого не бывает, не может быть! И все-таки есть.

Любой человек делится с миром частью себя самого, каждым выдохом говоря: вот сейчас я чувствую то-то и то-то, а чуть раньше было так-то и так-то. А за пластами чувств лежат пласты памяти, выступающие наружу, когда какое-то ощущение в окружающем мире напомнило об испытанном прежде. Оставляя в воздухе шлейф дыхания, человек рассказывает о себе. Как много? Достаточно, особенно для того, кто умеет читать. Но страницы ЭТОЙ книги совершенно пусты!

Так могли бы дышать лес, луг, река, наконец, – что-то, не имеющее строгих границ и плавно перетекающее друг в друга. Не понимаю… Он стоит передо мной, и в то же время все мои ощущения уверяют: его нет. Есть море. Есть ветер. Есть пирс. Есть Рэйден Ра-Гро, застывший посреди этого пирса. Но больше нет никого. Если закрыть глаза, впечатление становится особенно отчетливым. И что же делать? Я не могу пропустить в город безумца, но этот человек вполне здоров в той мере, которая должна волновать меня: ни малейшей сладости не ощущается. Ххаг подери, да вовсе ничего не ощущается! Отказать во въезде? На каком основании? Потому что я растерялся? Засмеют. И как поступить?

– Вы, должно быть, тот офицер, что проводит досмотр?

Это он ко мне обращается? А к кому же еще… Надоело, наверное, ждать у моря погоды.

– Да. Прошу пройти со мной.

Парень кивает и охотно отправляется следом, на шаг позади, вежливо придерживаясь заданного темпа. Услужливый? Робкий? Да мне-то какая разница?!

– Присаживайтесь.

Указываю на стул, сам сажусь через стол напротив и кладу перед собой чистый лист бумаги для составления протокола.

– Благодарю. Конечно, я предпочел бы походить по твердой земле, но если необходимые действа не займут много времени…

Поднимаю взгляд. Нет, он вовсе не шутит: широко открытые глаза (зеленые, но не морской, а скорее лесной зеленью) смотрят по-прежнему спокойно и учтиво. Разве что с легким сожалением. Торопится? Попробую узнать, куда и зачем:

– Правила придумывал не я, dan, но следовать им необходимо.

– Правда? А мне казалось, что по правилам играют.

Ххаг подери! Он что, издевается надо мной? Если бы я учуял хоть крохотную тень глумления, задал бы ему, но… Все то же участие и неподдельная готовность выполнить все, что ни попрошу.

– А еще иногда правила играют нами, – буркаю в сторону, но мой невольный собеседник слышит, и темные вихры вздрагивают от согласного кивка. – Назовите свое имя.

– Джерон.

Записываю, потратив несколько мгновений на обдумывание, как именно изобразить произнесенное слово на бумаге. Можно и так, и эдак, а отдельные придирчивые персоны готовы душу выесть, если сделаешь ошибку хоть в единой букве. Парень смотрит, как я вывожу чернильные узоры, и рассеянно улыбается.

– Дальше!

– Дальше?

Зеленые глаза округляются. Простейший вопрос вызвал удивление? Странно.

– Ну да! Извольте сообщить и свое родовое имя.

– Оно вам так необходимо?

Клянусь, будь последняя фраза произнесена чуть менее невинным тоном, любой на моем месте счел бы ее издевкой и приглашением к поединку. Но парню удается удерживаться на самой границе между наивностью и наглостью. Завидный талант, ничего не скажешь!

– Я должен занести его в протокол.

– О!

Задумывается. Несколько вдохов смотрит в сторону, и на протяжении этих размышлений его лицо словно мертвеет, черты лица теряют подвижность. Но как только парень переводит взгляд на меня, все преображается и снова наполняется жизнью:

– Право, вы меня озадачили, офицер.

– Вы не знаете, как вас зовут?

– Обычно я прихожу сам.

