Текст книги "Наследники стали"

Неожиданно прибыл отряд от князя Мадьяра, с претензиями, что граф замышляет измену, за спиной князя принимает самолёты. Пришлось познакомить приближённых князя с послом Цветаном, рассказать о завоёванной территории. Эти рассказы и технические новинки графства произвели впечатление на посланников князя. Они предприняли попытки договориться с Цветаном о поставках оружия, но, как ожидалось, безрезультатно. Получив заверения о преданности графа Венгерскому княжеству, закупив два десятка графских ружей, венгры отправились обратно. Но столь быстрая осведомлённость князя в графских событиях напомнила бывшему сыщику об упущениях. Наверняка Мадьяр имел среди окружения подозрительного графа своих осведомителей, пора на это обратить внимание. В графстве до сих пор не было агентурной разведки и службы безопасности.

Не откладывая дела в долгий ящик, Олег навёл предварительные контакты с двумя придворными венгерского князя и одним слугой, ещё до их отъезда из графства. Полученная информация подтверждала, что несколько приближённых графа поставляют регулярно сведения о нём и положении дел в его землях князю. Кто именно сообщает сведения, контакты графа не знали. Зарядив их на установление шпионов, Белов щедро оплатил информацию. Но и сам начал работу по выявлению княжеской агентуры, простые ли это болтуны, или засланные шпионы – существенная разница, особенно во время возможного противостояния графа и князя.

Отложив остальные вопросы по организации оперативных служб на период дождей, граф возглавил набег на арабские земли. Судя по рассказам торговцев и по тому, что арабы не расквитались за поражение у стен замка, дела халифа шли плохо. Византийская империя вытеснила арабов из Передней Азии, вернула себе Египет и всё побережье Средиземноморья до него. Узкой полосой, но всё-таки ромеи расчленили халифат на две части – Северную Африку с Иберийским полуостровом и Аравийским полуостровом с Двуречьем и северным побережьем Персидского залива. Персы полностью очистили север своей страны от арабской оккупации, от границы с ромеями до афганских гор, на северо-востоке вышли на границу с казарской Средней Азией. На юге арабы удерживали равнинное северное побережье Персидского залива, контролируя торговые пути, сметая своей непобедимой конницей все попытки Персии выйти на равнину. Персидские полководцы не умели грамотно применять пушки, умудрились потерять до половины орудий в сражениях со знаменитыми арабскими всадниками.

Белов мог себя похвалить, он уже изменил историю этого мира, создав пушки. В прежней истории в восьмом веке арабы чуть ли не захватывали Царьград, а на востоке выходили в Среднюю Азию и Индию. Сейчас халифат действовал в более скромных границах, хотя и оставался самой крупной азиатской страной. Своим набегом Олег преследовал несколько целей. Во-первых, самый обычный меркантильный интерес – обогатиться за счёт трофеев и продвинуть границу графства ещё на двести вёрст западней.

С доставкой триодов реальностью стала подготовка собственных радистов и сборка раций. Имея радиосвязь и быстроходные суда, граф мог обеспечить надёжную защиту отдалённых городов побережья. При скорости тридцать вёрст в час добраться за день можно на все четыреста вёрст по морю вдоль побережья. На таком отдалении от замка и планировал остановить свои аппетиты Олег, пока.

Во-вторых, была нужна нефть, в больших количествах, не менее десяти тонн на первое время. Для неё уже приготовили три десятка повозок, сотню бурдюков и дюжину бочек. Мощные дизели жрут много солярки, на всякий случай в замке нужен запас топлива, да и остальные нефтяные фракции в жарком климате могут служить неплохим оборонительным оружием, не хуже пушек. В дальнейшем Олег собирался обложить нефтяной данью весь тот район, где расположены колодцы, и получать её постоянно и бесплатно. Либо повторять набеги каждый год, выжигая все постройки и уничтожая мечети. Почему-то теплилась надежда, что арабы согласятся отправлять нефть сами, не дожидаясь прихода за ней воинов графа ежегодно.

