Текст книги "(не) Желанный покровитель"

50. Бессонная ночь

50

Глеб

– И мальчика, и девочку, – заплетающимся языком шепчет Аня. А я ловлю каждое ее слово, пожираю глазами вздымающуюся под одеялом грудь  и готов прямо сейчас приступить к исполнению плана. Но нельзя! Лучше сейча не беспокоить жену. При слабом свете ночника пристально вглядываюсь в ее лицо. На скуле ссадина и синяк расплывается.

– Какая же тварь посмела? – сжимаю кулаки от бессилия и звоню  знакомому прокурору.

– Что-нибудь удалось выяснить, Феликс?

– Да ни фига, – раздраженно рявкает он. – Никаких зацепок, Глеб. Надо бы встретиться, поговорить…

– Назначь время, – бурчу поморщившись.

– Да хоть сейчас, – вздыхает мой старый товарищ. – Время еще детское.

В любой другой день я бы сорвался не думая. А сейчас гляжу на бледное лицо жены и стараюсь приметить каждый вздох.

Да еще и Аська на моем попечении!

– Завтра днем приеду, – бросаю коротко. – Сейчас не могу. Боюсь Аню одну оставить…

– Как-то ты быстро обзавелся семьей, – фыркает Феликс. – Ну давай! Завтра деньком пообедаем вместе. Расскажешь, как за несколько дней можно обломать незнакомую девчонку.

– Мы давно знакомы, – поясняю тихо.– Просто вчера решили узаконить отношения. Приехали подать заявление, а нас и расписали сразу…

– Кому ты втираешь! – ржет Феликс.–  Не лечи меня, Агурец!

Заглянув в детскую любуюсь спящей малышкой. Он спит в точности как Павлик, раскинув ноги и руки в разные стороны. Непостижимая для моего разума наука гинетика. Силюсь представить какие будут наши с Аней дети и вижу еще парочку таких же маленьких Ась.

Мысли постепенно переходят на события последних дней. Кто-то напал на моего охранника, а потом впечатал в пол жену. Кто же ты, гадина?

Улегшись в постель рядом с женой, поправляю откинутое в сторону одеяло. Еще раз завороженно гляжу на женщину, о которой мечтал все три года.

Вот она! Лежит в моей постели. Чувствую ее запах и задыхаюсь от восторга.

Анечка, девочка моя!

Осторожно прикасаюсь губами ко лбу и, откинув башку на свою подушку, начинаю мозговой штурм. Обычно для этого мероприятия люди собираются вместе и выдают идеи. Но мне не нужны посторонние. Достаточно выстроить в голове факты и логические цепочки, подвести их к нужным ресурсам, как ответ приходит сам.

Но только не сегодня!

Мои мозги и чуйка сегодня отказываются работать. Виной ли тому Анечка, спящая рядом и отвлекающая от раздумий. Или тот факт, что я заранее знаю ответ и просто не желаю признавать очевидные вещи.

Кто-то из близкого окружения объявил мне войну. И этот кто-то или его помощник был у Веры. Выходит, красавица играет за другую команду.

А вот кто ударил Аню? И связаны ли эти два события между собой.

Закрыв глаза, тру лоб, стараясь сосредоточиться на главном. Но в этот момент на своей половине со вздохом поворачивается Аня. Не просыпаясь, укладывается мне на грудь и закидывает на меня ногу.

И что прикажете делать?

Убираю в сторону непослушные волосы, обнимаю девчонку покрепче, а сам боюсь пошевелиться.

– Мне так плохо, Глеб, – шепчет сквозь сон Аня. – Голова болит. Сильно.

– Дать таблетки? – спрашиваю приглушенно, а у самого внутри вибрирует желание.

Поможет ли ледяной душ? Не знаю.

– Обними меня, – тяжело вздыхает девчонка и проворно забирается на меня. Вот как тут не сдохнуть от восторга.

– Аня, малышечка моя, – бормочу хрипло и уже с трудом совладаю с собой. – Тебе же сейчас нельзя. Давай потерпим, малыш…

– Можно, – шепчет она, обвивая мою шею руками и утыкаясь лицом в ключицу. – Нам с тобой все можно.

Действительно! Мы – муж и жена. И если потихонечку…

Не так конечно,  я представлял первый раз с Аней. Но кто я такой, чтобы спорить с леди?

