Текст книги "Догоняя закат"

Сейчас Дэннис уже сожалел о том, что подошел к ним. Только разбередил душу, а ему как никогда надо быть жестким и неприступным. Слишком многое поставлено на карту. Он не имеет право рисковать надеждами других людей из-за грустных глаз чужой жены. Дэннис машинально полез в карман за сигаретами и вспомнил, что уже два года, как бросил курить. Губернатор Невады должен быть елейным святошей, вроде Шелли. Как только людей не тошнит от его святости!

Как всегда при мысли о неприятном заныл левый висок. Дэннис медленно массировал его и думал, что зря счел сегодняшнюю встречу с Кейт Шелли добрым знаком. Нет, это скорее насмешка судьбы, злая и коварная. За все в жизни нужно платить, и за полчаса в ее компании он будет расплачиваться тупой ноющей болью в сердце, которая навсегда поселилась в нем.

8

Кейт бесцельно щелкала пультом телевизора, переключая каналы. Три дня прошло с тех пор, как она случайно встретилась с Дэннисом Харрингтоном в баре, и все три дня у нее было отвратительное настроение. Хуже всего было то, что ей приходилось постоянно притворяться. Она, Кейт Шелли, не имела права на хандру. В дни выборов она обязана поддерживать мужа, а не создавать ему проблемы. Кейт отчаянно хотела быть хорошей, но впервые в жизни из ее благих намерений ничего не выходило. Она, которая привыкла считать себя самой счастливой женщиной на свете, внезапно обнаружила, что на самом деле вовсе не так уж счастлива. Вся ее прошлая жизнь была сосредоточена на любви к мужу. Страшно было понять, что любви не было и в помине.

В эти дни Кейт особенно внимательно присматривалась к Альфреду. Может быть, это он изменился за одну ночь и вместо горячей и пылкой привязанности стал вызывать у нее отвращение? Нет, он был таким же, каким она привыкла его видеть. Высокий, начинающий седеть мужчина, сохранивший в свои сорок восемь лет худощавую фигуру юноши. Он по-прежнему был вежлив, нетороплив и рассудителен, и от его проницательного взгляда было трудно спрятаться. И Кейт с ужасающей отчетливостью понимала, что перемены коснулись только ее. Это она изменилась, а не он, и весь ее уютный мирок грозил рассыпаться в считанные секунды…

Внезапно пальцы Кейт, теребившие пульт дистанционного управления, замерли. По местному каналу выступал Дэннис Харрингтон, и она увеличила громкость, чтобы не пропустить ни слова. На Дэннисе был темный костюм и светлая рубашка, и выглядел он очень торжественно. Было в нем что-то от красавца жениха, который с волнением ожидает невесту в церкви, разве что белого цветка в петлице не хватало. Кейт не сомневалась, что сейчас все домохозяйки Невады с жадностью прильнули к своим телевизорам, чтобы всласть полюбоваться на этого кандидата в губернаторы.

Женщинам нет дела до его политических взглядов, подумала Кейт. Зато они млеют от одного взгляда на него и представляют себя в постели с ним. Наверное, он целуется не так сухо и деловито, как Альфред, который словно выполняет малоприятную, но необходимую процедуру, когда дотрагивается до нее губами. И после его поцелуя вряд ли захочется брезгливо вытереть рот, как было у нее на первых порах с Альфредом, пока она не привыкла.

Кейт чувствовала себя настолько озлобленной и несчастной, что даже не подумала устыдиться подобных мыслей. Дэннис был в экране ее телевизора, такой близкий и в то же время такой далекий, что Кейт хотелось плакать. Она знала, что тысячи женщин Невады испытывают сейчас похожие чувства. И ненавидела себя за это. Да они все как миленькие проголосуют за него и будут донельзя гордиться, что у них такой красавчик губернатор!

От этой кощунственной мысли Кейт похолодела. До сих пор она как-то отвлеченно думала о соперничестве ее мужа и Дэнниса. Всерьез ей не приходило в голову, что Харрингтон способен обойти Альфреда на выборах. Альфред Шелли – идеальный губернатор. С этим утверждением Кейт засыпала и просыпалась, и ничто не могло убедить ее в обратном. Однако сила обаяния Дэнниса Харрингтона была столь велика, что уверенность Кейт в победе мужа поколебалась. Женщины не интересуются политикой и не рассуждают как мужчины. Они полагаются на чувства, и что скажут им чувства? Как можно колебаться в выборе между Альфредом Шелли и Дэннисом Харрингтоном, когда даже она, жена Альфреда, в мыслях предает его?