В-третьих, у Белова было огромное желание добраться до Басры и поквитаться с Юсуфом, ограбившим и продавшим казар в рабство. Одновременно показать свою силу наглому халифату, так и не приславшему ни единого представителя о переговорах выкупа пленных. Халиф словно показал, что потеря двухтысячной армии для него незаметна, такое пренебрежение возмущало уральца. Была в желании нанести обиду халифату и прагматичная нотка. Местные племена приняли мусульманство совсем недавно, под давлением арабских завоевателей, наглядно показавших, за кем сила. Теперь Олег пытался обратить такой фактор против арабов и магометан, для массового перехода аборигенов в уральскую веру. Жёсткое поведение в отношении врагов он заметил в себе давно, после ранения в спину и прыжка в будущее. Словно слетела шелуха цивилизации под давлением смертельной угрозы. Характерно, что по отношению к близким, подчинённым и союзникам подобная жёсткость и цинизм не проявлялись.

С собой в поход граф брал полторы сотни подростков-воспитанников, для проверки в боевых условиях. В качестве ударной силы шли семьсот конных стрелков, двигался десяток новых затворных пушек на передвижных лафетах. Зато пустой обоз состоял из сотни повозок с двойным комплектом возниц из числа местных жителей, нанятых для перевозки трофеев. До границы графства двигались быстрым маршем, силами одной конницы, оставив обоз далеко позади, чтобы не дать будущим трофеям разбежаться. Пушки вполне выдержали темп движения всадников, не задерживая войско, все лафеты показали качественную сборку. Ближайшие к границам графства города, судя по всему, смирились с предстоящим захватом их уральцами, даже не пытались оказать сопротивление, встречая конницу у открытых ворот. Учитывая, что города становились частью графства, Олег не разрешил их разграбление, располагаясь на стоянку за пределами городских стен. Так, всего за неделю, без каких-либо сражений, армия графа вышла на предполагаемую будущую границу, в четырехстах верстах от замка, почти вдвое увеличив владения графа Олега.

Дожидаясь подхода обоза, граф выделил часть захваченных земель в баронство Мены, на остальных назначил наместников в двух городах и подтвердил права старейшин в крупных селениях, уточняя адрес доставки дани. Дети и родственники городской знати, как и дети старейшин, отправились в столицу графства на обучение. Кстати, ещё год назад столицу графства Олег назвал Белгородом, с намёком на свою фамилию. Намек, естественно, никто не понял. По прибытии обоза войско вновь тронулось в путь, теперь по вражеской земле, предаваясь грабежам и насилию, поскольку обосновываться в этих краях Олег пока не желал. Да и аборигены пошли непуганые, норовившие запереться в крепостных стенах.

Новые пушки показали себя великолепно, фугасные снаряды с тротиловой начинкой разносили глинобитные стены крепостей на раз, осколочных снарядов хватало одного залпа, чтобы обеспечить вражеское молчание. Попытки конных атак из джунглей пресекались ружейным огнём, не давая шансов мелким отрядам противника схватиться в рукопашную с уральцами. Постепенно войско обрастало трофеями, через каждые сто вёрст караваны из реквизированных повозок с трофеями отправлялись назад, на восток, в сопровождении группы стрелков. Граф не давал разгуляться в захваченных селениях, задерживаясь в городах не больше суток, а в мелких селениях – пару часов. Не отклоняясь к северу, войско двигалось по торговому пути вдоль побережья океана и Персидского залива. Три раза местные гарнизоны пытались оказать достойное сопротивление, встречая уральцев в открытом сражении, но с предсказуемым результатом.

Оставшиеся в живых арабы пополнили обозы, регулярно уходящие с трофеями на восток, новыми сотнями пленников. Через месяц продвижения на запад с востока стали возвращаться группы, конвоировавшие трофеи. Никто из стрелков не желал пропустить участие в таком выгодном набеге. Наконец, уральцы достигли местности с нефтяными колодцами, где остановились на три дня. В этих краях, как предупредил Олег заранее, уральцы вели себя мирно. В окружности двадцати вёрст от нефтяных источников никто из аборигенов не пострадал и не был ограблен. Жажду наживы к этому времени все стрелки и пушкари утолили в достаточной степени. Проследив за отправкой на восток семи десятков повозок с нефтью, по примерным оценкам в двадцать пять тонн, граф, с большим сожалением, скомандовал возвращение. Добраться до Басры и вернуться до начала дождей уральцы уже не успевали. Он переговорил со старейшинами всех пощажённых селений и объяснил причину подобного гуманизма. Те, конечно, обещали после сезона дождей отправить двадцать повозок с нефтью, но опытгый сыщик не поверил, пообещав вернуться не позднее двух месяцев после окончания сезона дождей. Обманут, пусть пеняют на себя.

