Текст книги "Поединок ревнивцев"

– Но, милорд…но… – беспомощно залепетала она, – сэр Эмерик, может быть, Вы объясните, что происходит? – сверкнула она в сторону управляющего своими черными очаровательными глазками и трогательно улыбнулась, пытаясь теперь обольстить племянника лорда Гарольда.

– Сэр Эмерик все объяснит Вам, маркиза, после окончания ужина, – Гарольд поднялся. – Простите, сэр Эмерик, традиционного глинтвейна не предвидится. Мне пора отдохнуть. Всего доброго, господа! – лорд Ноттингем, насколько возможно, церемонно поклонился и направился в спальню.

Он понимал, что опасность приблизилась вплотную, но пока еще не догадывался, откуда нанесет ему удар племянник. Казалось, все в замке затаилось в предчувствии новых происшествий и событий.

Неожиданно Гарольд вспомнил о Бетти. Конечно, после ее отъезда с его плеч словно камень сбросили. Его малышка, его милая крошка Бетти, теперь находится под надежным присмотром дяди и отца. Но чем черт не шутит! Эта своевольная самонадеянная мышка может вляпаться в новую неприятную историю. Она и представить себе не может, как он тревожится за нее. К тому же внезапное воскресение Бетти может помешать ему собрать волю в кулак. Странным образом в ее присутствии он становился мягким и расслабленно-нежным.

Гарольд попытался представить себе, как Бетти сейчас сидит, запершись в своей спальне под неусыпным надзором Марты. Возможно, они мило щебечут о чем-нибудь, вспоминая события прошедших дней…

Марк Картер встретил его на пороге гардеробной комнаты, помог снять парадный костюм.

– Что Вам принести, милорд? – старик смотрел на хозяина сочувственно и с уважением.

– Марк, принеси мне мое боевое облачение и чистую сорочку, сапоги и, главное, оружие – меч и кинжал!

Слуга согласно кивнул и ненадолго вышел.

– Думаете, уже сегодня, милорд? – вернувшись, Марк помог лорду надеть поверх чистого белья теплый свитер и кольчугу из металлической сетки. Перетянул пояс широким ремнем с ножнами для кинжала и меча.

– Возможно, Марк. Пора бы и тебе сменить одежду. Предстоит беспокойная ночь. И. мы с тобой проведем ее вне спальни. Извини, что ты ощутишь некоторый дискомфорт, старина. Неудобно спать на влажной земле! Но во время военных действий любой отдых благо, верно, мой друг?

Гарольд проснулся ранним утром. Солнечный свет еще не успел заглянуть в сад через высокие стены замка, однако зубчатые стены внешней, оборонительной стены четко вырисовывались на розовом от восходящего солнца небосклоне. В замке все казалось подозрительно спокойным, хотя ночью была объявлена тревога. Стражники неусыпно и монотонно вышагивали по стене, в такт их шагам мерно взлетали и опускались широкие алебарды на заостренных древках. Караул велся строго и неусыпно. Но что-то непривычное все же затаилось в этой тишине, незримо витало в воздухе. Это было даже осязаемо и похоже на ни с чем не сравнимый дух пожарища. Гарольд принюхался, точно пес, к этому довольно знакомому запаху… Быть может, вчерашние грозовые молнии подожгли какое-нибудь строение? Тревожное состояние немного отпустило, и ощущение близкой опасности несколько утихло. Но Гарольд был уверен в том, что эти чувства ослабли лишь на время.

После ужина Гарольд решил, что они с Марком проведут ночь там, где когда-то скрывалась от него Бетти, не пожелав покинуть его замок. Она нашла убежище в саду – во враждебном ей лагере. Мой Бог, ведь он тогда привез ее к себе и безрассудно оставил посреди двора одну во власти Эмерика, не позаботившись о ее безопасности и не создав подходящих для нее условий! Он бросил ее, бросил! Так утверждала Бетти и была права. Раньше Гарольд старался не употреблять этого выражения ради успокоения собственной совести.

Волна запоздалого сожаления, невыразимого стыда и даже отчаяния окатила его. Бедняжка Бетти! Можно только представить себе, что могла она тогда подумать и пережить, расстроенная и оскорбленная?! Он вынудил ее подчиниться судьбе, оторвав от дома, от привычного мира и уклада жизни, и ничего не дал взамен. Гарольд снова и снова мысленно казнился перед своей любимой супругой, снова и снова прокручивал перед собой все события того злополучного дня.

