Текст книги "Свобода уйти, свобода остаться"

Капризные правила этикета не всегда способны прямо и четко указать, кто – хозяин или гость – должен первым нарушить молчание, но в этот раз я предпочел предоставить слово человеку почти втрое старшему. И все равно пришлось ждать несколько минут, пока адмирал Ра-Кими соизволит перестать делать вид, что не замечает меня и своего племянника. Дагерт не горел желанием посещать дядюшку, но, являясь практически моим подчиненным, перечить не посмел и теперь стоял позади меня, перекрывая единственный вход и выход из кабинета.

– Давненько не виделись, dan Ра-Гро, почитай, уже лет десять. Какая нужда заставила вас побеспокоить больного старика?

– Позвольте принести извинения за неурочный визит, адмирал. Я действую в полном соответствии со своими служебными обязанностями.

– И чем же я провинился перед Стражем Антреи?

Старческий голос потрескивал, как дрова в камине, но его слабость была обманчива: Ра-Кими все еще оставался на посту главы Морской стражи, с легкостью побеждая любых более молодых соперников в борьбе за первенство.

– Обвинения пока не прозвучали, адмирал. Но раз уж вы заговорили об этом… Объясните, каким образом в руки купца, именуемого Сойнер, попал один из пограничных Порталов.

– Пограничных? Полноте, dan Ра-Гро! Вы же знаете, что их крайне мало и все они подлежат строжайшему учету. Да и… кто вам сказал, что упомянутый Портал был именно пограничным?

– Человек, словам которого я не могу не доверять.

– Вот как? Позволите узнать его имя?

– Имя ничего вам не скажет. Он приезжий, заглянул в город всего на три дня.

Старик хихикнул:

– И сразу же завоевал ваше безграничное доверие? Право, dan Ра-Гро, ваши слова и поступки выглядят несколько легкомысленными.

– Возможно. Но если мои мысли, по вашему определению, излишне легки, то ваши страдают отсутствием здравости.

Он застыл, чуть сильнее сжав пальцы на твердой потрескавшейся коже подлокотника.

– Что вы хотите этим сказать?

– С какой целью вы снабдили Сойнера Порталом? Только для того, чтобы вывезти меня за пределы Антреи?

– Не слишком ли много чести?

– Вовсе нет. Особенно если речь идет о подручных средствах, а не о судьбе человека. Вам нужен был я, адмирал? Хотелось бы знать зачем.

Ра-Кими тяжело оперся руками о кресло, поднимаясь на ноги. Встал, развернулся ко мне лицом, выпрямился, показав прежнюю воинскую выправку.

– Вы настаиваете на моей причастности к сему делу?

– Порталами распоряжаетесь лично вы, адмирал, ни один из них не мог попасть в чужие руки, минуя вас, потому что только вам известны секреты их открытия. Сойнер не мог самостоятельно справиться с переходом, следовательно, получил Портал непосредственно из ваших рук. Желаете других доказательств? Одного того, что я сказал, достаточно для обвинения вас в государственной измене.

– Не бросайтесь громкими словами, dan Ра-Гро!

– Громкими? К сожалению, все так и есть: использование военного имущества в не установленных и не подтвержденных приказом ее величества целях, к тому же попытка нанесения вреда человеку, занимающему ответственный пост. Потянет на отсечение головы. Или предпочитаете, чтобы вас вздернули на рее?

– Вы не сможете доказать!

– Смогу. И вы прекрасно это знаете. Надеетесь, что воля королевы защитит вас от моих методов дознания? Зря. Ее величество очень не любит, когда с ее верными слугами плохо обращаются, и с удовольствием разрешит мне потешиться лишний раз. Но я, уважая ваши прежние заслуги, не хочу прибегать к крайностям. Ответьте сами, адмирал, без принуждения и силового вмешательства. Или ваша тайна настолько постыдна, что не может быть доверена словам?

