Текст книги "(не) Желанный покровитель"

31. Нам нужно подружиться

31

Глеб

Аня меня заводит. Я понял это еще в тот, первый раз! Но думал, с годами эта дикая страсть сойдет на нет. Забудется, сотрется нахрен.

 Если рассуждать откровенно, эта женщина мне совершенно не подходит. В ней нет утонченности и лоска. И возможно, напряг с интеллектом. Но меня неудержимо тянет именно к ней. Вдове моего племянника. Самой обычной серой мышке, ничего из себя не представляющей. Красивая, взбалмошная и немного глупая. Любая другая на ее месте давно бы догадалась, какие перед ней открываются двери. И воспользовалась ситуацией. А эта чертова кукла ломается как сдобный пряник.

Идиотка!

Дорогой в Егоршино я просматриваю документы, присланные Ордынцевым. Свидетельство о рождении Аси. Договор купли-продажи квартиры. Долго и внимательно вчитываюсь в свидетельство о браке. Хотя что там читать! Пять строчек. И те известны. Вот только дата кажется мне странной. Напрягаю память, пытаясь сообразить! Мать вашу, гребаные поросята!

Я точно помню тот день, когда ворвался в Павкину спальню. Число помню и даже точное время. Шестое июля… года. А вот в свидетельстве о браке указано пятнадцатое июля. Получается… Павка поспешно женился и ничего не сказал… Почему?

Чувствую, как комок застревает в горле. Выходит, опасался племянничек. Понимал, чем дело кончится. Теперь-то что говорить?

Сжимаю пальцы в кулак и чуть не вою от безысходности. Мою мать и Ритку вряд ли бы устроила обычная девчонка.

«Ну, а ты-то куда смотрел? – спрашиваю себя.  – Почему тогда ничего не проверил? Не поговорил с Павкой, в конце концов?»

Знал бы прикуп, жил бы в Сочи!

Морщусь устало. Скосив взгляд, наблюдаю за Аней. Она одной рукой обнимает дочку, а в другой держит сотовый. Что-то быстро набирает большим пальцем. Спрятав в карман айфон, осторожно вынимаю Самсунг. В темноте салона Аня вряд ли догадается… Открываю программу доморощенного гения и чуть не задыхаюсь от возмущения. Снова Щербетова! И еще Роберт! Этот баклан припрется завтра!

Будто мне одного Васи недостаточно!

Чуть не придушил эту стерву, когда увидел, кому она пишет.

Папа Вася… Тоже мне, нашла себе благодетеля!

От сумрачных раздумий о бывшем родственнике меня отвлекает звонок Веры. Она что-то мямлит в трубку и просит приехать. Но меня эта женщина уже не волнует. Пройденный этап. Навевает скуку. Чувствую себя виноватым и обязанным. С какого фигу! Завтра заеду днем. Куплю заранее какой-нибудь прощальный подарок. Думаю, тут проблем не возникнет.

А вот что делать с Аней?

Хочу дотронуться до нее. Хотя бы просто взять за руку. Коснуться губами виска, а потом проложить дорожку к ключице, спуститься ниже. Ощутить в ладони тяжелую грудь. Прикусить…

«Стоп!  – говорю самому себе. – Достаточно! Так и с ума сойти недолго».

«Но эта девочка моя, – твержу мысленно. – И я не намерен ее отпускать. Поэтому выход один».

Разговор предстоит не из легких. Знаю, мать вашу! И сначала даже планирую сыграть в доброго дядюшку. Но когда уже дома принимаю у Ани пальто, невзначай касаюсь ее плеча. И все!

Чувствую, как слетает крыша… Одно мимолетное движение, и кранты! Учащается пульс. Бьется сердце.

Что со мной делает эта ведьма?

Разговор превращается в монолог, а я – в неандертальца. Рычу на девчонку, как орангутанг, выставляю какие-то немыслимые условия и прихожу в себя, когда за Аней захлопывается дверь.