Обнимаю ее обеими руками, целую лицо и шею. Пальцы беспрепятственно скользят по спине и ягодицам. Всего лишь мгновение отделяет нас от точки невозврата. Переворачиваю жену на спину и нависаю сверху. Осторожно приподнимаю ночную рубашку. Обвожу ладонью плоский накачанный животик и покрываю поцелуями каждый миллиметр кожи.

– Аня, девочка моя, – шепчу, задыхаясь от желания. Ее рука птицей скользит по моим волосам. Замирает на затылке. Пальцы зарываются в волосы и нежно гладят макушку.

Так и умом можно двинуться, ребята!

Тяну вниз кружевную ткань трусиков, как пацан немея от восторга. Анька податливо откликается на каждое мое движение. Но стоит мне стащить тонкую тряпку до бедер, как в уши ударяет набатом негодующий голос.

– Глеб! Что ты делаешь?

Поднимаю глаза и тут же встречаюсь с негодующем взглядом.

Чувствую себя насильником, воспользовавшимся невменяемостью женщины.

– Да ты же сама хотела! – стону от отчаяния. И поправив сползшие трусики, ложусь рядом.

– Я наверное тебя неправильно понял, – шепчу, проводя ладонью по Аниному нежному личику. И сам себе готов надавать пенделей за излишнюю поспешность.

– Глеб, – шепчет Анечка, всхлипывая. – Мне сейчас приснился сон и я отчетливо увидела нападавшего…

– Кто это? – рычу не сдерживаясь. – Ты сможешь дать показания? С утра вызову дознавателя…

– Во сне смогла. А сейчас не помню. Но это кто-то свой, Глеб. Близкий ко мне человек.

– Отдыхай, – роняю отрывисто. – Тебе нужно поспать…

Отодвигаюсь в сторону, собираясь встать и пройти в душ. Похоже мне ничего не светит этой ночью.

– Не уходи, – выдыхает Анечка, робко укладывая ладони мне на плечи. – Останься со мной, пожалуйста. Давай займемся любовью…

51. Сколько их было?

51

Глеб

На своем веку я перепробовал кучу разных баб. С первой меня познакомил отец. Вернее, он подарил мне красивую податливую телочку на мое шестнадцатилетие. Поздравил с вручением паспорта. Затем были мимолетные отношения и длительные. И если честно, я никогда не добивался ни одной женщины. Приперались сами, без всяких уговоров запрыгивали в койку. Некоторых приходилось даже выставлять. И пока в моей жизни не появилась Вера пять лет назад, охрана держала оборону.

– Ты бы хоть график завел, – шутил Вадька Ордынцев, мой тогдашний телохранитель.

И только одна Аня обдала меня игнором.  Теперь же, прижимая ее к себе и целуя в висок, я мог бы поклясться на Библии : все женщины до нее просто перестали существовать. Исчезли в тумане вместе с ежиком и лошадкой.

Что же ты сделала со мной, Анечка? Чем околдовала? Я ж теперь ни на кого взглянуть не смогу. Только тебе удалось проникнуть в мое сердце и в одночасье растопить ледяную душу.

Анька дремлет, сопит, обнимая меня.  А я даже пошевелиться не могу. Рисую пальцами на спине узоры. Тихонечко целую в макушку и в висок. Руки ползут потихоньку ниже и замирают на ягодицах. Жена, не просыпаясь, трется об меня всем телом.

Знаю, что ей нужен сейчас покой. Все знаю, но ничего не могу с собой поделать.

– Ань, – зову чуть слышно. Она вздрагивает, бормоча что-то неразборчивое. А я покрывая поцелуями лицо и шею, в который раз за сегодняшнюю ночь бужу самую желанную женщину, мою жену.

– Глеб, – проснувшись, тихо шепчет Аня, обхватывая мою шею руками. – Это какой по счету?

– Я их считаю, что ли? – нависаю над женой, вминая ее в постель. Встаю между бедер. Никаких особых прелюдий нам не  требуется. Страсть скручивает внутренности, заставляя дрожать от накалившихся эмоций.

С каждым толчком во мне распаляется злость. Кто еще был до меня? Один Павка или целый оркестр? В такие минуты я готов снова оказаться в спальне племянника. Съездить ему по морде и, завернув Анечку в покрывало, выкрасть среди бела дня из квартиры Павла.