Ра-Кими ни на волосок не опустил подбородок, но черты старого лица начали утрачивать свою твердость, оплывая и теряясь среди морщин.

– Я не стыжусь, dan Ра-Гро. Мне нечего стыдиться.

– Тогда я слушаю. Если желаете, попрошу вашего племянника уйти.

– Не нужно, – обреченно выдохнул адмирал. – Ему будет полезно кое-что услышать.

Дагерт за моей спиной затаил дыхание, но от меня не могло укрыться, что молодой человек смущен и встревожен.

– Как вы полагаете, dan Ра-Гро, я похож на безумца?

– Нисколько. Имею в виду, на того из безумцев, с которыми имею дело я.

– А жаль – мне было бы проще приписать причину своих поступков дурной воде… Но нет так нет. Значит, я просто старый дурак, задержавшийся у Порога. Два года назад, во время одного из моих плаваний за пределы Антреи, я встретил женщину и… влюбился. Наверное, самый последний раз в своей жизни получил от судьбы подарок. Я даже собирался привезти ее сюда, не на военном корабле, разумеется, этого бы никто не позволил, но сделал все необходимое, нанял самого лучшего капитана, самое быстрое и надежное судно…

– Она приехала?

– Да. Но так и не ступила на городскую землю. Вы не позволили ей войти в Антрею.

В самом деле? Очень может быть. Два года назад… Сейчас не вспомню, но, если поднять архивные записи, можно выяснить имя и приметы женщины, которой было отказано. Мной. Кажется, начинаю понимать.

– Вероятно, она была расположена к безумию?

– Вы так и заявили тогда, dan Ра-Гро. И я… Попытался смириться, зная, что ваше решение окончательно и не может быть ошибочным. Больше года я боролся со своими чувствами и, когда уже думал, что победил, нашел свою возлюбленную, чтобы проститься навсегда, но… Понял: все старания забыть были напрасны. Мы провели несколько чудесных дней и ночей, а по истечении полутора месяцев она прислала письмо, из которого я узнал, что стану отцом.

– В вашем возрасте? Это не показалось вам странным?

Старик хрипло хмыкнул:

– Эх, dan Ра-Гро, вы многого не знаете и не сможете узнать, потому что сами не доживете до моих лет… Случаются чудеса на свете. Все было проверено. Ребенок в ее чреве нес в себе мою кровь. И тогда я понял, что не смогу быть вдали.

– Вы могли уехать из города и жить с ними где-нибудь в Шемах.

– А почему я должен бросать все и уезжать, когда в этом городе мое имя знают и уважают все? Когда мой наследник мог бы занять мое место в будущем? Почему я должен отказывать ему и себе в почете и богатстве?

– Понятно. Прежде чем жертвовать собой, вы решили пожертвовать другими. Например, мной?

Ра-Кими сдвинул набрякшие веки еще плотнее.

– И что с того? Я не собирался вас убивать, только уменьшить ваше влияние.

– И убийство Навигатора могло этому поспособствовать?

– Разумеется! Всем известно, что во время визитов этой женщины в Антрею вы всегда и всюду сопровождали ее. И если бы выяснилось, что она убита в вашем присутствии, да еще человеком, которого вы не должны были пропускать в город… Ваше влияние сильно уменьшилось бы.

Это верно. Даже не представляю, какими словами я оправдывался бы перед Ра-Дьеном и ее величеством. А перед собой? Мог навсегда потерять уверенность, а вместе с ней и свой дар, как предполагал Джерон. И тогда намерение адмирала провезти в город свою возлюбленную стало бы крайне близко к исполнению, а может, и исполнилось бы.

– Но ваши планы потерпели неудачу.

– Вы удивительно везучи, dan Ра-Гро. Убийца должен был выполнить свою задачу, мне это обещали, почти клялись, что все удастся, но… Вы каким-то чудом помешали.

Чудом… Ценой жизни близкого мне человека. И цена эта слишком велика, чтобы остаться незамеченной.

– Почему же вы не отказались от своих намерений?