– Мне кажется, Вы все время думаете о чем-то, не связанном с сэром Эмериком, милорд! – Марк перевернулся на спину и сбросил с себя войлочную попону.

Сверху она была влажной и теперь парила под проникшими в сад первыми солнечными лучами. Его слуга и телохранитель провел всю ночь на соседней скамье в старой беседке, увитой лозами одичавшего винограда, подостлав под себя потник, а сверху накрывшись старенькой попоной, от которой даже на свежем воздухе пахло конским потом.

– Марк, ты уже не спишь? – голос лорда был немного хрипловатым. Видимо, от утренней прохлады и сырости.

– О, да, милорд! На воздухе всегда почему-то отдыхаешь лучше!

– Марк, тебе не показалось, что по мосту простучали колеса кареты? Будет уже смешно, если окажется, что это маркиза де Рамбуйе опять вернулась по какой-то дурацкой причине!

– Возможно, милорд. Но Вы должны от нее избавиться, если не хотите разориться. Уж лучше переждите траур и женитесь снова на скромной английской леди, милорд!

– Тебе не по вкусу французские девушки, Марк? – удивился Гарольд. С Эмериком он предпочитал не поддерживать подобных бесед.

– Нет, милорд! Возможно, француженки лучше в любовных делах, милорд. Зато наши английские леди более основательны и если немного прохладны, то лишь внешне. К тому же верны и постоянны.

– А ты сам женат, Марк Картер? – усмехнулся Гарольд, удивившись его рассуждениям.

– Не женат, милорд! Я дал клятву верности Вашему отцу и потому никогда не собирался жениться! Долгое время я заботился о безопасности Вашей матушки во время поездок из замка. Но, к сожалению, наша добрая леди скончалась во время эпидемии чумы. Как и Ваш отец, милорд. В замке одно время жила только лишь прислуга, милорд.

– Скажи, Марк, почему простые люди меньше болеют во время эпидемий? – заинтересовался Гарольд. Впрочем, он и сам пережил несколько эпидемий. Болел даже чумой, но его удалось спасти, вовремя вскрыв бубоны.

– Нет, милорд! Совсем не обязательно. В Селби умерло более половины крестьян и ремесленников. Уцелели, похоже, лишь самые сильные, сэр. Как в природе! – он удивлялся странному вопросу хозяина. – Очень многие до сих пор употребляют снадобья, которыми пользуют знахари, милорд.

– Наверное, ты прав, Марк! – Гарольд вспомнил о Бетти и лекарстве, которым они с Мартой поили ее. Бетти выжила чудом, значит, она довольно сильная и выносливая, несмотря на внешнюю хрупкость.

Лорд с хрустом потянулся, вспоминая ночи, проведенные в объятиях Бетти, и самодовольно ухмыльнулся. Загадочная улыбка осветила его суровое лицо.

– Милорд, похоже, Вы не очень горюете во время траура. Неужели Вам совсем не жаль того, что ваша юная супруга покинула этот мир столь рано? – Марк недовольно нахмурил брови. Но Гарольд ничего не ответил, поскольку думал сейчас о другом.

Интересно, отправил Эмерик леди Жанет в Дувр? Гарольду ночью почудилось, будто он слышал стук отъезжающей кареты. Но вот сейчас он пробудился от крепчайшего сна на свежем воздухе именно оттого, что где-то снова простучали колеса. Неужели маркиза вернулась, ослушавшись его? Если это так, то дела плохи. Его распоряжения не выполняются, значит, хозяйское слово уже не имеет веса и вернуть его можно только жесткими мерами.

Утренний туман неспешно окутал сад. Внимательно осмотревшись, Гарольд обнаружил, что голова его покоилась ночью на бухгалтерских книгах, сложенных в переметную сумку. Правое ухо горело от такой твердой подушки, и шея невыносимо замлела. Впрочем, это теперь неважно. Главное – книги остались в сохранности. Он не мог сказать этого об остальных вещах, не осмотрев кабинета и спальни.

Дымка сгущалась все сильнее по мере того как солнце поднималось над горизонтом. Даже кончики пальцев на расстоянии вытянутой руки уже не были видны. Гарольд поднялся и, потянувшись прошелся по беседке, разминаясь.