Моя. Только моя.

Знать ничего не хочу о предшественниках. Иначе точно умом тронусь.

Анечка всхлипнув засыпает. Осторожно накрываю ее одеялом. И тихо встаю. Накинув халат, выхожу на террасу. Беру с подоконника сигареты, валяющиеся там со времен нашествия Батыя. И подойдя к широкому ограждению, облокачиваюсь на мраморные перила. Закуриваю, крепко затягиваясь и безотчетно пялясь в светлеющее небо. И снова пытаюсь понять, кто стоит за всеми нападениями. Но сколько голову не ломаю, никак не могу найти выгодоприобретателя.

А он есть, твою мать!

Вот только кто? Как бы вычислить!

А вернувшись в комнату, завороженно смотрю на спящую Аню. От слабого света ночника расползаются тени, выгодно подчеркивая тонкие черты лица и невинную мордашку жены. Волосы, мягкой волной  лежат на подушке. А синяка и не видно вовсе. Нет, он есть. Но на темной стороне луны.

Сейчас бы лечь рядом и снова разбудить Аню

Обойдешься!

Останавливаю себя, заставляя отлипнуть от сонной жены. Спешу прочь, благо густой ворс ковра скрадывает звуки шагов. И спустившись в кабинет, включаю на большом экране допрос Веры.

– Аня совершенно права, – бурчу себе под нос. Замечаю каждый искусственный вздох и суетливый поворот головы. Обращаю внимание на нервные движения рук, поправляющих прическу. И неожиданно ловлю себя на лежащей на поверхности мысли.

 Она и в койке притворялась?

– Кто прятался в спальне? – слышу свой вопрос и тут же морщусь от ответа бывшей любовницы.

– Это мама была. Прибиралась там. –  воркует моя бывшая.

Естественно, мама подтвердит! Тут к бабке-гадалке ходить не надо. Вот только кто моему Юрке всек, что он до сих пор без сознания? Не иначе, как Верина мама, с ноги вырубила моего телохранителя.

А если серьезно, нужно в ближайшее время добраться до камер наблюдения. Найти каких-нибудь свидетелей. Может кто с собакой гулял, или зависал  на лавочке.

Нетерпеливо стучу по столешнице, выбивая странный марш. И неожиданно понимаю, что не хочу подключать к расследованию свою охрану. Не хочу и все тут!

Смотрю на часы в уголке плазмы. Дождаться бы времени, когда цивилизованные люди могут позвонить друг другу.

Еще час с небольшим. Жду, утыкаясь носом в отчеты научного направления холдинга. И неожиданно вспоминаю про молодое дарование, с которым пришла на банкет Аня. Как же давно это было!

Может и с ним она? – закрадывается в голову крамольная мысль. – Нет, не должна, – успокаиваю сам себя и лениво пишу сообщение Ксении.

Алексей, разработчик Кузи. Фамилию не помню.  Найди его и организуй встречу.

– Хорошо, – приходит ответ. – А вы в офисе когда будете?

«Не твое дело», – хочется отрезать мне. Слишком много позволяет себе эта девица. Может сменить?

– Меня сегодня не ждите. Работаю дома. Документы на подпись передай с Саней.

Ксения что-то печатает, но я не обращаю никакого внимания. Стрелка часов над камином приближается к половине восьмого. Феликс если еще не на работе, так уже  в пути.

– Пообедаем вместе? – пишу в Телеграмм.

– Лучше завтрак, – приходит быстрый ответ от старого друга. – Есть тема, бро! Надевай труселя и бегом в нашу кафешку.

52. Неприятности

52

Глеб

К кафешке на набережной я подъезжаю примерно в восемь утра. Все заведения в округе закрыты до одиннадцати. Но это входит в сеть кофеен, работающих круглосуточно. На пустом проспекте припарковано от силы с десяток машин. Среди них замечаю Мерс Феликса, стоящий прямо около входа в кофейню. Обычно Сарычев так не палится. Паркуюсь рядом и тут же машина друга отъезжает, мигнув фарами.

– Интересное кино, – шепчу, не понимая, что затеял Феликс. Гуськом проезжаем несколько сот  метров. Мой друг прокурор сворачивает в небольшой тупичок, с трех сторон окруженный глухими стенами. Обычно сюда поздним вечером приезжают парочки в поисках уединения. Но чтобы утром… да еще и с прокурором… Я как-то не планировал.