И теперь не шутит. Да что с ним такое? Ну хорошо, положим, злобство ему не свойственно, но и поводы для искреннего веселья он тоже пропускает мимо. Так сильно увлечен собственными переживаниями? Все может быть. Однако новоявленный гость города настораживает меня все больше и больше.

– И все-таки сообщите…

– Если настаиваете, можете записать: Дьовис.

– И что сие означает?

Кажется, он немного рассердился. Ну, слава богам! Возможно, сильные чувства смогут расшевелить память воды, находящейся в пределах его тела, и я… Нет, ничего не получится: сдвинувшиеся было брови вернулись на свои места, и парень покорно пояснил:

– В переводе со старых наречий – «дремлющий».

– Так называется ваш род?

– Один из.

Чуть было не спросил: и как их много, этих родов? Впору бить себя по губам. Что меня тянет за язык? Неуловимое, но явственное ощущение, что могу получить ответы. На любые вопросы. Да, раз уж не выходит читать других, копаюсь в личных заметках. А что, полезно: глядишь, узнаю о себе много нового!

– Цель вашего приезда в Антрею?

Он снова задумался. Ухмыльнулся (не сказал бы, что по-доброму, но язвительность гримасы предназначалась вовсе не мне).

– Выполняю поручения своих близких родственников. Можно сказать, занимаюсь семейными делами.

– Сколько времени вы пробудете в городе?

– О, это зависит не от моего желания!

– А от чего? Поймите, мне нужно знать срок, чтобы выписать вам пропуск и…

– От того, смогу ли я помочь одной даме получить удовлетворение.

Настал мой черед вытаращиться. Дама? Удовлетворение? Он что, наемный любовник? Вряд ли: с такой внешностью рассчитывать на успех у женщин трудновато. Впрочем, возможно, берет другим. Например…

Парень, не замечая моей изумленной физиономии, поднял с пола ношу, с которой прибыл, поставил на стол и сдвинул кисейный платок, которым был закрыт верх корзинки. Над плетеным краем приподнялась пушистая голова, повела ушами, зевнула, показав некрупные, но острые клыки, и спряталась обратно. Кошка?

– Вы хотите сказать…

– Эта красавица сейчас сидит тихо, потому что ее слегка укачало, но как только отдышится, начнет петь свадебные песни.

Он приехал в Антрею, чтобы устроить кошачью случку? Бред.

– И у вас есть на примете… жених для вашей кошки?

– Вообще-то не у меня. – Он улыбнулся, на этот раз чуть виновато. – Но одна добрая госпожа присоветовала мне найти в этом городе человека по имени…

Тут он полез в кошелек, висящий на поясе, достал клочок пергамента и прочитал:

– Рэйден Ра-Гро.

Предчувствуя подвох, уточняю:

– И зачем вам понадобился именно этот человек?

– Госпожа Амира рассказывала, что в его доме живет очень красивый кот, который…

Эта несносная толстуха! Мало я из-за нее натерпелся, даже под смертью ходил, можно сказать, так теперь еще должен выступить кошачьим сводником! Ну, daneke Навигатор, только появись в Антрее, мало вам не покажется!

– Вас что-то расстроило?

О да, и «что-то», и «кто-то»! Хорошо, отправил писаря восвояси, хотел уберечь от возможной опасности, раз уж не могу быть уверенным в своих ощущениях. А получилось, сам себя уберег. От вечного позора. Если бы кто-нибудь услышал… Даже думать не хочу, как бы я прославился на весь город!

– Простите, я отвлекся… И это – главная цель вашего приезда?

Вот сейчас и проверим. Если скажет «да», он либо блаженный, либо человек с далеко идущими и весьма тайными намерениями. А если услышу «нет»? Тогда излишне честен. До дурости честен.

– Разумеется, нет. Вы подумали, что необходимость случить двух животных заставила бы меня проделать путь из Вэлэссы в Антрею?

Он произнес это с четко читающимся подтекстом: «Вы считаете меня идиотом»? Вовсе нет, не считаю. И даже могу заявить, что… Но парень не дает мне сказать:

– Вообще-то, она была второй половиной причины. Первая состоит в том, что мне необходимо посетить одно место и забрать предназначенный моему кузену предмет. А кошка… Лишь приятное дополнение к скучному делу.