– Марк, не учи меня жизни! Я и так за это время получил столько уроков, что, кажется, хватит на всю оставшуюся жизнь, – Гарольд подошел к фонтану и, подставив под тонкую струйку сложенные ковшом ладони, плеснул в лицо несколько пригоршней холодной воды и напился. Вода была ледяная и очень вкусная.

– Милорд, похоже, опасность пока еще не приблизилась к вам вплотную! – слуга так же умылся, затем пригладил мокрыми пальцами всклокоченные волосы и потер ладонями лицо, словно пытаясь разгладить морщинки и несколько боевых шрамов. – Доброе утро, милорд Гарольд Ноттингем.

– Приготовились! – Гарольд встал в позицию вызова противника на бой и взмахнул несколько раз мечом, со свистом рассекая воздух: – Высечем искры из своих мечей, Марк!.. О, да, похоже, ты был превосходным воином, а не простым оруженосцем!

– Ваша правда, сэр! – Марк отбивал атаку за атакой, ловко уходя от прямых и боковых ударов.

Туман, словно живое существо, льнул и извивался вокруг внезапно развернувшегося поединка. И вдруг слуга, в очередной раз уйдя от прямого удара, изловчился и сделал прямой выпад. Кончик его меча неожиданно уперся в незащищенную панцирем шею Гарольда. Потом Марк отвел меч и отступил на несколько шагов.

– Ну, каково, сэр?! – старик торжествующе ликовал, и голубые глаза весело сверкали, словно у мальчишки. – Славно порубил я однажды французов под руководством Вашего отца, великого лорда Ноттингема! Нам думалось тогда, что Булонь останется нашей землей, сэр! День за днем высаживались наши полки в Кале!.. А теперь английским остался только клочок земли вокруг этого порта! Обидно, сэр! Сколько рыцарей полегло!

– Ну, ну! Марк! Не грусти! Я и не знал, что ты такой ловкий! Назначаю тебя личным телохранителем! А как ты попал в слуги? Наверное, обидно было вначале! – убирая меч в ножны, Гарольд пристально разглядывал Марка.

– Еще бы не обидно, милорд! Но своего боевого товарища, – он погладил рукой сверкающее лезвие меча, – по приказу сэра Эмерика я все равно не сдал в хранилище!

– Эмерик разоружил охрану отца?! Хорошо выученных, боевых рыцарей превратил в слуг?! Он, видимо, сошел с ума?! – Гарольд нервно зашагал по маленькой беседке. Три шага в одну сторону, три обратно…

– Он не сошел с ума, сэр! Он давно предал Вас! Не надо только расстраиваться, сэр! Все рыцари, обученные Вашим отцом, дружно встанут на Вашу защиту, как вставали когда-то верные воины на защиту своего повелителя лорда Джакоба Ноттингема, милорд! Поднимут головы и ударят сапогами о землю, точно кони ударяют копытами при зове боевой трубы, милорд! Многие, как и я, припрятали свои мечи, и могу Вас заверить, что на стальных полотнах их оружия нет ржавчины и невыправленных зазубрин, милорд!

– Похоже, Марк, ты у них за главного? Я прав? И много вас? – сердце Гарольда радостно забилось. Он не утратил еще своего чутья на людей. – Я могу доверить тебе свою жизнь и жизнь близких мне людей?

– Простите, милорд за нескромный вопрос. Эта леди Жанет – Вам близкий человек? За ее жизнь я не стану сражаться, сэр! – Марк был не лишен ироничности и насмешливости. – Но десятка два рыцарей встанут на Вашу защиту! А если бы леди Элизабет, ваша венчанная супруга, внезапно ожила, то ее жизнь, как и Вашу, мы так же стали бы охранять ценой собственных жизней! – он внезапно замолчал и потупил голову. – Простите, милорд! Выражаю Вам свои искренние соболезнования!

– Что ты, Марк? При чем здесь маркиза! Своими близкими я считаю леди Элизабет и ее родных! Как только моя жена сможет вернуться, я поручу охрану ее жизни именно тебе, Марк!

– С Вами все в порядке, милорд?! – слуга смотрел на Гарольда, точно на сумасшедшего. – Вы не больны?