– А вы смогли бы отказаться от мечты, которая на расстоянии вытянутой руки?

Не знаю, не пробовал. Может, смог бы, а может, вел бы себя еще покруче адмирала.

– И какую роль вы отводили мне? Зачем надоумили Сойнера устроить похищение?

Ра-Кими скривился, словно презирая всех вокруг и самого себя.

– Мне нужна была ваша кровь, вся до последней капли.

– Кровь?

– Оставалось последнее средство: пока ребенок не покинул чрево, можно влить другую кровь в его жилы. Ваша кровь уберегла бы его от безумия и позволила бы…

Старый дурак, вот уж точно! Моя кровь? Если вспомнить откровения предка, я – самый большой безумец этого города. Но если меня учили справляться с недугом, то ребенок… Боюсь представить, что бы из него получилось. И попади он в город… О, тогда месть Кариссы нашла бы самое полное из воплощений!.. Стоп. Почему я об этом подумал? Неужели основной целью было именно это – создание чудовища, способного уничтожить Антрею, а подсылка убийцы и все прочее служило только для отвода глаз? Да, точно! И стоит порадоваться, что планы мстительницы потерпели крушение. На сей раз.

– Ничего хорошего не вышло бы.

– Откуда вам знать?

– Поверьте на слово, адмирал… Я понимаю вас и ваши действия, но скажите: неужели вы так ненавидите этот город, что едва не привели его к гибели?

Он поджал бескровные губы.

– Нет, dan Ра-Гро, я люблю Антрею. Но и ту женщину я тоже люблю. А ради любви можно сделать многое… Даже невозможное. Я попытался. Не получилось? Что ж, я приму поражение. А вот вы… Что вы смогли бы сделать ради любви?

Действительно, что? Все годы прошедшей жизни я не думал о своих обязанностях перед любимыми – и перед городом, и перед собственной супругой. Я защищал их в меру своего понимания защиты, заботился о них так, как мне казалось должным. Но разве хоть раз спросил, а в нужном ли направлении двигаюсь? Хоть раз задумался, приносят ли мои действия пользу Антрее? Хоть раз попытался поговорить с Наис по душам, без шуток и гримас? Знаю ли я, в чем на самом деле нуждаются мои женщины?

– Я сделаю доклад ее величеству, адмирал. Не могу не сделать. Но я не хочу допускать публичного разбирательства… Понимаете, о чем идет речь?

Он понял и благодарно кивнул:

– Все будет устроено должным образом.

– Еще кое-что, адмирал. Та женщина, которая родит вашего наследника… Оставьте мне сведения о ней.

– Зачем? Вы собираетесь найти ее и…

– Убить? Вовсе нет. Не хочу обнадеживать вас, но… У меня есть идея, как можно обеспечить пребывание в городе тем, кто способен заболеть безумием.

– О чем вы говорите?

– Мне кажется, есть средство, способное при постоянном приеме защитить разум человека от помешательства. Осталось только его получить.

Морщины на адмиральском лице мелко затряслись:

– Это означает, что мой сын…

– Сможет жить в Антрее как ваш полноправный наследник.

Ра-Кими опустил голову, впервые за весь разговор, а когда снова поднял и посмотрел на меня, в светлых старческих глазах стояли слезы:

– Вы обещаете?

– Если я прав в своих предположениях, все получится.

– Страж Антреи никогда не ошибается.

Эти слова были произнесены тем же голосом, которым адмирал принимал парады: торжественным, звучным и полным надежды.

Я поклонился, коротко, по-военному: в конце концов, ношу ведь звание капитана и Морской стражи тоже, помимо всех прочих.

– Вы позволите мне сказать несколько слов племяннику наедине?

– Разумеется. Не буду вам мешать.

Я вышел из кабинета и закрыл за собой дверь. Дожидаться окончания беседы двух родственников прямо у них под носом показалось мне непристойным, потому место вынужденного времяпрепровождения было перенесено на двор форта, под пронзительные лучи весеннего солнышка.