Отступало уральское войско скучно, добирая незамеченные ценности и устраивая рейды в отдалённые места. Переводчики разъясняли правителям городов и селений, что подобные набеги станут ежегодными, если не будет поступать дань. Размеры дани Олег установил необременительные, но сроки обозначил жёстко. Уже на новой границе их догнала арабская конница, выбравшая место для сражения, позволявшее развернуться всадникам широкой полосой. На огромном поле, шириной до трех вёрст, уральцев настигла хвалёная конница халифата, численностью до трёх тысяч всадников. Бойцы у арабов оказались опытными, шли редкими цепями, раскинув основные силы по флангам, вдали от пушек. А те всадники, что атаковали пушки, резко ускорялись и меняли направление движения после орудийных залпов. Увы, такая тактика боя, логично приносившая победу арабам в сражении с фитильными орудиями персов, стрелявшими редко и ядрами, не оправдала себя против Олегова войска. Да и сам бывший царь, хоть не был кадровым офицером армии, но приобрёл бесценный практический опыт почти за два десятилетия, проведённые в восьмом веке.

Огонь из десяти пушек осколочными снарядами, с частотой выстрелов пять секунд, не оставил противнику никаких шансов добраться до орудий. А спешившиеся стрелки на флангах продемонстрировали такую стрельбу плутонгами, да при поддержке орудий, что арабы резво развернулись назад. Пушкари перенесли огонь по отступающему противнику, делая поправки на расстояние. В результате тысяча двести раненых и контуженых пленников продолжили путь к столице графства под охраной уральцев. Сколько осталось убитых, никто не считал, предоставив их захоронение успевшим отступить арабам, если те не побоятся вернуться. С этого сражения, кроме трофейного оружия и трёх сотен коней, уральцам достались три гарема, брошенных арабскими полководцами, восемь поваров, три лекаря и арабский летописец. Последних забрал себе граф, обменяв на свою долю трофейного оружия.

Уложились с возвращением домой точно в срок, начало сезона дождей совпало с последним дневным переходом. После чего на два месяца в замке и Белгороде наступила уединённая жизнь затворников, оторванных от внешнего мира. Но под чутким руководством графа и мастеров никто в столице не скучал. Не оставалось времени. Школы принимали новое пополнение подростков из присоединённых земель и выпускали тех, кто закончил учёбу, отправляя их по распределению на три года обязательных работ. Белов с помощниками готовился к выпуску первых торговцев графства, которым предстояло разойтись с уральским товаром по дорогам княжества. Мастера отбирали себе помощников, сотники присматривали толковых парней с воинскими данными.

Граф затеял поголовную вакцинацию от оспы, благо уральской вакцины хватало на всех. Подавал он её своеобразным актом вступления в избранное общество приближённых. Поэтому о противодействии прививкам разговоров не шло, её демонстративно не предлагали людям с низким социальным статусом. Первыми привиться от оспы выпала честь баронам и боярам, затем кшатриям и мастерам с семьями. При виде такого отношения к прививке окрестные селяне отправляли ходоков и делегации к графу, умоляя распространить свою милость в виде прививки на их селения. После этого на долгие годы все старейшины и родители следили за обязательными прививками родившихся детей и прибившихся в селения чужаков.

Мастера, получив дополнительных помощников, работали всё светлое время суток, выдавая на-гора максимум товаров. С введением товарно-денежных отношений в графстве ассортимент продукции не нуждался в контроле. Стеклянная посуда, зажигалки, бусы, украшения с ограненными самоцветами, часы, сахар, карамель, спиртное в бутылках, бумага, телефоны, мыло – вот неполный список товаров так называемого народного потребления. Ружья и припасы граф решил продавать только князю и своим подданным. Да и производство оружия резко сократилось с возросшим потреблением железа и меди для завершения трёх морских кораблей. С окончанием сезона дождей три морских судна начнут ходовые испытания. Для них в радиомастерской заканчивали отладку четырёх радиостанций, способных работать в нескольких диапазонах, как на официальных частотах Уральского царства, так и на более коротких волнах.