– Я не сошел с ума, Марк! – понизил голос лорд. – Я верю тебе и потому говорю: моя жена жива. Если ты захочешь охранять леди Элизабет и будешь делать это достойно, то скоро станешь настоящим рыцарем! За твои заслуги перед моей семьей окружающие к тебе станут обращаться – сэр! И никто не посмеет никогда облачить тебя в ливрею, Марк!

– Я согласен! Но пока еще ничем не заслужил такого обращения, милорд! Я буду верен леди Элизабет также как был верен Ланселот леди Годиве!

– Но учти, король Артур подозревал, что Ланселот при всей своей верности все же пытался соблазнить леди Годиву, Марк! – усмехнулся Гарольд. – Бетти должна видеть в тебе только сильного дядюшку!

– Слушаюсь, милорд! Да разве я, старый человек, могу сравниться с Вами, милорд! – Марк с восторгом и обожанием смотрел на своего хозяина.

Настало утро, и они вошли в жилое помещение через хозяйственный вход. С кухни привычно тянуло жареным мясом и запеченными овощами. Гарольд толкнул дверь и оказался среди огромных кастрюль, противней и жаровен. Заплаканная женщина с белым чепцом на каштановых волосах с проседью, узнав его, обрадовано заголосила:

– Милорд Гарольд, дитя мое, Вы живы?! Ночью в Вашей спальне случился пожар. В комнате все выгорело, милорд! От кровати, кресел и шкафов остались одни головни!

– Пожар?! – Гарольд сильно удивился и, покосившись на Марка, заявил: – А я не заметил пожара, кормилица! Главное, что ты жива, моя дорогая, Кэтрин! – обняв пожилую женщину за шею, он нежно поцеловал ее в пухлую щеку. – Ты все еще в хлопотах, нянюшка? Не пора ли отдыхать?! Пусть трудится Никлас!

– Жалованье конюшего не слишком велико, мальчик мой, милорд Гарольд! – Кэтрин не жаловалась, а лишь терпеливо объясняла: – А у Никласа и Хлои, моей дочери, целая орава детей! Всех надо кормить и ставить на ноги, милорд!

– Кормилица, а где сейчас управляющий?! – Гарольд настороженно прислушивался к напряженной тишине замка.

– Он, как ни в чем не бывало, отправился собирать налоги, а попутно собирался заглянуть на пасеку. Ту самую, что расположена в двух милях от замка. Будто бы там у него назначена важная встреча, милорд. И вел он себя слишком нагло, словно уже стал хозяином. Не нравится мне все это, лорд Гарольд! – кухарка недовольно покачала головой. – Уж простите за откровенность, милорд! Но не того человека Вы назначили управляющим! Он не любит Вас, милорд! Этот парень любит только деньги и драгоценности! Это я могу сказать вам со всей ответственностью!

– Спасибо, Кэтрин! Я и сам понял, что очень ошибся! Посчитал, что самое правильное иметь рядом кровного родственника!

– Поздно спохватились, милорд!..

После завтрака Гарольд встретился с бывшей гвардией отца. К его удивлению, этих рыцарей набрался целый отряд. Все они с обожанием смотрели на своего хозяина, который решил взять в замке власть в свои руки. Вооружившись, Гарольд вывел свой отряд во двор замка и велел собрать всех остальных рыцарей. Удивительно, но и они не выразили протеста против своего нового предводителя. Их более устраивала служба настоящему лорду, чем новоявленному самозванцу. Рыцари ждали приказа найти и заключить под стражу коварного Эмерика, но лорд не спешил с этим. У него так и не было прямых улик против племянника. К тому же, имелись подозрения, что у парня все-таки были сообщники, пусть не в самом замке, но, возможно, за его пределами. Оставалось ждать, когда тот сам спровоцирует конфликт. Гарольд отдал лишь распоряжение предупредить его, когда Эмерик вернется в замок.

Время в этот день летело, словно волны Трэнта. Лорд вспомнил о еде лишь, когда ему об этом напомнила кормилица. Вместе с Марком, следовавшим теперь за ним по пятам, Гарольд спустился на кухню, решив пообедать вместе со своими самыми близкими сейчас людьми. Пока Кэтрин накрывала на стол, лорд с любопытством рассматривал непривычное для себя помещение, где на огромной плите кипело, жарилось и варилось огромное количество кушаний для него самого и всех прочих обитателей замка. Его внимание к доверенному ей хозяйству Кэтрин истолковала по-своему:

– Клянусь, что на кухне нет никого повинного в смерти леди Элизабет! Еда, приготовленная здесь, не могла отравить Вашу жену, – кухарка смотрела на Гарольда печально.