Хочу гадко приколоться  по этому поводу, но увидев перекошенное лицо друга, решаю промолчать. Любые шутки сейчас неуместны. Знать бы еще что случилось? Но и так судя по насупленным бровям и вертикальной морщине, пересекающей лоб Феликса, догадываюсь о наступившей ж.пе.

А может и полный пушистый зверек наведался. Что-то я давно не видел Сарычева таким мрачным.

– Кто-то умер, бро? – интересуюсь, выходя из машины.

Феликс кривится, как будто вместо элитного алкоголя выпил паленой водяры.

– Да, – скупо кивает Феликс. – Три часа назад грохнули Принца. Я только с места происшествия.

– Ошибки быть не может? – спрашиваю, точно зная, как глуповато звучит мой вопрос.

– Нет, – криво усмехается друг. – В баньке с девками парился.

– Ну хоть на тот свет чистеньким явился, – цежу сквозь зубы. Терпеть не могу Принца. Пусть даже он  и приходится двоюродным братом. У моего дядьки было своеобразное чувство юмора. Одного сына назвал Принцем, а другого Ангелом. Вот и выросли два отморозка.

– Зацепки есть? – спрашиваю глухо. А у самого по спине струится холодный пот.

Получается, что Аня права. Кто-то целенаправленно избавляется от Агурских. Хотя…

Принц при жизни  не страдал человечностью. Да кто угодно мог грохнуть.

– Ну какие зацепки, – морщится Феликс. – Очередной глухарь, Глеб. – На похороны пойдешь? Брат все-таки…

– Придется, – роняю сипло. А сам думаю, что же делать дальше? К матери нужно заехать сказать.  А то не дай бог узнает из выпуска новостей.

– А где второй брат? – роняю отстраненно. – Он хоть в России?

– Пробиваем сейчас. Пока данных нет, – сосредоточенно закуривает Феликс, прислоняясь спиной к моему чистому Поршу. Стою рядом, наблюдая как тлеет красный огонек. Как на конце сигареты собирается длинный столбик пепла.

– Глеб, – хрипло зовет Сарычев. Смотрит на меня внимательно и замечает глухо. – Пожалуйста, побереги себя. Творится какая-то хрень…

– Что именно? – мрачно вглядываюсь в посеревшее  лицо.

– Тут слух прошел… Киллер один известный объявился в городе. На заказ заявился. Думаю, он Принца и грохнул. Больно чисто сработано. Пара выстрелов в грудь и контрольный в голову.

– Думаешь, кто-то сводит счеты с моей семьей? – хмыкаю, стараясь казаться спокойным.

– А хрен его знает… Но кто у вас остался? Ты и Ангел. Ни у одного из вас ни детей, ни плетей… Грохнуть и прибрать к рукам все, что умудрились наскирдовать Сандро с Филипом.

– Если убить обоих, то нет резона. Остаться должен кто-то один. Я никого не заказывал. Значит, Ангел.

– Может есть кто-то третий, кому причитается все ваше немерянное бабло, если нет наследников первой очереди? – задумчиво трет подбородок Сарычев.

– Ты можешь в рамках расследования поднять дело отца и запросить материалы по гибели Павки? Если твоя версия верная, то может стоит все связать в одно дело?

– Запросим, – неопределенно кивает Феликс. – Постарайся остаться в живых, пока я буду искать заказчика.

– Попробую, – морщусь недовольно. И попрощавшись  с Сарычевым, медленно шагаю к реке.

Облокотившись на высокий парапет, рассеянно смотрю на сизую дымку, поднимающуюся над свинцовой водой. Вдыхаю морозный воздух и пытаюсь сообразить как поступить в такой опасной ситуации.

– Лида, – звоню я сиделке матери. – Она уже встала? Как себя чувствует?

Тетка радостно рапортует. Все хорошо. Мама проснулась, но  еще в постели. Дремлет.  Давление, пульс… Все в норме.

– Местные новости сегодня не включайте, – неожиданно даю указание. Никуда я не поеду. Сейчас важнее Аня и Ася. Ну и моя никчемная жизнь.

Занырнув в машину, дую на руки, пытаясь согреться. И включив обогрев сиденья и печку, закрываю глаза. Нужно найти замену Юрке плюс еще пара-тройка надежных людей, никак не связанных с моей охраной.