Не забыл граф и о своих планах становления разведки и контрразведки, куда привлёк два десятка выпускников школы и восемь наиболее толковых стрелков. Им он организовал небольшой курс молодого бойца, собираясь некоторых отправить в столицу княжества, под видом торговцев, а двух – официальными представителями графа. Обучая парней оперативной работе, основам вербовки и конспирации, опытный сыщик словно возвращался в далёкие годы своей молодости. На фоне воспоминаний о прошедшей молодости, он подолгу беседовал с арабским летописцем Рашидом Ад-Дином, одновременно обучаясь арабскому разговорному языку. Летописец оказался полиглотом и неплохо разговаривал по-славянски, считал себя образованным человеком. Тем интереснее Олегу приходилось в разговорах с ним, когда они начинали обсуждать религиозные вопросы. Уралец вдребезги разбивал доводы араба о превосходстве мусульманства над уральским язычеством. Даже поверхностное изучение философии в двух университетах двадцатого века и увлечение историей делало аргументы северного варвара неотразимыми против доводов учёного летописца.

Противопоставляя стандартным обвинениям в язычестве оригинальные для средневековья аргументы, Олег шокировал не старого ещё учёного. Обвинения в идолопоклонстве он легко парировал упоминанием о священном метеорите, которому поклоняются последователи Мухаммеда. Многобожие сравнивал с почитанием ангелов и пророка, не сильно отличающегося от отношения к Аллаху. Варварские обряды находили свое зеркальное отражение в молитвах головой в сторону Мекки, обрезании и прочих традициях мусульман. Даже последний аргумент о непобедимости истинной веры наталкивался на результаты похода и карту, где уралец схематично обозначил земли с господствующими религиями. Наглядность последнего аргумента, указывающего на сокращение вдвое за полвека территории господства мусульманства, вводила Рашида Ад-Дина в ступор. Упоминание, что мусульманство, как и христианство, выросло из иудаизма, религии якобы избранного богом народа, потерявшего свою родину, не находило достойного ответа учёного араба. В рукаве графа оставалось ещё много интересных аргументов, в частности версии того, что Мухаммед до озарения был кардиналом папского престола, но он начинал жалеть Рашида, опасаясь за психику летописца.

Что нравилось в Рашиде Олегу, тот не был фанатиком и умел размышлять логически, умел слышать оппонента и воспринимать чужие слова. Заметив как-то, что араб производит вычисления, уралец легко сосчитал необходимые действия в уме, получив дополнительные аргументы в свою пользу. После того как Ад-Дин посетил старший класс уральской школы да поговорил с уральскими мастерами о математике, физике и химии, мнение араба о дикости варваров-язычников сильно изменилось. Цветан и командир охраны уральцев, Видан, которого граф не без основания полагал разведчиком, тоже любили поговорить с графом Олегом вечерами, у камина в кабинете замка. С чашкой чая или кофе, десять мешков которого прихватили в последнем походе, трое мужчин вечеряли, обсуждая новости или просто разговаривая о жизни. Когда нарды, в которые перекидывались мужчины, надоели графу, он вспомнил о бильярде. Стол и шары изготовили за неделю, что привнесло в вечерние посиделки дополнительное развлечение.

Но всё хорошее скоро кончается, прекратились и дожди, выглянувшее солнце высушило дороги. И завертелась круговерть дел, затягивая всё сильнее с каждым днём. В первый же солнечный день к графу пришла целая делегация командиров и мастеров с просьбой устроить обещанную поездку в Уральск, для выбора невест. Пришлось поговорить на эту тему с Цветаном, а тот по рации получил разрешение министра. В результате первым рейсом ездового самолёта половина мастеров и командиров графства отправилась на полугодовые курсы обучения в Уральск. Соответственно в техническое училище и военное. Влетело это графу в копеечку, но половину оплатили сами ученики. Остальные отправятся через три месяца, подготовив себе замену на срок обучения. Отыскание невест в плане обучения не значилось, но подразумевалось, тем более, что внешние различия между подданными графа и уральцами не шли ни в какие сравнения с различиями индусов и русских в двадцать первом веке. Если бы не загар и акцент, отличить кшатрия от уральца постороннему взгляду было невозможно.

Как обычно, приехали посыльные от князя Венгрии Мадьяра за припасами для пушек и ружей, на этот раз за всё платили золотом. Мадьяр навёл порядок с налогами, начал понемногу обживаться на княжеском престоле. С его посыльными в Буду, столицу княжества, отправились молодые шпионы и два официальных посланника графа. С собой они везли подарки для правителя и его многочисленных придворных. Целую повозку с часами, зажигалками, подзорными трубами, мылом и драгоценными украшениями, три пары телефонов. Вслед за ними разъехались по княжеству уже свои, молодые торговцы, а Нагиб с горным мастером опять отправились искать железную руду, уговорив Олега их отпустить. Оба мастера сдружились в совместных поисках и обсуждали свою неудачу два месяца. В конце концов, пришли к выводу, что допустили ряд серьёзных промахов, их и пытались исправить повторной проверкой.