Кейт закрыла лицо руками. Ей было невыразимо стыдно, но одновременно она знала, что былого не вернешь. Она больше не сможет относиться к Альфреду так, как раньше. От ее восторженного благоговения не осталось и следа, а ведь казалось, что так будет продолжаться вечно. Но стоило Дэннису Харрингтону пару раз поговорить с ней и коснуться ее руки, как ее прошлая жизнь потеряла для нее всякий интерес.

– Эй, Кейт, не грусти. – Гарри легонько хлопнул ее по спине и развалился рядом на диване. – Что показывают?

Кейт немедленно пришла в себя. Никто не должен догадаться о том, что творится у нее в голове. И в первую очередь Гарри.

– Очередное предвыборное выступление, – сказала она небрежно. – Надо же знать, кого наш папа оставит с носом.

Гарри хмыкнул, но тут реклама закончилась, и на экране вновь появился Дэннис Харрингтон.

– Ни фига себе! – выругался Гарри.

– Гарри! – укоризненно воскликнула Кейт, хотя знала, что упрекать должен он ее, а не наоборот.

Она так и не сказала мальчику, кем на самом деле является Дэннис Харрингтон. Просто знакомый – так она удовлетворила его любопытство. И теперь Гарри был вправе упрекнуть ее в двуличии.

– Он тоже кандидат? – Гарри ошеломленно уставился на мачеху.

Кейт кивнула, изо всех сил пытаясь сохранить хладнокровие.

– И ты об этом знала?

Светлые брови Гарри угрожающе сдвинулись в одну прямую линию, и у Кейт сжалось сердце. Сейчас мальчик как никогда походил на отца.

– Да, – храбро ответила она.

Рот Гарри чуть приоткрылся от изумления. Он привык к полной откровенности со стороны Кейт, а теперь она вдруг предстала перед ним в новом качестве.

– А почему ты мне ничего не сказала?

– Подумала, что это неважно, – пожала плечами она.

– Неважно? – Глаза мальчика округлились. – Враг отца угощал нас коктейлями, а ты и ухом не повела!

Кейт чуть не рассмеялась. Как по-детски это прозвучало – враг отца!

– Он не враг, – мягко поправила она Гарри, – а соперник на выборах.

– Все равно! – Гарри почти кричал. – Что если выберут его, а не папу?

Кейт обреченно вздохнула. По глупости она настроила мальчика против себя. Но как странно, что он подумал о том же самом – что Дэннис Харрингтон способен составить конкуренцию Альфреду Шелли.

– Папа обязательно победит. Ты же знаешь, что он лучше всех.

– Да, но Дэннис…

Гарри запнулся, но Кейт отлично поняла, что он хотел сказать. Дэннис необыкновенный. Его невозможно не любить. Им нельзя не восхищаться. Альфред – просто бледная тень по сравнению с ним.

– Гарри, – строго начала Кейт. – Ясно, что Дэннис – очень хороший человек. Мы весело провели с ним время. Но это не должно помешать нам поддерживать папу. Мы лучше всех знаем, что папа сделал для штата и что он еще сделает, если ему дадут шанс. И ему его обязательно дадут, потому что избиратели понимают, что дело не только в красивой наружности…

Гарри недоверчиво хмыкнул, и Кейт едва удержалась, чтобы не вспылить. Она старше. Он обязан ей верить!

– Что бы сказал папа, если бы узнал, что ты в нем сомневаешься, – покачала головой Кейт.

– Что бы сказал папа, если бы видел нас вместе с Дэннисом, – ехидно заявил Гарри.

– Да, это было легкомысленно, – согласилась Кейт. – И хорошо еще, что репортеров не оказалось поблизости. Больше мы так рисковать не будем.

Она ласково пригладила вихры Гарри, торчащие в разные стороны. Какой он все-таки милый! И как она могла думать, что ее жизнь в доме Альфреда невыносима? У нее есть любящие муж и сын, а она посмела жаловаться на судьбу! Какая неблагодарность!

Гарри прильнул к ее плечу, и они молча продолжили смотреть выступление Дэнниса Харрингтона. Несмотря на состоявшийся разговор, ни он, ни она не стали переключать канал, чтобы посмотреть комедийное шоу или фильм ужасов. Горячие обличительные речи Дэнниса оказались намного интереснее.