– Штирлиц, – звоню Исаеву. – Мне нужны телохранители. Человек пять. Можешь одолжить.

– Не вопрос, – бубнит в трубку Исаев. Кажется я его разбудил. – На какой срок?

– Надолго…

– Пришлю тарифы, – фыркает Костя и тут же отключается.

А я, проехав через всю набережную, глушу двигатель около известной в городе кондитерской. Сколько себя помню, она здесь стоит. Захожу в небольшой зальчик с высокими покатыми сводами и на одно лишь мгновение чувствую себя мальчишкой. Жадным взглядом вожу по витринам и точно знаю, что прямо сейчас могу купить все. Даже само здание и поваров с официантами. Смешное чувство.

– Мишек, «картошку» и фруктовых корзинок, – прошу я приветливую продавщицу и подумав, добавляю порывисто. – И один пирожок с мясом.

Будто голодный пес заглатываю свежую выпечку, и кинув на пассажирское сиденье коробку с пирожными, на всех парах несусь домой, гоня прочь дурацкие тревожные мысли.

Принц Агурский. Смешно звучит, правда? Но Принц был очень  осторожным человеком, помешанным на безопасности.

«Кого же ты подпустил так близко, Принни? – думаю, расфокусированным взглядом впиваясь в красный сигнал светофора. И даже не сразу понимаю, когда загорается зеленый. Сзади активно жмут на клаксоны опаздывающие на работу водители. Это выводит меня из транса. Бью по газам, ведя машину вперед, а где-то внутри крепнет странное беспокойство, сжимающее ливер в кулак. Кровь стынет в жилах, когда я отчетливо понимаю невероятную истину.

Все смерти последних лет связаны с имуществом Агурских. Кто-то усиленно рвется к нему, уничтожая моих родственников одного за другим.

– Если заказчик один, то должны совпадать какие-то детали. Докопаться бы до них…– размышляю, напряженно глядя в зеркало заднего вида. Замечаю пристроившийся сзади мерс. Откуда он взялся и как давно меня пасет?

53. Страхи и домыслы

53

Аня

– Просыпайся, спящая красавица, – будит меня поцелуем Глеб. – Я уже за пирожными смотался.

Удивленно распахиваю глаза.

– Сам? Зачем? Отправил бы кого-нибудь из охраны.

– Не-а, – весело мотает головой Агурский. Улыбается счастливо, но немножко грустно. – Им доверь. Они купят… Прошлогодний снег!

– А ты какие выбрал? – спрашиваю, заплетая волосы в косу. Голова кружится. И хочется именно чаю с пирожными.

– Мишек, это такие с кокосом. И фруктовые корзинки с желе. Угадал?

– На все сто, – хихикаю как дурочка. – Я люблю корзиночки, а Ася – мишек. Невероятное совпадение.

– Нет, – смешно морщит нос Агурский. –  Я купил то, что предпочитаю сам. И пирожок с мясом.

– Я тоже люблю. Давай скорее, – тереблю Глеба.

– Не выйдет, – пожимает он плечами и, проведя ладонью по затылку, добавляет дурашливо. – Я его там съел.

Мы смеемся весело, но каждый звук отдается у меня  в голове.

– Больно? – участливо спрашивает Агурский. Кривится, будто это его по башке двинули.

– Да, болит. И слабость зверская…

– Лежи, – машет он. – Врача ждем к одиннадцати. А мне еще в город смотаться нужно. Ментов немного напрячь.

– Я попросила маму приехать. С Асей побыть, – вздыхаю печально. – А то меня в сон вырубает, а она одна останется.

Муж хмурит лоб, а я смотрю на него напряженно. Неужели нельзя? Как я смогу с ним жить, если он воспротивится?

– Сейчас за ней машину отправим, – кивает Агурский. – Дождусь ее, потом сам поеду. А вообще, – замечает лениво муж. – Позвони ей. Пусть к нам перебирается. Тебе еще долго лежать. Прямо сейчас набери.

И протягивает телефон, не оставляя выбора.

Наблюдаю, как в комнату важно входит Марфа с подносом. И подойдя к кровати, выдвигает маленькие ножки, превращая поднос в столик. Взглядом пожираю пирожные и невесть откуда взявшуюся клубнику. Жадно пялюсь на круассаны с румяными бочками. Телефон в моей руке заходится визгом. Стелла! Она и не знает, что со мной приключилось!