Но он и сам знал, что кухонная прислуга непричастна к покушению на Бетти.

–. Все будет хорошо, Кэт! Главное, молись за меня, дорогая кормилица!

– Но нашей леди Элизабет уже ничто не поможет, милорд! – сочувственно всхлипнула Кэтрин. – Простите, милорд! Но я не могу сдержать себя… Слезы так и льются, когда я вспоминаю леди, этого невинного агнца, так быстро ушедшего из жизни!

– Ты не хочешь со мной и Марком осмотреть спальню, кормилица?.. Кстати, нянюшка, помнится, твой сын делал более значительные успехи в учебе, чем я. Надеюсь, он еще не забыл те знания, которым нас обучал священник, отец Мартин?.. Марк, как ты считаешь, будет хорошо, если на должность нового управляющего я назначу своего молочного брата, Никласа Тэйлора? Он ведь тебе нравится?.. Да, кстати, Кэтрин, как ты считаешь, а Марк справится с должностью нового начальника охраны? – Гарольд чувствовал себя среди этих людей отлично защищенным. Первый раз он не чувствовал опасности, таящейся за спиной! А ведь это ощущение не отпускало его ни на миг и весьма усиливалось в присутствии Эмерика… – Пусть кто-нибудь пригласит Никласа Тэйлора в мой кабинет.

– Мой сын все так же разумен, милорд! Но я бы не хотела, чтобы он столкнулся с недовольством сэра Эмерика, – кормилица с сомнением покачала головой. – Бобби?! Бобби?! – окликнула она, и на ее зов из-за кухонной перегородки выскочил сонный, встрепанный мальчишка лет двенадцати в опрятной одежде, но босой. – Бобби, лети на конюшню, приведи сюда Никласа!

– Слушаюсь, Кэтрин! – мальчишка мгновенно исчез, сверкнув босыми пятками.

Гарольд в сопровождении Марка и Кэтрин поднялся по лестнице на второй этаж, где располагались его кабинет, спальня, столовая, гостиная и библиотека. Навстречу им сильно потянуло гарью.

– Все помещения, кроме спальни, уцелели, милорд! – Кэт предупредительно засеменила вперед, распахивая двери. – Смотрите, все цело! Все!

– Не суетись, Кэт! И не волнуйся так! – успокаивал Гарольд взволнованную женщину. – Похоже, пришло время задуматься над вопросом: тем ли людям я доверил свою жизнь? – с этими горькими словами лорд распахнул дверь спальни.

В комнате, где еще вчера стояла роскошная старинная мебель, на каменном полу в лужах воды теперь валялись одни только головни. Деревянный пол выгорел, наличник окна был закопчен, рама вывалилась, яркий витраж высыпался из оплавленной свинцовой рамы.

– Да! – Гарольд почесал затылок. – Точно такую картину я наблюдал после пожара в замке лорда Стэнли!

Внезапно распахнулась дверь в конце длинного коридора. Навстречу Гарольду мчалась неугомонная Жанет:

– Гарри, дорогой мой Гарри! Ты жив, Гарри?.. Какое счастье! Спаси меня! – маркиза кинулась ему на шею и зарыдала. Гарольд смотрел на нее с изумлением.

Кэтрин поглядывала с брезгливостью и презрением.

– Что с Вами, мадам? – Гарольд отстранил от себя женщину. – Я же отправил Вас в Дувр! Как Вы оказались снова в моем замке? – схватив маркизу за запястья, Гарольд старался удерживать ее на расстоянии от себя.

– Я уехала, милорд! Почти уехала! Но когда услышала, что в замке объявили тревогу, тотчас же вернулась! Сэр Эмерик сообщил мне, что Вы погибли, милорд! Какое счастье, что все это ложь, подлая ложь! – похоже, мадам радовалась ему искренне.

– Вы давно вернулись, мадам? – поинтересовался лорд, в надежде узнать, где Жанет могла встретить его племянника.