А через минуту снова тренькает Самсунг. Кому она пишет в такое время?

Усмехаюсь невесело, читая переписку в чате танцевальной студии. Пачки, чешки, купальники. Обсуждение предстоящих соревнований. Лиза с Машей подрались в раздевалке. А Катя сломала ногу. О чем только базарят люди?!

Эти знания мне точно без надобности. На автомате открываю последнюю переписку с Щербетовой. Что там за тайны?

«Хочешь соскочить с темы, Стелс? Гони сразу денежки!»

Все-таки шантаж!

Хватаюсь за голову. Так вот с кем Стелле нужно расплатиться! Мы же такие чистенькие и правильные. Деньги Агурских дурно пахнут, и мы к ним не притронемся. Да и зачем? Если можно подловить на горячем девочку из богатой семьи и тянуть из нее бабки.

С трудом соображая, что делаю, подрываюсь с места. Мчусь на второй этаж, где в комнате для гостей Марфа разместила Аню и Асю. За малым не сношу с петель дверь и застываю на пороге. Перед зеркалом в тонком трикотажном халатике сидит Аня и, откинув назад копну каштановых волос, смотрит на меня недовольно.

– Вас не учили стучаться? – спрашивает строго.

– Я у себя дома, – отрезаю раздраженно и неожиданно понимаю, что не могу вот прямо сейчас уличить Аню в шантаже. Даже заикнуться не могу! Иначе пиши пропало. Она сразу догадается. Тут много ума не надо.

Аня быстро стягивает волосы в хвост. Без всякого умысла поднимает руки над головой, выставляя во всей красе два идеальных полушария.

Такие сладкие и манящие к себе девочки!

Силюсь не смотреть, но куда там! Взглядом прилип к ним.

– Глеб Александрович, – строго произносит моя пленница. – Пожалуйста, на будущее, не врывайтесь к нам так… – делает паузу, словно подыскивает приличное слово, – неожиданно. Не нужно пугать Асю. Она и так не понимает, что происходит. Не усугубляйте ситуацию.

Повернув голову, замечаю сидящую на кровати малышку. Огромные серые глазища, полные слез, отрезвляют меня лучше любого ушата воды.

– Я не хотел никого пугать, – каюсь и на ходу прикидываю причину. На кой хрен я вообще сюда ворвался? – Завтра у меня свободный день. И можно было б проехаться по имению. Покажу вам конюшни и пруд.

– Это лишнее, – поджимает губки Аня. А мне хочется их раздвинуть. Сначала большим пальцем, а потом языком.

– Нам нужно подружиться, – бросаю равнодушно.

– Не вижу смысла, – упрямо отрезает она.

– Он есть. Поверь мне…

– Завтра не получится.  Мне надо съездить в город, – мотает головой Аня.

– Когда?

– Ближе к вечеру.

– Тогда поедем после обеда. А с утра сходим к лошадкам и уточкам, – улыбаюсь я Асе и без всякого труда и зазрения совести беру малышку в союзники.

– Да! Да! – кричит девочка и, подскочив на кровати, начинает радостно прыгать.

– Вы это специально? – шипит Аня, испепеляя яростным взглядом.

– Что? – переспрашиваю, будто не понимаю.

– Ворвались. Взбудоражили ребенка… По какому праву?

– Вот поэтому мы и женимся, дорогая, – цежу холодно. Кто б знал, чего мне это стоит! – Мне нужны полные права на Асю. А сразу после регистрации брака подадим на вступление в отцовство.

– Нет! – вскрикивает Аня и добавляет глухо. – У Аси был отец. Ваш племянник. Не забыли?

Смотрит уничижительно, призывая к совести. Режет словом, будто вены вспарывает.

– Нет, милая, – улыбаюсь, засунув руки в карманы. Стискиваю кулаки, цепенея от злости. Выхожу из комнаты, не дождавшись ответа.