– Я сейчас приеду, – тарахтит подружка вместо приветствия. – Мне нужно с тобой кое-что обсудить…

– Я в Егоршино, Стелс. Но приезжай, если хочешь, – приглашаю, а сама ловлю одобрительный взгляд мужа. Чувствую себя гостьей в его доме. И с трудом верю в свой новый статус.

Жена Глеба Агурского! Обалдеть!

Мама и Стелла приезжают почти одновременно. Вернее, сначала тайфуном влетает Щербетова. Печально глядит на меня и важно изрекает.

– Это все Глеб постарался. Вот сволочь!

– Зачем ему меня бить? – возмущенно охаю я, внезапно вспоминая, как хорошо было нам ночью. Смотрю на Стелку, распластавшуюся по креслу. И честно говоря, не могу понять, откуда такая уверенность.

– Ты точно знаешь? – спрашиваю с сомнением. Не похож Агурский на монстра. По крайней мере, со мной он ведет себя как настоящий муж.

– Можно навести справки, – философски замечает Стелла. – Но сама подумай, Энн! Включи отбитые мозги! Я тебя давно знаю, Энн. Ты не склонна влипать в неприятности. А стоило только выйти замуж за Агурского, так сразу прилетело в голову!

Стелла шипит, фыркает как ежик, выражая крайнее недовольство.

И если еще Щербетовой я по привычке даю отпор, то от маминых слез впору разреветься самой.

– Да нет же! – убеждаю я и мать, и подружку. – Глеб не причастен. Зачем ему?

– Он хочет все права на Аську. А если к ребенку прилагается беспокойная мамаша, то можно и нужно ее проучить, – выговаривает мне Стелла. – Он мог просто так тебя наказать…

– За что?

– Ты же заставила его за тобой побегать. Вот он и прислал  ответочку…

– Думаешь? – шепчу неуверенно и из-за головной боли не могу мыслить здраво.

– Стелла права, доченька, – тихонько всхлипывает мама.

А я ловлю себя на странном желании. Хочется прогнать их обеих и поспать.

– Ты хотела посоветоваться, – напоминаю подружке.

– Потом, – отмахивается она. – Нужно решить, как вас с Аськой вывезти из этого замка и спрятать понадежней…

– Мы здесь в безопасности, – отрезаю я и добавляю устало. – Голова болит. Шла бы ты…

– Не вопрос, – резко поднимается Стелла. Как ни в чем не бывало целует меня в лоб и объявляет торжественно. – Я еще вернусь.

Терминатор, блин.

Из-под слегка приоткрытых век наблюдаю, как Аська с мамой на ковре собирают пирамидку. Дочка деловито пыхтит, выставляя колечки одно за другим. А мама каждый раз ее хвалит.

«Что с ней станется, если меня грохнут?» – проносится в голове тяжкая мысль. Но от боли уже не могу сосредоточиться на ней. Проваливаюсь в сон и тут же вздрагиваю от противного звонка.

Снова Щербетова!

– Аня, послушай… – заговорщицки шепчет в трубку. – Папе сейчас сообщили. Убит кузен Глеба. Кто-то свой застрелил в бане. Теперь кроме вас с Аськой в наследниках остался твой муж и еще один тип. Папа говорит, что началась борьба за передел «Агур-продукта». И скорее всего, Принца грохнули по приказу Глеба.

– Прекрати пороть чушь, – резко вскидываюсь я и тут же корчусь от дикой боли. Бросив трубку в сторону, отрешенно смотрю в окно, за которым падает мелкий снег.

– Этого не может быть! – вопит интуиция.

– Да ну? – противоречит здравый смысл. – Кроме Глеба, никто так не ратует за семейный бизнес. Всем остальным наследникам на него наплевать. Павлик рассказывал о второй ветви Агурских. Принц и Ангел. Странные родственнички, у которых на уме  лишь телки, выпивка и наркота. Так зачем им прибирать к рукам всю империю? Что они будут с ней делать? Только Глеб способен управлять этой махиной. Он один заинтересован в объединении всех дочерних фирм.

– Только Глеб, – бьется в голове шальная мысль, пугающая меня до дрожи. – Только Глеб.