Дагерт вернулся быстро, не прошло и десяти минут. Молодой человек выглядел опечаленным, но предельно собранным и серьезным, а также настроенным на разговор. Догадываясь, о чем пойдет речь, я поспешил заявить:

– Вы можете забрать прошение сегодня же.

– Dan Ра-Гро…

– Ввиду сложившихся обстоятельств не смею требовать от вас исполнения какой бы то ни было службы.

– Это означает, вы отказываете?

– Ну да.

Лицо Дагерта застыло маской отчаяния. Неужели я ошибся? Снова? Впрочем, пора привыкнуть к собственной дурости.

– Вы же все равно собирались уйти, разве нет?

Отчаяние дополнилось удивлением:

– Почему вы так решили?

– После моей беседы с адмиралом трудно предполагать, что вы будете настаивать на прежнем. Поступки вашего дяди…

– Едва не привели к вашей гибели! Я не могу считать себя в полном праве отвечать за весь род, но… Если моя служба сможет хоть отчасти искупить вину адмирала перед вами, я буду подавать прошения до тех пор, пока вы их не примете!

О-хо-хо. Кажется, я влип. Надеялся отделаться от парня под предлогом дурных родственных связей последнего, а нарвался на обратное. Дагерт желает оплатить долг дядюшки? Похвально. Но почему опять за мой счет? Хотя телохранитель мне все-таки нужен. Придется…

– Смотрите!

Кто это крикнул? А, караульный офицер. И показывает куда-то наверх. На окно… адмиральского кабинета, в котором появляется что-то белое, на долгий вздох замирает, а потом… Летит вниз, на каменные плиты.

Только двое людей, находящихся во дворе, не бросились к разбившемуся адмиралу. Я и Дагерт. Но мы оба, не сговариваясь, вытянулись струной и прижали сжатые кулаки к бокам, слегка опуская подбородки. Отдавая последние почести воину, сражавшемуся и ушедшему непобежденным.

Антреа, квартал Хольт, особняк

daneke Тармы Торис,

начало вечерней вахты

Я был настолько тих, что мое присутствие в доме никак не ощущалось. Джерон, стоявший у стола в моем домашнем кабинете, не услышал шагов, зато позволил мне узнать еще одну свою сторону. Точнее, услышать.

 
Это было. И будет. Тягучий закат,
Предрассветные росы, как бисер на платье,
А меж ними – желанная вечность объятий,
Утопившая разум шальная река.
 
 
Стоны? Крики? Нет, шепота призрачный шелк
Лег на плечи, согрев угольками признаний,
А мозаика слов, сочиненная нами,
Рассыпалась дождем, тем, что в полночь ушел.
 
 
Рядом. Близко. И волосу не проскользнуть.
Невозможно вдохнуть, но и выдохнуть – тоже,
Только волны тепла пробегают по коже…
Мы скупы, но лелеем, как счастье, вину.
 
 
Проведу кистью губ по тугому холсту
Обнаженного тела, рисуя рай… Хочешь?
За мечтой, растворившейся в мареве ночи,
Потянулась рука, но нашла… пустоту.
 
 
Только сон? Так зачем открывались глаза?
На окне паруса занавесок повисли,
Без тебя, как без ветра, лишенные жизни.
Не терял, значит, приобретений не знал?
 
 
Пусть. Но джокер найдется в колоде Судьбы.
Я хочу, просыпаясь и летом, и в стужу,
Видеть твой силуэт в нежном облаке кружев…
Это – будет. Однажды. Не сможет не быть!
 

Листок бумаги лег обратно на стол, а я все еще слушал эхо затихающего голоса.