Он говорил о многом, и не все было понятно Гарри и Кейт в его словах. Поначалу критика в адрес действующего губернатора звучала для них как наглая ложь, но постепенно приводимые факты и неотразимо уверенная манера Дэнниса возымели свое действие. Харрингтон подробно рассказывал о том, что в угоду интересам крупных корпораций Альфред Шелли нарушил закон штата об охране окружающей среды, и несколько гектаров земли на западе Невады были превращены в свалку для отходов производства. Дэннис говорил о фондовой бирже и о том, что за определенную плату из канцелярии губернатора некоторые биржевики получают ценные сведения и имеют возможность влиять на курс тех или иных акций. Он не обвинял Альфреда прямо, но давал понять, что все эти беззакония творятся с его попустительства.

Вначале Кейт была разъярена. Как он смеет говорить об Альфреде такие ужасные вещи? Как смеет телевидение показывать эту передачу? Конечно, только «Выбор недели» и безумный Грег Ольстен мог так открыто бросить вызов губернатору. Ведь за подобные слова нужно преследовать по суду! Однако Дэннис Харрингтон не хуже Кейт понимал, чем ему грозит это выступление, и был очень аккуратен в выборе слов. Он всего лишь оглашал некоторые факты и призывал избирателей задуматься над ролью, которую губернатор Шелли мог играть в том или ином деле.

К концу передачи у Кейт разболелась голова. Она сердцем чуяла, что Дэннис не может быть настолько низок, чтобы сознательно порочить Альфреда без всяких оснований. Значит, доля правды в его кошмарной речи есть. Конечно, не все, ведь ее Альфред не может быть таким чудовищем! Но и малой толики было достаточно, чтобы выбить Кейт из колеи. Раз начав сомневаться в муже, она уже не могла остановиться. Она ненавидела себя за это, ненавидела Дэнниса, который заставил ее потерять абсолютную веру в мужа. Но забыть выступление Дэнниса было невозможно, как и избавиться от гнетущих подозрений.

Даже Гарри было не по себе.

– Слушай, он же врет? – спросил он у Кейт с надеждой, словно она могла дать ему точный ответ. – Папа не может быть замешан во всей этой гадости…

– Конечно, не может, – сказала Кейт, но особой убежденности в ее голосе не было.

– Ни за что бы не подумал, что он способен так нагло врать. – Гарри мотнул головой в сторону телевизора.

– Мы же его совсем не знаем, – вздохнула Кейт и взяла Гарри за руку. – Мы ведь не будем расстраивать папу, задавая ему лишние вопросы, правда?

Гарри коротко кивнул, избегая ее взгляда, и Кейт пришлось удовольствоваться столь неопределенным обещанием.

И все-таки своего слова он не сдержал. Вечером во время семейного ужина, когда Альфред неторопливо разрезал бифштекс, раздался дрожащий от волнения голос Гарри.

– Папа, а сегодня по телевизору говорили, что ты позволил большим корпорациям отравить западные территории!

Кейт уронила вилку, и она со звоном стукнулась о каменные плиты пола. Тотчас слуга бесшумно поднял ее и положил рядом с тарелкой Кейт новую вилку. Из-за этого маленького происшествия она не увидела, как Альфред отреагировал на вопрос сына. Когда она подняла на него глаза, он со спокойным любопытством разглядывал мальчика.

– Интересно, где это ты наслушался такой ерунды?

– Я смотрел одну передачу, – с вызовом ответил Гарри.

Кейт была понятна его бравада. Мальчику уже тринадцать лет, а отец разговаривает с ним как с пятилетним ребенком. Но она была благодарна Гарри за то, что он сказал «я», а не «мы».

– Какую? Новости Гринписа?

В голосе Альфреда прозвучала ирония. Он по-прежнему не воспринимает нас всерьез, подумала Кейт с грустью. Ни меня, ни Гарри. Мы для него парочка несмышленых детей, только со мной он спит, а его воспитывает.

– Это был «Выбор недели» Грега Ольстена, – твердо сказал Гарри. – Ты должен его знать. Вы с Кейт принимали участие в прошлой передаче.

– Я знаю, о ком ты говоришь, – ледяным тоном проговорил Альфред.