 Маленькая глупая пигалица доводит меня до бешенства. Погоди, девочка. Скоро ты будешь моей. Только моей.

32. Корона для принцессы

32

Глеб

Эту ночь я провожу без сна. Ворочаюсь с боку на бок, стараясь отогнать прочь разные эротические видения. Пытаюсь не думать об Анечке, но о чем бы ни стал размышлять, мысли по-любому возвращаются к ней. Снова вижу как наяву ее негодующий взгляд и сам себе готов дать хороший бодрящий пендель.

Замечтался, как дурачок! А она на место поставила. И правильно сделала.

Павка! Как я мог забыть о тебе, родненький мой? Естественно, Ася – твоя дочь, и ею останется. Но с фамилией Агурских для нее откроются все двери, и жизнь станет гораздо легче. Не придется пробивать лбом стены. А вот фамилия твоего папаши может только навредить.

Вася – говнюк хренов. Бросил Марго с маленьким ребенком и свалил в закат. А потом, когда Павка подрос, еще и против нас настроил. Теперь вот и Аню взбаламутил.

А с другой стороны…

Закинув руки за голову, распахиваю глаза и как дурак пялюсь в белеющий в темноте потолок.

Какого хрена тогда я не навел справки об Ане? Не удосужился узнать, где она и что с ней? Гибель Павки из колеи сильно выбила. Тру лицо, пытаясь хоть немного утихомирить разбушевавшиеся эмоции.

Я все понимаю, Анечка! Но и ты меня пойми! Не могу я отпустить тебя и Асю. Да и кто еще у меня остался? Мать и Павкина семья.

Можно было жениться на Вере, нарожать детей. Всем бы для сытой жизни хватило. Но нет у меня особой тяги к этой женщине. Как представлю ее рядом днем и ночью, хоть вешайся. Да и с души воротит, стоит только подумать, что на нее будут похожи мои дети. Охренеть!

Закрываю глаза, пытаясь хоть немного поспать. Но фиг вам! Перед глазами снова появляется Аня. С годовалым малышом на руках. Пацанчик обнимает ее за шею пухлыми ручонками и радостно улыбается, завидев меня. Беру его на руки. Глажу по спинке… И от неожиданности подскакиваю на кровати.

Ребенок! Свой собственный! Маленький Агурец!

Привязать к себе Аню, а там и Ася никуда не денется. Хороший план, елы-палы!

Плюхаюсь на подушки, представляя Анечку своей женой. Настоящей, не фиктивной! И улыбаюсь довольно. Только нужно приручить эту маленькую гордую пташку. Влюбить в себя…

План простой, но с Аней не сработает. «Помотает она тебе нервы, Агурский».

«Тем интереснее», – фыркаю я и с чувством выполненного долга проваливаюсь в глубокий сон. И естественно, утром не слышу будильник.

Я выползаю из спальни примерно в половине десятого. Непозволительная для меня роскошь. Захватив коробку с ботиночками, стучусь в Анину спальню. Тишина. Жду немного, а потом приоткрываю дверь. Никого. А в комнате идеальная чистота. Постель заправлена. Вещи не валяются где попало. Бросив на комод коробку с обувкой, делаю шаг к встроенному шкафу-купе и чувствую, как земля уходит из-под ног.

Удрала, стерва, а я опять налажал!

Но открыв дверцу шкафа, выдыхаю облегченно. Детские вещички аккуратной стопкой лежат на одной полочке, а Анин халат и еще какие-то пакеты – на другой.

Здесь. Не уехали! Просто вышли из комнаты. Может, гулять сами отправились?

От последней мысли мне становится плохо. Куда тут самим идти? Разве что по парку побродить. А дальше хозпостройки, теплицы, озеро… клочок леса. Тут и заблудится недолго.

Сбегаю по лестнице вниз, быстро пересекаю широкий холл и влетаю на кухню, будто за мной черти гонятся.

Марфа вытирает со стола, а повариха Лена замешивает тесто. Больше никого на кухне нет.