Этот человек делил со мной жизнь всего третий день, но каждый новый час оказывался непохожим на прошедший. Сначала Джерон выглядел простодушным дурачком, годным только на то, чтобы возиться с животными. Потом рассуждал о магии, недоступной многим главам Гильдий, как о чем-то давно изученном и совершенно обыденном, и не только рассуждал, а и подкреплял свои слова весьма любопытными фактическими подтверждениями. Вчера спас мою жизнь, между делом перебив вышколенных и умелых охранников. А сегодня… Утром вернул мне смысл существования, днем играючи помог «вернуться к истокам» и… Что он сказал Инис? Наверное, я никогда этого не узнаю. Но моя мать впервые за все время встретила меня так, как мне мечталось. С полным пониманием. И вот теперь…

Маска беспечного шутника слетела окончательно. Передо мной стоял совершенно другой человек.

Если бы я мог ТАК прочитать Наис эти стихи! Уверен, она больше никогда и ни о чем не спросила бы и ни в чем не усомнилась. Может быть, попросить Джерона… Нет, не буду. Каждая строка далась ему с большей болью, чем мне, когда я писал, и снова заставлять переживать… Пусть Рэйдена Ра-Гро и называют чудовищем, но это слишком даже для меня!

– «Не сможет не быть…» – повторил он, задумчиво проводя пальцами по краю стола. – Простите за вторжение, dan Ра-Гро: дурной пример одной из моих знакомых оказался крайне заразителен.

– Вы… знали, что я вошел?

– Какая разница? – Он повернул голову и улыбнулся. – Я все равно не стал бы прерывать чтение.

– Но почему вы читали вслух?

– Потому что стихи того заслуживают. Простите еще раз, что сделал это без вашего разрешения. Собственно, жду вас, чтобы сообщить: мне пора. Кошки, кажется, закончили свои дела, я закончил свои, следовательно, нет надобности тратить время зря.

– Вы торопитесь?

Улыбка стала еще шире и, пожалуй, довольнее:

– Меня ждут.

– Так сильно, что не согласны потерпеть лишний день?

– А вы бы терпели, если бы ждали подарка?

– Подарка?

– Правда, мне вряд ли удастся его привезти… В ваших краях ведь нет возможности раздобыть эльфийскую «радугу»?

– Скорее всего, нет. А зачем она вам?

– Я обещал порадовать знакомого лучника.

– Но, насколько знаю, пользоваться эльфийскими луками не под силу человеку.

Джерон подмигнул:

– Но он-то этого не осознает! Мое дело маленькое – привезти. А с остальным пусть разбирается сам.

Лук, значит. Конечно, эльфийский мне достать негде, но, кажется, могу подобрать ему достойную замену. Надо будет только заглянуть к Тьюлис в хранилище.

– Когда вы собираетесь отбыть?

– Скорее всего, завтра утром. Я навел справки у господина Ра-Дьена, и он посоветовал мне спуститься по левому притоку Лавуолы за пределы Ринневер, а оттуда либо по реке, либо посуху уже добираться до своих.

– Все верно, по реке будет быстрее, чем по морю, в обход побережья. Что ж, тогда завтра и будем прощаться. А сегодня…

– У вас есть о чем спросить? Или рассказать?

– И то, и другое. Вы были совершенно правы: способность говорить с водой присуща только моему роду. И, как стало известно, за пределами Антреи живет довольно много моих… родичей.

– Которые умеют управлять водой в пределах тела и за его пределами, – продолжил Джерон. – Признаться, до приезда сюда я тоже столкнулся с опасностью, растворенной в воде. Правда, она совсем иная, но теперь не уверен, что у ваших и моих проблем корни совершенно разные.

– Вы тоже столкнулись с водяным заговором?

– Не совсем. Но схожие принципы действия прослеживаются, и это меня несколько пугает, потому что распознать их привычными способами я не могу. Впрочем, как выяснилось, кое-какой инструмент у меня все же имеется, и вполне действенный. Точнее, имеется во мне.

– Серебро?

– Оно самое. В свое время я совершил страшную глупость, но теперь получается, что пользы от нее больше, чем неприятностей. Всегда бы было так!

– Глупость?