– Сегодня у него был Дэннис Харрингтон, твой соперник на выборах, – не дрогнув, продолжал Гарри. – Это он сказал про земли. И про взятки в твоей канцелярии. И про то, как незаконно продали сиротский приют…

– Перестань нести чушь! – Альфред оборвал сына так сурово, что Кейт опешила. Он в раздражении отодвинул от себя тарелку. – Как можно слепо доверять всяким клеветническим домыслам! Тебе надо бы уже понимать, Гарри, что твой отец не способен на подлость, а его конкуренты готовы на все, лишь бы избавиться от него.

– Значит, все это ложь? – уточнил Гарри.

Он словно и не слышал упреков.

– От первого до последнего слова! – взорвался Альфред и в волнении смахнул со стола бокал с минеральной водой. Тот разлетелся на мелкие кусочки, и опять вышколенный слуга в одну минуту ликвидировал последствия.

Похоже, сегодня день летающей посуды, вяло отметила про себя Кейт. Ей было страшно. Она видела, что Альфред взволнован намного сильнее, чем следовало бы. В своем благородном негодовании он перегнул палку, и Кейт молила Бога, чтобы Гарри ничего не заметил. Но провести ребенка порой сложнее, чем взрослого, и следующий вопрос не заставил себя долго ждать.

– Дэннис говорил очень убедительно, – сказал он. – И у него есть какие-то доказательства. Ты подашь на него в суд за клевету?

Кейт перестала дышать, когда Гарри назвал Дэнниса по имени. Сейчас Альфред поинтересуется, с какой стати мальчик так фамильярничает со взрослым человеком, а Гарри слишком возбужден разговором, чтобы держать язык за зубами. Кейт вся съежилась, ожидая неминуемого скандала, и даже не поняла, что он миновал. Альфред попросту не обратил внимания на оговорку сына.

– Я должен сам посмотреть эту передачу, – сухо произнес он, вставая. – Сейчас же позвоню секретарю, чтобы он достал для меня копию.

Он вышел из столовой, оставив Гарри и Кейт в немом изумлении. Альфред никогда раньше не прерывал ужина, если того не требовали особые обстоятельства. У Кейт засосало под ложечкой. Несмотря на все заверения мужа, она была склонна не доверять ему. И настороженный взгляд Гарри сказал ей, что мальчик полностью с ней согласен.

Кейт с нелегким сердцем поднималась в спальню. Она не знала, чем занимался Альфред после того, как стремительно покинул их с Гарри во время ужина. Должно быть, советовался со своими помощниками насчет обличительной передачи Грега Ольстена. Гарри разворошил гнездо пчел, размышляла Кейт, сознавая, что ей меньше всего хочется быть ужаленной.

Альфред уже был в спальне. Он лежал на кровати в своем зеленом банном халате и с отсутствующим видом разглядывал потолок. Горели все лампочки роскошной хрустальной люстры под потолком, и Кейт, которая не привыкла видеть спальню освещенной, замерла на пороге. Какой он уставший, подумала она о муже с внезапной жалостью. Как же его измотала эта предвыборная гонка. Ей захотелось сделать ему что-нибудь приятное, показать, что она рядом и понимает его. Что бы там ни было, он в первую очередь ее муж, и она не предаст его, какие бы бредовые идеи не появлялись в ее голове!

Кейт присела на кровать рядом с ним и дотронулась до его руки.

– А, котенок, – произнес он без всякого выражения, словно только что заметил ее появление. – Прости, я чертовски устал сегодня.

Губы Кейт задрожали. Почему каждый знак внимания с ее стороны он расценивает как призыв к близости? Она совсем не жаждет предаваться с ним сейчас любовным утехам. Более того, ей неприятна сама мысль об этом. Она всего лишь хотела выразить ему свою поддержку. Но как всегда в этом Альфред не нуждается.

Она отодвинулась от него, стараясь скрыть обиду. Розовое шелковое покрывало было безнадежно смято, но сейчас это Кейт не волновало. Слишком много важного происходило в ее жизни, чтобы думать об аккуратной супружеской постели.

– Кейт, милая, я хочу попросить тебя об одном одолжении, – сказал Альфред. – Проследи, пожалуйста, чтобы Гарри смотрел передачи, которые более подходят для его возраста, чем «Выбор недели».

Это был знакомый сдержанный тон человека, не сомневающегося в своей правоте. Раньше он казался Кейт оплотом стабильности, но сегодня все ее существо взбунтовалось.