Хм. Что прикажете думать теперь? Объяснил разумную цель, но и нелепую не стал отвергать. Допускает и даже способствует тому, чтобы его принимали за дурачка? О, тогда он опаснее, чем кажется с виду.

– У вас есть еще вопросы?

– Вы торопитесь?

– Я не знаю этот город, офицер, а мне хотелось бы найти дом господина Ра-Гро, чтобы как можно скорее начать то дело, которое не терпит отлагательства. Как вы полагаете, я успею нанести визит до наступления темноты? Или следует подождать до завтрашнего утра? В некоторых городах считается непристойным тревожить хозяев в темное время суток.

Вот сейчас я мог бы над ним подшутить: отправить колесить по Антрее, чтобы он заблудился и никогда не добрался до особняка Торис. Да, мог бы, тем более что на лице парня было написано совершенно искреннее доверие к сведениям, сообщенным мною. Ох, и славная шутка бы вышла! Но злая и некрасивая. Даже для меня.

– Не волнуйтесь: в этот дом можно заходить в любое время.

– Это облегчает мою участь. Могу ли я просить вас объяснить, в какую сторону мне следует направиться, чтобы…

– Я вас провожу.

– О, это слишком большая любезность, которой я не заслуживаю. Или вы оказываете подобные услуги всем прибывающим в ваш город?

Наконец-то, в первый раз за все время разговора слышу из его уст шутку! Подтрунивает, но легко-легко, словно больше сочувствует, нежели желает повеселиться.

– Просто нам по пути – я возвращаюсь домой той же дорогой.

– Это будет замечательно. Благодарю вас, офицер!

Мой неожиданный спутник, как скоро выяснилось, обладал достоинством, мало кому свойственным: не лез с расспросами и пустыми разговорами. Возможно, лишь потому, что ему приходилось ворковать с кошкой, отошедшей от морского путешествия и все громче и громче начинающей заявлять о своих желаниях, но меня вполне устраивало общество собственных мыслей, и вынужденное отчуждение я воспринял как дар небес.

Время шло, а парень так и оставался загадкой: в нем не читалось НИ-ЧЕ-ГО. Я старался. Я так старался, что сам вспотел, несмотря на расстегнутый сразу же по выходе за пределы порта мундир. Дошел до такой тонкой степени настроения на чтение, что начало мерещиться: потоки воздуха беспрепятственно проходят сквозь незнакомца, потому читать попросту нечего.

Что-то зачастили в Антрею странные гости: то девица, умеющая говорить с водой, к тому же безумная, а теперь вот неизвестно кто, причем «неизвестно» в самом прямом смысле. Да, предъявленная виграмма – подлинная и подписана, как догадываюсь, лично Амирой, но что этот факт может сказать мне о человеке? Либо он оказал толстухе некую услугу, высоко оцененную и оплаченную соответствующим образом, либо… Уболтал старушку? Не верю: Навигатор не позволяет своим личным чувствам влиять на дела государственные. Остается еще предположение, что парня направили сюда для выполнения какого-то важного поручения. Как он говорил? Забрать предмет и передать своему родственнику? Хм. Звучит вполне безобидно, но, во-первых, я не знаю, что это за предмет, а во-вторых, родственники бывают разные. Если вспомнить названное родовое имя, вообще мурашки по спине ползти начинают. Любопытно с чего?

– Прошу!

Калитка скрипнула, но соизволила отвориться. Интересно, кроме меня кто-нибудь смазывает петли? Догадываюсь, что нет: daneke Тарма равно бережливо относится к собственным силам и денежным средствам, а потому не будет тратиться, поддерживая в порядке те вещи, которыми пользуется только ее жилец.

Джерон вошел, но не двинулся сразу к дому, а ждал, пока я закрою щеколду.

– Вы полагаете, мы можем зайти не через главный вход?

– Ворота все равно можно открыть только изнутри.

– Мм?