– Ужасающую. Едва не поплатился за нее, кстати, своего рода безумием.

– Вы могли сойти с ума?

Он усмехнулся:

– Почти сошел. Вы когда-нибудь задумывались, что заставляет людей заболевать «водяным безумием»?

– Это заложено природой.

– Ну да, ну да… – Согласный, но немного насмешливый кивок. – И все же? Те, у кого из тела серебро вымывается естественным путем, конечно, не способны болеть. А те, кто способен? Почему теряют рассудок?

– Признаться…

– Не задумывались. Тогда вам будет интересно узнать мое мнение, точнее, мое представление. «Лунное серебро», являясь условно-живым существом, обладает собственным разумом и неутолимой жаждой обрести настоящую жизнь, а поскольку, попадая вместе с водой в человеческое тело, оно приближается к исполнению заветной мечты, считает себя обязанным оплатить полученный подарок. Осчастливить своего носителя. Исполнить его желания. Улавливаете? Серебро тонко чувствует малейшие оттенки человеческого настроения и, разумеется, со временем понимает, какие из происходящих вокруг событий радуют, а какие огорчают. По мнению металла, огорчений должно быть как можно меньше, вот серебро и старается… На свой лад. Помогает человеку стать счастливым. И если для этого требуется, чтобы кто-то умер, почему нет?

Действительно, все объясняется просто. Если бы я раньше догадывался о причинах безумия… Но теперь смогу только лучше исполнять свою службу! И как можно отблагодарить человека, подарившего мне столько сокровищ разом?

– Вы так хорошо разбираетесь в этом вопросе… Почему?

– Полагаю, потому, что сам побывал в шкуре безумца. А может, так и не вернул себе здравый рассудок.

Шутит, и шутит весело, а не горько. Надеюсь, ему понравится задуманный мной подарок. Уж ТАКОГО точно ни у кого больше не будет!

И все же не удерживаюсь от вопроса:

– Скажите… когда вы читали эти строки, мне показалось, что вы в своей жизни совсем недавно испытали нечто созвучное. Я прав?

Джерон серьезно кивнул.

– Да, именно так. Я попрощался с надеждой на счастье. Одной из. А вот вы, надеюсь, не повторите мою ошибку. Женщина, для которой написаны эти стихи, наверное, счастлива быть любимой вами?

– Хотел бы я знать…

Он растерянно удивился:

– Не знаете? Как такое возможно?

– Понимаете, мы были соединены супружескими узами во исполнение долга, а не для обретения счастья. Она должна стать матерью будущего Стража.

– Но вы любите? Почему же она не может любить?

– Кажется, ее тяготят наши отношения.

– Как печально… Впрочем, так и должно быть – отказаться от свободы можно, только обладая ею в полной мере, и не иначе.

В полной мере… Вот оно, то самое. Наис никогда не чувствовала себя свободной: ни в детстве, ни в юности, а уж после того, как стала моей женой, и вовсе попала в рабство. Почетное, для кого-то завидное, но все равно тягостное. А я не хочу, чтобы она чем-то тяготилась. Не хочу и сделаю все возможное, чтобы… освободить ее. Освободить.

– Я отлучусь на пару часов, а когда вернусь, приглашаю вас отметить отъезд в том самом трактире, помните? Как вам планы на вечер?

– Весьма приятственные! Буду ждать вашего возвращения с нетерпением.

Он поклонился и вышел из кабинета, а я направился к своему любимому зеркалу.

Кинн-Аэри, Королевская резиденция,

середина вечерней вахты

– Вы не балуете меня своим обществом, Ра-Гро. Вам не стыдно?

– Прошу ваше величество простить недостойного слугу.

– Прощение нужно вымаливать другими способами. И вы отлично знаете, какими!

Тонкий шелк домашнего платья слегка приподнялся на упругой груди, обрисовывая плавные линии с пугающей четкостью.