– Гарри достаточно взрослый, чтобы решать самостоятельно, – ответила она.

Альфред приподнялся на одном локте. Наверное, он изумился бы меньше, если бы с ним заговорила его зубная щетка, с задорной злостью подумала Кейт.

– Но ты мать и должна следить за ним, – медленно произнес он.

– Я старше его на пятнадцать лет. Какая из меня мать…

– Все равно. – Альфред властно притянул к себе Кейт. – Ты должна контролировать его, чтобы мой сын не нахватался бредовых идей, которые распространяют мои недоброжелатели.

– Гарри уже большой, – мягко повторила Кейт, прикладывая усилия, чтобы не отодвинуться от Альфреда. Он поглаживал ее по обнаженной руке, и это простое прикосновение было ей противно. – Он имеет право задавать вопросы. А ты как отец должен на них отвечать.

– Да, верно, – с раздражением произнес Альфред и к облегчению Кейт перестал ее трогать. – Но как я подумаю обо всей той чуши, что несут с экранов телевизоров, так свирепею. Если еще мои родные начнут сомневаться во мне…

– Мы не сомневаемся, – тихо сказала Кейт. – Но тебе лучше объяснить Гарри, почему Дэннису Харрингтону нельзя верить.

Кейт впервые произнесла это имя вслух в присутствии мужа. Дэннис Харрингтон. Попробовать бы сказать это еще раз, а потом второй и третий, чтобы как следует насладиться его звучанием.

– Потому что Дэннис Харрингтон – подлец, каких мало, – отрезал Альфред.

Кейт поежилась. Альфред ни о ком не отзывался в таком тоне. Она привыкла во всем полагаться на мужа, но… но не могла она сомневаться в Дэннисе!

– В чем же выражается его подлость? – небрежно спросила Кейт. Мол, мне нет никакого дела до Дэнниса Харрингтона, я просто беседу поддерживаю.

– Ох, Кейт не хочется мне обременять тебя этой гадостью, – вздохнул Альфред. – Мне самому противно, что придется сражаться с таким человеком. Но раз у демократов не нашлось более достойного кандидата, это только подтверждает слабость их партии.

– Но почему же он так плох? – наивно улыбнулась Кейт. – В материалах, которые мне дала Дилси, не было ничего криминального…

– Ах, женщины, женщины. Вы судите по внешности и совсем не думаете о внутреннем содержании. А Дэннис Харрингтон – красавец хоть куда. И все глупые гусыни падут жертвой его неотразимых глаз, когда придет время голосовать.

– Ты тоже очень красив, – пробормотала Кейт не очень уверенно.

«Глупые гусыни» задели ее, ведь она непременно относилась к их числу. Муж неоднократно давал ей понять, что не слишком высокого мнения об ее умственных способностях. Впрочем, это не мешало ему любить ее.

Альфред польщено рассмеялся.

– Детка, свидетельство любящей жены не считается.

Кейт потупилась. Ничего себе любящая жена.

– Но Дэннис Харрингтон в сто раз привлекательнее меня в глазах обычной женщины. И можешь не сомневаться, он использует это на полную катушку.

– Каждый использует свои преимущества.

– Преимущества, – фыркнул Альфред. – Да такого аморального типа на пушечный выстрел нельзя подпускать к управлению штатом.

– Аморального? – холодея, переспросила Кейт.

– Естественно. Неужели ты думаешь, что с такой внешностью он ведет жизнь монаха? – скрипуче рассмеялся Альфред. – О его похождениях можно написать тома. И я займусь тем, чтобы эти сведения стали известны всем.

– Альфред! – воскликнула Кейт, садясь на кровати и обхватывая колени. – Как ты можешь такое говорить…

– Я буду бороться с ним его оружием. Он не постеснялся клеветать на меня. Я же расскажу о нем правду. В его постели побывали все совершеннолетние манекенщицы Америки, и избиратели должны об этом узнать!

Кейт была шокирована. Никогда Альфред не употреблял подобных выражений в разговоре с ней, и никогда они не обсуждали такие темы. А сегодня он настолько разволновался, что забыл о своих принципах. И все это из-за кого? Дэнниса Харрингтона.

– А откуда ты сам знаешь? – робко поинтересовалась Кейт.