– Еще на рассвете, милорд, но, к счастью, мост уже был опущен, а ворота подняты.

– Вы вернулись, а ворота в замке оказались незапертыми?! – поразился лорд.

– Конечно, милорд! Иначе, как бы я смогла попасть внутрь? Я сразу бросилась к вашей спальне, но сэр Эмерик встретил меня и велел идти в мои прежние комнаты. Он обманул меня, сказав, что Вы погибли! Я так долго плакала, что от горя затем уснула. Только разве это можно назвать отдыхом? И… О, счастье, пробуждение принесло мне радость – я услышала, что с Вами ничего плохого не произошло! – Жанет не сводила с Гарольда сияющего взгляда. – Я забыла обо всем, даже о еде и сразу помчалась Вас искать! Как же я устала за эту ночь! Эти волнения о Вас… Мой милый Гарри…

– Простите, мадам Жанет, но Вам не придется поесть и отдохнуть! – решительно заявил ее бывший любовник. – Я дам Вам очень удобный экипаж! Отобедаете в нем и прекрасно выспитесь. Отправляйтесь немедленно в Дувр и навсегда забудьте дорогу назад.

– Почему ты опять гонишь меня, Гарри? Неужели тебе, одинокому вдовцу не скучно в пустых покоях, дорогой мой? Позволь, я скрашу твои одинокие часы, Гарри? – Жанет, смахнув остатки слез, вновь принялась за свое.

– Извините, маркиза, если Вы не понимаете меня по-хорошему, то мне придется выполнить свое обещание и отправить вас по этапу, точно преступницу. Прямиком в Дувр, мадам!

– На каком основании, милорд? – Жанет с наивной улыбкой уставилась на лорда, усиленно моргая.

Ресницы ее трепыхались, как у куклы, видимо, она считала, что жеманное хлопанье ресницами придает ей трогательно-беззащитный вид. Но мадам ошибалась. Гарольд давно научился распознавать за искусной игрой лживую натуру.

– Не могу же я применить к Вам, маркиза, более жесткие меры и отправить Вас прямиком в Тауэр за то, что Вы занимаетесь шпионской деятельностью на вверенных мне королем землях?!

Это был сильный удар. Жанет вздрогнула и с неподдельной ненавистью взглянула на лорда Гарольда Ноттингема.

– Подлец! – маркиза хотела ударить лорда по щеке, но он снова схватил ее за тонкие запястья.

– Наверное, мадам, Вы хотите познакомиться с королевскими мастерами пыток! Им все равно – благородных Вы кровей или простая крестьянка! С той лишь разницей, что крестьянок они не насилуют! Им больше по вкусу аристократки, мадам Жанет! – Гарольд с сочувствием посмотрел на изящную фигуру маркизы и вздохнул. – Если бы Вы знали, мадам, как меня утомило Ваше общество!

Конечно, он не собирался отправлять ее в Тауэр. Но вот за своего племянника он ни в чем не мог положиться. Если Жанет не исчезнет из поместья сейчас, и, не дай Господь, Эмерик все же прорвется к безраздельной власти, то ее участь будет решена довольно жестоким образом. А она, глупая, и не осознает опасности, которая нависла над ее любвеобильным телом и сладострастной душой.

– Если на меня нападут разбойники, то моя смерть окажется на Вашей совести, милорд! – маркиза гордо повернулась и быстро зашагала к выходу.

– Марк, отправь с маркизой нескольких рыцарей. Из тех, что понадежнее! Пусть охраняют ее до самого Дувра. И чтобы больше я ее в замке не видел. Кэтрин, снабди мадам и охрану достаточным количеством еды!

– Будет выполнено, милорд! – кухарка с готовностью направилась на кухню: – Посмотрю, что там есть в кладовых! – она словно колобок покатилась по длинному коридору. Марк отправился следом за ней.

– Можно войти, милорд? – на смену Кэтрин и Марку в дверях кабинета возник Никлас Тэйлор. – Вы меня вызывали, милорд? – конюший был весь внимание.

– Никлас, твоя матушка сообщила мне, что ты не утратил свои знания. Это так?

– Да, милорд, матушка говорит правду! Но что Вам до этого, милорд? – Никлас недоумевал.