– Вы сегодня крайне нерешительны, dan. Этому есть причина? Ваше здоровье не позволяет…

Я опустил взгляд на бархат кожи цвета топленого молока, виднеющейся в разрезе воротника. Вдохнул аромат теплого и податливого, но могущего в единый миг стать тверже стали, тела. Прислушался к биению пульса полнокровного ручейка на длинной шее.

– Я пришел говорить о деле, ваше величество.

Она сделала шаг, прильнула ко мне, пощекотала распущенными локонами мою щеку и шепнула:

– Дело может подождать.

– Только не это.

Руала куснула мочку моего уха.

– Упрямец… Я буду гневаться.

– Как вам угодно, ваше величество.

Она отстранилась, вперила взгляд желтых немигающих глаз в мое лицо.

– Что ж, если вы столь непреклонны… Я слушаю.

– Я пришел, чтобы просить о разводе.

– Не понимаю.

– Позвольте Наис и мне перестать быть супругами.

Руала нахмурилась, убрала с лица прядь волос, задумчиво качнула головой, запахнула полурасстегнутое платье и подошла к королевской постели.

– Объяснитесь, dan.

– Время, которое благоприятно для зачатия будущего Стража, неумолимо приближается, ваше величество. Я исполню свой долг, как надлежит, но прошу – освободите от него Наис.

– На каком основании?

– Мой сын не сможет вырасти в окружении ненавидящих друг друга родителей.

– Неужели?

– В свете открывшихся обстоятельств я уверен, что отсутствие взаимопонимания между матерью и отцом Стража может привести к опасным последствиям для города.

– И как вы видите будущее?

– Я выберу одну из дочерей рода Ра-Элл, возможно, даже из-за пределов Антреи; лучше, если она будет происходить из не слишком богатой семьи, тогда мне удастся завоевать ее расположение довольно легко.

– Она будет считать себя обязанной, это хотите сказать?

– И это тоже. Но по крайней мере я не совершу прежних ошибок, и моя супруга будет чувствовать себя нужной и…

– Любимой?

– Да.

Руала помолчала, гладя ладонью покрывало.

– Вы заставите себя полюбить другую женщину?

– Да, ваше величество.

– Только потому, что…

– Я не хочу заставлять Наис любить меня.

Королева усмехнулась.

– Иногда ты ведешь себя как опытный воин, но временами оказываешься просто глупым мальчишкой, Рэй.

– Вы удовлетворите мое прошение?

– Если ты, в свою очередь, тоже кое-кого кое-чем удовлетворишь.

Тонкие пальцы медленно спустились сверху вниз, задерживаясь у каждой пуговицы домашнего платья на время, вдвое продолжительнее необходимого.

– И чем убедительнее будут твои просьбы, тем быстрее ты добьешься желаемого.

Шелк, не задерживаемый более ничем, соскользнул с королевского тела.

– Только не притворяйся мучеником, Рэй: я знаю, что твое удовольствие больше моего, потому что, любя меня, ты проводишь время сразу с двумя женщинами, а я получаю только одного мужчину, да еще занятого мыслями вовсе не обо мне!

Да, таков мой маленький секрет. Мой, Руалы и Наис. Две подруги частенько доставляют друг другу невинные радости, потому что моя супруга не имеет права смешивать кровь с другим мужчиной, королева же до своего замужества обязана избегать проблем, связанных с неуместным зачатием, а со мной может быть уверенной в полной безопасности, поскольку мое семя даст всходы в лоне только той, что принадлежит роду Ра-Элл. Не знаю, делал ли что-то подобное мой отец, но для меня близость с ее величеством – единственная возможность ощутить близость с Наис. Преломленную чужими ощущениями и восторгами, но хоть так…

– Ну же, dan! Вы же не хотите, чтобы королева простыла и надолго слегла в постель?

– Почему же? Чем дольше вы будете в ней оставаться, тем больше у меня будет шансов греть ее для вас…

Торжествующий смех Руалы утих, только когда я задушил его поцелуем.