– Это же ясно при одном взгляде на него! – воскликнул Альфред. – Если бы я не боялся оскорбить твои уши мерзкими подробностями, я бы доказал тебе, что Дэннис Харрингтон – первый бабник в штате!

Было так непривычно слышать вульгарное слово «бабник» из уст Альфред, что Кейт не сразу сообразила, что за ним стоит. Женщины. Огромное количество красивых женщин, которых любил Дэннис и которые любили его. Острая, почти физическая боль пронзила все ее существо. Кейт и не думала, что можно испытывать подобное. Все ее предыдущие переживания казались детской игрой по сравнению с диким зверем, который вгрызался в ее внутренности и рвал их на части. Ревность – вот как зовут этого зверя, и Кейт Шелли до сих пор не была с ним знакома. Зато теперь они с ним друзья, и ничего не подозревающий Альфред наносит ей одну рану за другой и подкармливает беснующуюся зверюгу.

– Конечно, в последнее время, когда стало ясно, что он будет, скорее всего, баллотироваться на пост губернатора, он немного сбавил обороты. Поговаривают, что его даже хотели женить, чтобы добавить ему респектабельности, но он воспротивился. Видите ли, жениться из карьерных соображений ему противно!

– Какие отличные у тебя осведомители, – горько усмехнулась Кейт.

Она делала одно потрясающее открытие за другим. Во-первых, ее муж далеко не так идеален и беспристрастен, как ей казалось раньше. Он способен на вполне человеческие чувства – ненависть, зависть, готов пойти на подлость ради достижения своей цели. Во-вторых, она сама по-глупому взяла и влюбилась в Дэнниса Харрингтона. Да, именно влюбилась, иначе с чего бы рассказ о его многочисленных любовницах причинил ей такую нестерпимую боль? До откровений Альфреда ее влекло к Дэннису, она восхищалась его красотой и иногда позволяла себе помечтать о его поцелуях, но это никогда не покидало безопасную область фантазий. Несмотря на три года замужества и вполне солидный возраст, Кейт была чрезвычайно наивна и не отдавала себе отчета в том, что она реально возжелала этого мужчину. Он казался ей глотком свежего воздуха после душной комнаты, бурным водопадом после засухи пустынь, ярким солнцем после жизни, в которой никогда не было света. Он заставил ее задуматься о себе и своем отношении к людям, но до сих пор ей не приходило в голову, что Дэннис – настоящий мужчина из плоти и крови, с которым она может быть счастлива.

Кейт покосилась на Альфреда. Трудно представить себе, что Дэннис Харрингтон занимается любовью с женщиной так же, как ее осторожный супруг. И тело у него совсем другое. Красивое, сильное, гладкое, а под бархатной кожей перекатываются крепкие мускулы… Кейт дала волю своей фантазии. Руки у Дэнниса, наверное, необыкновенно нежные, и от каждого его прикосновения ты словно проваливаешься внутрь себя и плывешь по длинной извилистой реке, и ее темные воды сладко баюкают тебя и поют песню о вечном желании…

– Кейт, Кейт!

До нее не сразу дошло, что Альфред трясет ее за плечо и что-то говорит ей на ухо.

– Кейт, что с тобой? – испуганно бормотал он.

– А в чем дело? – прошептала она, пока не владея собственным голосом.

– У тебя были очень странные глаза.

Альфред настороженно наблюдал за Кейт, и она заставила себя рассмеяться. Не дай Бог, он поймет, о чем она только что думала.

– Малышка моя, как я мог оскорбить тебя подобными разговорами, – сокрушенно проговорил Альфред. – Эта грязь не для моей чистой девочки. Я совсем потерял контроль над собой из-за Харрингтона. Но такого больше не будет.

Он нежно привлек ее к себе и стал гладить ее волосы. Кейт ощущала щекой мягкий ворс его халата и старалась не засмеяться. Как глупо было бояться, что он о чем-нибудь догадается! Как слепы порой бывают умные мужчины… Альфред все гладил ее волосы и бормотал успокаивающие слова, не зная о том, что меньше всего его жена нуждалась в успокоении. Прежнее сонное существование больше не имело значения. Кейт страшилась возврата к прошлому и радовалась тому, что у нее наконец открылись глаза и появилось осознанное желание жить по-настоящему, а не наблюдать за жизнью со стороны, как древняя старуха, у которой больше не осталось развлечений. Она, Кейт, дышала теперь полной грудью, и не ее беда, если ее мужу это было невдомек.