Он стоял перед хозяином в почтительной, но не раболепной позе, слегка прищурив голубые честные глаза. Длинные волосы его были аккуратно зачесаны назад и перехвачены черной тесемкой на затылке.

– Я хочу назначить тебя, Никлас Тэйлор, новым управляющим! – Гарольд внимательно посмотрел в глаза конюшему.

– А как же Ваш племянник, милорд? Ему не очень понравится Ваше странное распоряжение! – Никлас казался удивительно спокойным, но легкая тень сомнения мелькнула в его взгляде. – Он очень обидится на Вас, милорд!

– Никлас, почему ты считаешь, что я отдаю странное распоряжение? Ничего подобного! Приходно-расходные книги я хочу поручить человеку, которому можно доверять, Никлас!

– Благодарю за доверие, милорд! – конюший не стал отказываться от предложенной должности, но Гарольд отлично понимал, что его молочного брата новые обязанности первое время будут весьма тяготить. Однако, думается, он отнесется к ним с полной отдачей сил.

– Я буду тебя называть мистер Никлас Тэйлор. Надеюсь, что ты не возражаешь? – Гарольд был рад, что Никлас ведет себя в этой ситуации с достоинством, без заискивания и ложной скромности.

– Согласен, милорд! Но кто же станет заниматься конюшнями, сэр?

– Вы уже приступили к исполнению обязанностей управляющего, мистер Тэйлор! Надеюсь, что самостоятельно подберете нужного человека, которому сможете доверить столь ответственное дело, как присмотр за лошадьми. Вы лучше меня знаете всех, кто работает в замке. И впредь – подобные проблемы решайте сами. Надеюсь, Вы отлично понимаете, что портной должен шить одежду, белошвейки – белье, а оружейники – изготовлять оружие, – Гарольд наградил Никласа поощряющей улыбкой и передал сумку с документами. Он чувствовал себя теперь так, словно свалил с себя тяжелейший груз. – К концу недели, мистер Тэйлор, Вы отчитаетесь и сообщите мне, какие махинации обнаружили в книгах, а заодно проверите содержимое сокровищницы и кладовых с продуктами. Работать с бумагами Вы можете в библиотеке, там есть конторка и сейф для документов, мистер Тэйлор. Все ключи Вам передаст сэр Эмерик Ноттингем. Я распоряжусь об этом, как только он вернется.

В это время в дверях вновь появился Марк, и дальнейшие распоряжения лорд отдавал уже обоим преданным слугам:

– Вместе с начальником охраны, сэром Марком Картером, проверьте все камеры, где содержатся заключенные. Доложите мне о каждом человеке. Возможно, там находятся люди, которых можно отпустить на волю. В вашем распоряжении рыцари, которым Марк более всего доверяет.

Было заметно, что помощники одобряют его решение.

– Можно начинать, работу милорд? – как видно, Никлас решил тотчас же заняться новыми делами.

– Марк, ты готов отправиться в подвал, чтобы выслушать заключенных под стражу людей? – Гарольд поднялся из-за стола и направился к двери. Марк и Никлас мгновенно поспешили за ним. – Кто из прислуги хорошо знает расположение камер и темниц, Никлас?

– Бобби, милорд! Кухонный мальчишка. Он носит несчастным еду и воду, милорд! – каким-то новым голосом ответил Никлас. Было заметно, что он внезапно вырос в собственных глазах. – Мы можем пройти в подвалы мимо кухни! Но, милорд, уже вечереет, не следовало ли начать разбираться с этими людьми утром?

– Никлас, не забывайте о том, как человеку дорога свобода. Вы и сами предполагаете, что многие сидят в неволе лишь по одному произволу управляющего. Я много слышал о его несправедливом отношении к крестьянам и ремесленникам, которые имели несчастье поселиться на принадлежащей мне земле! Надо отпустить невиновных людей с миром. А кое-кого другого предстоит поймать и пристроить на их место.

– Слушаюсь, милорд!

– И впредь, мистер Никлас Тэйлор, будьте внимательнее и снисходительнее к нуждам тех, кто вкушает хлеб свой в поте лица своего!.. Марк, не отставай! – Гарольд широко зашагал по длинному полутемному коридору замка, ориентируясь на запахи хлеба, жареного мяса и кипяченых сливок.

Марк и Никлас, переглянувшись, последовали за ним. Им очень нравилось поведение молодого хозяина.