– А где? – выталкиваю из себя, раздраженно глядя по сторонам.

– Во дворе гуляют, – кивает на окно Марфа. – Они сразу после завтрака вышли.

Выдыхаю облегченно. Усилием воли заставляю себя медленно подойти к высокому арочному окну, занавешенному кружевной гардиной. Через тонкий тюль смотрю на Аню и Асю, пытающихся слепить снежную бабу из выпавшего ночью снега. Вернее, Аня лепит, а Ася вокруг бегает.

– Подавать? – напряженно спрашивает Лена, собираясь положить на тарелку бекон и омлет.

– После, – отмахиваюсь я и, повинуясь внезапному порыву, выхожу на крыльцо служебного входа. В трениках и домашних тапках. Аня сразу замечает меня. Замирает на месте, держа в руках маленькую снежную голову.

– Здравствуйте, – кивает сдержанно.

Улыбаюсь ей в ответ, не предавая особого  значения топоту за спиной. Лишь когда открывается сзади дверь, и мне на плечи падает куртка, изумленно поворачиваюсь к Марфе.

– Оденься, Глеб Саныч, – бухтит моя экономка. – Совсем обалдел, что ли?

Наверное, только Марфе сходят с рук такие выходки. На правах подруги детства и дочери моей няньки эта клуша позволяет себе многое. Видимо, моя любимая Никитична перед смертью попросила за мной присматривать.

– Спасибо, – киваю Марфе и уже собираюсь спуститься с крыльца, как рядом со мной опускаются старые потрепанные кроссовки.

– Обуйся сейчас же, – велит мне Марфа с интонацией Никитичны.

Послушно всовываю ноги в стоптанные саломоны и раздраженно бросаю.

– Оставь свои мансы…

Спускаюсь к девчонкам, безотрывно наблюдающим за моим одеванием на крыльце, и уже мысленно оправдываюсь перед Аней. Что-то пытаюсь рассказать о няньке и Марфе…

Но меня никто ни о чем не спрашивает. Аня лишь водружает голову снеговика на его плечи и пытается хоть как-то закрепить. Но замерзшие пальцы плохо слушаются.

– Помочь? – спрашиваю с улыбкой.

– Конечно, – кивает Аня, а Аська обнимает мать за ноги и прячется за спину.

– Придержи, – прошу свою несносную гостью. И быстро приминаю снег пальцами.

Даже припомнить не могу, когда последний раз возился в снегу. Уж точно не в этой жизни.

Привычным движением убираю со снежной головы лишний снег. Леплю шею и, чуть подув на красные пальцы, спрашиваю Асю.

– А мы кого лепим, детка?

– Пинцессу! – заявляет Аська, высовывая из-за ног Ани любопытную мордашку и подпрыгивая.

– Тогда другое дело, – вздыхаю я. – Это точно принцесса? Не снежная баба?

– Вообще-то я лепила снеговика, – смущенно сообщает Анечка.

– Но раз принцесса хочет принцессу, – развожу я руками и, присев на корточки, из двух кривых шаров леплю женскую фигуру и платье.

– Давай, принеси еще снега, – командую я Ане. – Чем больше, тем лучше?

– Это зачем еще? – строго спрашивает она, устремляя взгляд на невысокую грудь получившейся снежной принцессы.

«Не будь рядом Аси, я бы вылепил шары, как у тебя», – хочется признаться мне. Но прячу за улыбкой фонтан эмоций.

– Корону  принцессе нужно сделать.  А ты что подумала?

Смотрю насмешливо. И заметив негодующий взгляд моей будущей жены, повторяю насмешливо.

– Корону, Аня! Корону!

33. Не дом, а проходной двор

33

Глеб

Непослушными пальцами укладываю снег на кривую лысую башку снеговика и аккуратно леплю корону с высокими зубчиками.