Три морских корабля приступили к ходовым испытаниям, необходимым больше для команды, чем для судна. Для их двигателей в графстве создали достаточный запас топлива, в виде горы угля и трёх тонн солярки. Традиционно граф отметил день рождения своего первенца от Хорг и наследника Святослава, принимавший характер традиционного праздника. С фейерверками, иллюминацией, танцами и поздравлением по радио, переданным из Уральска по заявке Цветана. Это поздравление так воодушевило всех присутствующих, что натолкнуло графа на мысль организации своего вещания. Под это дело и производство радиоприёмников окупится. Стремясь удешевить и ускорить местное радиовещание, Олег решил первые приёмники делать в длинноволновом диапазоне. В Уральск отправилась радиограмма на приобретение пары граммофонов, называвшихся иначе, конечно, и обширного набора грампластинок с записями музыки, сказок, религиозных бесед. Хорошо, конечно, закупить сразу телецентр, но финансы графа пока не позволяли замахиваться на подобную роскошь.

В ноябре никакой дани, естественно, с арабского побережья не поступило, что дало лишний повод для морской прогулки по Персидскому заливу. Полтысячи стрелков с десятком пушечных расчётов, на трёх новых кораблях, навестили-таки Басру. Два казарина, бывшие пленники арабов, оторвались на родине незабвенного Юсуфа, разгромив его жилище до основания. Сам лжекупец был в отъезде, у халифа, но запомнит визит обманутых им казар надолго. Войско графа неделю грабило богатейший город Персидского залива, загрузив ценностями и товарами все два десятка захваченных в порту каракк и нефов. Кроме имущества уральцы вывезли из Басры всех ювелиров, кузнецов, лекарей, архитекторов, строителей, музыкантов, с семьями, инструментами и оборудованием. Были разорены все мечети, из города вывезли все найденные книги и документы, включая запас чистой бумаги и пергамента.

Удалось погрузить на захваченные корабли и два десятка самых отборных жеребцов, для организации своего конного хозяйства в графстве и у барона Ракоци. Хотя сама Басра не была разрушена, но многие дома опустели, так же как все склады и хранилища. Добыча оказалась столь велика, что впервые пришлось оставить запасы зерна и муки на месте, они уже не помещались в трюмы уральской флотилии. Отплывая на восток, казары передали городским властям, что будут навещать родину предателя каждый год, пока горожане не выдадут им Юсуфа на расправу. На обратном пути уральцы запаслись нефтью, напомнив аборигенам о поставках нефтяной дани регулярно, естественно, не дипломатическими нотами, а разгромом соседних селений. Басра действительно оказалась богатым городом, ценность трофеев позволяла закупить в Уральске много новой техники, станков в первую очередь. Да ещё оставалось достаточно ценностей и тканей, чтобы не заботиться о «хлебе насущном» два ближайших года, как минимум.

Пришла пора заняться обустройством курортов, обещанных ещё год назад северянам. За прошедшее время помощники графа определили наиболее удобные и перспективные места для строительства нескольких баз. В тех местах, где местность закрыта от зимних штормов, но расположена близко к берегу океана. Одну базу строили капитально, со всеми благами цивилизации, с двухэтажными особняками с отоплением, горячей водой, канализацией, привычной для жителей Урала баней и прочими удобствами. Две другие сооружали, по предложению графа, в виде туземной деревни, из местных пород деревьев, но с телефонами, водопроводом, банями, лекарями и минимальным набором удобств. Чтобы поднять дух арабских строителей из числа бывших воинов халифа, уралец пообещал через три года достойного труда в плену отпустить всех на волю. Тем же, кто получит замечания за лень, грубость и другие нарушения, придётся задержаться до пяти лет, как минимум. Пленники высчитали, что у половины из них остались всего два года отработки, и за считанные дни подготовили стройплощадку, уложили фундамент, подвели коммуникации.