И все-таки он производит впечатление тугодума. А, ладно, что я теряю? Даже если этот парень – подосланный лично ко мне наемный убийца, лучше, чтобы он был перед глазами, а не за спиной.

– Вы хорошо знаете господина Ра-Гро?

Надо же, всю дорогу этот вопрос его не занимал, а теперь возник! Настолько не любопытен? Прикидывается, сто против одного, прикидывается!

– Лучше не бывает.

– В таком случае можно попросить, чтобы вы меня представили?

– Совсем не обязательно это делать.

– Что делать? Представляться?

– Просить. Это лишнее. Уже.

Он растерянно склонил голову набок и нахмурился. Вдох. Второй. Третий. Ну, соображай же быстрее!

– Простите, что раньше не постарался узнать ваше имя, офицер. С моей стороны это свидетельство неуважения, но без злого умысла, поверьте. Я думал о других вещах… Но надеюсь, еще не поздно осведомиться, как вас зовут?

Мои уши уже устали, а его язык, похоже, готов молоть всю эту чепуху бесконечно. Интересно, он способен разговаривать внятно, без экивоков и скучных вежливостей?

– На кота сначала взгляните, вдруг не понравится.

– Кота? Да, конечно… А где его найти?

– Мя-а-а-а-а-а-а-у!

Вспомни беду, она и случится. Черные космы взъерошились. Желтые блюдца глаз посмотрели на меня не просто с укором, а с царственным негодованием, но дальше гневного взгляда дело не зашло, потому что котяра унюхал притихшую было «невесту» и замер мохнатой садовой статуей. Та, в свою очередь, разразилась очередной надрывной жалобой на судьбу, но Джерон уже опустил корзинку и убрал платок.

Кошка покинула свое убежище, потерлась о наши ноги, потом, сделав вид, что не замечает присутствующего рядом «мужчины своего круга», распласталась на траве, по-прежнему оглашая окрестности мявом, но теперь уже не отчаянно-призывным, а игривым. Микис приблизился к ней, шумно нюхая блестящим мокрым носом воздух, басовито заурчал и распушился еще сильнее, чем раньше, став похожим на шар. «Невеста» оценила стать «жениха» и благосклонно, но уже немного нетерпеливо пропела о своих страданиях. Кот принял услышанное к сведению и…

И тут мы (самое смешное – одновременно) поняли, что как два полных кретина стоим и пялимся на животных, удовлетворяющих естественные потребности.

Я кашлянул, скрывая растерянность:

– Полагаю, мы им больше не нужны.

– Да, ни в коей мере, – согласился Джерон. – Как вы думаете, трех дней хватит, чтобы… э-э-э-э-э… все совершилось?

– Честно говоря, никогда не наблюдал за кошачьими свадьбами. Но, наверное, хватит.

– Очень хорошо. Тогда я зайду снова через три дня, вы не против?

– Нисколько.

– Желаю доброй ночи, dan Ра-Гро!

Тут этот полоумный развернулся и тем же путем, что пришел, снова отправился на улицу, оставив мне в подарок тягостное чувство. Нет, целых два, совершенно противоположных причинами своего возникновения.

Во-первых, тревога никуда не исчезла. Слава богам, не усилилась, но я бы предпочел ее рассеять, а не таскать с собой это облачко по всему городу. Привычка все и сразу узнавать о незнакомых людях (было бы желание) настолько въелась в кровь, что при первом же столкновении с хорошо «закрытым» противником возникло смятение, грозящее перерасти в полнейшую растерянность. И дело усугубляется: сравнение поведения незнакомца с тем, что я видел в исполнении других, тоже выглядело неутешительно. Дурак или хитрец, одно из двух, но которое? Угрозы вроде бы нет, но само отсутствие ощущений для меня – наибольшая опасность. И я, кажется, боюсь. Все правильно: то, чего не понимаешь, перво-наперво считаешь опасным, а потом уже начинаешь рассматривать с других точек зрения. И вывод изо всех перечисленных сомнений получается один: не следует отпускать парня далеко.