Ася, маленькая мартышка, радостно прыгает рядом. Аня улыбается довольно. Редкий случай. Любуюсь девчонкой. Раскраснелась на морозе. Шапка – этот розовый ужас с помпоном – съехала на бок. Русые пряди выбились на свободу и колышутся на легком ветерке.

И мне хочется схватить девчонку в охапку. Уткнуться губами в щеки, прихваченные морозцем. Зацеловать. Прижать к себе непокорную девочку. Отогреть. И навсегда стереть с ее лица грусть и печаль.

От глупых мыслей меня отвлекает звонок сотового.

Штирлиц. Константин Исаев. Мой старый товарищ еще по университету и сосед по имению. Его участок примыкает к моему. И между ними даже ограждения нет.

– Ты дома, Агурец? – осведомляется глухо. – Я подъеду.

– Сейчас предупрежу охрану, – киваю я, понимая, что снежная сказка закончилась. Пора возвращаться в реальность. Завтракать. Перетереть с Котом о делах наших тяжких. Наверняка будет уговаривать меня присоединиться к новому проекту.

– Дальше сами, – говорю Ане, отряхивая ладони от снега.

– Очень красиво у вас получается, – восхищенно восклицает она. – Настоящая скульптура! У вас талант, Глеб Александрович!

– Знаю, – подмигиваю ей и, повернувшись к Асе, предлагаю. – Пойдем чай пить с королевскими оладьями. Лена сегодня специально для принцесс пекла.

И в душе надеюсь, что Штирлиц припрется попозже.

– Пьявда? – изумленно глядит на меня малышка.

– Ну конечно, – киваю я. – Не возражаешь, Анечка?

– Нет, – улыбается она. – Ася сегодня плохо ела.

– Так мы сейчас наверстаем, – смеюсь я, подхватывая малышку на руки, и только собираюсь взбежать на крыльцо, как со стороны хозпостроек слышу знакомое ржание. Гребаный экибастуз! Не мог, что ли, на полчаса позже прискакать!

– Гляди, лошадка, Асенька! – показываю девочке на приближающегося всадника. Замечаю встревоженную физиономию Ани. Вон как напряглась!

– Не бойся, – предупреждаю поспешно. – Это мой приятель. Костя Исаев. Лошадник страшный. Он бы в конюшне и спал. Или лошадь бы в постель притянул.

Аня обеспокоенно смотрит на подъезжающего всадника и шепчет еле слышно.

– Ася может испугаться…

– Тогда не стоит подходить близко. В следующий раз, – соглашаюсь я, замечая, как, доехав до моей конюшни, спешивается  Исаев.  А затем, спустив с рук ребенка, иду навстречу к другу. Хотя, честно говоря, я бы ему сейчас башку открутил. Только установил минимальный контакт с Аней, как тут он мне на голову свалился. Придурок!

– Ты прям как колхозан, – смеется Штирлиц и прицельным взглядом выхватывает из-за моей спины Аню и Асю. – Что за бабца с прицепом? Ты ж вроде не любишь разведенок…

– Павкины жена и дочка, – неохотно бросаю я. И готов уже настучать кулаком по лысой репе.

– Познакомишь? – весело осведомляется друг. – Девка зачетная…

– Отвали, – рычу я, обрывая дурацкие разговоры.

«Какая она тебе бабца или девка? – Сдерживаюсь, чтобы не заорать. – Она моя. Потом вас познакомлю. На свадьбе!»

Морщусь как от зубной боли, и самому смешно. Когда это я успел стать таким собственником? Бросаю прощальный взгляд на Аню и ребенка и на правах хозяина веду Кота в дом. В тепло кабинета, где уже кто-то разжег камин.

– Что-то случилось? – спрашиваю, подходя поближе. Подставляю руки к огню и тут же ловлю себя на странной мысли.

В доме поселился ребенок. А значит, необходимо принять все меры безопасности. Нужно поставить защитное стекло… Да и проверить каждое помещение. Мало ли, куда может встрять Ася?