Долгострой граф не любил, добившись открытия туристских баз через месяц. Джунгли вблизи строений вырубили, отдалённые заросли почистили от насекомых и змей тремя прочёсываниями с привлечением слонов и буйволов. После троекратной прогулки стада слонов никаких опасностей в окрестных лесах не осталось, да и джунгли стали походить скорее на парк, нежели на дикий лес. Тренировки персонала проводили по нормам, расписанным уральцем, он же выбирал первых сотрудников. В обязательном порядке на каждой базе работал безопасник, под прикрытием, разумеется. С начала ноября прибыли первые туристы из Уральска и Ёбурга, всего двадцать человек на одном ездовом самолёте. Великолепно зная погоду в родных краях в это время года, граф не удивился восхищению северян. Посол Цветан отдохнул на всех базах по неделе, не скрывая, что проверяет условия проживания по указанию начальства. Он согласился с предложением обустройства небольших бассейнов на территории баз, с морской водой, разумеется. Под его поручительство из Уральска доставили несколько мощных электронасосов и ветряков-генераторов для них, обеспечивавших регулярную замену воды в бассейнах.

В конце декабря прилетел проверить рассказы своего посла сам граф Сысоев с женой и двумя дочерьми. Олегу не пришлось краснеть за оказанный приём. Министр внешних дел оказался грамотным, коммуникабельным собеседником, оба они сразу почувствовали взаимную симпатию. Естественно, Горазд не скрывал официальность своего визита, с интересом познакомился с Хорг, приближёнными графа. Осмотрел замок и мастерские, проехал по ближайшим селениям, поставил свечу в храме. Поинтересовался защищённостью курортной полосы от нападения пиратов и разбойников. На этот вопрос Мена, прибывший ради такого случая в замок, улыбнулся и добавил, что главные пираты на побережье, именно они. Чтобы успокоить министра, уральцы продемонстрировали стрельбу пушек фугасными снарядами, показали свои пароходы.

Два графа обсудили все возможные перспективы сотрудничества Уральского царства и уральского графства Олега. Министр согласился, что океанское побережье привлекательнее для отдыха северян, нежели Каспийское море и Балтика. Тут же оговорили возможность открытия в Уральске и других городах царства туристских представительств от графства. Своё предложение Олег аргументировал исключительно взаимной выгодой. Чем перевозить золотые и серебряные монеты туристов с севера на юг, а потом снова отправлять их на север, для закупки оборудования, проще большую часть средств оставлять сразу в царстве. Турист уплачивает стоимость отдыха, его золото и серебро сразу отправляется в карманы уральских промышленников, в обмен на товары. Упомянув о князе Мадьяре, граф Олег предложил своё посредничество в установлении отношений между Уральским царством и Венгерским княжеством.

Сразу подписали несколько договоров о сотрудничестве, договорились о визите царя Ладомира на отдых после сезона штормов. Олег согласился соблюсти вежливость и побывать в Уральске, с условием конфиденциальности визита. Свою просьбу о скрытности объяснил формальным вассалитетом князю Мадьяру, тот может воспринять официальный визит графа в Уральск оскорблением и предательством. Собственно, как и приезд царя на отдых в графство. Поэтому решили, что отдых Ладомира не будут освещать в прессе, царь приедет инкогнито. Хуже не будет, согласился министр внешних дел Уральска с графом Олегом. Обговорили массу других вопросов взаимного сотрудничества, от обоюдной выдачи преступников до обустройства в графстве постоянного представительства верховного священника Уральского царства. Улетал министр домой не только с сувенирами и подарками. В Уральск на том же самолёте отправился первый полномочный посол графства, бывший секретарь Олега, Радык. С ним отправлялся небольшой штат, в том числе и свой радист, с рацией местной сборки. Шифр при необходимости Олег с послом обговорил, а остальные передачи рекомендовал не шифровать, чтобы не волновать царских безопасников.

Перед самым новым годом прискакали Нагиб и горный мастер, с сообщением об открытии больших залежей железных руд на юге Сулеймановых гор. Немного в стороне от действующих рудников, что позволяло вести разговор с князем о продаже тех земель.

– Граф, ты не поверишь, сколько там руды, – рассказывал уральцу горный мастер, – за сто лет не выработать. Причём в трёх верстах от выходов руды мы нашли залежи угля. Уголь, правда, плохой, но на первых порах сгодится, потом начнём пережигать древесный. Дай мне людей, обещаю, через два года железа будет столько, что жедэ можно строить, от Калабага, где нашли руду, до Белгорода.