Пишу сообщение Ордынцеву и вполуха слушаю Костика. У него опять наполеоновские планы. Хочет завоевать галактику, не привлекая внимания санитаров.

– Так ты в доле? – спрашивает меня. – Проект обалденный. Думаю, в триста процентов обернемся.

– У меня сейчас все в обороте, – замечаю лениво. Вру, и Костя это понимает. Но не выведет на чистую воду. Не возмутится. Таковы правила игры. – Спроси у Щербетова. Вдруг заинтересуется, – бросаю неторопливо. И услышав, как дребезжит в кармане сотовый, отвлекаюсь от разговора. А сам мысленно пытаюсь сообразить, может, зря я отказываюсь. Маржа хорошая.

– К вам юристы и Роберт Щербетов, – докладывают с поста охраны.

– Пропусти, – вяло отмахиваюсь я и, только повесив трубку, вспоминаю, что Робик наверняка прибыл не ко мне, а к Анечке.

– Зря отказываешься, – хмыкает с дивана Штирлиц. – Инвесторов полно. Тот же Щербетов рвется. Но я тебе сначала предложил по дружбе.

В бизнесе друзей не бывает. Эту истину я давно усвоил. Есть компаньоны, и есть конкуренты. И на этой шахматной доске без границ и клеток каждая фигура может менять свои качества. Сначала в одну сторону, потом в другую.

– Присылай бизнес-план. Я посмотрю, – заверяю уклончиво. – Вполне возможно, и впрягусь. На какой процент могу рассчитывать?

– Сколько вольешь, – пожимает плечами Исаев. – Я в этот проект вношу половину. А вы с Щербетовым можете напополам устроиться или как захотите. Больше никого брать не хочу. Чужих особенно, – отрезает Костик, вальяжно развалившись. – Флешка у меня с собой.

Лезет себе под ворот и, выудив тонкий шнурок с болтающейся на нем флешкой, осторожно отцепляет ее и подает мне.

– Прямо у сердца носишь, – смеюсь, включая ноутбук и понимая, что наша беседа затягивается, предлагаю. – Чаю хочешь?

– Давай, – радостно  соглашается Штирлиц. – Жрать хочу.

«И я голоден как собака! – хочется заорать мне. Но это голод другого свойства! Мне бы Аню сейчас затянуть в койку…»

Отмахнувшись от глупых мыслей, раздраженно пялюсь на синий экран. Винда решила обновиться. Сука!

Подхожу к окну, заслышав рычание двигателя. И неожиданно замечаю, как около крыльца тормозит мотоцикл. А следом за ним подъезжает минивэн с юристами. Словно стойкие оловянные солдатики, они выпрыгивают из чрева черной машины и деловито спешат к крыльцу. Двое мужчин и одна женщина. Совершенно одинаковые бесполые существа. Анти-секс!

Но меня сейчас интересуют не они, а Роберт Щербетов. Этот наглец обнимает мою девочку и что-то шепчет ей на ухо. Аня сначала улыбается, а потом мрачнеет. Даже из окна я вижу, как она морщится и нервно сглатывает.

Что же ты ей сообщил, Роберт? И как посмел притронуться к моей девочке да еще расстроить ее?

34. Пункты брачного договора

34

Глеб

Сжимаю кулаки от злости. И уже собираюсь выскочить на улицу и вломить Роберту в будку, как это чучело чмокает Аню в щеку и поспешно уезжает. Ну, наглый тип этот Щербетов! Вся семейка наглая!

Поворачиваю голову на звук открываемой двери. В кабинет вплывает Марфа с подносом. Неторопливо накрывает на стол.

– Минутку, – поднимаю вверх указательный палец. Выхожу в холл как раз вовремя. Аня с ребенком заходят с мороза.

Помогаю ей снять куртку и раздеть Асю.

– Юристы приехали, – киваю в сторону трех ворон. – Обсуди с ними брачный контракт. Внеси свои пункты. Естественно, после завтрака. А я освобожусь и сразу же присоединюсь к вам. Хорошо? –  стараюсь говорить мягко, но  натыкаюсь на совершенно бесстрастный взгляд. Никаких эмоций. Сплошная стена.

Да что же это происходит? Только начала оттаивать моя снежная королева!

Ладно, проехали! Пока…

Когда башка забита цифрами, я не переключаюсь на чувства. Иначе могу ошибиться и принять неверное решение. А на кону стоят большие бабки. Позже разберусь..

И вернувшись к Исаеву, с головой погружаюсь в расчеты. Проект выгодный, твою мать! Очень выгодный.

– Может, продинамим Щербетова? – усмехаюсь хитро. – Ты уверен, что он войдет в долю? Платон вроде только с родственниками дело имеет.

– Вот я тоже об этом думаю, – чешет затылок Костян. – Но мне он сам позвонил. Сказал, что наслышан о моих идеях и хочет поучаствовать…

– Смотри, сам не заметишь, как тебя со Стелкой окрутят, – усмехаюсь криво. – Она девчонка хорошая. Только взбалмошная очень, – замечаю вскользь и неожиданно задумываюсь.

«На кой Стелле понадобились пол-ляма?»

– Она мне не нравится, – морщится Костян. – Слишком деловая и вульгарная. Типичная гламурная цаца. Я люблю девчонок попроще. Тихих и покладистых. На трамвае покатал, и она твоя. А с дочерью Платона неприятности обеспечены.

– Согласен, бро, – киваю коротко и вновь принимаюсь за расчеты. Прикидываю на коленке, сколько смогу получить прибыли. Сверяю свои результаты с Костькиными и спрашиваю лениво.

– Тебе когда бабки понадобятся?

– Через месяц примерно, – кивает Исаев. – Договоры подпишем в конце этой недели.

– Идет, – соглашаюсь я, прикидывая, сколько дней могу дать финансовому департаменту для более точного расчета.

Неторопливо встаю из-за стола, ощущая каждой клеточкой  приятную расслабленность. Такое состояние бывает лишь после хорошего секса или от удачно заключенной сделки. Хоть штампик на лбу ставь «удовлетворен».

В холле мы ненадолго зависаем с Костей, обсуждая лошадей, скачки и проблему с ветеринаром. И одновременно вздрагиваем, когда невдалеке хлопает дверь.

Аня, выйдя из гостиной, где должна была совещаться с юристами, останавливается, заметив меня.

– Ты уже? – спрашиваю, не двигаясь с места.

Она подходит ко мне сама. Спокойная и невозмутимая.

– Да, – замечает холодно. – Я внесла свои пункты. Договор меня устраивает.

– Ну, значит, можем подписывать, – восклицаю радостно и даже потираю руки от удовольствия. – Знакомься, Кос, это Анечка, моя будущая жена…

– Очень приятно, – дежурно бросает Исаев.

– Не могу этого сказать о себе, – заявляет надменно моя новоявленная невеста и переводит взгляд на меня. – Мне в город надо, Глеб.

– Хорошо, примерно через час поедем. Тебя устраивает? – давлю взглядом.

– Вполне, – кивнув, удаляется гордо.

– Странная особа, – обескураженно тянет Костя. – Я ее впервые вижу.

– Она дружит со Стеллой Щербетовой, – ляпаю я первое, что приходит в голову.

– Ну, это, конечно, все объясняет, – усмехается Исаев и замечает серьезно. – На хрен на ней жениться, бро? Твоя Верка воспитанная и послушная.

– Уже поздно что-то менять, – мотаю я головой. – Только пока эту новость особенно не афишируй. Ты первый, с кем я поделился.

– Поздно – это когда лежишь в ящике, притрушенный цветами. А все, что до этого момента, можно исправить. Подумай хорошо, Агурец. И желательно башкой…

– Да пошел ты, Штирлиц, – отмахиваюсь добродушно и, проводив друга, захожу в гостиную, где расположились юристы.

– Ну что? – спрашиваю весело. – Внесли Анечкины правки в договор?

– Ждем вас, – неуверенно кивает Гена Малышев, начальник юридического отдела. И на лице прожженного адвоката мелькает растерянная улыбка. Да и Ольга Ивановна, юрист со стажем, смотрит на меня изумленно.

Странно-странно.

– Какие пункты внесла моя милая? – интересуюсь, даже не подозревая о засаде.

– Вот, – несмело протягивает мне листки Малышев и, наконец, обретает былую уверенность. – Глеб Саныч, в таком виде мы не можем внести пожелания Анны Владимировны в договор. Надо отшлифовать каждую формулировку. Иначе потом в суде ничего не докажем…

– Минутку, – останавливаю его и, опустив глаза в текст, выхватываю отдельные фразы.

«…Ежедневный секс, сопровождающийся многочисленными оргазмами. В случае перерыва более чем на десять дней супруг выплачивает супруге штраф в размере пяти миллионов рублей. Более длительное воздержание, а также отсутствие оргазмов при соитии является причиной для расторжения брака».

– Вы же понимаете, что это делает договор ничтожным, – пытается встрять Малышев.

– Заткнись, – обрываю я, вчитываясь в каждое слово.

«Стороны договорились не иметь связей на стороне».

«Стороны договорились не иметь общих детей и использовать всевозможные меры контрацепции».

«В случае наступившей беременности супруг выплачивает супруге неустойку в размере сто миллионов рублей и не препятствует расторжению брака».

«В случае скоропостижной смерти супруги, наступившей в результате несчастного случая или неизвестной болезни, опека над детьми передается Стелле Платоновне Щербетовой».

– Твою мать! – рычу я, сжимая в кулаке распроклятые листы. – Ждите! – велю юристам и, перепрыгивая через ступеньки, несусь на второй этаж.

Останавливаюсь отдышаться в небольшом холле. И снова вчитавшись в расползающиеся по смятым листам строчки, усмехаюсь недобро.

«Ну, погоди, маленькая дрянь, будут тебе многочисленные оргазмы!»

Стучу тихонько в дверь, и она сразу же распахивается перед моим носом, будто Аня стояла рядом и ждала моего появления.

– Ася уснула, – шипит она и хочет закрыть ее снова, но я не позволяю.

– Нужно поговорить, – рычу, хватая Анино предплечье. – Там юристы ждут. Хватит валять дурака.

Тащу несносную девицу в соседнюю комнату и, насильно усадив в кресло, нависаю над ней.

– Что ты творишь, маленькая зараза? Твой паспорт у меня, и я могу жениться на тебе без твоего согласия и контракта. Хочешь?

– К этому все и идет, – смотрит с ненавистью и пытается вырваться. – К чему весь этот фарс? Зачем вам жена? Вы ни с кем не считаетесь, кроме себя самого. Вам даже в голову не приходит, что ваши поступки аморальны! – выкрикивает она. – Я не выйду за вас замуж. И категорически против вашего общения с моей дочерью. И Павлик был бы против… Опустите нас по-хорошему, иначе моя мама заявит о похищении!

– Какая бешеная мышь тебя укусила? – спрашиваю изумленно. Как за сраные три часа милая веселая девочка умудрилась превратиться в стерву? Озверин ей Марфа накапала в чай, или…

Стопэ!

Сразу перед глазами встает утренняя картинка. Полноватый и чуть рыхлый Роберт Щербетов обнимает за шею Аню и что-то шепчет ей в ухо.

– Объяснись, пожалуйста, – замечаю спокойно. Но видит бог, мне для этого требуется призвать всю свою выдержку. – В чем ты меня обвиняешь, милая?

Усевшись напротив, устало тру переносицу.

– В чем дело, Аня? Давай поговорим серьезно.